Текст книги "Victory значит победа (СИ)"

Автор книги: Tora_san

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 65 страниц)

– Нет, здесь вряд ли найдется что-нибудь близкое к тому, что нам нужно, – вздохнул Сириус, откладывая очередной фолиант. – Только не в школьной библиотеке. Если и искать, то только в таких местах, куда доступ имеет не каждый человек. Хотя можно попытаться посмотреть в Запретной секции.

Он встал и потянулся, расправляя затекшие руки.

– Пойду поинтересуюсь у мадам Пинс, как обстоит у нас с этим дело.

Я рассеянно кивнула. Он скрылся среди стеллажей.

Не успела погрузиться в чтение “Пространства и времени: теории и факты”, как из-за высокого шкафа вышла компания старшекурсников и двинулась в мою сторону. Они, конечно, старались производить как можно меньше шума, но все равно довольно громко переговаривались. Я машинально подняла взгляд со страницы на них и вздрогнула, потому что это были Мародеры, все четверо. На меня напал ступор, поэтому я заслонилась книгой как ширмой лишь когда им до меня оставалось несколько метров.

– …Ну а ты что думал, Джеймс, последний семестр в нашей школьной жизни начался. До экзаменов рукой подать.

Я замерла и даже перестала дышать, услышав этот чуть усталый голос. Голос Ремуса.

– Но мы же не можем теперь ночевать в обнимку с книгами? Я предпочитаю это делать с любимой девушкой.

На этот раз я подняла книгу повыше, чтобы получше отгородиться от проходившего мимо Джеймса.

– Ого! Ты в этом плане настолько далеко продвинулся? Уже с Лили ночуешь?

Насмешливый голос Сириуса-школьника настолько был для меня неожиданен, что я икнула и, нервно дернув рукой, лихо смахнула на пол пару лежащих на краю стола книг.

– Я всего лишь имел в виду… – начал Джеймс совсем рядом со мной и осекся.

Грохот, с каким упали книги, в наполненной тишиной библиотеке показался оглушительным. Испугавшись того, как бы на меня не налетела рассерженная мадам Пинс, я соскользнула со стула и юркнула под стол. Но книги валялись в стороне от него, так что мне пришлось тянуться за ними.

Проходившие парни замолчали, и я уже было обрадовалась, что они все-таки ушли, не обратив на меня никакого внимания, как заметила в щели между полом и доской стола тени от чьих-то ног. Сердце екнуло.

“И почему мне все время так несказанно везет?” – уныло подумала я, гипнотизируя тени.

Ну пусть они уберутся куда-нибудь! Я что, многого прошу?

И только собралась с духом, чтобы взять эти книги, сослужившие мне недобрую службу, сверху раздался участливый голос Ремуса:

– Вам чем-нибудь помочь?

Я очень ценю вежливость, но только не в этом случае. Но делать было нечего, и я заставила себя вылезти из-под стола.

– Спасибо, однако мне ничего не нужно.

С нервной улыбкой вновь нагнулась подняла толстые книги. Но не положила на стол, а прижала к себе, будто они приносили мне уверенность.

– Ну тогда извините… – сказал Ремус.

Я чувствовала, как все четверо смотрят на меня, узнав ту самую девушку, о которой говорил Джеймс, и не могла ответить им прямым взглядом.

– Так это ты… то есть вы, – поспешно поправился Джеймс, вероятно, отметив мой растрепанный вид.

– Кто я? – довольно сварливо осведомилась я, злясь на себя, что так легко попалась, и на Мародеров, что они не желали уходить.

– Вы та, кто бросилась на шею Джеймсу в больничном крыле, – ответил за него другой голос, до этого не слышимый мной. А еще мне показалось, что он откровенно насмехается надо мной.

Я подняла глаза и уткнула тяжелый взгляд в светловолосого парнишку, смотревшегося на фоне остальных Мародеров довольно незаметно. Это его я видела сидящим возле Джеймса в Большом зале. Стало быть это… Питер Петтигрю по прозвищу Хвост, предатель и вонючая крыса.

На место злости пришли отвращение и гнев, да настолько сильные, что мне вдруг захотелось огреть этого невинного на первый взгляд юношу книгами, которые я прижимала к себе.

