Текст книги "Омаранская сага (СИ)"

Автор книги: Адриан Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 62 (всего у книги 98 страниц)

Руванна откинула голову назад, ее глаза плотно закрылись, губы отодвинулись от зубов, как у дикого зверя. Из судороги тела перед ней она начала вытягивать свою силу, свое знание. Через разветвленную сеть корней возникло еще больше иллюзий, еще больше мыслей. Какие бы тайны ни были у зверя, теперь они были вырваны из него.

Бранног в ужасе попытался разглядеть, что происходит. Он не мог видеть лица Руванны, только ее спину, и хотя ее рук не было видно, он знал, что Дитя Кургана страдает из-за нее. Осмелится ли он вмешаться? Он впервые оглянулся; его последователи молчали, как будто каждое дерево, каждый лист не осмеливались дрожать или тревожить то, что совершала девушка. Но это же было Дитя Кургана! Как она могла его приручить?

Голова Руванны пела. В него теперь влилась дюжина морей, целые океаны знаний. Подобно пловцу, отчаянно пытающемуся найти воздух, она стремилась удержаться на плаву, боясь, что ее рассудок будет унесен и разброшен на какой-нибудь мысленный риф. Но ее собственная воля росла по мере того, как она тонула, преодолевая каждую новую волну, каждый водоворот, поскольку глубина знаний и воспоминаний Дитя была чрезвычайной. Ее руки стали алыми, как у червя, высасывающего кровь из жертвы, а существо перед ней вскрикнуло, его рычание и слюнотечение превратились теперь в вопли боли и ярости.

Именно это ужасное страдание вернуло Руванну в себя, и она взглянула вниз, понимая, глядя на нее, какие мучения причиняет. Она сразу же начала терять свои силы и почувствовала возвращение к корням, возвращение к здравомыслию. Когда ее руки снова стали тем, чем были, перед ней была не более чем оболочка существа, дрожащего животного. Чему она это подвергла? Она с отвращением отвернулась, сразу же пойманная в сильные руки Браннога. Видел ли он?

Когда он увидел, что она сделала с Ребенком, он ахнул от шока, с криком оттолкнув Руванну к своим последователям. Он взял свой меч и одним быстрым и яростным ударом расколол ему череп так же легко, как если бы он рассек сухое бревно. Ребенок рухнул, превратившись в труп, иссохший, как у старого-старика. Что могло вызвать такое изменение во власти? Бранног ошеломленно отвернулся. Руванну утешали несколько землян, в том числе и Огрунд. Но Люди держались подальше, понимая эти вещи гораздо меньше, чем земляне. Бранног увидел выражение ужаса на лицах Данота и других людей Старейшего Холда. Никто из них не знал, чем обладал Руванна. Девушка знала? – спросил себя Бранног.

Он подождал некоторое время, пока девушка взяла в руки свои бурлящие эмоции. Это испытание явно истощило ее.

Оно мертво? – спросил Огрунд.

Бранног кивнул, обнаружив, что не может говорить.

– Тогда оно ничего нам не скажет, – сказал Огрунд, явно разочарованный.

Руванна подняла голову, ее лицо исказилось от напряжения конфликта. О, но это так», – сказала она, и собравшееся Хозяин приблизился, желая услышать ее. Она держалась в стороне от тех, кто ее утешал, еще раз пристально глядя на Браннога взглядом наглой девчонки. Каким-то образом, несмотря на то, что она сделала, он все же думал о ней именно так. Неужели это Руванна, спросил он себя, поставил это существо на колени?

Что вы наделали? – мрачно сказал он, хотя и не имел в виду никакого злого умысла. Воинство увидело в Бранноге настороженного воина, как будто перед ним стоял не союзник, а опасность, столь же великая, как и погибший.

Руванна, однако, был спокойнее. Я извлек из этого существа его историю, все его тайны. Все. Она подняла руки и внимательно их рассмотрела, но это были руки молодой девушки, стройные и отмеченные только девичьими трудами. Окружающие ее незаметно отступили, словно боясь, что они прикоснутся к ним, а Мужчины были напряжены, не зная, как им реагировать.

