Текст книги "История Европы. Том 2. Средневековая Европа"

Автор книги: Александр Чубарьян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 79 страниц)

VII—IX вв. отмечены некоторым ослаблением центральной власти в Византии. Значительные изменения претерпевает провинциальная администрация. Еще в VII в. возникает новая система военно-административного деления провинций – фемный строй, получивший большое распространение в последующие два столетия. В первых фемах-провинциях, подобно тому, как это было в экзархатах (в Равенне и Карфагене), военная и гражданская власть осуществлялась одним лицом – стратигом. Число фем и их размеры с течением времени изменялись. Создание фем было связано с перестройкой византийской армии. Фемный строй опирался на воинское ополчение в фемах, состоявшее из стратиотов – свободных крестьян-воинов, обязанных нести в пользу государства воинскую службу за владение собственными или полученными земельными участками, которые передавались по наследству. Фемная организация армии была связана с временным преобладанием в империи свободного крестьянства и ослаблением централизации. Стабилизация византийского государства произошла в правление первых императоров Исаврийской династии – Льва III (717—741) и Константина V (741– 775). Лев III – воин, дипломат, реформатор, опираясь на военную знать и фемное войско, сумел отразить натиск арабов. В это время Арабский халифат направил основной свой удар против империи. В 717 г. сильная арабская армия под командованием Мосламы начала осаду Константинополя. Арабский флот, насчитывавший 1800 боевых кораблей, вошел в Босфор. Благодаря огромной энергии Льва III Исавра и мужеству защитников города, нападение огромной арабской армии на Константинополь было отбито, а арабская эскадра была сожжена «греческим огнем» византийских кораблей. Арабы принуждены были отступить. В 740 г. Лев III в сражении при Акроине одержал новую полную победу над грозным врагом, после которой империя начала постепенно вытеснять арабов из Малой Азии и Сирии. Улучшилось положение Византии на Балканах и в Армении.

Императоры Исаврийской династии были не только воителями, но и реформаторами. При Льве III начались важные реформы в сфере права, общественных отношений и церковной политики.

Особенно широкий политический и идеологический резонанс в Византии вызвали иконоборческие реформы первых Исавров. Иконоборчество потрясало империю в течение целого столетия (726—843). Впервые в истории Византии произошло открытое столкновение государства и церкви, обычно действовавших в союзе. В VIII—IX вв. в связи с временным ослаблением центральной власти значительно возросло влияние церкви и монашества. Выросли церковные богатства, что представляло уже опасность для императорского правительства, столичной бюрократии и военно-служилой знати. Стремление императоров Исаврийской династии вновь поднять престиж центральной власти и ослабить влияние вышедших из-под контроля церковных иерархов и монашества вылилось в форму идеологической борьбы против почитания икон. Культ икон, мощей, церковных реликвий был в руках церкви мощным орудием идейного воздействия на широкие слои населения и приносил церквам и монастырям немалые доходы. Иконоборчество прежде всего было борьбой военной землевладельческой знати и части торгово-ремесленных кругов Константинополя за ограничение могущества господствующей церкви и монастырей, за раздел церковных имуществ. Важную роль в этом движении сыграло стремление светской знати подчинить церковную иерархию государственной власти, император теперь открыто объявлялся главой византийской церкви. Однако эти столкновения были теснейшим образом связаны с глубокими идейными расхождениями мировоззренческого характера, охватившими широкие слои византийского общества.

