Текст книги "Лягушка-принцесса (СИ)"

Автор книги: Анастасия Анфимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 51 страниц)

На сто двадцать третьем раздался грозный окрик.

– Стойте, опустите носилки!

Глянув на племянницу так, словно та виновата во всём происходящем, тётушка, отодвинув занавеску, с лёгким раздражением спросила:

– В чём дело?

– Выйдите, пожалуйста! – приказал кто-то не терпящим возражения тоном.

– Что случилось, госпожа Септиса? – спросила Ника, которой даже не пришлось разыгрывать беспокойство, голос у неё и без этого дрожал.

– Этот храбрый воин хочет, чтобы мы вышли, – удивлённо вскинула брови родственница. – Но я не понимаю зачем?

– Видимо, у него на это есть какие-то важные причины, госпожа Септиса, – растерянно пожала плечами девушка. – И мы должны выполнить его просьбу.

– Ну, если вы так считаете, госпожа Юлиса, – презрительно скривила губы спутница.

Как Ника и предполагала, их остановили именно у ворот Палатина. Кроме всё тех же легионеров во главе с молодым десятником, здесь присутствовала одна из приближённых первой принцессы. К ней и обратилась за разъяснением супруга регистора Трениума.

– Что всё это значит, госпожа Гермия?

– У её высочества Силлы Тарквины Посты пропала золотая шпилька с жемчугом, – сурово проговорила придворная дама, мрачно глядя на недавних гостей супруги наследника престола.

– Какая жалость! – всплеснула руками Пласда Септиса Денса. – Её высочество, наверное, очень расстроилась? Такая замечательная и несомненно очень дорогая вещь! Но причём здесь мы?

– Исчезновение заколки обнаружилось после вашего ухода, госпожа Септиса! – голос наперсницы Силлы Тарквины Посты звучал сурово и обвиняюще, словно у адвоката на бракоразводном процессе. – Из всех присутствующих только вы в первый раз гостили в покоях её высочества.

– Ну и что? – растерянно хлопнула ресницами собеседница и вдруг уставилась на Гермию широко распахнутыми глазами.

– Так вы…, вы…, – казалось, она не может вымолвить ни слова потому, что буквально задыхается от негодования.

"Переигрывает, – досадливо думала Ника, с нарастающей тревогой наблюдая за разворачивающимся перед ней представлением. – Ой, переигрывает!"

– Так вы считаете, что я, законная жена гражданина Империи и мать его троих детей, могла взять чужую вещь? – выпалила Пласда Септиса Денса, делая вид, будто бы наконец справилась с охватившим её возмущением. – Клянусь Ноной, Артедой и Цитией, ещё никто и никогда не оскорблял меня подобным образом! И где?! В священном Палатине!

– Не нужно кричать, госпожа Септиса! – беззастенчиво перебила её придворная и невозмутимо продолжила. – Я несу ответственность за сохранность имущества первой принцессы. Все, кто любовался её драгоценностями вместе с вами, уже позволили себя обыскать.

Попаданка заметила, что при этих словах десятник легионеров вздрогнул и удивлённо посмотрел на так безапелляционно заявлявшую женщину.

А та вещала как ни в чём не бывало.

– Если у вас ничего нет, госпожа Септиса, то я принесу вам свои глубокие и искренние извинения, после чего вы спокойно отправитесь домой.

– Да не нужны мне ваши извинения! – взвилась супруга регистора Трениума. – Как вообще можно обвинять нас в воровстве? Или Исми лишила вас последних остатков разума?!

– Чего вы ждёте, господин Циратис? – подчёркнуто игнорируя бушующую собеседницу, обратилась наперсница первой принцессы к хмурому, прятавшему глаза начальнику караула. – Прикажите своим людям осмотреть паланкин!

– Эй вы! – молодой десятник рявкнул так, что Пласда Септиса Денса замолчала, подавившись очередным возмущением. – Коут, Намий, Русмос, обыщите носилки!

– Да, десятник! – вразнобой гаркнули бравые солдаты, снимая щиты и дротики.

Окатив Гермию взглядом, полным глубочайшего презрения, тётушка отошла в сторону и демонстративно отвернулась, глядя куда-то в сторону громады дворца поблёскивавшими от набежавших слёз глазами.

