Текст книги "Омаранская сага (СИ)"

Автор книги: Адриан Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 75 (всего у книги 98 страниц)

В чужой тьме это был Саймон Варгаллоу, его тело было завернуто в плащ, предоставленный ему Серафимом. Видно было только его лицо; оно было озадаченно нахмурено, как человек, вышедший из продолжительной лихорадки, потерявший лишь половину своей памяти. Он стоял, не двигаясь, глядя на распростертую фигуру Руванны и трех склонившихся над ней существ.

Морндарк вздрогнул, словно взглянув в глаза собственной смерти. Его никто не заметил; через мгновение он выскользнул за край растительности и потерялся из виду. Никто о нем не подумал.

Бранног потряс Огрунда за плечо. Вы должны спасти ее!

Когда двое Рожденных Землей выпрямились, внезапно превратившись в крошечных, у обоих на глазах выступили слезы. Она жива», – сказал Огрунд. Но мы не можем ее спасти. Она отдала все. Его глаза внезапно расширились, когда он увидел огромную фигуру, возвышавшуюся над ними всеми.

Бранног обернулся, его глаза увлажнились. Уоргаллоу стоял, как человек, восставший из могилы. Она не умерла, сказал он.

Что ты с ней сделал? – сказал Бранног, внутри которого клубился гнев.

Уоргаллоу покачал головой. Я был в чужой стране. Были кошмары, столкновение сил.

Ты убил ее! – прорычал Огрунд, поднимаясь на ноги. На мгновение показалось, что он бросится на Варгаллоу, но Бранног удержал его. Он чувствовал мертвенную ярость Рожденных Землей. Уоргаллоу оставался ошеломленным, глядя на себя сверху вниз, как будто осознавая что-то, что ускользало от него. Он освободил левую руку и откинул плащ. Его тело было нетронутым, правая рука была обернута тонкими листьями, доходившими от локтя до полной длины руки и кисти.

Моя рука», – выдохнул он, глядя на листья, словно видя невозможное.

Бранног посмотрел на него и кивнул. Восстановил, как и обещал. Но мы не знали, чего это будет стоить. Он сдерживал свой гнев, наблюдая, как Варгаллоу начал развязывать листья, связывавшие его отремонтированную руку. Когда они падали, тусклый металл светился в солнечном свете.

Карак и Огрунд в шоке отступили. То, что когда-то было убийственной сталью, было переделано, переработано. Морндарк исполнил свое искусство с новой степенью ошеломляющей точности. Искривленные серпы и режущие кромки исчезли. Вместо них была рука, человеческая рука, прекрасно сделанная, хотя и отлитая из секретных металлов Серафима. Уоргаллоу поднял руку, проверяя ее, двигая. Оно прекрасно отреагировало, идеально прижилось к нему, будучи такой же частью его, как и его собственная плоть. Но пока он двигался, Варгаллоу почувствовал внезапный укол ужасного понимания.

Что произошло? он ахнул.

Это безупречно», – пробормотал Бранног.

Уоргаллоу покачал головой. Его лицо снова побледнело, его ужас стал очевиден. Этого не может быть!

Что ты имеешь в виду? – сказал Бранног, внезапно встревоженный.

Где Серафим добыл этот металл?

Бранног пожал плечами. Изнутри себя. Это была его сила…

Уоргаллоу поднял руку, сосредоточившись на ней. При этом он стал бледно-голубым, пульсируя внутренним светом. Бранног сразу это узнал.

Жезл! он ахнул. Зойгон использовал жезл!

Я говорил тебе, что оно не потеряется», – раздался голос, и все это услышали. Они повернулись к лицу. Глаза лишь мерцали, не открываясь.

Я не могу нести это! – крикнул Уоргаллоу так резко, что Денновия взглянул на него. Увидев руку, она отпрянула.

Зойгон не ответил. Голос Уоргаллоу понизился. Я не могу нести это», – тихо сказал он Бранногу.

– После того, через что нам пришлось пройти, – сказал Бранног, – у тебя нет выбора.

Вы понятия не имеете, какая сила заключена в этой чудовищной штуке», – сказал ему Уоргаллоу.