Возглавили иконоборческое движение императоры Лев III и Константин V. Они стремились консолидировать вокруг центральной власти все оппозиционные церкви и монашеству элементы: провинциальную военную знать, стратиотское войско, горожан Константинополя, столичную интеллигенцию, часть епископата, недовольного политикой Константинопольской патриархии. Оплотом иконоборцев стали восточные провинции империи – Малая Азия и Армения. Богословскую полемику с иконопочитателями вела высокообразованная светская и духовная элита. Живые импульсы иконоборчество черпало из гущи народного сознания, нашедшего воплощение в еретических движениях. Все ереси IV—VII вв. – несторианская, монофиситская и монофелитская – подвергали сомнению почитание икон. Иконоборческие идеи ранних ересей отражали протест народных масс против роскоши церкви, распущенности духовенства, призывали к отмене церковной иерархии. Наибольшее распространение еретические движения получили в Армении и Малой Азии. Иконоборческие настроения проникли и в среду еретиков-павликиан (см. ниже). Среди населения восточных провинций сказывалось и идейное воздействие ислама, отрицавшего какие-либо антропоморфные изображения бога. На стороне иконопочитателей объединилось ортодоксальное духовенство, фанатически настроенное монашество, представители константинопольской патриархии. Им удалось повести за собой часть широких народных масс, особенно в европейских областях Византийского государства. Ярым защитником и поборником иконопочитания выступил папский престол. В 726 г. Лев III Исавр поддержал малоазийских епископов, потребовавших запрещения почитания икон. Сторонник иконопочитания патриарх Герман по настоянию императора в 730 г. был свергнут с патриаршего престола и заменен иконоборцем Анастасием. Папство незамедлительно выступило в защиту Германа, но успеха не имело.

Кульминацией развернувшейся борьбы стал иконоборческий собор 754 г., проведенный под эгидой уже нового императора Константина V Исавра, продолжавшего политику отца. На соборе почитание икон было запрещено как в храмах, так и в частных домах. Иконопочитание объявлялось «эллинской», языческой ересью, а его защитники предавались анафеме. Борьба иконоборцев и иконопочитателей продолжалась с переменным успехом в течение еще длительного периода. В регентство императрицы Ирины, правившей за малолетнего сына Константина VI (780—797), огромное влияние при дворе приобрели ортодоксальные иерархи и монашество. В 787 г. на VII Вселенском соборе в Никее иконоборчество было осуждено, а иконоборческие епископы были вынуждены подписать отречение от своих убеждений. Однако борьба продолжалась до 843 г., когда при императрице Феодоре иконопочитание было окончательно восстановлено. Хотя борьба и завершилась идейной победой иконопочитателей, но фактически был достигнут компромисс между церковью и государством. Церковно-монастырское землевладение было ограничено, многие церковные сокровища конфискованы, а церковные иерархи как в столице, так и на местах фактически подчинены императорской власти. Византийский император окончательно закрепил превосходство светской власти над духовной, утвердил свое право передавать престол главы православной церкви (патриарха) угодному себе церковному деятелю.

В начальный период генезиса феодализма в Византии (середина VII—IX в.) усилились выступления народных масс. Ядром социальных движений той эпохи стало свободное общинное крестьянство, а острие этих выступлений было направлено против податного гнета византийского государства и притеснений общинников со стороны правителей (архонтов), военных командиров (стратигов) и податных чиновников. При наличии в Византийской империи сильной государственной власти, разветвленного налогового аппарата и ренты-налога крестьянские выступления часто принимали форму восстаний против гнета налоговых сборщиков. Порою к народным социальным движениям примешивались религиозные, этнические и даже династические мотивы. Знатные узурпаторы, безвестные самозванцы и просто авантюристы, стремясь к захвату власти в провинции, а иногда посягая и на императорский престол, направляли в своих корыстных целях народное недовольство в русло династической борьбы.

Самым грозным для византийского правительства стало восстание широких народных масс империи под руководством Фомы Славянина (821– 825 гг.). Восстание началось в Малой Азии и быстро охватило почти всю эту провинцию. В нем приняли участие крестьяне-общинники, солдаты-стратиоты, закрепощаемые сельские бедняки, беглые рабы. По мере роста движения к нему присоединилась часть городской бедноты, а также различные племена и народности – славяне, гунны, лазы, абазги, недовольные властью империи. Восстание поддержали и павликиане, весьма многочисленные в восточных областях Византии. Территория, на которой первоначально развернулось восстание, простиралась от границ Армении до побережья Эгейского моря.

