Текст книги "Victory значит победа (СИ)"

Автор книги: Tora_san

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 65 страниц)

– Между прочим, ты не в курсе, где он?

– Сириус? – уточнила Вика, присаживаясь рядом с ней. – Не в курсе, а его нет в замке?

– Насколько я знаю, нет. Я краем уха слышала, как профессор Льюис интересовалась им у профессора Флитвика.

– Ну, наверное, у него дела. Он, в отличие от нас, может запросто отлучиться из Хогвартса.

Джинни рассеянно взяла лежащий на покрывале альбом.

– Допустим, не только он один.

– Ты имеешь в виду кого-то конкретно? – спросила Вика, заметив, как беспокойно забегали глаза собеседницы.

– Нет… То есть да… Не знаю… Просто я вижу, что Гарри, Рон и Гермиона почти все время проводят вместе, о чем-то разговаривают.

– И ты думаешь, они… планируют куда-то уйти?

– Ох, не знаю!.. Они столько раз влипали во всякие переделки. Я очень надеюсь, что присутствие Сириуса в Хогвартсе как-то умерит пыл Гарри или хотя бы не даст попасть в очередную неприятность.

– Джинни, ты же говорила, что для Гарри ты просто младшая сестра его друга, – сказала Вика, склонив голову к плечу.

– Ладно, не просто. Мы встречались этой весной, а потом Гарри сказал, что нам нужно расстаться, чтобы меня не подвергать опасности. – Джинни наклонилась к коленям, отчего волосы скрыли ее лицо. – Где в этой жизни справедливость?

– Ой, Джинни… – вздохнула Виктория, легонько погладив ее по волосам. Кто бы ей самой ответил на этот вопрос.

– Вики, а у тебя есть кто-нибудь?

– Что значит твое «есть кто-нибудь»? У меня есть семья, подруга…

– Это понятно. Но я имела в виду любимого человека.

Вика вновь вздохнула, на этот раз еще печальней. Что ей ответить Джинни? Что лучше быть одной, чем с кем попало?

– Нет, Джинни, в этом смысле у меня никого нет, – наконец сказала она. – Но я понимаю твои чувства, беспокойство за Гарри.

Она слегка улыбнулась, взглянув сверху вниз на Джинни.

– Спасибо, – Джинни открыто посмотрела на нее. – Значит, ты свободна? Я хочу сказать, вокруг много парней, тот же Майкл постоянно смотрит на тебя.

– Во-первых, он не может на меня постоянно смотреть, – возразила Вика снисходительно, – так как видимся мы лишь в Большом зале. Во-вторых, – повысила она голос, когда Джинни открыла рот, – Майкл и все остальные парни младше меня, поэтому по определению у меня с ними ничего не может быть. И, в-третьих, я не собираюсь вообще завязывать с кем бы то ни было отношения.

– Ладно, вопросов больше не имею, – шутливо подняла ладони Джинни. – Нет, они у меня есть, но задавать воздержусь. Ты не обижаешься, Вики, что я разговариваю с тобой… ну, как с ровесницей?

– Джинни, я бы обиделась, если бы ты относилась ко мне как к какой-нибудь тетке.

– К тетке? – фыркнула Джинни в кулак. – Никому в голову не может прийти относиться к тебе как к тетке.

– Ну, я это образно сказала. Как к чужой, к незнакомке.

– Знаешь, с тобой легко общаться, – призналась она, открывая альбом. – Может, поэтому.

Вика удивленно посмотрела на Джинни. Вот так новость! Ей говорили, что она умеет слушать, но чтобы легко общаться… Да к тому же с ужасным акцентом.

– Ты красиво рисуешь.

– Ну вот, в ход пошли комплименты, – хмыкнула Вика, вертя палочку в руке. – Джинни, я сейчас покраснею.

– Я правду говорю. Рисунки у тебя как настоящие.

– Ну, с вашими живыми картинами они не сравнятся.

– Нет, я имею в виду, в них есть глубина. Сразу видно, что ты рисуешь от души.

– О, спасибо, Джинни, мне это приятно слышать. Если я рисую, то делаю это, погружаясь с головой, – призналась она, прикрыв глаза. – А рисую я сколько себя помню, лет с трех, наверное. Я не представляю свою жизнь без рисования… без музыки… без…

Вика распахнула глаза и полезла в тумбочку за рюкзаком, где лежал позабытый плейер.

