Текст книги "Лягушка-путешественница (СИ)"
Автор книги: Анастасия Анфимова
Жанр:
Прочие приключения
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 66 страниц)
С кормы доносился голос пассажирки, все ещё уговаривавшей главаря бывших рабынь переселиться в землю венсов. "Какой терпеливый варвар попался, – хмыкнул про себя мореход. – Я бы давно прогнал прочь эту курицу. Хотя, Нику Юлису Террину курицей не назовёшь. Скорее – хищная скопа".
– Вы совсем ничего не кушаете, господин, – с лёгким упрёком проговорил Милим.
– Нет никакого желания жрать эту варварскую стряпню, – буркнул Картен. – Если хочешь, можешь доесть.
Невольник с благодарностью принял миску, а хозяин вдруг задумался над тем, что они будут есть завтра. От одной мысли, что дикари попытаются затопить печку в шторм, капитан поморщился. Подумав, он решил, что сохранность корабля важнее его гордости и нехотя поплёлся на корму.
– Ты хочешь смотреть на звезды? – недоверчиво хмыкнул молодой гант. – Но их ещё так мало.
– Нет, – буркнул капитан, и ломая самолюбие, проговорил. – Завтра подует сильный ветер. На море будут очень большие волны. Огромные, как деревья.
– Госпожа Юлиса рассказывала про шторм, – понимающе кивнул Орри, и Картен почувствовал раздражение от того, что варвар не назвал его "господином". – Ты хочешь пристать к берегу?
– Если найдём подходящее место, – проворчал мореход.
– Я не знаю, какое оно – это место, завтра смотри сам, – пожал плечами вожак дикарей и перевёл соратницам их разговор.
Купец со злорадным удовольствием наблюдал, как испуганно переглядываются женщины.
– Вы считаете, начнётся шторм, господин Картен? – тревожно спросила Ника.
– Скорее всего, – дипломатично ответил тот и вновь обратился к Орри. – Когда корабль качает волна, нельзя топить печку.
Юноша перевёл и это, а потом вопрос одной из женщин.
– Улсина спрашивает, что вы ели, когда не варили кашу?
– Готовили заранее, – охотно объяснил капитан и не удержался от шутки. – Лучше есть холодную кашу, чем не есть ничего.
Немного подумав, гант решил.
– Нам тоже надо варить сейчас. Пока ещё не очень качает, так Картен?
– Да, Орри, – кивнул мореход и повернулся, чтобы уйти. Но его остановил новый вопрос варвара.
– Ты надеялся встретить на Ирисфене земляков?
– Соплеменников, – не оборачиваясь, бросил Картен, мысленно добавив: "И не я, а глупая сенаторская внучка."
Спросонок, да ещё в сумерках, капитан с трудом разглядел сидевшего перед ним на корточках Крека Палпина.
– Чего надо?
– Не ладно, хозяин, – встревоженно проговорил матрос. – Яроб разыгрался, гонит ветер с севера. Буря будет.
Мореход сел, стараясь прогнать дрёму. Звезды исчезли, луна превратилась в размытое белесое пятно, сей призрачный свет с трудом пробивался сквозь толщу облаков. В тоскливом вое ветра чувствовалось нарастающее напряжение. Судно, словно утка, колыхалось на частых, пологих волнах. У борта, где темнели неясные силуэты, кого-то громко стошнило. Удовлетворённо хмыкнув, капитан скомандовал:
– Буди всех наших.
Подавшись вперёд, моряк жарко зашептал:
– Надо забрать корабль у дикарей! Пока они нам всю палубу не заблевали. Только скажи, хозяин, мы их быстро за борт перекидаем!
– А грести кто будет? – зло буркнул Картен. – На небо погляди. Шторм будет. Не успеем укрыться, все у Нутпена будем. Торопись!
Не обращая внимание на страдающих от морской болезни дикарок, он поспешил на корму и едва не столкнулся с Никой Юлисой.
– Хорошо, что вы проснулись, господин Картен, – облегчённо вздохнула девушка. – Кажется, вы были правы. Будет буря.
– Это варвар тебя прислал? – криво усмехнулся мужчина.
– Я пришла сама, – отчеканила каждое слово пассажирка. – Ганты растеряны, напуганы и не знают, что делать. Орри слишком молод и горд, чтобы просить вас о помощи. Но вы же старше и мудрее, а значит, должны понимать, чем может грозить нам сильный шторм?
