Текст книги "My Joy (СИ)"

Автор книги: Volupture

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 47 страниц)

– Я смогу проводить с тобой времени столько, сколько захочу, – сказал Беллами, не обратив внимания на издёвку в голосе Доминика. – Буду надоедать тебе с утра и до самого вечера.

– Что же скажет Мэрилин?

– Теперь мы видимся по вечерам, так что выходные она тратит на… на того мужчину. До этого я и подумать не мог, что она будет помышлять подобным. Мне казалось, что она ходит в гости к миссис Майлз, но я не придавал значения иногда появляющимся в гостиной свежим цветам.

– Она имеет на это право, как думаешь? – Ховард погладил его по спине, ведя кончиками пальцев по выступающим позвонкам, коснулся каждого из них, чуть надавливая, и наконец опустил руку ниже, касаясь полы рубашки, под которой ничего не было.

– Мы все имеем на это право, а ещё на то, чтобы никто не совал свой нос в не своё дело, – он усмехнулся и чуть приподнялся, когда пальцы Доминика забрались под рубашку, оглаживая его ягодицы ладонями обеих рук.

– Продолжай держать свой очаровательный нос подальше от её дел, и, быть может, она ответит тебе взаимностью.

Мэттью низко застонал, когда пальцы с силой сжались на чувствительной коже. Доминик не преследовал никаких целей, попросту действуя так, как хотелось им обоим – они оба позволяли себе делать то, чего больше всего хотелось. Подросток в его руках был более чем доволен складывающимися обстоятельствами, отзывался на каждое прикосновение и вторил участившемуся дыханию, иногда издавая тихий чувственный стон. В запасе у них была ещё пара часов, которые можно посвятить чему угодно, в том числе и такому предсказуемому времяпрепровождению.

***

Ближе к полудню Мэттью принялся собирать свои немногочисленные вещи, разбросанные едва ли не по всему дому, то взбираясь на второй этаж, то вновь спускаясь с каким-нибудь предметом в руках. Доминик наблюдал за ним, сидя на кухне, совмещённой с гостиной, и, сложив руки на груди, откровенно наслаждался разворачивающимся перед ним действом. Подросток пребывал в великолепном, даже игривом настроении, то и дело стрелял глазами в сторону учителя и, поймав ответный взгляд, уносился прочь наверх. На душе было легко, сердце отстукивало спокойный ритм, а в голове не вертелось ни единой дурной мысли, на замену им пришли только позитивные и жизнеутверждающие.

Пока Мэттью пропадал в спальне, заканчивая сборы, Доминик позволил себе углубиться в изучение пропущенных событий в телефоне. Два сообщения от Хейли, одно из них весьма неприличного содержания, звонок от неё же, а также пара посланий на фейсбуке от старых приятелей, которые были не прочь увидеть его у себя в гостях на следующих выходных. Он прикинул, скольких душевных сил ему будет стоить такой поход к давно женатой паре, воспитывающей пару крикливых детишек, и решил, что ему давно пора навестить их. Так уж сложилось, что большинство его знакомых работало либо в сфере здравоохранения, либо учило детей и подростков – в школах, колледжах и университетах. Когда ему ещё было завести приятельские отношения с кем бы то ни было, если не во время обучения в университете?

Ответив на все сообщения, он поднял голову и обнаружил Мэттью, пристально глядящего на него с верхней ступеньки лестницы.

– Ты закончил? – поинтересовался Ховард и спрятал телефон в карман.

– А ты? – ответил вопросом на вопрос Беллами и принялся медленно сходить вниз по лестнице.

– Я ждал тебя.

– Кто тебе написал?

Доминик приподнял одну бровь в удивлённом жесте и улыбнулся.

– Ты ревнуешь?

– Если только для этого есть повод.

– Ты ведь знаешь, что повода нет, и он не предвещается, – он привлёк Беллами, наконец спустившегося вниз, к себе, и осторожно обнял.

– Тогда я не ревную, – Мэттью обнял его в ответ и, задрав голову, улыбнулся.