Бранног вышел вперед и приблизился к девушке, хотя его глаза были прикованы к ее рукам. Тогда вам лучше рассказать нам.

Она кивнула, гордо выпрямившись перед ним, хотя его сила беспокоила ее гораздо больше, чем извращенная сила существа, которым она только что овладела. Она не могла противостоять его гневу, его ярости. Как вы уже догадались, оно было от Ксеннидхума.

Хозяин прошептал, обратив глаза на смятые тени, которые были всем, что осталось от Дитя Кургана, некоторые ожидали, что оно поднимется.

Последние из Детей Кургана покинули это место, и теперь в руинах бродят лишь несколько слепых зверей. Джунгли окружили город, пожирая руины. Те силы, которые когда-то находились там, мертвы, растворились в земле. Хозяева существ из глубин земли вернулись в нее, глубоко-глубоко внизу, за пределами разума людей и созданных Землей. Некоторые из них, например существа, на которых охотится ваш Хозяин, всплывают на поверхность, но реже. Как сила, Ксеннидум исчерпан.

Бранног кивнул, взглядом подавляя спорадические возгласы среди своих последователей. А Дитя Кургана?

Как и его оставшиеся собратья, он покидал цитадель своего рождения. Когда Корбилиан столкнулся с последним из них, он уничтожил большинство из них, настолько велика была его сила. Он высвободил объединенную силу Иерархов своего мира, Теманнока, и Дети были подобны муравьям под пятой бога. Однако они были настолько ничтожны по сравнению с тем, чему служили, что не всех из них выследили и убили.

Так где они?

Все они пошли по одному и тому же пути.

Бранног напрягся, старые ужасы двигались внутри него, словно подводное течение. Куда?

Крайний запад. Глубоко под землей они ушли, глубоко вниз, по самым глубоким тропам, проложенным любым мигрирующим творением Земли. Некоторые отправились в страну под названием Теру Манга. Другие пошли дальше и на запад, в леса, известные как Глубокие тропы. Это царство, где ни один Человек или Созданный Землей никогда не был, а если и был, то не вернулся. Там есть сила, неизвестная даже Детям.

Они пошли туда, потому что знали, что будут в безопасности? – сказал Бранног.

Они назывались.

Называется? Бранног говорил от лица всего собравшегося, каждый разум хотел высказать свое мнение, отраженное эхом.

Анахизер, – сказала Руванна. Еще один павший отступник Тернаннока. Иерарх.

Да, кивнул Бранног. Новости о нем регулярно приходят из Эльберона и за его пределами на западе.

Тогда вы знаете, что Анахизер планирует войну с вашими союзниками. Он собирает армию, которая будет в тысячу раз сильнее той, с которой вы сражались при Ксеннидуме. И его армия не будет безмозглой. К нему бежали и Дети Кургана. И все же в их бегстве есть жестокая ирония. Теперь в ее голосе звучала странная нотка печали.

Бранног фыркнул. Ирония! Эти паразиты, подобные этому, должны стекаться во тьму Анахайзера? Они упиваются именно такой властью. Я не вижу в этом никакой иронии!

Руванна нахмурилась. Тогда вы не знаете, что это за Дети? Как они развивались?

Бранног взглянул на упавшее Дитя, его отвращение было очевидным. Эти? Курган развратил их, превратив во тьму и смерть. Они питаются им, как личинки питаются трупами.

Развратил их? О, да. Но вы не знаете, какие они были?

Бранног сердито посмотрел на нее, удивленный тем, что, по его мнению, ее беспокоило. Люди Ксеннидума…

Более того, Бранног. Она подошла к пещере, и на этот раз он не сделал ни малейшей попытки остановить ее. Рядом со сломанным телом она повернулась к Хозяину.

Они последние из Королей-Заклинателей.

Бранног, Огрунд и многие другие выглядели изумленными. Возможно ли такое? Что такая власть, такой суверенитет над Омарой могли быть настолько уменьшены?

Конец их пути, продолжила Руванна. Слабый и загрязненный. Вы никогда не задавались вопросом, что с ними стало? Столетия скрытия в этом отравленном городе, подвергающиеся разрушительному воздействию силы Кургана, привели их к этому. Так что, возможно, теперь, Бранног, ты понимаешь всю иронию. Те, кто стремился победить тьму и закрыть ее, теперь являются ее рабами. Их разум больше не принадлежит им.