Собеседник крякнул, но, признавая в душе её правоту, спорить не стал, буркнув:
– Пусть сажает своих коров за весла.
– Вот и скажите ему об этом сами, – вредная девчонка жестом пригласила его подняться на корму.
Ещё на лестнице он услышал трескучую перебранку варваров, которая тут же стихла, едва они увидели морехода.
– Это и есть тот ветер, о котором ты предупреждал? – спросил Орри, нервно сглотнув.
– Нет, – насмешливо покачал головой капитан. – Это лишь лёгкий ветерок. Будет хуже, гораздо хуже.
Юноша перевёл его слова женщинам.
– Надо идти к берегу? – нахмурился гант.
– Его ещё не видно, – улыбаясь, заметил мореход.
– Тогда почему ты уже не спишь? – с наигранной злостью поинтересовался Орри. – Если пока нечего бояться?
– В море всегда есть, чего бояться! – прервал его довольный Картен и, поставив на место варвара, заговорил деловым тоном. – Вчера утром мы шли мимо какой-то реки. Можно вернуться, зайти в неё и переждать непогоду.
– Нельзя возвращаться! – вскричал главарь дикарей. – Наш дом впереди!
– У вас нет дома, – неожиданно жёстко заявила Ника.
Бородёнка молодого человека задёргалась, глаза превратились в узкие щёлочки, ноздри раздулись, а широкие, как весла, ладони скрючились в костистые кулаки.
"Не стоило так говорить, – с беспокойством подумал мореход. – Он, хоть и молодой, но с одного удара ей дух вышибет".
Но глупая девчонка продолжала, как ни в чём не бывало:
– Мы не следили за берегом, и вы не знаете, есть ли впереди место, где можно укрыться от бури. А реку видели все.
– Это далеко, – процедил сквозь зубы гант. – Мы не успеем!
Девица в мужской одежде с голубой лентой на лбу что-то спросила, дёрнув его за рукав. Но Орри только отмахнулся.
Картен решил, что пора вмешаться.
– Если поплывём вперёд, ветер станет мешать нам, а повернём – поможет. Нас быстро понесёт к югу, отыщем устье и останемся живы.
Привлечённые шумом, на корму стали подниматься бледные, измученные морской болезнью женщины.
– Нет! – тряхнул космами Орри. – Идём к берегу!
– Где волны разобьют корабль! – вскричал мореход. – И никто никуда не попадёт!
Настырная девица, ещё раз дёрнув юношу за рукав, разразилась целой тирадой, полной, судя по тону, всяческих упрёков.
Гаркнув так, что та попятилась, он развернулся к застывшим в напряжённом внимании соплеменницам, которые слушали его с возрастающей тревогой и недоумением.
– Даже если сейчас подойти к берегу, – чуть насмешливо проговорила пассажирка. – Волны помешают вам разгрузить корабль. Вы просто ничего не сможете с него взять. Весь груз достанется морю!
Молодой варвар взглянул на неё с неприязнью, даже не прервав своей сбивчивой речи. Бывшие рабыни вновь запричитали, замахали руками, грозно надвигаясь на своего вожака, невольно попятившегося под таким напором. Картен даже не стал скрывать злорадной усмешки. Со стороны казалось, будто стая собак теснит чужака, забредшего на их свалку. Но долго тешить себя подобным зрелищем он не мог.
– Хватит! – рявкнул мореход, рубанув рукой. – Времени нет на вашу пустую болтовню!
Дав удивлённому Орри перевести, стал привычно и решительно отдавать распоряжения.
– Сейчас мы поставим парус. А вы не мешайте нам! Если хотите ещё раз пописать на травку!
Услышав голос настоящего мужчины, гантки отпрянули, глядя на него с недоумением и надеждой.
– Переведи! – грозно скомандовал Картен, ткнув пальцем в предводителя бывших рабов. – Да поживее! И слово в слово!
– Ты не можешь мне приказывать! – голос юноши сорвался на фальцет.
– Сейчас может! – внезапно поддержала его Ника. – Только господин Картен и его люди сумеют спасти нас!
