Текст книги "Лягушка-путешественница (СИ)"

Автор книги: Анастасия Анфимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 66 страниц)

А потом пришёл шторм, отбросивший их судно к Змее, жажда, голод, матросский бунт. Жертвой которого она не стала лишь благодаря счастливому стечению обстоятельств. Так что только теперь и то совершенно случайно она узнала о некоторых аспектах местного моряцкого быта.

Ника легла на спину и положив под голову руки, уставилась в ясное, покрытое густой россыпью звёзд, небо. "Скорее всего, меня ждёт ещё много таких же неприятных открытий. Поэтому надо не расслабляться, а слушать ... в три уха и смотреть в четыре глаза. Жаль, столько у меня нет". С этой мыслью она и заснула.

На канакернском корабле и в аратачском стойбище рабочий день начинался с восхода солнца. Хмурая пассажирка, зачерпнув кожаным ведром забортной воды, торопливо умылась, с отвращением размазывая по лицу застарелую грязь. Морская вода давала лишь мимолётное ощущение чистоты, и Ника в который раз с ностальгией вспомнила многочисленные ручьи и озера земли ааратачей. Остатки вылила себе на ноги, а когда стала обуваться, обратила внимание на четырёх кучковавшихся на носу матросов.

Она недоуменно посмотрела на рулевого. Закутанный в лохмотья Брег Калсаг радостно скалился беззубым ртом, щурясь, словно сытый персидский кот.

– Облако, госпожа!

– Что? – вскинула брови девушка. – Какое облако?

– Вот и мы гадаем, какое, – отозвался моряк.

– Земля!!! – дико закричал с носа Тринит Версат. – Земля! Это же земля!

Подхватив второй мокасин, Ника устремилась к ним, позабыв обо всём на свете.

– Где?!! – ревел сзади Картен.

Пассажирка всё же опередила его, первой взлетев на небольшую носовую палубу. Огромный огненный шар светила величаво поднимался над тёмной поверхностью, покрытой мелкими, еле различимыми зубчиками.

Широко расставив босые ноги, капитан воздел руки к небесам:

– Слава Питру, Нутпену, Яробу и всем бессмертным богам!

Потом утробно, во весь голос рассмеялся, скомандовав:

– За весла садитесь скорее, мужи Канакерна!Корабль быстрокрылый достиг берегов Версиума! Много опасностей ждёт впереди, но я верю, скоро обнимем мы жён и детей наших, братья!

"Да он поэт", – усмехнулась девушка, а матросы, радостно гомоня, устремились к лавкам.

Услышав шум и крики, те, кто ночевал в трюме, повалили на палубу, где приятели тут же сообщили им радостную новость, от чего образовалась небольшая толкучка. Только что проснувшиеся изо всех сил вытягивали шеи, стараясь рассмотреть вожделенный берег.

За это время купец успел обуться, одеться, выпить кружку воды, принесённую заботливым Пустом, и проследовал на корму, откуда донеслось его грозное рычание.

– Ну, что столпились, как деревенские дурни у заезжего балагана? Земля к вам сама не придёт. За весла, живо!

Потом обернулся к Нике, которая торопливо закрепляла грязные волосы заколкой.

– Госпожа Юлиса, идите на нос. У берега могут быть рифы.

Довольная тем, что ей тоже нашлось дело, не связанное со стряпнёй, та послушно проследовала на пост.

За спиной послышались звуки команд, задребезжала металлическая дощечка, и весла дружно ударили о воду.

Ника стояла, обняв одной рукой толстый брус киля. Вдруг рядом с противным криком пролетела какая-то птица.

– Чайка! – восторженно закричал Нут Чекез. – Видите, чайка!? Это берег!

Довольно улыбаясь, девушка шумно втянула воздух, различив в привычном аромате моря смолистый запах леса. Солнце неторопливо поднималось, открывая взору мореходов полого уходивший к горизонту берег, поросший темно зелёным лесом.

Странное, неизвестное ранее чувство переполняло душу. Здесь была гордость за то, что смогла вынести дальнее путешествие, неожиданно оказавшееся полным невзгод и лишений. С другой стороны она испытывала будоражащее предвкушение чего-то нового, ранее неизвестного, быть может странного или даже страшного.

