сообщить о нарушении
Текущая страница: 35 (всего у книги 47 страниц)
Углубляясь в размышления, всё есть лишь точки зрения, одна из которых утверждает, что истина существует, а другая напротив, говорит, что истины нет. Но если истины нет, то и утверждение о её отсутствии также не истинно, а, следовательно, она есть. Но если истина есть, то не имеет место быть несколько точек зрения, в том числе и данного утверждения, то есть горизонтальной градации, то есть утверждение о том, что истины нет также истинно, а, следовательно, истины нет. Но есть индивидуальная истина, отметающая одно и принимающая другое, удовлетворяющая обоим парадоксам и избегающая всякую «излишнюю мудрость», о какой упоминает Будда, например, в великолепном рассказе Гёссе, вырезки из которого встретятся ещё не раз. Суть этой элёквентии93 куда-более бездонна, и легким жестом повторяет основы Теории Скуки. «Будда утверждал, что его учение не является божественным откровением, а получено им через медитативное созерцание собственного духа и всех вещей. Учение не является догматом, и результаты зависят от самого человека» – Вот в чём буддизм без подмены. Подмена, превращающая его философию в инструмент управления, например, обрезая широту мысли через внедрение различных идей по «самосовершенствованию» или «долгу исполнения», которые противоречат самим основам буддизма о балансе и вечном круговороте, о бессмысленности бытия и потому индивидуальной гармонии. И они, эти идеи, конечно, имеют место быть, всё допустимо, но буддизм начинается не с них, а ими заканчивается, растворяясь в индивидуальности.
«Поистине прав ты: мнение – слабая опора. Но позволь сказать еще только одно: ни на мгновение я не усомнился в тебе. Ни одного мгновения я не сомневался, что ты – Будда, что ты достиг той цели, той высочайшей, к которой стремятся столько тысяч брахманов и сыновей брахманов. Ты нашёл спасение от смерти. Ты шёл к нему своим собственным путём – путём исканий, и на этом пути ты нашёл его – в мыслях, в созерцании, в познании, в просветлении. Но не в учении! И никто – такова моя мысль, о Возвышенный, – никто не придёт к спасению через учение! Никому, о Достойный, не сможешь ты в словах, в учении поведать, рассказать, что свершилось с тобой в час твоего просветления! Вот то, о чем я думал, что я понял, когда слушал твоё учение. Вот почему я продолжу мои странствия – не для того, чтобы искать другое, лучшее учение, ибо я знаю: такого нет, – а для того, чтобы, покинув все учения и всех учителей, самому достичь своей цели или умереть» (Г.Гёссе, «Сиддхартха»). Чтобы было от чего отталкиваться – в буддизме нет Бога, но есть Будда. В буддизме нет богов, но есть физические явления и законы природы, есть наблюдатель, без объекта наблюдения, погружённый в себя, и сам тот тоже должен иссякнуть. В буддизме нет души или Анимы, но есть психика с её сложнейшими проявлениями, но психика – понятие также материалистичное. «Именно этот круг базовых идей мы называем основами учения буддизма. К ним следует, прежде всего, отнести «четыре благородные истины» или четыре времени года, учение о причинно-зависимом происхождении или карме, доктрины анатмавады («не-души») и кшаникавады (учение о мгновенности), а также буддийскую космологию. Все буддисты верят, что эти принципы были провозглашены самим Буддой». Дзен, провозглашённый истинным буддизмом, учит о том, что Будда внутри каждого из нас, и чтобы увидеть Будду в себе не нужно ничего, но кроме медитации. И монахи находят Будду внутри себя, потому что, на самом деле, его невозможно не найти, и невозможно найти кого-то ещё. Но вот первое испытание: когда Будду находят, одним он говорит о мире одно, другим – другое. Человек храма начинает сомневаться и искать другого Будду, не сомневаясь в своём сомнении. А приняв своего Будду, вроде опять ничего не меняется. Ты понимаешь, что «в любой момент времени мы действуем так, как можем. Быть «не-собой» – невозможно. Из всего множества вариантов поведения и реакций на жизненные события мы выбираем тот, на который были способны» (Илья Латыпов). Найдя себя, понимаешь, что убежать от себя возможным не представляется, но и не убегать от себя и быть собою тяжело, скучно. Тебе не нужны знания, не нужны мудрые истины, не нужны каменные храмы, не нужны учителя, не нужна медитация, тебе не нужно ничего, кроме своего. Меньше шума, ещё меньше шума.
