Текст книги "Лягушка-путешественница (СИ)"

Автор книги: Анастасия Анфимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 66 страниц)

– Мне нет дела до их скотских утех, – поморщился консул. – Я хочу знать, почему Мышь решила вас убить?

Отыскав, наконец, накидку, Риата осторожно прикрыла ею госпожу и вновь взялась за перевязку.

– Я уже говорила, господин Картен, что не знаю, – как можно спокойнее ответила Ника.

Она понимала, что попытка покушения на неё связана с розыском Паули, точнее Вестакии, ибо ничего иного просто не приходило в голову. Но вот почему Мышь решилась напасть именно сегодня, девушка могла только догадываться. Скорее всего, рабыня подслушала разговор в комнате с ткацким станком, и что-то в нем заставило девицу действовать немедленно. Если это так, то единственной причиной для убийства могут быть названные тогда имена Ура Тектора и Исоры Пеприи Треуны.

От само-собой напросившейся догадки у путешественницы перехватило дыхание. Так вот кто через Мышь передал Вестакии сонное зелье и помог бежать. – Ур Тектор! Именно услышав его имя, невольница Картенов решила прикончить любопытную гостью своих хозяев.

Однако на сей раз начинающая детектив не долго гордилась своим умом и сообразительностью.

"Но кроме меня об Уре знает ещё и Тервия, – пришла в голову очевидная мысль. – Неужели Мышь собиралась убрать и её? Или рассчитывала, что без меня её госпожа не будет ничего выяснять? Слабая надежда, все же Вестакия ей дочь. Какая-то бессмыслица получается, неужели случилось ещё что-то, о чём я не имею никакого понятия?"

– И даже не подозреваете в чём дело? – прервал её размышления явно недовольный ответом мореход.

Собеседница заколебалась. Быть может, пришло время, что называется, "открыть карты"? Теперь, когда у неё есть что-то кроме пустых слов, возможно, есть смысл ознакомить консула со своими догадками о том, кто обеспечивал связь между его дочерью и похитителями, а так же передал ей сонное зелье?

Но тут путешественница внезапно поймала умоляющий взгляд Тервии. Стоя за спиной мужа, она еле заметно качала головой из стороны в сторону, ясно обозначая губами слово "нет". Какое-то время девушка ничего не понимала. Но потом догадалась, хозяйка дома очень настойчиво просит гостью не упоминать о возможной причастности Мыши к побегу Вестакии.

"Ну и зачем ей это надо?" – думала она, буквально разрываясь между двумя противоречивыми желаниями.

С одной стороны, ужасно хотелось вернуть расположение Каретна, предоставив тому ценную информацию о соучастнице похищения дочери, но с другой стороны, путешественница совсем не стремилась испортить отношения с его женой.

Мдя. Нужно выбирать и поскорее. Если консул узнает о Песке Яфрома, то легко отыщет того, кто передал зелье Мыши, а через него выйдет на заказчика. Тогда прощай награда, а главное – возможность лишний раз пообщаться с Румсом.

– Понятия не имею, господин Картен! – пожала плечами Ника, протянув Риате руку с колотой раной на запястье.

Однако, подумав, осторожно добавила:

– Но, думаю, есть способ узнать.

– Как? – тут же заинтересовался мореход.

– Для начала скрыть её смерть, – гостья кивнула в сторону неподвижного тела мёртвой рабыни. – Вообще, лучше помалкивать о том, что здесь произошло.

– Зачем? – подозрительно нахмурился хозяин дома.

– Если она сама задумала меня убить, – буквально на ходу придумывая объяснения, заговорила гостья. – То ничего не случится. Если же ей кто-то заплатил, то он обязательно захочет выяснить, почему я ещё жива, и куда делась Мышь? Возможно, тогда и станет понятно, кому понадобилась моя смерть и зачем?

Консул пренебрежительно фыркнул.

– Да все соседки сразу заметят, если моя жена будет ходить на базар с новой рабыней, и захотят узнать, куда делась старая?

Он обернулся к Тервии, которая послушно закивала головой.

– Так что они все хотели вас убить?

Уртекс угодливо захихикал.

