Текст книги "Чертог Пустоты (СИ)"

Автор книги: Рэйя_Гравис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 57 страниц)

– Прошу простить меня, милорд, – не выдержал Малфой, – но как быть с тем, что их гораздо больше, чем нас?

– У нас есть преимущество, Люциус, – холодно улыбнулся Тёмный Лорд, – мы знаем о них, но они не знают о нас. И, если только это будет необходимо, мы поднимем в воздух их континенты, разбудим вулканы, призовем смерчи и бури, чтобы сама земля стряхнула их с себя как блох. Мы населим их города инферналами и оборотнями, – он бросил короткий взгляд на бешено ухмыляющегося Фенрира Сивого. – Мы впустим в их дома дементоров и тёмных тварей. Их жизнь превратится в ад на земле куда быстрее, чем они осознают, что поразило их. Мы гораздо сильнее. На нашей стороне могущество, которого они не знают, не понимают, и не смогут сдержать. Имя ему – магия. Но всего этого не случится, если волшебники вроде Дамблдора станут мешать нам. Поэтому для начала необходимо вернуть власть в руки тех, кто действительно знает, что с ней делать.

– Позвольте ещё один вопрос, милорд, – вперед выступил Корбан Яксли. – Что вы планируете делать с Гарри Поттером?

– А, ну конечно, – Волдеморт усмехнулся. – Знаменитый Гарри Поттер, – он помолчал. – Пока мальчишку мы трогать не будем. У меня на его счет есть некоторые планы, но в конечном итоге… боюсь, его придется убить.

– Мальчик учится на Слизерине, – заметил Малфой. – Не стоит ли попробовать убедить его присоединиться к вам?

– Он мне не нужен, – жестко отрезал Тёмный Лорд. – Поэтому, как только мальчишка перестанет быть полезен, он умрет. Возражения? – он обратил насмешливый взгляд на одного из Пожирателей, который до этого не произнёс ни единого слова. – Северус? Возможно, тебе есть что сказать? Ты же, как-никак его декан.

Снейп смиренно шагнул вперед и склонил голову в поклоне.

– Насколько мне известно, милорд, Гарри Поттер не заинтересован в том, чтобы вступать с вами в противостояние. Более того, я осмелюсь предположить, что он, вполне возможно, разделяет некоторые ваши взгляды. В связи с чем я не вижу причин лишать его жизни.

– Конечно, не видишь, Северус, – едва не мурлыкнул Волдеморт. – Ты же ослеплен своей привязанностью к мальчишке.

– Милорд….

– Не утруждай себя, придумывая какую-нибудь удобную ложь, – холодно перебил его Тёмный Лорд. – Признаться, это даже трогательно, как ты опекаешь сына ненавистного тебе Джемса Поттера. Можешь, конечно, попытаться защитить его, но в итоге мне просто придется тебя убить, что было бы весьма печальной потерей, потому что хорошие мастера зелий на дороге, увы, не валяются. Поэтому, Северус, предлагаю пересмотреть свои приоритеты, – Тёмный Лорд обратил на Снейпа пронзительный взгляд, – и я сейчас говорю не только о щенке Поттеров.

– Милорд, – сдавлено прошептал Снейп, – я не…

– Довольно, – холодно перебил его Волдеморт. – Этот разговор мы продолжим позже.

Северус низко поклонился и отступил назад.

– Далее, – сменил тему Тёмный Лорд, продолжив неторопливо прохаживаться перед Пожирателями. – Возвращаясь к основной проблеме. Нас омерзительно мало. Даже считая тех, кто пока находится в Азкабане. Предложения?

– Выпускники старших курсов Хогвартса? – тут же сказал Яксли.

– И на кой Мордред нам толпа неопытных сопляков? – уточнил Волдеморт. – Сам будешь их учить непростительным? Как перспектива на будущее они нам, безусловно, понадобятся. Но сейчас пользы от них не будет.

– Они могут шпионить в Хогвартсе…

– Этот вопрос уже решен. Оставим тему детей. Ещё варианты?

– Я знаю нескольких волшебников в Министерстве, кто был бы заинтересован в нашей деятельности, – осторожно сказал Малфой.

– Прекрасно, займешься этим. Эйвери?

– Да, Милорд?

– Уверен, ты так же сможешь познакомить нас с некоторыми своими друзьями?

– Безусловно, Милорд.

– Фенрир?

Оборотень широко ухмыльнулся.

– Стая будет ждать ваших приказов, Милорд.

– Отлично. Я ожидаю, что каждый из вас в ближайшее время займется подбором подходящих кадров и предоставит мне списки. Вопросы? Нет? Прекрасно. Следующее. Уолден, мне нужен план Азкабана и все данные об охране тюрьмы к концу второй недели августа. Это будет проблемой?

– Нет, Милорд, – Макнейр поклонился.

Волдеморт дошел до середины залы и остановился возле Петтигрю и Пожирателя, чье лицо по-прежнему скрывал капюшон.

– Теперь к вопросу взаимодействия. В этом доме на данный момент помимо меня будут находиться двое волшебников. Если по какой-то причине вы не застанете меня здесь, Питер с удовольствием сыграет радушного хозяина или домашнего эльфа. В случае важных или срочных вопросов вам следует обращаться к более компетентному магу, – при этих словах Волдеморт с усмешкой взглянул на незнакомого Пожирателя. – Думаю, пришло время представиться.

