Текст книги "Записки пилота. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Алексей Рудаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 93 страниц)

  Усаживаюсь в него и привычным жестом подгоняю спинку под привычный мне угол.

  – Здравствуй, пилот, – раздаётся обычный, ничем не примечательный голос в шлеме. – Удобно?

  Я медленно киваю.

  – Тогда поговорим.

  – Ну давай.

  – Спрашивай, – обращается ко мне голос.

  – Кто ты? Зачем тебе мой артефакт?

  – Искатель, Созерцатель, Наблюдатель, Сборщик. – глосс делает паузу. – Это мой артефакт. Он есть я. Я есть он. Мы одно.

  Шумно выдыхаю – оказывается, до этого я сидел затаив дыхание.

  – Переведи.

  – Примитивный разум. Я и так снизил число каналов до минимума.

  – Вот и объясни мне, примитивному кто ты.

  – Я собираю информацию.

  – Какую?

  – Всю. Любую.

  – Зачем?

  – Такова цель.

  – Ты механизм? Не живой?

  – Живой. Механизм. Загружаю матриц-адаптор. Типовой объект – гуманоид. Самоназвание – человек. – Он замолкает, и я сижу около минуты в тишине.

  – Ну вот, – внезапно оживает голос. – Славненько. Ты вернул мне мою часть. Отлично! Как мне тебя наградить? – В его отдающем металлом голосе проскальзывают радостные нотки.

  – Это была часть тебя?

  – Да! Я разместил часть своих... своих... нет термина... часть себя во многих местах. Для оптимизации охвата. Небольшая часть была потеряна. Ты вернул малую часть.

  – Две! Я вернул две части, – поправляю его я. – Они слиплись, срослись и стала одна.

  – Да-да-да! Именно! – Голос излучает радость. – Я един и неделим! Конечно они объединились!

  – Мой артефакт был твоим... эээээ... сенсором?

  – И сенсором и глазом и ухом, носом, кожей – всем. И я тебе очень благодарен. Как мне тебя наградить? Так... сейчас-сейчас, я проверю, что у вас в цене. Золото?

  Перед моим лицом возникает слиток жёлтого метала. Я стучу по нему пальцем и он отвечает характерным звоном.

  – Не, зачем мне золото? Сам накопаю.

  Слиток пропадает – теперь на его месте медленно вращается крупный алмаз.

  – Пойдёт? Или тоже накопаешь? А такой?

  Алмаз увеличивается до размеров моей головы и покрывается неисчислимыми плоскостями огранки.

  – Где я его продам? Убьют нафиг. Нет.

  – Хм... денег? Точно! Наличными. А?

  – И сколько?

  – Ну... в твой корабль больше восьми тонн не влезет..., а это около пятидесяти миллионов. Мда. Понимаю. Не много. Здоровье? Нет. Ваша примитивная медицина всё же кое-чего достигла. Чего же тебе дать?

  Я мысленно потираю руки.

  – Ты мой корабль улучшить можешь? Ну, по мелочи. Реактор там по мощнее и легче. Поля по толще и что бы энергии жрали не так много. Стволы мощнее и дальнобойнее, а?

  – Передача технологий примитивным расам запрещена и карается по всей стро....

  – Да брось ты! Ни что же не узнает. Ну хоть броню, а? Это же не технология?

  – Запрещено! – В его голосе проскальзывают нотки сожаления.

  – Ну хорошо. Камни в корабли ты кидал? Как?

  – Я. Примитивная гравопульта.

  – Чего примитивная? Ты мне её на корабль поставить можешь?

  – Катапульта. Гравитационная. Не могу. Не ваш уровень.

  – Знаешь, – ответил я ему немного подумав. – Зря я сюда прилетел.

  – Почему?

  – У меня была загадка. Была цель её раскрыть, – я кивнул себе за спину, в стенку, где скрылся артефакт. – А теперь её нет.

  – То есть тебе не хватает цели? Нового ребуса, загадки? – В голосе появились вопросительно-издевательские нотки. – Так это легко исправить. Галактика полна тайн. Для тебя – тайн. Вот смотри.