С тонких губ Петтигрю исчезла неприятная ухмылка и весь его вид внезапно сделался удивленным, когда два фолианта с глухим звуком опустились на стол.

– Но ведь это правда… – чуть нерешительнее сказал он, отступив назад. Похоже, мой недружелюбный взгляд его пугал.

– Конечно, правда, – вмешался Джеймс. – И мне хотелось бы знать, почему вы это сделали, мисс… мисс…

– Кленова, – помогла я ему, теперь повернув голову и к нему. Со мной ничего не случилось, и я мысленно выдохнула с облегчением. – Неужели вас это так заинтересовало, мистер…

– Поттер, но вы можете называть меня Джеймс. Так почему…

– Хорошо я вам объясню, мистер Поттер. В госпитале я перепутала вас с Гарр… Гарольдом Престоном. Прибыв в Хогвартс, мы с ним разминулись и не виделись несколько часов, поэтому я обрадовалась, когда подумала, что увидела Гарольда…

– Ясно… – протянул Джеймс, по которому нельзя было сказать, что ответ его устроил. – Только…

– …Этот ваш Гарольд совсем непохож на Джеймса, – заявил Сириус, внимательно разглядывая меня. – Как вы могли их спутать?

Знал бы ты, Сириус, как на самом деле выглядит “Гарольд”, не задавал бы дурацких вопросов.

На него я упорно не желала смотреть, поэтому напряженно уставилась поверх его плеча и… уткнулась взглядом в стоящую между двумя книжными стеллажами фигуру Сириуса-настоящего. Он кивнул мне, подзывая к себе.

Уф, про него-то я совсем забыла!

– Это потому что я ожидала увидеть Гарольда, – быстро сказала Сириусу-школьнику и чуть не кинулась со всех ног к его взрослому прототипу. – Извините, меня ждут.

========== Часть 3. Глава 54. Подслушанные разговоры ==========

Мы не заглядывали в библиотеку до самого вечера, впрочем, особой надежды найти там хоть какую-нибудь информацию, нужную нам, не испытывали. Правда, имелась еще Запретная секция, но и тогда шансы, что в ее недрах попадется стоящая книга, вряд ли будут очень высоки. А чтобы проникнуть в нее, необходимо специальное разрешение кого-нибудь из преподавателей или самого директора. И с этим не возникло никаких проблем, потому что Дамблдор с легкостью подписал такое разрешение, но с условием, что одновременно туда могут зайти не больше двух человек. Сам Дамблдор в свою очередь не утешил нас какой-нибудь находкой в нашей сложной проблеме. Так что приходилось лишь терпеливо ждать и пытаться разбираться в ней самостоятельно. И вечером в Запретную секцию отправились Сириус и Гарри.

Я же немного погуляла с Гермионой и Роном на школьном дворе. Паркинсон с высокомерным видом отворачивалась всякий раз, когда оказывалась в нашей компании, но не пыталась сбежать, поняв, что одиночество для нее будет не самым лучшим вариантом. Хотя и заявила, что жить в одной комнате с Гермионой – все равно что очутиться наедине с троллем, то есть приятного мало в обоих случаях.

– Еще ляпнешь подобное, – покраснев от ярости, зарычал тогда Рон, – я не посмотрю, что ты в юбке. В нос получишь!

– Аналогично, – кивнул Гарри мрачно.

– Что-то не верится, что вы способны ударить девушку, – хмыкнула Паркинсон, нагло захлопав ресницами.

– Зато я способна, – спокойно сказала я, заходя к ней со спины. – И ты прекрасно знаешь об этом.

Она подскочила на месте и развернулась ко мне.

– Чего подкрадываешься, Новак?

– Тебя напугать, – прошептала я, наклоняясь к ней. – И пора бы тебе уже запомнить, как меня зовут, Паркинсон.

– Мне плевать, как тебя зовут, Новак. И даже то… – Она заколебалась, с вызовом глядя мне в глаза.

– Ну же, договаривай.

– Даже то, кто ты на самом деле.

Девчонка отвела глаза, а я подумала, что фраза первоначально должна была оканчиваться не так.

– Это тебя и не касается, – фыркнул Гарри. – Меньше будешь знать, лучше будешь спать. Впрочем, не думаю, что ты вообще должна спать спокойно, после всего, что ты натворила.