"Интересно, сколько километров прошёл наш корабль? – внезапно подумала Ника. – Тысяча? Две?"

Девушка хмыкнула. Оказавшись в этом мире, она уже привыкла мерить расстояние в дневных переходах. А если так считать, то оставшийся за плечами путь оказывался колоссальным.

"Несколько часов лета на авиалайнере или пара дней на автомобиле", – усмехнулась Ника, вспомнив прочитанную в детстве книгу. Там автор писал, что большую часть своей истории человечество оставалось рабом расстояний. Освоив земледелие, люди получили надёжный источник питания, зато оказались намертво привязаны к одному месту, которое покидали редко и только при чрезвычайных обстоятельствах. Вот почему мир большинства наших предков оказывался очень узок, ограничиваясь окрестностью города или деревни. Все, что располагалось дальше, уже подёргивалось туманом неизвестности, флёром загадок и легенд, сгущавшимся по мере отдаления от знакомых мест.

Мало кто из жителей 21 века знает, как устроен адронный коллайдер. Но им известно, что он существует. Не все побывали в Антарктиде, но всем известно, что она есть.

Возможно, в этом знании и было основное различие мировоззрения её и местных жителей, хоть аратачей, хоть моряков Картена.

– Что впереди, госпожа Юлиса?! – прервал философствование девушки недовольный голос купца.

Встрепенувшись, та окинула взглядом море. Но не заметила ничего подозрительного. Волны медленно накатывали на широкий песчаный пляж, упиравшийся в заросли кустарника, переходившего в смешанный лес. И нигде никаких следов человека.

Когда стали различимы отдельные деревья, а пассажирка уже улыбалась, предчувствуя прогулку по твёрдой земле, капитан резко положил руль вправо.

– Куда, хозяин! – не выдержав, взвыл Мулмин под недовольный гул матросов.

– Кто знает, сколько мы здесь простоим? – громко проговорил Картен. – Надо ставить парус, проконопатить борта. А на этом берегу нас разобьёт первый же шторм. Будем искать бухту.

Послышались разочарованные вздохи, вплетавшиеся в скрип уключин, и дребезжание металлической пластинки.

Влекомый размеренными ударами весел корабль, переваливаясь с волны на волну, шёл вдоль бесконечного пляжа, то расширявшегося до сотни метров, то упиравшегося в подножье невысоких холмов.

Сообразив, что поиски подходящего места могут затянуться, купец, скрепя сердце, приказал Марбету готовить обед.

Когда вода в котле забурлила, берег стал заворачивать на восток. То ли они шли по какому-то заливу, то ли обогнули вдававшийся в море полуостров. Но и эти места не устраивали привередливого морехода.

Когда команда, с тоской поглядывая на близкую землю, расселась обедать, он вновь пригласил пассажирку разделить с ним трапезу. Ника не стала отказываться, и едва они расположились на потёртых коврах, быстро спросила:

– В какую часть Версиума нас занесло, господин Картен? Вам что-нибудь известно об этих землях? Это Континент?

Собеседник многозначительно нахмурился, делая вид, будто раздумывает над ответом.

– Если судить по картам премудрого Канут Скопена из Аримакса – это берега гантов: полулюдей-полуживотных.

– Царство Такеры? – не удержалась от ехидного вопроса гостья.

– Ещё нет, – нисколько не смутился хозяин. – Но уже близко. Хвала Яробу за то, что послал ветер, сорвавший нас со Змеи.

Он благоговейно прикрыл глаза, то ли жуя, то ли шепча с набитым ртом какую-то молитву.

Воспользовавшись паузой, пассажирка выбрала кусок тунца поаппетитнее.

– У них есть города?

– Что вы, госпожа Юлиса! – рассмеялся купец. – Это же варвары, хуже аратачей! Те, по крайней мере, не прячутся, а ганты почти не выходят из своих лесов к людям. Хотя...

Он понизил голос.

– Некоторые купцы из Псерка привозят отсюда мёд, воск, пушнину и даже рабов!

– Кому и зачем могут понадобиться полулюди-полузвери? – фыркнула Ника.

