Текст книги "Victory значит победа (СИ)"

Автор книги: Tora_san

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 65 страниц)

Не нужно было Алексу произносить это, меня как будто ткнули горящей палкой. По молчанию Снейпа можно было предположить, что Алекс попал не в бровь, а в глаз. Это подстегнуло меня еще больше.

Выкрикнув “Люмос!”, я вскинула свою палочку и сунула ее в лицо Алексу. Он, не ожидав этого, отвернулся от вспыхнувшего света. Я ударила по руке, которой он держал меня за плечо, и нырнула под нее. Алекс разжал пальцы. С секундным замешательством подался за мной, но я увернулась. Остановил его Снейп.

– Видишь, мне даже не пришлось что-то делать.

Я развернулась. В свете Люмоса увидела стоящие рядом темные фигуры. Та, что справа, держала руку у головы другой. Это и был Снейп.

– Какая жалость, – сказал Алекс, глядя на меня. – Я был бы не прочь посражаться за девушку.

– Когда это у тебя началось? – спросила я.

– Что? – не понял он.

– Проблемы с головой? Обратись к специалисту, чтобы вылечил.

– Дорогая, это не лечится.

– Мисс Новак, хватит болтать, – оборвал Снейп. – Или вы хотите здесь до утра простоять?

Я умолкла. Он прав. Но мне страшно по лесу идти одной…

Неуверенно потоптавшись, я сделала крошечный шажок вперед. Потом оглянулась. Если честно, не помню в какой стороне находится Хогвартс.

Оба мужчины смотрели на меня, пребывая в прежних позах. Лучше бы я не мешкала.

– Пусть ты не со мной, – вдруг сказал Алекс. – Но Блэку ты тоже не достанешься.

Говорил он по-русски, поэтому Снейпу ничего не оставалось делать, кроме как непонимающе переводить взгляд с него на меня.

– Мисс Новак, – предупреждающе начал профессор, но Алекс продолжил.

– Ты порвешь с ним, скажешь ему, что между вами все кончено, в общем, сочинишь что-нибудь в этом духе.

– Ты что, дурак? Конечно, я этого не сделаю, – несколько удивленно сказала я, но по-английски. Все-таки здесь был и Снейп.

– Эндрюс, заткнись, – попросил он, ткнув палочкой в шею Алексу. – Мисс Новак, вам нужно повторить трижды, чтобы до вас дошло?

– Конечно, сделаешь. Ты же не хочешь, чтобы с твоей подружкой что-нибудь случилось? Как же ее зовут?

Он изобразил задумчивость. Я, вознамеривавшая уже последовать совету Снейпа, испуганно застыла на месте.

– Имя такое сказочное… Мелисса? Алиса?

– Нет! Ты не посмеешь!

От страха у меня задрожали колени, словно Алиса находилась передо мной, и это не Снейп прижимал палочку к шее Алекса, а он – к Алисе.

– Почему нет? Посмею.

Он ответил мне бледной усмешкой и внезапно выбросил в сторону руку с палочкой. Снейп, вероятно, ожидавший чего-то подобного, ушел от удара, но чуть не получил красным лучом, вырвавшимся из палочки Алекса.

– И учти, если ты расскажешь об этом кому-нибудь, в том числе – ему, – Алекс кивнул на Снейпа, – я узнаю, и тогда кому-то придется туго…

– Ты не посмеешь!! – закричала я, в глазах потемнело, и меня толкнуло вперед.

Я бросилась к нему, стремясь во что бы то ни стало достать и не отпускать. Не сознавая, что делаю, бежала через сугробы и чуть не падала. Видела, что Алекс убегает, уворачиваясь от летевших в него разноцветных лучей, и заставляла себя не останавливаться, несмотря на то, что в боку ужасно закололо.

Страх того, что мне ни за что не успеть, вынуждал меня взмахивать палочкой и яростно рассекать воздух. Вспышки-молнии попадали в снег, деревья, куда угодно, но только не в Алекса…

– Мисс Новак! Виктория, стойте! – позади слышался крик Снейпа.

Рядом маячил свет от палочки, намертво сжатой в моей руке, слегка раздвигая ночную темень, из которой выплывали черные стволы деревьев. Неожиданно что-то ударило по ногам, будто хлыстом стегнуло. Я резко остановилась, словно налетев на невидимую стену, покачнулась и рухнула в снег. Но перед этим приложилась головой об некстати лежавшее здесь поваленное дерево.

