Текст книги "Чертог Пустоты (СИ)"

Автор книги: Рэйя_Гравис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 57 страниц)

Гермиона почувствовала, как в груди бешено колотится сердце от его пристального взгляда. Она покачала головой, завороженно глядя на него.

– Ты ужасный эгоист.

– Конечно, – мурлыкнул он, наклоняясь к самому ее уху, – я же слизеринец.

От теплого дыхания на своей коже у Гермионы на миг голова пошла кругом, она чуть отстранилась, заглядывая ему в глаза.

– Либо немедленно меня поцелуй, либо прекрати дразнить.

Том тихо рассмеялся, отступая на шаг, но не выпустил её руки.

– Всему свое время, Гермиона, – шутливо пожурил он, увлекая её за собой в сторону «Трёх Метел». – Сейчас предлагаю выпить сливочного пива и обсудить… – он на миг задумался, вопросительно подняв брови, – напомни-ка, почему мы вместе в Хогсмиде?

– Мы хотели обсудить обязанности старост, – Гермиона рассмеялась, – твоя же идея была.

– Точно, – он усмехнулся. – Обязанности старост. Мы же дежурим в Хогсмиде, – он выпустил её руку. – Какая же удобная отговорка.

*

Гарри закинул в рот апельсиновый леденец, зажмурившись на мгновение от удовольствия. Рядом с ним Луна шуршала упаковкой с конфетами, пытаясь найти самую вкусную. Наконец определившись с выбором, она вытащила ярко-красный леденец и сунула в рот, вернув остальные конфеты Поттеру. Тот убрал упаковку в карман и какое-то время они с Луной в благодушном молчании наслаждались сладостями, рассматривая плывущие по небу облака. Погода для середины ноября стояла на удивление хорошая.

– Клубничные – самые вкусные, – словно бы из ниоткуда, сообщила Луна.

– А мне нравятся апельсиновые, – не согласился Гарри.

– Досадно.

– Досадно? – Поттер с веселым удивлением посмотрел на неё. – Почему?

– Потому что тебе нравятся апельсиновые, а съел ты почти все клубничные.

Гарри на это лишь тихонько рассмеялся.

– Они просто оказались на моём пути к апельсиновым.

– Вот так всегда и бывает, – вздохнула Луна. – Кто-то забирает у тебя самое ценное, преследуя свою цель.

– Звучит, как обвинение, – заметил Гарри.

– Обвинять кого-либо в чем-либо очень глупо и никогда ни к чему не приводит, – Лавгуд пожала плечами и поудобнее уселась на поваленном дереве, где они с Поттером последние тридцать минут поедали сладости, пока остальные ученики гуляли в Хогсмиде. – Нельзя злиться на человека за какой-то поступок, если тот не осознаёт, что делает.

– А если осознает? – заинтересовался Гарри.

– Ты специально съел все клубничные леденцы? – грустно уточнила она.

– Э-э-э, нет, – Поттер почесал затылок. – Это был теоретический вопрос.

– Всё равно нельзя, – подумав, решила Лавгуд.

– Почему?

– Злиться или обижаться на кого-то так же глупо, как выпить яд и ждать, что он отравит другого, – философски отметила Луна.

– Зато злость помогает поставить другого человека на место, – пожал плечами Гарри.

– Злость вредит в первую очередь тебе. Ты ведь можешь даже не заметить, как сам ранишь кого-то.

– Раню?

– Ну тебе же не нравится, когда тебя заставляют делать то, чего ты не хочешь, – протянула она. – Когда тебя принуждают к чему-то.

Гарри нахмурился.

– Не нравится – это точно, – проворчал он. – Я уже рассказал тебе про бредовую идею Гермионы?

– Почему бредовую? – Луна улыбнулась, накручивая на палец прядь волос. – Мне нравится её идея.

– Чем же? – удивленно фыркнул Гарри.

– Неужели ты сам ещё не понял? – брови Лавгуд чуть изогнулись в легком недоумении, когда она посмотрела на него. – Ведь Гермиона предложила тебе третий вариант.

– Третий вариант? – непонимающе нахмурился Поттер. – Какой третий вариант?

– Вариант первый: убить змею, – Луна подняла руку и загнула один палец, – вариант второй – накормить её, – она загнула ещё один палец, – и третий вариант – научить гимзли защищаться.