Не ожидавший такой поддержки капитан благодарно кивнул внучке сенатора. Потупив глаза, молодой варвар быстро заговорил, указывая то на него, то на светлевшее небо, то на громоздящиеся волны.
Выслушав его, женщины с плачем и причитаниями стали спускаться на палубу, бросая на своего предводителя очень неприязненные взгляды.
– Коровы! – процедил сквозь зубы Картен, и набрав в грудь побольше воздуха, заорал. – Крек Палпин, Гагнин, Тритин Версат, ставьте парус. Да поторапливайтесь, болваны!
Потом обратился к нахохлившемуся юноше.
– Предупреди своих. Сейчас мои люди развернут вон то полотно.
– Мы не дикари и знаем, что такое парус! – гордо выпятил грудь молодой человек.
Но капитан уже не слышал его, глядя на мачту взгляд на мачту.
Раскачиваясь и обиженно скрипя, рея скользнула вниз, позволив распрямиться серому полотнищу паруса. Глухо хлопнув, тот выпятился, словно брюхо беременной женщины, а матросы бросились крепить канаты.
Корабль рванулся вперёд, словно колесница после крепкого удара кнута по лошадям. Послышались испуганные крики женщин. Стоявший рядом Орри испуганно дёрнулся, и мореход заметил, что тот еле сдерживает рвоту.
Презрительно фыркнув:
–Слабак! – он закричал, привлекая внимание всполошившихся ганток.
– Сюда! Смотреть сюда! Сюда я сказал, коровы безмозглые!
Когда испуганные глаза женщин обратились на него, капитан ощутил чувство гордости и превосходства. Подняв руку, мореход привычно скомандовал:
– Сидите и не мешайтесь под ногами, а когда мы войдём в реку, хватайте вёсла! Всё понятно?
Решительный голос и уверенные манеры Картена слегка успокоили слушательниц и они вразнобой закивали головами.
Перегнувшись через перила, он громко позвал Милима.
– Я здесь, хозяин! – тут же отозвался раб откуда-то снизу.
– Будь готов отбивать ритм!
– Да, хозяин!
– Орри! – вновь окликнул ганта мореход. – Объясни им ещё раз, что с первым ударом весла поднимаются, со вторым опускаются. Понял?
– Да, – буркнул молодой человек.
Подгоняемый ветром корабль с лёгким шипением резал волны. Держась за перила, к купцу вернулся от фальшборта молодой гант.
– Это шторм, господин Картен?
– Ещё нет, – усмехнулся тот. – Это только начало!
– Раньше я только слышал о море, – запинаясь, проговорил варвар. – Но никогда не видел.
– Что ты мог видеть в своём лесу? – пренебрежительно хмыкнул капитан. – Коров, навоз да медведей по праздникам.
Но собеседник, казалось, пропустил его обидные слова мимо ушей, словно не замечая неприкрытой насмешки. Ветер развевал длинные волосы, задувая их в рот и глаза. Ещё недавно сочившиеся страданием, сейчас они горели странной смесью восторга и ужаса.
– Оно красивое! – прошептал Орри, заворожённо глядя на голубовато-серые валы. – Как живое...
Потом юноша заговорил совсем тихо, перейдя на родной язык. Уловив в его словах ритм, Картен удивлённо вскинул брови. Неужели дикарь читает стихи? Нет, не может быть! Варварам не знакомо божественное искусство поэзии. Тем не менее, выросшему у моря и не представлявшему свою жизнь без него канакернцу пришлась по вкусу подобная реакция молодого человека. "Он не струсил", – хмыкнул про себя мужчина, на какой-то миг даже почувствовав что-то вроде симпатии. Но быстро опомнившись, проворчал:
– Следи за берегом. Мы погибнем, если не успеем войти в устье.
Юноша, видимо, тоже устыдившись подобной впечатлительности, коротко кивнул.
Встревоженный непогодой, капитан решил сам встать к рулевому веслу. Будь жив Жаку Фрес, он не стал бы беспокоиться. Но среди уцелевших членов команды не оказалось ни одного опытного рулевого. Слегка затухшая ненависть к дикарям вспыхнула с новой силой. Но едва Картен обернулся, как все посторонние мысли тут же вылетели у него из головы. Небо на севере стремительно темнело, а от горизонта надвигалась туманная стена дождя.
– Останься здесь! -приказал он Мулмину. – Одному тяжело будет.
