Текст книги "Записки пилота. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Алексей Рудаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 66 (всего у книги 93 страниц)

  Ага! Догадались тогда учёные – нужен один мозг, процессор, который будет ими управлять, планировать хаотичные манёвры! Упс... Но проц, который мог бы управлять звеном кораблей помещался только во что-то сравнимое с Анакондой. При этом Конда не могла нести оружие – вся мощность реактора уходила на питание и охлаждение суперпроцессора.

  Хорошо! Снова обрадовались умники и запустили проект с громким названием – "Рука Хаоса". Согласно проекту – Анаконда управляла двумя тройками Кобр, которые, перемещаясь согласно теории Хаоса должны были расстрелять аналогичные силы противника. Ну, в принципе они своего добились. Две тройки завалили противостоявшие им такие же силы, и проект бы пустили в производство, если бы не одно но – цена. Дорого. Шесть Кобр и Анаконда на одной чаше весов против шести Кобр противника? А смысл? А помехи? Забьют вам канал связи и что? Да и грех это – корабль без пилота, ересью отдаёт. Уж не Лукавый ли вас, о умнейшие, надоумил? Примерно такими были аргументы противников проекта, до кучи накинув и опасения бунта машин. В общем – проект признали нерентабельным и закрыли, засекретив и скинув в архив, где я, копаясь по какому-то поручению Тода на него и наткнулся.

  Из воспоминаний меня выдернул крик Чипа:

  – Стой, тварь! Куда прёшь? Поооп!!!

  Обернувшись я успел заметить как поднос с Чипом скрылся в неприметном отвороте нашего коридора.

  – Эй, Мать! – Встревожено попытался обратиться к Голосу я. – Что с моим другом?

  Но ответа я не получил. А меньше чем через минуту мой транспорт замедлил ход и вскоре остановился около открытого прохода, намекая на окончание поездки. Я нерешительно потоптался у тёмного проёма и тут что-то ткнуло меня в правую голень.

  Наклонившись я увидел, ставший уже привычным, мячик на ножках. Он ткнулся в меня ещё раз и забежал немного вперёд, как бы указывая куда идти.

  – Ну, веди, рыжик, – произнёс я, делая шаг за паучком, чей корпус отдавал жёлтым блеском в неярком красноватом освещении коридора.

  Шли мы недолго – шагов десять и передо мной появилась уже знакомая мне полупрозрачная мембрана с прожилками сосудов. Рыжик что-то пискнул, издал короткую серию щёлкающих звуков и перекрывавшая проход занавесь исчезла, истаивая вверх. Я сделал пару шагов в новое помещение и возмущённо вскрикнул, когда сзади, закрывая проход и соответственно отсекая возможный путь бегства, опустилась, снижая общее и без того скудное освещение мембрана двери.

  В этой комнате было довольно темно и я некоторое время стоял, привыкая к густому сумраку. Постепенно глаза освоились с новым форматом освещения и я огляделся. Это была не комната – это был огромный зал, чьи края тонули в темноте, несмотря на светящиеся в полу линии. Они образовывали какой-то узор, который постоянно менялся, будто я смотрел в детский калейдоскоп, только оборудованный тёмно-красным светофильтром. Хотя света было мало, и его направление и сила постоянно менялись, я сумел высмотреть некую тёмную массу, висящую в пространстве где-то над центром помещения.

  Очередной толчок Рыжика напомнил мне о том, что надо куда-то идти и я последовал за ним, благо ориентироваться по вспыхивавшим на его боках бликам было просто. Пройдя шагов около двадцати я зацепился за что-то ногой и с трудом удержал равновесие. Нагнувшись присмотрелся – это был кусок паутины, кусок паутинной нити толщиной с моё запястье. Однако! Это ж какие монстры бегают по таким тросам? Более внимательно рассмотреть находку мне снова не дал Рыжик, требовательно несколько раз ткнув меня под колено. Пришлось подчиниться и, отбросив паутинный канат, я продолжил свой путь.