Вождь восстания Фома, по прозвищу Славянин, к моменту начала восстания был человеком преклонного возраста, прожившим долгую и бурную жизнь. Смелый воин, талантливый военачальник, обуреваемый страстями честолюбец, Фома сочетал в своей натуре безмерное властолюбие с умом хитрого политика, большим жизненным опытом и талантом привлекать на свою сторону сердца людей. Сравнительно в короткий срок под знаменем Фомы собралась огромная повстанческая армия. Ее успехи привели к тому, что в эту армию влились солдаты и некоторые недовольные правлением нового императора военачальники из числа знати. Часть монашества, недовольная иконоборческой политикой правительства и конфискацией имущества монастырей, тоже временно примкнула к движению. Первоначально Фома облегчил налоги, пресекал злоупотребления сборщиков податей, щедро раздавал деньги народу. В борьбе с византийским правительством Фома искал поддержки арабов. Халиф Мамун (813—833), надеясь использовать восстание Фомы в своих интересах, дал ему значительное войско, а арабский флот напал на принадлежавшие Византии острова Эгейского моря и приморские районы Малой Азии.

Одержав ряд побед, повстанцы приняли решение двинуться на столицу империи Константинополь. В декабре 821 г. началась осада столицы с суши и с моря. Под знаменем Фомы собралась восьмидесятитысячная хорошо вооруженная армия и сильный флот. Повстанцы вплотную подошли к городским стенам, а флот Фомы, прорвав железную цепь, преграждавшую вход в Золотой Рог, проник в залив и угрожал городу с моря. В столице началась паника. Однако повстанцам не удалось с ходу овладеть сильно укрепленным городом. Осада затянулась. Она длилась с перерывами около двух лет. Между тем византийское правительство вступило в союз с болгарским ханом Омуртагом, войска которого нанесли Фоме тяжелое поражение. Весной 823 г. повстанцы были разбиты правительственными войсками на равнине Диабасис, близ столицы. Фома с горсткой своих приверженцев укрылся в Аркадиополе. Аркадиополь был окружен плотным кольцом блокады, в нем начался страшный голод. Фома пал жертвой заговора внутри города, он был схвачен заговорщиками и отдан в руки императора. Расправа с Фомой была чудовищно жестокой: ему отрубили руки и ноги, посадили на кол. Казнь Фомы совершилась в середине октября 823 г. Правительство свирепо расправлялось с восставшими, но их сопротивление продолжалось в отдельных крепостях Фракии и Малой Азии. Лишь к 825 г. восстание было окончательно подавлено. Восстание Фомы Славянина, безусловно, было одним из самых крупных народных движений раннего средневековья. Оно оставило заметный след в памяти народных масс Византии.

Одной из типологических особенностей истории раннесредневековой Византии было широкое распространение там ересей как форм социального протеста, тогда как на Западе ереси такого типа возникали только в период развитого феодализма. Так, крупные народные движения в Византии IX в. были связаны с крестьянско-плебейской дуалистической ересью павликиан, зародившейся еще в VII в. и к IX в. получившей широкое распространение в Малой Азии, а позднее и в европейских владениях Византии. Павликиане, воспринимая земной, материальный мир как царство сатаны, выступали и против власти погрязших в пороках земных правителей, и против церкви с ее богатствами; они выступали против имущественного неравенства, требовали упразднения монашества, упрощения церковных обрядов, отмены иконопочитания, таинств крещения и причастия, культа девы Марии и святых. Их лозунгом было положение апостола Павла: «Если кто не хочет трудиться – то и не ешь!» Последователи павликиан имелись в разных слоях общества, но основное их ядро составляли крестьяне, тяжесть положения которых в это время определялась процессом втягивания их в феодальную зависимость. После разгрома восстания Фомы Славянина, в котором многие из них участвовали, павликиане вместе с частью разбитых повстанцев построили на берегу Евфрата сильную крепость Тефрику и создали вокруг нее свое независимое от Византиии и халифата объединение, куда стекались массы беглых крестьян. Отсюда они делали успешные набеги на Византию. Только после ряда походов в 872 г. императору Василию I (867—886) удалось захватить Тефрику и разгромить павликиан. При этом часть их была уничтожена, а часть насильственно переселена на Балканы.