***

Доминик не решился провожать Мэттью до уже ждущей у дома машины, в которой сидел хмурого вида таксист и совершенно не внушал доверия. Выглянув в последний раз в окно, Доминик вернулся к обувающемуся в прихожей Мэттью, поправил на его плече почти пустую сумку с вещами и огладил кончиками пальцев цепочку, на которой теперь болтался подаренный им кулон.

– Не веди себя как мой папочка, – сострил подросток, отстраняясь и глядя в зеркало; на его голове творился такой беспорядок, что никакая расчёска бы не спасла положение.

– Стараюсь, – Ховард ничуть не оскорбился, прекрасно понимая, что волнения относительно их конфиденциальности делают из него ещё того параноика, посему уровень ответственности в крови зашкаливал и делал его полнейшим идиотом.

– Никто ничего не увидит и не узнает, – Беллами приблизился к нему и, хитро глянув исподлобья, наконец обнял в прощальном жесте, тем самым сильно успокаивая. – Вечером придёт хозяин дома, я уже написал ему письмо.

– Ты не поинтересовался моими планами, вдруг у меня неотложные дела в Лидсе этим вечером?

– Например… напиться с Хейли? – Мэттью ловко увернулся от тычка под рёбра и рассмеялся.

– Даже если и так, откладывать никак нельзя, – не остался в долгу Ховард, открывая входную дверь.

– Он ведь оставил тебе свой номер, позвони ему и расскажи об этих самых «неотложных делах», я уверен, он войдёт в твоё положение. Ты уговоришь кого угодно.

– Это комплимент? – Доминик улыбнулся и отошёл в сторону, пропуская его.

– Может быть, – не оборачиваясь, бросил Мэттью и выскользнул за дверь, уже с улицы крича едва ли не на весь район: – Это был лучший день рождения в моей жизни!

Поспешно закрыв дверь, Ховард в ужасе привалился к двери, словно вот-вот за ним должен был прийти человек в форме и надеть на его оголённые запястья пару наручников. Он тут же осознал всю абсурдность собственных мыслей, поэтому счастливо рассмеялся, медленно сползая на пол и чувствуя себя полнейшим идиотом, – но при этом идиотом на редкость счастливым.

***

Ближе к вечеру Мэттью разразился целым десятком сообщений, в которых без стеснения осуждал новую семью отца, рассказывая о том, чем его заняли на весь день, а под конец предсказуемо поведал о том, что хочет домой.

«Здесь мне не рады», – высветилось на экране, и это сообщение стало последним в череде посланий от него.

Доминик, ожидающий прихода Гарри, заверившего его по телефону, что он будет ровно в восемь вечера, маялся от скуки, не зная, чем себя занять, поэтому с радостью ухватился за возможность поговорить с Мэттью. Он кратко спросил, можно ли позвонить, и через пару минут его телефон разразился входящим вызовом.

– Думаю, что ты неправ, – не откладывая начал Ховард, желая успокоить Мэттью.

– Она постоянно смотрит то на часы, то на отца, – в его голосе не было грусти; наверное, он чертовски устал от таких насыщенных выходных, – поэтому я не понимаю, зачем он потащил меня сюда. Праздничный стол на четыре персоны, дурацкие подарки, которые мне не нужны, и её фальшивая улыбка, тогда как в голове творится непонятно что!

– Успокойся, – Ховард прикрыл глаза, тоже пытаясь расслабиться. Когда Беллами пребывал в подобном состоянии, его было проще всего обнять и долго не отпускать, пока все злостные мысли не исчезнут из его головы. – Когда вы поедете домой? Я бы хотел тебя увидеть завтра после школы, что скажешь?

– Что ты заговариваешь мне зубы, – теперь Мэттью улыбался, что было легко почувствовать даже по телефонному разговору.

– Кто знает, кто знает, – Доминик даже покачал головой для верности и откинулся на спинку дивана, – ты должен думать о хорошем, коего случилось достаточно, чтобы перестать зацикливаться на каких-то мелочах. Ты уедешь отсюда и вернёшься тогда, когда сам этого захочешь.

– Я вряд ли захочу, пускай он сам ездит к нам с ма в гости.

