Текст книги "Записки пилота. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Алексей Рудаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 93 страниц)

  Не сдерживаюсь и взбираюсь на соседний с кораблём холмик. В свете моих фар его корпус мерцает матовым чёрным светом. После эпопеи с радикально чёрной краской я довольно долго летал на ослепительно белом корабле. Я свыкся с непривычным цветом и даже начал им гордиться, особенно после того как мне подвернулась старая и потрёпанная книжка, что-то из детской серии. Там говорилось, что особо злобные подводники древности красили свои корабли в ярко белый цвет. То ли, что бы не выделяться на фоне айсбергов, то ли понты у них такие были.

  Но затем Александер приволок откуда-то несколько бочек модного чёрного цвета и мы за неделю перекрасили наш Штурмовик. Хотя и белый был не плох, цвет то есть. Особенно на ледяных планетах. Уже с пары сотен метров его сложно было заметить на фоне ослепительно белых склонов.

  Достаточно налюбовавшись я направил машину прямо в световой колодец образованный льющимся из ангарного отсека светом. Мягкое, жёлтое свечение окутало Скарабея и я дал команду на подъём машины в ангарно-гаражный отсек. Зажужжали, складываясь колёса, убрались в транспортное положение стволы турельки и подъёмник втянул меня в корабль.

  В корабле я первым делом активировал карту галактики, ища нужную систему. До неё действительно было недалеко – не более двадцати световых лет.

  Мягким, нарастающим рёвом отозвались двигатели когда я начал плавно поднимать корабль от поверхности. На высоте около пяти сотен я задрал нос корабля вертикально и выжал тягу до максимума – нужно было подняться хотя бы до двух километров что бы перейти на сверхскоростной режим, прыгать в гипер от планеты было опасно. По барам, впрочем, гуляли легенды о пилотах, которые умудрялись уйти в прыжок прямо с поверхности, но мне не хотелось проверять эти легенды – ещё больше ходило страшилок о неудачниках, рискнувших повторить подобную попытку. Страшилки обычно заканчивались тем, что кому-то попадались остатки подобных смельчаков, вплавленных в планету или о гигантских кратерах, появившихся в момент прыжка. Самих смельчаков более никто не встречал.

  Переваливаю отметку в два километра и перехожу на сверхскорость. Прокладываю курс – по закону подлости первая система в прыжке находится аккурат за планетой. Не свезло. Медленно разгоняясь выползаю из гравитационного колодца планеты и огибаю её по большой дуге.

  Путь свободен!

  Прыжок!

  Корабль шёл по курсу и руки привычно выполняли необходимые действия. Мыслями я был далеко – с Аришей, точнее с тем обломом, который мы получили найдя её.

  Александер оказался на высоте. И он и его связи. Сидя в камере, куда нас запихнули после произошедшего в кабинете Тода, он сумел найти общий язык со своим охранником. Уж не знаю как, но вышел он из камеры имея нового друга. Этот друг и сообщил нам, что со Станции, под охраной, отправили пару девушек, одна из которых была бывшей Инквизиторшей. От него Александер получил контакт на следующее звено в цепи наших поисков – на пилота, который вёз Аришу в ссылку. С Бродяжкой было сложнее – её транспортировку поручили пилоту из отряда Карателей, а эти парни разговорчивостью не отличались. Но бывший интендант, хотя – почему бывший? Общаясь с ним я понял, что интендантство это состояние души и вот просто невозможно вот так взять и перестать быть хомяком. Короче – он умудрился через свои связи среди зав складами получить информацию об отгрузке большой партии научного оборудования в одну из тюрем, расположенную вне обитаемого космоса. Дальше получить информацию, что именно туда прибыл черный корабль из известного отряда, было делом техники. Так что место, где томилась Бродяжка у нас было.

  Пилот, везший разжалованную Инквизиторшу, особо замкнутым не был. Секретным его тот рейс не был и он с чистой совестью, в обмен на несколько кружек пива, выложил нам конечный пункт своего маршрута. Нужно ли говорить, что мы сразу же устремились туда.

  Скажу честно – не самое приятное местечко. Ледяной шарик с бедной атмосферой. Кислорода там едва-едва, что бы не сдохнуть сразу. Встретиться с ней нам разрешили без особых проблем. Вот только местом встречи определили некое подобие беседки, вырезанной из ледяных глыб. Не спорю – смотрелось это строение красиво. Если смотреть на него из тёплой рубки корабля, с кружкой глинтвейна в руках.