Паркинсон благоразумно промолчала и ретировалась подальше от нас.

И вот сейчас я брела по замку, вспоминая встречу с Мародерами. Мне одновременно хотелось с ними больше не сталкиваться, ибо понятия не имела, как именно вести себя с ними, и все же что-то влекло меня к этой четверке… то есть Петтигрю, конечно, не считается. А про Лили говорить нечего. Едва она появлялась в поле моего зрения, как меня всю сотрясало от волнения и ничего не могла с собой поделать. А что бы было, если бы Лили заговорила со мной?.. Но и желание узнать ее получше только усиливалось.

Если бы я была невидимкой, чтобы незаметно подобраться…

Невидимкой… Невидимкой?

А разве не для этого у меня есть мантия-невидимка? Которую я, кстати, так и не опробовала на себе.

Решительно вытащив ее из кармана, я расправила серебристую невесомую ткань и накинула на голову. Укрытая мантией до самых ног, я, наверное, представляла из себя очень прозрачное привидение. Жаль, рядом не наблюдалось никаких зеркал, чтобы убедиться в этом.

Ткань отлично просвечивала, так что не возникало проблем с видимостью.

– Я, безусловно, очень милое привидение…

Мне пришлось замолчать, потому что в коридоре послышались шаги. Я не стала срывать с головы мантию, а просто отошла к стене, чтобы на меня никто не наткнулся. Оглянулась, посмотреть на людей, постепенно приближающихся ко мне, и застыла, понимая, что иногда мысли могут и сбыться, несмотря на то, хочешь ли ты этого или нет…

По коридору со своими подругами-однокурсницами шла Лили, и звук их шагов четко отражался от каменного пола. Они прошли в нескольких сантиметрах от меня, я уловила слабый запах чьих-то духов и разговор девушек.

– …Странные они какие-то… – сказала одна из подруг.

– Иностранцы все чудаки, – произнесла другая. – Особенно американцы. Хотя эти совсем не уроды. По крайней мере, парни… и этот… как его… их сопровождающий преподаватель тоже ничего.

– По мне так отлично, что они приехали к нам, хоть какие-то разнообразие. Скукотища одна…

– А ты что, Мириам, думаешь, с приездом этих американцев у тебя тут же начнутся головокружительные приключения? – усмехнулась Лили, но довольно невесело. – Я вообще не понимаю, зачем они приехали именно в Хогвартс, как будто других магических школ нет.

– Ну, может, наша оказалась ближе всех? – пожала плечами блондинка, Мириам. – А тебе, Лил, иностранцы не понравились потому, что Джеймс впервые в жизни обратил свое внимание на совсем постороннюю девушку, а не на тебя. Вот ты и бесишься.

– Ничего я не бешусь!

– Бесишься, – подтвердила вторая подруга-брюнетка. – Еще как бесишься, да так, что готова растерзать… Только кого: Джеймса или ту девушку?

– Ну ты загнула, Джейн. Растерзать? Никого я не хочу растерзать. Но в одном ты права… – сказала задумчиво Лили, – за Джеймсом глаз да глаз нужен. Впрочем, я не думаю, что он всерьез может увлечься девушкой старше него.

– Но она рыжая, – заметила Мириам, – а ему, как ты знаешь, очень нравятся рыжеволосые девушки. Я бы на твоём месте была настороже. А с этой американкой… Хм, все время забываю ее имя… Просто-напросто поговорила бы.

Гриффиндорки свернули за угол, а я, оглушенная услышанным, осталась стоять, переваривая информацию. Волосы на затылке от ужаса встали дыбом.

Лили считает, что Джеймс… Ее Джеймс мог увлечься мной?! Потому что я рыжая? Или потому, что наша с ним встреча произошла так необычно?

Какой кошмар! Я не должна допустить, чтобы между Лили и Джеймсом возникли какие-либо размолвки из-за меня… Опомнившись, я бросилась догонять сестру и ее подруг и едва не врезалась во внезапно вышедшего из-за каменной статуи темноволосого парня. По привычке приготовилась извиниться, но вовремя закрыла рот. Пока на мне мантия-невидимка, разумнее не издавать никаких звуков. Хотя, наверное, топала как слон…

И точно: парень в слизеринской мантии подозрительно покрутил головой, но, не увидев никого, зашагал по коридору, по которому далеко впереди шли Лили и Джейн с Мириам. Не отрывая от них глаз, он прибавил шаг, я, чтобы не отстать, побежала следом.