  Внезапно всё почернело и я оказался в полной темноте. Миг – и я снова сижу в кресле, в том же зале. Только теперь передо мной светится мириадами звёзд наша галактика. Странно светится – я одновременно вижу и стенку напротив, и карту перед собой. Зажмурился – стенка пропала, карта нет. Открыл глаза – всё на месте. Потряс головой – карта не шелохнулась.

  – Сейчас я отключу тебе зрение, не бойся. Это упростит твоё однолинейное восприятие.

  – Ты только потом включить не забудь, – успел сказать я, и перед моим, наверное мысленным, взором осталась только карта нашей Галактики. На том месте, где располагались наши обжитые системы сияло желтоватым светом какое-то свечение. Я прищурился, пытаясь рассмотреть детали, и карта начала приближаться ко мне. Ещё немного и одно монолитное сияние распалось на разноцветные огоньки звёзд. Между ними были протянуты какие-то светящиеся нити, где-то толстые и яркие, где-то как пунктиры. Ещё одним усилием я приблизил одну из толстых нитей и она превратилась в целую россыпь ярких точек, снующих от звезде к звезде. Корабли?! Я мысленно присмотрелся к одному огоньку и тут же понял, что знаю про него всё – это был Хаулер, выполняющий стандартный каботажный рейс, я почувствовал состав его груза – мясо, медикаменты и сепараторы. Я осознал пилота – откуда он, в каком настроении, его мысли... всё, вплоть до того что он съел на завтрак и как сходил в туалет перед взлётом. Это всё появилось во мне, как если бы это был я – и пилотом, и грузом, и кораблём.

  – Прерываю, слишком много информации, – вывел меня из практически транса голос. – Это тебе не по силам. Да и не нужно тебе, – из моей памяти тут же пропало это знание. – Тебе нужна загадка? Их, даже в вашей, небольшой галактике, много. Вот одна.

  Карта отодвинулась и сияние территории человечества снова съёжилась до размеров небольшого шарика и поползла в сторону. Её место по центру моего взгляда занял другой участок галактики. В нём начало расти похожее на наше, только зеленоватого цвета, сияние. Очень похожий пузырь, но не наш? Карта опять приблизилась, и вновь между звёзд протянулись ниточки – всё как и у нас, только они были ядовито зелёные. Я приблизил одну из них и она послушна распалась на огоньки. Попытался выделить один и присмотреться – но меня окатило волной непонятных вообще эмоций.

  – Тебе не понять, – картинка начала отодвигаться, ниточки слились со звёздами и вскоре перед моим взором был только зеленоватый шар.

  – Кто это? – Обратился я к голосу, не сводя взгляда со свечения.

  – Другие разумные, ваши соседи по галактике.

  – Таргоиды?

  Ответа не последовало. Я попытался отдалить карту, что бы хоть примерно понять где они, эти соседи. Где находятся относительно нас и центра галактики, но на этот раз карта мне не подчинилась.

  – Ты же хотел загадки? – Насмешливо поинтересовался голос.

  – Это была первая. Вот тебе вторая.

  Карта галактики вновь поворачивается и приближается. Моё внимание привлекает желтоватая искра, медленно ползущая между ярких огней звёзд. Картинка вновь приближается и мне предстаёт какой-то древний корабль. Он огромен – просто мастодонт по сравнению с современными крейсерами и авианосцами. Мой собеседник, уловив невысказанное желание, тут же рисует рядом с ним самый крупный из современных кораблей – ударный авианосец прорыва ВКС Империи. Он огромен, обвешан всеми типами вооружения – будучи курсантами, мы эту модель прозвали "Оскал Императора", в лучших чувствах, конечно. Но по сравнению с этим древним кораблём он мелок, ничтожен, как Гадюка по сравнению с Анакондой. Что в разрезе кораблей, что применительно к животному миру.

  – Что это?

  – Не узнаёшь? – Он усмехается. – Ваш, кстати, человеческий. Колонизатор, второе поколение, третья волна экспансии.

  Не узнаю, и голос это чувствует.

  – Да, реформа образования заметна. Вы тогда запустили несколько сотен подобных кораблей. Некоторым повезло – они основали колонии. Некоторые даже выжили. Другим повезло меньше. – Он замолкает, и на меня летит поверхность планеты.