  Ариша пришла на встречу в каком-то рванье – поверх старого, засаленного комбез была накинута какая-то мешковина. Сапоги тоже не первой свежести – и это у неё, всегда стремящейся к идеальному состоянию своей формы!

  – Ариш, – начал я: – может тебе комбез новый дать, Алекс сейчас сбегает, принесёт.

  – Не надо, – она мотнула головой. – Я грешна и должна пройти испытание.

  – Испытание? Отморозишь себе всё, какой чёртов придурок тебе такую епитимью назначил? Ты ж девка, тебе детей ржать?!

  – Не богохульствуй. – Её голос быт тих и как-то мёртв.

  – Так! – я протянул руку и взял её за рукав: – идём на корабль!

  – Я не могу. Я согрешила и грех моя тяжёл. Я не распознала козни Врага рядом с собой.

  – Это ты Бродяжку уже врагом называешь? Забыла, как вы наряды и купальники выбирали?

  Её взгляд на миг изменился, стал прежним, живым, но тут же потух и снова от неё начало исходить равнодушие и обречённость.

  – Алекс, – я кивнул стоящему рядом Александару, – я за ноги, ты руки придержи, потащили эту зомби на борт.

  Он придвинулся, готовясь помочь мне, но она отступила на пару шагов и откинув рукав продемонстрировала нам широкий, блеснувший металлом, браслет.

  – Не смейте! Я должна искупить свою вину!

  – Дура! Какую вину, ты о чём?

  – Ты всё верно делаешь, дочка. – Из-за её спины выдвинулись ещё две фигуры, одетые гораздо более прилично и по погоде – в комбезы с подогревом. Я пригляделся – пара тёток, далеко уже шагнувших за грань Бальзаковского возраста. Бабок – если говорить не политкорректно.

  – Не слушай искушающих голосов, преодолей соблазны и очисти душу через страдания тела, – раскачиваясь в такт своим словам, заныла одна.

  – Сейчас я вам страдания обеспечу! – Я придвинулся к ним, сжимая и поднимая над ними кулак.

  – Не надо. – Ариша поникла головой. – Сёстры всё верно говорят. Уходите.

  – Алекс, хватай её, сдурела девка! – Он придвинулся, но два лазерника, ловко выхваченные бабками, охладили наш пыл.

  – Идите, мальчики, летите отсель, голубки, – почти ласково сказала одна из них, не прекращая выцеливать меня ниже пояса. – Дочка выбрала свой путь, летите отсель.

  Ариша отвернулась и не прощаясь побрела в сторону жилых блоков. Я сплюнул на снег.

  – А вот мусорить – некультурно, – заметила вторая и они начали пятиться, прикрывая Аришу со спины от нашего, возможного рывка.

  – Слышь, бабуль, – окликнул я их, когда они отошли на десяток шагов. Одна из них опустила пистолет: – чего, сынок?

  – Что ж ты злая такая, а?

  – Вали отсюда, – напускная ласковость пропала и перед нами стояла злобная старая бабка.

  – А поласковее?

  – Вас, – она выплюнула следующее слово с ненавистью, – мужиков, кастрировать при рождении надо. Убирайтесь отсюда! – И она взмахнула стволом.

  – Полетели, Алекс, – я повернулся к нему. – Не у всех климакс нормально проходит. У некоторых со сдвигом крыши.

  – Вижу, – он согласно кивнул.

  – Собьём при подлёте! Только попробуйте сюда сунуться! – Последнее слово осталось за старухой.

  После взлёта Алекс подошёл ко мне :

  – Не переживай. Вытащим. Я обязательно что-нибудь придумаю. Вот только, – он замолк.

  – Что?

  – Мозги ей промыли качественно. Как к нормальной жизни возвращать её думаешь.

  – Может сама оклемается? Ну – со временем?

  – Вряд ли. Скорее наоборот. Чувство вины и всё такое. Ещё и руки на себя наложит. Психолог нужен или... – он склонил голову набок и прищурился. – Ты с ней... ну... было у вас?

  – Нет, – я почувствовал как краснею. – Не успел... и... не успели мы.

  – Жаль. Это могло бы помочь. Затащил бы в койку и....

  – Перестань, – я поморщился. – Что – другого варианта нет?