– Что это? – спросила Джинни, глядя, как она извлекает из его недр небольшой серебристо-черный прямоугольный предмет с кнопками и длинными проводами, похожими на Ушлые Уши.

– Плейер. С помощью него слушают музыку, – объяснила Вика, припомнив, что Уизли чистокровные волшебники, поэтому не знакомы с маггловской техникой. – Только он почему-то не работает.

– А он и не будет работать. В Хогвартсе маггловские штуки не работают по причине сильной концентрации магии в замке, – в свою очередь объяснила Джинни.

– Да? Как жаль! – расстроено сказала Вика, ее желание послушать любимую музыку было так велико, что она ощутила разочарование. – Но ты сказала – в замке, может, на улице плейер заработает?

– Не думаю, – сочувственно покачала головой Джинни, – ведь вся территория пронизана волшебством, исходящим как из замка, так и от забора, который нашпигован мощнейшими чарами.

– Ладно, проехали…

В спальню впорхнули Лаванда и Парвати, над чем-то весело хохочущие. Но увидев Викторию и Джинни, разговаривающих, как две подруги, блондинка оборвала смех. Девушка сузила глаза, впившись ими в плейер, по-прежнему находящийся в руках Вики.

– Привет, Джинни, ты что здесь делаешь? – поинтересовалась Парвати, в отличие от Лаванды, дружески.

– Вот именно, что ты здесь делаешь, Джинни? – настороженно повторила Лаванда, как будто не замечая Вики. – Насколько я помню, ты шестикурсница.

– Да не беспокойтесь так, – невозмутимо сказала Джинни, вставая, – я скоро уйду.

Любопытство, с которым так смотрела Лаванда на плейер и альбом, раскрытый на одной из страниц с женским портретом, насмешило Вику. Она подавила смешок, но Лаванда увидела на ее лице промелькнувшую улыбку и тотчас взвилась.

– Что смешного, Новак?

– Ничего, Лаванда. Тебе опять что-то мерещится? – как можно спокойнее сказала Вика, закрывая альбом и убирая рюкзак в тумбочку. Плейер она машинально сунула в карман мантии.

– Невинной овечкой хочешь казаться, да, Новак? – рассерженно сказала Лаванда, сверкая глазами. – Ничего тебя не интересует, никаких тайн не имеешь! Ни у одного человека не может не быть секретов, и я абсолютно уверена, что и у тебя они есть!

– Какая патетика! И что, Лаванда, хочешь раскрыть мои тайны? Для чего они тебе?

Лаванда, возмущенно хлопая ресницами, только сжимала ладони, но слов не находила. Она стремительно обошла Парвати и подошла к своей кровати, по пути отодвинув в сторону Джинни, озабоченно наблюдавшую за словесным поединком семикурсниц. Покачнувшаяся Джинни отступила к Викиной тумбочке и нечаянно смахнула с нее пару учебников на пол. Со страниц одного из них соскользнул кусок пергамента.

– Не могла бы ты поосторожнее, Лаванда! – возмутилась Джинни, наклонившись, чтобы поднять книги. Ее взгляд прошелся по строчкам на пергаменте, который она хотела положить в учебник, и девушка удивленно изогнула бровь. Может быть, ее и подмывало вслух поинтересоваться находкой, но ее удерживало присутствие Лаванды. А та демонстративно сложила на груди руки, расположившись на кровати по-турецки. Парвати занялась своими делами и иногда поглядывала на девушек. И Вики поняла, что безопасней ей будет за пределами этой комнаты. Так что, прихватив альбом и карандаш, которые она теперь всегда носила с собой, Вика вынула из волос Джинни перо и вместе с ней вышла из спальни. В сумрачном коридоре, пока они не спустились в гостиную, Джинни спросила:

– Вики, а что у тебя делает адрес Виктора Крама?

– Что? – переспросила Виктория несколько отстраненно, потому что у нее вдруг странно поплыло перед глазами.

– Адрес Виктора Крама. Ты что, ему письма пишешь?

– Ой, адрес… Совсем из головы вылетело. Мне его Гермиона дала…

Она поморгала, приходя в себя.

– Для чего?

– Чтобы… я ему письмо написала. Я зачем-то пообещала, – испытывая некоторую вину, сказала Вика. – Кто он вообще такой, Виктор Крам?