  К моему удивлению Рыжик вёл меня не к центру помещения – не в ту точку, где сходились змеящиеся по полу световые узоры. То забегая вперёд, то толкая в ноги он привёл меня к одной из стен, после чего с видом выполнившего трудную работу ээээ... создания, медленно опустился на пол. Вот ей Богу – уверен, были бы у него руки, он бы сейчас вытер бы ими пот с... со своего шарика, достал бы сигареты и закурил.

  – И что? Что тут? – Спросил я его вертя головой вокруг. – Чего ты меня сюда привёл?

  – Здравствуй, Посланник, – услышал я уже знакомый мне голос Матери и поднял голову.

  Сверху, заливая абсолютной тьмой всё видимое мне пространство, находилось нечто. И посреди этой тьмы, неярким, но контрастным ко всему окружению, золотисто-матовым цветом старого золота, светилась цепочка глаз.

  Глава 15

  – Ну, здравствуй...те, – после небольшой паузы ответил я. – Хотелось бы получить больше информации.

  – Информация... информация.... Все хотят её, – как-то не в тему ответила Мать. – Всё имеет свою цену. Какую ты готов заплатить, Посланник.

  – Соразмерную, – ляпнул я на автомате и запоздало прикусил себе язык. Кто знает логику чужих? Она мне выдаст рассказ про изменения климата на планете, а в замен откусит мне голову. Поэтому я быстро добавил:

  – Сначала обсудим вопросы и цену, а потом, если договоримся – обмен.

  – Мудро, – согласилась паучиха. – И что же тебя интересует?

  Я было задумался, прикидывая – что у неё можно узнать, как она снова подала голос. – Я расскажу всё. Моя цена....

  – Всё? – совсем не вежливо перебил её я.

  – Всё, что я знаю и всё, что ты захочешь узнать. Моя цена – услуга.

  – Услуга?

  – Да. Ты отвезёшь мою кладку на более подходящую планету. Любая информация в обмен на услугу. Договор?

  – Нет.

  – Причина?

  – Как я покину планету?

  – Транспорт я предоставлю.

  – Я не один, – вспомнил я про Чипа. – Что с моим напарником? Где он?

  – Это уже информация. Договор?

  – Нет. Информация о спутнике. Договор потом. Возможно.

  – Спутнику Посланника созданы комфортные условия, – мне показалось, что в тембре её голоса проскочили нотки раздражения, но полностью понять этот момент мне не удалось – на меня обрушился образ. Или не обрушился – сложно объяснить. Я просто вдруг увидел и понял, что Чип находится в небольшом помещении. Он вполне комфортно устроился в неком подобии гамака и сейчас пребывает в сытой полудрёме. Вроде бы я даже ощутил, что он только что закончил есть что-то мясное, волокнистое, с привкусом йода – будто крабового мяса поел. От него исходили волны спокойствия и позитива, слегка оттенённые нотками сексуального желания.

  Ну да – это был Чип. Брюхо набил, теперь о бабах мечтает.

  – Посланник доволен?

  – Да.

  – Договор.

  – Уточни условия Услуги.

  Некоторое время Мать молчала и я уже начал было беспокоиться – а не передумала ли она и сейчас, изменив планы прикидывает – как меня лучше схарчить. Потом в моей голове пронеслась волна образов, оставившая после себя полный раздрай и невразумительный калейдоскоп образов, разобраться в которых я, вот так – сразу, не мог.

  – Прости меня, Посланник, – подала она голос. – Акустическое общение сложно для меня. Кроме того оно слишком медленное и ограниченное. Если ты не против – я перейду на образно-акустическое. Ты согласен?

  – Д-Да, только не так быстро.

  – Я постараюсь. Устраивайся на полу – наша беседа будет долгой. У твоего вида низкая скорость восприятия информации.

  Чёрт! Эти слова я уже слышал!

  – Хорошо. Долго, так долго. Я не тороплюсь, – ответил ей я усаживаясь, а потом и вовсе растянулся на мягком и пружинящем полу, закинув руки за голову. Немного поёрзал, устраиваясь поудобнее и, стараясь не смотреть в золотистое свечение её глаз скомандовал:

  – Ну, начали!

  В следующий миг меня как бы окунули в чужую память – я перестал быть человеком, пилотом, каторжником – моё "Я" было поглощено, переварено и встроено в сознание и память Матери.

