Текст книги "Лягушка-путешественница (СИ)"

Автор книги: Анастасия Анфимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 66 страниц)

– Какая чушь! – возмущённо фыркнула женщина и уже мягче поинтересовалась. – И что вы ему ответили?

– Ничего, – развела руками девушка. – На мой взгляд, Вестакия вела себя как обычно. Но я же её почти не знаю.

– Вы всё правильно сделали, госпожа Юлиса, – задумчиво проговорила Тервия. – Но это как-то странно... Сначала мать, потом сын...

– Мне это тоже не понравилось, госпожа Картен, – понизила голос путешественница. – А тут я ещё кое-что заметила.

– Что? – встрепенулась хозяйка дома.

– Кажется, за мной следили! – почти прошептала гостья.

– Кто?

– Раб Фарков.

Женщина отпрянула, прикрыв рот ладонью.

– Так, может, за тобой и вчера следили?! – испуганно спросила она.

– Не знаю, – растерянно развела руками собеседница.

– Так это из-за твоих расспросов люди стали болтать о побеге Вестакии?! – гневно вскричала Тервия, вскакивая и сжимая кулаки. – Больше никаких расследований! От твоей помощи один вред!

– Почему? – вскинула брови девушка, невозмутимо глядя на супругу консула снизу вверх. – Разве не вы сказали госпоже Фарк, что подлая рабыня опоила всех в доме? Вот я и решила отыскать зелье, которым она это сделала. Какая тут связь с грязными сплетнями о вашей дочери?

Женщина застыла, напряжённо морща лоб и глядя куда-то мимо собеседницы.

– Действительно... Но что же тогда надо этой старой каракатице Фарк? Зачем ей понадобилось говорить с тобой, а потом ещё и присылать сына?

– Могу только предположить, – пожала плечами путешественница.

Тервия вновь села рядом, выжидательно глядя на неё.

– Госпожа Фарк не верит в похищение Вестакии, – негромко проговорила Ника. – Но доказательств этого у неё нет, вот и пытается что-то выяснить. Может, даже в тайне от мужа.

– Наверное, так оно и есть, – подумав, кивнула супруга консула. – Когда Матра приходила в гости, тоже всё выспрашивала, хотела в разговоре подловить.

Жёстко усмехнувшись, хозяйка дома вздохнула с печальным облегчением.

– А я уже начала беспокоиться. Подумала, ей что-то известно. Нет, ничего эта салака сушёная не знает, иначе бы давно своему Тренцу всё рассказала.

Девушка собиралась дальше вести разговор несколько по-другому, но тут же решила ухватиться за последние слова собеседницы.

– А я как испугалась, госпожа Картен! – криво усмехнувшись, заявила она. – Тоже решила, что Фарки все разузнали, и теперь ваш муж опять будет обвинять меня в клевете, или ещё не знаю в чём! Забыла и про Песок Яфрома, и про лекаря!

Рассказчица нервно хихикнула.

– Бросилась бежать куда глаза глядят! Только у Северных ворот опомнилась и сообразила, что не делаю ничего тайного. Все же и без этого знают, что рабыня опоила ваших людей сонным зельем!

Усмехнувшись, Тервия осуждающе покачала головой.

– Прежде чем мчаться куда-то сломя голову, надо хотя бы немного подумать.

"Много ты думала, когда только что на меня орала", – с неприязнью подумала путешественница, вслух собираясь сказать, разумеется, нечто совсем другое.

Но тут в дверь робко заглянула Мышь.

– Простите, госпожа, – поклонилась рабыня с самым виноватым видом. – Но Кривая Ложка спрашивает, какое масло брать для бычков – вчерашнее или из новой амфоры?

На секунду задумавшись, хозяйка распорядилась:

– Пусть берёт вчерашнее. Для жарки оно ещё подойдёт.

– Слушаюсь, госпожа, – поклонившись, невольница исчезла.

– Вы уверены, что не сказали Фаркам ничего... лишнего, госпожа Юлиса? – спросила женщина уже сухим деловым тоном.

– Я старалась быть очень осторожной, госпожа Картен, – заверила её Ника, не забыв на всякий случай добавить. – Но вы же знаете, что при желании любые слова можно вывернуть наизнанку?