Племянница, наоборот, пристально следила за легионерами, ежеминутно ожидая какой-нибудь пакости.

Солдаты сноровисто сорвали лёгкие занавески и принялись с азартом голодных хомяков копаться в разложенных на сиденьях подушках. Вот наружу вылетела одна из них, потом вторая и уже через минуту все они в живописном беспорядке валялись вокруг паланкина.

Перепуганные рабы Септисов, сбившись в кучку, испуганно наблюдали за происходящим.

Видимо, не удовлетворившись поверхностным осмотром, добросовестные воины перевернули лёгкую конструкцию и обшарили дно паланкина. Именно здесь им улыбнулась удача.

– Вот, господин десятник! – бодро отрапортовал один из легионеров, показывая командиру медную монетку, очевидно, застрявшую в какой-то щели.

В наступившей тишине послышалось сдавленное квохтанье. Дёргаясь всем телом и раздувая щёки, Пласда Септиса Денса с трудом сдерживала рвущийся из груди хохот.

Переведя взгляд на Пеллу Гермию Вару, Ника смогла в полной мере убедиться в том, что когда литераторы употребляют выражение "бледный как снег", они не сильно грешат против истины.

Казалось, какой-то супервампир в одну секунду выпил из придворной дамы разом всю кровь. На мраморном лице жили только глаза, в глубине которых поднималась пугающая волна паники.

– Носилки разбирать, господин десятник? – деловито осведомился у совершенно обескураженного командира второй легионер. – Или подушки резать?

Циратис растерянно посмотрел на наперсницу первой принцессы.

– Не нужно, – пробормотала та, растягивая в жуткой гримасе накрашенные губы. – Лучше прикажите обыскать их!

И она ткнула указующим перстом в сторону враз замолчавшей Пласды Септисы Денсы.

– Вы не посмеете, – пролепетала та, испуганно пятясь к стене. – Я свободная радланка! Мой муж – гражданин Империи, регистор Трениума и верный слуга государя!

Затравленно озираясь по сторонам, десятник нервно облизнул губы, явно не представляя, что делать?

– Чего вы ждёте?! – голос Гермии едва не сорвался на визг. – Прикажите обыскать их одежду!

– А разве эта женщина имеет право отдавать приказы охране Палатина, господин Циратис? – вкрадчиво поинтересовалась Ника, и поймав глазами удивлённый взгляд собеседника, пояснила. – Вы собираетесь нанести тягчайшее оскорбление невесте принца Вилита Тарквина Нира только на основании ничем не подкреплённых слов?

– Я исполняю повеление её высочества первой принцессы Силлы Тарквины Посты! – теперь лицо придворной дамы сделалось пунцовым. – Немедленно обыщите их! Вдруг они спрятали украденное под платьем!

– Уверена, что её высочество не могла опуститься до подобной низости! – рявкнула девушка, шагнув вперёд и сжимая кулаки.

Гермия невольно попятилась, а племянница регистора Трениума продолжила с прежним накалом:

– Если не хотите оказаться единственным виноватым во всей этой истории, господин Циратис, немедленно отправьте кого-нибудь из своих людей к её высочеству, и пусть она лично подтвердит распоряжение госпожи Гермии!

– Эй, Русмос! – крикнул начальник караула, явно обрадованный возможности переложить ответственность за принятие решения на вышестоящую инстанцию. – Разыщи её высочество первую принцессу и узнай, надо ли обыскивать лично госпожу Септису и её племянницу?

– Да, господин десятник, – коротко кивнул воин.

– Да оставь ты щит с дротиками! – досадливо поморщился командир. – Во дворце они тебе только мешать будут.

Проводив взглядом удалявшегося легионера, Ника вновь глянула на нервно кусавшую губу придворную даму.

– А мы с вами, госпожа Гермия, подождём мудрого и справедливого решения её высочества.

Попаданка думала, что супруга наследника престола, зная, как на самом деле драгоценная шпилька оказалась в их паланкине, вряд ли санкционирует их личный досмотр. Но уж если такое случится, то ещё неизвестно, кто будет больше опозорен в глазах своевольной и непостоянной столичной тусовки: отдавшая приказ самодура или безвинные жертвы произвола?

