Текст книги "Victory значит победа (СИ)"

Автор книги: Tora_san

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 65 страниц)

– Гермиона! Выходи, не прячься.

Она стянула с себя мантию и обнаружилась прямо позади него.

– Ну что? – тут же спросил Сириус.

Гермиона молча протянула ему свернутый пергамент, а мне возвратила мантию. Потом села на свое место.

– Все прошло как по маслу, – наконец с довольным видом сказала она. – Я зашла в гриффиндорскую гостиную вместе с каким-то младшекурсником и мне даже не пришлось искать семикурсников… в смысле, Джеймса, Ремуса, тебя, Сириус, и… П-питера Петтигрю. И знаете, что они делали?

– Уроки? – иронично предположил Гарри, посмотрев на крестного.

Сириус, не теряя времени, развернул пергамент и прикоснулся к ней палочкой.

– Как бы не так. Карту они рассматривали и выискивали “двух незнакомок”. Нас с Вики то есть.

– Они не успокоятся, пока не удовлетворят свое любопытство, – заявила я.

Дамблдор и Макгонагалл не вмешивались в наш разговор, изредка переглядываясь между собой.

– И как же ты стащила у них карту? – спросил Рон. – Отвлекла чем-нибудь?

– Отвлекла не я, а Лили… Она так неслышно подошла к ним, что Джеймс от неожиданности выронил карту, Вот тогда-то я и воспользовалась случаем, чтобы схватить ее с пола.

– Странно… Лили никогда не подкрадывалась ни к кому, – не отрываясь от пергамента, испещренного линиями и точками, сказал Сириус.

– Ну, она и не подкрадывалась… Просто вы… то есть они были поглощены поиском нас с Вики.

– Ты нашел Паркинсон? – спросила я, наклоняясь к нему, проглотив информацию о Лили, словно голодная цапля лягушку.

– Нашел.

– Где она? С совами общается, как и грозилась?

– Очень даже наоборот. В подземелье она.

– А, ну конечно, – фыркнул Рон, – куда пойдет слизеринка, если не в свои родные подземелья!

– В подземельях, говорите? – переспросил Дамблдор. – Можно поинтересоваться, что это за чудесная карта, по которой возможно разыскать человека?

– Директор, вам не будет обидно, если я скажу, что не хочу раскрывать один из наших, Мародерских, секретов? – с невинным видом спросил Сириус, сворачивая пергамент. – А вдруг это потом на будущем отразится?

– Я не настаиваю, Сириус, – улыбнулся тот, усмехнувшись. – Но то, что у вас есть такая вещь, честно говоря, наводит на кое-какие мысли.

– На какие, например?

– Что вы, ты, Джеймс, Ремус и Питер, сильнее, чем кажется, и у вас есть что скрывать.

– Может быть, – односложно сказал Сириус.

– Ну, хватит об этом. Мы здесь для того, чтобы обсудить ваше пребывание в Хогвартсе.

– А как насчет нашего возвращения?

– С ним пока ничего не ясно, к сожалению. Этих хроноворотов, таких, какой у вас, я навел справки, в мире всего полтора десятка.

– И удивительно, что один из них оказался у вас, – добавила профессор Макгонагалл, нарушив свое молчание.

Но не могли же мы сказать, что он нашелся в комнате Регулуса Блэка, поэтому просто переглянулись.

– И я не могу обрадовать вас тем, что к этим хроноворотам имеется хоть какой-то доступ.

– Значит, возможность вернуться в наше время с помощью этих хроноворотов отпадает, – утвердительно сказал Гарри.

– Именно так. И других способов, увы, я тоже не нашел.

– Это, конечно, невеселая новость, – вздохнул Сириус, – но, по крайней мере, мы вместе.

– Все так, – помолчав, согласился Дамблдор. Он не садился за стол, вероятно, из-за стоящей Макгонагалл и время от времени мерил шагами кабинет. – Для того, чтобы ваше пребывание здесь обходилось без лишних проблем, я считаю нужным представить вас школьникам и преподавателям.

– Как это? – изумился Рон. – Зачем? Разве это не вызовет лишние вопросы?

– Как раз это, молодой человек, избавит вас от лишних вопросов и внимания.