– Кому вы это говорите?! – фыркнула собеседница. – Я же замужем за политиком! Но всё же, надеюсь, вы не проболтались о том... варваре?

– Что вы! – деланно возмутилась девушка. – Как можно?!

Тервия одобрительно кивнула, видимо, этот вопрос занимал её больше всего, и поинтересовалась:

– Так что вам удалось узнать?

– Два имени. Ур Тектор и Исора Пеприя Треуна. Они покупали Песок Яфрома. Но немного – на две-три порции.

– Про Ура Тектора не слышала, – задумчиво покачала головой супруга консула. – А вот Исору Пеприю знаю. Вдова, муж пропал со своим кораблём лет шесть или семь назад. Сейчас живёт у брата владельца медеплавильной мастерской. Очень приличная женщина. Двое детей. Никогда не слышала о ней ничего плохого.

– Видимо, она тут ни при чём, – сделала ожидаемый вывод путешественница. – Вряд ли богатая, уважаемая горожанка будет впутываться в такое... нехорошее дело. А как бы узнать про Ура Тектора?

– Я попробую спросить мужа, – нерешительно предложила женщина.

– Может, лучше поговорить с госпожой Сассой?– внесла встречное предложение собеседница. – Мне показалось, она знает всё, что делается в городе?

Накрашенные губы Тервии дрогнули, обозначив призрак улыбки.

– Я подумаю, как это лучше сделать, – проговорила она, поднимаясь. – А вы отыщите остальных покупателей зелья.

– Завтра же опять пойду на базар, загляну в лавку Мритина и попробую расспросить Септима Треса Уруса, он один из лекарей остался, – пообещала Ника, вставая на ноги. – Думаю, теперь Фарки оставят меня в покое.

– Хорошо, если так, – вздохнула хозяйка дома и небрежно, словно между делом, спросила. – Так где вы провели сегодняшний день?

– В театре, – просто ответила девушка. – Я же говорила, что опомнилась только возле Северных ворот. Возвращаться побоялась...

Она виновато развела руками.

– Простите, то так получилось.

– За что? – вскинула чернёные брови собеседница.

– Ну как же? – гостья опустила взор. – Я понимаю, что вы хотите как можно скорее увидеть свою дочь...

– Я не слишком рассчитываю на вашу помощь, госпожа Юлиса, – жёстко усмехнулась женщина. – Но то, что вы рассказали мне о встрече с Фарками, очень хорошо. Вы не стали меня обманывать. Я тоже буду с вами честной. Муж разрешил вам жить здесь ещё месяц, поэтому делайте что угодно. Поможете отыскать дочь, буду вам очень благодарна. А если нет... Я сильно не расстроюсь, потому что не жду от вас ничего.

Она равнодушно пожала плечами.

– Значит, так хотели боги.

С этими словами супруга морехода вышла. Чувствуя себя оплёванной с ног до головы, Ника тоже не стала задерживаться в комнате с ткацким станком и поднялась к себе на второй этаж.

Едва отодвинув циновку, она сразу же почувствовала запах жареного мяса, лука, чеснока и ещё чего-то дразняще-вкусного.

На столике лежал подаренный Меркфатисом узелок, а Риата как ни в чём не бывало стояла у стены, глядя на хозяйку честными и преданными глазами.

– Что там нам подарили? – спросила девушка.

– Где госпожа? – встрепенулась невольница. – Я не знаю.

– Опять обманываешь?! – поморщилась путешественница. – Видно же, что его развязывали!

Она ожидала, что невольница продолжит уверять её в своей невиновности, но та вместо этого привычно рухнула на колени.

– Простите, госпожа! Не удержалась! Не губите рабу глупую! Я ни крошки не попробовала!

– Доведёшь ты меня своим враньём, – проворчала хозяйка, устало опускаясь на табурет, как и следовало ожидать, разговор с Тервией оказался утомительным и неприятным. – Вот возьму и продам тебя какому-нибудь... горцу.

– Не надо, госпожа! – взмолилась Риата. – Не иначе сама Исми богиня безумия болтала моим глупым языком.

– Вставай, взяла привычку чуть что лбом в пол колотить, – раздражённо буркнула девушка и ещё раз кивнула на узелок. – Чего там?

– Пирог с рубленным мясом, луком, шафраном, чесноком и хреном! – отбарабанила рабыня, бодро вскакивая на ноги и поправляя подол. – Судя по запаху, вкусный!