– Не скажите, госпожа Юлиса, – покачал головой собеседник. – Умный человек сумеет из всего извлечь прибыль. Ганты выносливы, легко переносят боль, хотя и туповаты. Чем не призовые бойцы, готовые пролить кровь на потеху, лишь бы не вращать мельничный жёрнов с колодкой на шее или махать кайлом на рудниках? Их даже в Империю отправляют. А женщин в основном берут в кормилицы.

– Это как? – не поняла девушка.

– Разве вы не знаете, госпожа Юлиса, что женщины из высокородных семей не кормят своих детей грудью? – вскинул брови Картен и усмехнулся. – Говорят, это вредно, а ещё грудь теряет форму и становится дряблой.

– Слышала, – невозмутимо кивнула Ника.

– Гантайки пышногруды, у них много молока, и оно считается очень полезным для младенцев. У моего знакомого советника, Круза Арни Рорка, трое детей умерли, не дожив до года, пока наш знаменитый лекарь Септим Трест Урус не посоветовал ему купить кормилицу из гантов. Сейчас Примаксу двенадцать. Здоровый, весёлый парнишка. Надежда отца. Наследник.

– А что стало с рабыней? – не удержалась от вопроса слушательница, тут же наткнувшись на недоуменный взгляд рассказчика.

– Продали кому-то.

Пожав плечами, он потянулся за новым куском.

– Кажется, в Сантис или в Мунгин? Ганты – редкий товар, уж больно накладно возить их в такую даль.

Слушая рассуждения предприимчивого морехода, Ника почувствовала, как страх, притаившийся где-то на самом дне души, начал расти и выбираться наружу. Купец говорил о людях, как... любитель животных. Все сознание жительницы 21 века восставало против такого отношения к людям. Так и хотелось крикнуть в его заросшую щетиной морду: "Глупец, ты же сам можешь оказаться на её месте, и тебя будут продавать, как скот, наденут колодки, дадут кирку и будут лупить кнутом, пока не сдохнешь!"

Чтобы скрыть свои чувства, девушка шумно отхлебнула рыбного бульона: "А что ты хотела от рабовладельца?"

– Почему?

– Эти дикари плохо переносят жизнь в цивилизованных странах, госпожа Юлиса, – с сожалением вздохнул Картен. – И ловить их тяжело. Попробуй отыщи деревню в таком-то лесу?

Гостья понимающе кивнула, изо всех сил пытаясь подавить нарастающую брезгливость.

А купец, видимо, обрадовавшись возможности поболтать о приятных предметах, с воодушевлением продолжал:

– Иногда из Псерка привозят речной жемчуг, наверняка, тамошние купцы тоже берут его у гатов.

Собеседник мечтательно вздохнул.

– Он, правда, не такой крупный как тот, что с Великого моря, но тоже красивый, и за него можно получить хорошие деньги.

Довольная переменой темы разговора, Ника поинтересовалась:

– Какие ещё товары и откуда привозят в Канакерн?

Мореход тут же развёрнуто и обстоятельно просветил пассажирку о важнейших торговых партнёрах вольного города, о том, что пользуется спросом у горцев и имперских купцов, о том, какие споры кипят между Канакерном и соседями. Дав слушательнице некоторые представления о жизненных приоритетах Картена и его соотечественников. Надо сказать, они мало отличались от тех, что девушка знала по своему родному миру.

Польщённый вниманием купец пообещал продолжить разговор, и со вздохом выйдя на палубу, грозным рыком прервал послеобеденный сон команды. Вспомнив, что у неё тоже есть свои обязанности, Ника, деликатно рыгнув, отправилась на нос.

И опять корабль медленно продвигался вдоль однообразного берега, только сейчас стали попадаться поросшие лесом пологие холмы. Издалека казалось, что до самого горизонта лежит огромный зелёный ковёр. Пейзаж чем-то напоминал земли аратачей. Только там его оживляли разбросанные в художественном беспорядке скалы разнообразных форм и размеров.

От воспоминаний о Детях Рыси в душе вновь завозился скользкий червячок сомнения. Отсюда издалека аратачи казались не такими уж и плохими. Правильно ли она сделала, отправляясь на край географии? В мир, где к людям относятся как к вещам, а порой и хуже.