Огрунд протиснулся мимо Браннога и встал прямо перед Варгаллоу, ощетинившись гневом. Наша госпожа пожертвовала своей жизнью, чтобы дать вам эту силу! Намного лучше, если бы мы оставили тебя умирать! Ты понесешь его! Его собственные руки сжались, вены на толстой шее вздулись. Рядом с ним был Карак, такой же напряженный от ярости.

Уоргаллоу был в ужасе от их ненависти. Его народ никогда не будет свободен от этого; прошлое невозможно стереть. У него не было гнева, сравнимого с их гневом. Он медленно кивнул, опуская руку. Быть по сему.

Денновия встала на ноги и нашла в себе силы прийти к Руванне. Она закусила губу, когда увидела ее.

Уоргаллоу осторожно отодвинул ее в сторону и склонился над Руванной. Он посмотрел на Браннога, который выглядел как генерал, проигравший войну, разоренный поражением. В конце концов, Руванна много значила для него.

Я не могу понять, что мне делать с этой вновь обретенной силой», – сказал Уоргаллоу. Так много было вложено в создание этой руки. От Серафима и от самой Омары.

Омара? – удивился Бранног.

Через Руванну. Некоторые из снов возвращаются ко мне. Руванна взяла у Омары. Омара дал ей силу и дал бы ей гораздо больше, если бы она решила забрать ее. И жезл, рука – это не просто оружие разрушения.

Они наблюдали, как он слушал сердце Руванны. Она была жива, но едва. Даже Карак и Огрунд неохотно позволили ему изучить ее. Он закончил обследование. Я могу сделать одну вещь. Я могу спасти ее или ускорить ее смерть. Но прежде чем наступит ночь, она в любом случае умрет.

Бранног нахмурился, глядя на закрытые глаза Серафима. Неужели Зойгон не спасет ее?»

Уоргаллоу покачал головой. Он не более живой, чем она. Он тоже умрет к ночи. И мы не смеем оставаться здесь до тех пор.

Что ты можешь сделать? – сказал Бранног.

Уоргаллоу протянул стальную руку. Это может спасти ее.

Наступило долгое молчание. Ни Карак, ни Огрунд не двинулись с места, их глаза были устремлены на Руванну. Денновия посмотрела на сталь, как на змею.

Ответил Бранног. Тогда используйте его.

А если я убью ее? – сказал Уоргаллоу.

Огрунд нахмурился еще сильнее. Тогда твои силы не спасут тебя, Избавитель.

Тогда, – хрипло ответил Бранног, – она успокоится. Сделай это!

”Очень хорошо. Отойди назад».

Карак, Огрунд и Денновия выполнили приказание, но Бранног отказался. Вместо этого он опустился на колени рядом с Руванной, поднял ее голову и осторожно положил ее себе на колени.

Бранног, сказал Варгаллоу. Если это не удастся—

Тогда ты должен поместить нас вместе на землю.

По глазам большого человека Уоргаллоу понял, что он имеет в виду именно это, и не отступит от этого. Он кивнул. Через мгновение он поднял руки Руванны так же нежно, как Бранног поднял ее голову, сложив их левой рукой на ее груди. Затем с большой осторожностью коснулся рук стальными кончиками пальцев своей новой руки. Голубое свечение побледнело до белого, а затем стало алым. Уоргаллоу почувствовал прилив силы и, к своему потрясению, смог контролировать ее и направлять. Он отступил назад. Руванна не пошевелилась и не отреагировала.

Бранног искоса посмотрел на него, но покачал головой. – Я не смею делать больше, – сказал Уоргаллоу. Руванна по-прежнему не шевелился. Бранног склонился к ее сердцу. Он слышал его ритм, неизменный, слабый.

Протянулись долгие мгновения. Денновия нарушила тишину криком, и все обернулись. Изо рта Серафима что-то выползло. Темный и зловонный, словно толстый масляный след, он растекся по растительности.

Элементали! – сказал Уоргаллоу, вспоминая их из своего сказочного опыта под островом. Текущая тьма достигла лежащей Руванны, раскинувшись вокруг нее, как кровать. Бранног почувствовал его прикосновение, но оно было каким-то теплым и успокаивающим.

Но девушка не двинулась с места. Темная грязь стала почвой ее могилы.

