Текст книги "Victory значит победа (СИ)"

Автор книги: Tora_san

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 65 страниц)

– Гарри, постой… Куда ты спешишь, ты же толком ничего не поел.

Я пристроилась рядом с ним, выходя из Большого зала.

– Я не очень-то голоден. – Он помолчал, потом сказал: – Я знаю, о чем ты хочешь поговорить.

– Ну раз знаешь, давай выкладывай. Вы, правда, расстались?

– Правда. Но это было обоюдным решением, так что ты к этому не причастна. Ты же беспокоишься о том, что к нашему расставанию сподвиг тот разговор, к которому нас подтолкнула ты?

Гарри повернул ко мне голову с затаившейся в уголках губ улыбкой.

– Какой ты проницательный, – усмехнулась я. – Да, я беспокоюсь. Значит, ты считаешь, мне не о чем беспокоиться?

– Правильно. Джинни сама предложила нам расстаться.

Ну и ну… А сама мне говорила, что любит Гарри без памяти. Хотя… с того разговора прошло достаточно времени, мало ли какие перемены произошли в душе Джинни.

– А ты? Как ты к этому отнесся? Прости, если я лезу не в свои дела…

– Ничего ты не лезешь, – возразил Гарри как-то чересчур пылко. – Ты можешь спрашивать, что угодно…

– Даже так? Ну тогда готовься!

Мы пересекли холл и подошли к лестнице, но остановились.

– Мне Джинни нравится, но не более того, – сказал Гарри. – Я думаю, это было всего лишь увлечение. А Джинни цеплялась за него просто по привычке с первого дня нашего знакомства.

– Так что у вас мир и согласие, – заключила я.

– Мир и согласие, – кивнул он.

Это хорошо, это успокаивает. Если бы было по-другому, мне бы, наверное, пришлось мирить их. А мирить двух людей дело зачастую неблагодарное.

Из Большого зала вышли Гермиона и Рон, увидев нас, направились к нам.

– Ну что, все обсудили?

– Все, Рон, все. Ты тоже хочешь о чем-то поговорить?

– Не мешало бы, – буркнул рыжий парень, – а то мы как всегда узнаем обо всем последними.

– Не преувеличивай, – сказала Гермиона, внимательно глядя на Гарри. – И вообще, не будем об этом. Рождество все-таки. Настроение должно быть соответствующим.

– Точно, – поддакнула я задумчиво. Проводила глазами беззаботно щебечущих о чем-то между собой Лаванду и Парвати.

Гермиона тоже, наконец оторвав взгляд от Гарри, посмотрела на подруг.

– Между прочим, вы не в курсе, о каком бале говорила Лаванда?

– Ты нас спрашиваешь? – округлил глаза Рон. – Я лично в первый раз слышу…

– О каком это бале говорила Лаванда? – спросил Гарри.

– Понятия не имею, – фыркнула Гермиона. – Сказала, что от кого-то услышала про Рождественский бал.

– Ну, слухи не рождаются из ниоткуда. Спросим у Сириуса, уж он-то точно должен знать.

“А где он?” – чуть не спросила я.

– А где он, кстати? – спросила Гермиона.

– Он скоро придет, дела у него какие-то.

Дела! А мне ничего не сказал.

Я поймала взгляд Гарри и с невинным видом посмотрела на него. Он каким-то образом почувствовал мое настроение, отнюдь не праздничное?

Мы все вместе поднялись по лестнице, но дальше наши пути разошлись.

– Вы идите, ребята, я одна тут поброжу…

Переходя от одного украшенного морозным узором окна к другому, дышала на заледеневшие стекла и протирала пальцем прозрачные кружочки, в которых были видны заснеженные земли Хогвартса. В конце концов пальцы замерзли, и мне пришлось спрятать руки в широких, но теплых рукавах.

– Привет. Ты тоже кого-то ищешь? – раздался позади как будто сонный голос.

Обернувшись, увидела стоящую в двух шагах Луну Лавгуд, подругу Джинни с Рейвенкло. Странная, с моей точки зрения, девушка. Но эта странность не отвергала обезоруживающую искренность, без которой Луну невозможно представить.

– Нет, я никого не ищу. Хотя… жду, наверное. А ты кого-то ищешь?

– Своих друзей.