  Мы, или я – не разобрать, оба, пробиваем атмосферу и несёмся над барханами бурого песка. Камера делает горку и я вижу ещё одного мастодонта. Этому повезло меньше – корпус расколот от удара, куски обшивки смяты, сорваны – кое-где торчат рёбра шпангоутов. Среди обломков, разбросанных вокруг места крушения, камера выхватывает капсулы с погружёнными в стазис колонистами. Некоторые из капсул разбиты – камера услужливо заглядывает в одну и я содрогаюсь, увидев частично стёртую песком и временем мумию. Картинка отдаляется, что бы приблизиться к другой, с виду целой, капсулы. Она приближается и весь экран заполняет сильно побитая временем панель управления – на ней всё ещё горят зелёным огоньками индикаторы состояния. Сквозь покрытое патиной и песком стекло капсулы я различаю юное, практически детское лицо и отворачиваюсь.

  – Убери, зачем ты так?

  – Ты же хотел загадки? Вот. Реакция стандартная. Продолжим.

  Камера вновь отдаляется от капсулы и начинает нарезать круги над обломками. Капсул много. Очень много. В кадре появляется разлом корпуса – там стазис-капсулы образовали целый холм. Снова песок. Кое-где торчат плиты обшивки, части транспортных контейнеров, колёса и гусеницы техники. Картина крушения начинает отдаляться по мере того как оператор поднимается вверх.

  Вот он уже вне планеты и продолжает отодвигаться всё дальше – в космос.

  – Так вот. – Продолжает голос. – Этим не повезло. Но есть те, везение которых ещё не определено, – камера вновь показывает летящий в пустоте корабль.

  – Он практически исправен. Мелкие поломки. Люди живы. Спасёшь? – Камера приближается и проходит сквозь корпус, демонстрируя мне отсеки, плотно забитые капсулами.

  – Неизвестно что с ним будет, – продолжает голос. – Могут попасть в звезду. Могут в планету. Могут лететь дальше, пока их не перехватит кто либо – и этим кем-то вполне могут оказаться и не люди. А логика иных, – он усмехается. – Несколько отлична от вашей.

  – Но ведь ты же меня понимаешь, хоть и иной?

  – Подстроился под ваш вид. Могу и под любой другой. Мне без разницы.

  – Ну а эти чужие, что они сделают с колонистами? Ты же можешь это просчитать? Съедят?

  – Примитивно. Как ты думаешь Таргоиды нашли вас?

  – Так это мы их нашли! А они сразу напали!

  Передо мной появляется какая-то освещённая зелёным светом полость. Стены плавно изгибаются, переходя в пол и потолок. Наверное, так выглядит чучело змеи – если смотреть изнутри. Пол начинает двигаться и из-за изгиба стены появляются... люди. Обычные люди, преимущественно белой расы. Кто-то одет в стандартный, пепельного цвета, комбез колониста, на ком-то из одежды только обрывки, несколько человек голые. Они стоят по стойке смирно и только приглядевшись я вижу, что их удерживает какое-то поле – напрягаются мышцы, руки дёргаются – но не более.

  В кадре появляется нечто, более напоминающее земляного червяка – его половинку, вставшую на обрубок своего тела-колбаски и зачем-то отрастившее себе много-много щупалец. Червяк подходит к первому и вытягивает в его сторону щупальце. Не знаю, что происходит, но тело раскрывается как книга – без крови, демонстрируя внутреннее устройство несчастного.

  Всё происходит без звука.

  Вот червяк что-то удаляет из тела, потом ещё что-то, и тело расслабляется, безжизненно обмякая в поле.

  К первому червю подходит другой и выпотрошенный проваливается в пол, освобождая место следующему – женщине средних лет. Синхронное движение щупалец, и с её головы слетает на пол копна волос, обнажая желтоватые кости черепа. Ещё движение – и часть черепа отправляется за волосами, обнажая мозг, в который черви начинают погружать какие-то палочки или трубочки. Тело женщины начинает биться несмотря на поле, её глаза расширены и полны боли.

  – Убери! – Я пытаюсь закрыть глаза, зажмуриться – но картинка идёт прямо в мозг, не оставляя мне шанса избежать просмотра. Вот одно из щупалец проводит вертикальную линию по одной из грудей женщины и раздвигает плоть. Тут же, в открывшуюся рану втыкаются иглы, трубочки. Червь отходит назад, освобождая мне поле зрения.

  – Убери это!