Впереди показался далеко выдававшийся в море мыс. Корабль повернул вправо, обходя вставший на пути кусок суши, так же густо заросший разнообразными деревьями и кустарниками. Нике почему-то показалось, что именно за ним Картен, наконец-то, отыщет то самое "подходящее" место. Едва судно обогнуло длинную, кишевшую чайками песчаную отмель, как взору мореходов открылось устье реки с цепочкой крошечных островков. Как она и думала, капитан сейчас же направил корабль в ту сторону.

– Смотри внимательнее, госпожа Юлиса! – громко напомнил Картен пассажирке.

"На что?" – чуть не отозвалась та, вглядываясь в неторопливо колыхавшиеся волны. Вдруг показалось, что прямо по курсу сквозь воду проглядывает какое-то большое светлое пятно.

– Там что-то есть! – вскричала девушка, замахав руками.

Повинуясь её сигналу, капитан взял левее, тут же приказав:

– Крек Палпин, бросай весло и бегом на нос! Не хватало ещё вляпаться куда-нибудь.

– Это мель, госпожа, -пояснил матрос. – Смотри,вон даже дно видно.

Приглядевшись, Ника действительно различила светло жёлтый песок с торчавшими кое-где пучками водорослей.

Постепенно вода сделалась тёмной и мутной. Корабль вошёл в реку, отнюдь не поражавшую своими размерами.

– Бросайте якорь! – неожиданно скомандовал капитан. – Сегодня дальше не пойдём. Поздно уже.

Пассажирка удивлённо захлопала глазами. На Маракане они вечером всегда приставали к берегу, а чтобы судно не унесло течением, его привязывали к вбитому в землю колу.

Но сейчас двое матросов притащили откуда-то два больших камня с дырками, привязали их к канату и бросили за борт.

– Сходить не будем, хозяин? – с жалобными нотками в голосе поинтересовался Крек Палпин.

– Солнце садится, – покачал головой тот. – Неизвестно, что там за этими кустами?

Признавая правоту предводителя, моряк грустно кивнул. Ужин тоже не готовили. Рабы раздали воду, сухари и остатки варёной рыбы.

– Ночью огонь видно издалека, – специально для пассажирки объяснил капитан. – Да и на дым могут гости незваные прийти. Завтра осмотримся и решим, что делать дальше.

На этот раз он выставил не одного, а двух караульных, вооружив их короткими копьями и длинными кинжалами. Кто-то из матросов укладывался спать прямо на палубе, другие спустились в трюм. Но все с тоской поглядывали на темневший метрах в семидесяти берег.

А Нике снилась охота! Вдвоём с наставником они прятались в кустах у водопоя.

– Вот, намажь руки и лицо, – строго сказал старик, протягивая маленькую берестяную коробочку. – Чтобы запах человеческий зверя не спугнул.

Кивнув, девушка открыла плотную крышку и едва не задохнулась от ударившей в нос вони. Фыркнув, она проснулась, обнаружив, что лежит уткнувшись носом в собственную подмышку.

– Вот батман! – только и смогла пробормотать пассажирка, откинув кишащее блохами одеяло.

Над рекой стелился плотный туман. Со стороны леса слышались негромкие птичьи трели. Воздух застыл, словно хрупкое стекло, готовое разбиться от малейшего толчка или неверного движения. А рядом кто-то негромко посапывал.

Поднявшись, девушка заметила торчащие из-за тюка волосатые ноги в рваных сандалиях.

"Странно, – хмыкнула она про себя. – Вчера вроде тут никто не устраивался?"

Перегнувшись, увидела сладко спавшего Претина, прикрывшегося облезлой овчиной.

"Вот так часовой! – покачала головой Ника, вспомнив, что именно его Картен назначил караульным. – И копье тут, в сторонку убрал, чтобы не порезаться".

Девушка хотела его разбудить, но передумала. Пусть капитан сам разбирается со своими людьми. Тем более, что второй дозорный добросовестно бдел, повернувшись к ней спиной и опираясь на копье.

Внезапно в голову пришла дерзкая мысль. Почему бы и нет? Солнце ещё не встало, но уже достаточно тепло. Умаявшись за день, матросы спят как сурки. А чувствовать себя грязной, так надоело!