– Теперь у тебя есть право выбора, коим ты можешь воспользоваться, когда начнёшь вести с ним переговоры в следующий раз.

– Только если я не надоел ему в этот раз так, что следующего не будет.

– Он обязательно будет. Отец любит тебя, иначе бы не пытался удивить, позвав к себе в гости и организовав необычный день рождения. И пускай наши нарушенные планы всё немного подпортили, но этот день всё равно стал для тебя, как ты уже сам сказал…

– Это не из-за него, а из-за тебя. Ты смог сделать испорченный день рождения настолько запоминающимся, что вряд ли я когда-нибудь забуду его.

– Хотя бы потому, что ты… – Доминик осёкся, понимая, что произносить подобные фразы в телефонном разговоре чревато определёнными последствиями, – потому что ты получил то, чего ждал весь год?

– И не только этот.

– Об этом я не знал. Мы обязательно обсудим позже столь волнующую нас обоих тему.

– Мама завтра работает, приезжай к нам домой?

– Это… – Ховард резко сел, пытаясь осмыслить поступившее от Мэттью предложение, – это несколько рискованно, как думаешь?

– Ты больше не мой учитель, но мы продолжаем общаться, что же в этом рискованного?

– Хорошо, хорошо. Я позвоню тебе утром.

– До завтра, Доминик, – шепнул Мэттью и бросил трубку.

Может быть, его прервали, нагрянув в убежище, где он смог поговорить по телефону, или же он сказал и услышал всё, что хотел. В любом случае, время медленно, но верно подбиралось к цифре «8», а это значило, что нужно закончить с уборкой и собрать все свои вещи.

***

Вечерний Лидс был по-настоящему красив. Доминик сделал дополнительный крюк через самый центр, чтобы полюбоваться тем, что ему демонстрировал летний, ярко освещённый город. Множество людей на улице, несмотря на вечер перед рабочим днём, ютящиеся за столиками веранд парочки, выгуливающие своих питомцев любители кошек и собак… Иными словами, жизнь отказывалась стоять на месте, выгоняя даже самых отъявленных домоседов на улицу. Таким домоседом был и Доминик, возвращающийся из спонтанной поездки в Стокпорт, и ему совсем не хотелось ехать домой, чтобы уже там перекусить, принять душ и лечь спать. Желание растянуть и без того прекрасный день на ещё больше запоминающихся минут подтолкнуло его свернуть с привычной дороги и остановиться у того самого клуба, куда они с Мэттью не так давно ходили на концерт.

Припарковавшись, он выбрался из машины, поправил изрядно помятую за день рубашку, которую носил даже Мэттью, и неуверенной походкой побрёл в сторону яркой вывески. Даже на улице была слышна музыка, доносящаяся из клуба: по всей видимости и сегодня проходил концерт какой-нибудь широко известной в узких кругах группы. Так и оказалось, и на входе стандартной наружности охранник посоветовал сначала купить билет в кассе неподалёку, а уже после пытаться протиснуться мимо него. Ховард не совсем понимал, чем конкретно руководствовался, выуживая из кармана джинсов бумажник, но знал одно – лишними положительные впечатления не бывают.

***

Спустя полчаса, пролетевшие почти незаметно за медлительным потягиванием приторно-сладкого коктейля за барной стойкой и покачиванием ноги в такт музыки, группа удалилась со сцены, и на её место вступили тяжёлые басы, сотрясая пол и не оставляя надежды на то, что ты останешься в стороне от всеобщего веселья. Какая-то дамочка даже несколько раз пыталась выудить его на танцпол, и, получая вежливый отказ, не сдавалась, возвращаясь вновь и вновь. Может быть, она так же искала этим вечером искренних эмоций и безобидных развлечений, но вполне возможно, что её планы относительно тех мужчин, рядом с которыми она вертелась, были не такими уж и невинными.

Заказав себе ещё один коктейль, Ховард переместился ближе к выходу и устроился недалеко от коридора, ведущего к комнате для определённых нужд. Бармен попытался завязать с ним разговор, откровенно скучая, но быстро отстал, поняв, что его собеседник не настроен на бессмысленную болтовню. Доминик чувствовал себя… странно. Он отчасти понимал смысл случайно оброненных Мэттью слов о чём-то безнадёжно утерянном и вновь найденном, и это найденное было в разы лучше, отчего не приходилось горевать. Улыбка сама по себе расплылась на лице, когда третий, ещё более крепкий коктейль был допит.