– Таким любопытным достаточно сказать, что Мышь отправили в усадьбу за какую-нибудь проделку, – нисколько не смутилась Ника. – А вот если кто-то попытается отыскать её там, это уже будет выглядеть подозрительно. Не так ли, господин Картен?

Мужчина задумчиво потеребил бороду.

– Мерк, – тихо, но с заметной тревогой в голосе обратилась к нему Тервия. – Что если тот, кто хотел убить госпожу Юлису, найдёт ещё кого-нибудь, и он проберётся в дом? У нас же дети.

– Простите, что вмешиваюсь, господин Картен, – предельно вежливо, почти вкрадчиво заговорила девушка. – Но разве сейчас в вашей усадьбе людей не более чем достаточно? Вызовите сюда тех, кому доверяете, а на работах их заменят ганты.

– Именно так я и собирался сделать, госпожа Юлиса, – от чего-то обидевшись, проворчал консул.

– И прикажите, пожалуйста, убрать отсюда мёртвое тело, – тем же тоном попросила Ника. – А потом моя рабыня уберёт все остальное и вымоет пол.

Молча кивнув, мореход вышел. Вслед за ним покинули комнату и Уртекс с Тервией. Перед тем, как скрыться за циновкой, женщина обернулась, еле слышно прошелестев:

– Спасибо.

Кряхтя, как восьмидесятилетняя старуха, девушка забралась на кровать, и натянув одеяло, приказала:

– Риата, открой окно. Пусть вонь выдует, а то дышать нечем.

Неожиданно быстро появившиеся рабы Картена уволокли тело несчастной Мыши, или вернее Пиррии Бутры, подхватив его за руки и за ноги. Голова, смотревшая на мир закатившимися белками глаз, безвольно висела, подметая волосами пол.

Едва удалились невольники со своим печальным грузом, вернулась Риата с деревянной лоханью и тряпкой.

После мощнейшей нервной встряски спать категорически не хотелось. К тому же болели раны, а душу переполняло желание выговориться. Решив ему не противиться, путешественница сказала, глядя в потолок, где билась залетевшая на свет бабочка.

– Ты тоже могла сегодня умереть?

– Да, госпожа, – надрывно вскричала невольница с мокрым шлепком швырнув тряпку на пол. – Я не смогу без вас жить!

Рассмеявшись, Ника повернулась на бок, пытаясь рассмотреть лицо сидевшей на корточках Риаты.

– И как только тебе не надоест врать? Сколько хозяев ты уже сменила? И ничего – живёшь поживаешь.

– Ну вы лучше всех! – пылко заявила женщина.

– Даже если так, – усмехнулась девушка.– Ты бы умерла не из-за преданности госпоже, а за её убийство.

– Как это, госпожа? – встрепенулась невольница.

– Очень просто, – путешественница устроилась поудобнее, подперев рукой голову. – Мышь не зря выбрала такое оружие. Удар в шею – и я могла умереть прямо во сне. А ты... покувыркавшись со своим случайным приятелем, пришла бы и спокойно легла спать.

Она насмешливо фыркнула.

– Или взялась бы проверять моё самочувствие? Ну, отвечай, чего молчишь?

– Нет, госпожа. – рабыня со вздохом опустила голову. – Не стала бы.

– Вот и я так считаю, – проворчала хозяйка. – И Мышь так подумала. А утром, когда нашли мой труп, кого бы назначили убийцей, угадай с одного раза?

Она подумала, что попади убийца в сонную артерию, кровь могла бы ударить фонтаном, облив и стену, и саму Мышь. Но, во-первых, она могла и промахнуться, а во-вторых, Риате об этом знать не обязательно.

Лицо женщины стремительно побледнело.

"Вот теперь тебя проняло", – с удовлетворением подумала Ника, продолжая вещать тем же презрительным тоном:

– Или, полагаешь, Картен стал бы разбираться и искать виноватых? Особенно, если Обглодыш сказал бы, что в глаза тебя не видел, а Мышь подтвердила, что сама с ним баловалась всю ночь. Кому поверил бы наш гостеприимный хозяин – своим рабам или тебе?

– Госпожа! – с нескрываемым ужасом лепетала Риата. – Госпожа!

Но та безжалостно продолжала:

– Вот и получается, что ты едва не продала свою жизнь за жалкий, серебряный риал!

