Текст книги "Чертог Пустоты (СИ)"

Автор книги: Рэйя_Гравис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 57 страниц)

– Не вылетела бы, – сумрачно отрезал Гарри, и это заставило Гермиону на миг умерить свой пыл. – Если бы это помогло от неё избавиться, я давно бы сообщил.

– Почему ты так уверен, что ей ничего не будет? – запальчиво осведомилась Грейнджер.

– А ты сама подумай, – предложил тот. – Неужели она стала бы творить в школе все эти гадости, начиная с кровавого пера и заканчивая Дружиной, если бы был хоть мизерный шанс, что её выгонят?

– Но калечить учеников…

– Она в своём праве, – безрадостно усмехнулся Гарри. – Телесные наказания тут упразднили только на словах. Если покопаться в архивах Хогвартса, то ты нигде не найдешь письменного приказа об отмене таких отработок. Поверь, я искал.

– Допустим, – помедлив, согласилась Гермиона. – Но кровавое перо – это пыточный артефакт, официально признанный запрещенным в конце девятнадцатого века, – она победно усмехнулась. – Таким образом, тот, кто его использует, нарушает закон Министерства магии.

Гарри подумал, что примерно то же самое сказала ему Эрмелинда Герхард в начале учебного года.

– А теперь давай вспомним, с какой легкостью Министерство переписывает свои же законы, когда им это выгодно, – насмешливо предложил Гарри.

– Дамблдор бы не позволил…

– Дамблдор вполне спокойно позволяет ей творить всё, что заблагорассудится, – перебил Поттер. – Он сейчас на всё закроет глаза, лишь бы не усугублять конфликт с министром.

– Хорошо. Пусть директору и никому из профессоров ты говорить не хочешь, – устало согласилась Гермиона. – Но что насчет Сириуса? Если бы он узнал, то поднял бы такой шум, что его бы на стратосфере услышали. Министру пришлось бы выгнать её.

– Во-первых, я больше чем уверен, что Министерство бы просто снова вывернуло это так, будто я сам себя покалечил, чтобы привлечь внимание, – упрямо нахмурился Гарри. – А во-вторых, я не хочу в это втягивать Сириуса. Тем более, сейчас. Его только вчера выписали из Мунго, ему все эти беспокойства совершенно ни к чему.

– Но он твой крёстный, – напомнила Гермиона. – Твой опекун.

– И у него из-за меня и так полно проблем, – угрюмо заметил Поттер. – Не стоит к этому добавлять ещё и конфликт с министром магии.

– И что же? Ты просто намерен молча терпеть? – запальчиво осведомилась та.

– Пока – да, – Гарри кивнул. – И, пожалуйста, не говори Тому.

– Ему-то ты почему не хочешь сказать? – непонимающе спросила Грейнджер.

Гарри подумал обо всех тех вещах, которые Арчер делал, когда полагал, что его другу кто-то или что-то угрожает, вспомнил про василиска, про исключение Ренклифта, про слизеринский клуб и тяжело вздохнул:

– Просто не говори, – повторил он. – Том порой весьма… специфически реагирует на подобные новости. Это может плохо кончиться.

Гермиона молчала почти минуту, кусая губы, и что-то в её карих глазах подсказывало Гарри, что она очень ясно осознает о какой «специфической реакции» он говорит.

– Ты прав, – наконец, согласилась она. – Не стоит сейчас привлекать внимание Амбридж ещё и к Тому. Неизвестно, что она сделает.

Гарри ничего не ответил, лишь подумал, что тревожиться в этой ситуации стоит вовсе не о благополучии Арчера.