– А…

Она имеет в виду что-то абстрактное или же кого-то конкретного? Потому что, о чем говорит эта девушка, не всегда было понятно.

– Гарри Поттера, ты его знаешь…

– Знаю, он мой… То есть он уже, вероятно, где-то далеко отсюда.

Луна кивнула и подошла к окну с нарисованной мной на ледяном стекле снежинкой. Провела пальцем по ней.

– Он для тебя очень близкий человек, – вдруг произнесла она, не оборачиваясь. – Может, даже ближе, чем ты думаешь.

Ты права, Луна, но удивительно, откуда ты это знаешь.

– Завтра Рождество, – задумчиво сказала Луна, неожиданно заговорив о другом. – Я люблю Рождество. Это время похоже на сказку. Люблю запах хвои и висящую повсюду омелу.

Она показала наверх.

Под потолком действительно висела ветка зеленого растения.

– Ты знаешь, что там водятся нарглы?

– Страшные существа? – с любопытством спросила я.

– Нет, скорее вредные.

Я склонила голову, рассматривая светловолосую рейвенкловку. Ее мало кто понимает, вот и пообщаться Луне практически не с кем. Только с Гарри да Джинни…

– Не буду мешать, – сказала она, поворачиваясь.

– Ты не мешаешь.

– Я вам не буду мешать. – Взгляд ее слегка выпуклых голубых глаз задержался поверх моего плеча, и девушка с еле уловимой улыбкой отправилась по коридору.

Я оглянулась, гадая, кого она увидела. В мою сторону шел Сириус.

– Добрый вечер, мисс, – сказал он, подойдя ко мне. – Отчего вы стоите здесь одна?

– Добрый вечер, мистер, – подыграла я ему. – Я не одна была, только что ушла Луна Лавгуд.

– Луна Лавгуд? Шестикурсница с Рейвенкло? Знаю… Необычная девушка.

Сириус посмотрел в том направлении, куда ушла Луна.

– Она была вместе с Гарри в Министерстве, помнишь мы рассказывали тебе?

Еще бы не помнить! Эту историю я не забуду, хотя бы из-за того, что Сириус тогда едва не погиб.

– Гарри говорил, что ее мама погибла, а Луна стала именно такой после этой трагедии. Я не был с Эллой близко знаком, но знаю, что она была одаренной волшебницей.

Ну вот, и у Луны мама погибла… Нужно срочно поменять разговор, пока я окончательно не расстроилась.

– А где ты был?

Я приблизилась к Сириусу и, подняв руку, смахнула с его черных волос капли растаявшего снега. Он поймал ее за запястье и прижал ладонь тыльной стороной к своим губам.

– Где был, там меня уже нет, – ловко увернулся он от прямого ответа.

Значит, ему есть что скрывать?

– Не хочешь говорить? – спокойно спросила я, ибо кокетничать не умела. – Ну и не надо.

– Я на пять минут заглянул в Лондон. Заскочил проверить, как поживают Артур и Молли…

Хм, это только волшебники могут на пять минут заглянуть в Лондон. А потом – раз, и они уже в другом месте.

– И все?

– Виктория, что ты хочешь узнать?

– Ничего.

Раз он сам не говорит, зачем мне выпытывать?

Я задумчиво возвела глаза к потолку, аккуратно забрав у него свою руку. Пусть не думает, что мне крайне интересно, где он пропадал столько времени.

– Как они поживают?

– Кто?

– Артур и Молли? Ты же сказал, что заглядывал к ним.

Сириус хмыкнул, причем таким тоном, будто ему все стало понятно.

– Неплохо поживают. Скучают по детям. – Потом, помолчав, сказал: – Ты знаешь, что мы стоим под омелой?

Я опустила взгляд на него. Он смотрел наверх над нашими головами. Ну как же вовремя перевел тему!

– Стоим, и что?

– Когда в Рождество под омелой оказываются мужчина и женщина, они должны поцеловаться.

Омела… Омела! Я даже как-то и забыла про эту традицию. Вот почему на меня так странно посматривали кое-кто из семикурсников, когда я проходила мимо… Ну и кошмар!

– Это у вас традиция, а у нас нет.

– У вас, это где?

– У нас… это у нас! – Я вдруг вспомнила, что у них и у нас для меня теперь нет различий. Эти две страны теперь стали обе родными, и разделять их особенности было бы неправильно. – И вообще, как стоим, так можем и уйти.

