Текст книги "Лягушка-путешественница (СИ)"

Автор книги: Анастасия Анфимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 66 страниц)

Однако Румс так и не появлялся. С каждым часом настроение девушки портилось всё сильнее. За обедом она с трудом заставила себя поесть. В голове крутились десятки разных мыслей: от невероятных вроде того, что на десятника конной стражи Канакерна напали горцы; до вполне возможных: он узнал у атавков нечто, заставившее его потерять интерес к расследованию вообще и к ней в частности. А может, Румс и не ездил никуда, забив и на дочку Картена и на его гостью?

Видя состояние хозяйки, Риата неслышной тенью скользила по комнате, изо всех сил стараясь не обращать на себя внимание. Когда солнце склонилось к закату, путешественница уселась перед зеркалом и принялась неторопливо расплетать косы. Невольница попыталась помочь, но госпожа её отстранила.

– Я сама.

Занятые привычным делом руки, помогали успокоиться и не мешали размышлять. Нике нравился Румс. Девушке было приятно находиться с ним рядом, даже когда он подшучивал над ней. Полюбила ли она его? Путешественница и сама не знала. Но вот спасти Паули, доказав тем самым своё превосходство над Вестакией, а то и над самим десятником конной стражи, убедить его, что она не просто глупая кукла, хотелось ужасно. А вот почему, объяснить не могла.

С точки зрения местных эталонов красоты дочка консула в его глазах должна выглядеть привлекательнее. Но Ника ни в коем случае не считала себя уродиной. Правильные черты лица, сильные плечи, тонкая талия и всё, что к ней прилагается, в наличии. Уж в этом она точно Вестакии не уступит. Вот только рост подкачал. Ну, высокая она, так что теперь – ноги обрезать?!

Понимая, что затмить местных прелестниц у неё не получится, путешественница старалась поразить понравившегося мужчину своим умом и сообразительностью. Однако, судя по всему, его это совсем не впечатлило. Видимо, правы те, кто утверждает, что мужчинам нравятся только красивые дуры.

Но что теперь с Паули делать? Если уж не получилось очаровать Румса, так надо хотя бы гантку отыскать. Может, воспользоваться его советом? Сходить к Ноор Учагу и попросить вернуть служанку?

Ника хмыкнула. Как же вернёт! Догонит и ещё добавит. Между тем, времени на поиски оставалось всё меньше. Путешественница не могла себе позволить долго жить в гостинице. Когда Картен выгонит её из дома, надо будет срочно уезжать в Империю. Тогда прощай Паули... и Румс.

Она встрепенулась. Что, если самой обойти усадьбы возле Змеиного ручья? Проверить хотя бы те, где поменьше народа? Это не так далеко.

– По лесу ходить не боялась – и тут как-нибудь сумею, – буркнула себе под нос девушка, забираясь под одеяло и пообещав хорошенько подумать об этом завтра.

Увы, но этим благим намерениям было не суждено сбыться. Старательно маскируя свою озабоченность, путешественница меланхолически жевала лепёшку, краем уха прислушивалась к разговору Картенов.

Вдруг со двора донёсся стук в ворота. Супруги недоуменно переглянулись. Для тележки из усадьбы ещё рано, а ходить в гости по утрам – в Канакерне не принято. Послышалось неразборчивое бормотание Терета, и через минуту в дверях зала появился десятник конной стражи.

У девушки невольно перехватило дыхание. С трудом проглотив застрявший в горле ком, она быстро поставила чашку с маслом на стол.

– Здравствуйте, господин Картен, – поприветствовал морехода молодой человек. – Простите за столь ранний визит, но нет ли каких новостей о Вестакии?

Губы Тервии вздрогнули, глаза заблестели от слёз, а Уртекс, наоборот, смотрел на своего кумира с обожанием.

И всё же первой опомнилась хозяйка.

– Что же вы стоите, господин Румс! Проходите, садитесь.

Торопливо вскочив со своего места, она стала отдавать распоряжения.

– Толкуша, быстро принеси с кухни чашку, лепёшки и всё что нужно. Да захвати вино из амфоры с тремя голубыми полосками.

– Не беспокойтесь, госпожа Картен, – поморщился гость. – Я только что позавтракал.