  Моя комната. Свёрнутый в конус багровый лист сияет под нежными лучами Солнца-Матери. Его внутренняя поверхность плотно оплетена ровным слоем паутины, о, я долго выплетала эти узоры, подгадывая их рисунок под структуру Дома. Милые сердцу безделушки и мои первые боевые трофеи развешаны по всей внутренней поверхности. От входа ко мне тянутся насколько нитей информационных и развлекательных каналов. Я задумчиво перебираю их, пытаясь выбрать – что мне узнать сегодня. Или не узнавать? Вот трепещет развлекательная нить – достаточно прикоснуться к ней и можно будет присоединиться к своим товарищам, сейчас они как раз должны развлекаться в новой игрушке – воюют с чудовищами из наших легенд. Пойти что ли с ними? Несколько циклов я могу себе позволить, задания Учителя выполнены и до следующих суток я свободна. Я вытягиваю тонкую, покрытую густой светло-бурой шёрсткой лапу к нити развлечений, но в последний момент меня привлекает необычная, чрезмерно резкая вибрация нити общего оповещения. Такой вибрации я не помню и моя лапа, изменив траекторию движения, опускается на инфоузел.

  Передают срочное сообщение – наш флот встретился с Мягкими, и сейчас он ведёт бой в сто семнадцатом секторе всеобщей сети.

  – Мы представляли галактику как спираль-паутину, исходящую из центра нашего родного мира, идущая от Матери к Первым колониям и дальше – по всей галактики, – в моё сознание внедряется голос Матери и остатки моего человеческого я понимают её слова. На миг в моём сознании проявляется карта нашей галактики, вся затянутая обычной паучьей сетью. В некоторых местах нити идут неровно, отклоняясь от классического рисунка и я осознаю что там, в точках пересечения нитей, находятся планеты, колонизированные этой расой. Один участок карты вообще очень плотно затянут нитями, практически не оставляя свободного места.

  – Наш родной мир и первые колонии, – поясняет Мать.

  Картинка-образ меняется и я осознаю, что прошло много лет. Я уже не та беззаботная девчонка. Я подросла и теперь нахожусь в коконе своего корабля – Среднего Оплетателя. Вместе со своими новыми товарищами мы мчимся в бой – Мягкие, своим существованием бросавшие оскорбление нашим жёстким формам, не вняли голосу разума и напали на наши планеты, перестраивая их под себя. Они срывали горы, уничтожали выращенные Садоводами гигантские леса, формируя унылые ровные степи, на которых произрастала только невысокая трава. При этом они не считали нас, обитающих на поверхности и раскидывающих свои ажурные нити между деревьями и пропастями, разумными! Они нас уничтожали! А все попытки установить контакт они игнорировали. Сколько раз не пытались мы привлечь их внимание выплетая идеальные спирали, круги и квадраты – реакции ноль! В конце концов Великая Мать признала Мягких опасными животными и поручила флоту их уничтожение.

  Вот мы и летели вдоль двадцать седьмой нити Великой Спирали в поисках противника. То, что они здесь мы не сомневались – их неуклюжие, отвратительно изгибающиеся в полёте корабли задели, сами того не заметив, сигнальную нить, послав нам знание о месте нахождения их флота. Ещё несколько коротких циклов и мы встретимся.

  Я поудобнее переставил заднюю пару ног, отвечающую за управление группой кормовых маневровых двигателей. Ещё немного – один-два мало-средних циклов и сигналы их кораблей затрепещут на моей обзорной паутине.

  Последние мгновенья бездействия тянулись особо долго.

  И вот, наконец-то! По обзорной паутине побежали вибрации их кораблей. А их много! Гораздо больше, чем рассчитали, проанализировав полученные вибрации Мудрые.

  Я двигаю передней парой лапок и мой Оплетатель послушно начинает вращение, готовясь насытить пространство передо мной десятками компактных, свёрнутых до времени сетей.

  А вот и первая цель!

  Вторая верхняя пара лап слаженно выполняет сложный танец по сенсорам управления и мой корабль, двигаясь по сложной, ломаной и непредсказуемой спирали, начинает выплёвывать белые шарики зарядов.