Гарри несколько мгновений только растерянно моргал, не понимая, о чем она вообще говорит, а потом вдруг вспомнил их разговор в Хогвартс-экспрессе.

– Чтоб меня, – выдохнул он, пораженно глядя на Луну. – А мне это и в голову не приходило, ведь…– он замолчал и отвернулся, разглядывая свои руки, – это же решит столько проблем. Если я научу их сражаться, мне самому не нужно будет никого защищать.

– Если только ты сам этого не захочешь, – задумчиво согласилась Луна. – Учитель несет за ученика ответственность, лишь пока учит его.

– А что если они потом применят это против меня? – Поттер нахмурился.

– Если ты научишь гимзли защищаться от змей, они будут защищаться только от змей.

– А если они и меня примут за змею? – Гарри скривился. – Что случится тогда?

На это Луна лишь пожала плечами, вновь поднимая голову к небу, которое постепенно затягивали серые тучи.

– Если в тебе увидят учителя, то перестанут считать спасителем. Ты же не хочешь никого спасать, так?

– Но и учить я никого не хочу, – проворчал Гарри. – Да и не умею я учить.

– Откуда ты знаешь, что не умеешь? – уголки её губ дрогнули в лёгкой полуулыбке. – Ты же никогда не пробовал.

– Я ведь не профессор, – тихо напомнил Поттер, наблюдая за спокойным лицом собеседницы, в тайной надежде, что та скажет нечто такое, что разом решит все его проблемы, но Луна никогда не говорила ничего наверняка, оставляя слишком большой простор для пространных размышлений. – И потом, мне совершенно неохота потом разбираться с последствиями.

– Последствия – это важно, – согласилась она. – Всегда нужно думать о том, куда приведут твои действия. Не делай, если не знаешь, что получится. А если не хочешь – тем более не делай, – она замолчала, а Гарри приуныл, так и не получив конкретного ответа, но вдруг Луна заговорила снова: – Но если ты согласишься, то дашь другим знания, которые позволят им спастись самим. Тебе совсем необязательно рассказывать им всё, что знаешь ты. Всё, что нужно сделать, это заставить их поверить, что они способны защитить себя. Порой достаточно лишь вселить в другого немного смелости и позволить самостоятельно принимать решения, – внезапный порыв ветра взъерошил её светлые волосы, но Луна этого будто и не заметила. – Разве это не развеет твои тревоги?

Гарри отвел взгляд, рассматривая серые стволы деревьев и заснеженную полянку, на которую раньше часто приходили фестралы. После прошлогоднего турнира, когда тут организовали вольер с драконами, фестралы ушли и больше не возвращались. Теперь это место, где до этого Гарри так умиротворенно себя чувствовал, навевало только грусть, а мысли его тем временем бродили по замкнутому кругу.

Тревожит ли его вообще судьба этих людей? Не особо. Скорее его тревожит глупое чувство вины из-за того, что он отказался помогать им. Но он ведь ничего им не должен, разве нет? Так с чего бы ему чувствовать себя виноватым? Пусть разбираются сами. Да. Всё именно так. Это не его проблема, что они не умеют защищаться. И он не должен никого спасать. Том ведь прав. Его желание всех спасти – просто навязанное Дамблдором чувство ответственности. Ведь так, да? Да.

Рядом с ним пошевелилась Луна, поворачивая к нему голову.

– Не думай об этом слишком много, – сказала она. – Ты только ещё больше запутаешься.

– Я не стану никого учить, – угрюмо заявил Поттер, Лавгуд в ответ только улыбнулась, разглядывая его хмурое лицо. – Я ведь правильно поступаю? – нервно добавил он, не зная, как расценить это молчание. – Я не умею никого учить! И не хочу потом быть виноватым в том, что какой-нибудь «гений», выучив пару проклятий, возомнит себя героем, устроит охоту на Пожирателей и погибнет!

– Но это ведь будет не твоя вина.

– Если именно я вселю в них «немного смелости, и позволю самостоятельно принимать решения», то косвенно буду к этому причастен, разве нет? – с нажимом заметил Гарри.

Луна продолжала загадочно улыбаться, почему-то напомнив Поттеру сфинкса, которого он повстречал в лабиринте на третьем испытании.