– А если её высочество всё же прикажет вас обыскать, госпожа Юлиса? – криво усмехнулась собеседница.

– Тогда мы, безусловно, подчинимся решению будущей государыни, – со вздохом развела руками девушка, бросив предостерегающий взгляд на открывшую было рот тётку. – Только искать драгоценности у нас вам придётся самой! Уверена, что храбрый и благородный десятник не позволит своим подчинённым лапать высокородных радланок. Не так ли, господин Циратис? Или вы хотите нанести оскорбление всему роду Юлисов?

– Конечно нет, госпожа Юлиса, – натянуто улыбнулся начальник караула. – Но мой долг проследить за надлежащим исполнением приказа её высочества.

– Я понимаю, господин Циратис, – кивнула племянница регистора Трениума. – И с уважением отношусь к вашим служебным обязанностям.

В воротах появился большой, богато отделанный паланкин, влекомый двенадцатью нарядно одетыми чернокожими невольниками.

– Уберите носилки и сложите подушки! – велела Пласда Септиса Денса своим рабам.

– Нет! – решительно возразила Ника. – Дулом, положи на место!

Носильщики озадаченно уставились на хозяйку, а та на свою племянницу.

– Пусть все видят, что натворила госпожа Гермия! – отчеканила девушка.

– Ну, хотя бы перенесите их в сторону! – приказал десятник.

– Мои люди не сдвинутся с места до возвращения вашего воина, господин Циратис! – надменно вздёрнула подбородок супруга регистора Трениума.

– Вот же карелгова задница! – выругался молодой командир и кивком указал легионерам на красовавшийся разорванными занавесками паланкин.

Понятливые воины отодвинули его в сторону и сгребли ногами в кучу разбросанные подушечки.

– Что у вас случилось, господин Циратис? – поинтересовался пассажир приблизившихся носилок.

Судя по лениво-снисходительным интонациям голоса, его обладатель частенько бывал в Палатине и лично знал начальника караула.

– Всё в порядке, господин Госгул! – бодро отрапортовал десятник, выпрямляя спину и выпячивая грудь. – Небольшое недоразумение.

"Да это же отец постоянной пассии Константа Великого! – мысленно охнула Ника. – Кажется, Сарина в прекрасных отношениях с Силлой? Не подмочить ли в его глазах репутацию дочкиной подружки? А, была не была!"

– Это безобразие, а не недоразумение! – возмущённо фыркнула она. – Остановили, обвинили в воровстве, сломали паланкин, грозят устроить обыск, и всё это прикрываясь именем её высочества супруги наследника!

Десятник зло зыркнул на девушку, но та только усмехнулась.

– О чём это вы, госпожа? – пассажир явно заинтересовался происходящим и даже выглянул из носилок.

– О том, господин Госгул, что эта женщина…, – теперь уже Ника ткнула разоблачающим перстом в сторону нервно покусывавшей нижнюю губу придворной дамы. – Обвинила нас в краже драгоценностей из Палатина!

– Ого! – воскликнул собеседник, и приказав рабам опустить носилки, выбрался наружу, кряхтя под тяжестью собственного живота.

– Вы кто, госпожа? – спросил он, не обращая внимание на раба, оправлявшего его щегольской фиолетовый плащ.

– Я Пласда Септиса Денса, – церемонно поклонилась тётушка. – Супруга регистора Трениума. А эта девушка – моя племянница госпожа Ника Юлиса Террина.

– Вы, случайно, не та самая знаменитая внучка казнённого по ложному обвинению сенатора Юлиса? – усмехнулся надзирающий за инженерными коммуникациями Радла.

– Та самая, господин Госгул, – подтвердила собеседница.

– Мы были в гостях у её высочества принцессы Силлы Тарквины Посты, – продолжила супруга регистора Трениума. – И уже направлялись домой…

– После их ухода обнаружилась пропажа очень ценной заколки из золота с цветком из редких, дорогих жемчужин! – беззастенчиво перебила её придворная дама. – Это украшение очень понравилось присутствующей здесь госпоже Септисе.

Гермия презрительно усмехнулась.

– Она даже имела наглость просить её высочество примерить ту заколку. Вот поэтому первая принцесса и послала меня проверить, не прихватил ли кто-нибудь из них на память её драгоценность.