Я шагнула назад, выбираясь из-под ветки омелы.

– Пойдем лучше отсюда, – смягчила я свое порывистое действие. – Здесь холодно.

По лицу Сириуса нельзя было понять, как он к этому отнесся. Он кивнул и мы отправились дальше по коридору.

Сначала мы шли молча. Я думала о том, что Сириус мог понять мою реакцию не совсем правильно. Я вовсе ничего не имела против этой традиции, просто наши отношения стали как будто запутаннее, и я еще не могла понять, кто я в большей степени для него. Виктория или же Дейзи? Может, это и не имело отношения к традиции целоваться под омелой, но…

Что “но”? К своей досаде я не могла придумать этому оправдание, и это меня беспокоило.

Не надо давать ему повод думать, что я специально так сделала.

Не глядя, нащупала его руку. Он тут же сжал мою ладонь.

– Сириус… скажи, ты знаешь что-нибудь про какой-то рождественский бал?

Странно, вроде не это хотела спросить…

– Знаю. Вообще-то его могло бы и не быть, идея возникла у профессоров Флитвика и Спраут. Профессор Макгонагалл сперва отказывалась от этой идеи, но ее, идею с балом, поддержал профессор Дамблдор.

– Профессор Дамблдор? – удивленно повторила я.

– Именно так. Он сказал, что школьникам необходимо какое-то развлечение.

– Это да… Все время находиться в пределах школы, это на любого наведет на тоску.

– Откуда ты узнала? Это вроде как закрытая информация. Минерва объявит только завтра утром.

– У кое-кого неплохо работают ушки на макушке.

Подняв руку, я пошевелила пальцами над головой.

– Хотя да, слухи распространяются здесь довольно быстро, – согласился Сириус.

Он машинально взглянул вверх, когда мы проходили под очередной омелой. Замедлил было шаг, но я, хмыкнув, потянула его дальше.

А куда мы, кстати, идем? Я завертела головой, заметив, что проходим мимо лестницы, которая была мне смутно знакома.

– Сириус, куда мы идем-то?

– Виктория, ты меня куда-то завела? – удивился он фальшиво, оглядываясь.

– Я завела? Это ты завел! Ты лучше меня замок знаешь.

Он посмотрел на меня и рассмеялся. Глядя на него, невольно улыбнулась и я.

– А я думал, когда ты заметишь. Немного прогулялись, теперь пойдем погреемся… Впрочем…

Сириус почему-то многозначительно умолк и, схватив меня в охапку, притянул к себе.

– Омела, – лаконично сказал он и…

…И вздохнуть свободно я смогла лишь где-то через минуту. Да и то, если нас не прервали, мы бы поставили личный рекорд по продолжительности поцелуя под рождественской омелой.

Пока соображала что да как, в уши ворвался натянутый до звона голос.

– Что вы здесь вытворяете?

Немножко заторможенно я повернула голову. На нас, как мне показалось, со сдержанным бешенством пялилась профессор Льюис.

Что-то часто нас застают вместе, лениво пронеслась мысль.

– А что мы вытворяем? – невинно поинтересовался Сириус. – Рождество, омела, романтика… Профессор Льюис, неужели вы забыли, как это бывает?

Нет, она не забыла. Ее вывело из себя совсем другое.

– Вы… Вы забываете, профессор Блэк, что вы преподаватель, а мисс Новак ваша ученица! Вы ведете себя неподобающим…

– Ученица – это во-вторых, – спокойно сказал он, слегка отпустив меня, но только слегка. – А во-первых, Виктория – человек взрослый и самостоятельный. И она моя невеста.

Э… Что?..

Я увидела, как лицо профессора Льюис дернулось, прежде чем Сириус повлек меня за собой.

– Счастливого Рождества, Кэтрин.

Мы уже свернули в знакомый коридор, освещенный горящими факелами, а позади еще слышалось эхо наших шагов.

Сириус взмахом вынутой из кармана палочки открыл дверь своего кабинета и закрыл ее, как только мы вошли.

– Сириус… – произнесла я, остановившись у порога. – Мне показалось или ты действительно сказал… что я твоя невеста?

До меня только что дошел смысл его последних слов.

Как же так?

Он сказал это лишь специально для нее, Кэтрин Льюис? Я не особо вникала в их теперешние отношения и не очень этого хотела, но что это значит?