И последний из них – с Анахайзером, Иерархом, – кивнул Бранног. Приветствуя зло, с которым они когда-то боролись.

Во время долгой паузы, последовавшей за этим, Огрунд откашлялся и заговорил. Расскажет ли нам Руванна, что сбило Дитя с пути? Мы находимся далеко к югу от Кургана. Почему оно должно прийти сюда?

Он направлялся на запад, глубоко под землю, когда его путь пересекла одна из Святых Дорог. Когда он проходил мимо, его внимание привлекла песня земли. Он ничего не знал ни о древних тайнах Созданных Землей, ни о Возвышенном. Таким образом, его любопытство в сочетании с соблазном песни земли привело его на юг. Достигнув этих лесов, он уловил запах ненавистного врага. Руванна посмотрела прямо на Браннога. Дети особенно ненавидят тех из вас, кто был в Ксеннидуме. Вас они отметили выше всех остальных.

Бранног с мрачным смехом поднял свой меч к солнцу. Тогда пусть они приходят к нам! Его Хозяин ответил, но, несмотря на облегчение в криках, тень осталась.

Руванна не улыбнулась. То, что она увидела в Дитя с кургана», заставило ее почувствовать себя нечистой, как будто она совершила мерзкий поступок, оставивший на ней приторную грязь. Она поймала взгляд Браннога, и он тут же призвал к тишине.

Есть ли еще? – спросил он девушку.

В сознании Ребенка было смятение. Как я уже сказал, его силы не имели ничего общего с тем, что знали его предки. Его разум был слаб, и на него воздействовали более великие силы. Когда он прибыл сюда, он был похож на корабль, попавший в два прилива. Сила песни земли оказала на него величайшее влияние. Со временем он дошел бы до самых стен Вневременной горы.

Несчастный случай! – воскликнул Огрунд. Возвышенный уничтожит такую ​​мерзость прежде, чем она достигнет его стен.

Руванна кивнула. Да, но он стал жертвой песни земли.

Мы все можем быть такими», – сказал Бранног. Он указал на труп Ребенка, призывая вперед некоторых из своих Земляных. Сожгите это. И любые другие, не принадлежащие к Хозяину. Затем мы сворачиваем лагерь и покидаем это место. Сразу же началась суета, Хозяин спешил заняться своими делами.

Бранног отвел Руванну в сторону. Он знал, как мало он ее понимает, и было также ясно, что Люди Элдерхолда знали едва ли больше, чем он. Что знал Кенна? Что она сможет сделать то, что сделала сегодня? Что она была полна опасных даров? Возможно, старик их почувствовал.

Неужели, сказала девушка с тем блеском в глазах, который он видел на прежних встречах, ты не отправишь меня теперь обратно в деревню?

Я должен», – строго сказал он, но затем улыбнулся. Но еще нет. Есть вещи, о которых мы должны поговорить.

Ребенок?

Да. А о себе-

Она положила пальцы ему на руку, нежно, как поцелуй. Вы не должны ожидать слишком многого. Что у меня есть и что я могу сделать, это загадка, Бранног. Они шокируют меня, как я вижу, они шокируют и вас. Вы можете это понять?

К ее удивлению, он отстранился, как будто она ударила его по лицу. Но не ее прикосновение ужалило его. Она не могла читать его мысли, но его боль была очень очевидна. Загадка? – повторил он. Конечно. Я знаю о таких вещах. Как я могу после всего этого думать о ней как о деревенской девушке? – вскричал его разум.

Ей хотелось умилостивить его, исправить ту трещину, которую ее действия внесли в их отношения. Отношение! она усмехнулась про себя. Он держит меня на расстоянии вытянутой руки, как змею.

Бранног выкрикивал приказы. Когда он вернулся к ней, его лицо было неподвижным. Ты пока останешься с нами. Я решу, что с тобой будет позже.