– Нет, нет, – бурно запротестовал консул. – Не заставляй меня нарушать закон гостеприимства!

Десятник конной стражи со вздохом развёл руками, подчиняясь двойному напору.

Направляясь к столу хозяина дома, чтобы занять место рядом с ним, Румс вдруг резко остановился.

– Что случилось с вашим плечом, госпожа Юлиса?

Ника замялась, не зная как ответить в присутствии Картенов, но её затруднения разрешил сам мореход.

– Дней десять назад моя рабыня забралась в её комнату. Наверное хотела обворовать. Госпожа Юлиса проснулась, тогда мерзавка ударила её какой-то старой шпилькой.

– Когда точно это произошло? – нахмурился гость.

– Девять дней назад, господин Фарк, – подала голос девушка.

– Мне жаль, что так случилось, госпожа Юлиса, – задумчиво проговорил молодой человек.

– Только я попрошу вас помалкивать, – понизил голос консул. – Это наше семейное дело. Подлая тварь оскорбила этот дом. Что люди скажут, когда узнают, что мои рабы нападают на гостей? Я строго наказал подлую тварь, но сделанного не воротишь.

– Понимаю, господин Картен, – кивнул Румс.

Дождавшись, когда тот усядется рядом, мореход продолжил совсем другим тоном. – О Вестакии пока ничего не знаю. Жрецы со дня на день ждут голубя из Готонима. А ты где пропадал?

– Разве отец вам не говорил? – вскинул брови десятник конной стражи. – У атавков...

Путешественница похолодела. Неужели он расскажет об их расследовании? Тогда в гостиницу придётся перебираться уже сегодня и поскорее сматываться из Канакерна.

–... хотел узнать, не их ли молодняк возле хутора Ванрига Ртеса резвился.

"Вот батман! Так и дурой стать не долго", – перевела дух Ника, с удовольствием присоединяясь к тосту хозяина дома.

– Если хочешь, давай вместе сходим в храм Нутпена? – неожиданно предложил Картен. – Вдруг боги услышали нас, и голубь с письмом прилетел именно сегодня?

– С удовольствием, – тут же согласился молодой человек. – Пойдёмте, и да будут милостивы к нам бессмертные.

– Тогда нечего ждать, – мореход негромко хлопнул ладонью по столу.

Вытирая губы платком, путешественница наблюдала, как мужчины пробираются к выходу. Внезапно она встретилась глазами с пронзительным, напряжённо-настороженным взглядом молодого человека. А дальше произошло совсем невероятное. Прищурившись, он сделал лёгкое, почти незаметное движение головой в сторону двери. Или ей показалось? Пропустив вперёд консула, десятник конной стражи обернулся, и глядя на девушку в упор, произнёс:

– До свидания, госпожа Картен, до свидания, госпожа Юлиса.

Ника не знала, что и думать. Являются ли эти взгляды и ужимки неким тайным знаком, или она принимает желаемое за действительное? Да, Румс обещал зайти после того, как вернётся от атавков. Но, что если именно сейчас он пришёл не к ней?

Мысли метались как тараканы на кухне. Путешественнице пришлось приложить прямо-таки титанические усилия, чтобы скрыть от окружающих обуревавшие её сомнения. Ужасно захотелось выбежать из-за стола, пойти в свою комнату и обдумать всё в спокойной обстановке. Но она стоически продолжала жевать маслины, болтая с Тервией о каких-то пустяках. Наконец-то довольный Уртекс почти бегом умчался на занятия, госпожа Картен направилась в кладовую, а рабыни стали убирать посуду.

Из последних сил сохраняя спокойствие, Ника поднялась на второй этаж, неторопливо прошла через комнату братьев, где нянька пыталась разбудить Валрека, и только оказавшись у себя, стала лихорадочно ходить из угла в угол.

Предположим, Румс действительно дал сигнал. Только вряд ли он откажется пройтись с будущим тестем до храма Нутпена. Значит, встреча может состояться только после того, как они проверят голубиную почту. Тогда ей нужно идти в город. Но куда? Наверное туда, где они встречались в последний раз. На площадь народных собраний.

Девушка замерла, упёршись обеими руками о столик. Да, если кавалерист и будет её искать, то только там. Другого места они просто не знают.