*

Потемневшие от времени половицы надсадно скрипели под ногами при каждом шаге, и от чего-то этот усталый и жалобный стон паркетных панелей казался громче истеричных воплей портрета Вальбурги Блэк этажом ниже. Заложив руки за спину, Сириус медленно брел по сумрачному, грязному коридору, осматриваясь по сторонам с отрешенным безучастием, словно оказался на скучной выставке, а не в доме, где прошло его детство. Эти стены с выцветшими обоями, обитые рассохшимися, отсыревшими панелями хранили мало тёплых воспоминаний. Пожалуй, большинство из них напоминали ночной кошмар… и всё же здесь он родился и прожил шестнадцать лет, каждый миг которых был наполнен ненавистью к этому дому. В особенности, последние пять лет – после распределения на Гриффиндор. Он так и не узнал, была ли столь бурная реакция матери вызвана тем, что её наследник оказался гриффиндорцем и предателем крови или она всегда ненавидела его, и просто подвернулся прекрасный повод выразить, наконец, свои чувства. Не то чтобы это сильно волновало Сириуса сейчас.

Кроме Блэка в доме никого из Ордена больше не было. После вторжения сюда Бэллы, Дамблдор распорядился спешно покинуть штаб и более сюда не возвращаться. Но Сириус не был бы собой, если бы следовал чьим-то приказам. Он усмехнулся. Должно быть, именно это его «очаровательное» качество и стало основной причиной, почему он с треском вылетел из академии авроров. Ему не помогла даже протекция Грюма, на которую он так рассчитывал, и которая в итоге вышла ему боком, потому что старый ворчун едва ли не первый заявил учебной комиссии, что Блэку с его субординацией не место в Аврорате. Джеймс после того случая не знал, то ли ему злиться на лучшего друга, то ли использовать ситуацию для бесконечных подколок, в итоге остановился где-то посередине и добрых полгода изводил всяческими раздражающими шуточками.

Сириус остановился напротив единственной двери, которую за прошедшие месяцы пребывания в доме так ни разу и не открыл. Он даже не знал, почему ему не хотелось заходить в комнату, что пустовала уже многие годы. Возможно, его останавливало чувство вины. Или страх, что стоит переступить этот порог, как на него обрушатся самые болезненные и, пожалуй, самые светлые воспоминания детства. С тяжелым вздохом Сириус снял запирающие чары и повернул ручку, открывая дверь. Комната по ту сторону за все эти годы совершенно не изменилась и выглядела бы так, словно её владелец покинул её всего пару часов назад и должен вот-вот вернуться, если бы не толстый слой пыли и свисающая с потолка и полок паутина. Блэк шагнул в сумеречное помещение, чувствуя, как в душе открывается старая рана, которая, похоже, будет всегда мучить его наравне с теми шрамами, что оставили на его сердце смерти Джеймса и Лили.

Похоже, здесь ничего не трогали с тех самых пор, как исчез Регулус. Сириус неторопливо прошел вглубь комнаты, скользнув взглядом по небрежно брошенной на стул мантии брата, на миг помедлил возле рабочего стола, где по-прежнему лежали раскрытые на разных страницах книги, свитки пергамента, перья и открытая чернильница. Кровать была аккуратно заправлена, на кофейном столике у окна стоял покрытый пылью фарфоровый сервиз на подносе и шкатулка, где Регулус трепетно хранил дорогие сердцу безделушки. Комната походила на склеп. Не хватало лишь покойника. Блэк ни к чему не хотел притрагиваться, словно стоило ему потревожить бездыханный покой этой комнаты, как он пробудит дремлющего в тенях призрака, а вместе с ним все многочисленные воспоминания и мысли, которым следует оставаться в прошлом.

Остановившись посередине спальни, Сириус закрыл глаза, слушая тягостную, мертвую тишину, обступающую его со всех сторон.

Этот чертов дом пожирал всех, кто жил здесь. Изводил, мучил и сводил с ума. И даже теперь, столько лет спустя, когда он больше походил на древнее, умирающее существо, гниющее и истлевающее, дом продолжал это делать. То, что защитные чары особняка так легко поддались ритуалу, для Блэка было равноценно предательству. Дом позволил Беллатрикс войти, когда здесь был Гарри… когда здесь был самый дорогой Сириусу человек. Что если бы всё обернулось не так хорошо? Что если бы мальчик пострадал или погиб?

Он нервно передернул плечами и отрыл глаза, в которых застыла мрачная, мстительная решимость. Что ж. Это была последняя подлость на счету проклятого особняка на площади Гриммо.