У нее не было времени ответить. Он снова был среди своего Воинства, направляя и планируя. Почему он считает меня обузой? – задумалась Руванна. После того, что я ему показал! Как он мог думать о том, чтобы отправить меня обратно? Я сильнее любого из его Хозяев! Но эта мысль охладила ее. Никогда раньше она не познавала такую ​​глубину силы, которую почерпнула здесь. Что я! – вдруг спросила она себя. Что это спит во мне? Но она отвернулась от возможной тьмы такой мысли и снова поискала Браннога. Но его Хозяин поглотил его.

Находясь под землей, Карак инстинктивно знал, что солнце вот-вот опустится за край мира, оставив предгорья и долины под горами, через которые он путешествовал, в сумерках. Большую часть дня он провел, отдыхая, ближе к поверхности, чем ему хотелось бы, но здесь, в восточных землях, он не был уверен в себе. Моя Родина! – думал он, – а между тем я прихожу к их границам, как чужой, снующий и подкрадывающийся тайно, боясь наткнуться на врагов.

Это было долгое и трудное путешествие, и хотя он задавался вопросом, стоит ли ему предпринимать его в одиночку, он цеплялся за веру, что это подходило для него. И песня земли! Он слышал его эхо не раз, почти уловил его ясно, зная, что если он когда-нибудь это сделает, то оно приведет его на одну из обещанных Святых Дорог. Но старый конфликт вспыхнул в нем вновь. Святые дороги вели к горе Вневременной и Возвышенной. А что насчет Возвышенных, похитителей талисмана?

Он выбрался из своей новой комнаты и сел на камни на поверхности. Он находился высоко в холмах к западу от обширных хребтов, где, по легенде, находилась гора Вневременная. Далеко под ним были долины, теперь почерневшие от леса, их тени, подобно полуночным рекам, растекались по нижним склонам. Карак изучал небо, но оно было пустым, если не считать далеких звезд. Он потерял нюх тех, кого преследовал, но это случалось раньше, во время его долгого путешествия из Голденайла, и каждый раз он находил его.

Слева от себя он увидел внезапный проблеск света, недалеко от опушки леса. Он предположил, что это было менее чем в дюжине миль отсюда. Люди? Или те, на кого он охотился? Но Возвышенные редко выходили на поверхность. Какие бы дела у них ни были с воздушными существами, узурпировавшими жезл Орхунга, они уже решены. Карак глубоко задумался. У Императора есть союзники на востоке, но эти земли далеки от владения Руана.

В конце концов именно одиночество, как и что-либо еще, побудило его двинуться к свету, который он принял за костер. Он скользнул под землю, двигаясь с огромной скоростью и уверенностью, находя путь, который люди не увидели бы. Вскоре он уже был среди скал над костром, глядя вниз на то место, где первые лесные деревья неуверенно держались за местность. Он увидел там людей и лошадей, а затем, к своему удивлению, Земляных. Почему они не были под землей?

Впервые за долгие недели Карак ухмыльнулся про себя. Мужчины и Земляне вместе! Тогда это должны быть союзники, управляемые словом Руана Дубнора и его последователей, а также Браннога, которого некоторые называли королем. Изучая их, Карак почувствовал близкое движение. Он сразу понял, что его обнаружили. Лагерь внизу был хорошо организован, поскольку охранять его пределы он поручил Земле, а не Людям, которые меньше разбирались в этой земле.

Не ползайте, как пауки», – прорычал Карак, зная, что он, вероятно, окружен превосходящими силами. Или лучше сказать Искатели Камней»? Вы производите гораздо больше шума.

В мгновение ока к нему приблизились трое Земляных, их боевые дубинки были готовы нанести удар, который мог бы сразить его. Кто говорит о Камнеискателях? бросил вызов одному из них.

– невозмутимо отрезал я Карака.

Рожденный Землей изучал его. И кто ты такой?

Я Карак, покойный из Цепи Золотого острова.

Кому вы служите?

Император. Кому вы служите?

Возьмите его ниже. Огрунд будет знать, что делать.