– Это всё Диола, госпожа! – завыв, невольница согнулась, закрыв руками лицо. – Это всё Диола!

– При чем тут богиня? – растерялась девушка от подобных слов. – Ты чего мелешь?

– Совсем маленькая я случайно разбила её статую да ещё в праздник Плодоношения, за это богиня прокляла меня неутомимой жаждой наслаждений! – не поднимая головы, бормотала рабыня. – Первый раз познав любовь в двенадцать лет, я никак не могу остановиться. Сколько раз я ругала себя самыми последними словами... Но проклятие богини сильнее воли смертной!

Она глухо зарыдала, вздрагивая всем телом.

"Диола за твой... передок не отвечает, – усмехнулась про себя хозяйка. – В остальном вроде не врёт. Хотя можно проверить".

– С кем ты ещё... путалась после того, как стала служить у меня?

– Только с господином Картеном, госпожа, – вскидывая голову и вытирая заплаканное лицо, ответила невольница. – Клянусь Диолой, я не обманываю вас.

– Где и когда? – нахмурилась путешественница, гадая, известно ли Тервии о шалостях супруга с чужим имуществом?

– В Сантисе, – выпалила Риата. – В гостинице.

– Это пока мы с Паули в город ходили? – уточнила Ника.

– Да, госпожа, – удручённо кивнула собеседница. – И вот сегодня... с Обглодышем. Больше ни с кем! Чтобы мне провалиться на этом самом месте! Хотите, клятву на крови дам?

– Не надо, – поморщилась девушка, погружаясь в унылые размышления. – "Мало того, что подворовывает, так ещё и шлюха. И что теперь с ней делать?"

Словно прочитав её мысли, женщина жалобно попросила:

– Не продавайте меня, госпожа. Вот увидите, я вам пригожусь. И обманывать больше не буду. Клянусь Диолой!

– Посмотрим, – вздохнула хозяйка. – Но если ещё раз соврёшь или опозоришь меня своим поведением, то я избавлюсь от тебя и не пожалею труда, чтобы продать в такое место, где ты даже не вспомнишь о богине любви!

И раздражённым взмахом руки прекратив посыпавшиеся горохом похвалы своей доброте и милосердию, закрыла глаза.

Боль в ранах не дала выспаться как следует, но все же пару часиков путешественница вздремнула.

Ночное происшествие наложило свой отпечаток на лица хозяев и внесло существенные коррективы в их планы.

– Тебе придётся остаться сегодня дома, сын, – проговорил Картен, взглянув на Уртекса красными от недосыпания глазами. – Как только приедет Приск Грок, мы отправимся в усадьбу за рабами.

– Я понял, отец, – кивнул подросток, выплёвывая косточку от маслины. Судя по всему, перспектива пропустить занятие его нисколько не пугала.

– Возможно, мы вернёмся только к вечеру, – продолжал отец. – Обедайте сами. Что отвечать, если кто спросит о ночной суматохе, ты знаешь.

– Да, отец, – подтвердил сын.

– Я выполню вашу просьбу, госпожа Юлиса, – обратился консул к гостье. – Ночью Мышь пыталась вас обокрасть, за это я отправил её в усадьбу.

– Благодарю, господин Картен, учтиво склонив голову в лёгком полупоклоне, Ника бросила взгляд на Тервию.

Женщина как-то вдруг резко постарела. Если вчера она выглядела хоть и погруженной в свои думы, но молодящейся особой, то сегодня за столом сидела почти старуха с потухшими, будто присыпанными пеплом глазами и обвисшими брылями щёк.

Поскольку до встречи с Румсом оставалось ещё очень много времени, а шататься по городу с синяком на колене категорически не хотелось, девушка вернулась в свою комнату, где её и отыскала супруга морехода.

– Спасибо, госпожа Юлиса! – порывисто вскричала она, схватив путешественницу за руку, и заговорила, не обращая внимания на Риату, старательно бинтовавшую плечо хозяйке. – Вы избавили меня от большого скандала. Мерк давно предлагал отправить Мышь в усадьбу, а я всё откладывала. Ну откуда мне знать, что девчонка окажется такой негодяйкой!

– Госпожа Картен, – сочла своим долгом предостеречь собеседница. – Если я добуду доказательства её связи с похитителями Вестакии, мне придётся рассказать обо всём вашему мужу.