И вот ты – один из истинных монахов, что разделяют и радость и горе, но внутри которых царит безмятежность, ищущих уединения для обретения глубинного понимания, дабы познать себя, но вобрать себя через все грани человеческой естественности: дисциплину, приспособление и управление, спокойствие, и совершенствование духа и тела. Они, кто, отрекаясь от пленяющей мирской жизни, открывают двери в бескрайние просторы естества, погружаясь в него, кропотно составляя камень на камень – символ покоя и равновесия, возводя маленькие каменные пирамиды-зиккураты – карту мироздания. Дисциплина выполнения воспитывает и взращивает твёрдость умения. Спокойствие и медитация открывают тебе самого тебя, закаляя дух. Открытие и изучение собственного боевого искусства и прочих «тайных» навыков боя закаляют тело. И всем этим уметь управлять, и всё уметь использовать, для этого владеть самим собой. Монах никому не подчиняется, сам не имеет чина, и действует на своё усмотрение. Различные архонты всегда искали у монахов поддержки, ведь каждый из них, помимо жизни в слагании мантр, сравним с настоящим цунами. Но не менее ценны императорам – мудрые советы монаха из «житейских» поговорок. Как бы то ни было, истинные монахи автономны, и хотя вместе – «шаолиньская» армия, каждый действует исходя из собственной свободы. Самостоятельно выбирая время для медитации, и изготавливая свои карманные чётки, выражающие суть мироздания, о которых чуть подробнее: «Чётки используются последователями практически всех религиозных систем для отсчитывания количества прочитанных молитв и мантр, выполненных ритуалов и поклонов. Однако в буддизме чётки играют еще и роль предмета, в котором кодифицирована информация, связанная с основными философскими и практическими аспектами учения Будды. Классическое количество бусин в буддийских чётках равно 108. Так, например, 108 бусин символизирует 108 родов желаний, омрачающих дух человека», а оранжевый помпончик – Солнце, чаще осеннее солнцестояние от которого монах в медитативных молитвах, созерцаниях и размышлениях начинает своё странствие по годовому кругу-сансаре из бусин. «Особо ценятся последователями буддийской традиции Ваджраяны («тайной колесницы») чётки, изготовленные из кости лобной части человеческого черепа. На изготовление таких чёток идет 108 черепов». Не зли монаха. Буддистский монах при всей бестревожности не видит особой важности своей жизни, она бессмысленна, но и твоя жизнь тоже, монах не видит особой важности и твоей жизни. Это ли подоплёка современной духовности? Буддистского монаха били палкой и учили, что принося козу в жертву, в следующей жизни монах воплотится той самой жертвой или её хуже, и пройдёт целый круг перерождений, пока монах также не пройдёт ритуальный нож. В первый день он думал о суде и о том, не отделил ли он себя от козы? Во второй день он хотел принести козу в жертву дождю, чтобы поменять свою участь и её местами, и тем принести себя в жертву, поскольку сострадал и козе и сухому лесу. В третий день он не знал, что плохого в том, чтобы быть козой, или хуже козы, чем плоха жизнь козы на земле? Разве он не будет видеть Солнце? Монах понял, что нет ничего скверного, чтобы снова начать цикл перерождений, ибо именно так осуществляется вращение, и нет в этом смысла, и нет того в обратном. Монах после медитации принёс козу в жертву. В четвёртый день, когда пошёл дождь, он стал козой. Это всего лишь вопрос.
Опосля той жизни монах запомнил, что после смерти его ждёт последний судья в лице трёх, затем девяти, а затем сорока аочих. И тот судья не Бог даже, но высшая ипостась природы. Первым судья будет судить монаха за всё, что тот хотел сделать в своей жизни, и сделал. Затем за то, чего монах хотел сделать, но не сделал. Затем за то, что монах не хотел сделать, но сделал. А затем, не менее строго за всё, что монах не хотел сделать и не сделал. И только в пятую очередь, если монах остался не у дел, словно Будда, то его будут судить дважды: первым будет судить судья, придавая монаху страдание, а вторым монах осудит себя сам, и то страдание покроет своей силой все прежние. И в последнем из них, в пятом монах обретает наибольшее уважение в глазах природы. Во всех случаях монах будет помещён в котёл, из которого был изъят. И судом сорока дней телеса разлагаются, размещаясь в червей и зверей, которые едят монаха. Сие звери и есть тот судья. И тем самым благодарная тварь обретает новый смысл, для неё вот прожит ещё один день, и в тех её мыслях есть душа монаха, которая теперь её частичка. А коли всякая тварь побрезгует даже – быть ему травой или камнем и ждать своего созерцателя, быть брошенным Богом, никому ненужным пеплом – и в том увеличение души монаха и божья ему благодарность, ибо будет земля, куда ступить другому, и помянуть ту землю добрым словом. Сердце же души монаха, его психика и его глубинная сущность будет жить вечно и никогда не погибнет. И будет сто раз умирать монах, и сто раз будет ждать его воскресение: лишь существо его не тронется. Разве можно убить Овна, Водолея, или Козерога? – Нет, как нельзя убить само Солнце. Можно убить плоть, людей – их носителей, словно смутить отражение на воде, но это не решит задачи, и не тронет душу. Так и в каббале рассказывается, что души имеют одновременно несколько тел, или иначе говоря, группа людей имеет одну общую душу, а те души объединены душою Бога, а именно на языке древности – Солнца, и будет оно вечно свершать чудеса или подвиги. Как бы ни старались пресечь новое воплощение монаха, пресечь приход нового царя или новой эпохи – не выйдет.