– Хорошо, хозяин, – кивнул матрос, не меньше капитана встревоженный приближением шторма.
Началась гонка за жизнь. Опытный мореход понимал, что убежать от бури невозможно. Но можно попробовать спрятаться. Губы сами собой зашептали знакомую молитву. Даже сквозь нарастающий вой ветра купец слышал доносившиеся с палубы гребцов сдавленные рыдания, нервные восклицания и голоса матросов, которые то ругали, то утешали своих недавних пленниц.
– Там! – внезапно заорал молодой варвар, вытянув руку и подпрыгивая на месте. – Там!!!
Картен тоже заметил вдававшийся в море мыс, венчавшийся холмом с голой вершиной.
Требовалась немалая сила, опыт и большая удача, чтобы круто повернуть идущее по ветру судно. Мышцы и сухожилия трещали вместе с рулевым веслом. Вдвоём с Мулмином капитан сумел провести корабль почти вплотную к круто уходившему вверх берегу, и как только они укрылись за мысом, обрушился первый шквал.
Холодные капли ударили злым горохом. Одежда моментально промокла. Палуба резко накренилась, готовая зачерпнуть взбаламученную воду.
Люди, сидевшие у правого борта с криками и пронзительным визгом устремились на противоположную сторону от приближавшегося вала.
– Парус! – отчаянно заорал Картен. – Рубите парус!
– Чем!? – отозвался Крек Палпин.
– Что делать? – обратился к мореходу растерянный Орри.
– Дыру! – рявкнул тот, чувствуя, что ещё миг, и судно опрокинется.
Не обращая внимания на качку, варвар вскочил на перила и прыгнул вперёд, подняв над головой кинжал. Купец охнул от неожиданности. Молодой гант ударил в центр туго натянутого паруса и рухнул вниз, не выпустив клинка.
Воздух рванулся в разрез, затрепетав, опало полотно. Корабль резко выпрямился, а набежавшая волна перенеся его над так не кстати подвернувшейся отмелью, буквально втолкнув устье.
Тяжело грохнувшись на палубу, молодой дикарь что-то закричал. Прежде чем капитан окончательно пришёл в себя, часть весел легло на воду.
– И-и-и раз! – затянул он, стараясь рассмотреть в пелене дождя сужавшиеся берега. – Раз! Раз!
Звонко ударила бронзовая палочка.
– Эй, морские бродяги! – засмеялся Картен. – Вы, что заставите таких красавиц одних грести?
Почувствовав, что смерть вновь прошла мимо, лишь чуть коснувшись своим чёрным крылом, мореход, хохоча от восторга, принялся громко декламировать, стараясь перекричать шум дождя.
Под взмётом ветра новый взъярился вал.
Навис угрозой тяжких трудов и бед.
Мы выдержим, когда на судно
Бурно обрушится пенный гребень.
Дружней за дело! Возведём оплот,
Как медной бронёй, борта опояшем,
Противоборствуя пучине,
В гавань надёжную бег направим.
Да не поддастся слабости круг борцов!
Друзья, грядёт к нам буря великая.
О, вспомните борьбу былую,
Каждый пусть ныне стяжает славу.
Любимые строки помогли быстрее прийти в себя, и Картен стал оглядывать поросшие лесом берега в поисках подходящего места для стоянки. Гребцы, видимо, тоже почувствовав, что опасность миновала, уже не работали с прежним рвением. То и дело слышался деревянный стук и ворчание матросов.
Заметив удобный плёс, капитан повернул рулевое весло, бросив Мулмину
– Берите канаты и привязывайте, как следует. Если дождь усилится, река снова снесёт нас в море!
Коротко кивнув, тот почти бегом скатился с кормовой палубы, выкрикивая распоряжение хозяина. Через какое-то время они уже вдвоём с Креком Палпином стояли на носу, готовясь спрыгнуть на берег с канатом в руках.
Неожиданно ослепительно яркая молния пронзила небо, которое раскололось с оглушающим треском. Дикарки пронзительно завизжали. Картен тоже присел от испуга, но в отличие от них руль не бросил. Хвала Питру, что судно оказалось так близко от берега. Преодолев последние несколько шагов, нос с чмоканьем вошёл в топкое дно. Матросы тут же спрыгнули и устремились к ближайшим зарослям. Совсем близко раздался ещё один удар грома, вызвав новые крики и женский плач.