Приняв решение, путешественница села к зеркальцу и, разложив жалкие остатки косметики, взялась добавлять себе привлекательности.

Вернувшись из кухни, Риата застала хозяйку в самом разгаре творческого процесса. Цедя сквозь зубы ругательства, та пыталась подчернить ресницы кисточкой, представлявшей из себя скрученный из тонких волосков миниатюрный веник. Преданная рабыня тут же бросилась на помощь госпоже.

Ника совсем не хотела разукрашивать себя так кричаще, как делают это здесь многие вполне знатные дамы. Она стремилась нанести лёгкий, чуть заметный макияж. А вот с этим-то как раз пришлось повозиться.

– Вы прекрасны как Диола! – тихо охнула невольница, восхищённо глядя на хозяйку.

– Опять врёшь, – добродушно ворчала та, с удовольствием разглядывая себя в зеркало и чуть поправляя ожерелье.

Риата стала бурно протестовать, уверяя, что вот на этот раз говорит одну только правду, но девушка только досадливо отмахнулась. Такие слова ей хотелось услышать совсем от другого человека.

Набросив накидку и прихватив кошелёк, она приказала рабыне следовать за собой.

– Какую корзину брать, госпожа? – поинтересовалась та, подозрительно потупив глазки.

– Маленькой хватит, – уже на ходу отозвалась хозяйка.

Во дворе её окликнула Тервия, руководившая разгрузкой тележки.

– Вы куда-то собрались, госпожа Юлиса?

– Да, госпожа Картен, – кивнула гостья. – Устала сидеть в четырёх стенах.

– Такова женская доля, госпожа Юлиса, – наставительно заметила супруга консула. – Сами боги велели нам угождать мужу, хранить семейный очаг и мудро управлять домом.

– Но у меня пока нет ни одного, ни другого, ни третьего, госпожа Картен, – с улыбкой напомнила очевидную истину собеседница и многозначительно добавила. – Да и времени всё меньше.

По накрашенным губам женщины скользнула насмешливая улыбка.

– Тогда приятной прогулки.

И не слушая благодарности, вновь взялась отдавать распоряжения рабам.

– Старая стерва! – с чувством прошипела путешественница, едва за ней с грохотом захлопнулась калитка. – И все вы тут малахольные!

Оглядев пустынную улицу, она неторопливо направилась в сторону площади народных собраний, мрачно раздумывая, что делать – если Румс не придёт?

Тогда придётся отправляться за город, к Змеиному ручью. Но к такому дальнему походу необходимо как следует подготовиться. Забрать у Линия Крака Свертия кинжал, заказать к нему ножны, а главное, изобрести способ вынести из дома хотя бы пару дротиков и копьеметалку.

Ника хмыкнула. А ничего выдумывать не надо. Просто перебросить оружие через стену садика в переулок, где будет ждать верная Риата.

Едва она миновала первый перекрёсток, как её кто-то окликнул.

– Госпожа Юлиса!

Обернувшись, девушка увидела притаившегося за углом Зурка. Раб Фарков низко поклонился, а у неё вдруг отчаянно заколотилось сердце.

– Что тебе нужно? – быстро спросила она, стараясь скрыть волнение.

– Мой господин Румс Фарк хочет поговорить с вами, госпожа Юлиса, – сообщил молодой невольник. – Господин сказал, что это очень важно.

– Где, когда? – выдохнула собеседница.

– Мне приказано проводить вас в храм Ноны, госпожа Юлиса, – ещё раз поклонился Зурк.

– Хорошо, – взяв себя в руки, кивнула путешественница. – Тогда проходи вперёд, а мы за тобой. Да зря не оглядывайся, я не отстану.

– Слушаюсь, госпожа, – развернувшись, раб неторопливо последовал по улице.

Ника с Риатой двинулись следом шагах в десяти. Теперь ни один встречный канакернец не додумается связать гостью консула Картена с рабом Фарков. Просто разные люди идут по разным делам.

Полученные указания молодой невольник выполнил безукоризненно, и за то время, пока они плутали по кривым улочкам, оглянулся всего три раза. Причём проделал всё так естественно и ловко, что вряд ли мог привлечь к себе внимание.