  Картинка меняется на общий вид галактики.

  – Продолжать не буду. Что с ними? Нет. Не скажу. Поберегу твои нервы.

  – Сжечь! Выжечь этих... этих....

  – Да ну? Всего лишь пара учёных в биозащите осматривали новый вид. Чего тут такого? Но – справедливости ради замечу, твои предки так же не отличались щепетильностью по отношению к иным.

  В голове вспыхивает новая картинка – пещера. Из её стен кое-где струятся потоки горячей воды и от этих струй поднимается пар – ко мне приходит понимание, что внутри жарко и влажно. Из какого-то коридора выходят несколько человек в древних боевых скафандрах. Грудь, руки и ноги отблескивают синеватым металлом. Идущий впереди вскидывает вверх руку и потом указывает ей на что-то, находящееся за кадром. Камера поворачивается, демонстрируя мне небольшую пирамидку из четырёх чешуйчато-кожаных, округлых предметов. Неизвестный оператор снова меняет место и располагается сбоку, захватывая в поле объектива и пирамидку и пару людей.

  Прорезается голос:

  – Уважаемые зрители! Мы продолжаем прямую трансляцию четвёртого сезона нашего шоу "Тараканьи Бега". В наших предыдущих выпусках вы видели, как отряд бесстрашных охотников выследил транспорт снабжения наших таракашек и уничтожил его в коротком бою. – Голос диктора замолкает, и передо мной появляется картинка – явно человеческий корабль, очертаниями близкий к моему штурмовику, ведёт огонь по изломанному корпусу чужого корабля.

  В эфире раздаётся шипение, треск и понятные, но с трудом разбираемые слова человеческого общего, произносимые с жутким акцентом и прицикиванием и шипением:

  – Этц... цщтрнцшпорт. Мыц бецц оцушшия-ццц. Цне Цнадо! Мыц цне воцны. Ццруцц... яйцццца-цц. Эваццуацция. Мыцц-цц-ццц... уцошитицць.... Цне Цнадо!

  У человеческого корабля выдвигаются стволы и он плюётся короткими злыми огоньками, впивающимися в отсвечивающий зелёным светом корпус чужого.

  – Цне Цнадо! Мыц бееец-цц оцц-цуушшши-яяяяццц. Тут нац-ци яй-цца-ац! Сцаёмсця!

  – Конечно, – перекрывает голос чужого диктор. – Они утверждали что они без оружия, но посмотрите – что же тогда так взрывалось?

  Камера наезжает на вываливающиеся из корабля чужих предметы – те же кожистые округлые предметы. Они, кувыркаясь, разлетаются от корабля и начинают лопаться.

  – Биологические бомбы! – Торжествующе обличает чужих диктор. – Они планировали обманом завести их на Квазон-3! Они путали следы, делая вид, что летят от планеты! Но наши охотники, – он возвышает голос ещё выше. – Наши несгибаемые бойцы с чужеродной заразой разгадали их план и не допустили гибели людей! Людей, – он берёт новую высоту пафоса, – которые только-только смогли очистить кусок этой планеты, этой жемчужины, достойной стать украшением курортного пояса Человечества!

  Картинка снова меняется – теперь оператор летит над песчаным побережьем лазоревого моря. Берег покрыт гигантскими папоротникоподобными растениями. Кое-где с листов папоротников свисают лианы. Камера поднимается выше, демонстрируя бескрайнее море с одной стороны и зелёный лес с другой. Оператор закладывает вираж и в кадр въезжает крупная скала ослепительно белого цвета, напоминающая клык гигантского зверя.

  – Это же Клык! Я знаю эту планету – достопримечательность пяти секторов. Там сейчас Ариша и ребята отдыхает.

  – И что – хорошее место? – Безразличным тоном интересуется голос, пока камера заканчивает разворот и начинает движение вглубь леса, ориентируясь на какую-то дымку около горизонта.

  – Да.... Там такое море... мммм.... Вот только папоротников этих нет. Пальмы, сосны – есть, а папоротников нет. Ты что мне показываешь? Это когда было?

  – Недавно. Смотри. – Он умолкает, и вновь появляется голос диктора, умолкший едва я начал говорить. Но продолжает свою фразу.

