Текст книги "История Европы. Том 2. Средневековая Европа"

Автор книги: Александр Чубарьян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 59 (всего у книги 79 страниц)

Иран и Византия были враждебны и в идеологическом отношении. В Византии господствовало христианство, тогда как в Иране – зороастризм. Но христианство, ставшее в первой четверти IV в. государственной религией империи, неизбежно децентрализовывалось в связи с особенностями развития отдельных стран, ходом классовой борьбы, а также борьбы между Византией и ее противниками, будь то Иран или варварские королевства Европы. Из-за земных и богословских споров из единого лона христианства в IV—V вв. выделились арианство, затем несторианство и монофиситство. Арианство утвердилось преимущественно у германских варваров, основывавших свои королевства на развалинах Западной империи; несторианство и монофиситство, наоборот – на восточных азиатских окраинах Империи (Византии). Эти, с точки зрения православной церкви, еретические течения, естественно, поддерживал враг империи – Иран, и несториане находили там убежище. Оттуда их учение распространялось далеко на восток, вплоть до центрального Туркестана и Маньчжурии. Раскол коснулся и закавказских церквей. В начале VII в. обособились армянская и албанская церкви, а грузинская сохранила православный обряд. И здесь имела значение подстрекательская роль Ирана.

В Восточной Римской империи еще долго удерживались античные (рабовладельческие) отношения, сохранили, по крайней мере в V—VI вв., свое значение города, в том числе и как торгово-ремесленные центры. В то время, как на западе начался культурный упадок, в Византии его не было: здесь и в христианский период сохранялись значительные традиции античной культуры. До VII в. существовала еще известная Александрийская библиотека, сожженная затем арабами. Но даже в IX в. патриарх Фотий имел возможность пользоваться, видимо, из других библиотек, трудами многих античных ученых, ныне утерянными. Античная традиция не только сохранялась в Византии, но отчасти и развивалась, хотя не столь активно, как позднее в арабском мире.

Античные научные и литературные традиции в не меньшей степени сохранялись в сирийской и отчасти армянской, а затем в арабской культуре. Особенно успешно эти традиции развиваются в раннее средневековье в сирийской (арамейской) культуре – одной из древнейших в Передней Азии. Арамейский язык являлся общераспространенным «лингва франка» в этом регионе еще во второй половине I тыс. до н.э. Но собственно сирийская литература начинает развиваться приблизительно с начала нашей эры, достигая своего апогея в V—VIII вв. Позже, когда большая часть арамейцев подверглась арабизации, литература на сирийском языке (двух диалектах) существовала вплоть до конца XV в. Еще в XIII в. знаменитый Бар Гебрей писал и по-арабски и по-сирийски. В крупнейших центрах сирийской культуры (Эдессе-Урхе и др.) существовали научные общества, школы ученых и переводчиков. Последние, особенно часто в V—VIII вв., переводили на сирийский язык множество античных трудов по разным дисциплинам. Среди них – труды Аристотеля, Иосифа Флавия, Гиппократа и других представителей античной культуры, а также великое множество переводов раннехристианских памятников, начиная от Евсевия и кончая византийскими хронистами VI в.

Нечто подобное, хотя и в несколько меньших масштабах, происходило в Армении в V—IX вв. Армянские ученые той поры переводили на древнеармянский язык труды Аристотеля и Филона Александрийского, а также ранних христианских писателей. Переводились они сначала преимущественно с сирийского, а затем непосредственно с греческого языка.

Очень важно отметить, что ряд трудов античных авторов дошел до нас только в сирийском или древнеармянском переводах. Таким образом, эти две литературы также сыграли роль связующего звена между античностью и европейской культурой Возрождения и более позднего времени.

Знания о Востоке в Европе раннего средневековья (за исключением Византии) были более чем скромные. В основном пользовались теми известиями, что сохранила античная традиция в сильно урезанном, в частности и под влиянием христианства, виде. Это характерно, например, для такого ученого, как Орозий (ок. 380 г. – ок. 420 г.). У более поздних авторов (V—VIII вв.) сведений было и того меньше. Библиотеки уничтожались, в древних манускриптах нередко замазывали (стирали) старые тексты и поверх писали различные богословские трактаты.