Только у выхода на маленькую площадь возле храма Ноны он остановился, поджидая своих спутниц. Девушке уже приходилось видеть это здание, значительно уступавшее своими размерами главному городскому святилищу Нутпена. Оно, тем не менее, производило приятное впечатление своей аккуратной соразмерностью.

Невысокие колонны из белого мрамора, фронтон, украшенный разноцветным барельефом, изображавшим переплетённые ветви и две женские фигуры в традиционных хитонах по сторонам круглого окна.

– Мне нужно зайти внутрь? – решила уточнить путешественница, кивнув на лестницу, возле которой скучали два торговца, предлагавшие всё необходимое для того, чтобы привлечь к жертвователю благосклонное внимание богини.

– Нет, госпожа Юлиса, – покачал головой молодой раб. – Вам туда.

Проскользнув в переулок, он привёл их к широко распахнутым воротам храмового двора. Двое рабов, лениво переговариваясь, разгружали запряжённую ослом повозку, таская корзины с овощами в покосившийся сарайчик.

– Подождите, госпожа Юлиса, – почтительно попросил Зурк. – Я доложу о вас Тарите.

– Кто это? – подозрительно нахмурилась Ника.

– Верховная жрица храма Ноны! – со значением сообщил невольник и, не дожидаясь новых вопросов, шмыгнул во двор.

Девушка удивлённо посмотрела на Риату. Та в замешательстве пожала плечами, позой и лицом выражая полное недоумение.

Оставалось набраться терпения и ждать дальнейшего развития событий.

Выскочив из храма, Зурк поспешил к путешественнице.

– Пойдёмте, госпожа Юлиса, – с поклоном пригласил он.

Забежав вперёд, молодой раб открыл тяжёлую, деревянную дверь с бронзовыми накладками, пропуская вперёд госпожу.

Переступив порог, Ника едва не врезалась в пожилую, величественную даму в длинном до пола, белом хитоне, перетянутом чёрным пояском с маленькими серебряными блямбочками на концах. Бледное, надменно-равнодушное лицо могло сделать честь статуе Фемиды. Вот только в отличие от земной богини правосудия, глаза незнакомки излучали холодное презрение.

– Вы и есть Ника Юлиса Террина? – голос её мог бы заморозить океан.

– Да, – коротко ответила девушка, бестрепетно выдержав уничижающий взгляд. У аратачей и не на такое насмотрелась. – А вы кто?

– Тарита, верховная жрица Ноны, – еле шевеля губами, процедила та ожидаемый ответ.

Путешественница поклонилась, изо всех сил делая вид, что услышанное её нисколько не впечатлило.

– Я многим обязана господину Румсу Фарку, – продолжала цедить служительница культа тем же тоном. – Поэтому не смогла отказать, когда он попросил меня устроить встречу с вами. Но предупреждаю, я не потерплю разврата в этих священных стенах! Если вы решили предаться здесь...

– Разврата не будет! – лязгнул металлом голос Ники, прерывая верховную жрицу. – Будет разговор, причём исключительно деловой!

Гипсовая маска лица дрогнула, аккуратно подкрашенные брови, скакнув на лоб, тут же вернулись обратно.

– Тогда проходите, – Тарита отступила в сторону. – А ваша рабыня пусть подождёт во дворе.

Обернувшись к Риате, хозяйка кивнула.

Коротким коридорчиком женщина провела нежеланную гостью к низенькой, грубо сколоченной двери, за которой оказалась крошечная каморка с маленьким окошечком под самым потолком. Вдоль одной стены громоздилась какая-то рухлядь. У второй, куда падал косой луч с танцующими пылинками, два табурета. Ещё какая-либо мебель в комнатушке отсутствовала.

– Подождите его здесь, – проговорила верховная жрица. – И прошу вас без нужды в храме не показываться.

– Я выполню вашу просьбу, – величаво кивнула девушка, на всякий случай коснувшись рукой закреплённого на спине кинжала. С раненым плечом ей вряд ли удастся кого-то победить, но беспомощной добычей она точно не будет.

Когда захлопнулась дверь, путешественница с замиранием сердца ждала звука задвигаемого засова. Но всё стихло.