Карак позволил проводить себя вниз по склону, зная, что он сделал бы то же самое, если бы нашел кого-то, земляного или нет, обнюхивающего границы его лагеря. Но он был уверен, что пришел к союзникам. Они знали, что он имел в виду под Искателями Камней», и только друг мог это понять. Через мгновение он уже был в лагере, который поразил его своей тонкостью. Палатки людей были воздвигнуты вместе с постройками, построенными его собственной расой, и казалось, что они больше не уходят под землю, что озадачило его. Конечно, ходили истории о мечте короля Браннога вывести Сотворенную Землю на поверхность, но для осуществления такой мечты потребуются годы. Тем не менее, по крайней мере здесь, это делалось.

Огрунд спал, но не питал зла к тем, кто его разбудил. Они знали, что бы он сделал, если бы его не разбудили. Он стоял перед Караком, как будто ему представили шпиона, его уродливое лицо сморщилось в взгляде, способном расколоть камень.

Карак, однако, был непреклонен, его собственное лицо соответствовало лицу Огрунда. Как две горгульи, они смотрели друг на друга.

Что это за чушь насчет службы Оттемару Ремуну? – наконец огрызнулся Огрунд, сжав кулаки, словно готовый их использовать.

Карак нетерпеливо фыркнул, отводя взгляд, как будто уже наскучил процесс. Ожидается ли, что я буду носить королевскую печать?

Ваше имя? – сказал Огрунд.

Карак. Из Хаспа.

Хасп? Это место или часть юбки?

Раздались сдержанные смешки, но Карак проигнорировал их. Его собственная охрана была бы столь же груба с незваным гостем. Я не ожидал, что такие деревенские люди, как вы, знают лучше, но это часть острова Медальон. Что, к вашему сведению, является частью Цепи Золотого острова, которая, в свою очередь…

Не будьте наглыми! – прорычал Огрунд.

Позади него послышалось движение, и на него упала тень. Что здесь происходит? раздался голос Браннога.

– Какой-то горец спустился из своего убежища, чтобы преподать нам урок географии, – проворчал Огрунд. Я собирался подтолкнуть его обратно в его высокое убежище…

Действительно! – рассмеялся Карак, изображая возмущение. Прекрасно говорить об убежище, живущем в этом забытом лесу, где война может быть не более чем слухом, распространяемым воронами.

Огрунд выглядел разъяренным. Никто никогда раньше не осмеливался говорить с ним таким тоном. Он вышел вперед, как будто собирался нанести еще более жестокое оскорбление, но Бранног остановил его, посмеиваясь при этом.

Тихо вы оба! Кто ты, парень? Откуда ты?

Я Карак, и я из… Но Карак не закончил. Теперь он впервые увидел Браннога, и рот его отвис от благоговения.

Огрунд с отвращением всплеснул руками. Имбециль! Не могу даже закончить предложение.

Карак? – терпеливо сказал Бранног.

Ты – Бранног, – сказал Карак, его голос был полон благоговения. Была ли это игра света костра или нет, Карак увидел перед собой не Человека, а Созданного Землей размером с Человека, гиганта, чьи глаза и выражение лица были глазами и выражением лица его собственного народа, и в то же время, глазами Человека. Он слышал о короле Бранноге, страннике, Человеке земли, чемпионе. – Король Бранног, отец Сизифера, – закончил Карак, понизив голос.

Вы ее знаете? – сразу сказал Бранног.

Да, сир. И я надеюсь, что сослужу ей добрую службу.

Значит, вы из Голденайла?

Карак кивнул и теперь поклонился. Мне очень повезло, что я нашел тебя.

Бранног посмотрел на Огрунда и внезапно рассмеялся. Что ж, Огрунд, возможно, мы должны извиниться перед Караком.

Карак быстро покачал головой. Нет, сир. Я ничего не прошу. Но я Карак, который сражался под Слотерхорном и стоял вместе с императором при осаде Золотого острова.

Огрунд подошел к нему, лицо все еще хмурилось. Внезапно огромное лицо расплылось в ухмылке, редкое зрелище для компании, смеявшейся над мужчиной. Прежде чем Карак успел отреагировать, Огрунд схватил его за руки. – Прими мои извинения, независимо от того, просишь ты об этом или нет, – сказал Огрунд. Добро пожаловать, Карак из Золотого острова. Я Огрунд из Воинства Браннога.

Ты сражался в Ксеннидхуме?

Огрунд кивнул. Я имел такую ​​честь.

Тогда вы должны принять мои извинения за оскорбления.