Капитан с нарастающей тревогой чувствовал, как вздрагивает корабль под напором усиливающегося течения, которое явно собиралось увлечь его обратно в море. Но опытные матросы не подвели, умудрившись буквально в последний момент обернуть конец вокруг толстой ели. Едва Крек Палпин затянул узел, как канат, дёрнувшись, натянулся струной. Подхваченное рекой судно стало бросать из стороны в сторону. Картен потерял равновесие и рухнул на сырую палубу.
Обессиленный и продрогший, он почти не помнил, кто помог ему подняться, и как оказался в каюте. Очутившись в кромешной темноте, мореход вдруг обнаружил, что чьи-то руки торопливо стаскивают с него промокшую одежду.
– Милим! – хрипло позвал Картен, но верный раб не отозвался.
Зато уши заполонили женские голоса, что-то причитавшие на своём варварском наречии, да грохот дождя по просмолённым доскам палубы.
Собрав последние силы, купец попытался вырваться из дикарских лап, но здоровенные коровы без труда повалили его на пол.
– На помощь! – только и успел мяукнуть капитан, прежде чем кто-то из ганток вжал его лицо в жёсткий медвежий мех.
"Убивают!" – испугано решил купец, жадно хватая ртом воздух. Но тут чьи-то ладони успокаивающе прошли по обнажённой холодной спине. Кое-как повернув голову, он сделал судорожный вздох, но орать и вырываться больше не стал. Уставший, озябший, казалось, до костей мужчина стал быстро отогреваться. От растиравших кожу ладоней исходило ласковое, расслабляющее тепло. Четыре руки, разминавшие капитана, буквально творили чудеса. Готовый вот-вот прорезаться кашель куда-то исчез, веки наливались свинцом, а тело охватывала приятная истома.
"Откуда варварам известно искусство массажа? – лениво думал Картен. – Это же лучше, чем в бане Фения. О Нутпен и Дилоа, как же хорошо..."
– Господин, – прошелестел над ухом знакомый голос.
Открыв глаза, капитан с трудом различил склонившегося над ним Милима. В полуоткрытую дверь каюты тянуло холодом. Дождь размеренно стучал по доскам палубы.
– Выпейте, господин, – раб поднёс ко рту хозяина миску с горячим отваром.
– Откуда? – спросил Картен, осушив её в три глотка.
– Костёр развели на берегу, ужин варим, – торопливо докладывал невольник. – Каша вот-вот поспеет.
– Где все? – приподнялся на локте мореход.
– Там, – неопределённо махнул рукой Милим. – Навес натянули.
И понизив голос, добавил:
– На корабле остались только три дикарки, господин. Но все с оружием.
– Не стоит затевать драку в такую погоду, – проворчал капитан и вновь заснул, несмотря на голод.
Проснувшись среди ночи, ткнул локтем мирно похрапывавшего рядом раба. Всполошившись, тот отыскал закутанную в шкуру миску и почти на ощупь покормил хозяина ещё тёплой кашей. Дождь перестал, но из-за тонких стен каюты доносился глухой шум леса, все ещё трепетавшего под порывами ветра. Кроме них в каюте находились ещё трое. Двое мирно посапывали, а Орри, заметив, что мореход проснулся, стал рассказывать, что сделано, пока тот спал. Корабль для надёжности привязали ещё одним канатом. Все матросы и женщины в трюме. Тесно, зато тепло. На палубе остались двое караульных. Поняв, что сам поступил бы точно так же, капитан решил все же похвалить расторопного варвара.
Теперь, когда непосредственная угроза жизни миновала, можно подумать о будущем. Самое простое решение напрашивалось само собой. Убить мальчишку, а утром вновь загнать дикарок в трюм или силой посадить за весла. Картен мрачно хмыкнул. Глупость. В трёх шагах начинается лес без конца и без края. При первой же опасности гантки разбегутся, их и с собаками не отыщешь. Ему вдруг пришлось по душе предложение Ники Юлисы. Как ни печально, но, видимо, придётся идти на сделку с варварами. Тем более, что после такой бури они будут посговорчивее.