  Алекс развёл руками:

  – Это наиболее простой, быстрый и... хммм... приятный. Но можно и по другому.

  – Как?

  – Тут нужен хороший психолог, но есть риск – бывали случаи когда объект, после выхода из этого, сумеречного, ну того... к психологу.

  – Чего того?

  – Чего-чего, – передразнил меня он. – Влюблялся. Ну или начинал отеческие чувства, тьфу! Материнские в нашем случае. Испытывать.

  – К кому испытывать? – затупил я.

  – К врачу.

  – И что делать?

  – Откуда я знаю? Я что – доктор что ли? Буклет читал в своё время, пока в очереди сидел на флюорографии. Помню, что там советовали плавно выводить, положительными эмоциями. Вот например – она цветы любит?

  – Да.

  – Какие?

  – Ээээ... не знаю.

  Алекс осуждающе посмотрел на меня.

  – А из еды что любит?

  – Да всё она ест. Ела.

  Он вздохнул:

  – Про привычки, хобби тебя спрашивать тоже бесполезно. Ты про неё хоть что ни будь знаешь?

  – Ну... я это... ну неразговорчивая она. Платья любит.

  Он снова вздохнул:

  – И это говорит человек, который заявляет, что любит её. И она его. Супер!

  – Я этого не говорил.

  – Не любишь? Тогда чего комедию ломаем? Ах Ариша, ах её надо спасти – передразнил он меня закатывая глаза и прижимая руку к сердцу.

  – Но она мой друг и... и член экипажа!

  – Сам ты.... Ладно. Раз ты про неё ничего не знаешь, значит нам нужен кто-то кто знает о ней по больше.

  – Это кто?

  – Да подружка её!

  – Но я не знаю её подруг! – Заявил я, чем вызвал новый стон Александера.

  – Я. Про. Бродяжку. Они же дружили?

  Киваю.

  – Вот. Меняем план. Сначала вытаскиваем Бродяжку, потом с ней по магазинам. И не морщись, твой счёт выдержит. Потом с ней летим к ней и она её заманивает к нам. Понял?

  – Нет. Она, с ней, её... ты нормально объяснить не можешь?

  Он только отмахнулся:

  – Рули. Мне план прикинуть надо.

  И, усевшись в своё кресло, приник к монитору.

  Александер выскочил на посадочную платформу едва штурмовик коснулся опорами поверхности.

  – Трюм! – заорал он. – Открывай!

  Я пожал плечами, удивляясь про себя его спешке и дал команду на открытие. Едва люк распахнулся, как он подогнал к нему транспортную платформу и при помощи пары грузчиков начал перегружать её содержимое в корабль.

  – Всё! – Он появился в рубке спустя минут десять, уселся на край пульта – рубка штурмовика просторностью не отличалась, и протянул мне свой планшет, предварительно ткнув в какую-то иконку на его экране.

  – Что это? – Я развернул его и начал вчитываться в мелкие строчки.

  – Это, – он поставил на пульт баул и начал в нём копаться: – Это, брат, я к нашему походу подготовился. Всё предусмотрел. Ты ознакомься, а мне ещё кое что найти надо. Вот точно помню – брал, но куда засунул... – и он чуть ли не головой влез в сумку. Я только хмыкнул и принялся вникать.

  Список внушал. Сразу ощущался подход опытного хомячка – лист был разделён на несколько таблиц, с выделенными жирным курсивом названиями.

  Самая первая таблица была обозначена как "Планетарная Часть" и включала в себя ещё ряд подтаблиц – Оружие, Еда, Прочее. Почесав за ухом я нажал надпись оружие и она развернулась открывая внушительный список :

  – пистолет лазерный, штурмовой (ПЛШ-44) – 3шт.,

  – пистолет пулевой, полицейский (ППП-О) – 3 шт.,

  – карабин укороченный, армейский – 5 шт.,

  – дробовик, 8 кал., ГК – 5 шт.

  – дробовик, 12 кал., ГК – 5 шт.

  – винтовка с опт. пр. (17,5мм., ДС) – 1 шт.,

  – рейлган Гатлинга, 6 ст. с тур в компл. – 1 шт.,

  – граната оборонительная – 25 шт.