Для них обоих это был не просто секс – удовлетворение естественных потребностей и простая разрядка наедине с кем-то весьма тебе приятным, это было чем-то новым не только для Мэттью, но и для самого Доминика. Он осторожно брал то, что само шло к нему в руки на протяжении последних двух лет. Счастье, невесомое, готовое рассыпаться на мириады пылинок в любой момент. Больше не чувствуя себя аморальным преступником, Ховард принял себя до конца именно в этот момент – в одиночку напиваясь в баре и лениво разглядывая двигающихся против такта музыки людей. Когда наличные деньги закончились, он принялся шарить по карманам, надеясь выудить ещё пару мятых бумажек, но его поиски прервали, шумно ставя перед носом наполненный до краёв бокал с чем-то кислотно-зелёным.

– Если бы я верил в силу случайностей, обязательно бы подивился тому, как этот самый случай изящно подшучивает надо мной.

Даже не поднимая головы, Доминик мог угадать, кто именно приземлился рядом с ним.

– Должен признаться, я с полчаса наблюдал за тобой, боясь увидеть рядом того, кем ты так умело прикрывался каждый раз, когда я пытался быть настойчивым.

– Ты ведь не любишь, когда тебе отказывают, не так ли? – Ховард глянул в тёмные глаза мужчины, будто бы намеренно преследующего каждую его вылазку в общественное место.

– Именно так. И раз уж я не нашёл рядом с тобой того, кто должен был скрасить твой вечер, могу вновь предложить свою кандидатуру.

Отчего-то Доминику стало смешно. Он улыбнулся широченной улыбкой, расфокусировано глядя в потолок, а после вновь воззрился на Тома. Ситуация казалась ему забавной, ведь каждый раз этот человек оказывался рядом в будто бы нужный момент. Убеждая Ховарда в том, что для него нет человека важнее, чем Мэттью. Предать его доверие казалось чем-то кощунственным, а согласиться на лёгкий флирт – и того хуже. Но разыгрывающееся представление нельзя было оставить без внимания, и он решил немного пошалить.

– Тот юноша, что был с тобой, это ведь именно тот, о ком ты говорил? Твой Мэттью? – такой вопрос Доминик не мог предугадать, поэтому забавная мысль, только что сформировавшаяся в голове, тут же исчезла прочь.

– С чего ты взял? Это мой племянник, я водил его на концерт.

– Думаю, я не тот, перед кем ты должен отчитываться, я мог бы всё понять. С кем не бывает, приятель, – рука Тома легла на плечо Ховарда и легко сжалась пальцами на ткани рубашки.

– Тебя занимают такие вещи? – Доминик делано расслабленно развалился на своём стуле и подвинул к себе бокал.

– Я нахожу это немного… волнительным, – мужчина склонился ближе. – Любого влечёт запретное, так почему бы мне не поинтересоваться подобным, не касаясь на практике?

– Другие нашли бы это незаконным и противоречащим нормам общественной морали, представляешь? – вновь начиная веселиться, Ховард сделал пару глотков и прикрыл глаза. Ему нужно было завязывать с выпивкой, а ещё подумать о том, как он будет добираться до дома, ведь в таком состоянии за руль садиться нельзя.

– Иные личности видят нарушение норм морали даже в том, что ты вот так просто напиваешься в вечер понедельника, ведь завтра на работу.

– Я безработный, – он пожал плечами.

– Ты только что подкинул мне повод вновь предложить тебе мой номер телефона, но теперь я предлагаю тебе ещё и работу. За этот год я успел многому научиться – большой город быстро ставит на ноги, не давая времени лишний раз вздохнуть.

– Мне сложно понять то, о чём ты говоришь. Моя жизнь, пожалуй, даже слишком размеренная, даже учитывая ритм города, в котором я прожил много лет. Быть чёртовым учителем – значит быть занудой и плыть по медленному течению.