На какое-то мгновение наступила полная темнота.

– Виктория, вы слышите меня? – спросили обеспокоенно сверху.

Вздохнув, я открыла глаза и увидела склонившегося надо мной Снейпа. Его лицо было слабо освещенно палочкой, будто бенгальской свечой торчавшей из снега.

– Не молчите! Как вы себя чувствуете?

“Паршиво”, – так и хотелось ответить. Голова неприятно гудела, напоминая трансформаторную будку. Но вместо этого я спросила:

– Где он?

– Далеко, – ответил Снейп, поняв, о ком я.

Я снова вздохнула, на этот раз тяжелее, и закрыла глаза, думая об Алексе, предавшем меня. Как после этого жить?

– Виктория, не засыпайте. Вы можете встать?

Ну чего он пристал?

– Отстаньте, – выдохнула я. – Дайте спокойно умереть…

Снейп ничего не сказал, но спустя секунду меня будто выдернуло из снега.

– Вы, видимо, сильно ударились, – прокомментировал он, когда встретился с моим яростным взглядом. Впрочем, злость мигом улеглась и вместо нее наступило равнодушие. – Пойдемте, вас, вероятно, все с собаками разыскивают…

Тонкий такой намек, совсем прозрачный. Я не повелась на него. Мне было все равно.

– Вы вся мокрая, не боитесь подхватить воспаление легких?

Я молчала, внешне не реагируя на слова мужчины. Так же молча приняла палочку, которую он протянул мне, и не дрогнула, когда ощутила знакомое тепло, проникающее мне под одежду.

– Что он вам сказал? – внезапно спросил Снейп. Я посмотрела на него. – Что сказал вам Эндрюс?

– Ничего, – коротко сказала я и отвернулась.

– Из-за этого ничего вы кинулись на него, хотя были готовы вернуться в замок. Так что же он вам сказал?

Не дождавшись ответа, он положил руку на мое плечо.

– Пойдемте, Виктория.

Не сопротивляясь, я последовала за Снейпом. Почти весь путь как будто выпал из моей памяти, я не помнила ни как мы выбрались из леса, ни как дошли до замка. Я машинально шагала к главному входу, но, не доходя до дверей нескольких метров, Снейп свернул за угол. Там оказалась неприметная дверь.

– Заходите, – сказал он после того, как отпер ее несколькими взмахами палочки.

Я вошла в мрачноватый коридор, за которым находилась небольшая лестница. Я узнала ее. Гарри как-то говорил, что она ведет в хогвартскую кухню. Снейп закрыл дверь, и стало темно.

– Зачем вы ушли из замка, Виктория? – задал он вопрос, которого не мог не задать. – Вы знали, кто такой Эндрюс, и все равно пошли. Зачем?

– Наверное, потому, что иногда люди бывают непроходимо глупы и совершают наиглупейшие ошибки в своей жизни, – безразлично произнесла я, глядя на темную каменную стену. – Которых потом не исправить.

А почему же он не остановил меня, если видел, куда я иду? И все ли слышал, о чем мы с Алексом говорили?

Только хотела спросить об этом, как виски пронзило болью, и отдалось в затылок. Голова моя бедная, достается тебе…

– Виктория, вам плохо? – заметив, что я слегка изменилась в лице, спросил Снейп.

– Нет, все нормально, – не очень убедительно сказала я и двинулась по коридору.

– Оно и видно. – Он догнал меня, остановил и развернул к себе. – Нужно осмотреть вашу голову. Если у вас сотрясение…

“Было бы что сотрясать…” – горько подумала я, ощупывая затылок. Было не очень больно, но, похоже, приложилась об дерево конкретно…

– Вы хотите этим заняться?

– Посмотрите на меня, – вдруг сказал Снейп.

Я удивленно подняла на него глаза.

– То, о чем говорил Эндрюс – правда.

– В каком смысле?..

– Насчет Блэка и той девушки по имени Валери.

Мне пришлось упереться в стену рукой, чтобы не упасть.

– Вы что, в сговоре с ним? Добить меня решили?

– Я говорю вам затем, чтобы вы не терзали себя. – Я открыла рот, чтобы выразить сомнение, он сделал жест рукой “не перебивайте”. – Эта девушка была оборотнем. Этот случай произошел на окраине одного маггловского города, в полнолуние. Блэк просто выполнял свои обязанности, от него ничего не зависело. – Снейп прервался. – А теперь идемте, на вас лица нет.