Стараясь двигаться как можно тише, закрепила канат, торопливо разделась, и спустившись за борт, осторожно погрузилась в воду. Вначале от холода захватило дух, но вынырнув, Ника едва не завизжала от восторга, ограничившись сдавленным хихиканьем. Казалось, она физически ощущает, как смывается с кожи грязь и вонючий пот.

Блаженство прервал негромкий стук двери.

– Вот батман! – выругалась купальщица, и упираясь ногами в просмолённые доски, вскарабкалась на фальшборт, нос к носу столкнувшись с Пустом. Раб Картена уставился на неё, широко открыв рот и выпучив глаза.

Нельзя сказать, что девушка сильно смутилась, успев за год привыкнуть к местным представлениям о приличиях. Тем не менее, она все же буркнула, отведя взгляд:

– Чего вылупился? Голых женщин никогда не видел?

– Простите, госпожа! – взвыл невольник, рухнув на колени. – Я не хотел вам мешать!

– Заткнись, дурак! – буркнула Ника, поворачиваясь к нему спиной.

Но было уже поздно. Пассажирка едва успела натянуть рубаху, как незадачливый часовой резко сел, застыв с открытым в зевке ртом.

Продолжая бормотать что-то извинительное, Пуст скрылся в каюте, а на палубе один за другим стали просыпаться матросы. Когда они окончательно продрали зенки, девушка уже завязывала мокасины. Так что только мокрые волосы указывали на её утренние водные процедуры.

Пример оказался заразительным, и скоро возле судна плескалось десяток голых мужиков. Их коллеги, не решившиеся или не умевшие плавать, завистливо вздыхали, и выстроившись в шеренгу, мочились в реку, стараясь не попасть в купальщиков.

"Хорошо, что я встала пораньше", – брезгливо морщилась Ника, стараясь расчесать спутанные космы.

Веселье прервал выспавшийся и вполне довольный собой Картен. Проведя короткое совещание, он решил подняться вверх по реке, и отыскав пологий берег, вытащить судно для ремонта. Матросы резво расселись по лавкам, Жаку Фрес встал к рулевому веслу, а капитан занял место на носу рядом с пассажиркой.

На этот раз поиски не заняли много времени. Увидев вдали излучину и очень удобный, с точки зрения девушки, широкий пляж, он махнул рукой... в противоположную сторону.

Ника удивлённо хмыкнула, но решила пока ничего не спрашивать. Корабль застыл, чуть коснувшись носом высокого берега.

– Крек Палпин, возьми с собой троих и осмотритесь тут, – скомандовал Картен. – Только далеко не заходите.

Понимающе кивая, матросы, прихватив копья и не дожидаясь, пока спустят трап, попрыгали с борта.

– В незнакомых местах надо вести себя осторожно, – всё же снизошёл до объяснения мореход. – Река не широкая, так что лучше заранее узнать, что творится на обоих её берегах.

– Это мудрое решение, – польстила ему пассажирка, тут же попросив вернуть дротики и лук со стрелами.

Собеседник удивлённо вскинул брови.

– Пока вы будете заниматься ремонтом, я схожу на охоту. В таких лесах должно быть много дичи.

Картен недоверчиво усмехнулся, но, видимо, вспомнив слова аратачей о том, что дочь Лация Юлиса Агилиса сама добывала волков и оленей, кивнул. Одни матросы скопились на носу, другие остались сидеть на лавках, поглядывая в сторону желанного берега, не выпуская из рук весел.

Пока ждали возвращения разведки, Пуст принёс связку дротиков, лук и копьеметалку. Сколько раз девушка ругала себя за то, что поддалась уговорам купца и позволила убрать оружие в грузовой трюм.

Она как раз натягивала тетиву, когда из зарослей выбрался Крек Палпин и его спутники.

– В эти дебри люди, наверное, с сотворения мира не заглядывали, хозяин, – проворчал он в ответ на вопросительный взгляд капитана. – Если только кто другой прячется?

– Значит, с этой стороны никто не нападёт, – сделал очевидный вывод Картен и отдал новое распоряжение. – Весла на воду!

На этот раз гребцы разогнали судно так, что оно с шипением вползло на песок почти на четверть.