*

Порыв зимнего ветра обжег лицо холодом. Завернувшись в шарф так, чтобы из-под серо-зеленой ткани теперь виднелись только глаза, Гарри брел по извилистой улочке Хогсмида, удаляясь от шумной главной улицы, где бурлило привычное субботнее оживление. В этот раз он отправился в магическую деревню в полном одиночестве: Том предпочел остаться в Хогвартсе, Дафна застряла с обязанностями старосты, а Гермиона дежурила. Малфой и Забини в качестве компании Гарри тоже не привлекали. К тому же после столкновения с Беллатрикс в доме Блэка Драко старательно избегал Поттера и даже как будто побаивался.

Впрочем, Гарри был совсем не против провести какое-то время в одиночестве, особенно после происшествия в доме на площади Гриммо, которое если и не шокировало его, то определенно удивило. Это случилось через три дня после того, как Сириуса выписали из клиники святого Мунго. Гарри шел к Дамблдору, чтобы отпроситься у него на выходные навестить крёстного. Днем ранее Снейп выдал ему пароль, чтобы беспрепятственно миновать охраняющую вход в башню горгулью, поэтому о своем визите Поттер никого не предупредил и сразу после уроков отправился к директору. Громкие голоса, доносившиеся из кабинета, он услышал, когда уже почти поднялся наверх. Помедлив на последней ступени, Гарри решил было деликатно удалиться и вернуться попозже, но голос крёстного по ту сторону двери заставил его помедлить и прислушаться к разыгрывающейся ссоре. А то, что это была ссора, стало понятно очень быстро. Помимо сердитого голоса Сириуса, Поттер распознал голоса Снейпа, МакГонагалл, Грюма и самого Дамблдора. И все они, ну, пожалуй, кроме директора, говорили достаточно громко, чтобы стоя на лестнице без проблем расслышать каждое слово, поэтому Гарри подобрался поближе и благоразумно затих, пытаясь понять, что же произошло.

– Ты чёртов кретин! – рявкнул Снейп, явно обращаясь к Блэку. – Если бы ты потрудился хоть на минуту использовать тот сгусток фекалий, который заменяет тебе мозг, то…

– То сделал бы это ещё лет двадцать тому назад! – огрызнулся в ответ Сириус, перебивая Снейпа.

– Хватит уже нести этот бред, Блэк, – сердитый бас Грюма громко разнесся по кабинету, – никто здесь не поддерживает твою подростковую истерию.

– Дался вам этот сарай, – ворчливо отозвался Сириус. – Куда важнее, что она теперь его не получит.

– Она и так могла его не получить, – Гарри с удивлением понял, что помимо остальных спорщиков в кабинете находится еще и Ремус. – Её запрос на права наследования ещё рассматривается в Гринготтсе.

– Все мы прекрасно знаем сволочную натуру гоблинов, – фыркнул Блэк. – Я больше чем уверен, что они бы в итоге сделали всё как захочет Волдеморт и его прихвостни. Им всегда было выгоднее работать с ним, а не с Министерством.

– И всё же ее прошение могли и отклонить, – заметила МакГонагалл. – После брака она вошла в другую семью и формально не связана с родом Блэков…

– …права кровного наследования никто не отменял…

– …ты же своей выходкой поставил себя в крайне уязвимое положение, – строго продолжала речь МакГонагалл, словно её и не перебивали.

– Каким образом?

– Пока Гринготтс принимает решение касательно наследников, дом условно находится в собственности банка, таким образом, ты фактически причинил ущерб Гринготтсу, – спокойно пояснил Дамблдор. – И гоблины могут подать иск с требованием о возмещении.

– Да ради Мерлина, – с презрением выплюнул Сириус. – У меня достаточно денег, чтобы покрыть стоимость этой развалюхи.

– Не когда в тебя вцепятся гоблины, – мрачно заметил Ремус. – Ты утонешь в долговых извещениях.

– Плевать. Я разберусь.

– А о крестнике своём ты подумал, гений? – процедил Снейп. – Как он отреагирует, когда узнает, во что ты опять себя втянул? Мальчишка чуть с ума не сошел, когда тебя едва не прикончили. Не кажется ли тебе, что на голову Поттера и без тебя выпало немало проблем.