  – Граната... – Я прервал чтение и помотал головой. Рельсомёт? Вернулся на пару строк выше – да, действительно рельсомёт, или, говоря официально – рейлган. Ткнул пальцем в эту строку и экран, послушно сморгнув, вывел пояснительную картинку. С неё, целясь мимо меня, направив все свои шесть стволов на неведомого врага, грозно смотрела она – мечта свихнувшегося милитариста. Рядом были изображены ещё три фигурки, облачённые в стандартную пехотную броню. Одна фигурка держалась за рукоять блока стволов, а пара других, слегка согнувшись подтаскивали к турели приличных размеров конт. Стволы опирались на массивную даже с вида, трёхногую опору.

  – Ээээ.... Эй! – окликнул я Александера и, когда он выкопался из сумки, повернул планшет картинкой к нему.

  – Это что?

  – Класс, да? Чудом урвал! – Он явно гордился собой. – Раритет! Времён второй галактической войны. Я знал что тебе понравится!

  – Мне? Понравится? Этот монстр?

  – Прелесть!

  – Скажи, друг мой, а как я это тащить буду? В вообще – зачем нам столько стволов? Мы что войну начинаем?

  – Как тащить? Чёрт! Я об этом не подумал. – Он виновато посмотрел на меня. – Можно на Скарабея поставить!

  – Ага! А сопрягать приводы турели с этим? – Я потряс планшетом и картинка сменилась – теперь с экрана на нас смотрел симпатичный броневичок со спаркой этих гатлингов на крыше.

  – Во! Это нам и нужно! – просиял Александер с самым воинственным видом.

  – Тут и броня, и скорость, и оружие! На нём ты мимо их обороны проскочишь с ветерком! Загрузишь Бродяжку и назад, ко мне.

  – Сдурел? А куда мы его запихнём? Он же в ангар Скарабея не влезет!

  – Да? – Он отобрал планшет и начал копаться в ТТХ броневика. – Мммм-да. А если на внешнюю? Броневичок – под брюхо и... – увидев мой взгляд воинственный хомячок погрустнел. – Не влезет. Жаль. Очень жаль. У меня как раз друг есть, на планетарной базе. У него должны быть такие. Хмм.... Ну да ладно. Оставим на потом.

  – Чего оставим?

  – И пушку эту и броневик. – и он снова принялся копаться в сумке.

  Я только пожал плечами, удивляясь его настрою и вернулся к табличке.

  Новое нажатие вызвало список патронов, батарей и прочих расходных материалов войны. Судя по закупленным количествам, Александер ожидал что я перестреляю весь персонал базы. Раза эдак два. С половиной.

  – А патронов-то зачем так много? И батарей к лазерникам?

  – Пригодится. – Он складировал какие-то коробки на пульте и я торопливо деактивировал его, пульт то есть. Мало ли – нажмёт случайно чего.

  Следующее нажатие вызвало список, означенный как прочее и по мере его прочтения я удивлялся всё сильнее и сильнее. Ну скажите – зачем мне, ну, или нам, сеть рыболовная 15х15 капрон? Или три спиннинга, комплект блёсен и четыре двухместные палатки. Когда мне на глаза попался мангал и соседствующие с ним, пардон, презервативы, Виагра и обезболивающие таблетки, моё любопытство не выдержало и вынудило снова отвлечь напарника.

  – Ты меня извини, но зачем нам палатки? Сеть, мангал, блёсны и прочие.... Презервативы?

  – А? Что? – Он закончил выкладывать свои коробочки и теперь вертел в руках какой-то сверкающий зеркальной поверхностью шар размером по более моей головы. – Для этого самого. – Александер переложил шар в одну руку и неопределённо повертел пальцами свободной в воздухе. – Ты что, не знаешь зачем нужны презервативы?

  – Знаю!

  – Ну? Чего отрываешь?

  – Мы. Идём. Спасать. Бродяжку. Так?

  Он кивнул.

  – Потом мы. Идём. Спасать. Аришу. Так?

  Он снова кивнул.

  – Так зачем нам эти .... Эта резина? Я что – для спасения Ариши, по твоему, должен тех старух того?

  – Того? – непонимающе переспросил он, но тут же поправился. – А! Понял! А что – отличная идея!!! Гениально! Посмотри, я не помню, афродизиаки я заказывал?

  – Сам смотри! – Я ткнул его планшетом в грудь. – И я не собираюсь с этими, то есть с теми, ну на той планете, холодной. Ясно?!

  – Жаль. Это было бы красиво.