– Что делаешь, делай хорошо, – заметила она, усиливая свое сходство со сфинксом этим непонятным высказыванием.

Гарри обратил взгляд к небу, думая о её словах.

«Научить других сражаться и тем самым снять с себя ответственность за их дальнейшую судьбу?»

Как бы ни старался, он не мог выбросить из головы эту мысль. Возможно, тогда удушающее чувство, преследующее его с этой весны, наконец исчезнет? Быть может, это действительно то самое решение, которое он так долго искал?

====== Глава 14. Мастерство убеждения ======

Том поудобнее перехватил свитки пергамента, которые держал подмышкой, и деликатно постучал в дверь. Получив разрешение войти, он повернул ручку и толкнул дверь, перешагивая порог кабинета.

– Добрый день, профессор Амбридж, – он сдержанно улыбнулся нынешней владелице кабинета, которая в этот момент восседала за своим рабочим столом.

– Мистер Арчер? – мгновение она казалась удивленной. – Что привело вас ко мне, позвольте узнать? – приторно улыбнувшись, поинтересовалась профессор ЗОТИ, пристально разглядывая студента.

– Ваше распоряжение, мэм, – всё так же вежливо пояснил тот, приблизившись к её столу. – Вы указали, что… – он развернул один из пергаментов, которые держал в руках, и зачитал: – «Любые регулярные собрания учеников более трёх человек считаются незаконными и любую команду и организацию необходимо зарегистрировать у Генерального Инспектора», – Том поднял взгляд на профессора, – то есть у вас, мэм.

– Всё верно, мой дорогой мистер Арчер, – слащаво пропела Амбридж, взгляд её стал холодным и расчётливым. – У вас есть какие-то возражения?

– Ничуть, мэм, – продолжая улыбаться, качнул головой Том. – Я пришел, чтобы проинформировать вас о том, что три года назад был учрежден «Клуб слизеринцев», и, в виду нового Декрета об образовании, я хотел бы официально зарегистрировать наш клуб у вас. Со списком постоянных участников и родом деятельности вы можете ознакомиться вот здесь, – он положил на её стол свои свитки.

Амбридж на них даже не взглянула, продолжая рассматривать Арчера. Ей было хорошо известно, с кем водил дружбу этот тихий и скрытный мальчишка с лицом и улыбкой невинного ангела и глазами такими ледяными и безжалостными, что даже Долорес, глядя в них, становилось не по себе. Такие глаза просто не могли принадлежать пятнадцатилетнему мальчику. Она знала, что этот безродный сирота заодно с Поттером и любые его действия могут быть направлены против Министерства. И в то время как Поттер, будучи посредственным, зазнавшимся выскочкой, не представлял ничего особенного, Томас Арчер являл собой куда более опасную фигуру. Долорес понимала, что рано или поздно этот умный дьяволенок выкинет какой-нибудь фокус. Что ж… похоже этот день настал. Но мальчишка, как бы хитер он ни был, не знал, с кем связался и чем ему это грозит. Одно неверное слово или действие, и мелкий гадёныш вылетит из Хогвартса. А следом за ним, если повезет, и Поттер.

– И вы надеетесь, что я так просто позволю вам это? – ласково уточнила профессор, вглядываясь в его лицо в поисках хоть какого-то намека на злость, досаду или раздражение, но Арчер в ответ лишь чуть улыбнулся.

– Если у вас есть какие-либо вопросы относительно деятельности клуба, я с радостью на них отвечу, – любезно предложил он. – Вы так же можете присутствовать на собраниях, чтобы убедиться, что целью данного клуба является обсуждение истории магии и обмен теоретическим опытом студентов.

– Хм, – она улыбнулась и, подтянув к себе свиток со списком членов клуба, изучила имена и фамилии. – Удивительно, что мистер Поттер не входит в состав участников, – заметила она.

– Гарри никогда не проявлял интереса к тем вопросам, которые мы обсуждаем в клубе, – всё так же невозмутимо прокомментировал Арчер.

– О, – Амбридж сделала небольшую паузу. – И какого же рода вопросы вы обсуждаете? – сузив глаза, полюбопытствовала она.