– Лили! – крикнул парень, когда между ними сократилось расстояние до нескольких метров.

И тут я узнала его. Это был Северус! Северус Снейп, только на двадцать лет моложе.

Чувствуя, как бешено заколотилось мое сердце, я почти остановилась. Встретить за один день стольких знакомых людей – это чересчур для меня. Но вместо того, чтобы развернуться и уйти прочь, я медленно приблизилась к Северусу, который и в школьные годы не выглядел красавцем.

Лили оглянулась. Ее подруги посмотрели на Северуса тоже и с обеих сторон что-то ей зашептали. Затем одна из них, Мириам, прыснула.

Бледное лицо слизеринца окаменело, но его взгляд тверд и настойчив.

– Лили! – повторил он, видя, что она не отзывается и намерена продолжить путь.

– Чего тебе? – наконец спросила Лили недовольно.

– Мне нужно поговорить с собой.

– Тебе нужно, а мне нет, – отрезала она, не оборачиваясь.

– Пожалуйста! – В голосе Северуса прозвучала мольба, но девушка предпочла проигнорировать ее.

– Ну, хорошо, – вынесла она вердикт, немного подумав. – Девочки, вы идите, я вас догоню.

Джейн, презрительно глянув на Северуса, взяла Мириам под руку и двинулась с ней к лестнице, ведущей наверх.

– У тебя есть ровно две минуты, – сказала Лили, когда они, вернее, мы остались одни.

– Давай отойдем куда-нибудь, не будем посреди коридора стоять.

– Иди куда хочешь, Северус, – обманчиво-ласковым тоном сказала она, складывая на груди руки, – хоть на все четыре стороны, но я с тобой никуда не пойду.

Он шагнул к Лили. Она сузила свои зеленые глаза.

– Я бы не советовала ко мне приближаться.

– Ну почему ты со мной так?! – не выдержал Северус.

– Как? По-моему, мы давно раз и навсегда выяснили, почему я с тобой так. Наши пути разошлись с тех пор, как ты выбрал своих дружков и стал почетным членом их элитного клуба. Поправь меня, если я ошибаюсь.

Он молчал и смотрел на нее.

А я не могла вздохнуть лишний раз. При взгляде на эту сцену меня сжигала едкая горечь. Мне бы незаметно уйти, но ноги словно приросли к полу.

– Нам не о чем больше разговаривать… – вздохнула Лили, отворачиваясь. – Да и нет никакого “нас”.

– Ты помнишь, какой сегодня день? – хрипловато спросил Северус.

– Помню. Девятое января.

Она прошла до лестницы и лишь оттуда произнесла:

– С днем рождения, Северус. Желаю тебе счастья в твоей нелегкой судьбе.

Лили быстро поднялась по ступенькам. Какое-то время мы с Северусом стояли не шевелясь, потом он, нервно дернув головой, умчался в неизвестном направлении. Я же пыталась справиться с беспокойством, навалившимся на меня после “милого” разговора молодого Снейпа и моей сестры. Мне захотелось зареветь, сама не знаю, из-за чего.

День рождения… У него сегодня день рождения, который, судя по виду Северуса, вряд ли вызывал у него самого море позитива…

Очнулась я от своих переживаний только тогда, когда коридор наполнился людьми, и понеслась прямиком в свою комнату.

Со дня нашего попадания в прошлое пролетело, трудно поверить, целых две недели. Сириус оказался, в общем-то, прав: где-то через пять дней жизнь в Хогвартсе стала более привычной, словно мы оставались в своем времени, и я уже не так ужасалась при виде Мародеров, Лили или кого-нибудь другого. Впрочем, встречи с ними, хоть и редкие, все равно приводили меня в трепет. А особенно, когда мне на глаза попадались второкурсник-Алекс, который учился, к моему удивлению, в Рейвенкло, и шестикурсница Кэтрин Льюис. Вот тогда-то у меня начинался приступ неконтролируемой ярости, и я успокаивалась, только унесясь далеко от них.