Хмыкнув, собеседник обратился к замершему каменным столбом десятнику:

– Я вижу, – он кивнул на разгромленный паланкин. – Вы ничего не нашли, господин Циратис?

– Не нашли, господин Госгул! – подтвердил тот, глядя прямо перед собой.

– Тогда почему госпожа Септиса и её племянница всё ещё здесь?

Глаза начальника караула беспокойно забегали, а на шее нервно дёрнулся острый кадык.

– Госпожа Гермия продолжает настаивать на своём заблуждении, господин Госгул, – пришла на помощь молодому воину Ника. – Ей мало того унижения, которому она подвергла ни в чём не повинных свободных радланок. Теперь она желает ещё и обыскать нас.

– Неслыханная наглость! – пылая праведным гневом, встряла в разговор супруга регистора Трениума. – Я этого так не оставлю! Мой муж будет жаловаться государю!

– Это его право, как свободного гражданина Империи, – согласно кивнул "король водопровода и канализации", сцепив руки поверх солидного животика. – Но, возможно, госпожа Гермия уже осознала свою ошибку? Быть может, вам стоит извиниться и позволить этим достойным радланкам отправиться домой?

Глядя на него, словно кролик на удава, придворная дама нервно сглотнула слюну.

– Мы не можем сейчас уйти! – безапелляционно заявила Ника. – Господин Циратис послал одного из своих легионеров к её высочеству первой принцессе за разъяснением. И пока он не вернётся, нам следует оставаться здесь.

– Да, да, господин Госгул! – энергично поддержала племянницу тётушка. – Мы должны узнать и исполнить волю её высочества.

– Ваши слова звучат очень разумно, госпожа Септиса, – кивнул толстяк и виновато развёл руками. – В таком случае желаю вам поскорее разобраться с этим и отправиться домой. А я, к сожалению, спешу. Да хранят вас бессмертные боги.

Дойдя до гостевой площадки, носильщики неофициального тестя императора не остановились, а повернули на боковую дорожку, возле которой стояли статуи полуобнажённых мужчин с копьями и мечами.

В это время на аллее за аркой показалась группа пёстро одетых женщин, сопровождаемых шагавшим поодаль легионером.

Впереди быстро шла супруга наследника престола в тонкой сиреневой накидке, а за ней оживлённо переговаривались знакомые придворные дамы.

"Ого, сама решила прийти на разборку, – усмехнулась про себя Ника. – Ну, сейчас что-то будет".

– А вот и её высочество! – с деланной бодростью вскричала тётушка. – Надеюсь, сейчас всё прояснится? Может, и шпильку уже нашли?

– Клянусь Ноной и Фиолой, я была бы этому несказанно рада, госпожа Септиса, – вымученно улыбнулась наперсница первой принцессы. – И с удовольствием принесу вам свои извинения.

Неожиданно Силла Тарквина Поста замедлила шаг, с удивлением разглядывая лежащий на боку паланкин.

– О боги, что здесь произошло, господин десятник?! – вскричала она, грозно сведя к переносице аккуратно подщипанные брови.

– Мы обыскивали носилки госпожи Септисы, ваше высочество! – глядя куда-то поверх головы знатной собеседницы, отрапортовал начальник караула. – Госпожа Гермия сказала, что там может быть спрятано ваше пропавшее украшение.

– Нашли? – подчёркнуто ядовито усмехнулась супруга наследника.

На скулах Циратиса заходили желваки.

– Нет, ваше высочество.

– Тогда почему мои гости ещё здесь? – продолжила Силла изводить бедного воина неудобными вопросами. – Перед ними должны были извиниться и отпустить домой.

– Госпожа Гермия настаивает на их обыске! – отчеканил десятник.

– Вы хотите обыскивать моих гостей? – зловеще уточнила первая принцесса.

– Этого требовала госпожа Гермия, – разъясняя, гаркнул Циратис. – Но я решил сначала поставить в известность вас, ваше высочество!

– Хвала богам за то, что они надоумили вас сделать хотя бы это, – презрительно фыркнула будущая императрица и, наконец-то оставив в покое замершего каменным изваянием воина, подошла к вновь побледневшей наперснице.

– Кто-то из них может прятать заколку под платьем, ваше высочество! – чуть не плача, выкрикнула та.