  – .....раканы. Осквернить поверхность такого чуда! Немыслимо! Наши эксперты, – вверху, по углам появляются два небольших экранчика, в которых отображаются эксперты – мужики средних лет. Толстый и тоже толстый, только в отличии от первого – лысый.

  – Эксперты считают, что человечеству потребуется не менее ста лет, что бы вытравить инопланетную заразу с поверхности этого природного рая. Что вы можете сказать? – Картинка с просто толстым увеличивается и он начинает важно рассуждать об экологии, ДНК-моделировании, но его прерывает второй – который лысый:

  – Напалм! Пестициды! И проверенный веками Агент Орандж! Наши предки легко решали подобное!

  – Но позвольте, – прерывает его первый. – А как же экология?

  – Природа восстановит! Лет сто и порядок. Посадим леса, не впервой. Зато выжжем всё чужое на десять метров вглубь!

  Они вдруг начинают дергаться, смешно пищать высокими, кукольными голосами и я понимаю, что голос просто перематывает ролик в ускоренном режиме.

  Картинка перестаёт дёргаться и в кадре показываются странные тёмно-коричневые образования. Около одного из них чадно горит костёр. Камера наплывает и я узнаю подходящего к костру человека. Не его – броню. Она точь-в-точь как у тех – в пещере. В руках у него что-то зеленовато-коричневое, с какими-то растопыренными палками.

  – Вот! – Он подносит это к камере и я узнаю Таргоида, только мелкого, со спаниеля размером.

  – Прятался гадёныш. – Человек двигает рукой и детёныш летит в костёр – на кучу, теперь уже узнаваемых мной тел Таргоидов.

  – Труп врага приятно пахнет, – произносит диктор. – Так завещали нам предки и не след нам, их потомкам, оспаривать их путь.

  Камера смаргивает и мы опять оказывается в пещере.

  – Тут целое гнездо этих... ээээ... я хотел сказать склад бомб тут, – говорит, показывая на пирамидку человек в скафандре. Он машет рукой, подзывая второго и тот подходит, стаскивая с плеча какую-то палку с шаром на другом конце. Обычный конец палки направляется на пирамидку и исторгает из себя поток яркого, желто-синего пламени. Сквозь огонь видно как лопаются яйца – а то, что это именно яйца, я теперь уверен.

  – Лучшее оружие против тараканов – огнемёт фирмы Драгон! – Произносит явно рекламный слоган диктор и картинка пропадает.

  Я вновь в кресле всё в том же зале.

  – Ну что? – интересуется голос. – Хватит загадок и непознанного?

  Я уже готов с ним согласиться, но почему-то, наверное из-за своего упрямства, отрицательно качаю головой.

  – Даже так? – С сомнением в голосе говорит мой незримый собеседник. – Ну ладно. Вот тебе ещё одна.

  И снова передо мной наша галактика, только сейчас она отдаляется от меня, сжимаясь в точку. Рядом так же сжимаются соседние галактики и туманности – известные и неизвестные мне. Около минуты мимо меня несутся куда-то в центр экрана всё новые и новые вселенские образования и наконец вся вселенная, если я верно понимаю происходящее, сжимается в один, переливающийся лиловым цветом шар. Он некоторое время висит неподвижно, потом вздрагивает и начинает съёживаться. По мере его уменьшения в поле моего зрения попадают другие такие же шары. В конце концов весь экран заполняют плотно прилегающие друг к другу шарики – напоминая мне детский аттракцион, контейнер, заполненный пластиковыми шарами, в которых мне в детстве было так весело барахтаться. Сейчас передо мной такие же шары – разных размеров и цветов. Есть лиловые, как наша, красные, белые, зелёные, синие, чёрные – вся радуга цветов. Протягиваю руку и она наполняется цветным разнообразием. Осторожно ссыпаю их назад, ощущая себя обкуренным негром, доящим жирафа из популярного ролика. Сознание обжигает мысль – а не поломал ли я что в тех вселенных, которых так небрежно загрёб в свою лапищу?

  – Это только образ. – Голос полностью контролирует мои эмоции.

  – И что это.... Это? – Задаю я предсказуемый вопрос, ожидая такой же предсказуемый ответ.

  – Ответ тебе известен.

  – Хорошо. Зачем мне это? В смысле – это знание?

  Тишина.