– Кому это будет нужно? – с надеждой усмехнулась женщина. – Если наша дочь на корабле Меченого Рнеха?

– А если нет? – с трудом придав голосу сочувственный оттенок, спросила гостья.

– Я надеюсь, она там, – хозяйка дома отступила, снисходительно улыбаясь. – Ищите, госпожа Юлиса. Уртекс специально остался дома, чтобы вы смогли обойти всех канакернских лекарей.

По лицу Тервии пробежала какая-то странная судорога, и женщина поспешно покинула комнату.

– Мдя! – буркнула себе под нос путешественница. Либо она в чём-то ошиблась, анализируя вчера вечером поведение супруги консула, или та резко изменила своё мнение и теперь тоже считает, что Вестакия на судне Меченого?

Задумавшись, она потёрла лоб, тут же поморщившись от боли в плече.

Приск Грок, как всегда, заявился спозаранку и оказался сильно удивлён, встретив во дворе любимого дядюшку. Тот взял племянника под локоток, и отведя в сторону, принялся что-то энергично втолковывать, то и дело шикая на слушателя. Тот тихо охал, всплескивал руками и качал головой.

Рабы быстро разгрузили продукты, а потом осторожно вынесли завёрнутое в старые циновки тело, которое погрузили на тележку, прикрыв пустыми корзинами.

В это время госпожа Картен обстоятельно инструктировала сына. Уртекс послушно кивал с таким удручённым видом, словно мать внушала ему некие азбучные, всем известные истины.

Набросив на голову накидку, супруга консула приобрела вид, вполне пригодный для прогулки вне дома. Вместе с мужем она забралась на тележку. Приск Грок пристроился с краю, а раб взял под уздцы печального ослика.

Пока господа рассаживались поудобнее, Терет торопливо распахнул тяжёлые створки ворот.

– Подай зеркало, – распорядилась Ника, отойдя от окна.

Отражение в ярко начищенной меди сообщило, что синяки на шее заметно побледнели и теперь вряд ли будут заметны даже под тонким слоем краски. Зато появилась новая проблема, как скрыть бинты? Ей совсем не хотелось изображать из себя жертву домашнего насилия.

Хотя, если перебросить накидку через плечо, как она это всегда делает, повязка на нём будет почти не видна. Но вот запястье не спрячешь.

"Скажу, что случайно порезалась", – тут же придумала девушка объяснение для любопытных и приказала Риате закрепить ножны за спиной.

Хотя в таком положении она вряд ли сможет воспользоваться оружием. Неожиданно в голову пришла мысль, что не мешало бы обзавестись ещё одним кинжалом. Тем более, металл у неё свой, и платить придётся только за работу. Поводив плечами и убедившись, что ножны не мешают двигаться, путешественница велела невольнице вытащить все вещи из нужной корзины. Там на самом дне лежала шкатулка с письмами Наставника своим родственникам и негромко звякнувший свёрток.

Девушка сама развернула облезлую оленью шкуру, обнажив восемь блестящих, криво обрубленных прутков, когда-то служивших ручками на колёсах инвалидной коляски, попавшей в этот мир вместе со своей хозяйкой.

Она заметила, как вспыхнули любопытством глаза Риаты, и сразу предупредила:

– Это не серебро.

– А что, госпожа? – робко спросила женщина.

– Обычное железо, – махнула рукой хозяйка. – Моему отцу их подарил какой-то варвар.

Путешественница видела, что рабыня не слишком верит её словам, но заморачиваться по этому поводу не стала. Как хочет.

– Вот эти убери назад, – распорядилась Ника. – Эти положи в мою корзину. Отдадим кузнецу, пусть сделает ещё один нож. Чтобы резать удобнее было. А то моим только колоть хорошо получается.

Едва они вышли за ворота, навстречу сразу попалась соседка. Ещё не старая, но уже толстая, заплывшая жиром женщина в сопровождении тощей, очень смуглой невольницы, тащившей корзину в руках, а не за спиной.

Мысли девушки невольно вернулись к трагическому ночному происшествию.

– Риата! – негромко позвала она.

– Слушаю, госпожа? – рабыня приблизилась, но все же по-прежнему шла чуть позади.