Созданный в VII в. Арабский халифат охватил к 20-м годам VIII в. огромную территорию – от Китайского Туркестана и Западной Индии на востоке до Пиренейских гор на западе Европы. В VIII в. арабы пытались завоевать и Франкское государство, но потерпели поражение от каролингских майордомов (в битве при Пуатье в 732 г.). В свою очередь, попытка Карла Великого вытеснить арабов из Испании (778 г.) не увенчалась успехом, хотя позднее ему удалось основать «Испанскую марку» на северо-востоке Испании.

Объединение в составе единого государства (Арабского халифата) огромных территорий в Азии, Северной Африке и Европе само по себе способствовало развитию экономического, политического и культурного общения между народами трех континентов. В халифате в самом конце VII в. в итоге реформ халифа Абд ал-Малика арабский язык стал государственным и языком делопроизводства. До этого в прежних иранских областях употреблялись сирийский и пехлевийский языки, а в покоренных византийских провинциях – греческий. Не случайно первыми носителями культуры в халифате стали именно сирийцы, хорошо знакомые и с греческой, и с иранской культурой. Сирийские переводчики в VIII в. стали переводить на арабский язык и труды античных авторов. С ними соревновались на этом поприще ученые-персы, перелагавшие на арабский язык творения индийской и иранской культур. Так, уже в VIII в. в странах халифата сложилась своеобразная синтетическая культура, в которой главную роль играло греко-римское наследие. Это прежде всего труды математиков и географов, а также работы по медицине и некоторым другим дисциплинам.

Процветание городов в странах халифата, формирование там экономически сильного купечества способствовали расширению торговых связей не только с разными странами Азии, но также Европы и Африки. В этой торговле в IX в., да и в последующих столетиях, немалую роль играли еврейские купцы, которые держали в своих руках торговлю западноевропейских стран с Восточной Европой, Византией и Передней Азией. Арабский географ IX в. Ибн Хордадбех не случайно отмечает деятельность еврейских купцов-радапитов, которые возили свои товары через всю Европу в страны ислама. Еврейские общины были особенно сильны в захваченной арабами Испании, где из них нередко выходили крупные сановники, вроде Хасдая ибн Шафрута, по инициативе которого в середине X в. завязалась знаменитая переписка с хазарским каганом Иосифом. Евреем был и Ибрагим ибн Йакуб, совершивший во второй половине X в. путешествие по Чехии, Польше и ряду других стран Центральной Европы, о чем он оставил интересные записки.

Нельзя не отметить и известное возрождение южноитальянских городов, прежде всего Амальфи, купцы из которого сумели наладить отношения с некоторыми североафриканскими владетелями и таким путем обеспечить себе возможность торговли с Северной Африкой. С X в. поднимается и торговая роль Венеции в Средиземноморье. Из стран Востока в Европу вывозились преимущественно различные продукты ремесла, по большей части для обслуживания высших слоев европейских обществ. В огромном количестве в Европу, в том числе на Русь, шла арабская монета – дирхемы. Из Европы на Восток ввозились в основном невольники, в VIII—X вв. – главным образом славянского происхождения (об этом говорит их название в Андалусии и Сицилии – «сакалиба», т.е. славяне), хотя в их числе встречались и пленники из других европейских народов – франки, испанцы, германцы. Недаром гвардия кордовских владык в Испании именовалась «славянской». Немало рабов-славян попадало и в страны Северной Африки. Кроме рабов на Восток везли пушнину, в основном из восточноевропейских стран. Функционировали два главных торговых пути: один по Каспию, вверх по Волге и далее на Балтику, другой – через Средиземное море в Египет и страны Леванта.

Политические отношения между мусульманским миром и странами Европы не отличались стабильностью. В раннее средневековье они часто определялись отношениями с Византией и Хазарским каганатом, который в VIII—IX вв. был крупнейшим государственным образованием Восточной Европы.

В первой половине VIII в. арабы продолжали из Испании экспансию на север, в пределы Франкского государства. Борьба с ними Карла Великого была, возможно, одной из причин дружественного обмена посольствами между Карлом Великим и багдадским халифом Харун ар-Рашидом (786—809 гг.), о которых упоминает биограф Карла Великого Эйнхард^[13].