В X—XII вв. Византия вступает в новый период своего исторического существования, характеризующийся интенсивным развитием феодальных отношений во всех сферах общественной жизни. Наиболее ярко становление феодализма проявилось в росте и утверждении крупной феодальной собственности, формировавшейся преимущественно за счет земель свободной крестьянской общины, которая все более беднела и разлагалась. В складывании феодальной вотчины и феодально-зависимого крестьянства централизованное государство играло двойственную роль. С одной стороны, оно само укрепляло феодальное землевладение, широко используя практику пожалования земель, особенно распространившуюся во второй половине X—XII в. С другой стороны, государственная власть еще пыталась сдерживать рост феодального землевладения, ограничить его и сохранить в сфере своего контроля. Такая политика отчасти замедляла темпы вызревания феодальной вотчины в Византии и соответственно – формирования частновладельческой крестьянской зависимости.

Источниками засвидетельствованы в этот период три основных вида крупной земельной собственности: частное феодальное землевладение, церковно-монастырское землевладение, домены императора и его семьи. Процесс феодализации особенно интенсивно развернулся в X—XII вв. в Малой Азии и в районе Фессалоники и Филиппополя на Балканах. Здесь складывались крупные вотчины известных аристократических родов.

В X—XII вв. значительную силу в качестве крупных коллективных феодальных собственников снова приобретают монастыри. Рост монастырской земельной собственности происходил нередко при прямом содействии византийского государства. При основании монастырей императоры, как правило, жаловали им не только земли, но и различные выдачи из казны и освобождение от уплаты части налогов, так называемые солемнии.

Государственные владения располагались обычно чересполосно, среди имений крупных собственников и крестьянских наделов. Они сохранялись на протяжении всего существования Византии. Государственная власть в Византии не обладала верховным правом собственности на все земли подданных. Свободные деревни мелких собственников не могли быть пожалованы частным лицам. Поэтому византийские государи раздавали в виде пожалований знати казенные земли, населенные государственными париками-демосиариями, земли императорских доменов и пустоши. Домениальное хозяйство императоров в период интенсивного развития феодализма обычно не достигало больших размеров и ограничивалось удовлетворением нужд императорской семьи и двора. Однако государственная власть сохраняла за собой право контроля над размерами земель феодалов и числом работавших на них париков.

Долгое время в империи сохранялись такие формы эксплуатации, как использование труда рабов и наемных работников – мистиев. Рабство в IX—XI вв. как уклад было еще достаточно широко распространено; рабы использовались в качестве домашней прислуги, на тяжелых работах в рудниках, в ремесленном производстве, в мореплавании. Беглые рабы могли быть возвращены господином в любое время независимо от срока давности. Тем не менее рабство постепенно теряло свое значение в сельском хозяйстве и статус рабов сближался с положением низших слоев крестьянства. Наемные работники были лишенными собственности батраками. Это были пришлые люди, по разным причинам ушедшие из родных мест. Мистии работали в поместьях по договору в течение установленного срока и за определенную плату. Юридически они оставались свободными. Однако главную рабочую силу на частновладельческих землях представляло в это время уже феодально-зависимое крестьянство. Как и в VII—IX вв., феодальная зависимость формировалась двумя основными путями: путем втягивания непосредственных производителей в частновладельческую зависимость вместе с их землей, т.е. без предварительной экспроприации и обычно без потери связи с общиной, или путем феодального подчинения, которому предшествовали лишение их земли, отрыв от общины и превращения в париков. Этот второй путь был в империи наиболее распространенным.