  Первый залп неудачен – звёздочка из восьми белых точек исчезает в пустоте пространства. Корректирую своё вращение и выстреливаю заново. Теперь гибкому деваться некуда – попадание неизбежно. В точно рассчитанный момент шарики лопаются, выстреливая по всем восьми направлениям длинные и тонкие нити. Они сталкиваются между собой, формируя сеть, и в местах их пересечений тут же начинают зреть комочки клея.

  Накрытие! Удачное накрытие! Я испытываю волну гордости – и на тренажере лучше не получалось!

  Гибкий влетает своей мордой точно в нижний сегмент сети и она тут же закручивается вокруг его отвратительного, будто состоящего из одних колец, тела. Моя паутина моментально оплетает цель, приклеивается и ещё спустя миг застывает, надёжно блокируя все попытки мягкого хоть как-то пошевелить своим корпусом. Двушку микроциклов я провожаю взглядом неподвижное тело гибкого. Теперь он до конца существования этой вселенной обречён на полёт в пустоте. Ну, или на встречу с каким либо светилом или планетой.

  Мои ноги вытанцовывают новые команды и корабль устремляется к новой цели. Нижними глазами я смотрю на пульсирование огней других моих товарищей. У парочки, рядом с их индикаторами, появились белые точки, сигнализирующие об одержанных победах. У меня – в их кабинах, горит только одна. Надо напрячься!

  Внезапно, ярким белым светом вспыхивают, до этого ровно сиявшие приятным красноватым светом несколько индикаторов. Вспыхивают и тут же гаснут. Насовсем.

  Погибли!

  Присматриваюсь к паутине – несколько гибких активно отстреливают свои кольчатые сегменты и они, заполняя все видимое пространство, принимают на себя всю силу наших паутин.

  Так не честно! Возмущение во мне растёт с каждым новым сегментом, наполняющим пространство нашего поля боя. В полёте эти пустотелые круги распрямляются и летят кувыркаясь как брошенные хулиганом палки. Только вот в отличии от простых палок, эти очень острые – своими краями они распарывают безупречные восьмиугольные звёздочки и летят дальше, редко-редко застревая в наших сетях.

  Рой палок приближается ко мне и личинка предсказателя начинает отчаянно биться в своём гамачке. Так же судорожно как и личинка я дёргаю задними лапами, стремясь ускользнуть из под удара – и мне это почти удаётся. Почти – одна из них, самая удачливая, своим кончиком задевает меня и по левой задней проносится обжигающая волна холода.

  Всё!

  Задели – половины задних маневровых нет.

  Но тут же, вытесняя боль ледяного ожога, меня накрывает волна спокойствия – пришли основные силы. Дёргаю уцелевшей правой, откатываясь из зоны поражения их метателей.

  Вовремя!

  Мимо меня проносятся, раскрываясь на ходу, огромные сети. Они настолько огромны, что способны целиком перекрыть всё пространство нашего поля боя. Теперь мягким несдобровать – их пеленает в один большой, гигантский кокон.

  Победа!

  Вибрация паутины требует моего возвращения и я поворачиваю назад, домой, на нашу уютную базу. Мимо меня, растопырив огромные лапы метателей проносится огромная туша корабля – я узнаю Великого Заплетателя, флагмана нашего флота. На миг ощущаю непонимание – зачем в такой рядовой бой прислали его но тут из за тени соседнего планетоида, наперерез Заплетателю, выдвигается его альтер эго Мягких. Пожалуй этот червь мог бы несколько раз обернуть собой тот планетоид, если бы захотел. Удар его хвоста разносит недопланетку на части, отправляя рой осколков на Заплетателя и ему приходится потратить свой залп для перехвата облака разнокалиберных осколков. По телу мягкого пробегает волна и из его передней части исторгается поток грязно-коричневой массы. Она расплывается в пустоте, формируя неприятного вида бугристый диск, направляющейся к Заплетателю и я вижу как он пытается серией своих могучих выстрелов остановить его.

  Тщетно!

