сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 47 страниц)
«Скука, – пишет Александр Сергеевич Пушкин, – есть одна из принадлежностей мыслящего существа». Я чувствую Ваш насмешливый взгляд, но продолжим идти тихо, ведь «многословие обычно порождает скуку», – подмечает Мигель де Сервантес, и все эти разговоры о скуке могут наскучить. Сегодня это глубокое философское понятие, Скуку ошибочно приравнивают к лени, безделью, апатии, тоске, унынию и всем прочим грехам человечества, однако это не так, и даже далеко не близко. Всем нам знаком такой важный аспект человеческой жизни как вдохновение, иногда даже кажется, что и важнее ничего нет, однако и у вдохновения есть брат-близнец, не менее важный и могущественный, но о котором люди позабыли – отдохновение, и часто их даже не различить, как вдохновение на отдых от устоявшейся жизни. Скука же вливает в себя оба этих понятия, а я снова говорю: «The theory of Boredom». Скажите, есть ли что-либо в мире, что не может наскучить? – Нет. Что бы то ни было, рано ли поздно оно обязательно наскучит, а «как наскучит, так и научит» (русская поговорка). Хотя всё это само по себе работает и не требует какого-либо специального вмешательства. Родился как все, жил как все, и умер как все, может чуть где-то более интересным. Игнорируя инстинкт преодоления скуки, равно как, игнорируя инстинкт к самой жизни, то «от скуки одуреешь» (поговорка), скука сопровождается страданием – «старость гасит страсти, останавливает занятия, заглушает всякие стремления и отдает вас в жертву страшному врагу, который зовётся покоем, но настоящее имя которого – скука» (Легуве). Выключите развлекательные объекты и посидите в полном одиночестве без дела, долго ли? Хлебом не корми, а поначалу будет весело. Чья-то жизнь динамична, а кто-то преодолевает скуку в частностях. Всё кем-то пишется, а я цитирую лишь то всё несерьёзное, что отлично описывает мой взгляд на вещи. Что-то чувствуешь, да не поймёшь что, в конечном счёте, не от скуки ли ты читаешь эти строки? Не от скуки ли любая твоя мотивация, как и отсутствие оной, не от скуки ли считаешь долгом идти на работу, или заниматься саморазвитием, не от скуки ли выдумываешь себе смысл жизни и хочешь во что-то верить? – Звучит действительно нахально. От скуки хочется полениться, потом лень наскучивает и уже хочется потрудиться. Но, конечно, на деле это работает немного сложнее, где большинство проживаемого является лишь промежуточным стремлением – бессознательное «надо, чтобы...». Но, а, в конечном счёте? Почему ты это делаешь? – Потому что так надо. Но почему ты решил, что так надо? – Потому что это правильно. Но почему ты решил, что это правильно? – Потому что тобою так ощущается мир. Но почему ты решил довериться своим ощущениям, почему вообще то или иное убеждает? Эта цепочка вопросов на самом деле никогда не заканчивается, а единственное суть-обоснование всех ответов, стоящее над ними, в конечном счёте: «Да потому что иное скучно». Видимо не настолько ещё всё это наскучило, чтобы что-то менять. Да, работаешь, чтобы кушать, кушаешь, чтобы жить, а живёшь, потому что хочешь или потому что надо? Верней хочешь думать что надо. Видимо, однажды, хватило того количества плёток, которое обеспечило решение пойти на работу для достижения высшего «хочу». Почему вообще возникает то или иное желание? Впадать в крайности или не впадать, желание того или иного пути? «Люди продолжают не осознавать свои подлинные мотивы, потому что из-за ряда причин они не могут вынести то знание о самих себе, которое идет вразрез или их собственному сознанию или общественному мнению. Поэтому они предпочитают не вступать в конфликт с тем, что они считают лучшей частью самих себя. Если мы позволим людям осознать подлинные мотивы их поведения, то они отреагируют тем, что Фрейд называл сопротивлением», – напоминает нам Эрих Фромм. На уровне частностей же скука остро ощущается, когда привычное состояние и положение вещей себя уже исчерпало и рождается сильное желание сделать скачёк на новое место. Скука (скакать, куковать, куча, качать, докучать) – это маятник, раскачивающийся по определённым законам «карточной игры» над полем механизмов природы, отражённых в спектре человеческих идей. От идей «ума» до идей «не-ума», или быть может, качнётся где-то между ними, и для любого выбора всегда найдутся бесчисленные аргументы. Каждый в этом мире балуется так, как он хочет.