  Картинка скопища шариков-вселенных пропадает, и я в который раз обнаруживаю себя сидящем в кресле.

  – Я принял решение, – в голосе проскальзывают нотки удовлетворения. – Ты получишь награду. А что ты с ней будешь делать – решать тебе.

  Моя левая рука самостоятельно поднимается с подлокотника и с ладони соскальзывает перчатка. Вслед за перчаткой начинает собираться гармошкой рукав скафандра, что невозможно в принципе – там жёсткая, стального сплава манжета и армирующие вставки. Но рукав собирается гармошкой, обнажая запястье.

  Что-то прохладное касается руки и я обнаруживаю плоский, шириной в три – три с половиной пальца, браслет из того же, зеленовато-синего, с прожелтью, металла.

  – Что это? – Я рассматриваю подарок и он – прямо на моих глазах начинает принимать цвет моей руки и погружаться в тело.

  – Сними это... эту гадость. Слышишь! Немедленно!

  – Это симбионт. – Голос ровен. Он не обращает никакого внимания на мои крики. – Он позволит тебе перемещаться между... между... у меня, точнее – в твоём языке, нет верного термина. Между вселенными, реальностями... сам придумаешь название, уж ярлыки вы – люди, вешать любите. – Голос хмыкает совсем как человек.

  – Этого для тебя достаточно. Но я сделаю даже больше. Не бойся.

  Меня ослепляет вспышка – на сей раз я успеваю заметить красноватый оттенок и подумать – ну вот, опять!

  Когда я открываю глаза, то обнаруживаю себя сидящим в пилотском кресле. Но не в том зале – я сижу в рубке штурмовика, который только-только вышел из режима сверхскорости около Станции. На пульте загорается лампочка канала связи и в шлеме раздаётся знакомый сигнал-писк вызова.

  – Ну и где ты шлялся? Небось из бардаков не вылезал? Ррразгилдяй! Сожгу нахрен! – Знакомый голос Тода кажется мне ужасно приятным, несмотря на грозные нотки.

  – Быстро сел и бегом ко мне! Ну?!

  – Да... ээээ... то есть Есть!

  – Рраспустились, гоблины! – Он отключает связь и над радаром загорается привычное, светло-голубое табло – следуйте к платформе номер четырнадцать.

  Привычно отжимаю ручку тяги и наклоняю джой, направляя корабль к шлюзу.

  – И помни, бояться нельзя. Страх – убивает, – раздаётся в голове знакомый голос, затихая до шёпота к концу фразы.

  – Что? Ты тут? Погоди, а подарком твоим, как им управлять?

  Тишина, и едва-едва слышно, на самой границе слуха, скорее осознаю, чем слышу:

  – Разберёшься....

  Глава 25

  Станция готовилась к встрече нового, 3302, года. По коридорам сновали люди со стремянками в новогодних колпаках, тащащие, развешивавшие гирлянды мишуры. Казалось, что на Станции уже не найти ни одного коридора, не украшенного мишурой или двери, сохранившей свою девственность и не получившей украшение. Какие-то умники нацепили было цветные лампочки даже на внешнюю обрешётку шлюза, но это украшение быстро сняли – после того как пара кораблей столкнулись, приняв перемигивание цветных лампочек за навигационные огни.

  И ко всему этому – музыка! Из всех средств общего оповещения лились мне в уши новогодние песнопения. Начиная с набившего оскомину джангл-беллз и до псалмов, прославляющих то Спасителя, то Мать его, его ж мать! Ну и сам факт его появления на свет. Не подумайте – я не был воинствующим атеистом, да и пребывание в рядах религиозной структуры требовали от меня почтения к религии, но вот такое обилие гимнов и идущие подряд трансляции праздничных литургий меня изрядно бесило.