Борьба между арабами и Византией проходила с известными перерывами на всем протяжении VIII – первой половины X в. Случалось, что мусульмане осаждали и сам Константинополь. Во всяком случае, большая часть Малой Азии была византийцами временно потеряна. Еще более существенными были определенные успехи африканских арабов в Италии, где южная часть Апеннинского полуострова, Сицилия, Сардиния, Корсика, Кипр, Крит были захвачены арабами, а в 840 г. создалась угроза Риму. Сицилия принадлежала арабам до 60-х годов XI в., когда ее завоевали норманны (из Нормандии). Но арабское влияние, как и византийское, особенно в области быта, культуры там сохранялось еще очень долго. Через эти завоеванные области, через находившуюся в руках арабов большую часть Испании их влияние на Южную, Западную и Северную Европу (при доминировании Византии в Юго-Восточной и Восточной Европе) заметно усилилось. Арабы являлись своего рода посредниками в передаче европейцам культурных достижений многих народов Востока – персов, сирийцев, кавказских народов, индийцев и др.

В Закавказье и на Кавказе главными противниками арабов долгое время были хазары. В этом халифат как бы стал наследником Сасанидов, которые в свое время также боролись с хазарами и византийцами за данный регион. Но если Византия надолго была отброшена от Кавказа, то хазары наоборот весь VII и VIII вв. соперничали здесь с халифатом. Непрерывные войны с переменным успехом имели место до 30-х годов VIII в., когда арабский полководец Мерван ибн Мухаммед в 737 г. разгромил хазарские войска на Северном Кавказе. В итоге столица Хазарии была перенесена из пределов современного Дагестана в устье Волги (Атиль), а могущество Хазарии быстро пошло на убыль, и в IX в. роль хазар на Северном Кавказе была уже незначительна.

На первое место в Восточной Европе выдвигается с IX в. Древнерусское государство. В IX—X вв. древние русы совершили несколько походов на Восток, в прикаспийские страны. Эти походы были связаны с византийско-русскими и византийско-арабскими политическими отношениями, но в то же время они затрагивали интересы народов стран Поволжья и Кавказа. Известно, что в 909 г. русы заключили договор с хазарским правителем об условиях прохода русских дружин на Каспий. Во время похода 40-х годов X в. такого договора заключено не было. А в правление Святослава в 60-х годах X в. Русь в результате двух, по-видимому, войн уничтожила Хазарию как государство. В итоге усилилось русское влияние на Северном Кавказе, где на Тамани появились русские владения.

Хазария в VII – первой трети IX в. сдерживала натиск заволжских кочевников в Европу, но уже в 20—30-х годах IX в. мадьярские племена прошли через хазарские заставы в Причерноморье. В конце IX в. их сменили там печенеги. Наконец, в середине XI в. новая волна заволжских кочевников-кыпчаков (половцев) вытеснила печенегов и заполнила южные степи.

В VIII—X вв., т.е. в период существования Арабского халифата^[14], культурные взаимодействия между странами Европы и Востоком шли в основном через арабов. Так называемая «арабская» культура начала формироваться в VIII в. В области науки она усваивала в переводах греко-римское, а также иранское и индийское наследие. Особое внимание в халифате привлекали труды античных астрономов, математиков, географов, т.е. представителей «точных наук». Это не значит, что в халифате пренебрегали античной историей или литературой. Арабские ученые IX—X вв. несомненно были знакомы с античной историей. В трудах ат-Табари, ал-Масуди есть экскурсы в историю Греции и Македонии, Рима. Но они кратки и преимущественно сведены к спискам царей и императоров с лаконичными упоминаниями их деяний. Иное дело астрономия, география, математика и медицина. Внимание именно к ним показывает, что наука в халифате носила практический характер и развивались те ее отрасли, которые были нужны государственным чиновникам, правительству огромной империи, торговцам, поддерживавшим связи почти со всеми странами Европы и многими государствами Азии и Африки. Сведения арабов о Западной и даже Юго-Западной Европе были фрагментарны, отрывочны. Арабские ученые знали Британию, очевидно, имели какие-то известия о Скандинавии, но даже об Италии их известия разрозненны и весьма неполны. У Ибн Хордад-беха (IX в.) есть описание Рима. Географ ал-Масуди имел в своем распоряжении известный комплекс сведений о западных и южных славянах. В то же время даже само существование Крыма улавливается в трудах лишь некоторых арабских ученых той поры.