– Ты видела много хозяев и рабов, – медленно заговорила путешественница, подбирая слова. – Почему Тервия сделала личной рабыней бывшую любовницу мужа? Ты же знаешь, что они путались ещё до того, как Мышь взяли в неволю за долги.

– Слышала, госпожа, – ответила женщина, поджав губы и с притворной скромностью опуская глаза.

– Договаривай! – поморщилась девушка. – Я же вижу, у тебя есть что сказать!

– Ой, госпожа! – деланно засмущалась невольница. – Может, всё это пустые разговоры и сплетни?

– На кухне слышала? – усмехнулась заинтересовавшаяся хозяйка. – Или Обглодыш наболтал?

– Что вы, госпожа, мы с ним и не разговаривали... почти, – стала отнекиваться собеседница. – Кухарка говорила...

– Что?

– Только вы уж меня не выдавайте, госпожа, – плаксиво попросила Риата. – Может, ничего и не было?

– Очень мне надо! – возмущённо фыркнула Ника. – Да говори ты, если уж начала.

– Госпожа Картен Мышь за совлену держала, – выпалила женщина, тут же воровато оглядевшись по сторонам.

Девушка недоуменно вскинула брови. Подобное слово ей ещё не встречалось.

– Ах, госпожа! – всплеснула руками рабыня. – Всё забываю, что вы не с Западного побережья, а о таком и в Империи не каждый слышал.

Она понизила голос.

– Мореходы дома редко бывают. Вот их жены, чтобы без супружеской ласки не мучиться и от тоски не страдать, заводят себе совлен.

– Любовников? – решила уточнить Ника, уже примерно представляя, о чем идёт речь.

– Спаси Диола, госпожа! – замахала руками Риата. – За такие дела здесь муж не только жену убьёт, но и детей из дома выгонит без единого медного обола, а её отцу и матери позор до скончания дней!

– Сурово, – хмыкнула хозяйка, от души сочувствуя жительницам Канакерна. Фактически они находились на положении рабынь, вынужденных во всём угождать супругам. Иначе, чего доброго объявит изменницей, башку свернёт, и никто не заступится.

"Да, – грустно усмехнулась она про себя. – Возможно, я бы тоже сбежала на месте Вестакии от такой жизни... Пару лет тому назад".

Оторвавшись от угрюмых мыслей, путешественница прислушалась к тихим словам невольницы.

–... молодых девушек. Особенно, если сами уже в почтенных годах.

Женщина хихикнула.

– То есть, по местным обычаям жена морехода может завести себе рабыню-любовницу, если супруг ушёл в плаванье надолго? – поинтересовалась хозяйка.

– Не только рабыню, госпожа, – покачала головой Риата. – Кое-кто из бедных девушек так зарабатывает на приданое.

– И мужья спокойно относятся к такому... вольному поведению своих жён? – усмехнулась собеседница.

– О таких вещах говорить не принято, госпожа, – отвела взгляд невольница. – Но это считается не пороком, а подтверждением извечной женской слабости.

– Вот батман! – выругалась Ника. – "Если мужчина ни одной юбки не пропускает – это признак его силы, а любовник у женщины – слабости. Сплошные как их? Двойные стандарты".

– Постой! – встрепенулась она, замедляя шаг. – Но ты говорила, что Мышь путается с Обглодышем?

– Кривая Ложка сказала, – развела руками Риата.

– И Тервия позволяет своей любовнице... кувыркаться с рабом? – недоверчиво хмыкнула девушка.

– Может, она ничего не знает? – пожала плечами женщина. – А может, это просто слухи, и Мышь никакая не совлена?

"Да тут у них вообще... сплошной разврат! – покачала головой путешественница. – Все друг с другом... перекувыркались".

Погрузившись в свои думы, она совсем перестала обращать внимание на трескотню рабыни, которая рассказывала какую-то историю из своей жизни. Почувствовав, что госпожа её не слушает, та быстро закруглилась, и отстав, заняла место за спиной хозяйки.

"Интересно, Тервия сделала Мышь любовницей от скуки или из мести? – размышляла Ника, машинально переступая через выбоины в мостовой. – И кому мстила? Рабыне или блудливому муженьку? Так может, это не Картен так исполосовал спину Мыши, а сама Тервия? Но, видимо, муж не очень одобрял выбор супруги. Иначе, чем объяснить то, что она так боится скандала? До чего же все запутано?! Ну и батман с ними! Всё, не стану больше копаться в этой грязи!"