Звук пощёчины получился громким и хлёстким, как удар кнута из фильмом про Индиану Джонса.

Взвизгнув, Гермия закрыла лицо руками. Спутницы первой принцессы испуганно охнули. Пласда Септиса Денса ошарашенно вытаращила глаза, а Ника не смогла удержаться от мимолётной кривой усмешки. Только лица воинов по-прежнему оставались неподвижно-равнодушными. Казалось, зрелище раздающей оплеухи принцессы их нисколько не удивило.

– Как вы могли настолько извратить мои слова? – крикнула Силла Тарквина Поста, презрительно глядя на плачущую придворную. – Я велела вам поговорить с госпожой Септисой и всё выяснить, не оскорбляя моих гостей!

"Вот же артистка, врёт и не краснеет, – мысленно фыркнула племянница регистора Трениума. – Наверняка сама приказала устроить это представление, чтобы выставить нас воровками".

– Но даже этого вам показалось мало! – продолжала беспощадно отчитывать наперсницу первая принцесса. – И вы решили меня окончательно опозорить, подвергнув госпожу Септису и госпожу Юлису унизительному обыску. Вы хотите, чтобы завтра весь Радл судачил о моей глупости и самодурстве?!

– Госпожа Гермия сказала, что всех, кто вместе с нами любовался на ваши прекрасные драгоценности, ваше высочество, уже обыскали, – пока Силла переводила дух, пролепетала Ника, застенчиво теребя пояс.

Придворные возмущённо заохали.

"Выходит, остальные её дамы не в курсе, – с удовлетворением подумала девушка. – Значит, в провокации участвовала только кухонная рабыня и Гермия. Тогда я правильно сделала, прилюдно её опозорив".

– Так вы ещё и лгунья! – лицо супруги наследника престола перекосила гримаса отвращения. – Подите прочь, ни на что не способная бездарность! Я больше не хочу вас видеть. Отныне вход в Палатин вам закрыт навсегда!

– Ваше высочество! – раненым зайцем заверещала женщина, растянувшись на камнях и крепко вцепившись в сандалии первой принцессы. – Пощадите, не губите! Во имя всех богов, не лишайте меня своей милости! Я умру, если не смогу вас видеть! Накажите за мою ошибку, только позвольте остаться подле вас, ваше высочество!

Содрогаясь в конвульсиях и воя, словно от невыносимой муки, Гермия целовала белые ремешки сандалий Силлы Тарквины Посты, поливая их слезами, выделениями из носа и слюной.

За время пребывания в этом мире попаданка не раз видела смерть, проливала свою и чужую кровь, испытывала и причиняла боль, страдала и видела чужое горе. Но почему-то именно эта сцена показалась ей особенно мерзкой и отвратительной. Как будто она, приоткрыв прекрасную золотую шкатулку из золота и слоновой кости, обнаружила внутри кусок кишащего червями мяса.

"Не иначе Гермия как-то неразрывно связана с принцессой, – подумала она, стараясь не отводить глаз. – Может быть, без заступничества Силлы её ждут какие-то неприятности или даже смерть? Иначе зачем так унижаться? Это совсем непохоже на радлан… Либо я их ещё плохо знаю?"

– Вам следует просить прощения не у меня, а у госпожи Септисы, – с каменным лицом проговорила будущая императрица, не глядя на извивавшуюся у своих ног незадачливую наперсницу.

"Кажется, избавиться от Гермии не получится, – с сожалением поняла Ника. – Значит, эта "шестёрка" ей тоже нужна. Не иначе как незаменима для особо грязных дел. Ох, и нажила же я себе врагов! Да что же всё так плохо-то?!"

Всхлипнув, бывшая придворная встала на четвереньки и, подвывая, как побитая собака, поползла к замершей, словно статуя, супруге регистора Трениума, оставляя на камнях мокрые пятна слёз.

– Вы готовы сжалиться над этой женщиной, госпожа Септиса? – прищурившись, спросила первая принцесса. – Как видите, она раскаивается в необдуманном поступке.