– На это я даже не рассчитываю, – пробормотала я, рассматривая книжные шкафы и стены. Наткнувшись на любопытный взгляд портрета какого-то мужчины с черной бородой, отвела глаза. Ну что я говорила…

– Но для нашего представления нам необходимо хотя бы поменять имена, – сказал Сириус. – А Гарри, как самому заметному, еще и замаскироваться.

– И придумать нам легенду, – добавила Гермиона. – Ведь не могли мы оказаться в Хогвартсе из ниоткуда.

– Вот видишь, Минерва, – с ноткой удовлетворения в голосе сказал Дамблдор, – они сами прекрасно понимают свое положение.

– Так-то оно так, – а в голосе декана Гриффиндора промелькнуло сомнение, – но где гарантия, что все пойдет как надо? А если о наших гостях из будущего прознают в Министерстве? Вот будет переполох.

– В Министерстве не узнают, если все будут вести себя как надо.

– Мы-то будем, – сказал Гарри, – все зависит от Паркинсон. Она способна наломать много дров.

– Я поговорю с ней один на один, – пообещал директор, – думаю, я сумею убедить мисс Паркинсон. А теперь… начнем с вашей истории или, как сказала Гермиона, легенды. Мне кажется, лучше всего будет сделать вас, – он указал на Гарри, Рона и Гермиону, – а так же мисс Паркинсон учащимися Салемской школы, что находится в Америке.

– О, мы будем американцами? – хмыкнул Рон. – Круто! А что мы делаем в Хогвартсе?

– Правильный вопрос! Вы приехали перенимать опыт у британских школьников, и возможно, проведете здесь несколько недель.

– А я? – спросила я, заинтригованная тем, что Дамблдор не увидел во мне школьницы. – Разве я не подхожу на роль американской ученицы?

– А разве вы, мисс Кленова, еще не закончили школу?

Он посмотрел на меня поверх очков с легкой хитринкой в голубых глазах.

Мне ничего не оставалось, кроме как развести руками.

– И правда, я как-то забыла об этом. Видно, сказались последние месяцы, проведенные среди школьников.

– Вы преподавали? – с профессиональным интересом осведомилась профессор Макгонагалл.

Прежде чем я успела ответить, Сириус сказал:

– Да, Виктория преподавала, Маггловедение.

Мне удалось практически сразу сделать каменное лицо. Надо же, из учениц я переквалифицировалась в учительницы.

“Сириус, зачем ты это сказал? Я ничего не смыслю в преподавании!”

“Думаешь, я знал о нем, когда начинал первый урок по Защите? Да и нужны тебе расспросы о том, почему ты находилась в Хогвартсе, если уже закончила учебу?”

Я мысленно пожала плечами. Сам пусть выкручивается, если меня разоблачат.

– Значит, вам с мистером Блэком предстоит изобразить преподавателей, сопровождающих учеников.

– Класс… Всегда мечтала… – еле слышно пробормотала я.

– Теперь что касается ваших имен, – продолжил Дамблдор, то ли не услышав мои слова, то ли пропустив их мимо ушей. – Нужно ли менять их всем? Насколько мне известно, у некоторых из вас в Хогвартсе учатся знакомые, родственники, а то и… кое-кто очень близкий.

Сириус улыбнулся, уловив тонкий намек.

– Гарри, как ясно всем, самый заметный среди нас, поэтому ему маскироваться необходимо полностью. У Паркинсон, вероятно, тоже учатся здесь оба родителя. Впрочем, ее отец старше меня на год, значит, он уже выпустился. Мать ее я не знаю, но, по-моему, она учится в Слизерине. Но в любом случае, ее фамилия довольно громкая, нельзя ее оставлять.

– А у меня здесь никого нет, – сказала Гермиона и объяснила: – Я магглорожденная. Гермиона Грейнджер.

– Ясно, – кивнул Дамблдор дружелюбно. – Стало быть вам нет никакой необходимости что-то в себе менять. Ну, а вы, молодой человек?

Меня зовут Рон Уизли, – ответил Рон. – И сейчас в Хогвартсе учится мой старший брат, Билл Уизли.

– Да, есть такой на первом курсе Гриффиндора, – подтвердила профессор Макгонагалл. – Весьма способный мальчик. А у вас, мисс Кленова, я так полагаю, здесь тоже никого нет из знакомых, ибо ваше имя мне ничего не говорит. Вы сами сказали, что вы русская.