Спустившись по винтовой лестнице в освещенную гостиную, в которой находилась половина гриффиндорцев, она покрутила головой в поисках свободных мест. Ей было неохота тащиться по полутемным коридорам, чтобы найти укромный уголок, также по причине какой-то меланхолии, владевшей ею весь день. Углядев пару незанятых кресел неподалеку от камина, в котором пылал жаркий огонь, девушки направились туда.

– Ты хочешь узнать, кто такой Виктор Крам? – повторила Джинни, устроившись в одном из кресел с ногами. – Ты же говорила, что не собираешься завязывать с кем-либо отношения.

– Я и не собираюсь! – полушепотом подтвердила Вика. – Что у тебя за мысли? Все об одном… И потом, с Виктором я виделась всего два раза.

– И при этом он тебя младше, да?

– Младше? – поразилась Вика. – Я думала – старше. Он, и этот его друг, Марк Димитров.

– О, ты и с Димитровым знакома? – подалась к ней Джинни. – Везет тебе! Удивительно, что ты не знаешь, кто они.

– Привет! О чем болтаем? – раздался над ними голос.

Вика подняла глаза: к ним подошли Гарри, Гермиона и Рон, пропадавшие ранее где-то в замке.

– Так, о своем, о девичьем, – откликнулась Джинни, смерив их небрежным взглядом.

– Вы что-то скрываете от нас, что ли? – спросил Рон, присаживаясь на подлокотник ее кресла. – Секретничаете?

– Да хотя бы и скрываем, вам-то что!

Гарри со скрытой тревогой посмотрел на Джинни и Вику, сидевшую с непроницаемым видом.

– Мы ничего не скрываем, – уверила его Виктория. – Просто говорим…

– …О Викторе Краме! – с вызовом сказала Джинни, прищурившись. – О том, какой он отличный спортсмен.

Вика вздохнула про себя, удивляясь тому, как люди, чтобы задеть друг друга, готовы говорить колкости и делать другие неприятные вещи. В данном случае, Джинни, вероятно, хотела вызвать чуточку ревности понятно у кого.

– О Краме? Какое вам до него дело? – изумился Рон и покосился на Гермиону. – Пусть он и великий спортсмен…

– Кстати, Вики, ты ему не писала еще? – спросила Гермиона, не обращая на него внимания.

– А это еще зачем?! – разинул рот Рон. – У вас что, клуб поклонников Виктора Крама образовался?

Гарри не вмешивался в разговор, но, похоже, ему было слегка неловко из-за того, что Гермиона восприняла его маленькую шутку всерьез.

– Она сегодня обещала написать, – ответила за нее Джинни, незаметно подмигивая Вике.

– Погодите, я не… – начала Вика, нетерпеливо покачав головой. Она решила не замечать ее отчаянных сигналов.

– Откуда ты знаешь! – недоверчиво сказал Рон.

– Спорим, что Вики напишет письмо Краму?

– Я не верю. Вики, ты же не будешь писать? Он же… – Рон на секунду замолк, подбирая подходящее определение.

Вика выпрямилась в кресле, поражаясь, как ловко ее втянули в спор Рон и Джинни. Гарри и Гермиона от такого поворота только хлопали глазами.

– Слушайте, вам что, делать нечего? – наконец сказал Гарри.

– И почему все хотят за меня всё решить? – по-русски вполголоса сказала Вика, потирая виски.

– Что? – почти хором спросили Гарри и Джинни.

– Я сказала: пойду прогуляюсь, что-то голова болит.

С этими словами Вика встала и направилась к выходу из гостиной. В наполнявшем ее многоголосом гудении у девушки и правда начала неприятно побаливать голова. Спустившись на три этажа, она забрела в один из темных коридоров, где было пустынно и тихо. В конце этого коридора нашла высокое окно с широким подоконником. На нем, каменном и прохладном, Вика и устроилась, радуясь спокойствию, которое приглушило головную боль. С помощью Люмоса зажгла свет на конце палочки, которую зажала между коленями. Вытащила альбом с карандашом, но, перелистнув его на самый конец, она вместо того, чтобы начать что-нибудь рисовать, стала раздумывать над строчками письма. Удивляясь самой себе, Вика написала первое предложение. Ничего же не случится, если набросает короткое письмо Виктору Краму? Это ведь не означает, что оно отправится в Болгарию? Зачем она это делает, подумает потом. Тем более что когда кто-нибудь на чем-то настаивает, ей хочется сделать все наоборот.