– Истории семей чистокровных волшебников, наши планы на будущее, магические университеты, обсуждение традиций волшебного мира, а так же – изредка помогаем друг другу в подготовке домашних заданий, – спокойно перечислил Арчер, не обращая внимания на презрительный взгляд профессора.

– О да, – протянула она, – таким, как вы, мистер Арчер, безусловно, не помешают подобные знания, но зачем уважаемым и чистокровным магам вроде, – она бросила короткий взгляд на свиток в своих руках, – Драко Малфоя, эти бессмысленные разговоры?

– Это обмен опытом, мэм, – невозмутимо пояснил Том. – У каждой чистокровной семьи есть свои традиции и это весьма интересно – делиться ими.

– С наследниками чистокровных семей мне всё ясно, – Амбридж кивнула. – Но чем же, позвольте узнать, делятся безродные сироты, вроде вас, мистер Арчер? – сладко улыбаясь, спросила она.

На мгновение маска любезной доброжелательности на его лице сменилась ледяным презрением. Чувствуя, что ей удалось пробить его раздражающую невозмутимость, Долорес улыбнулась ещё шире, ожидая, что мальчишка начнет возмущаться и негодовать, но уже через секунду он вновь смотрел на нее без всякого выражения.

– Я надеялся, что до этого не дойдет, и вы окажетесь более сговорчивой, мадам Амбридж, – тяжело вздохнув, Арчер досадливо покачал головой.

От такой резкой смены тона от сдержанной вежливости до надменной брезгливости профессор на миг опешила и опасно сощурилась:

– Ваше поведение неприемлемо, милый мой мальчик, и я…

– Как видно, моя дружба с Гарри Поттером несколько подпортила мою репутацию в ваших глазах, – грубо перебивая её, продолжил говорить он, в то время как по его губам расплывалась недобрая усмешка. – Что ж… все же я очень рад, что вы спросили, мэм, – встретившись с ней взглядом, Том чуть подался вперед, и в его карих глазах, казалось, на миг полыхнули алые искры: – Я с удовольствием поделюсь с вами всеми подробностями. Пожалуйста, слушайте меня очень внимательно.

Глаза профессора расширились от удивления и гнева из-за подобной фамильярности, она уже собралась поставить заносчивого мальчишку на место, когда вдруг осознала, что больше не может ни пошевелиться, ни заговорить. На смену злости пришел страх, который постепенно перерастал в панику, когда Амбридж заметила алые отблески в глазах студента. Но осознать в полной мере, что именно происходит, она не успела. Мир будто заволокло пеленой и всё, что в нём осталось, это ледяной взгляд красных глаз и тихий вкрадчивый голос, который будто обволакивал её, впиваясь ядовитыми когтями в сознание, сковывая и подавляя волю. Этот голос отравлял все её мысли и чувства, ломая и перекраивая их во что-то иное. Ее губы зашевелились, будто сами собой, когда она, продолжая против воли улыбаться, медленно кивнула:

– Конечно, мистер Арчер, у вас весьма любопытный подход.

– Вы так считаете? – мягко спросил в её сознании этот чужой завораживающий голос.

Она хотела было спросить, о чем он говорит, но вместо этого, удивляясь себе, лишь снова утвердительно качнула головой.

– О, безусловно-безусловно! Не вижу ничего плохого в вашем клубе.

«И ведь правда, – вдруг подумала Амбридж, – что плохого в этом клубе?»

Чудесный мягкий голос уже не казался пугающим и властным, напротив, он звучал так уверенно и спокойно, что ему нельзя было не верить.

– Это совершенно безобидный клуб, – заверил её этот голос.

– Совершенно безобидный, – согласилась она.

– Мы не делаем ничего предосудительного, – продолжил говорить он.

– Конечно, не делаете, – уверенно кивнула Амбридж.

Как можно не верить этому голосу? Этот голос знал всё. И говорил этот голос чистую правду.

– Вы лично утвердите состав клуба, – добавил он. – Прямо сейчас.

– Я прямо сейчас лично утвержу состав, – решила она.

Её руки зашевелились, когда она подтянула к себе один из свитков, развернула его и, взяв перо, обмакнула в чернила.

– Цели и деятельность клуба не вызывают и не вызовут у вас никаких подозрений, – пообещал голос, и она, доверчиво улыбаясь, поставила свою подпись на пергаменте.

– Не вызывают и не вызовут у меня никаких подозрений, – убежденно сказала Амбридж.