– Я сказала, что не совсем, – поправила я. – Но…

И запнулась, потому что не знала, будет ли правильным говорить правду. Однако Гарри, видимо, не счел нужным скрывать мою личность, поэтому коротко сказал:

– Вики моя… родственница.

Когда все повернулись к нему, он округлил глаза.

– А что, это правда. Она сестра моей мамы.

– Так вы Эванс? Но почему у вас другое имя? – Это спросил Дамблдор.

– Сестра Лили Эванс? – Это уже Макгонагалл. – У нее же старшая сестра, и она маггла.

– Да, тетя Петунья, – снова радостно встрял Гарри.

Глядя на него, я старалась не рассмеяться. Такой забавный у Гарри был вид.

– Есть и младшая, – сказал Сириус, усмехнувшись. – И она волшебница.

– И я, пожалуй, оставлю свое имя как есть, – заключила я. – Внешность тоже, потому что резона менять что-то во мне уже нет.

– Потому что вас уже видели, – сказал Дамблдор. Я кивнула, и он подвел итог: – Значит, договорились. Кроме мисс Грейнджер и мисс… Кленовой, всем остальным нужно взять себе другое имя и подправить внешность. Сделаем это прямо сейчас, чтобы уже утром представить вас всей школе.

– Тогда мы с Гермионой можем уйти и подождать вас внизу.

– Лучше идите сразу к нам, – сказал Сириус.

Мы с Гермионой кивнули и вышли из кабинета. День мог завершиться вполне благополучно, если бы он не преподнес мне еще один сюрприз. Не скажу, что очень приятный, но легкое потрясение я точно испытала.

Сворачивая в соседний коридор, освещенный горевшими в стенных скобах факелами, мы были едва не сбиты парой выскочивших навстречу мальчишек.

– Ой, простите! – воскликнул один, светловолосый, притормаживая. – Мы вас не заметили.

– Ничего, все в порядке, – успокоила его Гермиона. – Но я бы не советовала вам так носиться. Сшибете еще кого-нибудь.

– А ты кто такая, чтобы нас учить? – дерзко спросил другой, темноволосый и повыше первого. На вид мальчишкам было лет двенадцать.

– В каком смысле? – на миг Гермиона даже растерялась.

– Ты, кажется, не староста, так что иди куда шла.

Вот сопляк! Я возмущенно просверлила нахала взглядом. А потом показалось, что его лицо мне как будто знакомо.

– Слушай, мелочь пузатая, попридержи свой язык, – металлическим голосом сказала я. – Будь повежливей с теми, кто старше тебя.

Светловолосый мальчик обеспокоенно потянул приятеля за рукав.

– Алекс, ну что ты… Пойдем отсюда…

И вот тут-то меня словно окатило ледяной водой.

Алекс?!

– Сама такая! – презрительно фыркнул Алекс и, повернувшись к нам спиной, зашагал по коридору.

Его друг поспешил следом.

– Ничего себе… детки, – проговорила Гермиона, – из клетки…

Потом заметила мой потрясенный вид.

– Что с тобой, Вики? Тебя так невоспитанность этого мальчишки изумила?

– Да… Почти. Пойдем…

Небольшое происшествие накрепко засело у меня в голове, и всю дорогу я не могла ни о чем другом думать.

Кто бы знал, что снова встречусь с Алексом, да еще в прошлом, когда ему было всего двенадцать лет… Оказывается, он учился в Хогвартсе и был дерзким мальчишкой.

Подойдя к спальне, где мы провели половину дня, я почувствовала, что отчаянно хочу остаться одна.

– Гермиона, не возражаешь, если я пойду дальше? Поищу третью комнату и лягу спать? Очень устала…

– Нет, что ты. Иди, конечно. Я предупрежу остальных, когда они придут.

Поблагодарив Гермиону, я отправилась на поиски комнаты, которая находилась в другой стороне замка. Припомнив приметы, отыскала ее довольно быстро. Внутри было сумрачно, и на моем пути пару раз попадалась какая-то мебель. Наконец, в дальнем конце спальни, а мне показалось, что она чересчур большая, я набрела на кровать, куда и повалилась прямо в одежде. Море впечатлений забирало у меня массу сил. Что мне нужно, так это полноценный сон, а не те обмороки, на которые я стала в последнее время горазда.