  – Может тогда ты сам с ними?

  – Увы. Я не герентофил, да и Бродяжка будет рядом. Ей забота потребуется. И внимание.

  – Родной, а ты не охренел ли часом? – Я начал злиться.

  – Почему?

  – Бродяжку с зоны мне вытаскивать, – я начал загибать пальцы. – Это раз. Аришу от старух отбивать – это два. А ты? Ты что делать будешь?

  – А я уже всё сделал. Информацию добыл? Добыл! К экспедиции подготовился? Подготовился!

  – Но это-то нам зачем?

  – Командир, не тупи! Я всё продумал. За тебя, кстати, думал, – язвительно добавил он, но заметив, что я не шучу и начинаю злиться по настоящему, торопливо продолжил. – Её из ступора выводить надо? Надо! А лучше чем на природе, на рыбалке, под шашлычок. А что бы она оттаивала быстрее – тебя обольём этим, ну стимулятором, афро который. Его, кстати, не так-то легко и найти было! В таких количествах!

  – В каких таких? – По спине пробежал холодок.

  – Пять литров концентрата! Я себе и Бродяжке фильтры прикупил, ну ты понимаешь, что бы тебя не того. – Он кивнул на одну из небольших коробочек на пульте. – Мы тебя в нём замаринуем, накормим виагрой и запрём в палатке. С ней.

  Я откинулся в кресле и застонал – желание спасать девушек таяло на глазах.

  Александер же по своему истолковал мой стон.

  – Я тебе даже завидую! Тебя ждёт такое.... Такое.... Ммммм.... Нечто! Так что, ты сам видишь – я свою часть работы выполнил. Теперь твоя очередь. А то, пока я пол галактики обежал, груз собирая, кое-кто в Скарабее сидел и толстел. Во как отъелся! – он ткнул меня пальцем в бок.

  – Отстань, – я раздражённо оттолкнул его руку. – Это что за хрень? – показал я на сферу.

  – А это сюрприз. Для тебя! – Он протянул её мне.

  По виду – это был шар. Только пустой. С одной стороны в нём была дыра, как раз голову просунуть. Дыра была окаймлена швом-разъёмом, типичным для скафандра.

  – Это что? Шлем? – я покрутил его в руках, заглядывая внутрь.

  – Ага!

  – Экспериментальный или тоже – эхо войны? – Я не спешил засовывать в него голову.

  – Сложно сказать. Он числился как боевой шлем десантника третьей Республики.

  – Какой Республики?

  – Третьей. Это та, что была после второй.

  – Угу. И перед четвёртой, да? Не умничай, рассказывай, зачем он мне.

  – Не, четвёртой не было. После неё уже Империя появилась. Потом Федерация Солнц, потом....

  – Ну и зачем мне этот хлам? – Прервал я его исторические изыскания.

  – С кирасой было бы лучше, но увы, – он развёл руками. – Кирасу найти не смог. А шлем хорош! Держит лазерник в упор.

  Я постучал костяшками пальцев по древнему шлему и он отозвался тонким, хрустальным звоном.

  – А не? Если об стенку там ударюсь? Не развалится?

  – А ты не бейся! В те времена был расцвет лазеров, вот от них защиту и делали.

  – Только от лазеров? – я продолжал крутить его в руках не решаясь надеть на голову.

  – Это монокристалл хрусталя, с армированием молекулярными нитями углерода. Должен и пулю держать. По идее. Нити – пружинят и сферическая форма помогает.

  – С нитями? – я заглянул внутрь. С одной стороны там было что-то вроде небольшой подушечки, мягкой – под пальцами материал приятно пружинил. Напротив её торчали усики – я смог опознать только микрофон, назначение же остальных мне было абсолютно непонятно. Изнутри шлем был прозрачным – сквозь всю его поверхность я мог смотреть как сквозь стекло. Я засунул руку внутрь и посмотрел снаружи – не видно! Зеркальная поверхность не позволяла увидеть содержимое шлема.

  – Надевай уже! – прикрикнул он и я надел шлем на голову.

  Щёлк! Вжжжж... щёлк-щёлк-щёлк! – Что-то защёлкало, прожужжало в районе ворота скафандра и перед моим лицом загорелись рамочки, индикаторы, иконки и прочие элементы непонятного мне интерфейса.