Мы вышли из коридора, миновали кухню и свернули в ярко освещенный холл. Из раскрытых дверей Большого зала до сих пор доносились музыка и голоса, смешанные с веселым смехом. При виде этой беззаботности меня бросило в жар. Теперь я надолго забуду, что такое веселье. Вопреки ожиданию слова Снейпа не принесли мне желаемого облегчения. Мне было искренне жаль погибшую девушку-оборотня…

– Вики! – раздалось чье-то восклицание.

Обернувшись, я увидела стоящую на самой верхней ступени мраморной лестницы взволнованную Гермиону. – Она здесь! – крикнула она кому-то.

Следом послышались торопливые шаги, и на лестницу выбежали Гарри и Рон.

– Вики! Ты где была? Мы тебя повсюду ищем!

Только спустившись ко мне, все трое заметили Снейпа. Гарри помрачнел, но демонстративно отвернулся от мужчины.

– Что с тобой? – спросил меня Гарри. – Ты как будто… в снегу валялась.

Не подозревая, насколько метко его предположение, он с беспокойством рассматривал мою помятую мантию.

– Мистер Поттер, – сказал Снейп, – проводите мисс Новак в Больничное крыло. И без разговоров, – добавил он, когда тот вознамерился задать ему как минимум два вопроса: “С чего вы взяли, что Вики нужно в Больничное крыло?” и “С какой стати вы распоряжаетесь ею?” – Возможно, у нее сотрясение мозга…

Гермиона беззвучно охнула, а Гарри с Роном уставились на него, точно у профессора на голове вдруг выросли одуванчики.

– Поттер, ну что я говорил! – Снейп раздраженно обошел Гарри и повлек меня по лестнице. Я растерянно шла за ним, не представляя, как объяснить им причину получения предполагаемого сотрясения.

Несмотря на замешательство, Гарри с друзьями догнали нас и сопроводили до самых владений мадам Помфри.

Словно предчувствуя наше появление, она встретила нас почти у порога. Молча выслушав Снейпа, мадам Помфри без промедления приступила к осмотру моей многострадальной головы.

– Я сейчас… – сказал Гарри и вышел в коридор.

Сердце мое сжалось, когда он вернулся вместе с Сириусом.

– Что случилось? – встревоженно спросил Сириус, подбегая к кровати, на которую усадила меня мадам Помфри. Она как раз заканчивала ощупывать мой затылок. – Где ты была, Виктория?

Я кинула на Снейпа, стоящего в сторонке, мимолетный взгляд. Он сжалился надо мной и сказал:

– Мисс Новак поскользнулась и ударилась головой.

– Где? – изумился Сириус.

– Э… я вышла подышать свежим воздухом, – первый раз за все это время произнесла я.

– Но ведь прошел целый час! И потом, двери заперты.

Он явно не слишком поверил в этот рассказ.

– Двери запирают в восемь, – снова пришел мне на помощь Снейп.

– Ну да. Я не заметила, что их закрывают. И тогда решила немного обойти замок… Наверное, когда я упала, не надолго потеряла сознание…

Я была готова провалиться сквозь землю от стыда, а Снейп… Почему он не рассказал все как есть, было для меня очередной загадкой. Во всяком случае, все приняли этот вариант и серьезно обеспокоились за мое здоровье. А также, включая мадам Помфри, настояли на том, чтобы я осталась на ночь в Больничном крыле, несмотря на то, что опасения насчет сотрясения фактически не подтвердились. А мне-то что, я только рада была тишине и одиночеству. Впрочем, одиночества не получилось.

– Ну как же так произошло? – тихо спросил Сириус.

Удостоверившись, что со мной более или менее все в порядке, Снейп ушел, а мадам Помфри скрылась у себя в комнате, предварительно смазав рассеченную кожу на моем затылке каким-то особо пахучим зельем. И теперь я пахла не хуже рождественской ели.

– Не знаю, – пробормотала я, сидя на кровати. – Такая вот я невезучая.

– Не нужно было тебя одну оставлять, – покаялся Гарри.

Я искоса взглянула на Сириуса. Наверное, он сейчас думал о том, что зря согласился на танец с Кэтрин. Я не успела отвернуться, он перехватил мой взгляд.