Так, Вика, прежде чем заснуть без задних ног, сходи хотя бы в ванную, освежиться тебе не помешает…

Я силой воли заставила себя сесть. А где ванную взять? Хорошо бы, чтобы она была где-нибудь поблизости, не то свалюсь на полпути и до утра меня никто не найдет…

Ванную я обнаружила совсем рядом: в самой спальне имелась еще одна дверь. Так что, смыв с себя грязь и весь негатив, накопленный с этой кошмарной ночи, я мгновенно провалилась в сон, едва голова коснулась подушки.

Разбудили меня тихий голос и нежные прикосновения.

– Просыпайся, Маргаритка, проспишь все на свете.

– Какой странный будильник… – сонно пробормотала я, не открывая глаз. – Цветком меня называет…

Рядом послышался негромкий смех. Моей щеки коснулось горячее дыхание, я немедленно перевернулась на спину, приоткрыла глаза и увидела прямо перед, вернее, над собой лицо Сириуса.

– Доброе утро, цветочек, – прошептал он и поцеловал меня. – Как спалось?

– Мм… Замечательно. А где ты был? – заметив, что он был полностью одет, считая мантию, поинтересовалась я. – Всю ночь гулял?

– Как ты догадалась? Мы с Гарри и Роном были в Хогсмиде и там до утра просидели в “Кабаньей голове”.

– Да?.. – протянула я, принимая сидячее положение. Одеяло сползло с меня, и я натянула его по самые плечи. – И что же вы там делали, интересно? Надеюсь, не напивались с горя?

– Нет, что ты. – Сириус отбросил в сторону шутливый тон. – На самом деле мы ходили за этим.

Он показал на пару пакетов, стоящих на столе. Напротив кровати, которая, между прочим, оказалась в спальне в единственном числе, был небольшой камин. Окно наполовину закрывали темно-синие шторы, а большую часть каменного пола покрывал ковер средней ворсистости.

Я вернула свое внимание к пакетам.

– А что там?

Сириус принес мне один. Я заглянула внутрь.

– Одежда? Мне?

– Как ты думаешь, в чем предстанешь перед всеми?

Я хотела было заикнуться о своей одежде, в которой попала сюда, но была вынуждена признать, что она годится разве что для ношения вдали от чужих глаз. Рубашку вообще можно выбросить: раскалившийся хроноворот нагрелся настолько, что прожег в ткани дырку. На джинсах, на месте колена, красовалась прореха еще больше, ведь я столько раз падала за одну только ночь, что не могла не порвать штаны.

В пакете оказались несколько вещей, подходящих для того, чтобы выглядеть достойно: черные брюки; пара юбок средней длины черного и серого цветов; черная и белая блузки; мантия, черная, конечно же.

– Ты извини, что все однотонное, просто я подумал, раз мы консервативные американцы, то и одежда должна быть соответственной.

– Я не возражаю… – Среди юбок я обнаружила какое-то яркое пятно и расправила перед собой. Это был бледно-розовый шейный платок. – Однотонное, говоришь?

Я задрала к Сириусу лицо.

– Спасибо!

– Да не за что, – улыбнулся он, наклоняясь. – Главным образом это Дамблдор помог нам. Он выделил кое-какие средства.

– Ему тоже огромное спасибо. Великий человек. – Из меня непроизвольно вырвался вздох. – Я даже представить не могла, что буду разговаривать с ним… вот так… Послушай… А помнишь, когда мы обсуждали легилименцию, ты как-то странно отозвался о Дамблдоре? Что ты имел в виду?

Сириус задумался, и, когда он провел рукой по своим волосам, я заметила кое-какие изменения в его внешности. Если специально не присматриваться, он выглядел как обычно, но при внимательном взгляде можно было выявить отличия. Иссиня-черные волосы стали короче и теперь не доставали до плеч, а черты лица приобрели некоторую резкость.

– А, вон ты о чем… Мне просто тогда пришло в голову, что Дамблдор вполне мог знать о тебе. Не при твоем рождении, а потом, после катастрофы.

– Как это? – Я от удивления выпрямилась на кровати.

– Когда рождаются волшебники, их имена заносятся в специальный список, то есть они с самого первого дня зачисляются в Хогвартс. А так как ты не погибла, была возможность, что твое имя осталось в том списке. Директор школы – первый человек, который его проверяет.