Сириус, постояв, глядя в незажженный камин, обернулся и стремительно подошел ко мне.

– Виктория… – сказал, как выдохнул, он, – ты выйдешь за меня замуж?

Вот это да… Не показалось…

Секунды шли, а я от изумления до сих не вымолвила ни слова. Мы смотрели друг на друга глаза в глаза и молчали.

Наконец он прикоснулся к моим волосам, посылая через них пульсирующий разряд тока, разливающийся по всему телу.

– Твое молчание означает “да” или “нет”? – тихо спросил Сириус.

– Не знаю… – Я на мгновение прикрыла глаза. – Прости… я на самом деле растерялась… Это такой важный шаг…

– Конечно. Я тебя не тороплю с ответом. Но ты обещаешь подумать?

– Обещаю, – кивнула я.

Куда мне от этого деваться… Мысли о возможном замужестве мне едва ли когда приходили в голову, потому что к нему я не стремилась. А теперь, похоже, с ними мне предстоит расстаться нескоро. Чувствую, совсем нескоро…

Рождественская ночь была светла и прекрасна. Сириуса я попросила меня не провожать и, пожелав друг другу спокойной ночи и счастливого Рождества, мы расстались до утра. Я шла по замку, рассеянно улыбаясь. В эту удивительную тишину вроде ничего не могло произойти, но все-таки произошло. Но и эта незначительная помеха не смогла испортить мое настроение.

Поднимаясь в Гриффиндорскую башню, я свернула на одну из движущихся лестниц. И когда она начала плавно поворачиваться, в самый последний миг кто-то прыгнул на нижнюю ступеньку. А чтобы не упасть, ему пришлось ухватиться за меня.

Я невольно вскрикнула, по инерции наклонившись назад. Руки сами собой потянулись к перилам.

– Ты… что здесь делаешь? – кое-как удержав равновесие, я вывернулась, чтобы увидеть, кто меня так испугал. Вы не поверите, это был Майкл Корнер.

– Ничего, – ответил он.

– Из-за тебя я чуть не свалилась вниз… – Когда я глянула за перила, мое сердце екнуло от головокружительной высоты. – Отпусти меня сейчас же!

У нас произошла небольшая потасовка, в процессе которой я пыталась отцепить этого нахального мальчишку от себя.

Лестница с легким толчком пристыковалась к площадке седьмого этажа, так что мне пришлось с этим грузом подниматься по ступеням, чтобы добраться до самого верха пока лестница вновь не начала движение. В итоге я выдохлась, но в конце концов Корнер отпустил меня.

Я вскочила на площадку, а лестница вместе с ним поехала дальше. Что он вообще себе навоображал?!

Какой-то Корнер странный… Не такой как всегда.

Покрутив пальцем у виска, заторопилась в гостиную. Потом в спальню. Все соседки давно смотрели десятый сон, пора и мне…

Я стянула с себя одежду и повалилась на кровать. Под локтем послышался бумажный хруст. Отодвинув руку, увидела клочок пергамента. Наверное, выпал из кармана. Я сжала его в ладони, но тут же забыла о нем.

Неужели так бывает? – подумалось мне.

Губы снова растянулись в широкой улыбке. Я закрыла глаза и мгновенно уснула.

========== Часть 2. Глава 45. Записка ==========

Прежде чем открыть глаза, я от души потянулась. Кажется, впервые за продолжительный период просыпаюсь в таком хорошем настроении. Сколько же человеку для счастья нужно, всего какую-то малость, правильно сказал Гарри. Чтобы рядом были близкие люди и немного внимания с их стороны.

Вчера у меня не было времени подумать над предложением Сириуса, значит, поразмышляем сейчас, пока вокруг стоит сонная тишина. “О чем тут думать?” – спросил бы кто-нибудь нетерпеливый. Но я не привыкла бросаться с головой в какую-нибудь авантюру. А брак – в некоторой мере тоже авантюра и приключение в одном флаконе. К нему нужно подходить со смыслом… Впрочем, если люди не могут быть друг без друга… А я не могу…

Я в волнении перевернулась на спину. В нее тут же ткнулся какой-то инородный предмет. Мысли сбились с нужного настроя, пока я доставала его.