– В этом никто не виноват, – сказала я, стараясь говорить убедительно. – Виновата только я сама.

– Очень жаль, что так получилось, – внес свою лепту в сожаления моей непутевости Рон. – Теперь ты не потанцуешь, и вообще…

– Я говорила, что не люблю танцевать. А вы идите, вечер еще не закончился, зачем вам здесь скучать…

– Да нет, мы с тобой побудем, – не очень настойчиво сказал Рон, но я видела, что ему не очень хочется сидеть в Больничном крыле.

– Идите-идите! Вы что, думаете, мне станет легче, зная, что испортила вам Рождество?

Я кое-как выпроводила Гарри, Рона и Гермиону. Гарри, смирившись с тем, что праздник проходит мимо меня, обнял свою невезучую и лживую тетушку и попрощался. Но я была уверена, что он сегодня еще заглянет ко мне…

Сириус, как само собой разумеющееся, остался. Я хотела и не хотела этого. Меня даже пугала перспектива предстоящего разговора.

– Ты, правда, себя нормально чувствуешь? Голова не кружится? – спросил он, присаживаясь на край кровати.

– Да, да, нормально… – поспешно закивала я головой. – Нет, не кружится.

Придирчиво глядя на меня, он коснулся моей щеки.

“…Ты порвешь с ним, скажешь ему, что между вами все кончено…” Жестокие слова Алекса каленым железом вонзились в мой мозг.

– Виктория, что с тобой? Ты дрожишь…

– Нет, тебе показалось… – Я опустила голову, чтобы он не увидел мои глаза. – Ты тоже иди, продолжай веселиться.

– Ты считаешь, я могу это делать без тебя? – страшно удивился Сириус, придвигаясь еще ближе ко мне. – К тому же, мы не закончили наш разговор.

Я буквально помертвела. Нет, только не это…

“…Ты же хочешь, чтобы с твоей подружкой что-нибудь случилось? Как же ее зовут?.. Мелисса? Алиса?”

Если с Алисой и правда что-нибудь случится, я этого не переживу… У меня не было гарантии, что слова Алекса – все это блеф. Если бы он угрожал мне, я бы и глазом не моргнула… но Алиса, она так далеко… Как она и моя семья смогут уберечься, если Алексу взбредет в голову реализовать свою угрозу?

Я хотела встать, но страх придавил меня к кровати. Даже намекнуть кому-либо о своих тревогах и то не могла. Откуда мне быть уверенной, что об этом действительно не станет известно маньяку, к которому у меня когда-то были чувства?

– Перед тем, как нас прервали, мы говорили о нас с тобой.

“Сириус, умоляю, не продолжай, я не хочу делать тебе больно… Замолчи, пожалуйста!”

Но тут же испугалась, что он нечаянно прочтет мои мысленные мольбы, постаралась поставить ментальный блок.

– Может, поговорим завтра? – бесцветным голосом спросила я, глядя куда-то перед собой.

– А зачем? – вроде бы чуть растерявшись, сказал он. Как видно, Сириус готовился к более оживленной реакции. – Еще чуть-чуть, и ты бы ответила, но нам помешали… Он понимающе кивнул и погладил меня по плечам. – Конечно, сейчас ты расстроена и, возможно, напугана случившимся… Но ты просто скажи “да” или “нет”…

Обреченность цепко держала меня за горло, я едва не задыхалась под ее тяжестью. На одной чаше весов была мои самые родные и близкие люди, на другой – Сириус, моя судьба, как мне казалось… Я разрывалась от невозможности сделать так, чтобы за мной не оставалось выбора, я предпочла бы умереть, лишь бы не принести кому-то страдания.

Боже, помоги мне…

– Виктория? – Сириус наклонился вперед и заглянул мне в лицо.

Наконец я нашла в себе силы слезть с кровати и на негнущихся ногах приблизиться к узкому окну.

– В чем дело? – спросил Сириус, почувствовав, что со мной что-то не так. – Я что, задаю несвоевременные вопросы? Почему ты так себя ведешь?

Легкий скрип сказал о том, что мужчина поднялся и, скорее всего, идет ко мне.

– Скажи, это как-то связано с тем, что ты выходила из замка?

Он все понял? Он знает?

– Или это Снейп? Почему именно он оказался с тобой?

Ощутив было крохотную надежду, что еще не все потеряно, я вновь сникла.