– Но у меня же магия проявилась совсем недавно, так, может быть, мое имя было вычеркнуто из списка много лет назад?

– А, может, и нет. Никто не знает. Вот я и предположил, что Дамблдор мог быть в курсе.

– А когда произошла… катастрофа?

– Произойдет. Больше чем через полгода. Двадцать четвертого июня.

Я вздрогнула. Сириус присел рядом, крепко меня обняв.

– Моя семья… Я так хочу увидеть свою семью… Ведь сейчас это возможно.

– Виктория… – Он провел рукой по моим волосам. – Я не знаю…

– Хоть одним глазком… Издалека… Мне больше ничего не нужно. – Я резко повернулась к нему, ощутив, как меня наполняет возбуждение. – Ты знаешь, где живут мои родители?

– Да, мы с Джеймсом были у вас в гостях пару раз.

Из-за бурливших во мне эмоций я больше не могла сидеть спокойно.

– И ты знаком с ними?

– Мы с Джеймсом познакомились с тобой и твоей мамой на вокзале Кингс-Кросс, два года назад, если считать в этом времени. Разве я тебе не рассказывал?

– Нет! – воскликнула я, широко распахнув глаза.

В этот момент в дверь постучали.

– Эй! Вы там проснулись? – спросил голос Гарри.

– Уже давно, – откликнулся Сириус, не отрывая взгляда от меня, стоящей сейчас перед ним на ковре. Затем опустил его ниже.

Если учесть, что в данный момент на мне были всего две детали… одежды, это являлось закономерностью. Его заинтересованный взгляд то есть.

Хмыкнув, я вздернула подбородок, прихватила пакет с кровати и направилась в ванную.

Едва дверь закрылась, я услышала, как Сириус впустил Гарри в комнату. Пробыв в ванной пять минут, так как дело не терпело отлагательств, я вышла уже одетая в “одежду консервативной американки”, но весьма элегантную.

– Доброе утро, Гарри. Или ты уже не Гарри?

Вот его внешность претерпела многие изменения. Чтобы не быть столь похожим на Джеймса Поттера, Гарри пришлось отказаться от привычного образа, теперь у него на носу сидели не круглые очки, а прямоугольные, непослушные волосы не топорщились во все стороны, а были сильно приглажены. Слегка вытянутое книзу лицо преобразило его так, что Гарри казался другим человеком. Только зеленые глаза и молниевидный шрам остались прежними.

– Теперь меня зовут Гарольд Престон, – сказал он, заулыбавшись.

– Приятно познакомиться, Гарольд, – улыбнулась и я, протягивая руку. – Виктория Кленова, ваша преподавательница чего-то там. Кстати, я не успела спросить, как зовут вас, мистер?

– Саймон Грей, мисс, – учтиво ответил Сириус, поблескивая глазами. – Как вы могли забыть, ведь мы с вами коллеги.

Не выдержав, я засмеялась.

– Идемте, Саймон, Гарольд, а то опоздаем.

Подхватив их под руки, я вышла из комнаты. Но тут же опомнилась.

– Палочка! Голова моя садовая! Мантия! Память моя девичья!

В общем, для мрачной жизни в прошлом, второй день пребывания в нем начался с довольно веселых ноток. Может, наш смех был слегка нарочитым, но по крайней мере, на наших лицах сияли улыбки, а не угрюмые гримасы.

По дороге в учительскую, где предложил встретиться Дамблдор, я узнала, что Рона и Паркинсон для других зовут Реджинальд Уорбик и Пенелопа Скотт. Слизеринку еще вечером, хотя она и сопротивлялась, вывели из подземелий и доставили в кабинет директора. Никто не ведал, о чем был разговор между ними, но оттуда девчонка вышла как примерная гриффиндорка. Впрочем, возможно, это просто первая реакция, а дальше она будет вести себя по-прежнему, по-слизерински.

Знакомство с персоналом школы, а также с самими школьниками произошло так быстро, что, не успев опомниться, я обнаружила себя сидящей за столом преподавателей в Большом зале. Наверное, это потому, что не особо вникала в процесс знакомства и хотела, чтобы все закончилось как можно скорее. А еще я откровенно страшилась встречи с теми, о которых имела представление только с чьих-то слов.