Вотчинная организация хозяйства сочеталась в Византии с централизованной, государственной эксплуатацией крестьянства. Нигде в Европе доля прибавочного продукта, присваеваемая в форме государственного налога, не была так велика, как в Византии. В своих вотчинах византийские феодалы находились под постоянным контролем центральной власти. Государство ограничивало число освобождаемых от налогов крестьян в частных имениях, регулировало размеры взимаемой сеньором ренты и сохраняло за собой право конфискации земли. Именно наличие централизованного государства определило такие особенности общественного строя Византийской империи, как существование многочисленных категорий крестьян, подчиненных непосредственно государству, прикрепление крестьян к деревням и налоговому тяглу, значительная роль ренты-налога в совокупных доходах господствующего класса и казны. Однако по мере развития феодализма в Византии значительно возрастала частносеньориальная доля феодальной ренты и сокращались размеры централизованной ренты. Это все больше сближало Византию с Западной Европой и отдаляло от Востока, где прочно сохранялись централизованные формы эксплуатации.

Иерархическая структура земельной собственности Византии складывалась медленнее, чем в Западной Европе. Коренные изменения произошли лишь в XI—XII вв., когда наряду с другими видами собственности довольно широкое распространение получили такие формы условного землевладения, как прония, близкая к западноевропейскому бенефицию, которую жаловали обычно на срок жизни на условии выполнения какой-либо службы, и гоникон, передававшийся в наследственное владение также при условии несения феодалом определенной службы в пользу государства.

Феодальные институты, сложившиеся в Византии: прония, арифмос, харистикий, экскуссия – типологически были близки соответствующим учреждениям вассально-ленной системы Западной Европы, но имели значительные отличия. Прония вела не только к передаче феодалу земельного владения на определенных условиях, но и к предоставлению ему права сбора в свою пользу определенной квоты налогов с этой территории. Государство особенно дорожило своим правом конфискации проний. Прониары же в тех случаях, когда они пользовались правом сбора налогов, стремились превратить пронию в свое наследственное земельное владение. В XI—XII вв. прония четко оформилась как условная феодальная собственность, обычно связанная с выполнением военной службы. Арифмос («число») означал пожалование феодалам права на владение строго ограниченным числом освобожденных в пользу господина от государственных налогов крестьян-держателей – париков, зафиксированным в императорских хрисовулах. Но при этом государство сохраняло право контроля за числом этих присельников в имении феодала. Институт харистикия представлял собой передачу на определенный срок земли монастыря или иного духовного учреждения в распоряжение светского или другого духовного феодала в качестве условного держания. В Византии, в отличие от Западной Европы, доминирующую роль в иммунитетных правах играли податные привилегии – так называемые экскуссии, а не судебные и административные привилегии. Экскуссия превращала владение феодала в привилегированное, освобожденное от основных государственных налогов, но не полностью изъятое из ведения гражданских и военных властей, в отличие от феодальной вотчины на Западе. Описи крестьянских хозяйств в привилегированных вотчинах производили и далее государственные чиновники, высшая юрисдикция крупным феодалам в Византии никогда не предоставлялась.

Вассально-ленная система оставалась в империи сравнительно неразвитой: феодальные дружины (этерии) выступали здесь чаще как свита, а не как отряды вассалов, связанных со своим сеньором личными, поземельными и формально-этическими узами. Многоступенчатая феодальная иерархическая лестница в Византии так и не создалась, что было закономерно при наличии в империи сильной центральной власти. Государственная централизация определила и относительную слабость провинциальной феодальной аристократии Византии.

По сравнению с Западной Европой процесс феодализации развивался в Византии замедленно и пришел к завершению лишь к концу XI—XII в. Это проявилось в сохранении общины и широких масс лично свободных крестьян-общинников, эксплуатируемых государством, в замедленном развитии вотчины и основных феодальных институтов, в существовании системы государственного контроля за крупной земельной собственностью.

В период интенсивного развития феодализма (XI—XII вв.) происходила и серьезная перестройка социально-экономической структуры византийского города. Города приобретали черты собственно средневековых. По данным «Книги Эпарха» – устава константинопольских ремесленных и торговых корпораций, составленной в X в., Константинополь этого времени был во многом уже новым, средневековым городом, хотя и сохранял еще некоторые античные традиции. Основной фигурой в городском ремесленном производстве становится свободный ремесленник, владелец небольшой ремесленной мастерской. В ней работал сам хозяин – мастер и два-три помощника: мистий, ученик, раб. Большинство ремесленников Константинополя и, быть может, других крупных городов были объединены по профессиям в торгово-ремесленные корпорации, которые пользовались монополией в своей отрасли производства и рядом привилегий.