  Частично оплетённый сетями, частично выкрошенный диск продолжает своё движение и бьёт в бок не успевшего уйти в сторону флагмана. Бьёт и раскалывается на множество частей, которые своими острыми краями режут и погружаются в тело нашего корабля.

  Волна боли и злости накрывает меня.

  Вернуться?

  Отомстить!

  Я разворачиваю корабль, но тут же получаю чёткий приказ – следуй на базу.

  Подчиняюсь.

  На заднем экране я вижу как Заплетатель, криво и дергано разворачивается в пространстве, готовясь дать отпор поганому червю.

  – Мы тогда победили, – нарушает гармонию картины голос Матери. – Потери были огромными – для обоих сторон. После уже не было подобных столкновений. Так – небольшие стычки. А потом и мы и они научились гасить звёзды.

  Снова передо мной затянутая паутиной карта нашей Галактики. Но теперь на ней робким светом добавляют освещения ещё несколько звёзд. Ракурс диска галактики не совсем мне привычен, но что-то в этом сиянии чувствуется знакомым. Но что?

  – Я добавила несколько твоих миров, – поясняет Мать и всё моментально встаёт на свои места.

  – Так близко? – удивлённо восклицаю я, обнаружив совсем рядом с пузырём пространства обжитым людьми плотно заплетённую область.

  Внезапно она начинает тускнеть, пропадая. Звёзды и связывавшие их ажурные нити тают, исчезая из вида. Вот их осталось с десяток... семь... четыре... всё. Темнота.

  Внезапно я осознаю что я вижу:

  – Это же туманность Угольный мешок!

  – Да. – подтверждает Мать. – Вы так её называете. А мы раньше звали это место "Материнский Кокон".

  Некоторое время ничего не происходит и я просто смотрю на карту галактики.

  – Они тоже потеряли свои родные, материнские планеты, – прерывает тишину Мать.

  Снова тишина и на этот раз она продолжалась долго.

  – Вы так и не помирились? – Задаю я глупый вопрос.

  – Мы установили контакт, но уже было слишком поздно. И их и наша раса стремительно деградировали – наша численность упала ниже критической, хранилища Знаний были разрушены и мы скатывались в дикость. Тогда Мудрейшие наших рас приняли решение спасти хоть крохи оставшихся знаний.

  Я снова паучиха. Теперь уже я ощущаю тяжесть прожитых тысячелетий – и это не игра слов. Моё тело изменилось. Пропал чудесный мягкий мех на стройных лапках – только кое-где торчат отдельные жёсткие щетинки. Брюшко так же потеряло былую округлость – теперь оно вспучивается в местах где мне были вращены различные импланты и усилители. Я уже не могу самостоятельно ходить, да что там ходить, я и ползать-то не могу. В моём поле зрения появляются несколько планет – они просто кружатся, выстроившись в ряд, готовые рассказать мне о своих достоинствах. Одна из них станет нашим новым домом.

  Некоторое время я раздумываю – все планеты близки к Матери, но ни одно не является ей полностью. Наконец я принимаю решение и моя лапа указывает на один из шариков.

  Шарик приближается и вот я вижу висящую в пространстве планету. И нескончаемый караван транспортов, опускающейся на её поверхность. По мере спуска на поверхности загораются ласковым красным светом огоньки формирующихся поселений. Между ними протягиваются транспортные нити, зачастую уходящие под воду. Там, на небольшой глубине светятся серебром купола моих сородичей, выбравших море в качестве своего дома. Они весело мельтешат вокруг своих куполов с забавными шариками воздуха по всему телу.

  Планета отдаляется и ускоряет своё вращение.

  Я вижу как растёт число поселений, как их становится всё больше и больше.

  Но, внезапно, рост их количества прекращается. Постепенно огни начинают угасать. Истончаются и прерываются транспортные нити, гаснут серебряные пузырьки подводных поселений.