С ужасным криком разочарования и страдания Огрунд поднял свою боевую дубинку и попытался обрушить ее на череп Варгаллоу. Избавитель отреагировал с инстинктивной скоростью, подняв правую руку навстречу дубине. Когда он ударил, раздался оглушительный грохот и ослепительная вспышка света, которая сбила их всех с толку. Огрунд вскрикнул в агонии, и его отбросило назад, словно соломенного. Уоргаллоу увидел, как вспышка синего света с треском упала и ударила в Руванну, прежде чем он успел что-либо сделать, чтобы предотвратить это. Звуки эхом отдавались от каменного лица Зойгона, откатываясь, пока не наступила тишина.

Карак вскочил на ноги и бросился к Огрунду. Он наклонился над своим другом, но ахнул и покачал головой. Огрунд был мертв.

Уоргаллоу почти ничего не видел, его глаза все еще болели от света. Он споткнулся, отброшенный Бранногом, стоявшим над мертвым Земляным Рожденным.

Огрунд! он закричал. Нет!

Карак закрыл лицо руками, его тело содрогнулось. Бранног почувствовал, что задыхается и не может пошевелиться.

Уоргаллоу увидел, что произошло. Почему он это сделал? Почему? он прошептал. У меня бы этого не было, не снова.

Бранног закрыл глаза. Огрунд, Огрунд. Почему ты отбросил свою жизнь? Почему ты не мог признать, что ты такой же достойный товарищ, как и любой другой из моего Воинства?

Его жизнь не прошла даром, сказала Денновия. И жезл дает жизнь.

Бранног и Варгаллоу одновременно обернулись. Руванна открыла глаза. Ее взгляд упал на Браннога. Он бросился к ней, стоя на коленях.

Руванна! Вы выздоровели.

Она тонко улыбнулась. Так устал, Бранног. Но спасли ли мы его?

Он помог ей подняться на ноги, затем поднял ее, как ребенка, отведя от тела Огрунда, которого она не видела. Однако она увидела ужасное горе на его лице.

Да, ты спасла его, Руванна. Варгаллоу восстановлен. Но что еще важнее, ты жив, – очень тихо сказал он. Я боялся за тебя. Тогда у него появились слезы по Огрунду, и она улыбнулась, сама того не зная.

Уоргаллоу наблюдал за ними, все еще ошеломленный. Когда он увидел, как руки Руванны сжались вокруг Браннога, он понял, что они, по крайней мере, утешат друг друга.

Ты не виноват», – раздался мягкий голос Денновии.

Уоргаллоу покачал головой, просовывая стальную руку под плащ, как если бы он делал это с убийственной сталью. Думаешь, нет? Эта вещь, которую я сейчас ношу…

Она бы умерла, Варгаллоу», – сказала Денновия. Огрунд бы радовался, если бы знал, что именно его жизнь спасла ее.

Уоргаллоу сделал вид, что не услышал ее, и его лицо внезапно превратилось в знакомую холодную маску. Мы должны быстро покинуть этот остров. Где корабль?

Денновия нервно огляделась по сторонам. И Морндарк. Где он?

Варгаллоу хмыкнул, обыскивая окрестности и то, что он мог видеть из скал. Но Морндарка не было видно.

Он захватил твой корабль», – раздался слабый голос.

Уоргаллоу взглянул на лицо. Ты еще жив —

На какое-то время, как вы правильно догадались. И у меня нет сил вернуть корабль к моим берегам.

Значит, мы здесь застряли? – сказала Денновия.

Морндарк не смог бы управлять этим кораблем в одиночку, сказал Варгаллоу. Он наблюдал за Бранногом, который рассказал Руванне о трагедии. Она подошла к Караку, взяла его за руку, и они вместе сели рядом с Огрундом. Мрачный Бранног прибыл в Варгаллоу.

Бранног, это…

Но Бранног покачал головой. Не сказать ничего. Не здесь, не сейчас.

Мы потеряли корабль, попали в Денновию.

Бранног выругался. Мне следовало быть более бдительным. Если Морндарк отплывет достаточно далеко к материку, он обнаружит прилив, который вынесет его на берег.

Денновия слабо улыбнулась. Я предпочитаю быть здесь, чем с ним.