На этот раз капитан проснулся от рези в мочевом пузыре. С удивлением оглядев пустую каюту, твёрдо пообещал себе наказать нерадивого раба, вздумавшего бросить господина в одиночестве. Хорошо, хоть не забыл оставить сухой хитон, аккуратно сложенный у изголовья. Раздражённый отсутствием невольника, Картен, только одевшись, обратил внимание на доносившийся с палубы шум.
Солнце давно поднялось. Небо светилось такой поразительной голубизной, будто не было ни угрожающе клубившихся туч, ни дождя, ни урагана с порывами ветра и огненными всполохами молний.
На кормовой палубе бушевали гантки. Размахивая руками и надрывно вереща, они грозной толпой нависали над двумя прижатыми к фальшборту фигурами. Орри огрызался, пытаясь что-то доказать, а Ника Юлиса мрачно смотрела на них, скрестив руки на груди. Непринуждённо рассевшиеся на лавках матросы с любопытством поглядывали за происходящим, обмениваясь короткими ехидными замечаниями.
Быстренько облегчившись, капитан, подкравшись, ухватил за ухо глазевшего на варваров Милима.
– Вот как ты следишь за больным господином, червяк навозный!
– Господин! – тут же залепетал раб, пытаясь упасть на колени, но хозяин не дал ему это сделать, рванув многострадальное ухо.
– Что происходит? – тихо, но угрожающе прорычал Картен.
– Дикари ругаются, господин, – сквозь слезы пробормотал Милим.
– Сам вижу, – нахмурился хозяин. – Из-за чего?
– Госпожа Юлиса сказала, что матросы не повезут их назад! – торопливо затараторил невольник, приподнявшись на носки, в надежде хоть немного уменьшить боль в ухе. – Если хотят вернуться на старое место, пусть идут лесом или забирают корабль.
– Что?! – капитан рванул так, что на туго натянутой коже выступили капельки крови.
– Это же не я! – не выдержав, заверещал Милим. – Так госпожа говорила!
– Я же клятву давал, – успокаиваясь, пробормотал мореход, отпуская пунцовое с синевой ухо и брезгливо вытирая пальцы о засаленный хитон раба.
– Но матросы-то её не давали, – шмыгнул носом раб, тут же испуганно втянув голову в плечи.
Вздрогнув, капитан резко развернулся к членам команды, которые с непринуждёнными улыбками развалились на прогретых солнцем скамейках.
– Чего скалитесь? Хотите заставить меня нарушить клятву? Или собираетесь оставить одного с кучей дикарей? А сами до Канакерна пешком потопаете?
– Не шуми, хозяин! – торопливо поднялся Крек Палпин. – Сам знаешь, клятва варвару ничего не стоит.
Остальные матросы одобрительно закивали.
– Сдурели? – вытаращил глаза купец. Он все же был достаточно суеверным и предпочитал не нарушать обещаний, освящённых именем богов. По крайней мере, без особой нужды. – Хотите, чтобы Питр поразил меня молнией, а Нутпен потопил корабль? Разве можно угадать капризы богов? Я же клялся их именем!
– А мы нет! – усмехнулся матрос.
Взглянув на корму, где продолжали бушевать гантки, он понизил голос:
– Госпожа Юлиса правильно рассудила. Вчерашний шторм так напугал этих коров, что без нас они в море не сунутся!
– Думаешь, они захотят идти лесом? – удивился Картен, все ещё ничего не понимая. Но его предположение о непроходимой глупости сенаторской внучки получило дополнительное подтверждение.
– Нет, хозяин, – покачал головой Крек Палпин. – Госпожа предложила им плыть с нами на Ирисфен. Их парнишка тоже сначала орал. Тебя хотел будить. Хвала Пелксу, Милим не дал.
– Мой раб? – машинально уточнил мореход, размышляя над его словами.
– Он, – подтвердил собеседник. – Кричал, что тебе надо выспаться, чтобы выздороветь. Тогда варвар на нас набросился.
Он тихо рассмеялся.
– Но и мы не уступили. Хотят, пусть плывут на север. Тогда мы тут останемся.
Капитан хмыкнул. Тут его заметила какая-то женщина. Казалось, вопль гнева вырвался одновременно из всех глоток. Разъярённая толпа ринулась на палубу гребцов. Разглядев у ганток оружие, мореход попятился, глянув на гостеприимно распахнутую дверь каютки. Но, сдержавшись, шагнул к мачте. Команда мгновенно сгрудилась вокруг, прикрывая его со спины и боков.