Они разошлись так же быстро, как и собрались вместе, и оба, немного смущенные, повернулись к Бранногу. Он им широко улыбался. Опыт научил его быть терпеливым в таких вопросах протокола Землетворения.

Приятно познакомиться, Карак. Но скажи нам, что привело тебя так далеко от Империи?

Карак, не теряя времени, описал события той ночи, когда у Орхунга украли жезл, и свою решимость следовать за Возвышенным.

Когда он закончил свой рассказ, у него собралась большая аудитория, так как большая часть лагеря поднялась, чтобы узнать, что происходит. Среди слушателей была Руванна, хотя она и держалась в тени, ничего не говоря.

Но чего вы надеялись достичь, следуя в одиночку? – сказал Огрунд, поскольку теперь, когда между ними были принесены извинения, они явно собирались продолжить типичные для Земли подшучивания, Бранног это видел. На этот раз Бранног не вмешивался, зная, что это был знак уважения каждого Земляного к позиции другого. Это также означало растущую связь.

Я не могу сказать, ответил Карак.

Вы думали, что сможете поймать всю группу и уничтожить ее? Огрунд хмыкнул.

Карак бросил на него испепеляющий взгляд, который был совершенно напрасным, и вместо этого повернулся к Бранногу. Мое путешествие – это нечто большее, чем просто преследование. Есть призвание.

Многие из слушавших земляные люди при этом намеке выпрямились, как гончие, и какое-то время среди них послышался ропот.

Песни Земли? – сказал Бранног.

Карака, похоже, впечатлило то, что Бранног знает о таких вещах. Да, сир.

Бранног кивнул. Это странная вещь, Карак. Многие из нас заразились их штаммами. Ты тоже?

Даже в Голденайле я слышал их. Если бы я не преследовал Возвышенного, я бы, возможно, пришел сюда. А моя родина недалеко, в Болдернессе.

Бранног указал сквозь деревья на долину к первой из гор, теперь не более чем тьма под небом. Я ищу легендарное место, Далеко Внизу.

В Болдернессе мои люди говорят об этом. Почему вы туда ездите?

Вы понимаете, что на западе будет война?

Анахизер, кивнул Карак. Да. Император готовится. Сам Саймон Уоргаллоу прибыл на восток, чтобы собрать своих людей».

Глаза Браннога расширились. У него есть? Это хорошие новости. Избавители сплотятся вокруг него. Хозяину будет легче узнать, что Варгаллоу здесь. Итак, как он собирает свою армию, так и я должен собрать свою.

Карак выглядел изумленным. Из далекого дна? Осмелится ли этот гордый король на такое?

Я должен попробовать. Созданные Землей должны создать как можно большую силу. Но есть много вещей, которые меня беспокоят. Это призвание, это сближение Сотворенного Землей Возвышенным. Нужно ли делать то, что я бы сделал сам? Чтобы начать войну на Дальнем Западе? Или война будет против Империи? Меня беспокоит то, что вы рассказали мне о жестокости Возвышенных и их методах. Возвышенные, которых мы видели, были враждебны нам. В них есть зло.

Огрунд наклонился вперед. Зачем Возвышенному искать жезл существа, которого ты называл Орхунг?

– Это то, что мы должны знать, – сказал Бранног.

Тогда нам придется войти в горы», – сказал Карак. Но мое племя в Болдернессе, выносливое, редко ступало туда. В них царит мрачность и запустение, и они, как говорят, идут до самых дальних концов Омары.

Бранног кивнул. Если Далеко Внизу существует, мы должны найти его, несмотря на риск.