Я вижу в гороскопах огромную силу. Каждый гороскопический знак – это отражение того или иного механизма в природе. На уровне общества эти механизмы проявляются как соответствующие механизмам идеологии, и все основные идеи мира на самом деле можно пересчитать по пальцам. В обществе они рождаются и умирают циклично, возникая с пустого места через людей – также носителей конкретного механизма. Всему своё время и всему своё место. Вспомним интеллект-карты: фрактальность заключается в дроблении ветвей. Скука дробится на четыре корневые ветви, каждая из которых дробится ещё на четыре веточки по аналогии – первичный гороскоп из 16-и механизмов, затем снова на четыре делится уже каждая маленькая веточка. Но, можно пойти и в другую сторону, где сама скука это лишь одна из четырёх ветвей более могучего дерева. Этот фрактал, по принципу матрёшек, бесконечен в обе стороны. То есть «зиккурат, который всегда был воплощением модели мира» (Петрухин) в идеале стилизуется до изображения дерева, но каждый шаг фрактала отражает в себе всё дерево целиком, потому можно ограничить модель до схемы тольтеков. Вот такая простая логика. Напомню, любое представление о Боге одинаково ложно, тут уже каждый сам может развлекаться определениями, как захочет. Бог, как со времён Заратустры принято понимать нечто самое-самое, это не верховный механизм, на поле механизмов его даже не ищите. Есть механизмы, некоторые из них врождённые, для каждого свои, помимо того, что каждый из нас родился человеком – вот и точка опоры индивидуальной игры. Не скучайте!
Что же касается тоски, будто не скука над всем, а тоска над всем. Хотя с абсолютно той же уверенностью и непогрешимостью на место тоски можно поставить любое другое понятие, например, сказать, что над всем любовь. По существу неважно, что пихать в центр мироздания, туда всё что угодно запихнуть можно, и оно всё сможет порождать, ничему не противоречить... только вот может наскучить – в этом и есть могущество скуки над всем. То, что может надоесть в мыслях о себе и где на место может встать что-то новое – там скука выше. Вдобавок же, «тоска» происходит от слова тиски, тиснение, а тосковать – быть в тисках, быть зажатым в неподвижном состоянии. Тоска наоборот не порождает действия, она порождает только самобичевание, стеснение и уныние, и выступает против двигателя скуки, что порождает и первое, и второе, и белое и чёрное. Чаще всего встречаю попытку развалить теорию путём занижения корневого понятия, поскольку лишь момент её кондиции запоминается как тревожное «состояние непосредственного пребывания в скуке». Само же понятие, в своём первобытном, даже немного диком значении гораздо шире обыденного. Наряду с этим, такое понятие, как Инстинкт скуки – это инстинкт самосохранения в своём расширенном виде, который заключается не только в обеспечении безопасности организма, его выживаемости, но и в обеспечении психологической безопасности мышления, не давая ему «заснуть», «увянуть». Отсюда периодическая тяга к приключениям, которая предоставляет ароматный букет для психоанализа. Механизм скуки управляет всеми приливами и отливами желаний, сам же, как управляющий механизм, не принимает частного участия в процессах своего нутра. Наполнившись вдохновением, бросаешься в новую амбразуру и играешь, но, вернее сказать насыщаешься отдохновением как тягой к наполнению новым вдохновением – такова цикличная механика скуки в своём упрощении. Учитывая всё вышесказанное, «переход» куда-то за пределы «теории» не только ироничен, но будто ты выбрался из колодца, а тебе предлагают залезть обратно, пусть даже, если в этом колодце каждый считает себя просветлённым. На деле же, этот «поиск кончается с осознанием, что не существует такой вещи, как просветление» (Кришнамурти). Взяли в руки дирижёрскую палочку, и пошли махать! Скачет, скачет наш маятник в разные стороны! Круг в масонском понимании – конец всех фигур и в нём заключена тайна творения. Свойства круга переносятся и на циркуль, который в качестве «волшебной палочки» является атрибутом масонства, как и на рельеф королевского дворца в Дагомее с начертанием змеи, пожирающей свой хвост. «Циркулис Ветиосис – порочный круг, безвыходное положение, бесполезное прокручивание, где нет реального поворота и принципиального разрешения ситуации» (Петрухин). Равно как колесо сансары в храме Панакпур с изображением в нутре «домов истин», расположенных с четырёх сторон, где само «колесо фортуны» представляет собой демонстрацию движения и его иллюзорность как постоянное возвращение к точке, с которой началось движение. Циркуль же отображает глобальный механизм построения «колеса фортуны», как построения всего мироздания в плоскости, разлинованной двумя линейками. Условно строя мироздание в два маха циркуль символизирует маятник, где первый мах проходит во вдохновении, и перетекает во второй мах, что проходит в отдохновении, превращаясь в новое вдохновение. В древнекитайской концепции это вращение описывают переливы мужского и женского, солнца и месяца, дня и ночи. В индуизме – Йама и Нийама, как «усилие и расслабление» или «напряжение и покой». И что делать, как жить? Ван Гог отрезал себе левое ухо и так написал автопортрет. Злоупотреблял абсентом, от чего его здоровье ухудшалось, в итоге он оказался в клинике для душевнобольных, врачи поставили более 150 диагнозов, среди которых «эпилепсия височных долей». В возрасте 37 лет, выйдя на прогулку с материалами для рисования, выстрелил в себя из пистолета в область сердца, а затем самостоятельно добрался до лечебницы, где, спустя сутки, скончался от потери крови. Последними словами великого художника были: «La tristesse durera toujours» – печаль будет длиться вечно. Читая подобные биографии, думаешь: «Как же я скучно живу». В нашем с вами распоряжении огромный выбор «музыкальных инструментов», которые можно дирижировать, поле механизмов-методов преодоления скуки, где четыре из них корневые. Поле человеческих идей на любое звучание, где можно смело выбирать любую «заморочку» на свой вкус, всё, к чему душа тяготеет, и ведь так было всегда, поскольку поле это включает любой твой выбор, любая идея найдёт там пристанище.
