сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 47 страниц)
Вселенная (Въсєлена) [Въ-Сє-Ле-На] – «в селе (се ложе) общем», или «в се ленном», что значит, проще говоря, – вселившая в себя всё материальное, тленное, бренное, весь прах. Все мы умрём, всё оставшееся от нас рассыплется, а память забудется, рано ли поздно, и не останется ничего от нас, всё уйдёт. Мы как проводники света, который был до нас и будет после нас, а нас самих будто нет, и не было. Всё, что мы меняем когда-нибудь изменится вновь, обратно, не оставив от нас и следа свидетельства. Живи да живи. Закрыв дверь по-настоящему, ещё никто не возвращался. Кто-то спросит: «а как же рассказы некоторых людей, кто был реанимирован?» Всё дело в том, что быть на грани смерти, и действительно умереть не одно и то же. Во-первых, существует разброс свидетельств, во-вторых, способности мозга не достаточно изучены, чтобы утверждать о действительных границах его возможностей. Например, нейробиолог Дик Свааб рассказывает, что: «Любая религия базируется на том, что нечто существует после нашей смерти. Но я различаю сознание и продукт этого сознания. Сознание – это работа нервных клеток. А продукт – это результат работы этих миллиардов клеток, то есть в данном случае идея о том, что же остается после смерти. И некоторые считают, что мы будем после смерти вести жизнь бесплотную, некоторые – что мы переселимся в другие тела. Что касается меня, то я в этом смысле пессимист. «Духовные» ощущения действительно иногда возникают при так называемых околосмертных состояниях, в своей книге я о них пишу. Более того, если проводить операцию на мозге без наркоза и при помощи электродов проводить электростимуляцию зоны на границе височной и теменной долей – она называется ангулярис, угловая извилина, – то люди прямо на операционном столе начинают говорить: «О боже, у меня уменьшились руки! У меня уменьшились ноги! Я вытекаю из тела!» И они действительно начинают видеть себя лежащими на операционном столе... Дело в том, что эта зона очень чувствительна к нехватке кислорода. Но именно она обрабатывает информацию, поступающую от мышц и суставов к центральной нервной системе. Иначе говоря, именно она идентифицирует тело в пространстве. И если прохождение сигналов от конечностей к мозгу нарушается, мозг начинает «рисовать» свою собственную картину происходящего. Как видите, у мистических загробных видений есть логическое объяснение». Не стоит верить в сказки, убаюкивающие твою обиду на этот мир за его бессмысленность и многогранность, за то, что он не удовлетворяет твоим идеалам. Утешайся, развлекаясь душой, но ничего более в жизни и не стоит внимания. Или ты думаешь, что есть нечто вечное, стоящее твоей жизни, будто ты что-то можешь предложить и поторговаться со смертью? Знай логику, как заповедовали египетские фараоны: что внизу – то и наверху. И наверху та же ерунда. А что вообще есть смерть? Смерть (слав. Съмрьтъ) [Съ-Мрь-Тъ] – «собственный (ненасильственный, естественный) мор». А естественно всё, к чему ты сам пришёл, и, в сокровенном смысле, нет ничего неестественного. Ясно только одно, живя на пределе этого состояния, суицидного состояния я имею в виду, оно приносит глубокий покой. Это состояние как бы разрешает жить, разрешает дышать, разрешает любой выбор, любые мысли. И единственно существенным остаётся только вопрос: «а чего ты собственно хочешь?» Как ты хочешь прожить и умереть? Это состояние, когда каждое размышление начинается с «нуля», без предубеждений опыта. Какая-то жизнь после смерти, вероятно, есть, а если и так, от чего страховаться? Ведь правила той жизни совсем неясны, как впрочем, и этой жизни. Живи да живи. Все религии такие разные и так много теорий, все убеждают, что ты кому-то что-то должен. Но в реальности всё исходит из твоего рассудка, ты сам определяешь для себя положение вещей, ибо всё тлен. Слушай сердце и не давай себя дурачить. «Ра (Ръци+Азъ), т.е. буквально «речёт Бог (Азъ)». А что получается в результате этого речения? Ра: сила – энергия (Р), идущая от какого-то истока, начала (А). Это поток энергии (свет, сияние, излучение, т.е. что-то, состоящее из лучей)» – так говорит асгардская буквица. Вот только Азъ – бог рождённый и живущий на земле, то есть простой человек, как ни крути, что делает высшую истину лишь точкой зрения, к вопросу о том, почему я трактую «Ра» как свет субъективного мнения, изрекаемого человеком. Отсюда почитание «Ра» это, по сути, почитание собственного здравого смысла. А Вера [Ве-Ра] – ведение Ра, обладание светлой мудростью, в результате того, что человек нашёл себя, нашёл в себе исток, видит этот собственный свет. А ведь так не хватает, что бы каждый человек имел возможность и способность видеть себя «со стороны», осознавать свою однозадачность. Все так и норовят приписать сюда что-нибудь тайное, недоступное, мол «Ра» – это высшая истина, которую надо слушать и ей подчиняться, но ты не умеешь это делать, и они, эти люди с радостью «научат» тебя, будут рассказывать. В этом месте возникает история религиозного рабовладения. Живи да живи.