Словно в подтверждение серьёзности своих намерений она решительно тряхнула головой, только сейчас заметив, что впереди уже показалась площадь народных собраний. Теперь оставалось отыскать только трактир "Старая амфора".

Вот только владельцы питейных заведений, давая им звучные имена, почему-то не всегда заботились о наличии вывески. Поэтому, чтобы не терять времени зря, девушка остановила первого попавшегося прилично одетого мальчишку.

– Эфеб, подскажи чужестранке, где здесь трактир "Старая амфора"? Там меня ждут.

Пацан, ужасно гордый тем, что удостоился звания, до которого ему ещё минимум года три, выпятив узкую грудь, указал на здание, расположенное метрах в ста.

– Там, госпожа.

Поблагодарив юного горожанина, путешественница сделала Риате знак следовать за собой. Уже скоро Ника заметила спуск в подвал и висевшую над ним облезлую амфору с треснувшим горлышком.

– Простите мою смелость, госпожа, – робко подала голос рабыня. – Быть может, мне сходить и предупредить господина Фарка о вашем приходе?

Хозяйка удивлённо оглянулась.

– Зачем?

– Поверьте мне, госпожа, – уверенно заявила Риата. – Девушкам столь знатного рода не приличествует посещать подобные места с чужим мужчиной.

– Но мы с ним уже дважды гуляли по городу, – хмурясь, напомнила путешественница.– А ты мне ничего не сказала.

– Простите мою забывчивость, госпожа, – поклонилась женщина, смиренно потупив глазки. – Тогда вы просто шли рядом...

Она красноречиво замолчала, а собеседница вдруг подумала, что объяснить Тервии их посиделки с Румсом в трактире, пожалуй, будет действительно трудновато.

– Иди, – кивнула девушка и поморщилась. – Да оставь ты корзину! Поставь вот тут у стены, никуда не денется. Я погляжу.

Отсутствуя совсем недолго, Риата стрелой выскочила из подвала, трясясь от смеха и зажимая рот рукой.

– Господин Фарк уже там, – с трудом гася улыбку, отрапортовала невольница. – Он сейчас выйдет.

– С чего это ты так развеселилась? – нахмурившись, сварливо поинтересовалась хозяйка.

– Что вы, госпожа! – попыталась откреститься женщина, но тут же смущённо поправилась. – Просто господин Фарк назвал меня "хвостиком".

– Кем? – вскинула брови никак не ожидавшая такого Ника.

– Хвостиком заморской нутпениды, – подтвердила собеседница.

– И что же тут смешного? – девушка по-прежнему не понимала причину её весёлого настроения.

Женщина посмотрела на неё с жалостью, но тут же опустила взгляд.

– Нутпениды, госпожа, это дочери Нутпена, властелина морей, вечно юные девы с рыбьим хвостом.

– И тебе понравилось такое сравнение? – иронически хмыкнула путешественница.

– Я ваша рабыня и повсюду следую за вами, словно хвостик, – терпеливо, словно малому ребёнку, объясняла Риата. – А нутпениды так прекрасны, что увидев их, моряки забывают всё на свете и прыгают за борт!

Ника почувствовала некоторое замешательство и даже вроде бы лёгкий румянец на щеке.

"Это что же, Румс считает меня красивой? – только успела подумать она, как увидела совсем рядом десятника конной стражи. – Вот батман!"

– Рад видеть вас, госпожа Юлиса, – поприветствовал её молодой человек.

– И я тоже, господин Фарк, – поклонилась девушка, в зародыше погубив глупую улыбку, так и просившуюся на лицо.

Чтобы окончательно избавиться от неё, сразу перешла к делу.

– Вы узнали то, что я просила?

– Конечно, госпожа Юлиса, – кивнул Румс и, сделав приглашающий жест рукой, проговорил. – Может, мы не будем стоять на одном месте?

– С удовольствием пройдусь с вами, – согласилась собеседница.