– А это тебя не касается, – зарычал Сириус. – Не втягивай в это Гарри.

– Ну безусловно, – ехидно протянул декан Слизерина. – Не удивлюсь, если мальчишка в итоге решит от тебя сбежать. Ему вполне хватает одного маньяка, чтобы разбираться ещё и с твоим психозом.

– Да что ты можешь знать о том, что он скажет или подумает? – взорвался Блэк.

– Почему бы не спросить у него самого? – вдруг насмешливо протянул Грюм. – Альбус, пригласи уже Поттера войти, а то бедолага минут пятнадцать томится у тебя под дверью.

После этих слов Гарри успел лишь испуганно отскочить назад, когда дверь в кабинет директора приглашающе распахнулась и его взору предстала группа магов, которых он бессовестно подслушивал всё это время.

– Гарри, добрый день, прошу, проходи, присаживайся. Чаю? – сидя за своим рабочим столом, доброжелательно улыбнулся Дамблдор, словно появление нежданного гостя ничуть его не удивило.

Поттер, помедлив, шагнул в кабинет, переводя виноватый взгляд с одного мага на другого.

– Эм, всем добрый день, – сконфуженно пробормотал он.

Снейп, замерший черной тенью в самом дальнем углу кабинета, неодобрительно нахмурился, но промолчал. Сириус, напротив, тут же пришел в движение:

– Гарри! – преодолев в два шага разделяющее их расстояние, он порывисто обнял Поттера. – Что ты здесь делаешь?

– Он тут учится, недоумок блохастый, – проворчал себе под нос Снейп.

– Я хотел попросить директора разрешить мне навестить тебя на выходных, – извиняющимся тоном начал объяснять Гарри, улыбнувшись Блэку. – Но, похоже, необходимость в этом уже отпала. Что случилось с твоим домом?

– Стоит ли напоминать вам, мистер Поттер, – сухо заметила МакГонагалл со своего кресла, что стояло в пол-оборота к директорскому столу, – что подслушивать чужие разговоры само по себе является дурным тоном, а уж открыто объявлять об этом во всеуслышание – и вовсе наводит на тревожные мысли о вашем воспитании.

– Или отсутствии оного, – колко добавил Снейп, смерив ученика суровым взглядом.

Гарри потупился.

– Мне очень жаль, я не специально, – повинился он и снова взглянул на Сириуса. – Так что случилось?

– Ваш тупой крёстный уничтожил фамильный особняк Блэков, попутно чуть не спалив к чертям половину улицы, – тут же наябедничал декан Слизерина.

Поттер потрясенно распахнул глаза.

– Ты сжег свой дом?

– Этот склеп давно перестал быть моим домом, – отмахнулся Блэк.

– Но он был штабом Ордена, – напомнил Люпин, подходя ближе. – Стоило хотя бы известить о своих планах кого-то из нас, прежде чем переходить к радикальным мерам. Здравствуй, Гарри.

– Привет, Ремус, – Поттер бегло улыбнулся и окинул вопросительным взглядом всех собравшихся. – Так что же, выходит, дом уничтожен?

– До основания, – гордо похвастался Блэк.

– Как и штаб Ордена Феникса, – поддержал Люпина Грюм. – Паршивый расклад, я вам скажу, и гордиться тут нечем.

– Не говоря уже обо всех проблемах, которые ты мог на себя навлечь, – напомнила Минерва.

– О, да бросьте! – отмахнулся Сириус. – Никто даже не знает, что это сделал я.

– Выяснить это не так сложно, как тебе кажется, – хмыкнул Грюм.

Поттер молчаливо смотрел на пререкающихся магов, обдумывая то, что узнал только что. С одной стороны его, как и МакГонагалл беспокоило, что Сириус мог попасть из-за этого в неприятности, но с другой, сама потеря дома его не сильно расстраивала. Разве что утрата бесценной библиотеки была поистине трагична, да и…

– А Кричер? – невольно вырвалось у него, присутствующие практически одновременно замолчали, обращая на него непонимающие взгляды.

– А что Кричер? – нахмурился Сириус.

– Где он теперь будет жить, раз дома нет? – уточнил Поттер.