Я помню, как Дамблдор объявил о приезде “американской делегации Салемской магической школы” и выразил надежду, что все отнесутся к нам с истинным британским гостеприимством и уважением. С каким жадным любопытством ученики обратили на нас свое внимание, думаю, можно не описывать. Я с легкой улыбкой, скорее больше похожей на гримасу идиотки, смотрела прямо перед собой и еле удерживалась от желания схватить руку сидящего рядом Сириуса.

Гарри, Гермиона, Рон и Паркинсон, как школьники, сидели за столом Рейвенкло, который выбрали сами. И это понятно: за гриффиндорским находились люди, с которыми у них было связано многое, и пересекаться с ними желательно как можно реже. Паркинсон, как всегда, заупрямилась, но при взгляде на слизеринский стол внезапно притихла.

Несмотря на то, что со вчерашнего ленча у меня крошки во рту не было, я с трудом смогла заставить себя что-то съесть. Вкуса не замечала, с таким же успехом могла жевать кусок картона и сказать, что было очень восхитительно.

– Сириус… – тихонько прошептала я, наклонившись над тарелкой. – Ты видишь их?

Кого “их” Сириус не стал уточнять.

– Вижу, – был короткий ответ. – И они смотрят на нас.

Пауза. Даже не дотрагиваясь его, я знала, как он напряжен.

– Что ты чувствуешь?

– Мне кажется, что я сплю. Ведь во сне возможно все, и даже живые лица людей, которых ты… похоронил много лет назад. Прости… Я не должен этого говорить… сейчас…

– Ничего. Я понимаю… – Я незаметно нащупала его руку. – А что ты чувствуешь, когда смотришь на себя самого?

– Если честно, не знаю… Мы с ним, – Сириус усмехнулся, – словно два разных человека. Тот Сириус Блэк похож на меня, но все-таки другой. Ему, что называется, и море по колено.

Я подняла взгляд от тарелки и осторожно посмотрела в сторону гриффиндорского стола. Мне было крайне любопытно взглянуть собственными глазами на того Сириуса. Хоть я и видела его в своем глубоком детстве, но не помнила отчетливо. Легилименция затронула мои запрятанные в подсознании воспоминания и тем самым заставила их всплыть на его поверхность. Поэтому в голове иногда, когда я пыталась что-то вспомнить, мелькали смутные картинки из далекого прошлого.

Сириус-школьник, почти выпускник, отыскался немного левее середины стола. Его черноволосую голову я увидела сразу. Он сидел спиной ко мне, но время от времени поворачивался к своему соседу, тоже темноволосому юноше с топорщившимися вихрами на затылке. Это был, конечно, Джеймс Поттер. А по другую руку от него сидел еще один парень, не отличающийся высоким ростом и широкими плечами. Я не узнала его, но это точно не Ремус. Ремус уплетал свой завтрак напротив Джеймса и Сириуса. На его обычно бледных щеках играл чуть заметный румянец, а сам он оживленно кивал в ответ что-то говорившим друзьям. Тут внимание парней привлекла присоединившаяся к их разговору рыжеволосая девушка, сидевшая рядом с двумя другими гриффиндорками.

Внутри у меня все болезненно сжалось. Лили. Моя старшая сестра Лили, воспоминания о которой были похожи на плохо напечатанные фотографии.

Наверное, я слишком пристально смотрела на нее, позабыв об осторожности, и Лили почувствовала это. Она вскинула глаза. Наши взгляды на миг встретились, по мне будто прошлись электрошокером…

– Виктория… – позвал Сириус, вмешиваясь в эту связь.

– Что? – Словно под гипнозом я повернулась к нему.

– Будь осторожна.

– Я знаю… – растерянно проговорила я, проводя ладонью по лицу, будто стряхивая наваждение. – Как ты думаешь, можно уже уйти?

– Идем, – без колебаний сказал он.

Мы встали из-за стола и, стараясь быть незаметными, направились не через весь зал, а в боковую дверь, которой пользовались преподаватели. В полутемном коридоре было тихо, и я немного успокоилась.

– Что она обо мне подумает? – вслух спросила я.

– Лили? А что она может подумать?

– Например, что мне что-то от нее нужно.

– Или что это всего лишь совпадение. Если ты не будешь с ней специально сталкиваться, все будет хорошо.

Сириус взял мои руки в свои ладони и легонько сжал.