Размеренно меряя шагами площадь, молодой человек заговорил, чуть понизив голос:

– Исора Пеприя Треуна – вдова с двумя детьми, живёт в доме родного брата. Анний Удор Октум – достойный гражданин, держит медеплавильную мастерскую с двумя помощниками и пятью рабами.

Рассказчик замолчал, ожидая реакции спутницы.

– А остальные? – спросила та, лишний раз убеждаясь, что сия почтенная дама вряд ли имеет отношение к похитителям Вестакии.

– Ур Тектор – работорговец из Гедора, – продолжил десятник и, заметив, как тут же насторожилось лицо собеседницы, усмехнулся. – Я слышал, что имперская аристократия испытывает предубеждение к торговцам живым товаром, но Ур Тектор – почтенный купец, уважаемый в нашем городе.

– Вы не поинтересовались, для кого он покупал такое дорогое лекарство? – не собираясь спорить, спросила путешественница.

– Нет, – покачал головой молодой человек. – Его корабль покинул Канакерн за два дня до... происшествия.

Ника стушевалась, понимая бессмысленность вопроса. Дав ей возможность осознать собственную глупость, Румс вновь заговорил тем же неторопливым, скучным тоном:

– Зипей Скела – купец, двоюродный брат жены первого консула. Снимает половину дома у Южных ворот. Долго жил в Империи, недавно вернулся.

– Чем торгует? – машинально поинтересовалась девушка. В её представлении именно работорговец как нельзя лучше походил на роль коварного злодея. Он мог передать зелье перед самым отъездом из города и тем обеспечить себе стопроцентное алиби.

– Он посредник, – чуть помедлив, ответил Румс. – Сводит продавцов с покупателями. Тем и живёт.

– Женат, дети есть? – отрывисто спрашивала путешественница, подражая киношным следователям.

– Нет, одинок.

– Что ещё можете о нем сказать? – не прекращала расспросы Ника.

Какое-то время десятник конной стражи молча шагал, глядя, то на хмурую спутницу, то на мостовую под ногами.

– Гражданин, принадлежит к одной из самых уважаемый семей города.

Услышав за спиной сдавленное хихиканье, девушка оглянулась.

Тот самый молодой раб, что следил за ней в день встречи с Матрой Фарк, блудливо улыбаясь, что-то нашёптывал на ухо Риате, которая с трудом сдерживала смех. Поймав колючий взгляд госпожи, невольница отпрянула, мгновенно приняв деловой и неприступный вид.

– А Линий Крак Свертий? – путешественница вернулась к беседе с сыном консула.

– Метек, живёт близ Восточных ворот, – снисходительным тоном пояснил молодой человек. – Один из лучших кузнецов-оружейников города. Как видите, все достойные и уважаемые люди.

Десятник конной стражи улыбнулся.

– Никаких коварных злодеев среди них нет. Просто людям понадобилось лекарство, вот и всё.

У спутницы имелось своё мнение на этот счёт, но прежде чем она успела его высказать, мужчина остановился и проговорил, качая головой:

– Всё это, госпожа Юлиса, уже не имеет никакого значения.

– Почему? – та тоже встала, со злостью глядя в насмешливо-снисходительные глаза кавалериста.

– Я не знаю, сама сбежала Вестакия, или её выкрали, как говорит отец, – усмехнулся Румс. – Но уже всему городу известно, что дочь консула Картена из города вывезли на корабле Меченого Рнеха.

– Я так не думаю, – смело возразила Ника. Однако, чувствуя, что все аргументы разобьются вдребезги о пренебрежительное отношение к ней десятника конной стражи, она решила, что называется, "пойти другим путём". Поэтому, прежде чем молодой человек открыл рот, добавила:

– А ещё я знаю, что сегодня глашатай от имени господина Картена объявит награду тому, кто доставит на суд пособников похитителей его дочери.

Теперь настал её черёд снисходительно усмехнуться.

– Полагаю, три тысячи империалов станут существенной прибавкой к жалованью десятника конной стражи, господин Фарк?

– Откуда вы знаете, госпожа Юлиса? – нахмурился Румс, впервые за время их разговора серьёзно глянув на собеседницу.

– Вчера господин Картен сам сказал, что выплатит пять тысяч золотых тому, кто отыщет сообщников похитителей Вестакии, – объяснила девушка. – А сегодня об этом объявят на площади народных собраний.