Перекинув лук через плечо и прихватив дротики, Ника спрыгнула с палубы, и не сумев сохранить равновесие, упала на колени, радуясь тому, что вновь чувствует под ногами надёжную опору. Осторожный Картен и здесь выслал разведку. Не удержавшись, пассажирка увязалась за ними. Никто из моряков не возражал.

За широкой полосой кустарника, окаймлявшего пляж, начинался смешанный лес с явным преобладанием хвойных пород. Высокие сосны, разрастаясь, давили лиственный подлесок. Но отдельные старые деревья ещё встречались, позволяя солнцу пробиваться к земле, устланной прошлогодней листвой и сухими ветками. Знакомо пищали комары, а с сучков свешивались длинные клочья паутины, колыхавшиеся от гулявшего по низу ветерка.

Ника хотя бы старалась ступать бесшумно, но вот её спутники ломились вперёд, не разбирая дороги, так что треск стоял на весь лес.

"С такой компанией много не наохотишься", – раздражённо думала она, оглядевшись, но не замечая вокруг ничего, кроме деревьев. Впереди мелькнул просвет, и разведчики вышли на поляну с большим развесистым дубом.

Заметив кучки свежей земли и следы раздвоенных копыт, девушка сразу определила, что не так давно здесь паслось стадо кабанов.

– Хорошо бы сейчас мясца! – плотоядно облизнулся Крек Палпин, услышав её суждение.

– Смотри, как бы тебя самого не слопали, – натужно рассмеялся Претин, с тревогой оглядываясь по сторонам. – В таких местах не только звери водятся.

Ника усмехнулась.

Крек Палпин, видимо, посчитав себя старшим над их маленьким отрядом, махнул рукой.

– Возвращаемся к реке. Тут тоже никого нет. Даже следов людей не видать.

– Вы идите, – неожиданно для самой себя проговорила пассажирка. – А я ещё осмотрюсь.

– Стоит ли, госпожа Юлиса? – осуждающе покачал головой матрос. – По такому лесу в одиночку не гуляют. Мало ли что?

Он многозначительно хмыкнул.

– Я далеко не пойду, – успокоила заботливого моряка девушка.

– Как пожелаете, – с деланным равнодушием пожал плечами тот.

Глядя, как моряки исчезают среди деревьев, Ника поняла, что просто очень хочет побыть одна. Крошечное пространство кораблика не давало возможности по-настоящему уединиться. Даже не видя окружающих мужчин, она всегда ощущала их присутствие где-то совсем рядом, что порождало постоянное чувство дискомфорта. Возможно, будь на судне ещё хотя бы одна женщина, или проживай пассажирка в настоящей каюте, раздражение не оказалось бы таким сильным. Но приходилось терпеть. Однако, едва появилась возможность избавиться от общества бравых мореходов, девушка не смогла отказать себе в таком удовольствии.

Ника давно перестала бояться леса. Осталось лёгкое опасение, или, скорее, уважение. Но страх исчез. Названный отец, прививая ей навыки выживания, зачастую не стеснялся в средствах.

Умея кое-как ориентироваться по солнцу, девушка, тем не менее, решила подстраховаться. Подойдя к дубу, она первым делом несколькими ударами топорика вырубила что-то вроде стрелки. Потом, перебросив верёвку через нижний сук, вскарабкалась на него, опираясь ногами в грубую, шершавую кору. Отдышавшись, полезла наверх, двигаясь как можно осторожнее, остановившись только когда ветки под ногами стали угрожающе потрескивать. В силу древнего возраста и породы дуб немного возвышался над кронами соседних деревьев, и с него открывался великолепный вид.

"Жаль, только глядеть не на что", – проворчала про себя разведчица.

Пейзаж отличался удивительным однообразием. Море, чётко очерченная линия реки и лес. Лес от края до края. С севера на юг и от моря до горизонта. Впрочем, в той стороне не так уж и далеко протянулась цепочка низких, пологих холмов. Не зная, радоваться этому или огорчаться, девушка уже собралась спуститься на грешную землю, как вдруг показалось, что над одной из поросших лесом возвышенностей мелькнула струйка дыма.