– О, не переживай об этом, Сохатик, – безразлично бросил Блэк. – Это полоумное недоразумение сгорело в пожаре.

– Что? – Гарри растерянно взглянул на крёстного.

– Когда начался пожар, он кинулся спасать из огня весь тот хлам, что годами собирал в своей каморке, – Сириус пожал плечами. – Всё вопил и рыдал где-то там до самого конца.

– И ты ему не помог? – неверяще прошептал Поттер.

– Как, позволь узнать? – крёстный удивленно изогнул брови. – По-твоему, нужно было броситься за ним в огонь?

– Ты мог просто позвать его, – все так же тихо заметил Гарри. – Эльфы обязаны подчиняться приказам хозяина. Если бы ты позвал, он бы обязательно к тебе пришел.

– Сохатик, это был всего лишь спятивший, старый домовик, – из уст Блэка это прозвучало так же равнодушно, как если бы тот сказал: «Это был всего лишь старый комод».

– Это было живое существо, – помрачнев, напомнил Поттер, смерив крестного прохладным взглядом. – Он дышал, думал и чувствовал так же, как мы. Ему было так же больно и страшно, как может быть нам. А ты просто бросил его умирать.

– Если он предпочел сгореть ради бесполезного барахла, это был его выбор, – равнодушно заметил Блэк.

– Он предпочел умереть за то, что любил, и за то, что было для него важно, Сириус.

– Гарри, это всего лишь домовик…

– Когда я столкнулся с василиском на втором курсе, Виви бросился мне на помощь и сам едва не погиб, – отрезал Поттер. – Он тоже всего лишь домовик. Домовик, которому я обязан жизнью. То, что тебе не нравился Кричер, не значит, что он был просто вещью, которая не имеет никакой ценности. Возможно, если бы ты проявлял к нему хоть толику теплоты, у него было бы больше поводов жить дальше.

– А я и не думал, что ты успел к нему так привязаться, – с досадливым сочувствием отметил Сириус.

– Дело не в том, что я к нему привязался, – Гарри с тяжелым вздохом отступил на шаг, – а в том, насколько высокомерно некоторые маги относятся к тем, кто не похож на них. Так ли сильно мы на самом деле отличаемся от Волдеморта, как нам кажется? Раз чужая жизнь имеет для нас столь малую ценность.

После этих слов в кабинете повисла исключительно неуютная тишина, пока старшие маги обменивались задумчивыми взглядами. Похоже, до этого момента про несчастного домовика никто даже не вспомнил. И это было самым печальным.

Засунув руки в карманы зимней мантии, Гарри брел вперед, рассматривая низкое, серое небо и размышляя о состоявшемся тогда разговоре. Мысли о смерти Кричера и его собственных чувствах по этому поводу не шли у него из головы. Он не питал симпатий к старому домовику и по большей части старательно избегал его. Но то, как он умер, и то, с каким безразличием Сириус говорил об этом, в очередной раз заставило Гарри задуматься о том, насколько неидеальным был волшебный мир и как далек оказался от той сказки, которая представлялась Поттеру, когда он только узнал о нём. Вероятно, отчасти его разочарование было связано с пробудившимся наследием заклинателей, которое рождало в душе инстинкт всеми силами оберегать магических существ. Или, ему просто было жалко домовика. Но Гарри начинал понимать, почему многие заклинатели предпочитали вести уединенный образ жизни и по возможности не взаимодействовать с социумом. Разочарование и возмущение со временем становились такими сильными, что впору было самому брать в руки волшебную палочку и вершить правосудие направо и налево.

Не стала ли столь бурная реакция заклинателей на отношение к волшебным существам одной из причин, почему однажды они будто исчезли с лица Земли? Могло ли Министерство, особо не привлекая к этому внимания общественности, просто истребить всех заклинателей, как когда-то истребило варн? Если на то пошло, то последние записи о заклинателях встречаются примерно в то же время, когда Министерством было принято решение уничтожить этих волшебных существ. Может ли это быть связано? И сколько ещё таких неугодных Министерству и магическому сообществу было истреблено в угоду чьим-то стремлениям, амбициям или страхам? Сколько ещё будет истреблено?