Гнев Браннога вернулся. Я найду его. Я клянусь в этом.

– Забудь его, – внезапно сказал Уоргаллоу. Он ничто. У него нет навыков. Серафим отнял у него все это. Оно вспомнило его и увидело в нем то, кем он стал. Мастер Стали никогда не сможет стать тем, кем он был. Он никогда не получит той поддержки, о которой мечтает. Забыть его.

Через некоторое время к ним пришла Руванна. Глаза ее были затуманены слезами, но она ничего не сказала Варгаллоу о смерти Огрунда. Бранног заставил ее поклясться не делать этого. По ее словам, есть способ спастись. Если Зойгон примет это во внимание. Она указала на сонное лицо.

Я слышу тебя, Руванна. Так мало осталось. Но то, что у меня есть, принадлежит тебе.

Если бы ты мог двигаться, Зойгон…

Двигаться! Я едва могу дышать, дорогое дитя.

Но если бы вы могли, могли бы вы стать нашим ремеслом?

С удовольствием, но это невозможно.

Руванна впервые заговорила с Варгаллоу. Зойгон боится власти, боится, что, если он вытащит ее из жезла, из руки, он пожелает еще тысячу лет жизни, больше. Это его сильно соблазняет. Когда он тебя спасал, он мучился, разрывался. Даже сейчас он мог получить силу от жезла. Но он боится того, что это с ним сделает.

Если ему понадобится сила, чтобы доставить нас на землю, он ее получит», – задумчиво сказал Уоргаллоу.

Нет! Удочка твоя. Я отверг это. Второй раз так делать не буду!

Если ты попытаешься отобрать у меня всю его силу, я использую ее против тебя», – сказал Варгаллоу.

Серафим долго молчал. Когда он заговорил, в его голосе была легкая нотка юмора. Ах, ты был прекрасным выбором, Варгаллоу. Поистине человек стальной решимости. Омаре это нужно. Теперь ты несешь в себе силу жизни и смерти. Как быстро ты понял эту загадку. Наконец вы видите трагедию Серафимов, Королей-Заклинателей и Иерархов.

Проклятие власти», – ответил Варгаллоу шепотом.

Очень хорошо. Дай мне то, что мне нужно.

Куда ты нас отвезешь? под названием Бранног. В Таллуоррен?

Если вы этого желаете. Но умирать здесь скучно. Можете ли вы придумать для меня лучшую воду, чтобы закончить мои дни?

Как далеко вы могли бы путешествовать? – сказал Уоргаллоу.

Вы подозреваете предательство? У меня нет желания обманывать тебя. Но одно последнее путешествие, достойное путешествие – это все, о чем я прошу. Я не причиню вреда морю. Он не узнает, что я прошел.

Уоргаллоу взглянул на Браннога. Эльберон?

Бранног кивнул. Сколько? – спросил он Серафима.

Быстрее твоих крошечных коней, но не так быстро, как птицы твоих небес. Быстрее любого корабля, на котором ты когда-либо плавал, Бранног из Сандхейвена.

Бранног хмыкнул. Варгаллоу?

Да, пусть это будет Эльберон.

Эпилог

Они взяли грязь, бывшую субстанцией элементалей, и превратили ее в грубую могилу для Огрунда. Карак поклялся, что перенесет своего павшего товарища на землю Омара, когда придет время. Когда могилу закончили, мало что было сказано, поскольку всех их тяготила ужасная печаль. Даже Денновия, которая говорила себе, что у нее нет причин оплакивать мертвого Рожденного Землей, плакала по нему. Из пятерых оставшихся в живых именно Варгаллоу держался в стороне от них.

Последовало странное путешествие. Варгаллоу использовал данную ему силу, чтобы остановить упадок Серафима. Его первоначальные опасения, что Зойгон попытается притянуть к себе всю силу, рассеялись, поскольку Варгаллоу обнаружил, что имеет полный контроль. Серафим» по большей части молчал, но удовольствие от путешествия по морям Омары исходило от него так, что придавало силы тем, кто находился на нем. На юг, от Залива Скорби, они шли, не в силах оценить свою истинную скорость, поскольку на этом этапе своего путешествия они видели мало суши. Большая часть энергии на острове, которая так изменила Омаранское море в прошлом, угасла, так что после них не осталось никаких следов загрязнения.