“Дорогой Виктор,

Пишет тебе твоя тезка, что когда-то рухнула тебе в руки. Наверное, даже наверняка, ты удивляешься этому письму, так как мы с тобой не сказали друг другу и нескольких предложений. А также тому, где я узнала твой адрес. Адрес мне дала Гермиона, а пишу – просто чтобы еще поблагодарить тебя и Марка за то, что оказались отзывчивыми людьми. Я до сих пор живу в Британии, ты ведь, наверное, знаешь, что я из России? Если бы у меня была возможность, побывала бы в Болгарии, в твоей чудесной солнечной стране. Вот, пожалуй, и все. Ответ можешь не присылать, вероятно, у тебя, как занятого человека, времени на это мало.

С наилучшими пожеланиями, Виктория.”

Едва Вика поставила точку, в противоположном конце коридора послышались шаги, отчетливо раздававшиеся в тишине. Она настороженно прислушалась. Кто-то определенно шел в ее сторону. Чтобы остаться незамеченной, она произнесла «Нокс!» и прижалась спиной к боковой стене оконного проема, подтянув к себе ноги. Головная боль вернулась, заставив Вику поморщиться от ощущения сверления в висках.

Шаги прозвучали совсем рядом. Вика ждала, когда они минуют ее. Боль становилась почти невыносимой, на глазах девушки от напряжения выступили слезы. Она закусила нижнюю губу, стараясь не издать ни звука, и коснулась плечом холодного стекла, за которым сгущалась темнота, перемешанная со стылым осенним дождем. Легкое движение привело к падению альбома и палочки, лежащих на коленях Вики, на пол. Шаги стихли, остановленные произведенными звуками упавших предметов. Вика повернула голову и увидела на фоне стены, озаренной тусклым светом из окна, высокую темную фигуру.

«О боже… – растерянно подумала она, узнав в ней Снейпа. – Только не он…»

Никак не отреагировав внешне на обнаруженную Викторию, сидящую на подоконнике темного коридора, Снейп молча смотрел на нее. А ей было не до его пронзающего взгляда, от которого хотелось спрятаться. Вдобавок к боли прибавилась тошнота. Задерживая дыхание, Вика обхватила голову руками.

– Уходите, черт возьми… – пробормотала она по-русски.

Но Снейп, словно поняв ее слова наоборот, шагнул к окну.

Вика отодвинулась к самому стеклу, избегая его приближения.

Боль, дурманящая ее сознание, притупляла чувство тревоги от нахождения девушки один на один со Снейпом.

– Ты боишься меня? – как будто удивленно произнес он, приостановившись. – Мне показалось в последнюю нашу встречу… – В его голосе промелькнуло еще что-то, похожее на горечь.

Последняя их встреча была дня три назад в каком-то коридоре при дневном свете. На его уроки Вика больше не ходила, занимаясь Зельеварением с профессором Слагхорном, и поэтому они могли случайно столкнуться только в Большом зале или коридорах.

– Ты поэтому не ходишь на Зельеварение? Или, может, Блэк отговорил тебя?

Снейп приблизился к скорчившейся на подоконнике Вике и лишь теперь понял, что с ней что-то не так.

– Что с тобой? – несколько другим тоном спросил он, избегая называть ее по имени.

Вика крепче сжала ладонями виски, тоже избегая отвечать ему, не из осторожности, а вследствие боли, терзающей, пульсирующей, невыносимой…

– Ничего… – кое-как выдавила она, страстно желая, чтобы Снейп ушел.

Он протянул руку, и в эту секунду из-за угла стремительно вышел, даже вылетел, Сириус, будто знавший, где находится Вика. Он увидел Снейпа, и его глаза угрожающе сузились. Правая рука опустилась в карман.

– А ну отойди от нее! – рявкнул Сириус, направив на Снейпа палочку.

Вика вздрогнула, в голову словно воткнули железный прут, и она не сдержала стона.

– О господи, моя голова…

Снейп с непроницаемым лицом шагнул назад.

– Не ори, Блэк, – с отвращением сказал он, но в сторону все же отступил.