Свиток пергамента исчез из-под её пальцев, когда обладатель голоса забрал разрешение.

– При желании вы можете посетить наши собрания, чтобы лично убедиться, что мы не делаем ничего предосудительного.

– Я с удовольствием посещу ваши собрания, чтобы лично убедиться, что вы не делаете ничего предосудительного, – пообещала она.

– Я очень рад, мадам Амбридж, что мы с вами нашли общий язык, – довольно заключил голос.

– Вы очень приятный и вежливый молодой человек, мистер Арчер, – улыбаясь, сказала Долорес. – Могу ли я еще чем-то вам помочь?

– Пока нет, – голос, казалось, становился все дальше. – Но, я надеюсь, в дальнейшем вы будете счастливы посодействовать мне, если я попрошу вас.

– Я буду счастлива посодействовать вам, мистер Арчер, – закивала Амбридж. – Не стесняйтесь обращаться ко мне за помощью.

– Чудно, – заключил голос.

И вдруг туман, заволакивающий сознание отступил. Долорес часто заморгала, несколько растерянно взглянув на стоящего напротив слизеринца, который наблюдал за ней с легкой улыбкой на губах.

– Вы хотели что-то ещё? – уточнила она.

– Нет, мэм, вы мне очень помогли, благодарю, – вежливо ответил Арчер и, пожелав ей хорошего дня, вышел из кабинета, прихватив с собой все свои свитки.

Несколько мгновений Амбридж рассматривала закрывшуюся за ним дверь, после чего вернулась к своей работе, размышляя о том, как это приятно, что в Хогвартсе есть студенты, которые с таким уважением относятся к Министерству магии и так ответственно подходят к распоряжениям министра Фаджа.

Оказавшись в коридоре, Том скривился, помассировав пальцами виски. Подобное вторжение в сознание было полезным инструментом легилименции, но отнимало слишком много сил и жутко выматывало. К тому же работал этот трюк далеко не на каждом человеке. Слабовольные, узколобые фанатики вроде Амбридж или обозленные вспыльчивые идиоты, наподобие Ренклифта, легко поддавались внушению, стоило лишь слегла спутать и подменить их мысли и чувства, но на личностях более умных и целостных это, увы, не работало. А если и работало, то лишь отчасти, чтобы перенаправить поток мыслей, запутать или подтолкнуть к неверным решениям.

Как Блэка.

По губам Тома скользнула призрачная усмешка. Крёстный Поттера и так не слишком доверял ему, к тому же его психика сильно пострадала после двенадцати лет в Азкабане, поэтому хватило лишь крохотного касания к его сознанию, чтобы превратить осторожную недоверчивость в паранойю и отравить разум Блэка излишними подозрениями. Том насмешливо фыркнул. Как, должно быть, растерялся бедный Гарри, когда, в общем-то, добродушный крёстный так неожиданно слетел с катушек и принялся травить его лучшего друга. Жаль только не хватило времени довести дело до конца, впрочем, он ещё…

Арчер завернул за угол и, споткнувшись обо что-то, едва не полетел носом в пол, успев в последний момент восстановить равновесие.

– Дьявол, – прошипел он, оборачиваясь, чтобы понять, что попалось ему под ноги и желательно спалить это что-то дотла.

На полу стояла обычная сумка с книгами. Том недоуменно нахмурился, а секундой позже краем глаза заметил какое-то движение. Повернув голову, он встретился взглядом со спокойными голубыми глазами.

– Привет, Том, – беспечно болтая ногами в воздухе, Луна Лавгуд помахала ему рукой с подоконника, на котором сидела в обнимку с коробкой шоколадных лягушек. – Прости, я не думала, что моя сумка окажется на твоём пути.

Арчер едва не зашипел от злости и пинком ноги отправил сумку к стене.

– Ты пробовала не бросать своё барахло посреди коридора? – процедил он. – Тогда, быть может, никто бы об него не спотыкался?

Лавгуд в ответ лишь пожала плечами. Виноватой или смущенной она не выглядела.

– Мне кажется, дело в том, что ты слишком глубоко о чем-то задумался и не смотрел под ноги, – с едва уловимой иронией заметила она и доверительно сообщила: – Со мной так тоже бывает. Этого не нужно стесняться.