Оказалось, это всего-навсего скомканный клочок пергамента. Пергамента? В голове забрезжило воспоминание. Ну да, вчера, когда ложилась, я его нашла на постели и также вместе с ним уснула… Какой-нибудь черновик, выпавший из кармана?

Я машинально развернула его и, разглаживая на ладони, мельком посмотрела на неровные строчки. Протянула руку к тумбочке, чтобы положить пергамент, но во мне как будто что-то вдруг включилось, и рука замерла на полпути. Почерк написанной фразы был определенно не мой! Да и строчки были набросаны явно второпях, я так не пишу.

Или это… Не может быть…

Гулко забилось сердце, когда внезапно вспомнила, кто так выводит буквы, с наклоном влево. Ведь сколько раз раньше я находила в своих карманах короткие записки именно с этим почерком. Их мне писал Алекс в период нашего романа. Но откуда взялся этот пергамент с его почерком?! Не мог же он возникнуть из ниоткуда…

А может, это все-таки не Алекс, может, я ошиблась?..

Я приблизила к глазам записку.

“Приходи в восемь часов вечера двадцать пятого декабря в Запретный лес напротив Восточной башни. Я тебя встречу. А.”

Во рту пересохло. Записка была, несомненно, от Алекса. Ведь буква “А” – означает его имя?

Это было настолько неожиданно, что меня буквально сдернуло с кровати. Я хотела быстро встать, но одеяло, которым укрывалась до самого подбородка, из-за спешки обернулось вокруг моих ног. Поэтому, не успев сообразить, я скатилась на холодный пол. Хорошо, что одеяло, свалившееся вместе со мной, смягчило падение и заглушило грохот моего тела. Беззвучно проклиная свою неловкость, я несколько секунд лежала на полу. Надеюсь, никого не разбудила?..

И только встала на колени, прижимая к себе одеяло, как в тишине раздался голос Гермионы:

– Вики, что случилось?

Нет, не умею обойтись без того, чтобы не привлечь внимание.

Гермиона на соседней кровати сонно смотрела на меня, приподняв голову от подушки.

– Ничего, все в порядке. Прости, что разбудила.

Я таки поднялась и, собрав одеяло в ком, швырнула его на кровать.

– А сколько время? – Гермиона, скрыв ладонью зевок, взглянула на свои часы. – Почти семь. Ого, рано ты проснулась.

Я и сама уже увидела, как темно еще в спальне. Вроде поздно легла, а проснулась рано. Наверное, за ночь из меня не выветрились положительные эмоции, накопленные за вчерашний день, вот они меня и разбудили.

– Да уж… Сама не ожидала. С Рождеством тебя, кстати.

– И тебя с Рождеством.

Заметив, что Гермиона вертит в руках неведомо как взявшийся у нее кусок пергамента, испуганно дернулась к ней.

– Это мое, – немного резковато сказала я, едва ли не выдергивая его у нее из пальцев. – Я уронила.

Чтобы как-то сгладить неловкость, натянуто улыбнулась. Не знаю, поверила ли она мне, но если бы она прочитала записку… Может, ничего особенного в ней и не было написано, но сам его факт мог насторожить девушку. В тот момент я не придала значение, что записка была на русском.

Слава богу, Гермиона не стала интересоваться моей реакцией, хотя и удивленно смотрела, как я скомкала пергамент в кулаке.

Теперь все мои мысли занимала только эти две строчки. Я уже не думала о Сириусе и его предложении, перед моими глазами вставали небрежно набросанные фразы, и вплоть до завтрака ничем не могла их затмить. Я все размышляла и размышляла, каким образом записка могла попасть ко мне. Не сам же Алекс подложил ее?

Представив, что он крадется по замку, тут же отмела это дикое предположение. Алекс никак не мог проникнуть в Хогвартс незамеченным, все входы и выходы защищены от вторжения посторонних сильными чарами. Но как же тогда? Мы с Алексом пересекались целых два раза: в пабе “Красный бык” в начале декабря и в гостинице на следующее утро. Возможно, как раз в одну из этих встреч?

Перед мысленным взором пронеслась сцена нашего столкновения в коридоре гостиницы. Вот он хватает меня за руку, я вырываюсь, но он не отпускает. Возможно ли, что именно в тот момент записка и оказалась в кармане мантии. Но тогда возникает вопрос: почему она не попалась мне в руки раньше? Почему я прочитала ее точно в канун предложенной в ней встречи?