Уткнувшись лбом в плиты возле ног Пласды Септисы Денсы, незадачливая наперсница супруги наследника престола торопливо заговорила всхлипывая и проглатывая слова:

– Умоляю, простите меня, госпожа! Не знаю, что на меня нашло?! Не иначе как сама Исми помутила мой разум и завладела языком?! Молю вас о милости, госпожа Септиса! От вас зависит: жить мне или умереть, останусь я возле её высочества или погибну без неё? Клянусь Ноной, Артедой и Фиолой, я никогда больше не подумаю о вас ничего дурного, а буду вечно почитать и благодарить за доброту!

– Ну, что же вы молчите, госпожа Септиса? – нахмурилась первая принцесса.

Тётушка растерянно огляделась, задержав взгляд на племяннице. Не задумываясь, та чуть заметно кивнула головой, посетовав про себя: "А что ещё остаётся делать? Намёк более чем прозрачен. Силла твёрдо решила "свою" не сдавать. Просто наказала за проваленную провокацию, и всё. Нет у нас силы с принцессами бодаться. Официально я даже ещё не невеста".

– Разумеется, я готова простить госпожу Гермию, – залепетала Пласда Септиса Денса. – Она просто неправильно вас поняла, проявив чрезмерное усердие.

– О, благодарю, великодушная госпожа! – вскричала придворная, приподнявшись на коленях и воздев руки к небу. – Пусть боги щедро вознаградят вас за доброту, а я никогда не забуду вашего милосердия! Вы вернули мне жизнь, позволив остаться подле её высочества.

– Да, да, – торопливо закивала супруга регистора Трениума. – Конечно оставайтесь, а нам пора домой, ваше высочество.

– Встаньте, госпожа Гермия, – процедила сквозь зубы Силла Тарквина Поста.

Всхлипнув, прощённая придворная отползла в сторону и только после этого поднялась на ноги, не осмеливаясь даже отряхнуть налипший на платье сор.

– Подождите ещё немного, госпожа Септиса, – предложила будущая государыня. – Я прикажу прислать вам свой паланкин.

– Нет, нет, ваше высочество, – энергично запротестовала гостья.

– Но я настаиваю, – нахмурилась первая принцесса.

– При всём нашем почтении, ваше высочество, – низко поклонилась супруга регистора Трениума. – Это слишком большая честь…

Она с беспомощной растерянностью обернулась к племяннице, и та поняла, что тётушка нуждается в помощи.

– Вы, ваше высочество, и так явились сюда лично, чтобы предотвратить вопиющую несправедливость и избавить нас от незаслуженного позора, – отвесила поклон девушка. – Мы безмерно благодарны, но с нашей стороны будет бестактно и дальше злоупотреблять вашей добротой и благосклонностью.

– Мы просто не можем себе такое позволить, ваше высочество, – с радостью поддержала её родственница. – Это будет уже совсем непозволительная дерзость.

Силла Тарквина Поста выглядела явно растерянной, видимо, не зная, что возразить на столь верноподданнический аргумент собеседниц.

Не без удовольствия наблюдая за её замешательством, Ника поняла, что наступил самый удобный момент наконец-то удрать из Палатина. Обернувшись к носильщикам, она поймала взгляд Финара, и кивнув на валявшиеся подушки, обернувшись, выразительно посмотрела на супругу регистора Трениума.

На сей раз та поняла её правильно.

– До свидания, ваше высочество, – поклонилась она. – Да хранят вас небожители. Для нас было величайшим счастьем увидеться с вашим высочеством. А это недоразумение… О нём надо просто забыть… Просто досадная мелочь, не способная омрачить для нас этот замечательный день…

Видимо, невольникам Септисов тоже не терпелось поскорее покинуть императорскую резиденцию, потому что они с похвальной резвостью привели паланкин в более-менее пристойное состояние и поднесли к госпожам.

Не дожидаясь, когда тётушка закончит свою путанную прощальную речь, племянница торопливо забралась внутрь и аккуратно разложила подушки.

– До свидания, госпожа Септиса, – не выдержав, прервала говорливую гостью старшая невестка императора. – Надеюсь, мы с вами встретимся и очень скоро.

– С нетерпением жду, ваше высочество, – кланяясь, Пласда Септиса Денса забралась паланкин.

Выпрямившись, как солдат по стойке "смирно", она горящими от нетерпения глазами проводила удалявшуюся принцессу Силлу и её приближённых.