– Пять? – удивлённо переспросил молодой человек.

– Думаю, господин Фарк, – усмехнулась девушка. – Моя помощь тоже чего-нибудь стоит?

Сын консула звонко захохотал, привлекая внимание прохожих и вызывая бешенство спутницы.

– А в чём она выражается, госпожа Юлиса? – вновь становясь серьёзным, поинтересовался он, и взгляд его из насмешливого стал полупрезрительным. – С чего вы взяли, что рабыню Картенов отравили именно Песком Яфрома, а не чем-то другим?

– Я в этом уверена! – сквозь зубы процедила его спутница.

С сожалением покачав головой, молодой человек повернулся, явно собираясь уйти. От накатившей обиды путешественница чуть не приплела богов, якобы нашептавших ей подобные откровения. Но вовремя прикусила язык. Поскольку Румс Фарк не пересекал океан вместе с командой Картена, то он просто не поверит в сверхспособности их пассажирки. А Ника будет выглядеть ещё глупее в глазах человека, который ей нравится. Пришлось срочно придумывать, чем бы привлечь его внимание.

– И даже знаю, кто через Мышь передал сонное зелье Вестакии.

– Кто же? – заинтересовавшись, криво усмехнулся десятник конной стражи.

– Зипей Скела! – выпалила Ника, будучи не очень уверена в своих словах.

– Почему именно он? – насмешливо фыркнул собеседник. – А не Ур Тектор.

Ох, как пригодились девушке читанные когда-то запоем криминальные романы!

– Зипей Скела не имеет ни дома, ни семьи, – тихо затараторила Ника. – Стало быть, он беден. Ездил в Империю, значит, хотел разбогатеть.

Молодой человек хмыкнул, но удержался от комментария.

– Но не сумел, – продолжила Ника, вдохновлённая его молчанием. – Поправьте меня, господин Фарк, если я ошибаюсь. В Канакерне не так много купцов нуждаются в услугах посредника?

Подумав, сын консула осторожно кивнул.

– Да. В основном это те, кто хочет обойти городские законы или торговать напрямую с горцами.

От подобных слов начинающая детектив едва не расплылась в довольной улыбке.

– На сколько я понимаю, последнее у вас не очень... приветствуется? – торопливо задала она следующий вопрос. – Не следует мешать зарабатывать канакернским купцам.

Румс рассмеялся, но уже не так обидно.

– Вы нашли самое подходящее слово, госпожа Юлиса, – покачал он головой. – Запретить нельзя, иначе можно поссориться с варварами. Поэтому именно что "не приветствуется".

– Значит, Зипей Скела – человек смелый, готовый рискнуть ради денег, – завершила девушка психологический портрет потенциального пособника похитителей консульской дочки.

– Я вижу, отец обучил вас ещё и искусству риторики, – усмехнулся десятник конной стражи. – Но всё, что вы тут наговорили, не даёт повода подозревать Зипея Скелу, допрашивать его или вести на суд. В Канакерне, госпожа Юлиса, чтят законы и уважают своих граждан.

– Тогда я сама с ним поговорю! – в азарте выпалила путешественница. – Мне бы только его найти.

– Вы это серьёзно, госпожа Юлиса? – вскинул брови Румс.

– Почему нет? – усмехнулась она, чувствуя, как в душе разгорается то удалое, бесшабашное возбуждение, которое обычно появляется перед схваткой, помогая укротить страх и панику. – Считаете, у меня ничего не выйдет? Посмотрим. Ну, не подскажете, где мне с ним увидеться?

Улыбнувшись, Ника плотоядно потёрла ладошки.

– Вижу, мой подарок вам уже пригодился, – покачал головой молодой человек, заметив бинт на запястье и, обернувшись, знаком подозвал молодого раба.

Парнишка тут же оказался рядом, глядя на хозяина с собачьей преданностью.

– Ты знаешь Зипея Скелу, Зурк?

– Я видел его, господин, – коротко поклонился невольник.

– Беги в трактир "Камбала Диноса", узнай, там он или нет, – распорядился Румс.

– Мигом, господин, – широко улыбнулся невольник.

– Постой! – прикрикнул десятник. – Если не найдёшь там, зайди в "Ветку оливы". Теперь всё, беги.