Архетипы VI. Аист. Подготовка к деторождению
«Почти все древние культуры обладали обязательным процессом инициализации молодых людей. Общая схема его примерно такова: при наступлении половой зрелости молодой человек отправлялся в лес на несколько дней, недель, а иногда и месяцев. Во время этой инициализации происходило как бы второе рождение: человек прощался с детским ощущением мира, учился выживать в одиночку, становился самостоятельным, и обратно возвращался уже взрослый человек, переродившийся внутренне – физиологически, психологически вступивший на новый этап жизни. Только после подобной инициализации, подразумевающей преодоление обрядовых испытаний, он мог вернуться в своё родовое объединение, становился его полноправным членом и приобретал право вступать в брак. Перед уходом в лес проводились обряды, связанные с «переживанием» смерти, ведь человек мог и не вернуться» (вырезка из журнала «Alquimia», 2007г). Механизм инициализации соотносится с образом Бабы Яги, – ягой бабы, архетипом Великой матери или Первозданной женщины, ранее же – это Аист-привратник. Или иначе древний Бусл – проводник из одного мира, – мира детских грёз, – в другой мир, – мир сложных тайн, тёмной действительности. Баба сначала кормит детей, потом съедает, – так говорят. Как и всё в природе сначала растёт и крепнет, затем умирает. Главное не потерять душу в день испытания силы духа. И первое, нужно чтобы что-то заставило тебя покинуть спокойную жизнь, уютный дом и отправиться в страшный лес, в «большой мир реальности» на поиски зловещей избушки на курьих ножках. А избушку эту, что символизирует твой гроб невозможно обойти, как собственную клетку, внутри которой ты находишься. И вот слышен пронзающий голос: «Мы не пропустим тебя, говорят засовы этой двери, пока ты не скажешь нам нашего имени», – сказывает «Книга мёртвых». Если твоя воля не смутилась, ты произносишь в ответ: «По старому присловию, по мамкину сказанью, избушка, избушка, повернись к лесу глазами, а ко мне воротами, мне не век вековать, а одну ночь ночевать», после чего тебя ждёт встреча с Ягой, дикой богиней, имаго22 свирепой матери, какой описывает её Эстес. Тут мёртвые начинают узнавать тебя по запаху, ведь спустя время запах твой стаёт не отличным, «а живые всегда оскорбляют мёртвых тем, что они живые» (Фрэзер), таково презрение природы к незрелому духу, перед которым предстоит пройти «решающий урок – почтение перед лицом великой силы» (Эстес), говоря: «Чего кричишь старуха? Напои-накорми, баньку истопи!». Преодолев страх, с новой пищей человек приобщается к новому миру, после чего следует ритуальное омовение, будто заново рождение – крещение, ибо только теперь познаёшь суть креста и четырёх времён года. Скитаясь в одиночестве, преодолевая истинные земные страдания, мысль неизбежно достигает своего апогея, и ты понимаешь, кто ты есть и сущность мироздания. А затем, либо погибаешь, либо возвращаешься в своё племя и обзаводишься семьёй, следуя канонам общества, либо продолжаешь свой путь, продолжая испытывать свои мощи, разгадывая тайну творения креста и четыре стороны света. У образа Яги в избушке на курьих ножках имеется и родственный ему образ «говорящей горы», что в фольклоре изображается отрубленной и торчащей из земли головой мудреца, а иногда культурный герой видит, как иная скала в тумане превращается в огромного богатыря и вновь пропадает. О древности происхождения этого фольклорного образа, видимо, можно судить и по скульптурам-головам у Ольмеков, и, собственно, по тому повсеместному обычаю хранить у себя череп или сушёную голову мудреца, по поверью, душа которого иной раз вынуждена послужить своему обладателю мудрым советом, а это является своего рода договором с нечистой силой. Чаще всего герой сталкивается с этой потребностью в тот момент, когда доходит до черты междумирья и теперь ему требуется подсказка обитателей – провидение, куда двигаться дальше. Эту подсказку даёт повстречавшийся камень, с лицом, грустными глазами и сдавленным голосом, сначала испытывающий странника, голова узнаёт, что ему на том пути надобно, уверен ли он, теперь зная тайну пути, что хочет продолжить идти.