– Он твой ученик? – Том ухватил пальцами высокий бокал и бесцеремонно хлебнул из него, возвращая на место.

– И что с того? Так уж совпало. Племянник и ученик.

– Трогательную историю про племянника можешь оставить кому-нибудь другому.

Быть может, Доминик и в самом деле хотел бы рассказать обо всём первому встречному, положившись на эффект попутчика. Но этот самый попутчик мог разболтать всем и каждому об услышанном хотя бы потому, что питал к Ховарду весьма определённого толка чувства. Даже простая похоть сводила людей с ума и делала их эгоистичными подлецами.

– Я не способен помочь твоему воспалённому разуму, оставайся при своём мнении, Том, – Ховард встал и навалился на стойку бара, пытаясь прийти в себя.

– Моя машина припаркована у клуба, и я не пил сегодня. Могу подвезти.

– Что я буду должен дать взамен?

– Ты возьмёшь мою визитку, которую снова хочешь оставить без внимания.

Чуть подумав, Ховард кивнул. Ему не хотелось вызывать такси, бормотать адрес сонному водителю, а после пытаться держать себя в руках, чтобы окончательно не отрубиться. Они выбрались на улицу, молча и быстро покурили, оставив на асфальте пару тлеющих сигарет, и двинули на стоянку. Доминик с тоской глянул на свою машину, обещая себе забрать её завтра, и двинул за Томом, уверенно вышагивающим к стоящей в углу парковки Ниссан Микра. Маленькая машина для большого города. Ховард было собирался открыть заднюю дверь, но мужчина уверенно поманил его к себе, приглашая устроиться на место слева от водителя.

– Можешь считать это ещё одним условием, – Том хохотнул и сел за руль.

***

Спустя десять минут Доминик слабовольно задремал. Во сне вокруг него кружилась вереница воспоминаний о прошедшем дне и прожитых годах, а ещё – эмоции, слишком много эмоций. Он будто бы очнулся от долгого сна, наконец вновь обретя возможность и право чувствовать. Любить, ненавидеть, раздражаться по поводу и без повода, смеяться так, чтобы скулы сводило от того, как широко он распахнул рот…

Том сидел рядом и уверенно держал руль, следя за дорогой, и не совершал никаких поползновений в его сторону. Доминик проснулся только тогда, когда его тронули за плечо и чуть потрясли, когда никакой реакции на первое прикосновение не последовало.

– Это мой последний шанс, – Том усмехнулся и указал налево, – там мой дом, – а после направо, – а там твой, насколько я помню.

– Направо, – даже не думая, прохрипел Ховард и полез за телефоном в карман джинсов.

– Твоя верность чертовски раздражает. Неужто можно так сильно полюбить того, кто вдвое младше тебя?

– Откуда же мне знать? – Доминик заодно достал и сигареты; не спрашивая разрешения, прикурил и выпустил струю мутного сизого дыма в сторону лобового стекла.

Ему нравилось ломать комедию. Он имел на это право – особенно теперь.

– Должен признать, что у тебя хорошо получается справляться с ролью беспечного гражданина, – Том откровенно тянул время.

– Каждый играет свою роль, успешно или не очень, – Доминик пожал плечами, даже и не думая отступать от намеченного пути, потому что оправдываться перед едва знакомым мужчиной значило отнестись неуважительно к самому себе.

Том ничего не ответил, свернул в указанном направлении и припарковался у того самого супермаркета, где они когда-то впервые встретились.

– Я кое-что сделаю, позволишь? – спросил он, и заглушил мотор.

– Валяй, – Ховард прикрыл глаза. Кажется, он выпил лишнего в баре, а теперь начинал расплачиваться за это, чувствуя себя неважно.

Несколько секунд ничего не происходило. Доминик вслушивался в равномерное урчание мотора, заодно пытаясь воззвать к собственной совести, а после почувствовал на своей щеке касание. Он хотел было уклониться от него, но понял – что бы ни произошло, вряд ли это получит хоть какое-либо продолжение.

– Не двигайся, всего минуту.