– Сириус, я не могу до конца поверить в то, что… они все там… – Я мотнула головой на дверь, за которой слышались гомон голосов и звуки столовых приборов. – Что ты там… Лили… Джеймс…

– Ну, насчет меня особо не тревожься. Представь, что я тот – мой двойник, и он ведет себя как ему вздумается.

– Ладно, хотя это и сложно.

– Через пару дней мы более или менее попривыкнем, достаточно для того, чтобы реальность стала реальностью, даже в прошлом, и Джеймс с Лили, и Регулус будут казаться естественными для нас.

– Ты так говоришь, словно не раз бывал в прошлом, – с едва уловимой улыбкой заметила я.

– К счастью, а может, к сожалению, со мной такого не происходило.

– А ты действительно считаешь, что будущее как-то затронуло твое пребывание здесь?

– Это не исключено.

Из коридора мы попали в холл, заполненный уже выходящими из Большого зала школьниками. Пока добирались до верха лестницы, мне пришлось, сжав челюсть, притвориться, что кроме нас с Сириусом никого нет. Нас провожали взглядами, полными любопытства и настороженности. Так и чувствовала крутящиеся в их головах мысли: “Что здесь забыли эти американцы?”, несмотря на доступное объяснение Дамблдора. Тем не менее, никто не останавливал нас, не задавал никаких вопросов, и мы благополучно дошли до учительской, где мы надеялись получить расписание уроков.

Через пару минут подошли “наши ученики”. Гарри, Рон и Гермиона пребывали в приподнятом настроении, а у первого еще и лихорадочно блестели глаза.

– Я видел их… – шепотом сказал Гарри, оглядев учительскую. – Маму с папой. Они оказались совсем такими, какими я видел их в Омуте памяти.

– Но теперь-то они не ругались, – улыбнулся Сириус, взлохматив его волосы.

Они не встали по обыкновению дыбом, а постепенно легли на место.

– Да, и это здорово… – Голос Гарри захлебнулся восторгом, и тот замолк.

– А я видел Билла, – вставил Рон и усмехнулся. – Он такой мелкий, даже не верится.

Я посмотрела на Гермиону, ожидая, что и она поделится впечатлениями.

– А ты кого-нибудь видела из знакомых?

Она кивнула.

– Да, профессора Снейпа и профессора Льюис.

Я от неожиданности поперхнулась и быстро взглянула на Сириуса. Профессор Льюис? Помню, он как-то упоминал, что она училась курсом младше его. Значит, сейчас ей шестнадцать и зовут ее просто Кэтрин или Кэти.

– Смотри, не назови их при встрече профессорами, – не слишком воодушевленно сказала я.

Наверняка эта профессор Льюис и сказала Сириусу, куда я направилась вчера вечером.

– А где опять Паркинсон? – спросил Сириус, поглядывая на меня.

– Мартышка увидела своих родственников и зов крови превысил в ней другие инстинкты, – отрапортовал Рон и замолчал, когда открылась дверь.

Вошла профессор Макгонагалл. Обвела всех взглядом и спросила то же самое, что и Сириус полминуты назад.

– Где мисс Паркинсон? То есть мисс Скотт?

Рон снова объяснил.

– Родственников? – повторила профессор. – Значит, все-таки в школе учится кто-то из семьи?

– Вроде бы да…

– Ну ладно. Вот ваши расписания. – Она раздала ребятам по пергаменту, потом, подумав, и нам с Сириусом. – Они вам тоже пригодятся. Мистер Престон, мисс Грейнджер, мистер Уорбик, вы будете заниматься вместе с Рейвенкло и Хаффлпаффом, чтобы поменьше пересекаться со своими знакомыми из Гриффиндора и Слизерина. Надеюсь, вы согласитесь, что это наиболее разумно, чем иное решение?

– Бесспорно, – кивнул Гарри.

Остальные его поддержали.

– Впрочем, есть один-два урока в расписании, когда происходит смешение четырех факультетов.

– Мы это переживем как-нибудь, – пробормотал Рон. – Все равно Билл учится на первом курсе.

Кстати, забыла отметить, Рон остался почти самим собой, только волосы стали чуть темнее и нос слегка укоротился. Паркинсон тоже осталась брюнеткой, но с более длинной стрижкой, а губам Маскировочные чары придали некоторую припухлость. Теперь, если отбросить неприязнь к ней, я могла признать, что слизеринка весьма привлекательна.