Распространённая гипотеза о «посмертном воздаянии», используемая как фундаменталистика религий, как сегодня, так и в древности, а также передаваемая и всем последующим их ответвлениям, выбрана из-за её устрашения, повышающего качество послушания слуг. Ведь человек до самого конца боится ошибиться в том, что не проверяемо очевидным образом, говоря: «а вдруг это правда, вдруг Аид существует?». При критическом же взгляде эта гипотеза не выдерживает веса. В альтернативу приведу одну из более реальных теорий «жизни после смерти». Учитывая достаточно очевидные законы природы, в первую очередь закон сохранения энергии, и то, что подобное прилипает к подобному, и что всё это тянется к своей противоположности, о чём напоминает мифическое существо Трикстер, стаёт понятно, что в следующей жизни мы будем своими антиподами, уравновешивая в мире порядок вещей. То есть если в этой жизни мы праведники – то в следующей жизни будем грешниками, если богаты – то будем бедны, если здоровы – будем больны, и т.д. Проще говоря, душе просто наскучит быть одним и тем же или идти в одном направлении, – подобно людским терзаниям, это всё тот же маятник среды. И во что только не втиснули Бога, а ведь Он лишь вокруг нас, всё от Бога и всякое от Него. Живи да живи. На рисунке видно, как ветвятся идеологии, и, несомненно, философия Нагуа зиждется у истока всей нашей ветви. Сама по себе она – «философия знающих что-то». А как «кукурузная» религия, оформленная ритуалами, конечно, наиболее показательна в период существования Мезоамерики. Я рассматриваю Нагуа не как первоисток или как простейшую основу, а как такое же звено в огромном цикле, и достаточно сложное звено. То есть я начал с приходом эпох Кабана и закончил нашей. Так всё и движется: одно отсеивается, а то, что остаётся – циклично возвращается к первому. Считаю, что идеи людям приносят не люди, перенося их с континента на континент, а идеи людям приносит время. Люди лишь немного «расползаются», отсюда связи на картинке – не совсем прямое происхождение. До самой смерти мы пронесём свой взгляд, и даже тогда не оглянемся по-неприглядному и счастливы будем от себя и жизни своей. Да и стоит ли перечить, двигаясь от одного страдания к другому, радостному или горькому, но где другое представляется райской блаженностью? Ведь своё страдание лучше чужого: в желании кого-то изменить, в поисках удовольствий, или в саморазвитии, где и радость своя лучше чужой радости. Но, куда бы мы ни пришли, всё земное останется на земле: и всё праведное и всё грешное, и хорошие дела и плохие, по коли человек самого себя оставит.