Наряду с эргастериями свободных ремесленников в Константинополе и других городах имелись многочисленные государственные мастерские по производству предметов роскоши, оружия, монетные дворы и др. В государственных мастерских работали преимущественно рабы и лица, осужденные за какие-либо преступления. Торгово-ремесленные корпорации были обеспечены защитой и покровительством государства, но одновременно подвергались строгому контролю эпарха города.

Покровительство торгово-ремесленным корпорациям со стороны государства стимулировало временный расцвет городского ремесла, обеспечивало торговую монополию и защиту ремесленных корпораций от конкуренции внецехового ремесла, обилие заказов императорского двора, армии, константинопольской знати, безопасность на дорогах и в городах империи. Вместе с тем оно связывало инициативу ремесленников в отношении технических новшеств.

В X—XI вв. продолжалось поступательное развитие экономики византийских городов. Изобретение «греческого огня» и косого паруса обеспечивало морские успехи империи, а расцвет строительной техники, достижения точных и естественных наук, особенно математики, астрономии и медицины, помогали Византии обогнать в своем развитии многие государства Востока и Запада. Византийское мореходство и торговля, несмотря на конкуренцию арабов и норманнов, все еще играли главенствующую роль в бассейне Средиземноморья, а византийская золотая монета (номисма или солид) высоко котировалась на всех рынках от Евфрата до Гибралтара. Организации византийской морской торговли, морским законам и технике мореплавания византийцев подражали в странах Юго-Восточной и Западной Европы.

Огромную роль во всей общественной жизни Византии и в эту эпоху играл Константинополь. Вплоть до XII в. он оставался центром производства предметов роскоши, средоточием транзитной торговли между Азией и Европой, поистине «золотым мостом» между Востоком и Западом.

Подъем XI—XII вв. охватил и некоторые провинциальные городские центры. Во многих из них в это время наблюдается улучшение техники ремесленного производства в кораблестроении, металлообработке, изготовлении тканей, изделий из кожи, керамики. Следствием экономического подъема провинциальных городов явилось упрочение внутреннего рынка в отдельных регионах империи. Центрами обмена становятся оживленные, изобилующие разнообразными товарами ярмарки, например ярмарка в Фессалонике, куда съезжались купцы из Беотии и Пелопоннеса, Италии и Финикии, Египта и Испании, Малой Азии и Киевской Руси. Растет и вотчинное ремесло, происходит постепенное втягивание деревни в рыночные связи. В связи с расцветом провинциальных городов иноземные купцы стекаются теперь не только в Константинополь, но и в другие крупные порты империи, такие как Фессалоника, Смирна, Трапезунд. Оживляется торговля с Причерноморьем, Крымом (Херсонесом). Возвышение провинциальных центров в эту эпоху находит яркое воплощение в подъеме каменного зодчества. Интенсивно застраиваются храмами, дворцами знати, домами богатых горожан Фессалоника, Афины, Коринф, Никея, Смирна, Эфес, Трапезунд. Эти города становятся важными центрами образования, культуры и искусства. Рост провинциальных городов повлек за собой усиление политической активности городского населения, появление городских советов, собраний граждан, вооруженных дружин города. Но эти пока еще робкие ростки городской самостоятельности решительно подавлялись центральной властью и местными феодалами.

Со второй половины XII в. в экономике городов, как и во всей империи, появляются черты упадка. Они были вызваны многими причинами. Городские торгово-ремесленные корпорации все болезненнее ощущали сковывавшую их инициативу государственную регламентацию, ослаблявшую их перед лицом столь опасных конкурентов, как торговые города-республики Италии. Близорукая политика императоров из дома Ангелов (1185—1204), покровительствовавших итальянским коммерсантам, открыла дорогу предприимчивым конкурентам в империю. Расцвету городов мешали и постоянные междоусобицы феодалов и их активное вмешательство в дела горожан. С конца XII в. экономическое превосходство окончательно переходит от Византии к государствам Западной Европы. Пожалуй, решающую роль в этом сыграли различия в судьбах византийских и западноевропейских городов. Именно в конце XII в. пути их развития полностью разошлись. В Западной Европе неуклонный рост городских центров привел к кардинальным сдвигам во всей социально-экономической жизни феодального общества, а позднее, в XIV—XV вв., к зарождению в наиболее передовых странах того времени, в Италии и Нидерландах, раннекапиталистических отношений. В Византии же расцвет городов оказался недолговечным и не повлек за собой коренной ломки феодальной экономики страны.