Смотреть приходилось против бившего в глаза солнца. Ника несколько раз мигнула, стараясь прояснить зрение. Но так и не смогла решить, привиделось ли ей это, или там на самом деле что-то горит.

Прикинув расстояние, девушка определила его в четверть или, в крайнем случае, в треть дневного перехода. Не рядом, но и не так уж далеко. Спустившись, сняла с плеча лук и, прихватив дротики, зашагала в лес. Ей тоже очень хотелось мяса.

Понимая всю опасность блуждания в таких... одинаковых местах, путешественница время от времени делала кинжалом надрезы на деревья. Поразмыслив, она решила, что так будет меньше шума, чем колотить топориком.

Ника как раз убирала клинок в ножны, когда порыв ветра донёс до неё лёгкий мускусный запах. Ясно, что близко зверь и, скорее всего, не хищник. От тех воняет более резко. Но и не мелочь какая-то. Поэтому охотница вложила в копьеметалку дротик.

На небольшой прогалине, образовавшейся на месте падения огромного дерева, породу которого с такого расстояния не определить, спиной к ней стоял небольшой олень с острыми витыми рогами. Такого животного в лесах аратачей девушка не встречала.

Зверь с аппетитом объедал листья молодой поросли, облепившей поверженного лесного великана, смешно помахивая коротеньким хвостиком. Рядом паслись три оленя поменьше с более короткими рожками. Очевидно, самки.

Стараясь даже дышать через раз, Ника двинулась вперёд, аккуратно ставя обутые в мягкие мокасины ноги. Вдруг какая-то ветка зацепилась за подол рубахи, и выпрямившись, зашелестела листьями.

Вожак стада вздрогнул, тревожно осматриваясь по сторонам большими влажными глазами. Охотница замерла, чуть присев за низкой пышной ёлочкой. Сердце бухало так, что она даже испугалась, как бы потенциальная добыча не услышала этот звук и удрала, помахав на прощание таким милым хвостиком. Хорошо, что ветер дул с их стороны, и звери не могли её учуять.

"Ну, ещё хотя бы пару шагов! – взмолилась Ника. – Ну, кушай листочки, олешка, они такие вкусные. Ну, давай! Ням-ням. А тут мышка пробежала, хвостиком махнула. Ты же не боишься мелких грызунов? С такими-то рогами? Вот батман, как же мяса хочется!"

Замершие вместе со своим вожаком самки вернулись к прерванному занятию.

"Видишь, какие у тебя умные подруги? – продолжала мысленно увещевать потенциальную жертву коварная охотница. – Времени зря не теряют, пузики набивают".

Тряхнув головой, олень тоже приступил к трапезе. А на руку Ники сел большой зелёный слепень и принялся ползать, противно царапая кожу острыми коготками. Девушка пыталась стряхнуть проклятое насекомое. Но тот и не думал улетать, очевидно, раздумывая, в какое место сподручнее запустить своё жало. Проскользнув два шага, она метнула дротик и тут же хлопнула себя по руке.

Бронзовый наконечник вошёл оленю в бок, а слепень, гадина такая, удрал, пребольно цапнув на прощание. Но охваченная азартом охотница уже мчалась за ускользающей добычей, шипя от боли и готовя новый дротик на бегу. Животное быстро исчезло из вида, но оставило за собой ясно читаемый кровавый след. Ника бежала по лесу, перебираясь через поваленные деревья, продираясь сквозь кусты, спускаясь в мелкие ложбинки с липкой, влажной землёй. Жизнь у аратачей закалила её тело и дух. Пробежав около часа, девушка почти не запыхалась и настигла таки свою добычу.

Истекающий кровью олень, брошенный здравомыслящими самками, попытался оказать сопротивление, грозно выставив острые рога. Но тут тонкие ноги подломились, и он рухнул на землю, прямо в лужу собственной крови.

– Вот это повезло! – выпалила охотница, плюхнувшись на землю рядом с добитой жертвой. – Всего три часа ходила, и уже с добычей!

Она вытерла лоб рукой с зажатым в ней кинжалом.

– Или тут зверей полно, или людей мало.