«Человек сотворил Бога по образу и подобию своему» (Зигмунд Фрейд). Фрейд не слишком терпимо относился к религиозным верованиям. Создатель теории психоанализа проводил аналогию между религией и навязчивым неврозом7, которым нужно переболеть, добавляя при этом, что глубоко верующие в большей степени защищены от определённых невротических заболеваний, поскольку приятие всеобщего невроза избавляет их от необходимости выстраивать свой собственный. Невротическому стремлению к религиозным иллюзиям Фрейд предпочитал разумность. «Он считал, что абсолютно зрелый взрослый индивид руководствуется разумом, а не религиозными иллюзиями, от которых надо избавиться раз и навсегда. Отметим, что искусство создаёт иллюзию, которая не претендует на истинность, в то время как религия также является родом иллюзии, но такой, которая должна считаться правдой» (Дениэл Ранкур-Лаферьер). Как указывает Пол Прюйсер, в сущности, Фрейд видел в искусстве украшение действительности, а в религии её фальсификацию. Иллюзия не должна опьянять, смысл в бесстрастном подходе. Нет сомнений, были времена, когда существовали «карусели» мощнейших религий, являясь иллюзорным узором, плотно интегрированным в свободные ребусы человеческого мышления. Если ты падок на идеи, ты попался. Например, в основе зороастризма свободный нравственный выбор человеком своих мыслей, слов и деяний. Механизмы природы рассматриваются как объект почитания мудрости, основные из которых это дуальность и переменчивость мира. Зоротустра говорил: «Бог умер, а я прославляю безумство природы». Что, в сущности, намекает на то, что эта религия класса рабовладельцев. Такие прилежащие линии как Тора, по сути, являются учебниками по искусству управления. Другая древняя религия, так называемый сегодня инглиизм, реанимированный славяно-арийский ведизм, в свою очередь, прилегает к «вавилонской ветви» как религия, очевидно ориентированная на рабов, напичканная доверху рычагами управления массами, но в тоже время также обладающая огромной силой языческой иллюстрации мироздания, вот парадокс, что в свою очередь свидетельствует о родственности корней. И суета не кончалась никогда: вечный «мангал хомяков», давно позабывших ведьмы глаз – ясное мировидение, соответствующее выстраданному внутреннему стержню. Институт религии работает посредством опьяняющего страха, страха к богам или механизмам природы, без основательного их понимания, постоянно борясь с человеческим иммунитетом. «Один из главных методов подавления морального духа посредством устрашения в том, чтобы держать человека в состоянии неопределённости относительно его текущего положения и того, что его может ожидать в будущем» (Time Perspective and Morale, «Римский Клуб»). А в дополнение к религии сейчас имеются и новые опиаты в виде массовых спортивных зрелищ, как дополняет Techno Era. Всё дело в недостатке внутреннего покоя, в желании утешиться, приобрести смысл жизни, и самые хитрые это используют.
Любовь I. Краткая история
Было очевидно, что большинство людей выбирают партнёра из числа тех, кто является потенциальным спасителем. Один живёт с родителями и хочет от них съехать. Другой человек беден и у него нет денег на самосовершенствование и духовные практики. Третий – родитель-одиночка, тут вся психология – «Спаси меня!». Четвёртый повял как осенний лист. Каждый хочет спастись от своей никчёмной жизни. Такое вот у людей начало крепких торговых отношений с уверенностью в завтрашних ценах. Зачем из любезности, кому-то что-то доказывая, соглашаться с чужой точкой зрения и чужими жизненными приоритетами: всё это воронка лицемерия. Будто отношения в своём «каком угодно» виде придадут чему-то какой-то смысл. Неужели железы берут вверх. Общество любезных людей. В духе пессимизма Эмиля Чорана. Ведь есть тот, кто не боится быть один. И как раз поэтому, отчасти, возможно, он один. А отчасти потому, что его показатель силы не в отсутствии или присутствии каких-то потребностей как таковых, а в удовлетворении от жизни, которое не мечется вслед за видимыми возможными прибытками или убытками. То есть, когда у человека нет синдрома потребителя, соответственно отношения строятся не на взаимодолговых узах: кто кому, сколько должен, на обусловленностях, а как минимум на взаимоуважении, в вере в другого человека, в такого, какой он есть и каким не будет. Но у каждого, конечно, своё предпочтение. Кто-то скажет, что каждый человек притягивает именно то, что заслужил. Но не пасутся ли овцы рядом с буйволом, повышая свои шансы на выживание? Не пасутся ли зебры, имея плохое зрение, рядом с жирафами, которые способны раньше заметить приближение хищников? Кто-то скажет: а как же служение? Но и я не семейный человек, все эти инструкции «о мальчиках и девочках» на мне примерять не нужно. Тут я снова вижу конфликт: одни под словом «служить» одно понимают, другие – другое. Например, в одном случае именно служение выливается из любви, является естественным производным, следствием, и отнюдь не критерием. В другом случае наоборот, когда любовь определена желанием служить: то есть думать, что если я проследую по определённому алгоритму, выполню всё, что должен и по всем правилам как это принято, как надо, то тогда «я люблю». Лишь потому, что это слово обусловлено в обществе конкретным понятием, окружённым облаком критериев, которые просто можно выполнять так же, как прийти со школы и сделать домашнюю работу. Но где же во всём этом чувства, и где страсть? Можно сказать, что кому-то не повезло, что будто он мало любил, или не правильно любил, или много всего, не зная, по сути, о нём ничего, но оправданно желая найти подоплёку. Итак, поговорим об этом.