Узкая мощеная дорожка постепенно превратилась в тропинку, убегающую тонкой, извилистой лентой вверх по заснеженному холму к виднеющейся впереди черте леса. Последние дома Хогсмида остались за спиной. Потерявшись в мыслях, Гарри начал медленно взбираться вверх, глядя себе под ноги, пока не добрался до небольшого валуна на склоне пригорка и уселся на него, в задумчивости рассматривая укрытую снегом волшебную деревушку у подножья холма. Отсюда Хогсмид со своей причудливой архитектурой и мощеными улочками походил на рисунок из книги сказок. Впрочем, вблизи он походил на сказочную картинку ничуть не меньше.

То, что кто-то пристально на него смотрит, Гарри понял не сразу. Лишь уловив краем глаза какое-то движение, он повернул голову, увидев сидящего в нескольких футах от него человека, облаченного в чёрную мантию. Глубокий капюшон скрывал лицо, и Поттер мгновение обеспокоенно рассматривал незнакомца, гадая, не может ли это быть Пожиратель смерти.

«И как я его не заметил?» – недоумевал Гарри, пытаясь понять, что ему теперь делать и успеет ли он убежать. С другой стороны, вряд ли кто-то из приспешников Тёмного Лорда просто сидел бы тут на снегу, издали наблюдая за деревней и прижимая к груди… Поттер моргнул: «Это что, кролик?»

Любопытство побило здравый смысл и, не сводя взгляда с подозрительной фигуры, Поттер повернулся к незнакомцу всем корпусом. Человек чуть пошевелился, и из-под съехавшего со лба капюшона, на Гарри пристально воззрилась пара желтых, словно расплавленное золото глаз с чёрными вертикальными зрачками. Поттер растерянно изучал странное существо, которое продолжало неподвижно сидеть на месте, отвлеченно поглаживая по голове пушистого кролика. Это явно была женская особь. По крайней мере, черты лица больше походили на женские, впрочем, в них было мало человеческого. Ресницы и брови у неё белели как снег, на котором она сидела, и практически терялись на фоне такой же белой кожи и белых прядей волос, выбившихся из-под капюшона. Узкое, резко очерченное лицо с высокими, сильно выдающимися скулами и треугольным подбородком казалось лишенным пропорций, особенно вкупе с чересчур большими миндалевидными глазами, в которых не отражалось ни единой эмоции. Гарри скользнул взглядом по тонким запястьям, на которых можно было разглядеть бледно-зеленые чешуйки, виднеющиеся из-под рукава, потом перевел взгляд на кисти бледных рук и длинные пальцы, оканчивающиеся чёрными когтями, которые в данный момент с удивительной мягкостью касались серого меха кролика. И всё же то, как она держала его и как прикасалась к прижатым ушам и спине, ничуть не напоминало попытку успокоить напуганного зверька. Гарри вдруг пришло в голову, что, несмотря на абсолютную неподвижность существа перед ним, оно вполне способно в один прыжок преодолеть разделяющее их расстояние и в доли секунды запустить острые лезвия черных когтей ему в горло. Он не успел бы даже закричать. Поттер мысленно вздохнул.

«Том обозвал бы меня кретином».

– Привет, – улыбнувшись, поздоровался он, – прости, я не хотел мешать тебе.

Она ещё несколько мгновений с пугающим бесстрастием рассматривала его, после чего отвернулась, вновь обратив внимание на деревню у подножья холма. Упираясь локтями в колени, Гарри подался вперед, с интересом рассматривая молчаливое создание.

– Я раньше никогда тебя здесь не видел, – заметил он. – Откуда ты? – он помолчал, но, так и не дождавшись ответа, продолжил говорить: – Послушай, я, хм, не хочу лезть не в своё дело, но тебе лучше не приближаться к деревне. Что бы ты тут ни делала, люди могут подумать, что ты опасна, и напасть. Если ты живешь где-то в лесу или в горах, или если тебе нужна помощь…

Она, наконец, снова посмотрела на него, и Гарри готов был поклясться, что в невыразительных, янтарных глазах скользнуло нечто похожее на иронию.