Но это я говорю про себя. Гарри и Сириусу приходилось чуть сложнее. Правда, они не сталкивались с Джеймсом и Лили напрямую и вообще старались обходить многолюдные места стороной, но чувствовалось, что их тянет к этой парочке. Кроме того, у них был свой раздражитель в лице Питера Петтигрю. Сириус, даже когда видел его имя на карте Мародеров, в бессильном гневе сжимал кулаки, и я опасалась, что однажды они встретятся и Сириус не выдержит. Поэтому мы предпочитали приходить в Большой зал лишь на завтраки, а обедать и ужинать у себя.

Рон с Гермионой переносили положение вещей гораздо лучше, удивляясь только тому, сколько знакомых людей учится в Хогвартсе. Парень посмеивался над тем, что теперь его самый старший брат Билл младше него на целых шесть лет.

– У тебя здесь брат, – замечал Гарри, – а у меня родители ровесники, с которыми я понятия не имею, как себя вести, если вдруг случайно столкнусь с ними.

– Это что, – хмыкал Рон. – Сириус вон самого себя лицезреет, и ничего.

– А это правда, что встретившись с собой в прошлом, можно потерять рассудок? – спрашивала я, прочитав накануне книгу про путешественников во времени.

– Об этом ничего достоверно неизвестно, – отвечала Гермиона, путешественница со стажем. – Если возвратившийся человек и терял рассудок в прошлом, доказательств, что это произошло именно при встрече самого себя, привести не мог никто. Мне кажется, что это все домыслы, придуманные для того, чтобы отбить охоту у искателей приключений отправляться в прошлое.

А я при этом размышляла о том, что бы произошло, если бы мне каким-то образом вдруг удалось увидеть себя, живущую сейчас с родителями где-то в Британии. Мысли, ясное дело, тут же перескакивали на них, маму и папу, увидеть которых хотелось все больше. Я не расспрашивала Сириуса ни разу с того утра, когда впервые заговорила с ним о них, а просто представляла, как могли бы они выглядеть. Кто-то, а может, оба, должен быть рыжеволосым, раз две их дочери рыжие. А подумав о Петунии, которая по словам Гарри “голубоглазая блондинка”, родители представали в моих фантазиях светловолосыми, больше напоминавшие скандинавов.

Эти две недели прошли вроде бы довольно медленно, ведь в ожидании время тянется неимоверно долго, но вместе с тем мы оглянуться не успели, как близился конец января. За эти дни ничего особенного не произошло, поэтому мне казалось, что они похожи как один, сливаясь в сплошную серую массу. Впрочем, я не бездельничала, пока Гарри и остальные продолжали седьмой курс. В часы занятий мы с Сириусом, который тоже лишился своей обычной деятельности, возобновили и мое обучение магическим премудростям. В основном, в него входили Защита от Темных сил, Трансфигурация, Чары, и я мало-помалу пополняла свой арсенал магических знаний. Теперь, если измерять силу и умение колдовать школьным курсом, вероятно, я находилась бы на третьем. Так что до уровня любого семикурсника мне еще далеко, что там говорить про взрослого волшебника.

– Но и это довольно неплохо для тебя, учитывая, что ты проучилась всего-ничего, – заметил Сириус. – Да и то, только потому, что упорства тебе не занимать.

– Я что, спорю? – пожала плечами я, растирая уставшие от непрерывного махания палочкой пальцы. – Если бы у меня все получалось с ходу, это был бы действительно нонсенс. Но я не вундеркинд. Да и не кинд уже…

При слове “кинд” я внезапно вспомнила о пророчестве, которое заставил меня прочитать Волдеморт. Наверное, потому что слово переводилось как “ребенок”, а в древнем предсказании говорилось именно о каком-то ребенке, вернее, о наследнике, рожденном у кого-то там…

– Кинд… – пробормотала я, чувствуя, как по спине ползет холодок.

– Что? – переспросил Сириус, поглядев на меня.

– Ничего, – поспешно сказала я, отворачиваясь.

О пророчестве я никому, в том числе ему, не говорила, хотя и не вспоминала о нем до этой секунды. Но знала, что скомканный пергамент лежит в кармане моей старой мантии.

– Точно? А то у тебя лицо стало каким-то испуганным.

– Точно. – Не придумав оправдание насчет выражения моего лица, я махнула рукой и попыталась улыбнуться.