Подавив желание вытолкнуть чокнутую из окна, Том раздраженно цокнул языком и собрался уходить, когда Луна вдруг соскочила с подоконника и вмиг оказалась напротив него, преграждая дорогу. Том мрачно взглянул ей в глаза.

– Что-то хотела? – нарочито любезно уточнил он.

Луна несколько секунд только молча смотрела ему в глаза, чуть склонив голову к плечу.

– Становится всё холоднее, да? – вдруг спросила она.

Арчер закатил глаза.

– Ничего удивительного. Скоро декабрь.

Она продолжала с пристальным вниманием изучать его лицо.

– В этой клетке ты совсем замерзнешь, – едва слышно произнесла Лавгуд.

Том против воли отступил на шаг. Её слова пробудили в сознании воспоминания, о которых он не хотел думать. Они пугали и душили его. Туманили разум. Порождали в душе чувства и мысли, которым не место было в его жизни.

– Что?

Казалось, её бледно-голубые глаза видели его насквозь. Луна шагнула к нему, оказавшись так близко, что Том мог бы увидеть своё собственное отражение в её зрачках.

– Ты живешь во сне, – сообщила она таким тоном, словно говорила о погоде.

Арчер свел брови у переносицы, с презрением глядя на неё.

– Прекрати нести этот вздор, Лавгуд, – процедил он. – Никто кроме тебя его понять всё равно не сможет.

Луна лишь мягко ему улыбнулась.

– Гарри сможет, – она помолчала. – Если захочет.

Том скривил губы в высокомерной усмешке.

– И что бы это могло значить?

– Просыпайся, Том, – ответила Лавгуд. – Пока не стало слишком поздно…

Развернувшись на каблуках, она подобрала с пола свою сумку и, закинув её на плечо, оглянулась на угрюмого Арчера, наблюдающего за каждым её движением с такой подозрительной настороженностью, словно ждал нападения в любую секунду.

– Мне нравятся твои глаза, – улыбаясь, сообщила она. – Красный – очень красивый цвет.

С этими словами она побрела прочь, не глядя на Тома, в то время как он в полнейшем недоумении смотрел ей вслед.

«Какого дьявола?» – сжимая руки в кулаки, думал он.

Маскировочные чары, скрывающие настоящий цвет его глаз были на месте, он чувствовал их. Так каким, к чёрту, образом, эта витающая в облаках лунатичка… он застыл.

«Она знает?»

Но как? Каким образом? Это невозможно. Она не может знать. Не должна знать.

«Но она знает».

Арчер грязно выругался.

Похоже, за девчонкой следует понаблюдать. Если ей и правда что-то известно, придется от неё избавиться.

– Это не входило в мои планы, – напряженно процедил крайне раздосадованный Тёмный Лорд.

*

– Гарри!

Поттер, которого этот окрик застал врасплох в тот момент, когда он в Выручай-комнате пытался перенести рассчитанную формулу заклинания на новую версию карты Мародёров, вздрогнул и по инерции собрался сбегать, из-за чего подпалил недоработанной версией чар уголок пергамента. Тихо чертыхнувшись, он, забыв о побеге, бросился торопливо спасать карту. Гермиона тем временем закрыла за собой дверь и остановилась в нескольких шагах от него, тоскливо наблюдая за изуродованным пергаментом.

– Прости, – скривилась она. – Я не хотела тебя напугать.

Поняв, что структура вплетенных в карту заклинаний все равно испорчена, Гарри со вздохом скомкал очередной испорченный экземпляр и бросил в корзину для мусора.

– Да не страшно, – отмахнулся он и вдруг, вспомнив, что ждал этой встречи, обернулся к подруге, сияя широкой улыбкой: – А, Гермиона, привет! Как дела? Отлично выглядишь!

Она помедлила, с недоверием разглядывая друга:

– Ты здоров?

– Вполне, – он удивленно моргнул. – А что?

– Ничего, – она открыла рот, чтобы что-то сказать, но он её перебил.

– Прежде чем ты скажешь, что нам надо поговорить, – жизнерадостно произнёс он, – позволь сказать, что я передумал.

Она закрыла рот. Потом снова открыла. И снова закрыла, недоуменно моргая.

– Прости, что?

– Я сказал, что согласен учить твоих обормотов, – объявил он.