– Убирайся, Снейп! – не обращая внимания на его тон, процедил Сириус, быстро преодолев расстояние до окна. – Немедленно! Чтоб я тебя здесь не видел. Виктория, что с тобой? – уже на порядок тише спросил он, с беспокойством глядя на сжавшуюся девушку. – Тебе плохо? Это он что-то тебе сделал?

Его голос доносился до Вики как будто издалека, увязая в тумане, окутавшем ее сознание.

– Думай, что говоришь, Блэк… – также невнятно сказал голос Снейпа, похоже, не спешившего выполнять приказ Сириуса. – Или у тебя вдруг мозги заклинило…

На лоб Вики опустилась прохладная ладонь, принеся ей секундное облегчение.

– Ты вся горишь! Я отнесу тебя к мадам Помфри.

Вика вяло запротестовала, когда почувствовала, что ее отрывают от подоконника и поднимают вверх.

– Я сама… – еле слышно сказала она, делая слабую попытку увернуться от рук.

– Это вряд ли, ты чуть в обморок не падаешь.

Ее понесли по коридору в направлении лестницы. Викино лицо было прижато к прохладной ткани, от которой веяло уличной свежестью. Вдохнув очередной раз запах осеннего дождя, она на какое-то время погрузилась в темноту забытья.

Очнулась она уже лежа на постели. Голова по-прежнему раскалывалась от боли. Тошнота вернулась, когда она открыла глаза, и по ним ярко резанул свет круглых ламп на потолке. Но его тут же перекрыла чья-то фигура, склонившаяся над Викой.

– Мисс Новак! Как вы себя чувствуете?

Она что-то неразборчиво пробормотала, поднимая руки к голове.

– Виктория, ты можешь сказать, что у тебя болит? – откуда-то сбоку послышался голос Сириуса.

– М-м… Голова… ужасно…

– Что? Повтори, пожалуйста, по-английски.

– Голова болит…

Фигура над ней исчезла, но через несколько секунд появилась вновь. К Викиным губам прикоснулось что-то холодное.

– Выпейте, мисс Новак, – приказал женский голос.

Она приподнялась на одном локте, другой рукой дотронувшись до металлического сосуда, который держала у ее губ женская рука. Вика глотнула горьковатой жидкости. Тошнота поднялась волной и внезапно отошла на задний план. С каждым глотком боль уменьшалась. Наконец она совсем пропала, остался лишь ее тупой отзвук. Виктория бессильно упала на подушку, глубоко вздохнув. До ее лба коснулась рука.

– Температура не спала.

Послышался звук открываемой двери, и твердые шаги по каменному полу.

– Что случилось, Сириус? – раздался рядом с Викой обеспокоенный голос профессора Макгонагалл. – Что с Викторией?

– Ей стало плохо так, что она потеряла сознание. Я нашел ее в коридоре, там был и Снейп. – Ярость была отчетливо слышна в голосе Сириуса.

– Северус? Сириус, как бы ты не относился к нему, Северус ни в коем случае…

– Да этот слизняк мог отыскать какую-нибудь лазейку, и…

– Сириус! Не мог бы ты обойтись без оскорблений?

– Это не он… – почти прошептала Вика, вмешиваясь в разговор, грозящий перейти в спор. – Это не Северус Снейп.

Она открыла глаза. На нее смотрели Сириус, профессор Макгонагалл и пожилая женщина в накрахмаленном белом переднике поверх коричневого платья и чепце. Она была похожа на какую-нибудь сестру милосердия.

– Так почему вам стало плохо, мисс Новак? – спросила женщина, которая, очевидно, и была мадам Помфри. – Мне нужно знать причину.

– У меня сильно болела голова… Боль началась где-то полчаса назад или больше.

– Она заболела только сегодня или были до этого еще приступы?

– Да… Кажется, боль появилась дня два назад…

– Поппи? – профессор Макгонагалл посмотрела на мадам Помфри. – Что скажешь? Это серьезно?

– Ну, я могу лишь предположить, что боль была вызвана вследствие сильного нервного перенапряжения. Вы испытывали в последнее время стресс, мисс Новак?

Прежде чем закрыть глаза, Вика увидела, как Сириус переглянулся с директором.

– Да… Возможно…

Последние два месяца она только и делает, что испытывает напряжение.

– Это запоздалая реакция на стресс. В таком случае, вам необходим отдых. При вашей загруженности приступы могут повториться, и тогда их будет не так-то легко ослабить.