Отдуваясь и качая головой, она уселась на табурет, сбросив с головы накидку. Судя по тому, где и как Румс назначил ей встречу, Вестакию у горцев он так и не нашёл. Ника мстительно усмехнулась.

Сидеть быстро надоело. Девушка внимательно изучила каморку. Под старыми корзинами и рядом лежал толстый слой пыли. Весь остальной пол из каменных плит сверкал чистотой. Она потрогала его пальцем. Похоже здесь совсем недавно делали влажную уборку.

Опять вернулась на табурет, откинулась на стену, прикрыв глаза, в надежде что так быстрее пройдёт время.

Негромкий шелест приближавшихся шагов заставил её встрепенуться. В каморку, пригнувшись, вошёл явно чем-то сильно озабоченный Румс. За его спиной белел хитон верховной жрицы.

– Простите, госпожа Юлиса, что мне пришлось так странно вызывать вас на разговор, – первым делом извинился он, усаживаясь напротив. – Возможно, вы в чем-то правы.

– Например? – поинтересовалась собеседница, чувствуя, как волна удовольствия тёплой волной прошлась по душе. Как же долго она ждала этих слов!

– Атавки ничего не знают о похищении Вестакии, – отчеканил он, крепко сцепив руки. – А Ноор Учаг весной, как только сойдёт снег, женится на дочери вождя хименов. Они с отцом свататься ездили, и варвар всем говорил, что доволен своей невестой. Горцы часто заводят по три-четыре жены. Но я не верю, что гражданка Канакерна по доброй воле может предать заветы богов и стать одной из многих. Вы понимаете?

– Конечно, господин Фарк, – кивнула путешественница.

Сделав паузу, десятник конной стражи поднял на неё глаза, в которых угадывалась скрытая растерянность.

Ника терпеливо ждала продолжения.

– Но это не самая плохая новость, госпожа Юлиса. Прилетел голубь из Готонима. Дочери Картена не оказалось на корабле Меченого Рнеха.

– А чем же объяснялось его столь стремительное отплытие? – вежливо поинтересовалась девушка.

– Голубь – не орёл, госпожа Юлиса, большой свиток не принесёт, – грустно хмыкнул молодой человек. – На крошечном кусочке папируса консулат Готонима сообщил, что Вестакии на судне Рнеха нет. Подробности, наверное, будут позднее.

Собеседница нисколько не удивилась, ожидая чего-то подобного, только скорбно покачала головой.

– Несчастный господин Картен! Как он воспринял эту новость?

– А вы как думаете, госпожа Юлиса? – мрачно нахмурился Румс. – Он до последнего надеялся, что дочь отыщется в Готониме. Но консул мужественный человек. Думаю, теперь он с новыми силами займётся поисками Вестакии.

– Почему же вы ничего не рассказали ему о Ноор Учаге? – удивилась путешественница. – Моё имя могли бы и не называть, но все остальное подтвердилось. Разве не так?

Десятник конной стражи опустил глаза.

– В тот день, когда вы мне рассказали о нём, я попытался отыскать Зипея Скелу...

– Значит, мне вы так и не поверили? – горько покачала головой Ника.

– Не в этом дело! – резко возразил молодой человек. – Я хотел узнать подробности. Но нигде не мог его отыскать. Только потом узнал, что этот подлец улизнул у меня под носом и сейчас уже на пути в Гедор.

– А вы, что хотели? – издевательски усмехнулась девушка. – Пять тысяч империалов – большие деньги. Человек, у которого он брал повозку на ночь, мог связать его с похищением Вестакии и попытаться заработать. Вот Зипей Скела и удрал.

Видимо, подобные речи пришлись десятнику конной стражи не по вкусу. Но раздражённо сверкнув глазами, он заговорил о другом:

– Мне доводилось слышать, что Ноор Учаг отличается гостеприимством и любит устраивать ундиналии...

Заметив, что слушательница удивлённо вскинула брови, поморщился.

– Есть такой либрийский обычай. Собираются друзья, поют песни, читают стихи, пьют вино... ну и все такое.

Он сделал неопределённый жест.

"Понятно, – хмыкнула про себя путешественница. – Пьянка с культурной программой и девочками по вызову".