Гермиона ещё немного помолчала, разглядывая сияющее лицо Поттера.

– Так, и в чем тут шутка? – наконец, мрачно полюбопытствовала она.

– Ни в чем, – простодушно отозвался Гарри. – Я подумал немного и решил, что в целом идея неплохая. Я, конечно, не профессор и учить не умею, но ведь справлюсь как-нибудь с четырьмя людьми, да?

– С четырьмя? – медленно переспросила Гермиона, все ещё не веря, что Гарри передумал. – Почему с четырьмя?

– Ну, ты, Невилл, Рон и Джинни, – он развел руками, – вряд ли кто-то ещё захочет терпеть меня в качестве преподавателя, да?

– Ну, эм, хм, – Гермиона запнулась и немного нервно засмеялась, рассеянно дернув себя за прядь волос, – м-м-м, может быть ещё пара-тройка человек… – она задумчиво нахмурилась.

– Нормально, – отмахнулся Гарри и, продолжая жизнерадостно улыбаться, продолжил размышлять: – Но у меня есть несколько условий.

– Условий? – Гермиона вышла из задумчивости и растерянно взглянула на друга. – Каких условий?

– Да. Первое: нужно найти место для занятий….

– А…

– И Выручай-комнату я никому показывать не собираюсь.

Гермиона скрестила руки на груди:

– Она тебе не принадлежит, Гарри, чтобы присваивать себе, – проворчала она.

– Мы её нашли, значит, она наша, – нахохлился Поттер. – Конец обсуждению.

Грейнджер мгновение буравила его недовольным взглядом и всё же отступила, не желая начинать спор.

– Хорошо, – нехотя сказала она. – Ещё условия?

– Э-э-э… да, – Поттер кивнул. – Нельзя никому говорить.

– Об этом мог бы и не упоминать, – Гермиона закатила глаза. – Вряд ли Амбридж обрадуется, узнав, что мы учимся дуэлям, когда она всеми силами пытается нам это запретить.

– Хорошо, – Гарри немного помолчал и почти нехотя добавил. – И Тому тоже не говори.

– Что? – удивленно спросила Грейнджер. – Почему?

– Просто не говори, – Поттер мученически скривился. – Он умрет со смеху.

– Том твой друг, Гарри, – с упреком напомнила она. – Он будет только рад, что ты принял такое решение. Неправильно скрывать от него это.

Поттер с усталым вздохом запустил пальцы в волосы.

– Слушай, я просто прошу тебя не рассказывать ему, – сказал он. – В чем проблема?

– Будешь ему врать? – ощетинилась Гермиона.

– Нет, – Поттер нахмурился. – Буду просто молчать.

– С каких пор ты ему не доверяешь, Гарри? – голос Грейнджер дрогнул от возмущения. – Разве он сделал хоть что-то, чтобы заслужить такое отношение?

Впервые за весь разговор в глазах Поттера скользнула ледяная сталь.

– Я был бы тебе очень признателен, Гермиона, если бы ты не лезла в наши с ним отношения, – глухо произнёс он. – Это тебя совершенно не касается. Я всего лишь прошу тебя не говорить ему об этих чёртовых уроках. Ничего ужасного не случится, если ты просто будешь держать свой рот закрытым.

– А тебе не кажется, что я не заслужила того, чтобы ты со мной так разговаривал? – уязвленно заметила Грейнджер.

– А тебе не кажется, что тебе хоть изредка следует с пониманием относиться к чувствам и желаниям других людей? – равнодушно парировал Гарри. – Поэтому, будь добра, хоть раз в жизни, сделай, как я прошу, не задавая вопросов и не пытаясь навязать своё мнение.

Гермиона сердито поджала губы и, хотя ей явно было что сказать, резко кивнула.

– Хорошо. Я ему не скажу, – сердито процедила она.

– Огромное спасибо, – с легким полупоклоном ядовито произнёс Гарри. – И учти, если Том узнает от тебя об этих уроках, я тут же перестану вас учить.

– Может, хватит угроз, Гарри? – раздраженно вскинулась Грейнджер. – Я тебя услышала.

Поттер ещё несколько секунд буравил её тяжёлым взглядом и вдруг, вмиг растеряв всю свою холодность, широко улыбнулся.