Сколько же у меня тайн… И это проклятое пророчество, в которое я не верю, но верит Волдеморт. Алекс, которому всего двенадцать… И разговор, подслушанный мной между Лили и ее подругами. Но про Алекса Сириус вполне может узнать и сам, а вот про остальное…

Рассказать или не рассказать?

А может, Лили уже поняла, что все ее подозрения насчет Джеймса сильно преувеличены, и мне не стоит их опасаться? Ведь мы с Джеймсом за две недели ни разу не пересеклись.

– Сириус… – нерешительно начала я, обернувшись. – Мне нужно…

Но фразу оборвал приглушенный гул колокола, прокатившийся за дверью комнаты. Уроки закончились, и коридоры незамедлительно наполнились голосами, выходящих из классов школьников.

Сириус, отвлекшийся на эти звуки, вновь посмотрел на меня.

– Так что ты хотела сказать?

Теперь я не была столь уверена, что хочу рассказывать о пророчестве. И о Лили, потому что это было несерьезно. Или серьезно?

Я поглубже вздохнула и подробно описала нависшую надо мной проблему. По мере рассказа на лице Сириуса проявлялось все больше и больше недоверчивости.

– Лили боится, что Джеймс слишком много внимания обращает на тебя?

– Я понимаю, это звучит абсурдно, но тем не менее… Я слышала их разговор собственными ушами, и если бы Лили знала, что я стою там…

– Да нет, Виктория, это не может быть так серьезно! Джеймс безумно любит Лили, она его тоже, поэтому все твои опасения необоснованны.

– Я так и знала, что ты это скажешь. Но Лили…

– Нет, это невозможно. Ты, наверное, неправильно поняла ее слова.

– Да все я правильно поняла, – слегка обескураженно возразила я. Впервые Сириус в чем-то категорически не соглашался со мной, более того, он настаивал на моей невнимательности. А это, надо сказать, настораживало. – И все прекрасно слышала. Просто тебе не хочется об этом даже думать.

– Конечно, нет, потому что я знаю, что для Джеймса кроме Лили никого не существует, и она отлично знает об этом.

Я открыла рот, чтобы сказать, что нисколько не сомневаюсь в этом, но Сириус немного раздраженно поднял руки, как бы показывая, что разговор окончен.

– Ничего больше не говори.

Он прошел к двери и, никак не прокомментировав свои действия, вышел из комнаты. Я недоверчиво уставилась на дверь.

Значит, я неправильно все поняла? Ясно… И зачем я только начала этот разговор, кто тянул меня за язык?

Посмотрела на палочку, которую до сих пор держала в руке, и сунула ее в брючный карман. Несмотря на то, что возражения Сириуса были вполне справедливыми, в душе остался неприятный осадок. Он никогда не проявлял ко мне столь откровенную резкость. Как будто я нафантазировала какой-то бред, от которого уши сворачиваются в трубочки. Неужели нельзя было принять мои слова более спокойно?

Раздумывая, чем бы заняться дальше, я накинула мантию и тоже вышла из спальни. Настроение у меня было никакое, и делать особо ничего не хотелось. Надеясь развеяться, я отправилась на улицу, где ветер мигом бросил мне в лицо хлопья снега. Не слишком приятная погода для прогулки… Может, наведаться в Хогсмид? Дорогу знаю, мы однажды были там, так что вряд ли заблужусь.

Меня окликнули, когда я устремилась к воротам, в отличие от нашего времени – незапертым, поэтому старшекурсники могли беспрепятственно выходить за пределы Хогвартса, правда, имея при себе разрешение.

– А… Это вы, – сказала я, увидев подбегающих ко мне Гарри, Гермиону и Рона.

– А кого ты думала встретить? – спросил Гарри.

Честно говоря, не знаю, кого. Сириуса? С надеждой, что он спешит извиниться?

Я неопределенно повела плечом, засовывая руки в карманы.

– Ты куда-то собралась? – тут уже поинтересовалась Гермиона, угадав, что я не просто так стою почти у самых ворот.

– Я хотела пройтись до Хогсмида… Если боитесь оставлять меня одну, присоединяйтесь.

– А почему мы должны бояться оставлять тебя одну? – спросил Рон.