  – Он что, сам питание подключил? – Спросил я у Александера, впрочем без особой надежды, что он меня услышит – как активировать тут связь я не знал.

  – Громкость снизь, чего орать? – Он прижал руки к ушам, уронив какую-то коробочку.

  – А как? – Шепотом спросил его я.

  – Не знаю. Инструкции к нему не было. Кстати – на тебе офицерский вариант. Вот, глянь. – Он достал из своей, воистину бездомной сумки небольшое зеркало.

  В зеркале отразился человек в обычном скафандре с зеркальным, новогодним шариком на голове.

  – Дурацкий вид. – Проворчал я.

  – И.... Как это снимать? – Я попробовал повернуть шлем, потом приподнять его, но без толку – он крепко держался за ворот скафандра.

  – Как снимать его, ты знаешь?

  – Не, – напарник развёл руками.

  – Когда забирал, мне сказали, что это офицерский шлем Чистого, третьего ранга. Это что-то немного выше нашего полковника. Новьё, не б/у, прямо с кого-то склада.

  – Чистого? – Я снова потянул шлем с головы и тут заметил, что рисунок, узор иконок изменился. Несколько зелёных погасли и вместо них загорелись, запульсировали жёлтые. В шлеме раздался негромкий, мягкий женский голос. Судя по интонации она о чём-то меня спрашивала.

  – Слушай, он чего-то хочет. – Сообщил я Александеру и постучал пальцем по сфере.

  Голос снова что-то произнёс, затем прозвучало несколько мелодичных тактов и голос продолжил, но – уже на стандартном.

  – Голосовая адаптация произведена. Кивните если понимаете.

  Я кивнул.

  – Вот, теперь по нашему базарит! – Поделился я радостной новостью с напарником.

  – Древние. Они ... уууууу ! Какие были! – Согласно закивал он.

  – Оболочка не соответствует стандарту. Неприемлемо. – Меж тем продолжил голос. – Проверка действующих стандартов. – Собеседница замолчала было, но быстро продолжила.

  – Стандарт МЮ-Тета-два-восемь признан устаревшим по сроку давности и отсутствию обновлений. Оболочка признана стандартной.

  – Слышь, она про оболочку какую-то говорит, – сообщил очередную новость напарнику.

  – Наверное про скафандр. Забавно, сколько лет прошло, а разъёмы так и не сменили.

  – А что менять-то? Если работает, – поддержал его я. – Вон мы вилками пользуемся. А им сколько лет.

  – Ну... – начал он, но тут снова раздался голос.

  – Проводится оценка чистоты. Откройте глаза и не шевелитесь.

  Я замер.

  Один из усиков, до сих пор спокойно лежавших где-то на уровне моего подбородка вдруг распрямился и завис напротив моей переносицы. Левый глаз обожгла короткая белая вспышка и одновременно я ощутил короткий укол в шею справа, под ухом.

  – Пробы взяты... Во имя чистоты рядов! – Каким-то патетическим тоном воскликнула девушка и снова замолчала.

  – Чего дёргаешься? – Поинтересовался Александер.

  – Да меня тут на чистоту проверяют.

  – Умывался?

  – Угу. И зубы чистил.

  – Тогда расслабься. Странные они были, в этой Республике номер три. На чистоте просто помешаны. На любой.

  У меня начало появляться нехорошее предчувствие.

  – На какой именно чистоте?

  – Да на любой. Всеобщей. – Он зевнул. – Я кое что нашёл. Кодекс чистого мира. В нём есть весьма интересные моменты – про чистоту помыслов, деяний и вот – самое интересное, про чистоту сношений.

  – Про что? – Мои опасения начали быстро расти.

  – Да стандартный бред. Чистое может родиться только от чистого, чистота души, тела, крови....

  – Крови? У меня только что кровь взяли! Как эта штуковина снимается?!

  Я начал дёргать шлем, но возникший новый, резкий мужской голос заставил меня замереть.

  – Ты нечист! Подлежишь безусловной очистке!

  Все иконки сменили цвет на красный и шлем заполнил неприятный, стонущий звук.

  – Прощаем тебе загрязнение твоё! Усни! – Голос смолк и я почувствовал легкое дуновение на лице. Очень захотелось спать.

  – Эй! Убивают! – Я принялся вырывать шлем из креплений.

  – Чего? – Не понял Александер. – Ты чего?

  Глаза начали слипаться и я с трудом удерживал себя в сознании.