– Вот и чудненько! – он хлопнул в ладоши. – О! И ещё! Мы не будем учиться дуэлям, – жизнерадостно сообщил Гарри. – Я просто покажу пару полезных заклинаний, и мы разойдемся. Устраивает?

– Нет, – сухо улыбнулась Гермиона, которой было куда сложнее вернуться в прежнее русло разговора, после столь гнетущего отступления.

– Отлично, тогда… – он моргнул. – Что?

– Я говорю «пара заклинаний» меня не устраивает, – терпеливо повторила Гермиона. – Я хочу, что бы ты научил нас сражаться. Иначе всё это мероприятие теряет смысл.

Гарри угрюмо помолчал.

– Это же кучу времени займёт, – пожаловался он.

– А я и не рассчитывала, что ты научишь нас всему за пару уроков, – Гермиона пожала плечами.

– Ты что хочешь, чтобы я этим до конца учебного года занимался? – ужаснулся Поттер.

– Ну да, – совершенно спокойно согласилась Грейнджер.

Гарри насупился и ещё какое-то время буравил непреклонную отличницу мрачным взглядом.

– Знаешь, мне вообще за такую самоотверженность полагается денежное вознаграждение…

– Гарри!

– А что? – он поднял брови. – Скажешь, я не прав?

– За помощь другим нельзя брать денег! – возмущенно воскликнула Грейнджер.

– Почему?

Вопрос поставил её в тупик. Гермиона на миг растерялась, не зная, что на это ответить.

– Потому что! – наконец, решила она.

Гарри почесал затылок, недоуменно разглядывая подругу.

– У тебя странная логика, – заключил он.

– Как и у тебя, – Гермиона ещё немного помолчала, обводя отвлеченным взглядом обстановку Выручай-комнаты, после чего снова обернулась к Поттеру. – Так ты согласен учить нас как следует?

Гарри ответил не сразу. Усевшись на стол, что стоял позади него, Поттер какое-то время смотрел в сторону, что-то прикидывая в уме и, наконец, обратил сумрачный взгляд на подругу.

– Да.

– Отлично, – просияла та и тут же деловито склонила голову к плечу. – Когда ты готов начать?

– Дай-ка подумать… – Гарри поднял глаза к потолку. – Во вторник и четверг у меня тренировки, в среду всегда куча домашки, в пятницу свидание с Дафной, в субботу Хогсмид, в воскресенье, хм, – он свел брови у переносицы и насмешливо глянул на Грейнджер, – ну надо же! Снова куча домашки! – он тяжело вздохнул. – Вот незадача! На следующей неделе никак. Давай вернёмся к этому вопросу через месяц?

Гермиона постно взглянула на него.

– Отлично. Тогда в пятницу.

– Эй! – Гарри подскочил. – Я же сказал, у меня, э-э-э, – он потупился, – что я сказал у меня в пятницу?

– Твой первый урок с ребятами, – ласково подсказала Гермиона. – К этому времени я подыщу нам подходящую аудиторию для занятий.

Гарри со стоном спрятал лицо в ладонях.

– Ты – чудовище! – глухо сообщил он.

– Хорошего дня, Гарри, – жизнерадостно отозвалась Грейнджер.

Послышался звук закрывшейся двери и в комнате стало тихо. Поттер отнял от лица руки и, подняв голову, без всякого выражения уставился в потолок.

– Я ещё об этом пожалею, – траурно заключил он и с тяжелым вздохом улегся на стол, сложив руки на животе. – Точно пожалею, – тоскливо повторил он.

*

Растянув исполинское тело по всей длине спинки дивана, Нагини грелась в солнечных лучах, проникающих в комнату через зачарованное окно, за которым вместо пасмурной осени тонул в зелени дивный летний день. Впрочем, чудеса эти мало волновали змею, которая вот уже час неотрывно наблюдала за своим хозяином. Хозяин вел себя… странно. В принципе, с точки зрения змеи, почти все двуногие вели себя странно. Но были странности, к которым, обитая среди людей, Нагини привыкла, а были такие странности, которые для неё были в новинку. И отчего-то змея думала, что подобное поведение Тёмного Лорда удивило бы не только её, но и любого стороннего наблюдателя, рискнувшего в этот момент заглянуть в кабинет Волдеморта.