– Но я не загружена!.. Благодарю за помощь, но я пойду… – Вика, ужаснувшись тому, что она будет лежать в больнице, открыла глаза и с трудом села на постели. Ее мигом кинуло в жар, помещение и все вокруг закачалось перед ее глазами.

– Я совершенно согласен с мадам Помфри, у тебя почти нет свободного времени, Виктория, – сказал Сириус.

Она сердито глянула на него, едва сдерживаясь, чтобы не рухнуть от слабости, охватившей ее. Откуда, интересно, он знает, если видятся они от силы три раза в день? Или, может, поэтому?..

– По-моему, здесь есть здравое зерно. Лежите и выздоравливайте, Виктория, – добавила профессор Макгонагалл. – Я предупрежу преподавателей, что завтра вас на занятиях не будет.

Кивнув Вике, она вышла из больничного крыла. Но девушка упорно не желала ложиться обратно и свесила ноги с кровати. Впрочем, Сириус и мадам Помфри не позволили ей встать.

– Куда вы собрались, мисс Новак? – сурово спросила целительница и, крепко держа за ее плечо, уложила Вику на подушку. – Да вы белая, как мел!

– Я не хочу здесь лежать… – пробормотала Виктория, внутренне морщась от своей беспомощности.

– Почему? – поинтересовался Сириус, усаживаясь на соседнюю кровать, явно намереваясь не дать ей подняться. – Что плохого, если ты немного побудешь здесь?

– Не хочу, и все… – Ну как ей объяснить, что она не хочет быть на всеобщем обозрении, как экспонат в музейной витрине. – Я не представляю, как можно валяться в больнице.

Она устало закрыла глаза, чтобы свет ламп не заставлял ее жмуриться. Мадам Помфри, увидев, что она не пытается больше встать, отошла вглубь помещения.

– Скажи, Вики, что рядом с тобой делал Снейп?

Вика повернулась на бок, уклоняясь от света, и посмотрела на Сириуса, в голосе которого ощущалось напряжение.

– М-м… да ничего. Он проходил мимо, а я там. Просто так совпало.

– Совпало… Ну ладно. – Сириус посмотрел на вновь подошедшую мадам Помфри, что-то держащую в руках.

– Мисс Новак, это зелье, оно поможет вам уснуть без всяких снов. – Она поставила на тумбочку возле изголовья кровати кубок, а на постель положила какую-то свернутую ткань. – Вот в это переоденьтесь. Мистер Блэк, покиньте, пожалуйста, госпиталь.

Сириус встал, Вика тоже села, стараясь унять головокружение.

– Ты обещаешь, что не сбежишь отсюда, Вики? – с улыбкой спросил он, глядя на нее сверху.

Она вздохнула и стоически улыбнулась в ответ, думая, что он тоже выглядит устало.

– Обещаю. Да и вряд ли смогу.

И спросила, когда мадам Помфри, одобрительно покивавшая ее словам, удалилась:

– Скажите, ведь вас не было в Хогвартсе?

Она намекала на его мантию, в которую был до сих пор одет, пахнущую дождем.

– Я вас не видела со вчерашнего дня. – А это намек на то, что она соскучилась?

– Меня действительно не было в Хогвартсе, я отлучался по делам Ордена. – Сириус помолчал. – Но это не очень хорошие новости, я не буду сейчас тебе их рассказывать.

Он неожиданно наклонился к Вике, взял ее руку и коснулся ладони губами. Она удивленно распахнула глаза, ощутив растекшийся по телу жар. Наверное, она засиделась и ей пора лечь.

– Какая ты горячая. – Он отпустил ее руку. – Хорошо отдохни и ни о чем не думай.

Сириус ушел, оставив после себя запах дождя. Вика прикрыла глаза, ощущая на ладони легкий след от прохладных губ. Быстро и бездумно стянула с себя одежду и облачилась в принесенную мадам Помфри не то длинную пижамную рубашку, не то короткую тунику, тоже холодившую разгоряченную кожу. Нырнула под тонкое одеяло, перед этим выпив немного терпкое зелье из кубка, и почти мгновенно провалилась в зыбучую темноту сна.