12

Ледяной

Карак до поздней ночи разговаривал с Бранногом и собравшимися у него капитанами. Они сидели на земляном полу палатки Браннога, перед ними тлел огонь, и Карак говорил о западе, об Империи и о событиях там. Сидя вокруг костра, очарованные его словами, как дети, наслаждающиеся рассказами балладиста, капитаны Воинства представляли себе Золотой остров, его характеры и его борьбу с ночью. Огрунд сидел с Ротгаром, оба они были мрачны и жаждали новостей, а с ними были Данот и его правая рука, воин Ранналг, оба были поражены описаниями Карака сказочного запада. Не менее трепетно ​​относился и Тенграм от раскопок Гнарага, чья гордость и самоуверенность росли с каждым днем ​​с тех пор, как он освободился из своего бывшего жалкого дома. В углу палатки сидела Руванна: она умоляла Браннога позволить ей войти и послушать. Поначалу он был непреклонен в том, чтобы она вернулась на место, приготовленное для нее в лагере, но быстро понял, что его Земляные работы высоко уважают ее (почти как и Сизифера, вздрогнул он), и казалось, глупо полагать, что она может представлять опасность для Хозяина. Он уступил. Лучше бы она услышала о делах на Западе, сказал он себе.

Когда Бранног почувствовал, что Карака допросили достаточно, он распустил собрание, и даже тогда Руванна ушла последней. Она бы и сама задавала вопросы, но взгляд Браннога заставил ее решить подождать до утра. Она вышла в прохладную ночь, и хотя Рожденные Землей пропустили ее с нескрываемой вежливостью, Люди все же опасались ее, как будто они каким-то образом разделяли нелепые подозрения Браннога. Они ее боялись, она это тоже знала. Ведьма, сказали их разумы. В каком-то смысле это ее забавляло, но только потому, что давало ей больше силы. Но я не хочу, чтобы меня отделяли. Они всегда делали меня таким.

Для нее была приготовлена ​​палатка, и хотя там была охрана, они держались на расстоянии. Оказавшись внутри, Руванна потянулась, зевая. Это был утомительный день. А о каких чудесах говорил Карак! Она не могла спать. Ее мысли вернулись к палатке Браннога. Даже сейчас он разговаривал с Караком. Она закрыла глаза и сосредоточилась. В одно мгновение часть ее словно туманом проскользнула через лагерь и остановилась у полога палатки Браннога. До нее доносились голоса, не более чем шепот. Она усилила концентрацию, пока не смогла слышать более четко. Богатый тон Браннога был безошибочен.

Значит, вы не видели мою дочь уже несколько недель?

Карак, оставшийся теперь наедине с королем, беспокойно покачал головой. И дольше, сир. Вскоре после триумфа она ушла от нас. Она была постоянной спутницей Оттемара Ремуна и Саймона Варгаллоу до окончания битвы. Многие Земляне всегда были рядом с ней. Слухи о ней часто доходили до меня и моих работников, где бы мы ни работали. И тогда мы ничего не услышали.

Бранног хотел задать тысячу вопросов, но сдержал их. Но она в Голденайле, на Медальоне?

Я не буду вам лгать, сир.

Тогда у вас плохие новости?

Карак беспокойно заерзал. Сегодня вечером он говорил дольше, чем когда-либо прежде, обычно не склонный к разговорам и известный своей резкой резкостью. Но этот Человек стал королем среди своего народа, так же, как Оттемар стал императором. Он должен хорошо ему служить. Неплохо, сир. Некоторые из рабочих сказали, что она ушла из Медальона. Никто не знал, куда она отправилась, но это было со странной командой. Так нам рассказала молва.

Карак, я не причиню тебе вреда, если ты скажешь мне правду. Расскажи все, что знаешь о ней.

Ее охватила печаль, сир. Даже я это почувствовал.

Бранног нахмурился. Вы имеете в виду усталость от войны?

Она не одобряла брак Оттемара с Теннебриэлем.

Но вы рассказали нам, как она сама предложила это и насколько этот брак устроил империю. Разве это не сделало его более безопасным, чем на протяжении десятилетий? Или Теннебриэль замышляет заговор против Императора?

Беспокойство Карака росло. Я уверен, что это не так, сир. Теннебриэль, может, и не любит своего мужа, но с ним ей хорошо.

А Оттемар?

Он такой, каким должен быть муж.

Тогда почему моя дочь не одобряет?

Она пережила мучительные времена, сир, худшие из них в компании Оттемара, когда он взял имя Гайл. Такие ужасы, которые они пережили в Теру Манге и за ее пределами, могут создать глубокие связи —

Молчание Браннога сказало Руванне, что он наконец понял то, что бедный Карак пытался сказать ему с самого начала: Сизифер любит Императора.