В период генезиса феодализма серьезные перемены происходили в структуре государственной власти. Несколько ослабевшая в VII в. центральная власть в Византии вновь упрочилась в X в., когда выкристаллизовались все формы государственности. Империя ныне управлялась из императорской канцелярии, а провинциальные наместники, получая жалование из казны, полностью зависели от центра. Огромную роль в жизни византийского общества играл централизованный бюрократический аппарат, объединенный в замкнутую, строго иерархизированную касту.

Правление императоров Македонской династии (867—1056) часто называют «золотым веком» византийской государственности. При них оформляются пышный этикет византийского двора, строгий церемониал приема иностранных послов, через институт соправителей происходит упрочение принципа легитимности. Как правило, император делал своего сына соправителем и тем самым закреплял власть за своей династией. Оформление нового государственного устройства произошло в правление Льва VI Мудрого (886—912 гг.). Центральное управление сосредоточивалось в столичных ведомствах (логофисиях), во главе которых стояли логофеты. Основными функциями центрального аппарата были фискальные, судебные и военные. Сохранял свое влияние синклит – совет высшей знати при императоре. В провинциях фемная организация медленно начинала приходить в упадок. Ее место занимало феодальное войско, ядро которого составляли тяжеловооруженные всадники – катафракты. Оно формировалось из зажиточных крестьян, выделившихся из общины, и мелких вотчинников. Все большее значение в пограничных, особенно в малоазийских областях, приобретает войско из военных поселенцев – акритов. Однако рыцарства как особого военно-служилого сословия в Византии, в отличие от Запада, так и не сложилось. В X—XII вв. большую роль во внешней политике Византии, в ее оборонительных и наступательных войнах играл прекрасно технически оснащенный военный флот, вплоть до конца XII в. преобладавший над морскими силами других держав Средиземноморья.

После полосы тяжких поражений международное положение Византии стало улучшаться с середины X в. Империя отвоевала у арабов Верхнюю Месопотамию и часть Малой Азии, области Сирии, Крит, Кипр, вернула под свой протекторат Грузию и Армению. Во второй половине X в. при императоре Василии II (976—1025 гг.) Византия завоевала Болгарию. Весь Балканский полуостров до Дуная вновь вошел в состав Византийской империи. После присоединения Болгарии и ряда сирийских и кавказских территорий Византия вновь стала самым могущественным государством в Восточном Средиземноморье. В XI в., однако, у Византии на Востоке появился новый опасный враг – турки-сельджуки. В 1071 г. при Манцикерте сельджуки нанесли тяжкое поражение Византии и ее союзникам, приведшее к потере Армении и части Малой Азии. Через столетие, в 1176 г., при Мириокефале византийские войска потерпели новое поражение от армии сельджуков. К 1071 г. норманны завоевали Южную Италию, а в 1185 г. захватили Диррахий и Фессалонику. С севера в XI в. на империю постоянно нападали печенеги. Однако после длительного периода внутренних смут и внешних неудач вновь в конце XI в. происходит консолидация всех сил империи вокруг новой династии Комнинов. В правление трех первых императоров этого дома – Алексея I (1081—1118), Иоанна II (1118—1143) и Мануила I (1143—1180) – Византия отвоевала у сельджуков почти все малоазийское побережье, подчинила, правда, временно Сербию и Венгрию, боролась за гегемонию в Италии, успешно предотвратила конфликты с крестоносцами I и II крестового походов. В этот период Византия вновь выступала на международной арене как великая европейская держава.