  – Газ. – Сонно пробормотал я. – Усыпляют... суки....

  Голова закружилась и я повалился на пульт. Напарник попытался удержать меня от падения, но только изменил мою траекторию – вместо того, что бы комфортно улечься на пульте, теперь я падал лицом на его край, окантованный металлической защитной полосой.

  Дзиньк!

  По правой части шлема зазмеилась трещина. Из последних сил я приподнял голову и уронил её на уголок, стараясь попасть по нему тем же местом.

  Дзинь! От правой части откололся небольшой кусок и я вцепился в дырку, пытаясь расширить её.

  Не получилось. Выломать, расширить дырку не получилось – пальцы соскользнули и я со всей дури приложился шлемом о подголовник кресла. При этом мой затылок сильно ударился о подушечку – в ней что-то щёлкнуло, зажужжали приводы ворота и шлем соскочил с замков крепления. Я мотнул головой и шлем слетел с головы.

  Некоторое время я сидел глубоко дыша и приходя в себя. Рядом сокрушался Александер.

  – Ну ты блииин! Косорукий! Это ж раритет! Не мог просто снять? Ломать-то зачем?!

  – Был... Раритет... Но... Что б... Ни... Одного... – я разеваю рот как рыба, выброшенная на берег.

  – Ааа... – он расстроено махнул рукой и вытащил из своей сумки термос. – Держи. – напарник протянул мне крышку термоса, заполненную ароматнейшим кофе. – Себе варил. Что бы – пока ты внизу будешь, не уснуть.

  – Продашь.... Как вынесенный из боя. – Кофе взбодрил и я постарался утешить его. Хотя бы из чувства благодарности.

  Он ещё некоторое время ворчал о сложности доставания таких раритетов и о моих кривых руках, но я его не слушал – нужно было готовиться к отлёту на тюремную планету.

  Глава 2

  До нужной системы мы добрались быстро. Ну – почти быстро. Прыжков так семнадцать заняло.

  Выйдя из сверхскорости около местной орбитальной платформы я по плотнее запахнул на груди плащ и надвинул капюшон на глаза.

  Плащ я хотел было выкинуть – когда так печально закончилась моя служба в рядах Инквизиции, но Александер настоял, что бы я его сохранил. Вдобавок к плащу он где-то раздобыл парадный мундир Адмирала Космофлота Федерации, даже с положенным по рангу, коротким абордажным палашом.

  – Станция, прошу посадки.

  На экране появляется морда дежурного. Сержант, судя по нашивкам, имеет крайне заспанный вид.

  – Чё надо?

  – Зенки проспал?! Не видишь, кто перед тобой?! Требую срочной посадки !

  – Требовать в другом месте будешь! Код гони.

  – Я – Лорд Инквизитор Империи! Вам, милейший, этого мало?

  – Да ты что? – Дежурный с экрана смотрит на меня ну совсем как-то непочтительно. – Что – взаправду Лорд? И ещё Инквизитор? А что на Федеральном корыте?

  Ну я и не в таких дырах бывал – меня хамством не проймёшь.

  – Назовите ваше имя, ранг и личный код.

  – Может тебе ещё и номер кредитки с пином назвать?

  В экране появляется новое лицо – не менее заспанное, но над козырьком его мятой фуражки золотом блестит офицерский кант.

  – Мой Лорд! Приношу Вам свои извинения. Сержант будет наказан!

  Со стороны сержанта раздаётся:

  – Угу. Два раза. А кто работать тут будет? Наказальщики хреновы....

  – Я вижу у вас тут проблемы с дисциплиной. – Стараясь держать голос нейтральным и не пропустить в него какие либо интонации говорю, скорее констатирую, офицеру.

  – Увы, – он скорбно склоняет голову. – Жуткий дефицит кадров.

  – Так что с моей посадкой?

  – Извините, мой Лорд. Площадка Љ 4.

  Милостиво киваю и отключаю связь.

  Привычно завожу корабль на посадочную платформу и выбираюсь из пилотского кресла, намереваясь покинуть корабль – впереди самая сложная часть – получить разрешение на спуск вниз, к планете. Нужной бумагой Александер обзавёлся, по ней я являлся внезапным Генеральным Инспектором по исправительным и изоляционным комплексам Империи. Правда – только по части поставок хозбыт инвентаря, но я не планировал особо упоминать данный аспект, делая упор на волшебных словах Внезапный, Генеральный и Инспекция.