И вправду, корчась от любовной боли, у вас ни разу не было чувства, что вас обманули, и может, наконец, просто вылечили? В теориях совместимости никогда не учитывается любовь, так как если есть любовь, то, по-видимому, совместимо всё, что угодно. Совместимых людей по всем показателям нет, чем выше один показатель, тем ниже другой, всё уравновешенно, чем выше схожесть, тем ниже взаимодополняемость. Если что-то прибавлено, то что-то и отбавлено. Поэтому путь любых отношений лежит через смирение, будь то, придётся урезать свои аппетиты до компромисса, или до принятия человека таким, какой он есть. «Смириться – сократиться, упокоиться, убиться, укротиться, очиститься, оскопиться» (асгардская буквица). Смирение – отсутствие гордости, готовность подчиниться чужой воли, как пишет сегодня Ожегов. И это не страшно, если осознанно. Желание переделать другого человека ни к чему хорошему не приводит, и у каждого будет своя правда. В бытовой жизни гораздо важнее не то, какими историями о себе ты интригуешь человека, как ты себя видишь, а то каким в итоге тебя он увидит, поскольку мерить тебя будет не той же меркой, которой ты меришь себя. Конечно, внутреннее связано с внешним, но скорее не по законам тождества, а по законам антиномии. Вообще тут всё немного сложнее. Любовь постоянно требует менять правила, переходит на другие планы, это нормально. А что такое любовь? Может это игра, как говорил Ренье, где один пытается выиграть, а другой не проиграть? Может это естественная реакция на пустоту мира, как говорил Шаховской, а ты лишь неосознанно заполняешь её? Или, как говорил Олейник, это всего лишь желание сократить расстояние до объекта любви всеми способами? Или даже любовь это Бог? А вот древние греки вывели четыре формулы любви для запечатления этого чувства, так и не найдя его самого: έραν (отдаваться предмету, фанатизм, ревность и страсть), φιλείν (удовлетворение, секс, желание ничего более не искать, дружба), στέργειν (бесстрастное родительское чувство), άγαπαν (рассудительность, основанная на оценке объекта, уважение, включает в себя свободное направление воли). Более того, древние люди разобрали эти четыре вида любви по временам года (см. гл. Скука IV). Ирония в том, что все эти стороны сами по себе не есть любовь, а отсочетать их сложением просто невозможно, они взаимоисключающие, в итоге дающие что-то очень болезненное. Похоже, та светлая любовь существует только в каком-то недоделанном и никому непонятном, мечтательном виде, на деле не существующем. А может спуститься с небес на землю и всё станет ясным? Всемирная организация здравоохранения внесла любовь в официальный реестр серьезных заболеваний. Международный шифр болезни «F 63.9». Любовь отнесли к психическим отклонениям, к пункту «расстройство привычек и влечений». После алкоголиков, игроманов, токсикоманов, клептоманов и т.д. Также исследователи установили, что любовь длится не более четырех лет и она всего лишь некое «помешательство». Любовь лишает рассудка, адекватности, как любой наркотик, повышая живучесть в критических ситуациях, но понижая жизнеспособность в целом. Настоящий ли это вкус жизни? Чем любовь к абстрактному миру или представлению о нём серьёзней любви к пуговице, за которую человек готов умереть? Слова привязаны ко времени, «не меняются лишь самые глупые и самые мудрые» (Конфуций). Отсюда обещание в меняющихся обстоятельствах означает приношение себя в жертву, что лишь форма обмена. А любовь это всегда обещание. И не важно, что на весах, козлёнок за урожай или за чувство безопасности и утверждённости, лишь бы желаемое было желанием собственным и понятным. Любой фундамент это карусель самоутешения, рано ли поздно идущая на дно. Развивайтесь любыми из этих наркотиков.