Уоргаллоу был пилотом-одиночкой, его внимание никогда не переключалось между морем и навигацией по острову. Он не знал ни морей, ни течений и приливов, но как он дал силу Серафиму, так и он вернул ему эти знания. Словно огромная рыба, следуя вековым миграционным инстинктам, остров несся вперед. Он шел на юг, во льды, и ему приходилось преодолевать айсберги и целые плавающие льдины пакового льда, но Серафим» мог уклоняться от них с чудесной точностью, источая при этом своего рода радость. Климат стал намного холоднее, но Серафим» снова сохранил свое тепло, так что находившимся на нем казалось, что они видели лед и метели за собой, как будто сквозь листы стекла, на расстоянии.

Вот так я когда-то бродил по своему миру», – рассказал Зойгон Варгаллоу. Нас тогда было много, целые континенты, меняющиеся, распадающиеся, реформирующиеся. До катастрофы в Тернанноке. Это путешествие вернуло мне много воспоминаний, вещей, которые я забыл. Я буду носить их с собой до последнего.

Бранног и Руванна бродили по острову, в основном для того, чтобы побыть наедине друг с другом. Они стали любовниками, оба удивлялись силе своей любви. Это позволило им на какое-то время забыть о смерти Огрунда, хотя впоследствии они почувствовали вину за это. И все же Бранног почувствовал, что выходит из своей тьмы, своего собственного колодца серого несчастья, которое медленно поглощало его в течение многих лет. Только теперь, отойдя от него, он увидел, насколько сильно оно его отметило.

Руванна отказалась от последней силы, которую дал ей Омара, и сочла это как снятие с себя бремени. Поражение все еще вызывало страх. Тебя не волнует, что я не больше, чем любая другая девушка? – не раз спрашивала она Браннога.

Бранног обычно смеялся. С питанием все очень хорошо. Но, в конце концов, кто этим управляет? Сизифер был использован этим и по сей день боится того, что еще может скрываться внутри нее. И бедный Уоргаллоу, который когда-то наслаждался мыслью о власти, уже испытал ее бремя. Нет, я предпочитаю тебя без силы, кроме простых даров Созданных Землей. У тебя все еще есть голос. Нет большего подарка.

Как, по вашему мнению, Варгаллоу будет использовать свою силу?

Он пожал плечами. Его суждение здраво. Это правда, что он безжалостен, но нам это может понадобиться сейчас.

Сможет ли Анахизер развратить его?

Никто не в безопасности. Но Варгаллоу самый сильный из нас. Серафим знал это.

Руванна внезапно улыбнулась. Она нескромно указала на другую фигуру. Это была Денновия, сидевшая на некотором расстоянии от того места, где Варгаллоу изучал море. Я думаю, у него есть поклонник.

Бранног осторожно толкнул ее. Денновия выжила, как и остров. Но она так же безжалостна, как Варгаллоу. Там, где есть возможность, она ею воспользуется. Теперь, когда она свободна от Морндарка, Варгаллоу придется быть осторожнее! Морндарк отложил ее в пользу более великих вещей. По иронии судьбы, Денновия ищет не Варгаллоу, а его силу.

Изменит ли ее время?»

Возможно. Она поняла, что тронуло тебя. Но ее собственная природа может не позволить ей измениться.

Через несколько дней они обогнули южные ледяные поля и двинулись вдоль западного побережья южного выступа континента. Карак, который был высоко на острове, помчался к остальным, едва в силах сдержать их рвение.

Смелее! воскликнул он. Моя родина. Он указал на темную массу на восточном горизонте.

Вы хотите сойти на берег? – спросил его Бранног. Это можно было сделать. Еще несколько дней —

Да, я бы пошел. И куда мне лучше поместить Огрунда на настоящей земле?

Он и Бранног поднялись на самую высокую точку острова. Ты пойдешь, Карак. Поговорите со своими людьми. Расскажи им обо всем, что ты видел. Расскажите им об их новом полководце, Нарушителе Веры, и о Бранноге.

Но мое место с тобой и любовницей.