Она мечтательно закатила глаза.

Ника прислушалась к себе. За обедом в театре она довольно плотно покушала, но прогулка на свежем воздухе и весьма напряжённая беседа с супругой консула явно способствовали появлению аппетита.

Поскольку время ужина в доме Картена регламентировалось весьма условно, девушка приказала:

– Разворачивай!

Она давно перестала обращать внимание на "лишние калории", которые в этом мире почему-то не оказывали никакого влияния на её фигуру. То ли потому, что за ними приходилось много ходить пешком, то ли из-за постоянного стресса.

Довольная Риата сноровисто развязала узелок. Две половинки большого, круглого пирога лежали одна на другой, дразня уже не только упоительным ароматом, но так же и видом коричневой, поджаристой корочки и сочащегося жиром, мелко нарубленного мяса со специями.

– Сходи на кухню, скажи, что я прошу кувшин с разведённым вином, – распорядилась хозяйка, и когда невольница скрылась за циновкой, разрезала половинки ещё на две части.

Расторопная рабыня обернулась быстро.

– Почему бокал один? – проворчала путешественница. – Сама как пить будешь?

– Прямо из кувшина, госпожа, – беспечно отмахнулась Риата.

– Как хочешь, – пожала плечами Ника.

Пирог полностью оправдал их ожидания. Вкусное тесто, сочное, в самую меру прожаренное мясо с луком, чесноком и прочими душистыми приправами.

Ввиду отсутствия в театре мясорубки, иногда попадались мелкие хрящики, весело похрустывавшие на крепких зубах рабыни и госпожи.

Девушка с сожалением покосилась на две оставшиеся четвертинки. Но все-таки, справившись с собой, лично завернула их в тряпочку.

– Отнеси Орри с Лаюлой, узнай, как он себя чувствует.

Бросив на неё быстрый, осуждающий взгляд, женщина с кротким вздохом взяла остатки пирога и кувшин.

– Да смотри не слопай половину по дороге! – сочла нужным предупредить хозяйка, развязывая ленты, которыми крепились на спине ножны с кинжалом.

Вернувшись, невольница принесла кучу благодарностей от гантов, уверения, что парень семимильными шагами идёт на поправку, и сожаления по поводу отсутствия новых воспоминаний.

А в узелке, подаренном Румсом, нашёлся небольшой глиняный горшочек с плотной крышкой и три рулона тонких бинтов. "Меня сегодня прямо засыпали подарками, – усмехнулась про себя девушка. – И хоть бы один был от чистого сердца."

Пирог Меркфатиса оказался настолько сытным, что за ужином путешественнице есть совсем не хотелось. Чтобы не привлекать внимания хозяев, она лениво ковырялась в миске, где громоздилась варёная с мясом фасоль, бросая короткие взгляды на жадно жующего Картена.

Нике показалось, что сегодня он выглядит не таким озабоченным. А вот его жена, наоборот, ещё больше ссутулилась, глаза совсем потухли, а ложка часто замирала в воздухе возле плохо накрашенных губ.

Всё это показалось несколько... странным. Поэтому, когда консул, утолив первый голод, сытно рыгнул, знаком приказав Мыши наполнить кубок, гостья решила задать вопрос:

– Узнали что-нибудь о Вестакии, господин Картен?

Мореход пил медленно, смакуя каждый глоток, и девушка уже решила, что не будет удостоена ответа. Но мужчина, вытерев полотенцем мокрые губы, выспренно заявил:

– Её надо искать не здесь, а в Готониме.

– Что?! – встрепенулась путешественница. Слова собеседника вполне объясняли мрачное настроение Тервии, но совершенно противоречили версии бегства романтичной девицы с сыном вождя атавков.

Устало посмотрев на неё, хозяин дома нехотя, словно через силу объяснил:

– В день исчезновения Вестакии ещё до рассвета из порта вышел готонимский корабль. Хотя капитану предлагали очень выгодный груз. Сам консул Круз Арни Рорк ждал его, чтобы окончательно скрепить сделку. А Меченый Рнех вместо этого отправился восвояси с полупустым трюмом. Так сказали грузчики. Наверное, ему щедро заплатили, чтобы он вывез из Канакерна мою дочь.