Но едва рабы вынесли носилки за ворота Палатина, женщина, охнув, откинулась на подушки, прошептав побелевшими губами:

– Хвала богам!

Какое-то время она тяжело дышала, хватаясь рукой за грудь. Племянница уже начала беспокоиться, как бы тётушку не хватил какой-нибудь инфаркт. Но вот лицо супруги регистора Трениума понемногу начало приобретать нормальный оттенок.

– Мерзавка, гадина, меретта подмостовая, – негромко, но прочувственно цедила она сквозь стиснутые зубы, все более и более распаляясь. – Пусть небожители покарают её за подлость! Пусть Ваунхид рвёт и корёжит её тело, и оно сгниёт заживо! Да наполнится её чрево змеями и скорпионами! Чтобы пять пьяных банарцев сразу порвали ей всё, что можно…

Нике, которую тоже изрядно потряхивало после перенесённого стресса, пришлось до крови закусить губу, чтобы истерически не расхохотаться, слушая на редкость похабные проклятия обычно такой благовоспитанной и даже чопорной родственницы.

То ли пунцовые от напряжения щёки племянницы заставили тётушку опомниться, а может, она просто исчерпала ресурс своей фантазии? В любом случае, Пласда Септиса Денса внезапно запнулась на полуслове и даже вроде бы смутилась от своей излишней непосредственности.

– Кажется, я слегка погорячилась, позволив себе лишнее…

– Самую малость, госпожа Септиса, – поспешила успокоить её девушка. – Боги послали нам слишком тяжёлые испытания, чтобы выбирать слова.

– Как вы правы, госпожа Юлиса, – скорбно поджав губы, покачала головой собеседница. – Но всё же, я бы попросила вас сохранить в тайне мою несдержанность.

– Я безусловно буду молчать, госпожа Септиса, клянусь Анаид, – пообещала Ника, и подавшись вперёд, тихо проговорила. – Мне, в свою очередь, хотелось попросить вас никому, кроме господина Септиса, не рассказывать о том, что же на самом деле произошло с нами в Палатине. Пусть все остальные считают случившееся досадным недоразумением.

– Я так и собиралась сделать, – неожиданно легко согласилась тётушка, и сцепив пальцы рук, молитвенно подняла глаза к сломанной планке на потолке. – Хвала богам за то, что нас вовремя предупредили…

Внезапно она встрепенулась.

– Но как его высочество узнал, что нас собираются так подло оклеветать?

– Да он и не знал, – небрежно пожала плечами племянница, уже успевшая подготовить ответ на столь щекотливый вопрос. – Просто принц приказал своим людям в Палатине оберегать нас. Ему ли не знать, какое это опасное место? Но помните, о моей встрече с тем рабом не должен знать никто.

– Понимаю, – солидно кивнула супруга регистора Трениума, добавив с еле заметной завистью. – Повезло вам, госпожа Юлиса, ваш жених – очень предусмотрительный человек. Теперь я уверена, что он сможет вас защитить.

– Всё в воле богов, госпожа Септиса, – скромно опустила взгляд девушка.

– Но, что же я скажу свекрови?! – внезапно вскричала собеседница. – Старуха замучает меня своими расспросами и придирками.

– То, что случилось, – пожала плечами Ника, мысленно отметив, что раньше Пласда Септиса Денса при ней так резко о матери мужа не отзывалась. То ли просто не сдержалась, а может, это знак перехода их взаимоотношений на новый, более доверительный уровень?

– Нас остановили в воротах Палатина, обвинили в краже, перетрясли весь паланкин и, если бы не вмешательство первой принцессы, обыскали бы и самих. Ручаюсь, именно так и будут говорить в Радле.

– Да, вы, наверное, правы, – согласилась спутница, и зябко передёрнув плечами, пожаловалась. – До сих пор не могу в себя прийти. Это же меня посадили бы на кол, а не вас. О боги, сколько свидетелей видели, как я примеряла ту проклятую заколку! Вам-то ничего не грозило.

– Вы несправедливы, госпожа Септиса, – покачала головой девушка. – Кроме того, что меня могли отправить на каменоломни за соучастие, я потеряла бы дорогого человека и никогда не стала бы женой принца.