Вы послужите нам обоим лучше, говоря о Воинстве и об Ульторе. И ты всегда будешь знать, где я.

Карак мог бы поспорить из соображений лояльности, но притяжение его родины было велико. Бранног попытался не обращать внимания на предстоящий отъезд, отправившись в Уоргаллоу и все объяснив. Вскоре после этого остров переместился к берегу, подплывая настолько близко к скалистым бухтам Болдернесса, насколько это было возможно. Берег был недалеко, но Карак слишком боялся моря, чтобы рискнуть выплыть на берег. Бранног, однако, не испытывал таких опасений, и для него плавание было делом легким, хотя и Руванна, и Варгаллоу опасались его отъезда. Однако прошло совсем немного времени, прежде чем Бранног вернулся, гребя на маленькой лодке, которую ему удалось одолжить у некоторых звездных жителей деревни. Они были еще более поражены, когда увидели, как огромный человек возвращается, переправляя Землерожденного. Люди не были врагами народа Карака, но они были изолированным племенем, неуверенным в себе и своем месте в мире, который их пренебрегал. Они предпочитали не мешать своим странным гостям.

Бранног и Карак высадились на некотором расстоянии от деревни, поскольку не хотели, чтобы их видели несущими свою ношу. Огрунда тщательно завернули в листья, привезенные с острова, и Бранног вынес его на берег, снова чувствуя жжение слез на глазах. Каким-то образом он все же чувствовал, что подвел Огрунда, что каким-то образом он мог предотвратить эту трагическую кончину.

Карак протянул руки. Позвольте мне взять его, сир, сказал он. Здесь во мне появилась новая сила. Моя земля приветствует меня. Я слышу его голос. Позвольте мне отвести его вниз. Мы отдадим его Омаре с песнями и честью».

Бранног сделал, как его просили. Без особых усилий Карак взял тело. Мы встретимся на западе», – сказал он, затем повернулся и направился к скалам. Когда Бранног собирался вернуться в лодку, он услышал крик.

Скажите Варгаллоу по прозвищу Карак, что никакой недоброжелательности нет. Затем он исчез, слившись с местностью, и на мгновение Бранногу показалось, что он услышал эхо песни.

Когда он снова вернулся на остров, он нашел Варгаллоу и рассказал ему, что произошло. Уоргаллоу на мгновение выглядел так, будто вот-вот заговорит, как будто он хотел сказать много чего, но вместо этого кивнул, возвращаясь к своей задаче по пилотированию острова.

Они двинулись дальше, вокруг южного побережья континента, огибая остров Кротак, а затем повернули обратно внутрь, на север, к устью Трех Рек. Через два дня после выхода из дельты их приветствовала военная галера. Это был корабль Эльберона, укомплектованный воинами Руана. Когда они поняли, что именно вошло в их воды, они были ошеломлены, не зная, стоит ли им готовиться к нападению.

Варгаллоу послал Браннога и двух девушек навстречу воинам, зная, что Бранног будет известен и признан, хотя бы по репутации.

Так это будет мое место отдыха? – тихо сказал Зойгон. Это хороший, чистый океан. Путешествие мне понравилось, Варгаллоу, но я так устал.

Если я дал тебе недостаточно, если я был слишком осторожен…

Ты мне не доверял? Ах, но ты не дурак. Лучше бы ты следил за мной, Варгаллоу. Берегите то, что у вас есть. В этих самых водах есть вещи, которые могут украсть их у вас. Я их слышал. Их хозяин представляет собой более мрачную мечту, чем любая, которую вы когда-либо видели. Тебе понадобится твоя новая сила. И ваши союзники. Тебе лучше оставить меня. Садитесь на борт этой галеры.

А ты? Он чувствовал, что узнал Зойгона лучше, чем большинство представителей своего вида.

Избавь меня от жалости. Это слишком больно. Быстро отключите питание. Сделайте это одним махом. Быстро. Если ты чувствуешь, что ты мне что-то должен, то один удар освободит тебя.

Мне бы хотелось, чтобы все было иначе.

Нет. У тебя своя судьба. Держитесь пути, который вы выбрали. Омара это знает. Сохраняйте свою решимость.