Послышалось громкое, судорожное всхлипывание. Выронив ложку, Тервия рыдала, закрыв лицо руками.

– Мышь! – крикнул консул, поморщившись. – Проводи госпожу в спальню!

– Прочь! – женщина резко ударила по протянутой руке рабыни. – Я сама дойду!

Злобно зыркнув на мужа, супруга, медленно поднявшись, на миг замерла, будто размышляя, говорить или нет? Но, так ничего и не сказав, направилась к двери, по-старушечьи шаркая сандалиями по полу.

"Похоже, он не сильно озабочен тем, как теперь искать Вестакию? – недоумевала Ника, глядя на морехода. – Надеется, что утихнут разговоры о побеге дочери с любовником? Или просто рад, что сумел хотя бы это выяснить? Непонятно".

– И что же вы теперь собираетесь делать? – спросила она, снедаемая любопытством.

– Я отправил письмо в городской совет Готонима, – с апломбом заявил Картен. – Пусть они обыщут корабль Меченого и узнают, почему он так спешно покинул Канакерн!

"Ну да! – насмешливо фыркнула про себя девушка. – Так капитан и будет ждать, пока твой донос дойдёт до тамошних консулов?"

Видимо, у неё ещё не получалось, слушая глупости, сохранять на лице безмятежное выражение, потому что, нахмурившись, мореход едко осведомился:

– Вы хотите что-то сказать, госпожа Юлиса?

– Только то, что судно Меченого уже давно в море, – не стала скрывать та своего скепсиса. – Или у вас есть корабль, способный его обогнать?

– Моё письмо не поплывёт морем, госпожа Юлиса, – явно наслаждаясь каждым словом, отвечал Картен. – И не поскачет по земле в седле быстрого скакуна. Оно полетит, привязанное к лапке голубя!

– В Канакерне есть учёные голуби из Готонима? – вскинула брови путешественница. Собеседнику все же удалось её удивить.

– Не много, – поморщился консул. – Но я все же член городского совета. Поэтому верховный жрец Нутпена почтенный Ахрилех позволил мне воспользоваться их голубятней.

– Тогда вы поступили мудро, господин Картен, – Ника чуть склонила голову в лёгком полупоклоне.

Она помнила рассказы Наставника о голубиной почте в Империи, но не могла подумать, что подобная существует в Канакерне. Видимо, этот город не зря считается ну очень цивилизованным.

А мужчина продолжал, быть может, не столько для неё – сколько для сына. Забыв про еду, Уртекс слушал отца с горевшими от обожания глазами.

– Я знаю, что ворам помогал кто-то из горожан! – допив вино, мужчина со стуком поставил бокал на стол. – Завтра утром на площади народных собраний от моего имени объявят награду в пять тысяч империалов за поимку этих мерзавцев! Пять тысяч империалов!

– Щедро, – покачала головой девушка, подумав, что мореход всё же воспользовался её идеей, но как всегда по своему.

– Клянусь Нутпеном, именно столько получит тот..., – уже порядком опьяневший консул воздел палец к потолку. – Кто доставит на суд пособников похитителей моей дочери!

– А те, кто освободят Вестакию в Готониме, останутся без награды? – не смогла удержаться от вопроса гостья, когда хозяин дома стал потихоньку выбираться из-за стола.

– Почему? – остановился мореход, вскинув кустистые брови. – Я обещал внести в их городскую казну тысячу империалов, если моя дочь окажется на корабле Меченого Рнеха. Только об этом...

Он покачал взлохмаченной головой.

– Не надо говорить за стенами этого дома.

– Можете не беспокоиться, господин Картен, – заверила Ника, тоже поднимаясь на ноги. – Всё, что я вижу и слышу здесь, умирает в моей памяти.

– Хорошо сказано, госпожа Юлиса, – пьяно улыбнулся консул. – Я знал, что вы очень умная девушка, хотя и дура.

Уртекс прыснул, но под взглядами взрослых опустил глаза и стал торопливо забрасывать в рот остывшие бобы. Видимо, в отличие от гостьи, он отсутствием аппетита не страдал.

"Сам дурак!, – возмущённо фыркала про себя путешественница, пока Риата вытирала волосы госпожи полотенцем. – С чего-то решил, что дочку вывезли, вот и расщедрился. А не подумал, что её на корабле Меченного может и не быть?"