Арабские путешественники проникали в Европу с востока (через Каспий, по Волге) и с запада (из Испании). Самым известным путешественником с Востока был Ибн Фадлан, участник халифского посольства в 20-х годах X в. к волжским булгарам, оставивший интереснейшее описание Болгарии и русов. С запада славянские земли посетил в том же X в. Ибрагим ибн Йакуб. Известные описания славянских земель арабскими географами IX—X вв. еще не во всем ясны, там много сложностей и туманных мест.

Знания на Западе о странах Востока VI—X вв. были еще скромнее. Преимущественно они основывались на античной традиции, не всегда точно воспроизведенной, например, у «Равеннского анонима», «Баварского географа» или в описаниях англосаксонского короля Альфреда. Так, его описание Кавказских гор и окрестных стран восходит исключительно к античным известиям.

Дипломатические связи восточных стран в VI—X вв. с Европой, исключая арабско-византийские отношения, были в раннее средневековье более чем скромными. Выше уже упоминалось об обмене посольствами между Карлом Великим и Харуп ар-Рашидом, но и эти сведения Эйнхарда, как отмечалось, оцениваются некоторыми авторами скептически. Более других была связана с восточным миром Русь, но о собственно дипломатических связях имеются известия лишь для времени Владимира I (80-е годы X в.). В целом в раннее средневековье культура стран Востока, в частности арабских государств, на Ближнем Востоке и на Пиренейском полуострове была выше, чем духовная культура и культура быта большинства европейских народов и стран (за исключением Византии).

Конец X – начало XI в. ознаменовались серьезными политическими и отчасти экономическими изменениями как в Европе, так и в странах Передней Азии. В большинстве стран Европы утверждается, с одной стороны, феодальная раздробленность, с другой – в ходе отделения ремесла от сельской экономики возрождаются старые и возникают новые города. Крупнейшее мусульманское государство – халифат Аббасидов теряет значение уже в X в. (в 945 г. халиф уступает реальную власть иранскому роду Буидов) и тоже распадается на ряд самостоятельных или полусамостоятельных государств. В XI в. и Восточная Европа, и мусульманские страны Ближнего Востока подвергаются новому натиску кочевых племен из Азии – половцев (кыпчаков) в первом случае, турок-сельджуков – во втором. Сельджукское нашествие привело к образованию огромной, хотя и эфемерной Сельджукской империи, пределы которой простирались во второй половине XI в. от Туркестана до западной Малой Азии; после поражения византийского императора Романа Диогена при Манцикерте (1071 г.) значительная часть малоазиатских владений была Византией утрачена.

С другой стороны, в конце XI в. начинаются крестовые походы европейцев на Ближний Восток. Несколько раньше (1030—1080 гг.) в Южной Италии и Сицилии образуется так называемое норманнское королевство. Однако здесь, особенно в Сицилии, еще долго сохраняются следы предыдущего византийского и арабского влияния, в том числе и культурного, которое сохранялось до XIII—XIV вв. В Испании Кордовский халифат в XI в. начинает клониться к упадку, и Реконкиста после переменчивых событий конца XI – начала XII в. быстро наращивает успехи. Но и тут традиции арабской культуры еще долго живут на отвоеванных землях. Вплоть до конца XV в. в Испании сохранялось и мусульманское арабское население, верное исламу – «мудехары». Только с начала XVI в. их подвергают насильственной христианизации (такие христианизованные мусульмане стали тогда называться «морисками»).

Растут и торговые связи между европейскими странами и странами Востока. Последние постепенно утрачивают свою гегемонию в этой сфере в пользу европейского купечества, но процесс этот идет медленно и окончательно восторжествует лишь к концу рассматриваемого в данном томе периода.