  Каких либо полномочий бумага так же не давала и рассчитывать я мог только на свою наглость, трепет местных перед Столичной шишкой и на чёрный Инквизиторский плащ.

  – Ого! – Напарник окликнул меня когда я уже подходил к проёму шлюза. – Как они переполошились! Даже караул построили!

  – Боятся – значит уважают! – Величественно, входя в роль Генерального Инспектора, промолвил я и начал неспешно и, как мне казалось, степенно, спускаться на платформу.

  На платформе я потянулся, расправляя плечи и повернулся к шеренге солдат, готовясь сказать нечто вроде милостивого "вольно, сынки", но ко мне подскочил сержант, до этого стоявший на правом фланге строя.

  – Руки! Замри! – Сходу зарычал он на меня

  – Ээ-ммм... Что за дела? Я Лорд Империи, прислан сюда....

  – Молчать! Ты тут никто и звать тебя зк!

  – Вы что, в натуре охренели что ли? Хоть документы гляньте!

  – Ха! Документы гляньте! – Передразнивает меня сержант. – Руки! – Он сверяется с данными наручного комма.

  – ЗК Љ 27-23-43-00LII-8! – диктует набор цифр. – Во исполнение постановления суда Љ три три ноль два дробь семь дефис один шесть шесть четыре, вы осуждены на пожизненную изоляцию от социума. – Он поднимает глаза на меня. – Руки в гору! Быстро!

  Я, продолжая ничего не понимать, поднимаю руки и тут на корабле оживает верхняя турель.

  Александер – видя такую хрень, происходящую с отцом-командиром, быстро разворачивает на солдат тяжёлый импульсный лазерник и активирует внешние динамики:

  – Эй, на площадке! Охренели? Ну быстро стволы в землю!

  – Что?! Мятеж?! – Орёт сержант и крепко хватает меня за ворот плаща.

  – Общая тревога!!! – Свободной рукой он достаёт пистолет и буквально втыкает ствол мне в горло. – Из корабля, с поднятыми руками! Иначе!!!

  – Ну и убей его, мне-то что? – Доносится из динамиков.

  Наверное сержант всё же активировал тревогу – грохоча сапогами к нам подбежала ещё одна группа солдат, на этот раз возглавляемая офицером.

  – Сержант! – Заорал, впрочем не выходя на передний край новой шеренги, офицер. – Что тут происходит, я вас спрашиваю?!

  – Зек больно наглый, вашвысоблардие! – Не убирая ствола и не сводя с меня взгляда выкрикнул тот. – Думаю, налёт это, вашвысоблардие! Попытка побега! Банда тут у них, вашвысоблардие!

  – Сержант! Твою дивизию! Вы. Что. Тут. Делаете?!

  – Принимаю зк согласно команде! Налицо злостное неподчинение! Бунт! Вашвысоблардие!

  – Сержант! Вы на какой площадке должны принимать зк?!!!

  Сержант трясёт рукой, всё ещё держащей меня и рукав сползает, открывая экран кома.

  – Так точно!

  – Что точно?

  – Всё как есть верно! Площадка Љ 4.

  – Сержант! Ты дебил! – Лейтенант осторожно пробирается между солдат и подходит к нам. – Это. Какая. Площадка?!

  – Так точно! Четвёртая!

  – Дебил! Это! Восьмая! И отпусти уже Господина Генерального Инспектора!

  Сержант нехотя убирает пистолет, отпускает мой плащ и отходит на пару шагов, продолжая пристально за мной следить.

  – Почему вы перепутали платформу?! – накидывается на него офицер, судя по погонам – лейтенант.

  – Вас это не заинтересует, Вашвысоблардие! – Сержант вытягивается по стойке смирно и перестаёт следить за мной.

  – Чтоооо?!

  – Так что, у нашего меха закончились микросхемы для коммов. Тип ММ-КШ-05Z!

  – Сержант.... – лейтюха набирает в грудь воздуха готовясь выдать что-то уж конкретно сверхзвуковое и я заранее напрягаюсь в ожидании его вопля.

  – МЕНЯ! НЕ! ИНТЕРЕСУЮТ! ВАШИ! СХЕМЫ!

  – Так точно! Именно так я Вашвысоблардию и доложил! Как есть!