  – Мы не учли одного, – подаёт голос Мать. – Восстанавливая знания и культуру мы выродились. Всё меньше и меньше оказывалось желающих покидать планету, всё меньше было желающих одевать броню и готовиться защищать свой дом. К нашему несчастью мы слишком окультурились, стали слишком ценить жизнь. Наши учёные разработали и запустили производство искусственных созданий – полных аналогов нас, но ограниченных разумом. Они стали нашими воинами, им мы передали всю тяжёлую работу, оставив себе развитие разума. Постепенно мы всё совершенствовали их разум и они стали почти такими же разумными как и мы, начав свои собственные разработки, с каждым шагом всё совершенствуя и совершенствуясь в своей основной задаче – нашей защите.

  В какой-то момент наши слуги пришли к выводу об опасности проживания на поверхности планеты и выстроили для нас эти подземные города, куда мы и переселись. Наша численность снижалась – нам некогда было заниматься такими простыми делами как спаривание и откладка яиц. Некогда! Успеем! Мы стали практически бессмертными и уже были готовы сделать последний шаг – вернуть молодость, раздуть едва тлеющие угольки азарта в нас, как наши слуги решительно этому воспрепятствовали. Молодости свойственен азарт и безрассудство. А значит и риск.

  – Риск – недопустим. Мы выполняем свой Долг – говорили они. – Долг – спасение Вас и служение Вам. Бессмертие – хорошо. Молодость – плохо.

  В один день они разрушили все наши лаборатории и уничтожили все записи. Никакие команды не помогали: – мы выполняем свой долг, Создатели! – говорили они, не подпуская тех из нас, которые пытались спасти бесценные крохи вновь обретённых и внезапно утерянных знаний.

  На тот момент нас оставалось около миллиона на всей планете.

  Население одного из подземных центров приняло решение провести массовое самоубийство, дабы своей смертью показать Слугам ошибочность их пути. Не помогло. Слуги приняли это к сведению и... внесли коррективы в свои программы, полностью запретив науку. Мы попытались отключить их – они поменяли коды и, в целях сохранения вида, уничтожили население ещё одного города, перекрыв им подачу дыхательных смесей.

  Сейчас нас осталось не более ста – ста пятидесяти тысяч. Мы начали готовить отлёт с этой планеты, благо космос закрыт не был, Слуги просто не рассматривали его как вариант, привыкнув к тому, что последние несколько тысячелетий мы им не интересовались.

  Но тут прибыли представители вашей расы.

  Поначалу Слуги не обращали на вас никакого внимания, но когда ваша численность приблизилась к нашей они стали воспринимать вас как возможную угрозу.

  – И напали? – спросил Мать я.

  – Да. Мы попытались войти с вами в контакт, объяснить произошедшее, но все наши попытки ваши представители уничтожали, после чего Слуги уничтожали всех.

  – Не всех! – запротестовал я. – Они каждый раз оставляли около тысячи. Почему?

  – Меньше одной сотой от нашей численности они не считают угрозой.

  – Вот такая история нашей расы, – свет её глаз притух, но тут же вспыхнул. – Но есть выход, Посланник. Мы можем всё начать с начала. Помоги нам начать с нуля. Отвези мой кокон с яйцами на другую планету. Там наши дети смогут развиться и построить свою цивилизацию не повторяя наших ошибок.

  – Не боишься, что они там погибнут?

  – Нет. Иначе бы ОН не направил тебя к нам.

  – Да кто он?

  – Древний. – Это были не слова, это был образ, неявный, скорее смесь чувств, воспоминаний и ощущений – всё то, что я испытал, когда посещал Его. – Да, ты понял о ком я.

  – Но я не могу быть его посланником вам! – Запротестовал я. – Я тут вообще случайно. И Древнего я изгнал... ну, скажем так – принял участие в том событии, когда он покинул нашу реальность!

  – Что ты можешь знать об Его планах?! – В голосе Матери послышался смешок. – Кто мы такие что бы понимать Его? Ты уверен, что он не хотел встречи с Оппонентом?

  – С кем...? Погоди. Откуда ТЫ знаешь про Оппонента?

  Мать коротко рассмеялась – наверное это был смех, серия скрипучих и повторяющихся звуков, сопровождаемая короткий эмоцией веселья.

  – Из твоей памяти, Посланник. Я считала её ещё когда ты прибыл на планету. Уж неужели ты считаешь, что мы могли оставить ваше гнездо....