«Многому научился Сиддхартха у саманов, и много путей, уводивших его от себя, он узнал. Пути самоотречения вели его через боль, голод, жажду и усталость, через добровольные страдания и преодоление страданий. Он шёл путём самоотречения через медитацию, через чистое мышление, отыскивающее в пустоте смысл всех представлений. Но если эти тропы и уводили его от себя, конец их всегда приводил его обратно. И пусть тысячу раз ускользал Сиддхартха от своего «я», бежал в ничто, бежал в зверя и камень, – неизбежным было возвращение, неотвратим был час, когда, очнувшись в лучах солнца или в свете луны, под сенью листвы или под шквалами дождя, он вновь находил оставленное «я» и был Сиддхартха и вновь испытывал муку нескончаемого круговорота. – Что такое созерцание? Что такое отрешение от тела? Что такое пост? Что такое задержка дыхания? Это бегство от «я», от муки быть собой, это краткое забвение, это заглушение на краткий срок боли и бессмысленности бытия. Того же бегства, того же забвения ищет погонщик волов, когда пьет на постоялом дворе рисовое вино или перебродившее кокосовое молоко. И он больше не ощущает себя, и он больше не ощущает страданий этой жизни, и он находит краткое забвение. Задремав над своей чашкой рисового вина, он находит то же, что находят Сиддхартха и Говинда, когда в долгих упражнениях они ускользают из своих тел и пребывают в «не-я»» (Г.Гёссе, «Сиддхартха»). Именно в этот миг осознаёшь, что в этом и есть великое учение Будды, избавляться от «страдания», которое более точно имеет перевод как «неудовлетворение», удовлетворением. Вот оно, «учение» без учения – в своей естественности, в том, чтобы быть собой и не тревожиться, не беспокоиться. Куда нужно идти? – Ты уже пришёл. Как попасть на другой берег? – Ты уже на нужном берегу. Что нужно делать? – Ты уже сделал. Где искать? – Ты уже нашёл. Как быть собой? – Ты уже пребываешь собой. И твоя «воронка» в голове как чёрная дыра затягивает из окружающего пространства всё новые мысли. Решая одну проблему, незаметно для себя вместе с тем подготавливаешь почву для возникновения другой проблемы. Да, краткое забвение скуки новым упованием: новым смыслом или новым ощущением. Но не зависимо от всего этого у человека всегда имеется собственный ответ на вопрос о смысле жизни, даже если он не был осмыслен и прямо задан, – тогда вопрос существует в виде ответа «по умолчанию», в виде действия на автомате. Необходимо ли это осмысление? Размышления же о мире, в частности о смерти, на всех людей производят разный эффект: кого-то погружают в уныние, кому-то напротив, дают стимул жить, а кого-то зажигают как спичку. Каждый ищет своё. Но о себе, если узнай я, что завтра умру, я не буду чувствовать никакого сожаления или тревоги о том, что я что-то не успел или чего-то не выполнил, что мне нельзя умирать, нет. Я сделал всё, что хотел, и живу не для того, чтобы захватить этот мир, а напротив, захватываю мир, потому что я есть. Я ощущаю, что мне уже идут одни лишь бонусы, и спокоен. Как возможность играть в дополнительный уровень, где нельзя проиграть, а для себя, для удовольствия, когда хочется задержаться в «игре» подольше, просто, без смысла, без страдания.
Введение в гороскоп I
Для комплексного повторения некоторых закономерностей на карте гороскопа, без акцента описанных ранее, методично обрисуем небольшую памятку с целью придать наглядность. Для упрощения разобьём карту гороскопа, который, как мы уже выяснили, одновременно является картой мироздания, на множество небольших схематичных зарисовок, имеющих своей целью выразить тот или иной определённый контекст или объектную область общей схемы. Если хорошенько разобраться в многочисленных гороскопических моделях и схематично разложить их по годовому кругу, то принципиальных отличий не найти, напротив, выявляется нечто более древнее, первобытное, нечто глубинное. В принципе, если отбросить табу на многие темы, большая часть религий мира главным образом рассказывает именно о гороскопе... Например, изображение Христа-Аполлона в центре восточного зодиакального круга (Северная Италия XI век). Или изображения зодиакального круга, уложенного по квадрату мандалы, кресту, или так называемому «астрологическому ключу», где четыре ключа-стихии рисуют архаичный символ свастики. Ну и так далее. Я оперирую многими гороскопами, как представлениями мироздания с разложенными по кругу механизмами природы, но самыми удобными проводниками в свой гороскоп считаю гороскоп древних славян и так называемый финский. Оба с разбиением на 16 чертогов, что также близки к системе тольтеков, основанной на бинарном принципе философии Нагуа, и имеют остатки выражения механики получения типов мышления, они же выражают и корневые механизмы – законы природы. Как смешиваются «жидкости» в человеке, и в какие черты выражаются все последующие примеси. Как по формуле мышления, не видя человека воочию, можно определить тонкости его поведения, то есть высчитать математически, что даёт возможность «предполагать». Сегодня вспомним общие закономерности, которые просто необходимо усвоить для дальнейших шагов.