  Всё должно быть в меру, пробурчал я себе под нос, и махнул рукой, призывая официанта принести очередную, уже шестую кружку пива. На всей этой, свихнувшейся на новогодней истерии Станции, было только одно заведение, на пороге которого эта вакханалия останавливалась. Небольшой бар со скромным названием "Болт", расположенный ниже ангарных палуб. Над входом был приварен болт – самый обычный, натуральный болт, весьма крупного размера. На нём висела табличка с девизом заведения – "Забей на всё!". Ещё ниже – на самой двери, была прикреплена ещё одна, гласившая – "На оплату не забиваем". В этом заведении реально забивали на всё. Отшила подруга? Забей и найди другую. День основания Империи? Пффф... забей. Выпей пива. Разжился деньгами с удачного фрахта? Забей козла с друганами и угости народ. Тут даже кружки были по форме как болт – толстая ножка шестигранником и витая спиралью пол-литровая колба. СБшники, конечно, знали про это место, но сюда не лезли. Вроде бы они просто мониторили заходящих посетителей, здраво полагая что отдушина нужна всем. Хотя может они тоже – тупо забили на этот бар. Кто ж его знает. В любом случае прослушки тут не было. Я несколько раз сканировал помещение различными сканерами. Один раз даже каким-то новомодным и секретным – одолженным у Тода под придуманным предлогом. Тут было чисто. По крайней мере – внутри. Ну а то, что меня засекли на входе... в свете последних событий, произошедших после моего возвращение с той, кладбищенской планеты, меня это не волновало от слова совсем.

  Я благодарно кивнул официантке и приложился к очередной кружке. Отпив с треть, я уставился на шапку пены, в очередной раз прокручивая в голове последние события.

  Из штурмовика я выбрался в превосходнейшем настроении. По коридору к кабинету Тода, я шел, помахивая в такт мелодии зажатой в руке цистой. Встречные девушки мне улыбались, а одна даже накинула мне на плечи кусок мишуры. Жизнь была прекрасна – сейчас сдам этот, несомненно важный контейнер – Тод за него точно меня наградит, потом уболтаю его на продление отдыха для всех нас ещё на неделю, а там и Новый год. А после... а там будет видно. Прорвёмся! И Анаконду верну. И друзья со мной, и деньги есть, чего грустить-то?

  Дверь кабинета Тода была украшена носком в яркую жёлто-зелёную клетку – я ещё подумал, может сунуть цисту в него, постучать и спрятаться? Типа – сюрпрайз! Но, решив не искушать лишний раз судьбу, постучал костяшками в полотно двери и зашёл, не дожидаясь разрешения.

  Тод сидел за своим столом и был мрачен.

  – Привет, босс! – Жизнерадостно начал я. – А вот и я! И кто это у нас тут такой хмурый? -Я потряс цистой. – Помощник Деда Мороза прибыл! С подарком! – Я протянул конт Тоду.

  – Садись, – он забрал её и ткнул ей же на стул. – Веселишься? – Его тон был всё так же мрачен.

  – Ага! – Подтвердил я, следя как он потянулся за своим любимым карандашом, но на пол пути передумал и достал небольшую коробочку откуда-то из недр своего стола. Немного подумав и поколебавшись, он достал ещё одну и, вынув из неё капсулу, закинул её себе в рот.

  – Стимуляторы, – пояснил он, заметив мой удивлённый взгляд. – Работы завал, только ими и спасаюсь.

  – Дык вредно же?

  – А что делать? Работа чёртова.... – он вздохнул. – Не до радостей тут. Не то что некоторым, – Тод бросил на меня осуждающий взгляд.

  – А чего печалиться-то? Живим вернулся! Вы не представляете, где я был, – говорил я, наблюдая как он встал и усталой походкой подошёл и уселся за стол напротив меня. Коробочку – обычную, серого картона коробочку, он положил на стол между нами. Рядом он поставил на торец цилиндр цисты.

  – Рассказывай. Без подробностей, основное. – Он усталым жестом потёр лицо. – Откуда у тебя штурмовик? Это же Федеральная машина. И где её экипаж. И бортжурнал?

  – Там планета есть, ну, куда я летел, – начал я сбивчиво рассказывать о своих приключениях.

  Я рассказал, как получил от Петровича координаты планеты-кладбища. Как полетел туда и попал под удар метеоритного роя. Как вернулся на орбиту и починил корабль. Тут я немного исказил свой рассказ – сказал, что пошёл на вторую попытку посадки, обнаружив что-то интересное на поверхности. Зачем ему говорить про ту Гадюку и ствол чужих?

  – Это оказался штурмовик! Мой, на котором я прилетел.

  – И ты, конечно, решил сесть рядом, да?

  – Да. И ведь почти сел. – Я стукнул кулаком по столешнице, отчего циста закачалась, но устояла.