И вновь пришлось кивнуть. Тёплые пальцы вновь прошлись по щеке, повернули его лицо в свою сторону, и его рот накрыли чужие губы. Колючая щетина, ментоловое дыхание от дешёвых сигарет, мозолистые подушечки пальцев, такие же грубые, как и навязанный поцелуй. Доминик зажмурился, пытаясь перетерпеть это посягательство на личное пространство, чувствуя себя девицей на первом свидании, на честь которой покусились. Ладонь Тома обхватил его за шею, попытавшись притянуть к себе, но Ховард не позволил, упрямо вжимаясь в кресло.

– Чувствуешь что-нибудь? – спросил мужчина.

– Нет, – честно ответил Доминик, даже не пытаясь соврать.

Он не ощущал ровным счётом ничего, будто бы выверенными движениями убирался в саду или корпел над работами школьников, механически вычёркивая ненужные в предложениях слова и выделяя ошибки.

– Поздравляю тебя, приятель, – Том отстранился и уселся обратно, – ты втрескался по самое не хочу.

– Не могу с этим поспорить, – вздохнув, Ховард запрокинул голову и приложил сигарету к губам, на которых всё ещё чувствовалось чужое касание.

Где-то рядом ярко полыхнуло, и кончик фильтра заалел, испуская почти незаметную струйку дыма. На душе неожиданно заскребли кошки, а в глаза словно кто-то насыпал мелкого песка, постаравшись распределить его со всей тщательностью. Дневная усталость медленно растекалась по всему телу, не давая моргнуть лишний раз, потому что каждый мог стать последним, прежде чем он бы уснул прямо здесь.

– Значит, направо? – Том тоже закурил, открыв окно.

За окном было тускло, где-то вдалеке бродили люди, а над горизонтом расплылось мутное пятно, которое пару часов назад было солнцем. Невыносимую жару щадяще приправило ветром, разыгравшимся где-то ближе к облакам и спускающимся вниз, чтобы поелозить мусор по грязному асфальту и вновь уронить туда где было.

– Направо.

Пока Том медленно поворачивал машину, Доминик силился разглядеть лица людей, бредущих им навстречу. Он не был с ними знаком – на его же счастье, – но всё равно напряжённо следил за каждым движением парочки, пока они не скрылись за поворотом того самого магазина, где когда-то он столкнулся с Томом. Любопытным и очень настойчивым мужчиной, почти его ровесником и человеком падким до мимолётных связей. Ховард себя к подобным не относил.

– Если надумаешь взяться за поиски работы, позвони. Даю тебе обещание, что моя сегодняшняя попытка была последней, но я не прочь поболтаться с тобой время от времени, да и ты, судя по всему тоже. Всем нужны такие знакомые, как я – проверено.

Осторожно припарковавшись у обочины, он заглушил мотор и посмотрел Доминику в глаза. Может быть, Ховарду и правда были нужны такие приятели, как этот общительный и, в общем-то, неглупый человек. Хотя бы для того, чтобы время от времени посидеть в баре, выпить чего-нибудь и поговорить о чём-то малозначимом, но от сочетания всего вышеозначенного в любом случае стало бы легко на душе.

Доминик сунул ещё одну визитку, протянутую ему, в карман и выбрался из машины. Напоследок махнув рукой, он направился вверх по улице, планируя добраться до дома за несколько минут. Бесконечно длинное десятое июня подходило к концу.

***

Утро пришло вместе с мерзкой трелью, одновременно раздающейся со всех сторон. Казалось, что она доносилась отовсюду, желая достать его сразу же, как только он откроет глаза. Доминик повернулся на бок, зажмурился от яркого, надо заметить, дневного света и покосился на надрывающийся телефон, который он каким-то чудом нигде вчера не оставил и даже прилежно положил возле подушки, прежде чем рухнуть в постель, засыпая мертвецким сном. В дверь так же настойчиво названивали, даже не думая прекращать этого нахального занятия. Это мог быть только один человек.