Наступило глубокое молчание. Стиснув зубы, Варгаллоу лишил Серафима силы, сделав так, как его просили. При этом он почувствовал, как остров вздохнул. Жизнь мгновенно покинула его.

Гнев наполнил его, когда он спустился к морю. Он уже чувствовал, как остров тонет. Военная галера подъехала к нему, и несколько лиц с тревогой уставились на него. Его ждал Бранног, а вместе с ним и капитан корабля, хотя Варгаллоу не узнал этого человека. Однако он сразу узнал Избавителя.

– Для меня большая честь видеть вас на борту, сир, – сказал он, отдавая честь. Его взгляд, как заметил Уоргаллоу, был сосредоточен на скрытой правой руке, прежде чем он вспомнил о своих манерах и посмотрел в другое место.

В Эльберон», – сказал Бранног.

Да, согласился Уоргаллоу. Остров идет ко дну.

Галерея быстро двинулась дальше, ее команда прекрасно обучена. Позади них остров уже был на две трети ниже воды, и пока он шел, Бранног в последний раз увидел его огромное лицо. Теперь в нем царило новое спокойствие, безмятежность, которой он раньше не знал. Он хотел бы прокомментировать это Уоргаллоу, но Избавитель склонил голову, словно в молитве.

Денновия уже забыла об острове. Она оперлась на противоположный поручень и жадно смотрела в сторону суши. Наконец-то цивилизация! воскликнула она. Вокруг нее уже собралось несколько членов команды, восхищаясь ею и пытаясь вовлечь ее в разговор.

Руванна улыбнулась, обняв Браннога, который возвышался над ней. Они предоставили Уоргаллоу его мыслям, присоединившись к Денновии и ее шумным поклонникам.

Уоргаллоу был единственным человеком, изучавшим западный горизонт. Под ним виднелся не более чем завиток пены, отмечавший кончину Зойгона. Избавитель сунул правую руку под плащ. Возможно, ему это показалось, но на мгновение ему показалось, что сталь сработала, как магнит, притянутая на запад, как будто тамошней силой. Он заставил себя отвернуться, но, направляясь к остальным, оглянулся через плечо, дрожа, хотя воздух здесь был горячим.

Адриан Коул

Боги в гневе

Омаранская сага: Книга четвертая

Те, кто стремится к власти, должны учитывать, что Омара очень хорошо понимает ее парадоксальную природу.

Если Омара наделит силой свои жизненные формы, эта сила наберет свой собственный импульс таким образом, что отделится от своего источника: она станет независимой, потворствующей своим желаниям и даже разрушительной по отношению к тому, кто ее породил. Таким образом, желание Омары выжить не всегда лучше всего удовлетворяется ее детьми.

Власть может принимать разные формы; это может быть выражено как любовь или как безумие.

Любовь может быть испорчена властью, а сила, которую дарует любовь, сама может привести к безумию: некоторые сказали бы, к божественному безумию.

Приписывается Эйннису Амродину

Первая часть

ИЗБРАННЫЙ

1

Таннакраг

Асканар услышал пронзительный крик в своем сознании. Его приучили игнорировать такие вещи, но в крике было что-то такое, что невозможно было скрыть, дикость, говорящая об уникальном страхе, об ужасе, превосходящем любую известную боль. Хотя сумасшедший был заперт в скальной келье острова и его крики здесь не были слышны, они все равно оставались в ушах тех, кто их слышал. Изгнанного Администратора не тревожили мысленные отголоски; он не чувствовал ни сочувствия, ни сострадания к несчастному, который страдал. И все же последствия его заинтриговали, и он заинтриговал с тех пор, как существо было обнаружено и доставлено сюда. Повезло, что он оказался на скалах этого места, мрачного острова изгнания в последние несколько дней правления Эукора Эптаса, оставшихся в живых. Асканар почти улыбнулся. Нет, крик вообще нельзя было игнорировать, поскольку он был звуком надежды для тех, кто был отрезан от Медальона и Империи.