Завалив животное, аратачи часто пьют свежую кровь или едят сырую печёнку. Но Ника ещё не успела настолько опервобытиться. А вот искупаться потом надо будет обязательно, решила она, приступая к разделке туши.

Как путешественница и опасалась, лес действительно казался одинаковым. Поэтому пришлось по кровавым следам вернуться на полянку, где она первый раз метнула дротик, а уж потом двигаться дальше, разыскивая по пути зарубки на коре деревьев.

Внушительный груз завёрнутого в шкуру мяса все сильнее давил на плечи. Привлечённые запахом крови, вокруг роились мухи, отчаянно чесалась укушенная слепнем рука, и очень хотелось пить.

Выбравшись к дубу, девушка устроила короткий отдых, заодно выкопав тут же несколько корешков. Очень похожие растения аратачи использовали вместо мыла. Не Хед енд Шолдерс, но лучше, чем ничего.

С кряхтением поднимая тюк, услышала глухие звуки ударов. Очевидно, Картен отыскал подходящее дерево для мачты.

Мореходы времени даром не теряли. Корабль, завалившись на бок, лежал на песке, подставив солнышку грязное брюхо. Рабы раскладывали на просушку связки мехов. Одни матросы рубили дрова, другие чистили днище и затыкали паклю в щели между досок.

Жаку Фрес и Мулмин вешали над костром два небольших угольно-чёрных котла, которых Ника никогда раньше не видела. Наверное, специально под смолу.

Её возвращение вызвало настоящий фурор. Одно дело, когда кто-то рассказывает о чужих талантах, и совсем другое – убедиться в них самому. Побросав все дела, команда рассматривала куски мяса, бросая уважительные взгляды на измождённую охотницу. Но капитан быстро разогнал всех по работам, тут же приказав Марбету готовить похлёбку.

Ника напилась прямо из реки и уселась в тени кустарника. Сил не осталось даже на то, чтобы вымыться.

– Далеко зашла, госпожа Юлиса? – спросил Картен, останавливаясь поодаль.

– Не очень, – покачала она головой. – Арсанг, может чуть больше.

"Километров восемь", – мысленно перевала она расстояние в привычную меру, уже не удивляясь собственной выносливости.

– Следов людей не встречала? – продолжал расспросы купец.

– Нет, – с чистой совестью ответила собеседница. – Лес кругом.

– Все равно, задерживаться здесь не стоит, – проворчал мужчина. – Не нравится мне тут.

Ника понимающе хмыкнула. Да уж, в здешних дебрях весёлого мало.

Заметив матросов с длинной лесиной на плечах, Картен поспешил им навстречу. А девушка почувствовала себя достаточно отдохнувшей, чтобы вплотную заняться гигиеной. Прихватив заготовленные корешки, она направилась вверх по течению реки, подальше от любопытных глаз мореходов.

Отыскав местечко за густо разросшимися кустами тальника, быстро сбросила опостылевшую кожаную одежду, и оглядевшись по сторонам, зашла в воду. Мылась девушка долго и со вкусом, стараясь не обращать внимания на постепенно пробиравший до костей холод. Корешки не подвели, и к лагерю мореходов она вышла чистая, умиротворённая и красивая.

– Я уже собирался посылать кого-нибудь за тобой, госпожа Юлиса, – проговорил Картен, масляно поблёскивая глазками. – Похлёбка почти готова.

– Значит, я пришла вовремя, – усмехнулась Ника, тряхнув распущенными по плечам волосами.

То ли Марбет чудесным образом научился готовить, то ли девушка так соскучилась по мясному супу, только полученное варево она уплетала с огромным аппетитом, жмурясь от удовольствия. Жизнь вновь могла бы показаться прекрасной, не мешай этому похотливые взгляды, которые она время от времени ловила на себе. Если матросы тут же отворачивались или начинали хвалить её талант, сравнивая с богиней Анаид, покровительницей зверей и охоты, то капитан, ни сколько не стесняясь, продолжал "раздевать" пассажирку глазами.

"Вот батман! – с тоскливым раздражением думала та, обгладывая кость и старательно делая вид, будто не замечает более чем красноречивых взглядов купца. – Нажрался, козёл старый, теперь на подвиги потянет. Хорошо, если один заявится. Может и отобьюсь. А если с компанией?"