Казалось, ещё миг, и рассвирепевшие дикарки порвут их в клочья. Не дрогнув, капитан грозно рявкнул, воздев руку к небу:
– Илусь!!!
Он не раз слышал, как этим словом Орри заставлял своих соплеменниц замолчать. Сработало оно и на этот раз. Ошарашенные гантки на какой-то миг затихли. Растолкав их, к мореходам вышел молодой предводитель.
– Ты поклялся именем своих богов доставить нас туда, куда мы захотим! – голос его клокотал от возмущения.
– А разве я отказываюсь? – не давая ему продолжать, картинно развёл руками Картен. – Запасёмся водой, и можно плыть дальше.
– Но госпожа Юлиса сказала, что твои люди..., – начал стушевавшийся Орри.
– Я не буду заставлять их делать то, чего они не хотят! – вновь прервал его капитан. – Мои матросы – не рабы, а свободные граждане вольного города Канакерн!
Выслушав перевод, дикарки стали переговариваться.
Появилась Ника Юлиса. Пошептавшись с Креком Палпиным, подошла и молча встала рядом с Картеном.
– Убьём вас! – вскричала по-радлански высокая гантка, потрясая обнажённым мечом.
– Попробуйте! – огрызнулась пассажирка, выхватывая кинжал. В руках матросов появились палки и ножи. – Нам все равно, где умирать! Без вас нам до дома не добраться!
Удивлённый Орри торопливо переводил.
– А если варвары решат плыть без нас? – тихо спросил Картен у девушки.
– Это вряд ли,– усмехнулась та, потом, подумав, пожала плечами. – Да ну и пусть.
– Здесь где-то люди живут, – с жаром зашептал Крек Палпин. – Госпожа Юлиса на реке оструганное бревно видела.
– Мы должны вернуться, – глухо, с явным сожалением сказал молодой варвар. – Там наша сестра осталась.
– Она вас ждёт? – быстро спросила Ника.
– Не знаю, – растерянно пожал плечами юноша.
– Ты сможешь отыскать её в лесу? – продолжала наседать девушка.
– Но..., – замялся молодой человек и опустил глаза. – Я не знаю.
– Ты должен знать! – жёстко заявила внучка сенатора. – Эти женщины считают тебя вождём, слушают и подчиняются. Но вождь – это не только тот, кто ведёт в бой на врага или имеет лучшее оружие. Он принимает решения, от которых зависит жизнь соплеменников. Иногда они очень тяжёлые и трудные. На Ирисфене – люди и жизнь. Там, куда вы так торопитесь, пепелища и смерть. Думайте. Или мы плывём дальше или расстанемся. А я иду рыбу ловить. Каша уже в глотке стоит.
Гордо вскинув голову, она пошла прямо на толпу, которая нехотя расступилась перед ней, освобождая дорогу.
Опомнившись, Картен закрыл рот и подумал, что он, пожалуй, сильно недооценивал Нику Юлису Террину. Такая речь сделала бы честь и её деду.
Чтобы не терять времени, капитан заставил матросов чинить парус, а сам продолжил с интересом наблюдать за гантками. Хитрая внучка сенатора умудрилась их здорово перессорить. Наоравшись до хрипоты, большинство безучастно стояли, устало переговариваясь, или плакали. Только трое или четверо продолжали ругаться, готовые вцепится друг дружке в шевелюры.
Их главарь, подойдя к мореходу, сел на ближайшую скамью, заставив Гагнина подвинуться.
– Если мы решим плыть дальше, ты останешься с нами?
– Конечно! – Картен постарался, чтобы его возмущение звучало как можно искренне. – Боги не простят, если я нарушу слово, данное их именем
Какое-то время молодой варвар сидел, постукивая пальцами по рукоятке меча. Матросы старательно орудовали иголками, бросая на них любопытные и выжидательные взгляды.
– Вы все должны поклясться, что не заберёте нас в рабство и помешаете другим сделать это. Тогда мы пойдём с вами на Каалсвеси.
– Мы принесём такую клятву, – быстро согласился капитан.
– И вернёте все, что забрали у нас, – продолжал юноша.