– Я не хожу в деревню.

Голос существа прозвучал едва слышно и больше походил на шипение, чем на человеческую речь, но это уже было хоть немного похоже на диалог. Гарри приободрился.

– О! А что ты здесь делаешь?

Она опустила взгляд на кролика в своих руках, поглаживая его по голове.

– Я жду.

– Чего?

– Когда нужно будет наблюдать, – загадочно отозвалась она, всё еще глядя на зверька.

– Наблюдать за чем? – не понял Поттер.

– За чем-то, что очень его разозлило, – протянула та.

– Кого?

Она подняла на Гарри взгляд, и теперь он явственно увидел насмешку в её глазах.

– А ты не очень умный, да? – скривив тонкие бледно-розовые губы в кривой усмешке, заметила собеседница.

– Ну прости, если я не очень понимаю, когда кто-то говорит загадками, – признался Поттер.

– Ты и не должен ничего понимать, – она отвернулась, разглядывая деревню. – Уходи, мальчик-заклинатель.

– Что ж, хм, – Гарри медленно поднялся на ноги и отступил на шаг, – приятно было познакомиться, кхм, наверное… Пока, м-м-м… как тебя зовут? У тебя есть имя?

Она ничего не сказала и больше ни разу на него взглянула. С тихим вздохом Поттер понял, что лучше оставить незнакомку в покое, пока она не решила, что он привлекательнее кролика, и, развернувшись, побрел обратно в Хогсмид, намереваясь просмотреть Летопись Заклинателей, чтобы выяснить, что это за необычное существо. О таких он раньше никогда не слышал.

Тем временем загадочная собеседница Гарри, наблюдающая за удаляющейся фигурой мальчика, растянула губы в широкой улыбке и, почти с нежностью взглянув на кролика в своих руках, запустила когти в дрожащее тельце. Зверек дернулся несколько раз в мучительной агонии и обмяк. Стоило сердцу животного перестать биться, как женщина запрокинула голову, в тусклом солнечном свете блеснула пара острых как иглы клыков, когда она открыла рот. Белая кожа на лице начала растягиваться, затрещал, выворачиваясь, челюстной сустав, позволяя неестественно широко раскрыть рот, после чего она принялась неспешно проталкивать тушку мертвого кролика себе в глотку, пока не проглотила его целиком. По окончании жутковатой трапезы, она, с лёгкостью вернув челюсть на место, закрыла рот и легла на снег, впадая в легкую дрёму, пока медленно переваривала съеденного зверька.

*

Засунув руки в карманы мантии, Арчер брел рядом с Гарри в теплицы на урок травологии.

– И что, по-твоему, это было? – негромко спросил он, хотя особо впечатлённым или заинтригованным не выглядел.

– Чтоб я знал, – зевнув, проворчал Поттер, – я вчера полночи листал летопись, но ни одно существо, описанное там, не похоже на то, что я встретил в Хогсмиде.

– Мне интересно, что она там делала, – Том добрался до теплиц первым и толкнул стеклянную дверь, шагнув в залитое светом помещение, где пахло влажной землей и травами, Гарри юркнул в тепло следом за другом, на ходу стаскивая шарф и пожимая плечами.

– Она сказала, что ждёт.

– Чего? – Арчер снял шарф и зимнюю мантию, повесив их на крючок.

– Когда нужно будет наблюдать, – Поттер последовал примеру друга, избавившись от зимней мантии. – Мне кажется, – шепотом сказал он, заметив входящую в теплицы профессора Спраут, – что-то должно случиться.

– Необязательно, – так же тихо ответил друг, надевая перчатки. – Возможно, она там просто охотилась.

– Она сказала, что ждет чего-то, что кого-то сильно разозлило, – путанно пробормотал Гарри.

Том лишь бросил на него насмешливый взгляд, но ничего не сказал – профессор начала урок и обоим пришлось на время замолчать. После травологии они разошлись в разные стороны: Том отправился на руны, а Гарри на целительство, и закончить разговор так и не смогли. На обеде Арчера не было, и Поттеру пришлось нескольких минут пристально изучать карту Мародёров, пока наконец он не нашел точку с именем Томас Арчер в общежитии Слизерина.