  – Уже на тысячи был, когда меня накрыло. – Я вздохнул, припоминая обломок Сайда на поверхности.

  – Кое-как сел. Сайд мой – в хлам. Выхода другого не было, вот я и пошёл к штурмовику. Благо упал, сел то есть жёстко неподалёку. Подошёл – он пустой.

  – Что? Совсем пустой?

  – Там пара трупов была. Один рядом с кораблём, другой около шлюза, – я давно понял, что врать надо дозировано, разбавляя своё враньё долями правды и теперь во всю применял это умение.

  – Отчего погибли?

  Пожимаю плечами:

  – Один – не знаю, не присматривался, сами понимаете. А у другого дыра в скафандре была. Я их там же, около корабля. Ну, похоронил, в смысле. – И ведь опять не соврал!

  – Похоронил... ну молодец. Правильно. А скажи мне, – он смотрит мне прямо в глаза. – На Скарабее куда ездил?

  О как... и это знает.

  – А про это-то вы откуда знаете? – Мне даже не нужно скрывать своё удивление.

  – Не каждый день к нам Федеральный боевой корабль прибывает, – Тод усмехнулся и на миг его лицо осветилось, но улыбка быстро пропала. – Техники проверили корабль. В нём – Скарабей. По его логам.... Ну так куда?

  – Да никуда особо, так, по планете поездил. Сами поймите – нашёл корабль и тачку. Исправна, бак полный – чего не погонять-то?! Корабль, кстати, мой. По закону так. Кто нашёл брошенный, того и тапки.

  Он кивает.

  – Да. Всё верно. Мы передали данные в Федерацию, едва засекли тебя. Они к тебе претензий не имеют. Хотя, – он морщится. – Претензии-то у них к тебе есть, но всё по закону. Так что тут можешь расслабиться. Корабль со всем содержимым – твой. За груз, там ничего особенного не было, не дёргайся, тебе компенсация – пары сотен хватит. Ты мне лучше ответь – где бортовой журнал корабля? В гнезде его нет.

  Я молчу – не знаешь что соврать – лучше молчи. Где та флешка, я знаю. В моём кармане, что на бедре. Но вот не уверен я, что Тоду нужны те детали произошедшего.

  – Чего же ты не проверил, а? – Его голос полон укора. – Нам бы очень пригодились те данные. Где эти парни были, что нашли. Жаль ты тела не обыскал. Жаль. Да. Что потом было?

  – Да совсем ничего особенного, брат Тод. Взлетел и сюда.

  – И роя не было?

  – Нет. Свезло.

  – М-да.... Свезло. – Он берёт в руки цисту.

  – А это где нашёл?

  – Да там же. Рядом практически. Там рядом Курьер был – наверное те, ну кто до меня на штурмовике были, засекли его и сели. Ну а пару кораблей посреди каменной равнины даже сенсоры Сайда не пропустят. – Уффф, мысленно хвалю себя – а вроде вполне того, правдоподобно вышло.

  – Да, – он кивает. – Похоже на правду. И что там было? С Курьером?

  В очередной раз двигаю плечами.

  – А я почём знаю. Обломки. Я об него, – показываю пальцем на цисту. – Споткнулся. Хорошо – гравитация там никакая, даже не ушибся. Ну и пнул – думал камень, а это она вот оказалась. А что в ней? Я не открывал, нет, честно!

  – Да вижу, что не открывал. Мда. Ну – сейчас и посмотрим. – Тод берёт в руки цисту и начинает крутить её в руках, осматривая. – По тебе... Мне всё более менее ясно, хоть ты и врал... грешник. Ладно. Бог простит, прощу и я. У нас тут проблемка образовалась. Небольшая.

  – Какая? С кем? – Была бы небольшая, ты бы не упомянул вовсе, проскакивает неприятная мысль и настроение начинает портиться в нехорошем предчувствии.

  – С Бродяжкой твоей. Но не беспокойся – разрулю. Хорошо, что её нет – я и её и Аришу и этого... Александера твоего, всех вызвал. Скоро будут. А ты пока сюда смотри, пригодится. – Он поворачивает ко мне цилиндрик орлиным концом. – Это контейнер для совсекретных донесений. Хорошо, что ты его не открыл. – Циста в его руках поворачивается ко мне другим концом.