  – Каторгу, то есть Лагерь – машинально поправил её я.

  – Каторга. Я осознаю значение этого символа, но не понимаю его. Как можно наказывать разумного? Он должен сам наказать себя и исправить сделанное.... Всё же вы странные создания.

  – Угу. Знаю. Странные и тупые, – слышал уже. И не раз. Давай к делу.

  – Как скажешь. Мы не оставляли вас всех без наблюдения.

  – Вы следили за нами?

  – Конечно. Я поручила Слугам организовать наблюдение за всеми вашими особями в вашем гнез... лагере и вне его.

  – И их не заметили?

  Снова серия скрипов.

  – Извини, Посланник, но ваше технология слишком примитивна.

  – И что – вы вот так, спокойно, следили за всеми нами?

  – Да.

  – Везде?

  – Да.

  – И в душе? – Признаю, это был глупый вопрос, но представить, что вот я моюсь, а меня, голого, рассматривают чужие – Чужие глаза! Пффф....

  – Мы узнали много нового о вашей расе.

  – Представляю, – буркнул я себе под нос. – А доказать можешь?

  – Что доказать?

  – Что видела всех... нас.

  – А что бы ты хотел узнать?

  Я задумался. А действительно – что? Посмотреть как начальник лагеря в душе моется? Да ну нафиг. Или как сидит на толчке, эмм... сидел, Палёный? Не, бред. Я же не извращенец какой то. Вот были бы в Лагере женщины.... Эххх.... Хотя.... Я прикинул – в голову пришла неплохая идея.

  – А ты можешь показать мне что-либо вне планеты? – Интересно было бы посмотреть, чем сейчас Ариша занята... может она в душе сейчас. Именно в этот момент намыливает свои бёдра, ласкает свою грудь....

  – Увы, нет. – Спокойный голос Матери моментом сбил с меня нахлынувшее было возбуждение. – Мои возможности ограниченны только этой планетой.

  – Жаль, очень жаль. – Честно признался я.

  – У вашей расы гипертрофированное желание размножаться, – всё так же спокойно констатировала она, вплетя в голос нотки пренебрежения и превосходства.

  – Просто мы – молоды и рвёмся жить! – Парировал я.

  – Да, ваша биохимия молода.

  Своими словами она, сама того не желая подала мне ещё одну мысль.

  – Скажи.... А ты можешь показать мне Лагерного Доктора?

  – Целителя вашего гнезда? Конечно. Какой временной период тебя интересует?

  Я задумался....

  – Думаю, пару оборотов назад. Оборотов планеты вокруг оси. Назад. В прошлом то есть.

  – Мог бы просто сказать – два дня назад, – фыркнула Мать. – Повторяю – я знаю ваш язык и слова. Ну.... Смотри.

  В следующий момент я оказался где-то под потолком какого-то помещения. Док сидел откинувшись в кресле за своим рабочим столом и вёл с кем-то неторопливую беседу по своему стационарному терминалу. В его кабинете я был несколько раз и сразу узнал обстановку. Рабочий стол с терминалом, пара шкафов у стены – сквозь прозрачные створки видны плотно стоящие медицинские карты. За спиной Дока плакат, демонстрирующий тело человека в разрезе. Холодильник с мед препаратами в дальнем углу и небольшой топчан, упирающийся своим изголовьем в этот холодильник. Обстановку дополнял стеллаж с различными контейнерами. Из своего опыта я знал, что в них Док хранит различные медицинские приспособления – от вполне безобидных, типа палочек (модель – скажите Ааааа....) и до зловещего вида зазубренных щипцов.

  Видел я их однажды – больше не хочу. Насмотрелся.

  – ...в конце концов, это каторжники, приговорённые к смерти, – говорил кто-то невидимый с экрана. Наблюдатель расположился точно напротив Дока и мне не был виден экран.

  – Согласен, – Док кивнул, – но я отвечаю за них. Что будет если они передохнут от вашей химии?

  – Нам не впервой терять Лагеря.

  – Это да. Я помню нулевой и первый, но там была глупость военных, жаждущих испытать новое оружие и броню. А сейчас?