Мысли Администратора прервал стук в дверь. Он признался своему коллеге Деннору, пожилому мужчине, выражение лица которого свидетельствовало о том, что его горе не находится под контролем. Асканар указал ему на скамейку: здесь, на Таннакраге, нет никакой роскоши. Все говорило о строгости, о холодности. Изгнанным Администраторам, тем немногим, кто пережил наводнение Медальона, предшествовавшее коронации Оттемара Ремуна, было разрешено взять с собой мало что, кроме своего ума. Таннакраг раньше был необитаемым, бесплодная скала, зажатая между более крупными островами, окаймляющими юго-запад Медальона, круто поднимающимися вверх, к ним трудно добраться с моря и еще труднее взобраться на них. Не более нескольких миль в длину и одну в ширину, он имел бедную почву и мало укрытий. Асканар, теперь представитель своей некогда могущественной фракции, горько, но тщетно жаловался на такое изгнание, говоря, что оно немногим лучше казни.

Если хочешь, можешь получить последнее», – сказал ему Саймон Варгаллоу на частной аудиенции после поражения Юкора Эптаса. В то время Избавитель не скрывал, что был бы рад предать мечу каждого Администратора до последнего. Оттемар был более снисходительным, а Отарус, Законодатель, почувствовал облегчение от менее варварского решения.

Факт оставался фактом: Асканара и его людей теперь пасли на этой скале, как овец. У них не было женщин, на этом настаивал Уоргаллоу. Им было дано только время, и когда оно истечет, их линия закончится. Те представители Крови, которые пережили короткую войну, никогда не могли надеяться превратиться в отряд какой-либо силы. Их поражение казалось унизительным и окончательным.

До прихода сумасшедшего.

– Они здесь, – сказал Деннор, его грудь вздымалась от напряжения. Когда-то он был довольно крепким человеком, но Таннакраг вызвал у него холод, который повредил его легкие. Он хрипел, постоянно кашлял, глаза его потускнели. Его дух, как мог видеть Асканар, был почти сломлен. Даже его надежда не подлежала восстановлению. Слишком многие из его товарищей стали такими.

Асканар не сел. Он кивнул, стоя над своим гостем и положив руку ему на плечо. Деннор был озадачен. Такая фамильярность со стороны бывшего олигарха Эукора Эпты была нехарактерной: Асканар обычно был равнодушен и так же равнодушен, как и его хозяин. Но прикосновение было холодным. Асканар на мгновение задумался. Почему-то мрачное пребывание на этой скале, казалось, не отразилось на его резких чертах; его глаза были такими же проницательными и ясными, как и всегда. То, как он сохранял свою силу и достоинство, было выше понимания пожилого человека. Должно быть, это что-то уникальное для высших чинов Администраторов. Здесь были и молодые люди, обладающие таким же упрямством воли.

‘Кто с ними? – спросил Асканар. Он отошел от Деннора и посмотрел на серый день. Он скрывал острые клыки скал за подоконником, но не мог заглушить постоянное рычание моря.

Пришел сам император.

Зубы асканара сверкнули. Это была почти улыбка. Он не мог сопротивляться. Тогда слухи не были беспочвенными! Даже у Таннакрага были уши, хотя им приходилось напрягаться, чтобы уловить шепот Империи. Но Ремун не был лишен своих слабостей. Похоже, это была правда.

– Он хорошо защищен, – сказал Деннор. – Если бы мы осмелились напасть на него…

Асканар пренебрежительно махнул костлявой рукой, но его нетерпение смягчилось. ‘Атака? Думаешь, у меня возникнет искушение напасть на него здесь? И что бы мы использовали? Горные породы? На острове нет меча.

Деннор извиняюще склонил голову.

Асканар говорил менее резко. Есть и другие способы поставить собаку на колени. Возможно, они займут больше времени, но время – это одно из наших оружия. Он снова повернулся к Деннору, внезапно оживившись. – Сумасшедший в безопасности? Все ли пути к нему запечатаны?

– Будьте уверены, сир, – энергично кивнул Деннор.

– Есть ли у Императора камнеломы? Я знаю, что они ненавидят море, но именно они вырезали эту тюрьму из голой скалы острова. Похоже, они многое сделают для Императора, в том числе пересекут море, если он об этом попросит.

– Нет, сир. Их нет. Ни меньших, земных.

Асканар нахмурился при мысли о творении Земли. Ремун застал Юкора Эпту врасплох, когда тот собрал так много странных союзников. До сих пор казалось удивительным, что он сделал такое.