Решив, что телефонный звонок, от кого бы они ни был, не столь существенен и его можно проигнорировать, он еле как выбрался из одеяла, намотавшегося на него словно кокон за ночь, и побрёл открывать Хейли дверь. Та встретила его странной улыбкой, в её глазах не читалось ровным счётом ничего. Или же сам Доминик мало что соображал, не имея возможности собраться с мыслями, не говоря уже о том, чтобы пытаться понять настроение подруги, заявившейся к нему в… Он скосил взгляд и округлил глаза.

– Именно, – поддакнула Хейли, переступая порог, – уже полдень, и ты не ответил на три моих звонка. Я думала о плохом.

– Ты переняла мою модель поведения? – Ховард невесело усмехнулся, поскрёб щетинистый подбородок, мысленно обещая привести себя в порядок, и принялся ухаживать за Хейли, предлагая пройти на кухню, чтобы выпить чая или кофе.

– Не откажусь от кофе, да и тебе он явно не помешает.

Переставляя чашки и звеня ложками, они непринуждённо беседовали, то обсуждая работу Хейли, которую она нашла себе на днях и была ею очень довольна, то предполагая, чем может заняться Доминик, с его-то багажом опыта и знаний, а заодно и с вселенским терпением, накопленным благодаря ежедневному контакту с неугомонными школьниками. Разговор плавно перетёк именно в то русло, ради которого всё и затевалось. Ховард неловко вытер запачканные пальцы салфеткой и потупил взгляд.

– Ты ведёшь себя так мило, мой дорогой, – она улыбнулась и тоже отодвинула от себя блюдце с десертом, который сама же и принесла, чтобы полакомиться им вместе с Домиником. – За полчаса я наконец решила, нравятся ли мне те перемены, которые тебе принесли выходные. Они мне определённы симпатичны. Будь спокоен, я не потребую от тебя интимных подробностей, – она рассмеялась и подмигнула ему, добавляя: – Если только ты не захочешь поведать мне их сам.

– Хейли, – Ховард покачал головой, но тоже против воли улыбнулся.

– Не веди себя как школьник, тебе не идёт, – она достала из кармана джинсов пачку сигарет и предложила ему, оставалось только кивнуть.

Они закурили и вновь замолчали на несколько минут. Доминик снова подогрел чайник, разлил им по порции чая и присел обратно за стол.

– Аппетит просто зверский, – сказал он, косясь на остатки десерта.

– Доедай, – Хейли подвинула к нему свою порцию и усмехнулась. – Поздно лёг вчера?

– Да, – пробормотал он с набитым ртом, – вернулся в Лидс и по дороге домой решил заехать в одно место, где готовы щедро опоить любого, имеющего кредитку в кошельке.

– Куда ты ездил?

– В Стокпорт. Так уж сложилось, что выходные я провёл именно там, с Мэттью.

– О, меньше свидетелей – меньше проблем, – она усмехнулась.

– Не в этом дело, Хей, – Доминик снова ухватился за пачку и поднёс зажжённую сигарету к губам, сильно затягиваясь. Раньше он не позволял себе курить на кухне – ни себе, ни кому бы то ещё, – отец Мэттью забрал его на выходные к себе, надеясь подарить сыну незабываемые впечатления и всё такое. Но так уж получилось…

– …что эти незабываемые впечатления подарил ему ты? – Хейли не паясничала, а предполагала вполне искренне. В её голосе сквозила едва заметная нежность. Быть может, она наконец поняла, как много это значит для Доминика.

– Он остался доволен – это всё, что я могу сказать.

– Я рада за тебя.

Внезапно она встала и, обойдя стол, обняла Доминика сзади за плечи, касаясь ладонями груди.

– Ты такой болван, что позволил всему этому случиться, но теперь все проблемы позади. Будьте счастливы. Столько, сколько получится.

Очень хотелось последовать её совету, и он делал это. Был счастливым и радовался даже той малости, которая стала ему доступна с течением времени. Найти хотя бы что-то светлое в жизни и не отпускать это, пока оно само не захочет уйти.

***

Они попрощались ближе к обеду, утомлённые насыщенной беседой и наевшиеся до отвала. Привычка заказывать еду на дом грозила со дня на день стать вредной – это было и еще и весьма затратно, учитывая те убытки, которые Доминик понёс, расплатившись с Полом. Но искать работу он всё равно не собирался, позволяя себе расслабленно валяться на постели и глазеть в потолок, не думая ни о чём более серьёзном, чем то, чем он займётся этим… вечером.