Однако мир ислама (и прежде всего арабы – и на Ближнем Востоке, и на Пиренеях и в Южной Италии и Сицилии) еще долго сохраняет культурный приоритет. XI—XII вв. – время наивысшего расцвета философии и науки в мусульманских странах. Если X в. дал такого энциклопедиста, как ал-Масуди (ум. 956), который в своих трудах сделал попытку систематизировать все знания своей эпохи, то затем в разных странах Востока появляются величественные фигуры ученых, разрабатывающих уже отдельные (насколько это было возможно в ту пору) отрасли знания. Здесь, прежде всего, встает фигура ал-Бируни, знаменитого уроженца Хорезма, который работал почти во всех областях знания. К сожалению, его непосредственное влияние на европейскую науку относительно скромно. Иное дело, например, другой выходец из Средней Азии Абу-али ибн Сина (Авиценна), испанский араб Ибн Рушд (Аверроэс) и другие светила медицины, труды которых через Испанию и Италию рано проникли в христианские страны Европы и оставили там глубокие следы. Авиценна и Аверроэс оказали также огромное влияние на развитие европейской философии своими комментариями натурфилософских трудов Аристотеля, ранее почти неизвестных в Европе. Несмотря на политическую раздробленность мусульманского мира, он сохранял известное культурное единство. Это обусловливалось единством религии – ислама. Люди могли переезжать из страны в страну и учиться в научных центрах Испании, Египта, Сирии и т.д. Известно, что в XI—XII вв. чеки (слово, кстати, персидского корня), выписанные в Магрибе, учитывались в Средней Азии и наоборот. Известный выходец из Андалусии ал-Гарнати проехал всю Европу, имел дома в Венгрии и Булгаре на Волге.

В Киеве в XII в. была колония арабских купцов. Но, конечно, особенно важную роль в культурном обмене Востока и Европы играли Италия и Испания.

В Испании в XI и последующих столетиях шел сложный и противоречивый процесс Реконкисты, в результате арабские владения на полуострове все больше сокращались. Хотя Реконкиста этого периода рассматривалась католической церковью, как составная часть крестовых походов, она все же отличалась от них тем, что велась местными жителями Пиренейского полуострова за освобождение своих земель от иноземных завоевателей и иноверцев, власть которых их тяготила. Поэтому наряду с феодалами, имевшими захватнические цели, в Реконкисте участвовали с самого начала широкие слои простого народа.

В силу этих обстоятельств, несмотря на то, что экономика и культура в арабских владениях на полуострове в раннее средневековье была выше, чем в европейских, Реконкиста для местных жителей была в целом прогрессивным процессом, освобождая их хозяйственную деятельность от иноземного гнета. К тому же в борьбе с христианскими государствами Пиренейского полуострова мусульманские государи вынуждены были прибегать к военной помощи полудиких кочевников Северной Африки, как было, например, в 80-е годы XI в., когда альморавид Юсуф со своими берберскими ополчениями нанес поражение королю Кастилии и Леона Альфонсу VI, а переселившиеся в Андалусию африканские кочевники подчинили местных мусульманских владык и на некоторое время замедлили ее экономическое и культурное развитие.

В целом, однако, культура Андалусии продолжала развиваться и составляла одну из ведущих ветвей общей арабской культуры. В длительном процессе Реконкисты, в котором военные действия перемежались с периодами мирных отношений, более высокая духовная и материальная культура Андалусии оказывала плодотворное влияние на христианские государства Пиренейского полуострова, а через них и на Западную Европу в целом. Роль арабской культуры и таких ее представителей, как Авиценна, Аверроэс и многих других в развитии мировой и особенно европейской культуры очень велика. Неслучайно именно Испания и Италия, наиболее тесно связанные с арабским миром, были теми областями Западной Европы, где в XII—XIII вв. начался подъем экономики и культуры, где установилась преемственность с античным наследием. сохранившимся наряду с Византией в арабских владениях в раннем средневековье. Характерна деятельность Альфонса X Мудрого, короля Кастилии (1252—1282), который хорошо знал арабскую литературу, в своих работах использовал труды таких ученых, как ал-Баттани (852—929), аз-Заркали (XI в.) и др. Деятельность Альфонса Мудрого сыграла немалую роль в освоении европейской наукой достижений арабской и через нее античной культуры. Несомненно, в частности, влияние арабской географии на так называемую каталонскую картографию XIII—XV вв.

Не меньшую роль играла и Южная Италия, особенно Сицилия. Возникшее здесь в XI в. норманнское королевство носило весьма своеобразный характер, поскольку лишь верхушка знати этого государства происходила из Нормандии, в остальном же здесь сохранялись значительные свидетельства византийского и арабского господства, следы влияния греков и арабов в области культуры.