– Пусть так, – уже гораздо менее охотно кивнул купец, заявив в свою очередь. – Выходим завтра с утра.
– Хорошо, – вздохнул Орри, резко поднимаясь на ноги.
Быстро заставив замолчать самых скандальных соплеменниц, он что-то сказал, указав на важно кивавшего Картена. Мореход облегчённо перевёл дух. Кажется, они, наконец-то, смогут покинуть этот гиблый берег.
Глава IV
Промежуточная остановка
Естественная любовь к жизни
наполнила меня чувством радости, и у меня
явилась надежда, что это приключение
так или иначе поможет мне выйти из
пустынного места и отчаянного положения,
в котором я находился.
Джонатан Свифт.
Путешествия Гулливера
Только когда судно, выйдя из устья безымянной речки, повернуло на юг, Ника окончательно уверилась в успехе своей авантюры. Успев составить кое-какое представление о гантах, девушка понимала, что сильно рискует, выдвигая им ультиматум. Несмотря на бурю, обогатившую их новыми впечатлениями, Орри и его спутницы вполне могли решиться продолжить путь на север самостоятельно. В этом случае Нике и матросам пришлось бы попытаться захватить корабль силой, выгнав с него бывших пленниц, либо остаться посреди дикого леса. Ибо никакого бревна в реке она не видела. Девушке пришлось соврать, чтобы подбодрить Крека Палпина и тех членов команды, кто испытывал страх перед необозримыми безлюдными пространствами.
Ещё до бури беседуя с молодым человеком, она почувствовала, что Орри не слишком привязан к родным местам. Более того, совсем не прочь попутешествовать. Видимо в этом заслуга Нассиса, ганта, которого мореходы принесли в жертву Нутпену. Юноша с удивительной теплотой рассказывал об этом необыкновенном человеке. Проведя почти пятнадцать лет в княжеской дружине, тот умел не только виртуозно владеть оружием, но и знал несколько языков и кучу всяких необыкновенных историй. Семь лет назад Нассис, тяжело заболев, вернулся в родное селение, где знахарь Укахей сумел поставить его на ноги. Орри с детства мечтал пойти по его стопам. Тренировался, даже научился кое-как говорить на языке маалов и радлан. Хотя в поход его не взяли, умение драться и понимать языки все же пригодилось.
Да и плавать на корабле варвару явно нравилось. Возможно, сам он и не отказался бы перебраться на землю венсов, но оставаясь единственным взрослым мужчиной, уцелевшим из всего селения, полагал, что прежде всего должен заботиться о соплеменницах. А вот среди них царили, что называется, полный разброд и шатание. Хотя Ника полагала, что большинство в любом случае последует за Орри. Женщины доверяли юному предводителю, слушали его, наперебой оказывая знаки внимания.
Он же, оказывается, больше всего переживал на судьбу молодой женщины, которая сумела избежать плена и осталась совершенно одна. Ника тоже жалела неизвестную гантку, хорошо помня своё одинокое скитание по лесам аратачей. К счастью, тогда оно продолжалось совсем недолго. Но сейчас ей надо в Канакерн! А добраться туда можно только на корабле Картена, которому не хватает гребцов! И взять их совершенно негде, кроме как посадить за весла соплеменниц Орри.
Понимая это, пассажирка безуспешно пыталась отговорить его от возвращения на старое место. Испытывая чувство стыда и вины перед незнакомой ганткой и сознавая, что обрекает её на смерть, Ника мучительно искала аргументы, способные повлиять на молодого вождя. Вот только все логические умозаключения о том, что девица не останется на стоянке, а Орри просто не сможет отыскать её в дебрях, разбивались о железобетонное упрямство юноши.
Только в бурю Ника поняла, чем можно на него воздействовать. Распоров кинжалом раздутый парус, он, пребольно ударившись о скамью, первым делом стал утешать ревущих от страха женщин.
Именно его заботу о соплеменницах бросила на весы будущая радланская помещица при последнем решающем разговоре. Ну и, разумеется, добавила лести. Какому мальчишке не понравится, когда его называют "вождём"? И Орри сдался. Он не только согласился идти с мореходами на Ирисфен, но и окончательно убедил в этом своих спутниц. При чем двум – самым упрямым предложил идти пешком. Во всяком случае девушка так поняла их экспрессивный разговор, закончившийся бурными слезами.