Проснулась Виктория также внезапно. В больничном крыле было темно и тихо, вероятно, стояла глубокая ночь. И, наверное, Вика проснулась из-за холода, сменившего жар, во время которого одеяло сбилось на краю постели, а рубашка была влажная от пота. Она поджала ноги, на ощупь ища одеяло. Едва слышный звук где-то неподалеку заставил ее замереть с протянутой рукой, затаив дыхание. Не до конца понимая, сон это или явь, Вика прислушалась к тишине. Рядом раздались еле различимые шаги. Кто-то подошел к Викиной кровати. Вика осторожно приоткрыла глаза, но так как она лежала в позе эмбриона, прижав колени к груди, то ей были видны только ноги стоящего. Ноги в черных брюках и ботинках. Некто стоял и смотрел на нее самым откровенным образом. Если бы она не ощущала озноба, охватившего ее с ног до головы, и могла как следует соображать, не позволила бы пялиться на свои голые ноги. Но, чувствуя, как ее колотит от холода, Вика протянутой рукой все-таки нашла одеяло и натянула на себя до самого подбородка. При этом наблюдавший за ней замер, а убедившись, что она продолжает спокойно лежать, сделал движение рукой в сторону тумбочки, как будто что-то положив на нее.

Вика вновь сомкнула глаза, погружаясь в глубины сна. Однако спустя некоторое время ее снова потревожило чье-то присутствие. Тот человек повернулся к ней боком, глядя в темноту больничного крыла, и шагнул беззвучно за пределы Викиного поля зрения, когда прозвучал шорох, исходящий от дверей. Еще один ночной посетитель направлялся к ней. На этот раз она разглядела второго: это был Сириус. Вика забылась очередным обволакивающим бархатным сном в тот момент, когда он бережно дотронулся до ее лба, несмотря на тот холод, что она ощущала, горевшего огнем. И проспала до утра.

========== Глава 31. “Мне приснилось небо Лондона…” ==========

Первым, что, точнее – кого, увидела Виктория, были встревоженные Гарри, Джинни, Рон и Гермиона.

– Вики! – воскликнул Гарри, когда она приоткрыла сонные глаза.

– Гарри! – полушепотом укорила его Гермиона, не забыв при этом улыбнуться Вике. – Зачем же так громко?..

– Прости! – тут же повинился Гарри, понизив голос. – Привет!

– Привет, – немного хрипловато сказала Вика. – Вы чего здесь сидите? Сколько время?

– Почти восемь, – ответил Рон. – Как ты? Мы позавчера переволновались, когда узнали от Сириуса, что ты заболела.

Он оглянулся на остальных. Джинни закивала. Она прошла вперед и присела на соседнюю кровать.

– У тебя и правда был немного бледный вид.

– Да уж, не думала, что окажусь в больнице в сентябре… Обычно я подхватываю легкую простуду где-нибудь в декабре…

– Но ведь это у тебя сейчас случилось от перенапряжения, – сказала Гермиона.

– На тебя навалилось столько всего сразу, – добавил Гарри. – Не каждый человек выдержит такое.

Вика окинула взглядом просторное, светлое помещение, которое вчера не успела рассмотреть: оно было похоже на больничную палату, только мест на пятнадцать. Кровати стояли у стен в два ряда, возле каждой в изножье высилась ширма. Девушка лежала почти в самом углу, поэтому она видела помещение в широком обзоре. Из аркообразных высоких узких окон, одно из которых находилось с ее кроватью, лился серый утренний свет.

Дверь, ближайшая к Вике, двустворчатая, открылась, и в больничное крыло вошли сразу двое – Сириус и профессор Льюис. Вика напряглась. Вот что она имела в виду, когда говорила, что не хочет оставаться здесь. Гарри и Гермиона тоже как-то странно проводили их глазами до самой ее кровати.

– Доброе утро, молодые люди, – поприветствовала профессор Льюис посетителей Вики.

Они сдержанно откликнулись, стараясь не беспокоить больную громкими голосами.

– Хорошо, что не забываете своих сокурсников. Мисс Новак, вижу, вы не спите. Как вы себя чувствуете?

Она посмотрела на Вику, глядевшую на Сириуса сквозь ресницы. Как она узнала, что Вика не спит?

– Нормально, спасибо, – коротко сказала она, поднимая ресницы.

– Как же вы умудрились заболеть?

– Да как-то так… умудрилась. – Вика замолчала и уставилась на профессора Льюис, надеясь, что она смутится и уйдет. Но чуда не случилось.