– А кто еще? Твоя драгоценная Кэтрин?

Мгновением позже сообразив, что сказала, я прикусила язык.

– Драгоценная? – недоверчиво переспросил Сириус. – Мы с тобой не о том говорим.

Подойдя ко мне вплотную, приобнял и положил подбородок мне на макушку. У меня возникло дикое желание оттолкнуть его и убежать куда-нибудь далеко-далеко.

– Так что, ты мне наконец скажешь, будем мы с тобой жить долго и счастливо? – Он выдержал небольшую паузу. – Ты выйдешь за меня?

Ты не представляешь себе, как бы мне этого хотелось, Сириус, я бы все на свете отдала… все, кроме тех, жизнью которых рисковать не имею права…

Во мне ожил робот, для которого эмоций не существует, и вместо этого произнес:

– Прости меня… пожалуйста, прости… Нет…

– Что? Что ты сказала? – Сириус развернул меня к себе. – Я не расслышал.

– Нет… – повторила я, не повышая голоса и не поднимая на него глаз.

Сириус долго молчал, держа свои ладони на моих плечах, и это было страшно.

– Я не понимаю, Виктория, что означает твое “нет”?

– Нет – это ответ на твой вопрос, – мучительно сказала я. – Я не выйду… за тебя… замуж… Мы должны расстаться…

Я сглотнула, ненароком взглянув на Сириуса. Эффект от моих слов был куда жестче, чем от пощечины, если бы вдруг влепила ее ему. В эту самую секунду я возненавидела и себя, и Алекса, и всех приносящих в мир зло людей.

– Это что, шутка? Ты меня разыгрываешь? – напряженно спросил Сириус, прекрасно понимая, что я не способна шутить таким образом. Его пальцы с силой сжали мои плечи. – Я готов поклясться, что еще час назад твой ответ был бы прямо противоположным. А уж то, что мы должны расстаться, – это вообще бред. – Он наклонился ко мне, сокращая расстояние между нашими лицами. – Кто заставил тебя это сказать?

На меня накатил шквал небывалого страха и мимолетного облегчения: я никогда еще не видела Сириуса в таком состоянии.

– Никто… – нетвердым голосом сказала я и, не выдержав, выкрикнула: – Никто! Ясно тебе? Никто!!

Я отшатнулась от него, когда в его глазах отразились непонимание и необъятная боль. Но он постарался скрыть их за злостью.

– Ты думаешь, я поверю в это? Я приму все что угодно, даже то, что на тебя кто-то наложил заклятие Империус, но только не то, что ты сама решила так.

Сириус, не отрывая от меня взгляда, потянулся за палочкой.

– А если это действительно Империус?..

– С ума сошел? Нет на мне никакого Империуса! Уходи! Я прошу тебя, уходи!

Он все-таки вытащил палочку и наставил на меня.

Я испуганно попятилась, пока не уперлась в одну из кроватей и не упала на нее.

Послышался шум: из своей комнаты, встревоженная повышенными голосами, выбежала мадам Помфри.

– Что здесь происходит?

Она изумленно переводила взгляд с Сириуса на меня.

– Мистер Блэк! Вы что такое делаете? Уберите свою палочку и выйдите отсюда!

Сириус в гробовом молчании стиснул палочку так сильно, что костяшки его пальцев побелели, и, резко развернувшись, зашагал прочь. Дверь за ним с грохотом закрылась, и я в ужасе втянула голову в плечи.

На душе было тоскливо и пусто, а вокруг образовывалась глубочайшая бездна, в которую я неумолимо падала…

========== Часть 2. Глава 47. Так и скажи ==========

В эту ночь, дарящую людям небывалое ощущение сказки, меня словно разделили напополам. Одна часть души билась в истерике, требовала, чтобы я сделала что-нибудь, найти Сириуса и выплеснуть из себя все то, что сжигало меня без остатка. Другая же находилась в состоянии прострации, погружая мысли и чувства в анабиоз.

Вторая часть преобладала над первой, и на какое-то время я превратилась в неподвижную статую, которой ни до чего не было дела. Меня не волновало ни что происходит вокруг, ни где я находилась. Я сидела на кровати, поджав под себя ноги, и неотрывно смотрела в окно напротив. Там шел снег, крупными мокрыми хлопьями налепляясь на стекло, будто стремясь отгородить меня от ночной темноты.