Впрочем, это не самое главное. Нужно решить, что мне делать с этим рождественским “подарком”. Игнорировать или..?

Нет, Вика, не думай даже! Встречаться с человеком, который открылся тебе с новой, темной, стороны, – просто безумие…

– Вики! Ты о чем задумалась?

На секунду забыв, где нахожусь, я непонимающе повернула голову. В уши, будто до этого чем-то заткнутые, ворвались шум и гвалт. Все школьники в Большом зале были чем-то очень взволнованны и, не скрывая этого, возбужденно переговаривались.

– Я что-то пропустила? – спросила я окликнувшего меня Гарри.

Надо же, как спустилась со всеми на завтрак и что здесь произошло, – все как в тумане. Поблагодарить за это нужно Алекса: все мысли о нем. А это мне очень не нравится.

Я постаралась сосредоточиться на завтраке, который, кстати, едва начала.

– Профессор Макгонагалл объявила про рождественский вечер, который состоится сегодня в семь, – объяснил Гарри, внимательно наблюдая за мной. – С тобой все в порядке?

– Конечно, – бодро ответила я, ложку за ложкой съедая свою порцию кукурузных хлопьев. А это было не нормально для меня, потому что я терпеть не могла хлопья. – А почему ты спрашиваешь?

– Ты с самого утра какая-то бледная. Да и вид у тебя немного отсутствующий.

Я машинально дотронулась до лица. Я бледная?

– Ну, знаешь, зимой моя кожа не может похвастаться бронзовым загаром, – пробормотала, отворачиваясь от Гарри. – Да нет, я отлично себя чувствую. И вообще, праздник на дворе, что может быть не в порядке?

Он промолчал, видимо, считая, что даже в праздники случаются неприятности.

– Ну что я говорила! – торжествующе воскликнула Лаванда. – Я оказалась права.

Она поглядела на Гермиону, которой явно не было особого дела до всей этой кутерьмы. Мне показалось, еще чуть-чуть, и Лаванда покажет язык, до того у нее был довольный вид. Но Гермиона пожала плечами, показывая свое равнодушие, и она потеряла к ней интерес. Зато обратила внимание на меня.

– А ты что скажешь, Вики? Пойдешь на бал?

– Да это и не бал вовсе, – все-таки вмешалась Гермиона. – Так, праздничное мероприятие.

– Сама ты мероприятие. И вообще, я к Вики обращаюсь.

– А с каких, интересно, пор ты так подружилась с Вики? – не унималась Гермиона. – Помнится, ты была настроена против нее отнюдь не мирно.

Мы с Гарри и Роном удивленно переглянулись. Мол, с чего это вдруг она на Лаванду взъелась?

Может, из-за постоянно создаваемого блондинкой беспорядка в спальне? Мне самой не нравилось натыкаться на разбросанные в разных местах чужие вещи, но конфликтовать из-за этого не имела привычки…

– Да ладно, когда это было, – легкомысленно махнула рукой Лаванда. – Сейчас я поняла, что сама была неправа.

Гермиона ошеломленно раскрыла рот. Для нее явно было открытием, что Лаванда умеет признавать свои ошибки. Я незаметно усмехнулась, покачав головой. У меня появилось смутное подозрение, что она завела этот разговор неспроста.

– Забудем нашу ссору, как вчерашний день, – сказала я, когда обе девушки обратили на меня взгляды.

Гарри не выдержал и хмыкнул, как бы говоря, что слова Лаванды его не очень убедили.

– Так ты пойдешь?

– На бал? – слегка удивилась я. – Да нет. Что я там забыла?

Чтобы пресечь дальнейшие вопросы, со звоном опустила в тарелку с остатками завтрака ложку и поднялась. Хоть мысли об Алексе на время покинули меня, я чувствовала беспокойство, не оставляющее ни на минуту. И поэтому особенно проявлялась моя рассеянность. Я опасалась, что кто-нибудь заметит мое состояние и начнет допрашивать меня. Вон мимо внимания Гарри не прошло, до чего я все утро задумчивая… Может, когда минует время встречи, моя нервозность пройдет… Может…

Но нет, вопреки своим надеждам я все больше и больше нервничала. Так как узнать время могла лишь по часам Гермионы, я почти не выходила из спальни. Делала вид, что чрезвычайно увлечена книгой, которая попалась мне под руку первой, и невпопад отвечала на вопросы соседок по комнате. Когда оставалась в одиночестве, подбегала к Гермиониной кровати и заглядывала в циферблат маленького будильника.