– Вчера я говорил с одним знакомым, который часто бывает у него, – продолжил рассказчик. – Он говорит, что у Ноор Учага здесь нет хозяйки. То есть – ни жены, ни матери, ни сестры. Поэтому гости ходят по всему дому, где хотят. Последний раз они собирались семь дней назад. Уже после исчезновения Вестакии. Понимаете к чему я это говорю, госпожа Юлиса?

– Конечно, – кивнула та. – Только варвар прячет пленниц в другом месте.

– Или вообще не имеет к этому никакого отношения. – мрачно пробубнил Румс, глядя куда-то мимо собеседницы. – Я мог бы выкрасть его и выяснить правду под пыткой. Но тогда я опозорю своего отца и буду вынужден покинуть Канакерн навсегда. Атавки – гордый народ. Они не простят насилия над сыном вождя. Даже если он виновен в похищении дочери консула.

– А вы в этом ещё сомневаетесь? – со значением кивнула Ника, кажется, начиная понимать, почему и Картен, и десятник конной стражи не верят её словам. Просто в этом мире мужчины не привыкли относиться к женщинам серьёзно, полагая, что их удел вести хозяйство, растить детей и угождать мужу. В крайнем случае они могут вышивать или даже писать стихи, но думать о чём-то более серьёзном – им просто не полагается. За них всё решают мужчины.

Молодой человек хотел что-то сказать, но тут дверь резко распахнулась, заставив его умолкнуть на полуслове. Застыв на пороге, верховная жрица быстро оглядела комнату.

"Интересно, что эта дура надеялась здесь увидеть, ворвавшись так внезапно? – возмущённо фыркнула про себя девушка. – Сцену из Кама-сутры?"

– Может, вам принести вина, господин Фарк? – любезно предложила Тарита.

– Не нужно, – раздражённо мотнул головой тот.

А путешественницу неприятно царапнуло то, что он даже не поинтересовался, хочет ли она пить?

Едва блюстительница чистоты храмовых стен удалилась, Ника продолжила:

– Что, если я смогу убедить вас?

– Как? – недоверчиво хмыкнул Румс. – Поговорите и с ним?

– Нет, – покачала головой девушка. – Помните ганта, которого вы помогли мне вызволить из сараев Привла Ларга?

– Да, – подтвердил десятник конной стражи. – Но чем может помочь этот варвар? Он же ничего не помнит.

– Теперь вспомнил, – многозначительно заявила собеседница. – И узнает тех, кто напал на них с Паули.

– Он видел Ноор Учага? – удивился молодой человек.

– Не думаю, – с сомнением покачала головой путешественница. – По словам Орри возле тележки, на которой скорее всего и увезли Вестакию, на них набросились двое мужчин. Старый и молодой. Гант хорошо их рассмотрел. Что, если как-нибудь показать ему слуг Ноор Учага? Вряд ли в таком деле варвар пользовался услугами посторонних. Если же это кто-то из близких к Ноор Учагу людей, Орри их обязательно узнает. Может, тогда вы мне поверите?

– Если только мне с вашим варваром зайти в гости к сыну вождя? – предположил Румс.

– Не думаю, что это хорошая идея, – возразила Ника. – Он тоже может узнать Орри.

Сын консула задумался.

– Позвольте дать один совет, господин Фарк, – осторожно предложила девушка.

– Слушаю, – сухо отозвался собеседник.

– Прикажите придумать, как это сделать, вашему рабу Зурку. Такой пройдоха наверняка придумает более хитрый и незаметный способ.

Впервые за всё время их разговора сын консула искренне рассмеялся, от чего его жёсткое лицо сразу приобрело мальчишеское выражение.

– Он ломарец. Там все такие. Про них говорят – на ходу сандалии снимут, и не заметишь.

– Только пусть поторопится, – предупредила путешественница. – Орри собираются отправить в усадьбу.

– Я ему прикажу, – пообещал молодой человек.

– А когда всё будет готово, дайте мне знать, – продолжила собеседница. – Я выведу Орри из дома.

– Хорошо, – пообещал десятник конной стражи.