При дворе сицилийских королей норманнской династии процветали науки и культура. Когда в Сицилии правил Рожер II (1130—1154), известный покровитель науки, по его поручению ал-Идриси составил свою знаменитую карту мира и комментарии к ней. По преданию, карта была составлена на серебряном диске. Труд Идриси, сделанный им в год смерти Рожера II, занимает особое место в истории арабской и мировой географии. Автор использовал предшествующую литературу – как античных географов (Птолемея), так и арабских классиков X—XI вв. Вместе с тем он привлек огромный дополнительный материал местного, итальянского происхождения. Этот материал, прежде всего по географии Европы, в том числе и России, неизвестный ранее в странах ислама, уникален и не имеет для той эпохи параллелей. Только Идриси дает сведения об Англии, Франции, Балканах, Южной России и т.д. Примечательно, что труд Идриси был всегда популярен на Западе, и не случайно первая книга на арабском языке, напечатанная в типографии в Риме в 1592 г., – это одна из редакций (сокращенная) труда Идриси.

Позднее Фридрих II Гогенштауфен, которого можно считать более южноитальянским владыкой, чем германским императором, будучи широко образованным человеком, сделал Сицилию центром взаимодействия греческой, арабской и уже довольно высокой западноевропейской культуры. Хорошо зная арабский язык, он поддерживал необычные для той эпохи дружественные отношения со многими мусульманскими государствами. Не случайно Рожер II и Фридрих II, получили в Европе прозвища «крещеных султанов Сицилии».

Знания о Европе пополнялись в XI—XII вв. и в восточных областях мусульманского мира. Великий Бируни знал о Балтийском море (Бахр ал-варанг – Варяжское море), о Волжском пути и т.д. В «Географическом словаре» Йакута, составленном накануне монгольского нашествия, подведен как бы итог развития арабской географии и ее знаний, в том числе о Европе.

В XI—XII вв. сфера контактов между Западом и Востоком значительно расширилась. Это было связано и с крестовыми походами, и с ростом итальянских торговых республик, и в то же время с продолжавшейся деятельностью восточного купечества, еще сохранявшего по сути дела приоритет в международной торговле. В целом общий уровень знаний о Европе на Востоке был еще значительно выше знакомства Европы (за исключением Византии) с Востоком. Об этом говорят и научная литература той поры, и сохранившиеся описания путешествий. В западноевропейской литературе этой поры все еще господствуют остатки знаний о Востоке, которые уцелели от античности. В тех странах, где не было прочных античных традиций, положение было не лучше. Показателен уровень знаний о восточных странах на Руси XI—XII вв. В «Повести временных лет» и других древнерусских памятниках есть факты, заимствованные из Библии, отчасти византийской литературы, в том числе и легенды типа «Романа об Александре», очень рано переведенного на древнерусский язык. Имеются там и следы непосредственного знакомства с теми странами Азии, с которыми Древняя Русь так или иначе контактировала (Закавказье, Иран, Средняя Азия). Но эти сведения очень беглые и краткие.

И западноевропейцы, и русские люди в XI—XII вв. нередко бывали на Востоке. Описания участников крестовых походов или современников последних весьма интересны. Известно описание паломничества русского игумена Даниила в Палестину начала XII в., которое, однако, содержит весьма ограниченную историко-географическую информацию. Сохранились записки еврейских путешественников на Восток из Европы, например, Вениамина Тудельского (XII в.), являющиеся важным источником по географии и истории стран Восточной Европы и Передней Азии и т.д.

Весьма примечательна политика восточной (православной) и западной (католической) церквей на Ближнем Востоке. Византийская церковь, особенно в период политических успехов империи в X – первой половине XI в., усилила подавление местных «малых» церквей (армянской, якобитской, несторианской и др.). В результате представители этих «малых» церквей (например, несторианской) вынуждены были покидать свои страны и направлять миссионерские усилия на восток, в Среднюю Азию и далее в Центральную Азию, вплоть до Маньчжурии и Китая. Здесь позиции несториан сохранялись и позже, в XIII—XIV вв.