Ника хихикнула, забираясь в ночною рубашку.

"Вот будет прикол, когда он об этом узнает? А ещё интереснее, если кто-то найдёт этих уродов и представит Вестакию с похитителями пред светлые папины очи! Ох и хотела бы я видеть его рожу в этот момент!"

И замерла с продетой в пройму рукой.

Удивлённая рабыня нерешительно попятилась, не понимая, что случилось с хозяйкой?

– Вот батман! – только и смогла пробормотать та, торопливо оправляя сорочку.

"Так в чём же дело?! – лихорадочно думала девушка. – Можно попробовать. Как бы Румс теперь не относился к Вестакии, он не должен отказаться от таких денег. Или я плохо знаю канакернцев?"

Поднимаясь по лестнице на второй этаж, путешественница пришла к выводу, что готонимский мореход не имеет никакого отношения к исчезновении дочки консула. Вот только сам Картен, видимо, очень хочет верить в его виновность, а значит, вполне может прекратить поиски в городе, надеясь, что за тысячу империалов власти Готонима подсуетятся и отыщут ему Вестакию. А вот Тервия, судя по её поведению, такую уверенность не испытывает, вот и злится на мужа.

Весьма довольная своим умом и проницательностью, начинающая детектив нырнула под одеяло, где тут же заснула с чувством не зря прожитого дня, уверенная, что теперь Румс Фарк не откажется помочь ей отыскать Паули, а она ему Вестакию. Ну, в общем, обоих найдут.

Разумеется, после таких мыслей он просто не мог ей не присниться! Десятник неторопливо ехал навстречу по знакомому тротуару. Панцирь со знакомым рисунком, повторявшим узоры мышц живота тускло поблёскивал в свете реклам и уличных фонарей. Вороной конь под ним, пофыркивая, тряс гривой, тревожно косясь на редкие, проносившиеся мимо автомобили.

"Как? – лихорадочно думала Ника, застыв на месте соляным столбом. – Откуда он здесь взялся?"

По мере приближения на его лице возникало выражение недоумения, растерянности и, наконец, узнавания. Звякнула уздечка, послушный конь быстро оказался возле всё ещё ничего не понимавшей девушки.

– Госпожа Юлиса? Как я рад вас видеть! Что это за место? Где я?

– Проспект Мира, – только и смогла пробормотать та непослушными губами.

Внезапно по физиономии Румса словно провели мокрой губкой, стирая неуверенную улыбку и обнажая проступившую на ней гримасу отвращения.

– Так это всё обман, мираж, морок...? Да ты ведьма!!!

Спазм страха сжал горло Ники, а десятник стремительным движением выхватил откуда-то длинный, хищно изогнутый меч. Словно парализованная, девушка стояла не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой и только в ужасе зажмурила глаза. А когда открыла, увидела погружённую во мрак комнату.

Сердце билось где-то в глотке, а кровь грохотала в ушах гулкими барабанами.

"Сон! – с облегчённым пониманием пронеслась в голове спасительная догадка. – Опять всего лишь сон!"

Ей вдруг захотелось выругаться, чтобы перевести дух, но тут послышался лёгкий шум.

"Снова я своими кошмарами Риату разбудила, – поморщилась путешественница, старательно делая вид, будто спит. – Может, увидит, что я сплю, и опять уснёт?"

В жалости невольницы хозяйка на этот раз совершенно не нуждалась, а обсуждать подробности сновидений почему-то совсем не хотелось. Шелест повторился. Чуть приподняв веки, Ника с удивлением поняла, что женщина торопливо натягивает хитон.

"Куда это она собралась? – с тревожным любопытством подумала девушка. – На ночь глядя?"

Осторожно ступая, рабыня подошла к двери и вдруг резко обернулась. Звёзды и узкий серп луны давали достаточно света, чтобы хорошо разглядеть её силуэт с зажатыми в руках сандалиями. Ника знала, что человек может чувствовать чужой взгляд, поэтому с силой зажмурилась. Зашуршала циновка.

"По нужде приспичило? – гадала путешественница. – А в хозяйский горшок гадить совесть не позволяет?"

Вот очень тихо, на грани слышимости скрипнула половица и всё. Вновь наступила тишина, нарушаемая только стрекотом цикад.