Кто-то, кажется, Гарри, приходил ко мне и пытался достучаться до моего замороженного сознания. Не сразу понимая, о чем он говорит, я заторможенно отвечала. Чуть позже, совершенно не успокоенный, а даже наоборот еще больше встревоженный, он ушел ни с чем.

Потом подходила мадам Помфри с целью уложить меня в постель, дабы я смогла хорошенько отдохнуть. Я покорно вняла ее настойчивым просьбам и, раздевшись, легла под одеяло. Но как только госпиталь погрузился в темноту, села по-турецки, наблюдая за падающим снегом.

В конце концов мной постепенно овладела дремота, сомкнувшая мои веки. В затылке то нарастала, то утихала тупая боль, впрочем не принося с собой особых неудобств. Что именно меня разбудило, я не знаю, но внезапно, будто от чьего-то прикосновения, открыла глаза и уставилась в полутьму. Слух чутко уловил какой-то звук, заставивший меня враз выйти из прострации. Горькие, жгучие мысли словно злые осы закружили в голове, норовя побольнее ужалить меня. Я съежилась, едва сдерживаясь, чтобы не застонать. Если бы от этого кошмара можно было укрыться под одеялом, так бы и сделала. И не поэтому, свернувшись на кровати, я замерла, вслушиваясь в тишину.

Первая робкая мысль, что это, возможно, Сириус, разбилась вдребезги, когда человек, производивший шорохи, словно опасаясь обнаружения, притаился тоже. Сириус вряд ли решился бы, тем более вот так, явиться ко мне посреди ночи. Наверняка он меня жутко презирает, а уж увидеть девушку, практически плюнувшей ему в душу, было бы слишком больно…

Пока я мучилась из-за своего недостойного поступка, неизвестный бесшумно проник в госпиталь. Сквозь ресницы увидела, как из полутьмы отделилась невысокая фигура, снова остановилась, осматриваясь. Мне было абсолютно все равно, кто это и с какой целью появился здесь до тех пор, пока он, проходя мимо окна, не оказался на призрачном свету, на короткий миг озарившем его лицо. Несмотря на терзания, во мне зародилось удивление. От двери, явно в мою сторону, медленно, шаг за шагом, приближалась Пэнси Паркинсон.

Дойдя до моей кровати, она посмотрела на меня, потом – на дверь, за которой находилась комната мадам Помфри. Не обнаружив ничего, что заставило бы ее проявить большую осторожность, обошла ширму, стоящую у изножья кровати, и остановилась.

– Новак, ты спишь? – негромко спросила Паркинсон.

Я продолжала беззвучно лежать, пытаясь понять, что понадобилось Паркинсон от меня.

Она шагнула вперед и исчезла из поля моего зрения. Чувствуя ее внимательный взгляд, я притворялась спящей, хотя испытывала желание спугнуть эту девицу. Но без контроля ее действия оставлять не нужно. Еле слышно вздохнув, я, словно во сне, перевернулась на другой бок.

Паркинсон застыла, напряженно вглядываясь в мою закутанную до самого носа фигуру. Спустя целую минуту, убедившись, что я не намерена просыпаться, она наклонилась надо мной. Я уловила тонкий сладковатый аромат, исходящий от нее. В носу защекотало. Мне пришлось приложить усилие, чтобы не чихнуть.

– Знала бы ты, как я тебя ненавижу… – прошептала Паркинсон.

Ненавидит она… Тоже мне, новость… Да я к тебе вообще ничего не ощущаю, милая. Мне все равно, есть ты на свете или нет. Значит, ты пришла, чтобы только сказать мне об этом?

Нет, кажется, не только. Паркинсон выпрямилась и сделала пару шагов в сторону. Воровато оглянувшись на меня, потянулась к моей одежде, висевшей на спинке кровати.

Так-так… Интересно, что тебе нужно от нее, Паркинсон? Ты фетишистка?

Наблюдая за наглой девчонкой, я подобралась, чтобы в случе чего не дать ей спуску. А она тем временем взяла двумя пальцами платье, будто оно вызывало в ней отвращение, и мельком осмотрела. Не найдя его заслуживающим внимания, Паркинсон вернула платье обратно на место. Также изучение подверглась и мантия, которая задержалась в руках слизеринки немного дольше. Она, покопавшись в карманах, поочередно вытащила сначала палочку, затем – альбом, переживший вместе со мной небольшое приключение. Хорошо, что у него была твердая обложка, а то он был бы безнадежно промокшим.