Со своей стороны, западная (католическая) церковь, особенно в период крестовых походов, стремилась упрочить свое влияние в странах Ближнего Востока, прежде всего в Ливане, Палестине и Киликийской Армении. Там возникают миссионерские католические очаги, которые развиваются в последующие столетия вплоть до XVI—XVII вв. Например, часть армян Киликии, а также Закавказья (особенно в Нахичеванском крае) приняла католичество и тем самым попала под влияние римской церкви. Представители новообращенных католиков ездили в Европу (Рим, Авиньон), получали там соответствующее богословское образование. Здесь можно указать на деятельность армянского униата Нерсеса Палеаненца (первая половина XIV в.), который перевел на армянский язык, дополнив и армянским материалом, труд официального историографа папства XIII в. Мартина Опавского. Такого рода деятели сыграли большую роль в пропаганде католицизма на Востоке. В то же время слухи об успехах несторианства создали в Европе многочисленные легенды о пресвитере Иоанне и его могущественном царстве в центральной Азии^[15].

Взаимодействие Азии и Европы осуществлялось и в ходе монгольских завоеваний. Как известно, монголы шли на запад двумя путями – через Яик, Волгу, Русь и через страны Ближнего Востока. Первый путь был обозначен кровавыми погромами и стремлением подчинить все страны Монгольской империи. Батыю удалось дойти до сердца Европы и выйти к побережью Адриатики. Героическое сопротивление Руси обескровило его войска. Полчища Батыя ушли в русские степи и там основали государство Золотую Орду.

Несколько иначе действовали монголы, шедшие южным путем. Захватив Иран, они столкнулись с сопротивлением арабов в Сирии. Находясь в войне с сельджуками Малой Азии, монголы вступили в союз с Киликийской Арменией. К тому же старая легенда о пресвитере Иоанне подавала надежду на союз новых завоевателей с христианами против мусульман. Стремление использовать силу монголов против сельджуков привела к тому, что европейские государи, прежде всего папа и король Франции, стали надеяться на союз с монголами. Так родились посольства Плано Карпини, Андре Лонжюме и Рубрука. Все они с большими трудностями добрались до Каракорума (столицы великого кагана), но успеха их миссии не достигли. Монгольский владыка считал, что европейские монархи должны стать его подданными, но не союзниками. Сохранившиеся письма кагана монголов подтверждают его презрительное отношение к европейским послам. В 1254 г. в далекий Каракорум через ставку Батыя на Волге направился и киликийский царь Хетум, добивавшийся помощи от монголов против мусульман, угрожавших Киликии. Хетум был принят более благосклонно. Кстати, он встретился в монгольской столице с Рубруком.

Все эти люди оставили описания своих путешествий, которые по объему информации значительно превосходили все ранее известное в Европе о странах Востока, прежде всего Дальнего.

Наиболее значительным, конечно, является путешествие знаменитого Марко Поло (1271—1295 гг.). Оно имеет прямую связь с экономической политикой итальянских республик на Востоке, истоки которой восходят к первым крестовым походам. Однако наибольшего развития она получила после Четвертого крестового похода. Когда западные рыцари-крестоносцы при поддержке Венеции и Генуи овладели Константинополем (1204 г.), венецианцы и генуэзцы получили новые возможности торговли с Востоком. Но еще до этого в договоре Византии с генуэзцами (1169 г.) встречается упоминание города Росия – как считают некоторые ученые, в Восточном Крыму. Путь же через Крым открывал европейцам дорогу к «Великому шелковому пути» (сухопутному), через просторы юга Руси, а также на Каспий, Кавказ и в другие страны.

В Венеции и Генуе составлялись специальные руководства для торговцев на Востоке. Одним из них является написанное в XIV в. руководство Пеголотти. Были там и карты, некоторые из которых изданы, другие покоятся в архивах Венеции и Генуи.

Путешествие Марко Поло составило настоящую эпоху в деле познания Востока в Европе. Через Крым и владения Берке (брата и наследника Батыя) он направился в Среднюю Азию, а оттуда дальше на Восток. Ему удалось впервые побывать в Китае, которым владел тогда Хубилай-хан, и даже достигнуть Бирмы и Зондских островов. Описание Марко Поло, хотя и не лишенное некоторых элементов фантастики, явление уникальное и в Европе долгое время было основным источником знаний о Востоке, особенно – Дальнем.