Понимая, что всё, ради чего они собрались, сказано, Ника тем не менее уходить не торопилась. Хотя с каждой минутой продолжавшегося молчания чувствовала себя всё более глупо. Она так мечтала об этой встрече, хотела расспросить Румса о стольких вещах. Но сейчас почему-то всё вылетело из головы, и девушка не могла отыскать в ней ни одной мысли.

Чуть не плача, путешественница набросила на голову покрывало, чувствуя стремительно приближающиеся слёзы.

– Зачем вы носите нож, госпожа Юлиса? – неожиданно спросил молодой человек.

– Как вы догадались? – вопросом на вопрос ответила та, смущённо отводя взгляд.

– Иногда он выделяется под накидкой, – спокойно ответил сын консула. – Сначала я решил, что это какая-то часть платья, но потом понял, что кинжал. Для чего он вам?

– Чтобы защищать свою жизнь и честь, – выпалила Ника.

– Господин Картен сказал мне по секрету, что когда на корабле вспыхнул бунт, вы убили одного из матросов, – проговорил Румс. – Это правда, или он... преувеличивает?

"Вообще-то двух, – с неприязнью подумала девушка, раздражённая подобными расспросами. – Но если Картен сказал одного – значит одного".

– Да, – тихо ответила она. – К сожалению, так получилось.

– Вы жалеете? – удивился собеседник. – Почему? Картен сказал, что тот негодяй хотел вас... убить.

– Женщина должна дарить жизнь, а не забирать её, – наставительно заявила путешественница. – Вот почему то, что мне пришлось сделать, очень неприятно и противоестественно. Схватки и битвы – удел мужчин, защитников и воинов. Но если их нет рядом...

Она вздохнула и закончила совершенно другим тоном:

– Приходится выкручиваться самой, господин Фарк.

– Если рабыня Картена напала на вас ночью перед нашей встречей, почему вы ничего не сказали мне об этом? – неожиданно сменил тему Румс.

– А зачем? – Ника пожала плечами, уже почти не чувствуя боли. – Разве это заставило бы вас серьёзнее отнестись к моим словам?

Гневно сверкнув глазами из-под нахмуренных бровей, десятник конной стражи в раздражении хрустнул сцепленными пальцами. Но собеседница и не думала останавливаться.

– Вы и сейчас мне не верите!

– Что на самом деле стало с той рабыней? – резко оборвал девушку Румс. – Вы убили её, госпожа Юлиса?

– Вы бы предпочли, чтобы она убила меня, господин Фарк? – криво усмехнулась путешественница, начиная злиться.

– Нет, конечно! – бурно запротестовал молодой человек. – Просто мне ещё не доводилось встречать такой... необыкновенной девушки.

Если бы не странная интонация его голоса, Ника посчитала бы эти слова за комплимент.

– Наверное, это из-за того, что я выросла в другом мире, господин Фарк, – внезапно успокоилась путешественница. – Среди людей, сильно отличающихся от вас, жителей цивилизованных стран.

– Разве все девушки варваров на Некуиме такие? – недоверчиво усмехнулся он.

– Что вы! – махнула рукой собеседница. – Им запрещено даже касаться оружия.

И предупреждая следующий вопрос, гордо добавила:

– Но я же дочь Лация Юлиса Агилиса!

– Я знавал родовитых девушек, – явно на что-то намекая, усмехнулся десятник конной стражи. – Но ни одна из них нисколько на вас не похожа.

– Наверное, потому что никому из них не пришлось переплыть океан? – предположила Ника, тут же уведя разговор от опасной темы.

– А почему вы покидали Канакерн?

– Хотелось посмотреть мир, – спокойно и буднично, без так раздражавшего её в других мужчинах самодовольства объяснил Румс.

– И многое увидели? – заинтересовалась девушка. – В Радле были?

– Не довелось, госпожа Юлиса. Зато был в Темса, Моммее. В Обии попал на игры, посвящённые Яробу, и даже принял участие в соревнованиях бегунов.

– Выиграли? – подалась вперёд Ника.

– Нет, – рассмеялся молодой человек. – Прибежал третьим. Победил Евфей из Андиана, а он даже лошадей обгонял.

– После этого вы стали конным разведчиком? – улыбнулась девушка.