А ну положи мои вещи, Паркинсон, иначе пикнуть не успеешь..

Может быть, если бы она тут же оставила их в покое, ее бы миновала кара в виде моего гнева, но когда Паркинсон сунула свой любопытный нос в альбом, стерпеть этого я не смогла.

Быстро отбросив одеяло, я вскочила с кровати.

– Да ты зарвалась, Паркинсон!

Увидев меня, она застыла, вытаращив глаза и став похожей на собачку чихуахуа. Машинально отступила назад, когда я угрожающе шагнула к ней. Та злость и горечь, что бурлила во мне, вместе с кровью циркулируя по венам, хлынула на Паркинсон. Я рывком вскинула руку и ухватилась за волосы слизеринки. Она взвизгнула, из ее рук попадали на пол мои палочка и альбом.

– Отпусти меня, уродка!

Я дернула ее к себе. Девчонка завопила, непроизвольно потянувшись к своим волосам.

– Что тебе от меня нужно? – спросила я, не испытывая ни малейшего угрызения совести. Ну как объяснить этой злюке, что она меня достала, если она этого не понимает? Только ее же способами.

– Как я порадуюсь, когда ты будешь молить о пощаде! – зашипела Паркинсон в перерыве между воплями, которые, впрочем, были не очень пронзительными. Вероятно, она просто боялась привлечь к себе слишком большое внимание.

– У тебя, что ли? – невесело усмехнулась я.

Яростно исказив лицо, слизеринка неожиданно бросилась на меня. Но я уклонилась, и ее руки скользнули по моей щеке, пройдясь по коже острыми ногтями. Резкая боль привела меня в легкое замешательство. Паркинсон воспользовалась им и вырвалась из моего захвата.

В пылу борьбы мы обе не заметили, как открылась дверь госпиталя, и внутрь вошел кто-то, кто тоже страдал бессонницей.

– Что здесь происходит? – произнес в темноте мужской голос.

Вспыхнул яркий свет. Паркинсон, уцепившаяся за ворот рубашки, что была надета на мне, испуганно шарахнулась от меня, будто я внезапно превратилась в нечто страшное и неприятное. Раздался подозрительный треск.

– Что здесь происходит? – повторил Снейп, в несколько шагов преодолев расстояние до нас.

Мы с Паркинсон молчали, глядя друг на друга. Я – со злостью и некоторым равнодушием, она – с испугом, затем перетекшим в надменность.

– Мисс Паркинсон, что вы здесь делаете? Почему вы находитесь вне своей гостиной, потрудитесь объяснить.

По тому, с какой настойчивостью ее декан обращался к ней, девушка поняла, что от ответа ей не отвертеться.

– Только не говори, что у тебя заболела голова, и ты решила поискать успокаивающее средство у меня в карманах, – фыркнула я, теребя надорванную ткань.

– Вы трогали вещи мисс Новак? – осведомился Снейп, не сводя испытующего взгляда с Паркинсон.

– Она врет, – быстро сказала Пэнси.

– Боже, какая наглость, – закатила я глаза и наябедничала профессору: – А еще она угрожала мне. Накажите ее, а?

Наступила тишина, в течение которой и Паркинсон, и Снейп в удивлении воззрились на меня.

– Мисс Паркинсон, идите в свою гостиную, немедленно, – наконец сказал он. – Позже я к вам зайду.

Паркинсон круто повернулась на пятках и бросилась к выходу.

Мы со Снейпом остались одни, снова. Я подумала о том, как же вовремя он появляется. А не следит ли он за мной?

Я чуть усмехнулась, вспомнив, как он высказал это подозрение в отношение меня. Но вслух спрашивать не стала.

– Вы в порядке, Виктория?

– Да, конечно.

Я поджала пальцы ног, только сейчас почувствовав ледяной холод, исходящий от каменного пола. Снейп шагнул ко мне, слегка отстранив от лица палочку, которую держал в руке.

– У вас царапина на щеке.

Пол все больше холодил мои ступни, но я не решалась при мужчине залезть в постель. Тем более где-то валялись раскиданные Паркинсон мои палочка с альбомом.

– Ничего страшного… – Я машинально дотронулась до саднящей кожи. В голове пронеслось продолжение: “До свадьбы заживет”, и болезненно кольнуло сердце.