"Нет, – возразила сама себе девушка. – Тогда бы она так не таилась. Тут какая-то тайна. Расспросить утром? Зачем? Не стоит, пожалуй. Ещё не хватает аристократке рабские секреты вынюхивать!"

Поправив круглую, набитую шерстью подушку, она попыталась заснуть, завернувшись в одеяло. Но взбаламученные сном и странным поведением Риаты мысли никак не хотели успокаиваться.

"Аристократка, батман, без гроша в кармане! – думала Ника, лёжа с закрытыми глазами. – Да ещё и любовница Картена! Интересно, Румс тоже так думает? А его мамаша? Или у них такое в порядке вещей? Нет, вон как он взбеленился, узнав, что невеста могла удрать с другим!"

"Так то невеста, – неожиданно отозвался из глубины сознания кто-то сильно вредный. – А ты так, случайная знакомая, до которой ему нет никакого дела. Хоть с Картеном спи, хоть с козлом!"

Ну как после такого саморазоблачения себя не пожалеть? Девушка со вкусом поплакала, шмыгая носом и вытирая слёзы уголком одеяла, а когда затихла, решила, что будущие отношения с Румсом будут чисто деловыми. Они найдут Вестакию с Паули, получат деньги от Картена и расстанутся навсегда! Не успела Ника насладиться этой великомученической мыслью, как услышала еле слышный скрип половиц.

"Быстро нагулялась, кошка драная! – с непонятно откуда взявшейся злобой подумала путешественница. – С кем интересно она... кувыркалась? В доме только двое мужиков кроме Картена, да и те дебилы. Или к соседям бегала?"

Взяв себя в руки, девушка задышала ровно и глубоко, как крепко спящие люди, решив дождаться, когда женщина разденется, а уж потом высказать всё..., что думает по поводу её аморального поведения!

Зашуршала циновка, пропуская в комнату тёмную фигуру, словно в нерешительности замершую у дверей. Вся злость у путешественницы мгновенно улетучилась, уступая место настороженности. Ей показалось, что вошла не Риата. Слишком стройный и тонкий силуэт. Хотя рост вроде такой же. Может, она?

Неизвестный визитёр, или визитёрша, шагнула к постели, медленно подняв руку, в которой тускло блеснуло что-то длинное и явно металлическое.

– Вот батман! – только и успела выдохнуть Ника, рывком перекатываясь в сторону и рухнув на пол, чувствительно ударившись локтем и коленкой. А в подушку, где миг назад покоилась её голова, вонзился тонкий, остро отточенный штырь.

Зашипев рассерженной кошкой, Мышь бросилась вокруг кровати, пластая воздух своим странным оружием. Пытаясь вскочить на ноги, путешественница наступила на подол ночной рубашки, но падая, успела протянуть руку за лежавшим в изголовье кинжалом.

С треском разорвав тонкую льняную ткань, бронзовое острие глубоко пропахало кожу на плече. Закричав от боли, девушка выхватила из ножен клинок и снизу вверх вонзила лезвие в живот рабыни, потом ещё и ещё раз, в ошеломлении боя не замечая второй раны на руке.

Дикий крик резанул по ушам. Отскочив, Мышь выронила штырь, и сгибаясь, рухнула на пол, хрипло дёргаясь и суча ногами.

Тяжело дыша, Ника села на измятую постель, машинально потирая кровоточащее плечо.

Словно сквозь вату в ушах она слышала нарастающий шум.

– Что? Где? Кто?

– Там, отец, там! – повизгивая то ли от страха, то ли от нетерпения, отвечал ему Уртекс.

Шлёпанье многочисленных босых ног стремительно приближалось. Отбросив циновку, в комнату ворвался хозяин дома, одетый одним воздухом, зато с мечом в руке. За его широкими волосатыми плечами пряталась Тервия в наброшенной на голое тело накидке с воздетым над головой масляным светильником. К боку матери прижимался старший сын с какой-то палкой наперевес.

При виде открывшейся картины все трое замерли, а в соседней комнате раздавался капризный, пронзительный голос Валрека и тревожно-ласковое увещевание няньки.

– Не надо туда ходить, маленький господин! Ваши уважаемые родители посмотрят и скажут, что там.

– Это что такое? – шагнув вперёд, пробормотал консул, глядя на замершее в неподвижности тело.