Он резко сел на постели и повернул голову, пытаясь найти взглядом телефон. Доминик вспомнил о своём обещании позвонить Мэттью, но он мало того, что не сделал это в назначенное время, но и вовсе забыл, проспав всё на свете и заболтавшись с Хейли в гостиной.

Отыскав наконец телефон под подушкой, он бегло пролистал список пропущенных вызовов, обнаружив, что пять из шести принадлежат Мэттью. Гудки, казалось, намеренно издевались над ним, надеясь отомстить за его дырявую голову. Когда на другом конце провода ответили глухим «да», Доминик не мешкал ни секунды.

– Не знаю, что должен сказать в своё оправдание, поэтому сразу попрошу прощения. Я самым дурацким образом проспал не только это утро, но и вообще всё на свете. Твоё приглашение всё ещё в силе? Ты уже дома? Мэрилин на работе? Мне…

Мэттью кашлянул и прочистил горло.

– Прости.

– В школе сегодня только о тебе и говорили, – Беллами ловко перевёл тему, по его голосу было невозможно определить, обижен он или нет.

– В своё оправдание могу сказать, что забыл об обещании, но не о тебе, – Доминик прикрыл глаза, вслушиваясь в дыхание Мэттью.

– …а ещё Крис сказал, что ты уволился из-за того, что у нас работают одни сварливые тётки, которые пытались ухаживать за тобой, но ты был неприступен как скала, – однозначно не обижен.

– Прямо так и сказал?

– Так и сказал. Мэри добавила, что это не наше дело, люди постоянно увольняются, ищут новую работу, а после снова увольняются.

– А кто-то валяется на постели и даже не думает её искать, – усмехнулся Ховард.

– Ещё пара подобных фраз, и я сам начну напрашиваться в гости, чтобы поваляться рядом с тобой.

– Как ты себя чувствуешь? Ничего не болит?

– Может быть, ты всё-таки приедешь? Я кое-что приготовил, пока маялся без дела.

– Ты сегодня меня совсем не слушаешь. Без меня в школе с дисциплиной стало не очень хорошо?

– Да. Особенно бурно класс отреагировал, когда узнал имя нового учителя. Потому что он твой тёзка.

Ховард напрягся, не в силах справиться с потоком воспоминаний, в которых присутствовала именно эта фраза. Он твой тёзка.

– И как же его…

– Доминик Андерсон, – перебил его Мэттью и замолчал, больше ничего не добавляя.

========== Глава 30 ==========

На другом конце провода повисла тишина – ему давали время переварить полученную информацию или попросту не знали, что сказать. А Доминик, потерявший дар речи и понятия не имеющий, как отреагировать на такую новость, продолжал молчать, хватая воздух ртом.

– Он узнал меня. Как только он вошёл в класс чуть ли не под руку с директором, оглядел классную комнату наглым взглядом и сразу же уставился на меня.

– Хочешь, я приеду? Прямо сейчас, – сделал попытку Доминик, сразу же начав обдумывать то, как быстрее всего добраться до дома Беллами, учитывая, что его машина застряла у клуба в центре города.

– Когда урок закончился, он хотел подойти ко мне, но я быстро улизнул из класса, боясь оставаться с ним наедине… Ты приедешь, Доминик? – Мэттью прошептал его имя едва слышно, а после отключился.

Короткие гудки подействовали отрезвляюще, заставив подорваться с места и метнуться в сторону спальни. Через несколько минут Доминик покинул дом, быстрым шагом следуя в сторону подземки. Он прикинул, сколько времени займёт поездка на метро и автобусе до дома Мэттью, а сколько уйдёт на попытки доехать до клуба. Через минут пятнадцать он добрался до клуба, рассеянным взглядом отыскал свою машину и быстро забрался в неё, заводя мотор. Он чувствовал себя странно, будто бы вчера позволил себе лишнего, и именно из-за этого сегодняшние события имели место быть.