О чем это я? О красоте Паркинсон? Пора мне в психушку…

– А нам что делать? – спросила я. – Надеюсь, нам не придется, как иностранным учителям, давать уроки?

– Нет, вряд ли. Если, конечно, вы сами не захотите. Но можете присутствовать на занятиях, на каких сочтете нужным. Никто из преподавателей не возражает.

– Тогда нам пора поспешить, – сказала Гермиона. – Уроки начинаются через пять минут. По дороге перехватим Паркинсон…

Рон, Гермиона и Гарри попрощались с нами, а мы с Сириусом пожелали им ни пуха ни пера, и они вышли из учительской.

Профессор посмотрела на нас.

– Ну, что же, если вам, мистер… Грей и мисс Кленова, что-нибудь понадобится, обращайтесь ко мне или вызывайте домовиков. Мне тоже пора идти на урок. Всего доброго!

– Да, спасибо!

– Что будем делать? – помолчав, спросила я, ибо совершенно не знала, чем мы могли бы заняться. Если раньше под видом школьницы я училась в Хогвартсе, то теперь же сама, по идее, должна учить. Впрочем, стараниями Сириуса я “преподавала” Маггловедение, в котором, если призадуматься, ничего сложного не было, просто объясняй, как и на чем строится маггловский мир. То есть в чем состоит значение маггловских изобретений вроде телевизора. Но и преподавать мне не придется.

– Можно пойти в библиотеку и поискать что-нибудь, что касается путешествий во времени, как предлагала Гермиона, – предложил Сириус. – Хотя раньше при одной только мысли о библиотеке мне хотелось зевать. А войдя туда – убежать обратно откуда пришел.

– У тебя что, библиофобия? – хмыкнула я.

– Скорее мадампинсофобия. Ни одно наше посещение библиотеки не обходилось без того, чтобы мадам Пинс не налетала на нас как разъяренный ястреб.

– Мадам Пинс? Она до сих пор… В смысле, и сейчас она здесь?

– Ну, школьный персонал за двадцать лет не намного изменился.

– И мистер Филч здесь работает? – удивилась я. Неужели он и Мародеров гонял по ночам, заставая их вне Гриффиндорской башни?

– Нет, завхоз у нас был другой, не такой злобный, как Филч, но и спуску не давал тоже. Он, кстати, и отобрал у нас карту…

Сириус задумался, потом покачал головой.

– Теперь не отберет.

Вот еще подтверждение того, что будущее не будет прежним, когда вернемся… Сердце болезненно сжалось.

– Но мы будем вместе, несмотря ни на что, Маргаритка!

Я уставилась себе под ноги. Как бы хотелось в это верить! Но а вдруг случится так, что мир изменится, разведя нас в стороны? Что, если Сириус или я свяжем себя с другими людьми?

Меня охватила паника при мысли, что мы с Алексом можем и не расстаться, а наши отношения могут перерасти в нечто большее.

– Что? – спросил Сириус, заметив, что меня слегка перекосило. – Ты не веришь в такой исход? Или тебе не понравилось, как я тебя назвал?

– Ни то, ни другое. У меня просто больное воображение, вот и лезут в голову всякие дурацкие мысли… Хотя насчет этого обращения мы уже говорили. – Я подняла голову, улыбнувшись. – Но ты можешь меня называть как угодно, я не против.

– Правда? Здорово. – Похоже, его это весьма обрадовало. Глаза засияли, а сам Сириус выглядел довольным.

У меня даже уши покраснели от внезапного смущения, когда я прочла в его взгляде, насколько глубоки его чувства ко мне. И в который раз в голове промелькнула мысль, как Сириус смог влюбиться в меня так сильно?

– Пойдем? – пробормотала я, прогоняя забурчавший внутренний голос о моей неуверенности.

В библиотеке мы просидели до конца занятий. Мадам Пинс, оказавшаяся совсем такой, как и через двадцать лет, разве что моложе, сперва подозрительно приглядывала за нами, но потом, расслабившись, перевела свое внимание на забредающих время от времени школьников. А мы с Сириусом, набрав целую стопку подходящих для наших исследований книг, углубились в их содержимое, иногда делясь друг с другом информацией и замечаниями.