Присела на корточки, ища взглядом свои вещи. Альбом нашелся сразу. Я потянулась к нему, но Снейп, к которому он был ближе всего, опередил меня. Северус поднял раскрывшийся альбом, лежавший обложкой вверх, перевернул и мельком глянул на слегка подмокшие листы.

Северус? Я назвала его по имени? Конечно, я его и раньше так называла, но случай был другой, и для меня он был всегда Снейпом…

Так, где палочка? Ах, вот она, как далеко укатилась. Подобрав палочку, закатившуюся под соседнюю кровать, я повернулась обратно к Северусу… Опять Северус?

– Мм… Спасибо, – сказала я, поднимаясь.

Он почему-то не торопился возвращать альбом, глядя на него так, будто нашел там что-то интересное для себя.

– Профессор, – снова заговорила я, когда ждать была больше не в силах, – если вы хотите смотреть, смотрите, я не против, но…

Снейп медленно поднял голову, и я встретилась с его взглядом. В нем было что-то такое странное, что голос мой стих, оборвав фразу.

– Кто вы на самом деле?

– Не поняла…

Его вопрос ввел меня в легкий ступор. С чего вдруг он заинтересовался этим?

– Сколько вам лет? – И вновь недоумение, которое, впрочем, немного рассеялось, когда Северус наконец соизволил отдать мне альбом.

Во мне шевельнулось понимание при взгляде на портрет Лили. Тот самый портрет, который я нарисовала после череды повторяющихся снов. Северус… Снейп… Ладно, пусть будет Северус… он не мог не заметить нашу с Лили похожесть, поэтому к нему явилась не лишенная логики мысль, что я…

– Сколько мне лет? Но вы же вроде знаете… В июне будет двадцать четыре… Послушайте, – сказала я, так как он продолжал с ожиданием смотреть на меня, – вам не кажется, что место и время для разговоров не самое удачное?

Похоже, он так не считал. Во всяком случае, не спешил оставлять меня одну.

– Двадцать четыре? – повторил мужчина. – Действительно?

– А что, я должна предъявить вам паспорт? Хотя у вас их нет…

– Я в курсе, что это такое. Так кто же вы?

– У вас есть основание задавать такие вопросы?

Махнув рукой на приличия, я завернулась в свою мантию и уселась на кровать, подобрав под себя замерзшие ноги. Посмотрела на Северуса: мол, что вы будете делать?

Он, ни капли не смущенный, опустился на кровать напротив.

– Портрет этой женщины… Вы нарисовали ее, не зная, кто она?

– А при чем здесь мой возраст? – Я склонила голову к плечу. – Скажите, вы верите в реинкарнацию?

Да, не он один умеет задавать странные вопросы.

– Нет, – с заминкой ответил он, и эта крошечная пауза сказала мне о том, что Северус по крайней мере допускал эту мысль.

Я грустно улыбнулась про себя, думая о том, что же значила для него Лили, если при упоминании о ней, его голос потерял свою обычную бесстрастность.

– Да, я знаю эту женщину, – призналась я, вертя в руках закрытый альбом. – И, да, я знаю, что мы с ней похожи. Вы поэтому спросили, кто я?

– Вероятно, поэтому. Когда вы были брюнеткой, это не бросалось в глаза.

Так вот почему, внезапно сообразила я, он настолько был поражен, увидев меня на праздничном вечере первого сентября! Северуса потрясла моя преображенная внешность, а вовсе не выделяющая меня уникальность.

И тут, откуда ни возьмись, в голове всплыла туманная картинка, где были мы втроем: Лили, Северус и я. “– Нет, Севи!” – крикнул из прошлого детский голосок. Мой голос. Это я кричала молодому Снейпу. Когда-то.

– Севи… – еле слышно прошептала я и хмыкнула.

– Что вы сказали? – спросил настоящий Северус, ни на секунду не отрывая от меня взгляда.

– Нет, ничего… – Я положила альбом на колени и уткнулась лицом в ладони. – То есть… – Как мне поступить, рассказывать ему или не стоит? С одной стороны, он уже доказал, и не раз, что ему можно довериться. Но с другой… Хотя, только я одна могу решать, кому раскрываться… – Как бы вы отреагировали, если бы я вам сказала, что… – глубокий вздох, – знаю Лили с детства?