– Нет, – улыбнулся Румс. – Я уже возвращался домой, но в Герасе встретил Арса Радлина Кватора из старшей ветви рода. Он и уговорил меня попробовать службу в легионе.

Чувствуя, что эти воспоминания доставляют собеседнику удовольствие, путешественница задала ещё несколько вопросов о его пребывании на имперской границе.

Молодой человек с увлечением рассказывал до тех пор, пока за дверью что-то громко прошуршало.

Встрепенувшись, десятник конной стражи быстро закруглился и проговорил, поднимаясь с табурета:

– Не будем злоупотреблять гостеприимством добродетельной госпожи Тариты.

Ника тоже встала.

– Я пришлю к вам Зурка, как только он придумает, как показать вашему варвару слуг Ноор Учага, – пообещал сын консула.

– Лучше не ко мне, – мягко возразила собеседница. – А к госпоже Картен. Не нужно упоминать моё имя. Ни к чему давать пищу для сплетен. Увидев Зурка, я всё пойму.

– Хорошо, – не стал спорить молодой человек. – Как только он появится, идите сюда. Госпожа Тарита будет вас ждать.

– Лучше я приду немного попозже, – вновь поправила его девушка.

– Пусть будет так, – покладисто согласился Румс. – До свидания, госпожа Юлиса. А вы дождитесь жрицу.

Едва он покинул комнату, путешественница привычно перебросила край накидки через плечо.

На этот раз лицо верховной жрицы выглядело более живым, да и лёд в глазах слегка растаял.

– Пойдёмте, госпожа Юлиса. Я выведу вас через зал.

После короткого коридора они попали в просторное помещение, углы которого терялись в полумраке. Свет из круглого окна освещал статую женщины. Со спокойно величавым лицом в целомудренно-длинном наряде она держала в одной руке чашу, в другой – каменную ветвь грушевого дерева.

– Не хотите помолиться Ноне, госпожа Юлиса? – негромко предложила верховная жрица.

– Нет, госпожа Тарита, – мягко отказалась Ника, используя старую отговорку. – Я не готова, а беспокоить богиню просто так не стоит.

– Небожителям угодно любое обращение к ним, – возразила служительница Ноны. – Впрочем, как хотите. Только непохоже, что вы выросли среди дикарей, госпожа Юлиса.

– Меня вырастил отец, достойный представитель славного рода Юлисов! – припустив в голос надменности, проговорила девушка.

Чётко очерченные брови жрицы опять приподнялись, а собеседница, поклонившись на прощание, торопливо направилась к выходу мимо молящихся женщин.

Риата терпеливо ждала её, присев на лестницу.

– Теперь к Линию Краку Свертию! – скомандовала хозяйка, подкрепив приказ энергичным взмахом руки.

Их встретили привычно распахнутые ворота и необычная тишина. Раб с блаженной улыбкой сидел на земле, привалившись к столбу. А сам кузнец возле прилавка о чём-то беседовал с коренастым, крепким мужчиной. Его длинные сальные волосы грязными сосульками падали на широкие плечи, прикрытые волчьей безрукавкой. Тонкую талию перехватывал широкий пояс, а из-под матерчатой юбки торчали короткие, волосатые ноги в корявых кожаных башмаках.

"Прямо Дункан Маклауд, – усмехнулась про себя путешественница. – Тот тоже любил такой фасончик".

Со знанием дела перебирая мечи, покупатель переговаривался с кузнецом короткими рубленными фразами, выговаривая слова с чудовищным акцентом. Заметив Нику, мастер коротко кивнул, скосив глаза на варвара. Дескать, подождите, вот обслужу клиента.

Отойдя к воротам, она стала осматриваться и наткнулась на призывный взгляд молотобойца. Держа в руке деревянную кружку, тот стоял у наковальни, гордо демонстрируя литые мышцы обнажённого торса.

"Неужели эта тупая гора мяса пытается мне понравиться?" – возмущённо фыркнув про себя, девушка отвернулась, привлечённая разгоревшимся спором.

Выбрав подходящий клинок, любитель юбок отчаянно торговался, размахивая руками, тыкал мастера в какие-то одному ему заметные изъяны на мече. Но Линий Крак крепко стоял на своём, едва не вырывая из рук варвара оружие.