Он еще удивляется. Наивный!

– Я пошутил! – поспешил сказать он, когда я красноречиво вздохнула. – Но здесь-то что может тебе угрожать?

– Неприятности на ровном месте. Я даже удивляюсь, почему вокруг меня до сих пор тихо-мирно.

– А где Сириус? – Гарри осмотрелся, как будто ожидая увидеть крестного поблизости. – Почему ты идешь не с ним?

– Понятия не имею, где он, – сухо ответила я и зашагала дальше.

К моему облегчению, ребята, а особенно Гарри, воздержались от, вероятно, вертевшихся на языках вопросов. Хотя и тревожно переглянулись.

До Хогсмида мы дошли быстро, подгоняемые колючим ветром, дующим нам в спины. Вспомнив, что именно здесь я познакомилась с дементорами, я захотела уйти с холодных деревенских улиц как можно скорее. Поэтому, недолго думая, вбежала на заснеженное крыльцо первого дома и юркнула за дверь. Окутавшая меня в помещении теплота мгновенно согрела мои заледеневшие щеки, и в носу подозрительно захлюпало.

Это были “Три метлы”, паб, которым заведовала полноватая мадам Розмерта.

– Погреемся здесь немного и пойдем обратно, – сказала я, повернувшись к зашедшим вслед за мной ребятам.

– Ладно, только сначала сядем куда-нибудь, – сказал Гарри, – чтобы не стоять посреди паба у всех на виду. Туда, например.

Он кивнул на крайний стол, стоящий неподалеку от барной стойки, за которой находилась сама хозяйка, прислуживающая своим клиентам.

– Посидим, – согласилась я, отряхивая с воротника капли растаявшего снега.

Мы устроились за столом, к нам, не торопясь, подошла молоденькая помощница мадам Розмерты, которую тоже правильно было бы назвать мисс. Вряд ли она по возрасту превосходила девушку-официантку…

Когда та спросила, что мы будем, я с опозданием сообразила, что денег-то у меня нет. И зашарила по карманам, надеясь найти завалящуюся мелочь, но Гарри успокаивающе тронул меня за руку и заказал четыре сливочных пива. Вскоре на столе стояли кружки с пенистым напитком, традиционным для магического мира. Обычно я алкогольные напитки не употребляю, даже простое пиво, ибо уже после двух бокалов не то что какого-нибудь крепкого коктейля, – шампанского, моя голова звенит почище колокола и наливается туманом. Но сливочное пиво было скорее как перебродивший лимонад с немного терпким вкусом, и его я приняла без опаски опьянеть. А это получалось у меня легко…

– Я знаю, ты не любишь, когда за тебя платит кто-нибудь другой, – сказал Гарри, видя, что я собралась заговорить. – Но я тебе не абы кто, и это всего лишь сливочное пиво.

– Спасибо, Гарри, – улыбнулась я, подперев рукой подбородок. – Думаю, с тобой согласились бы многие…

Показала глазами на Гермиону и Рона, сидевших немного напряженно. Видно, они размышляли в том же направлении.

– Да расслабьтесь вы, – посоветовал Гарри друзьям. – Чего вдруг такие недовольные лица?

– Конечно, мы благодарны тебе за все, Гарри, – медленно сказала Гермиона, глядя куда-то за наши спины. – Но нас сейчас беспокоит не отсутствие денег.

– У нас проблема посложнее, – добавил Рон. А так как он сидел рядом с ней, напротив нас, то смотрел в ту же сторону.

Мы с Гарри переглянулись и обернулись в сторону двери паба, в который сейчас входили несколько человек. И, судя по всему, возник небольшой затор из-за того, что кто-то очень спешил протиснуться в дверной проем раньше остальных. В троих парнях я узнала Сириуса, Ремуса и Петтигрю. Джеймса видно не было, но вместо него имелась Паркинсон, рукав мантии которой зацепился за дверную ручку. Она нервно дергала его, пытаясь быстрее отделаться от глупой ситуации, привлекшей внимание посетителей к ней, и злилась.

– Чего уставились? – разъярилась Паркинсон на наблюдающих за ней Мародеров. – Валите!

– Ты смотри, какая нервная, – весело прокомментировал Сириус. – Вы американцы все такие бешеные?