– Простите, госпожа Юлиса, я об этом не подумала, – смутилась тётушка, но вдруг пристально посмотрела на племянницу. – А почему вы вели себя так, словно ни одно из украшений принцессы вам не понравилось? Вы что-то знали?

– Нет, госпожа Септиса, – усмехнулась Ника. – Просто я ей не доверяла и с самого начала ожидала какой-нибудь пакости.

– А я вот даже представить себе не могла, что жена наследника престола способна на такое коварство, – задумчиво пробормотала женщина. – О боги, какая же из неё получится императрица?

– Об этом лучше не думать, госпожа Септиса, – посоветовала ей младшая родственница. – На всё воля небожителей, но, говорят, даже они не всегда властны над будущим.

Как тётушка и предполагала, едва они вернулись домой, как свекровь тут же набросилась на них с вопросами.

По мере рассказа невестки она то краснела, то бледнела, охала, хваталась за сердце так, что старшая внучка даже начала беспокоиться, как бы удар не хватил уже бабулю.

Однако старушка оказалась крепким орешком. Высказавшись резко, но вполне прилично в адрес госпожи Пеллы Гермии Вары, осмелившейся подумать, будто родственницы самого регистора Трениума способны на воровство, она воздала хвалу первой принцессе, лично явившейся, дабы пресечь затянувшееся безобразие.

Хозяйка дома зло фыркнула, но, поймав предостерегающий взгляд племянницы, удержалась от комментариев.

– Мама, а почему вы не взяли паланкин её высочества? – робко спросила притулившаяся рядом с бабушкой Гэая. – Это же так здорово – проехаться по городу на носилках самой первой принцессы!

– Нельзя пользоваться тем, чего не заслуживаешь, – наставительно проговорила Пласда Септиса Денса. – Чтобы ездить в паланкине принцессы – надо сначала стать принцессой.

Девочка смутилась и надула губы.

– Вот выйдет госпожа Юлиса замуж за его высочество, и покатает тебя в своём паланкине, – попыталась утешить её мать.

– Обязательно, – клятвенно пообещала двоюродная сестра.

– Боги не дали свершиться несправедливости, – вдруг заговорила какое-то время сурово молчавшая Торина Септиса Ульда, строго посмотрев на старшую внучку. – И мы обязаны отблагодарить их за это. Завтра же надо принести благодарственную жертву Ноне, Фиоле и Цитии.

– Господин Септис запретил мне выходить из дома без его разрешения, – виновато пожала плечами Ника.

– Я сама всё сделаю, – успокоила её бабуля. – Если, конечно, эти бездельники приведут в порядок носилки.

– Я за этим присмотрю, – пообещала невестка.

– Тогда тебе не о чем беспокоиться, внучка, – улыбнулась матушка регистора Трениума.

– Спасибо вам, госпожа Септиса, – поблагодарила заботливую родственницу девушка.

У дверей своей комнаты её встретила Увра, с поклоном протянув вышитый пояс.

– Вот, госпожа Юлиса. Я очень старалась.

С лёгким сожалением отметив, что у неё самой получилось бы лучше, Ника благосклонно кивнула. Всё-таки рабыня умудрилась ничего не испортить.

– Хорошо.

Выдав ей обещанную награду, девушка умылась, переоделась и отправилась в комнату ткацкого станка. Требовалось ещё раз спокойно проанализировать сегодняшнее происшествие, а главное – обдумать его возможные последствия.

Она предвидела грядущие трудности в общении с невестками, но и представить себе не могла, что станет смертельным врагом будущей императрицы. Но почему она невзлюбила её настолько, что решила устроить такую сложную провокацию? Это же надо пригласить, слушать, кормить, поить, тайком вынести из комнаты именно ту вещь, которая больше всего понравится гостье, заставить кухонную рабыню спрятать её в их паланкин. И всё это только затем, чтобы избавиться от какой-то племянницы регистора? Вряд ли причина в ней самой. Скорее всего, Силла не хочет, чтобы Ника Юлиса Террина стала женой Вилита Тарквина Нира. Какие-то дворцовые тайны. Чистая политика. Выругавшись, попаданка поняла, что у неё слишком мало информации не только для каких-либо выводов, но даже для предположений. Тогда надо подумать о другом.