Двенадцать часов… два часа дня… пятнадцать минут четвертого и так далее.

Я уже не могла спокойно сидеть на одном месте, мне хотелось бежать куда-то, только не упорно ждать, пока стрелки достигнут восьми.

Около шести терпение было уже на исходе. Я рывком поднялась с кровати и устремилась к двери. Не сразу услышала, как кто-то меня окликнул.

– Что?

Рассеянно обернувшись, увидела смотревшую на меня Лаванду, крутившуюся перед зеркалом.

– Ты что-то спросила, Лаванда?

Парвати, тут же готовившаяся к предстоящей Рождественской вечеринке, как называла Гермиона бал, обернулась тоже.

– Да, – кивнула блондинка. – Ты же говорила, что не пойдешь на бал?

– Говорила. А что?

– Ну… значит, тебе не понадобится платье?

Сначала я не поняла, о чем она. О каком платье идет речь и как оно связано с балом?

– Я видела у тебя платье, – поспешила сказать Лаванда, заметив на моем лице недоумение. – Синее…

Наконец я сообразила и коротко кивнула. Платье у меня было в единственном экземпляре, но после того, первого и последнего раза, когда я его надевала, оно благополучно переместилось на самое дно сумки и там лежало по сей день. Так что хочет Лаванда? Одолжить его?

– Можно у тебя его попросить на вечер? – приободрившись, спросила она.

Я окинула фигуру девушки критическим взглядом.

– Если честно, Лаванда, оно не мое, так что не могу тебе одолжить.

– Но ты его надевала, я видела! – слегка разочарованно сказала она, вероятно, ожидавшая совсем другой ответ.

– К тому же, – проигнорировала я ее «разоблачающие» меня слова, – оно тебе не подойдет.

– Почему это?

– Потому что оно будет на тебе висеть.

Прищурившись, Лаванда поглядела на себя, потом на меня.

– Не вижу особой разницы. Если тебе жалко, так и скажи.

– Мне не жалко, а говорю как есть. Но ты же волшебница, Лаванда, почему бы тебе не сотворить себе наряд?

– Ты думаешь, это так просто, Вики? – подняла бровь блондинка. – Мне не хочется в самый разгар бала вдруг оказаться без платья.

– Так попроси помочь того, кто в этом профессионал, – предложила я несколько утомленно.

Лаванда удивленно переглянулась с Парвати. Да, похоже, такая мысль им не приходила в голову.

– Вики, ты гений! Спасибо!

Обрадованная Лаванда пронеслась мимо меня, обдав порывом воздуха, и скрылась в коридоре. Спохватившись, Парвати бросилась следом.

– Мда… Лаванда сказала мне спасибо… – в никуда произнесла я. – Нонсенс.

Шагнула в дверной проем, но остановилась. Конечно, я не собиралась в семь часов идти Большой зал и там развлекаться. И как-то наряжаться, в частности надевать платье – тоже… до той секунды, когда Лаванда не поблагодарила меня.

Почему бы не создать себе праздничное настроение? Среди веселья и улыбающихся людей мысли об Алексе пройдут скорее, чем если я буду в одиночестве бродить по замку. Ведь правда?

“Я уж точно предпочитаю не думать о нем, – заявил внутренний голос, ранее помалкивавший себе в тряпочку. – А может, ты мазохистка?”

Видимо, да, мазохистка… В кои-то веки согласна со своей надоедливой совестью.

Значит, решено? Иду со всеми в Большой зал? Посижу где-нибудь в уголке, понаблюдаю…

Я вернулась к своей кровати, поколебавшись, потянулась к сумке. Вынула платье и расправила его перед собой. Немного мятое, но это его ничуть не портит.

Правда, к нему снова не было подходящей обуви, если только опять не трансфигурировать ботинки… На свои силы я не полагалась, так что приход Гермионы был кстати.

– Ты передумала? – спросила она в ответ на мою просьбу.

– Передумала, – отчего-то вздохнула я. – Не думаю, что здесь мне будет лучше, все-таки праздник. Тем более католическое Рождество я отмечаю впервые. А ты пойдешь?

– Пойду, – легко сказала Гермиона. – Меня Рон пригласил, как я могла отказать.