А Сириус почему-то молчал. Может быть, его тяготило присутствие профессора Льюис? С противоположной стороны зазвучали торопливые шаги. Это к ним спешила мадам Помфри.

– Ох, сколько здесь народу, – неодобрительно сказала она, увидев шестерых человек возле кровати Вики. – Мисс Новак, как вы себя чувствуете?

Наверное, Вика еще не раз услышит этот вопрос.

– Нормально, – повторила она.

– Нормально! Что значит ваше «нормально»? Хорошо или плохо? – настаивала мадам Помфри.

– Приемлемо.

Сириус улыбнулся, а школьная целительница снова недовольно посмотрела на девушку, еле подавляющую желание спрятаться под одеялом.

– Какая же вы упрямая.

«Будем считать это комплиментом.»

– Голова только кружится, и все, – добавила Вика. – Видите?

Джинни хихикнула.

– Шутите? Значит, выздоравливаете, – сделала вывод мадам Помфри. – Но вам не стоит пока вставать. А лучше всего – хорошенько поешьте. Как-никак больше суток ничего не ели…

– К-как больше суток? – потрясенно вытаращила глаза Вика и, опершись о локти, приняла сидячее пложение. – Разве сейчас не тридцатое сентября?

– Уже первое октября, – сказал Гарри.

То-то она ощущала лихорадочную слабость и такой голод, словно не ела несколько дней.

– Значит, сегодня – ровно два месяца, как… – Вика запнулась, наткнувшись взглядом на внимательные лица профессора Льюис и мадам Помфри. Остальные, вероятно, поняли, что она хотела сказать. – То есть… Сегодня день рождения…

– Что? У тебя сегодня день рождения? – встрепенулся Гарри.

Почувствовав себя неловко под прицелом взглядов, Вика умолкла и опустила глаза на свои колени, накрытые одеялом.

– Нет, нет, день рождения у Алисы, моей подруги, – все же ответила она. – У меня еще нескоро…

Она махнула рукой.

– Все, молодые люди, завтрак начался, – произнесла профессор Льюис, словно Вика подала ей знак, – не пора бы вам пойти в Большой зал? Виктория, наверное, уже утомилась…

Спохватившись, мадам Помфри отправилась за завтраком подопечной. Джинни и Гермиона встали, не торопясь попрощаться.

– Мы после уроков зайдем, – пообещал Гарри, повесив на плечо сумку.

– Да не стоит так беспокоиться, Гарри, – возразила девушка. – Я скоро выпишусь. Не такая я уж и больная…

– Обмороки просто так не случаются, Виктория, – сказал Сириус, не спеша уходить. Остальные скрылись в коридоре, лишь профессор Льюис выжидающе посмотрела на него прежде, чем уйти. – Значит, для этого имелся серьезный повод.

Он присел напротив Вики, изучая ее лицо.

– Ты действительно чувствуешь себя… приемлемо? – хмыкнул он.

– Да, вы что, мне не верите?

– Верю. Ты выглядишь бодро, хоть и немного бледно.

– Вы идите, на завтрак опоздаете, – сказала Вика, испытывая сожаление, что Сириус видит ее такую растрепанную, в больничной одежде и лежащую в постели. Еще это жутко смущало. Она отвела взгляд.

– Пойду.

Как только он встал, к кровати подошла мадам Помфри с подносом. А в больничное крыло вновь вошел Гарри.

– Гарри, ты что-то забыл?

– Да, забыл отдать тебе, Вики, это. – Юноша протянул удивленной девушке сложенный пергамент.

– Что это?

– Это карта. Карта замка. – Гарри кивнул на Сириуса, проводившего пергамент узнающим взглядом. – Сириус лучше объяснит, он один из его создателей.

– Вот ваш завтрак, мисс Новак, – отвлекла Вику мадам Помфри, ставя поднос на тумбочку возле кровати.

Викин желудок издал голодный вопль, и ей показалось, что его услышали даже за дверью. Но Сириус и Гарри сделали вид, что ничего не было. Вика смущенно хмыкнула.

– М-м… Спасибо.

– Не за что. Ешьте и набирайтесь сил.

Мадам Помфри деликатно удалилась, чего пожелала сделать и Сириусу с Гарри.

– Так это карта… – Вика с любопытством развернула пергамент.

– Да, называется Карта Мародеров. Я подумал, что тебе захочется узнать, где кто находится, и…