  – Послушай, Пайтер. – Невидимый мне собеседник Дока вздохнул.

  Хм... я и не знал, что его так зовут – сделал я себе зарубку на всякий случай.

  – За этой линией будущее. Мы должны обкатать её. Пойми ты наконец! Здесь оптимальные условия!

  – Сейчас что – войн нет? – Как-то отстранённо произнёс Пайтер. – Корпорантам отдайте. Они постоянно воюют.

  – Ага. Щаз! А если что-то не так пойдёт? А они в худо-бедно, но цивилизованном пространстве действуют. Ты представляешь – какой скандал будет.

  – Представляю, – всё так же равнодушно произнёс Док и внезапно, рывком приблизил своё лицо к экрану. – А ты представляешь – что тут будет? Тут восемь с чёртовым хвостиком Зеков. С оружием! Злых и привычных стрелять! Ты представляешь, что тут начнётся, если твои яйцеголовые напутали с дозировками?!

  – Ну-ну-ну.... Что-то я тебя не узнаю, Пайтер. Ты тут сильно изменился. Отрез.

  – Не вспоминай мою кличку! Док я! Док – и точка! – Скорее прорычал наш Док.

  – Ладно, не буду... хм... Отрез. Всё-всё-всё. Молчу.

  Док немного успокоился и опять откинулся в своём кресле.

  – Кроме того, – вкрадчиво продолжил убеждать Дока собеседник. – Мы выдернем тебя из КЛ-2. К тебе-то ЗК не полезут, у тебя репутация доброго докторишки, – собеседник рассыпался коротким смешком, больше похожим на похрюкивание.

  – И куда вы меня выдерните? В Кат Лаг Три? – Пайтер не присоединился в веселью, оставаясь серьёзным и нахмуренным.

  – Хватит ныть! – Тон человека в экране резко изменился, из него пропало всё обаяние и мягкость, теперь он говорил жёстким, командным голосом. – Ты. Это. Сделаешь. Забыл. Где ты у нас? Вот где! – Мне не было видно, но по интонации я догадался, что собеседник потряс в экране сжатым кулаком. – Запомни, Отрез. Нам и так было сложно отмазать тебя от немедленного расстрела со стиранием матрицы. Или ты сам уже забыл – как тебя едва не линчевали?

  Док мрачно кивнул.

  – Визируй. И завтра что бы все ЗК были на завтраке. Сделаешь всё по норме – подумаем как тебе ротацию сменить. Отбой.

  Некоторое время Док сидел неподвижно рассматривая что-то в шкафу напротив, затем встал, прошёлся по своему кабинету и снова уселся в кресло. Активировал свой комм и вызвал голограмму какого-то документа. Мрачно пробежал по нему глазами и выматерился. Затем он приложил большой палец правой руки к одному из секторов своего браслета и отчётливо выговаривая слова произнёс:

  – Я, штатный старший врач Каторжного Лагеря номер два настоящим разрешаю развёртывание экспериментальной Столовой в вверенном мне Каторжном Лагере номер два.

  Сказав это он убрал палец с сегмента браслета и снова выругался.

  Открыл стол и, достав из ящика средний армейский пистолет, принялся его чистить.

  – Убедился? – Голос Матери вернул меня к реальности.

  – Да уж, – ответил я, всё ещё пребывая в шоковом состоянии после увиденного и услышанного. Дик, покойный Дик, был прав – на нас ставили эксперимент. Вот же....

  – Скажи, – обратился я к Матери. – А увидеть, что сейчас делает этот же человек – можно? – После всего увиденного ну не мог я называть его Доком.

  – Мы зря тратим время, – в её тоне чувствуется недовольство, но она отвечает моей просьбе.

  Теперь я нахожусь на крыше одного из бараков, лицом или глазами неведомого наблюдателя, рассматривая вход в административное здание. Там несколько человек. Делаю усилие и картинка приближается, а вместе с ней и звук.

  Перед Доком, одетым в полевую пехотную форму без знаков различия и перетянутую портупеей с кобурой и длинным клинком, стоит кто-то в броне и с эмблемой охранного отряда Лагеря.