Она любит Гайла, то есть Оттемара? Бранног казался удивленным, но затем мягко рассмеялся. И все же моя глупая девчонка однажды при любой возможности вонзила бы ему нож в жизненно важные органы.

Ее любовь чиста, сир. Мой народ это почувствовал, и мы разделяем ее печаль. Карак сказал это с выражением лица, которое Бранног хорошо знал. Те Земляне, которые служили его дочери, без сомнения, умрут за нее. Она ходила среди них, как богиня.

Мне грубо смеяться, Карак. Но она должна выбросить такие вещи из головы. Сила Империи жизненно важна. От этого зависит очень многое.

Она оставила свою любовь в стороне, сир. Покинув Медальон.

С кем? Эта команда, кем они были?

Их возглавил Труллхун, когда-то пират Хаммавар. Раннович.

Куда? – сказал Бранног, и его настроение сразу изменилось.

Считается, что они пошли на запад…

Бранног встал. Запад! Она злится! Такое безрассудство.

Были выжившие после падения Рокфаста. Некоторые говорят, что Эйннис Амродин бежал в высокие горы. Сисифер, возможно, отправился на его поиски. О его мудрости и знаниях ходят легенды даже среди здешних землян. В любой войне его помощь будет неоценима.

Бранног бы зарычал от гнева, но потом он подумал о своей жизни после Ксеннидхума. Бродил почти бесцельно, не объединяясь с Руаном или Гайлом, как ему, возможно, следовало бы. Они могли бы найти хорошее применение ему и его последователям. А Сизифер был бы ближе. Ах, но она была сама себе любовницей. С удивительными способностями. Ей не нужно было, чтобы он стоял над ней. И здесь он многого добился. И все же сомнения закрались.

Руванна не могла прочитать этих мыслей, но что-то похожее на них мелькнуло в ее голове.

Бранног вздохнул, протирая глаза. Карак, ты должен извинить меня. Я слишком поздно заставил тебя говорить. Завтра мы сможем поговорить снова.

Конечно, сир.

Скажи мне, найдём ли мы армию Далеко Внизу? Пойдут ли они за нами на запад? Или нам стоит повернуть назад?

Карак чувствовал тоску короля, жажду многих вещей. Ему хотелось поделиться этим, и он говорил с усилием. Я думаю, нам нужно поискать, сир. Если мы найдем это…

Бранног резко ухмыльнулся. Тогда мы это сделаем!

Разум Руванны замкнулся в себе, и она снова сжалась в свои шкуры. Быть так близко к страданиям Браннога, его страху за дочь было для нее большим испытанием, чем все, что она когда-либо пережила. Его любовь к девушке была такой сильной! Горе тому, кто осмелится сказать против нее слово! Это была великая сила Браннога, Руванна инстинктивно знала это, но, тем не менее, она знала также, что это была его единственная слабость. В руках врага такие знания могли бы разорвать ему кость от кости. Ах, Бранног, – подумала она, – твое сердце огромно, но разве в нем нет места ни для кого, кроме твоей дочери?»

Когда наступила глубокая ночь, погрузив лагерь в покой, некоторым стражникам показалось, что они услышали музыку, тихое пение земли. И все же это была не песня земли, не со Святых Дорог, так глубоко внизу. Оно было не менее неуловимо, но не звало их к себе, разве что услышать свою красоту, хотя и наполняло их странной печалью, как будто где-то среди них взывало одиночество.

Воинство ехало теперь, следуя по углубляющейся долине реки, которая теперь превратилась в шумный поток, вверх к нижним склонам горного хребта, и хотя отряды земляные люди отправились вперед, чтобы найти лучший маршрут, большинство из них все равно ехали. сухопутный. Карак, который никогда раньше не ездил верхом, к своему изумлению обнаружил, что может это делать после нескольких кратких уроков от Огрунда и Ротгара. Тот факт, что он смог установить молчаливую связь с крепким горным пони, которого ему дали, очень позабавил его, и даже его мрачное выражение лица, на которое в частном порядке заметили некоторые Хозяева, смягчилось. Огрунд прокомментировал это, но Карак уверял, что его настроение изменилось в лучшую сторону, потому что он оказался на родном востоке.