– Ваша рабыня, господин Картен! – с трудом сдерживая зубную дробь, ответила гостья, и держась за спинку кровати, встала на дрожащие ноги. – Чуть не отправила меня в Тарар раньше времени.

– Мышь?! – охнула жена морехода. – Не может быть!

– Не верите, госпожа Картен? – удивилась девушка, только сейчас замечая, что всё ещё держит в руке окровавленный кинжал.

– Вот дыра, – с трудом беря себя в руки, указала она на подушку. – Не разбуди меня боги, я бы сейчас с вами не разговаривала.

– Ещё одна, – нашла в себе силы усмехнуться путешественница, постучав плоской стороной лезвия по плечу. Адреналин схлынул, и рана уже зверски болела. – Я что, сама себе шкуру попортила?

– А вот и третья! – продемонстрировав хозяевам окровавленное запястье, гостья подняла с пола остро заточенную шпильку, длиной сантиметров двенадцать, с самодельной рукояткой, обмотанной кожаным ремнем.

Продемонстрировав орудие убийства всем присутствующим, Ника с издевательской вежливостью обратилась к мореходу.

– Вам нужны ещё какие-то доказательства, господин Картен?

Но, прежде чем он успел хоть что-то ответить, послышался неясный крик, шум падения и полный ужаса вопль.

– Госпожа-а-а!!!

Видимо, совсем обезумев от страха, Риата, пытаясь протиснуться в комнату, толкнула столбом застывшую в дверях супругу консула. В ответ Картен сбил невольницу на пол ударом рукоятки меча и, не давая подняться, схватил за волосы, рванув голову вверх, и поднёс к побледневшему лицу женщины широкий клинок.

– Где ты шлялась меретта? Почему госпожа одна осталась?

– Там, в сарае с Обглодышем, – быстро затараторила рабыня. – Он мне риал пообещал!

– Что? – от удивления консул опустил оружие. – Врёшь! Откуда у него серебро?

Вместо ответа Риата разжала кулак.

Коротко глянув на ладонь, мореход уставился на жену.

Та непонимающе пожала плечами, судорожно придерживая края накидки.

Выпустив волосы невольницы, мужчина наотмашь ударил её тыльной стороной левой ладони, поскольку консул был левша. Голова женщины лишь мотнулась из стороны в сторону.

Не в силах сдерживать нарастающее раздражение, вызванное страхом, болью и вызывающим поведением мужчины, Ника надменно фыркнула:

– Вы для начала со своими рабами разберитесь, господин Картен, а её я сама накажу.

Злобно сверкнув глазами, мореход рявкнул Уртексу:

– Приведи сюда этого ублюдка!

И вышел вместе с семейством, оставив гостью в темноте.

– Госпожа! – дрожащим голоском робко проблеяла Риата.

– Чего ждёшь? – отозвалась та с ворчливым раздражением. – Добудь огня, зажги светильник. Ну, быстро!

– Сейчас! – неизвестно чему обрадовалась женщина. – Я сейчас!

Бросившись в дверь, она обо что-то ударилась, и зашипев сквозь зубы, быстро зашлёпала по полу подошвами сандалий.

–Да не забудь тёплой воды, а лучше воды с вином! – уже вдогонку ей крикнула Ника, даже не подумав, где всё это невольница отыщет среди ночи.

А со двора доносилось грозное хозяйское рычание:

– Обглодыш, иди сюда, собачья требуха!

– Иду, господин, – с явным испугом отозвался раб.

Стараясь не обращать внимания на боль и вонь, наполнявшую комнату, девушка попыталась прислушаться, но различила только: "Бу-бу-бу".

Можно, конечно, встать и подойти к окну. Но между ним и кроватью на полу лежит тело Мыши, из-под которого уже натекла лужа крови и ещё чего-то очень неприятного. Поэтому путешественница осталась сидеть, время от времени всхлипывая и морщась.

Огнём пылали разрез на плече и колотая рана на запястье, ныли локоть левой руки и правое колено, а в довершение всех несчастий стали мёрзнуть голые ступни.

– Вот батман, – чуть слышно бормотала она, раскачиваясь из стороны в сторону и пытаясь понять причины, из-за которых у рабыни Картена вдруг прорезалось жгучее желание её убить. – Вот батман.