А вот меня никто не приглашал, хотя кое-кто должен был… Впрочем, Сириус в первую очередь преподаватель, как же он мог меня пригласить?

Тут я вспомнила наш вчерашний разговор, и внутри у меня все задрожало от волнения. Я до сих пор не знала, что ему скажу. То есть… нет, что же это я, конечно, знаю!

– Вики, уже семь, – напомнила Гермиона. – Пойдем?

– Ты иди, – махнула я рукой. – Я догоню.

Схватила свою расческу и уставилась в зеркало Лаванды, которое она оставила на кровати. Гермиона кивнула и вышла.

Ну, чего я волнуюсь… Это ведь так просто, сказать “да”.

“Да” – сказала про себя.

– Да, – повторила вслух.

Ничего не изменилось. Какой толк разговаривать с самой собой?

Накинув на плечи теплую мантию, я последний раз провела расческой по волосам, положила ее на тумбочку и вышла из спальни. Пока спускалась по многочисленным лестницам, казалось, что в замке кроме меня никого нет, даже привидений… И лишь на втором этаже послышалась музыка… если я хоть как-то разбиралась в музыке, это были именно рождественские мотивы. Только ради них стоило пойти.

В холле тоже было почти безлюдно. Мистер Филч, прислонившись к перилам мраморной лестницы, притоптывал в такт музыке, льющейся из распахнутых дверей Большого зала. У его ног сидела Миссис Норрис и, кажется, тоже прислушивалась. Как будто так и надо.

Когда я замедлила шаги в середине холла, из-за угла коридора кто-то вышел. Оглянувшись, увидела Снейпа. Нет бы пойти дальше, но я так и стояла, пока он не приблизился ко мне.

– Добрый вечер, профессор, – чуть помедлив, поздоровалась я.

Надо сказать, что после того столкновения с ним, когда я убежала, потрясенная открывшейся мне правдой, мы больше особо не пересекались. Так что Снейп наверняка до сих пор голову ломает над причиной моего поведения. Впрочем, зачем это ему?..

– Добрый вечер, – выдержав крошечную паузу, ответил мужчина.

Он внимательно посмотрел в мое лицо, будто хотел что-то отыскать в нем. Я выдержала его взгляд, который затем он опустил, скользнув по моей одежде. Но прокомментировать что-либо не успел.

– Вики, наконец-то ты спустилась, – послышался позади голос Гарри.– Гермиона сказала…

Через мгновение рядом появился и он сам. Взгляды его и Снейпа столкнулись, и Гарри умолк.

– Я что, помешал? – осведомился он, не отрывая прищурившихся глаз от Снейпа.

– Нет, Гарри. Я уже иду.

Так как Снейп молчал, я повернулась к Гарри, слегка подтолкнув его в плечо. Но тут мужчина произнес удивительную для него фразу:

– Желаю вам хорошо провести время, Виктория. Думаю, вам это необходимо.

– Разве?.. – только и сказала я, оглянувшись.

Снейп развернулся и зашагал в противоположную от нас сторону.

– Что это сейчас было? – спросил Гарри, уставившись ему вслед.

– Что – это? – уточнила я, сама удивленная пожеланием Снейпа.

– Он назвал тебя по имени! – сказал он таким тоном, словно это было нечто возмутительное.

– Гарри, меня многие зовут по имени. Ладно, пойдем.

Я направилась в Большой зал, откуда доносились бодрые музыкальные ритмы и веселые голоса.

– И часто вы так? Разговариваете? – продолжил он, пристроившись рядом.

– Не беспокойся, не часто, – усмехнулась я, мельком глянув на него. – И давай сменим тему, раз она тебе так неприятна.

Мы вошли в двустворчатые двери и тут же окунулись в истинно праздничную атмосферу. Огромный зал был украшен большими, чуть не до потолка, пушистыми елями и гирляндами из остролиста с омелой. Вместо длинных столов возле стен стояли маленькие круглые столики, а освободившееся пространство превратилось в танцплощадку. Где сейчас и сосредоточилось большинство школьников. Из преподавателей мне на глаза попались деканы факультетов, кроме Снейпа, конечно, и профессор Макгонагалл. Они сидели в стороне, разговаривая и посматривая на своих подопечных, наслаждавшихся предоставленной им свободой рождественского вечера.