«Ну вот и чего он меня не дождался?» – сварливо думал Гарри, убирая карту в сумку и попутно делая мысленную пометку добавить на неё дополнительные чары, чтобы точка с именем нужного человека выделялась каким-то особым цветом… ну или на крайний случай просто раскрасить их с Арчером имена в другие цвета, чтобы искать друг друга среди лабиринтов коридоров и бесчисленного множества точек с именами профессоров и студентов было проще и быстрее.

Уже торопливо шагая по коридору подземелий, он едва не столкнулся со своим деканом, резко появившимся из-за угла.

– Ох, сэр, простите! – смущенно пробормотал Гарри, отступая в сторону, чтобы пропустить профессора.

– А, Поттер, вы-то мне и нужны, – смерив ученика тревожно-мрачным взглядом, сказал Снейп. – Следуйте за мной.

Гарри тоскливо глянул в сторону своего общежития, понимая, что разговор с Арчером опять придется отложить, и побрел за деканом, гадая, чего тот хочет. Добравшись до кабинета зелий, Снейп сел за свой рабочий стол, велев Гарри занять гостевое кресло. Как только тот расположился напротив, Снейп выдвинул ящик стола, вытащив оттуда объемный свиток пергамента.

– Хочу сразу заметить, что эта беседа вам может не понравиться, – предупредил декан, разворачивая пергамент и раскладывая его на столе.

Гарри невольно забеспокоился, наблюдая за профессором. В голову тут же полезли непрошеные мысли о предполагаемой теме разговора.

– Могу я узнать, о чем пойдет речь, сэр? – осторожно поинтересовался он, втайне надеясь, что это никак не касается наследия заклинателя, о котором не так давно стало известно декану, или его препирательств с Амбридж. Ни то, ни другое обсуждать он не хотел.

Ничего не ответив, Снейп, наконец, расправил на столе пергамент, закрепив по углам склянками, играющими роль пресс-папье, и, откинувшись на спинку кресла, смерил ученика долгим взглядом. Поняв, чего тот ждёт, Гарри посмотрел на пергамент и, стоило ему увидеть несколько знакомых фамилий, соединенных между собой тонкими линиями, как во рту пересохло.

– Что это? – тихо спросил он, с трудом сохраняя на лице маску спокойного любопытства.

– А на что это похоже, по-вашему? – сухо уточнил Снейп, пристально наблюдая за выражением лица Поттера, тот медленно поднял голову, обращая взгляд на профессора.

– На фамильное древо, сэр, – ответил он, уже понимая, чью именно родословную демонстрирует декан.

– Некоторые, хм, обстоятельства вынудили меня провести исследование, касающееся происхождения вашего друга, – с формальной холодностью сообщил Снейп.

Гарри молчал, не желая как-либо показывать ту панику, которая с каждой секундой все сильнее разрасталась в его душе. Если он знает… если узнает Дамблдор…

«О нет, нет, нет, нет!»

– Поттер, – выдержав небольшую паузу, траурно произнес профессор, – боюсь, информация, которую я получил, составив это фамильное древо, может оказаться для вас весьма шокирующей, – так как Гарри продолжал упрямо молчать, лихорадочно соображая, как ему следует сейчас отреагировать, Снейп продолжил говорить: – Ваш друг, мистер Арчер… приходится родным внуком Тёмному Лорду.

Северус помедлил, ожидая какого-либо ответа, но Гарри продолжал смотреть на него с непроницаемым спокойствием. Это была не та реакция, на которую он рассчитывал. Он ожидал удивления, гнева, страха или недоверия, именно для этого предусмотрительно подсунул под нос Поттеру подробное фамильное древо, предполагая, что тот тут же кинется проверять достоверность информации. Но Гарри лишь мельком скользнул взглядом по изображенной на пергаменте родословной, после чего словно забыл о её существовании. Лишь на долю секунды в глубине изумрудных глаз скользнул панический ужас, прежде чем мальчишка успел отгородиться от профессора стеной ледяного равнодушия. Учитывая подобное поведение, можно было предположить, что…