Отодвинув плечом циновку, в комнату протиснулась Риата, прижимая к груди кувшин и прикрывая ладонью робкий огонёк на кончике смолистой щепки.

"Быстро она прибежала", – с какой-то отстранённостью подумала Ника, наблюдая, как невольница поджигает войлочный фитилёк, торчавший из удлинённого носика маленькой лампы. Когда тот, затрещав, вспыхнул, женщина обернулась к хозяйке, безвольно пустив руки вдоль туловища. От неё так и веяло чувством вины, отчаяния и полной готовностью принять любое самое суровое наказание.

"Я могу её убить и буду в своём праве, – подумала девушка. – Может, она сейчас именно этого и ждёт? Ну уж дудки!"

Удивительно, но какой-то особой злости к рабыне она почему-то не испытывала. Ну кто мог знать, что именно сегодня Мышь придёт её убивать?

Морщась от боли, путешественница поднялась на ноги и стала стягивать испачканную кровью сорочку.

– Я сейчас, госпожа! – вскричала женщина, устремившись к хозяйке.

Избавившись с её помощью от сорочки, Ника вновь тяжело плюхнулась на постель.

– Утром выстираешь и зашьёшь.

– Слушаюсь, госпожа, – с готовностью закивала рабыня, поднимая с пола сорочку.

– Да подожди! – поморщилась та от подобного энтузиазма. – Достань из корзины ту мазь, что Фарк подарил, и бинты. Не видишь, меня надо перевязать? Да поскорее. Сейчас заявится Картен, а я в чём мать родила.

Нервно прыснув в кулак, невольница бросилась исполнять приказания. Отыскав горшочек с мазью, вытащила деревянную обшитую кожей пробку, и поддев той же щепочкой зеленовато– бурую кашеобразную субстанцию, принялась размазывать её по расстеленному бинту.

– Обглодыш сам тебе деньги предложил? – спросила девушка, прикрывая ноги и низ туловища одеялом.

– Нет, госпожа, – пробормотала рабыня, втягивая голову в плечи. – Мне Мышь сказала.

Женщина аккуратно протёрла кожу смоченной в вине тряпочкой.

– Когда? – тут же поинтересовалась хозяйка, невольно поёжившись от прикосновения холодной мази.

– За ужином, госпожа, – тихо ответила Риата, бинтуя ей плечо.

– Тебе так понадобились деньги? – путешественница приподняла руку, пропуская полоску ткани под мышкой.

– Они всегда нужны, госпожа, – по-прежнему не поднимая глаз, проговорила женщина.

Поскольку Обглодыш казался Нике полным дебилом, ей вдруг захотелось узнать, неужели Риате все равно с кем... баловаться, лишь бы заплатили?

Но тут послышался быстро приближавшийся шум шагов.

– Вот батман! – выругалась девушка, оттолкнув рабыню. – Подай хотя бы накидку! Да быстрее!

Выронив бинт, та бестолково заметалась, разыскивая так не кстати затерявшийся предмет туалета. И не мудрено, потому что в комнате царил полнейший кавардак! Во время короткой драки, противницы как-то умудрились уронить табурет, столик с косметикой, и скомкать покрывавшую пол шкуру.

Путешественница хотела перебраться на ту сторону кровати, чтобы сидеть спиной к двери и светильнику или хотя бы прикрыться до горла одеялом, но поняла, что не успевает.

– Да и батман с ним! – в сердцах выругалась Ника, с иронией подумав: "Он меня всякую повидал, да и я его тоже".

Картен уже успел облачиться в привычный сине-зелёный хитон. Тервия тоже одела платье, и только растрёпанные седеющие волосы указывали на внеплановое пробуждение. Уртекс, как и гостья, щеголял обнажённым торсом, только на бёдрах висела кое-как намотанная повязка, а в руке ярко пылал факел.

Девушка постаралась придать лицу самое каменное выражение, аккуратно придерживая недоперевязанную руку.

Почувствовав настроение хозяйки, Риата перестала дёргаться, занявшись методичным осмотром комнаты.

– Обглодыш сказал, что Мышь дала ему деньги, чтобы он мог заплатить вашей рабыне, госпожа Юлиса, – хмуро проворчал мореход, скрестив руки на груди.

– Вот как? – вскинула брови путешественница. – Если вас чем-то оскорбило поведение моей невольницы, господин Картен, я обязательно её накажу.