– Пойдем, Сириус, – потянул его Ремус, потому что явно понимал, что предложи он помочь слизеринке, она и его пошлет подальше. – Чего ты к ней пристал?

– Это я еще не приставал…

– Слушайте, надо Паркинсон изолировать от них, – прошептала Гермиона, наклонившись вперед. – А то, чего доброго, наброситься на Сириуса…

Прежде чем кто-либо успел что-то сделать, Гарри поднялся и устремился к назревавшему конфликту.

Мадам Розмерта с беспокойством поглядывала на Паркинсон и Мародеров, не покидавших свой пост у порога из-за застрявшего позади разозленной девчонки Петтигрю. Он не мог пройти в помещение, поэтому нерешительно переминался на крыльце, дожидаясь, когда Паркинсон наконец освободит свой рукав и уйдет с его пути.

– Эй! Закройте дверь! Холодно же! – крикнул кто-то из глубины зала, в который задувал ветер с улицы.

Я увидела, как Гарри подошел к Паркинсон, негромко что-то сказал ей и, аккуратно отцепив ее рукав, взял за руку. Ремус, Сириус и Петтигрю проводили их глазами до самого нашего стола. Дверь за Хвостом закрылась и внутри восстановилась тишина.

Со стороны могло показаться, что Гарри привел к нам Паркинсон совершенно по-дружески, несмотря на противоречившее этому выражение ее лица. Оно было угрюмое и стало еще неприветливее, когда девушка встретилась с нашими настороженными взглядами.

– Вот не было печали… – пробурчал Рон, когда Гарри придвинул к столу пятый стул. – Мартышка с нами будет сидеть, что ли?

– Будет, – коротко сказал тот и повернулся Паркинсон, вырвавшей у него свою руку. – Давай садись.

– Ты спятил, Поттер? – очнувшись, презрительно фыркнула она. – С вами?

– Во-первых, не ори, когда мы не одни. Во-вторых, называй меня Гарольд Престон, когда мы не одни. – Гарри прибавил в голосе напор. – И в-третьих, какого тогда лешего ты сюда приперлась?

– И в-четвертых, – добавила я, мило улыбнувшись Паркинсон, – ты будешь делать все, что мы скажем. А теперь не будь букой и сядь за стол, Пенни.

Она молча посмотрела на меня и, сжав губы так, что они побелели, подошла к стулу, стоявшему между мной и Роном.

– Меня зовут Пэнси, – сквозь зубы сказала она, шлепнувшись на сидение.

Рон демонстративно отодвинулся от нее.

– Пэнси – это когда поблизости нет посторонних, – ласково, как слабоумной, объяснила я. – А здесь ты Пенни. И не хмурься, на нас люди смотрят. Они же думают, что мы одна команда.

– Я вас умоляю… – закатила глаза Паркинсон. – Команда.

– И будешь умолять, – фыркнул Рон. – Куда ты денешься?

– Может, тогда и мне что-нибудь принесете? Чтобы картина получилась просто идиллической.

– Да ты наглая, Пар… – Рон запнулся и поправился: – Скотт.

– Этого у нее не отнимешь, – заметила Гермиона. – Но она в чем-то права. Мы не выглядим дружной компанией, Скотт как будто затесалась к нам случайно.

– И те придурки пялятся на нас, – язвительно сказала слизеринка.

Гарри, уже привставший со своего места, угрожающе подался к ней.

– Да-да, ты меня еще побей при всех… Престон, – ухмыльнулась она, но на всякий случай откинулась на спинку стула, подальше от него.

– Знаешь что, Пенни, – все тем же ласковым тоном сказала я, как бы невзначай положив руку позади нее, – я посоветовала бы тебе тщательнее выбирать выражения в адрес Сириуса и Ремуса. Еще такое услышу, твои космы обеднеют на энное количество волос. И заступиться за тебя будет некому.

Против моего весомого аргумента девчонка не нашла что возразить. У меня давно появились подозрения, что из всех нас меня она боится больше всего.

– Дамблдор… – осмелилась-таки пискнуть Паркинсон.

– И Дамблдор тебе не поможет. Поняла?

Она дернула головой, что вероятно, означало положительный ответ.

– Гарольд, принеси ей пивка, пожалуйста, – попросила я Гарри. – Пенни от жажды умирает.