Медленно подняв руки, Пожиратель стянул с головы капюшон и по залу разнесся хор удивленных восклицаний.

– Думаю, знакомить вас не требуется, – заключил Тёмный Лорд, в то время как собравшиеся в шоке рассматривали широко ухмыляющегося Барти Крауча-младшего.

– Ты жив?! – не выдержав, рявкнул Яксли.

– Сюрприз! – весло объявил Крауч, склонившись перед Пожирателями в шутливом полупоклоне. – А вы думали, Милорд оставит меня на милость дементорам?

– Но как? Я сам видел тело…

– Подделка, – лениво протянул Волдеморт. – Полагаю, не нужно говорить, что официально Барти пока должен оставаться покойником? Итак, если вам необходимо будет срочно со мной связаться, вы обратитесь к Барти. Либо передадите ему сообщение. Вопросы? – он помолчал, когда никто так ничего и не сказал, Темный Лорд махнул рукой, и двери залы распахнулись. – На этом все могут быть свободны. Питер, убери это, – он указал кивком головы на труп у входа. – Люциус, задержись.

Малфой остановился и чуть склонил голову, гадая, к добру это или нет.

– Да, Милорд.

*

Недолгое путешествие по тёмным коридорам привело Люциуса в небольшой кабинет, который в отличие от остальной части дома, которую он видел, казался почти уютным. Перешагнув порог следом за Волдемортом, Люциус с любопытством огляделся. Становилось понятно, что большую часть времени Тёмный Лорд проводил именно здесь. Под потолком горела массивная люстра, рассеивая по кабинету мягкий оранжевый свет. Пол был скрыт толстым тёмно-бордовым ковром с причудливым узором. Вдоль трёх стен, упираясь в высокий потолок, тянулись стеллажи с книгами, четвертую стену занимало огромное трёхстворчатое окно, за которым, впрочем, ничего не было видно. У окна стоял массивный деревянный стол, на котором высились стопки книг и документов. Несколько последних номеров «Ежедневного пророка» были сдвинуты в сторону и на них примостились подставка для перьев и чернильница. Чуть правее от стола стоял небольшой двухместный диван, низкий журнальный столик и громоздкий сундук.

Остановившись возле рабочего стола, Волдеморт неторопливо обернулся к Малфою, обратив на него кроваво-алые глаза, в которых царил абсолютный холод.

– Люциус, – негромко произнёс он, и от этого мягкого тона по спине пробежала волна нервной дрожи, – до меня дошли крайне неприятные новости. Видишь ли, я узнал, что очень ценный артефакт, который я оставил тебе на сохранение, был уничтожен около двух лет тому назад. Как ты это объяснишь?

– Милорд, – выдохнул Малфой, лихорадочно соображая, как ответить, – правильно ли я понимаю, что вы говорите о тетради в кожаной обложке?

– Не припомню, чтобы я оставлял у тебя ещё какие-то бесценные артефакты, – сухо произнёс Волдеморт.

Люциус прочистил горло.

– Как мне известно, тетрадь уничтожил Гарри Поттер.

– Мне совершенно безразлично, кто уничтожил тетрадь, – голос Тёмного Лорда стал жёстче. – Я спрашиваю тебя, Люциус, каким образом тетрадь оказалась в Хогвартсе?

– Я… возможно, я незаметно подбросил её дочери Артура Уизли.

По губам Волдеморта скользнула ледяная усмешка.

– И с какой же целью ты это сделал?

У Малфоя складывалось неприятное ощущение, что ответы на все эти вопросы Тёмный Лорд уже знает и задает их лишь для того, чтобы Люциус мог в полной мере ощутить, какую кошмарную ошибку совершил. Вопреки этим мыслям, он сказал:

– Я надеялся дискредитировать Артура Уизли в глазах его руководства и общества. Магглолюбивый недоумок слишком много стал себе позволять. Если бы всё прошло, как я планировал, он бы вылетел с работы и не сбивал окружающих с толку своими смехотворными заявлениями о ценности магглов.

– Но всё прошло не так, как ты запланировал, насколько я могу судить, – насмешливо протянул Волдеморт.

– Милорд, в дело вмешался Гарри Поттер и уничтожил вашу тетрадь.

Наступила непродолжительная тишина, в течение которой алые глаза Тёмного Лорда с предельным вниманием изучали лицо Люциуса.

– Итак, позволь подытожить, – неторопливо сказал он. – Ты, ведомый собственной неприязнью и мелочным желанием осуществить вендетту, от которой кроме твоего личного удовлетворения не было бы никакого толка, воспользовался бесценным артефактом, который принадлежал мне. Позволил своему бездарному плану выйти из-под контроля. И на выходе не только с треском провалился, но и допустил, чтобы дневник уничтожили, – он помолчал, прожигая Малфоя тяжелым взглядом. – Чудно, Люциус, просто восхитительно, – с издёвкой бросил Тёмный Лорд. – Давай теперь свалим всю ответственность на двенадцатилетнего сопляка. Это же такое достойное оправдание.

– Милорд…

– Позволь кое-что прояснить, Люциус, – всё так же тихо произнёс Волдеморт. – Тетрадь, которая по твоей милости была уничтожена, представляла собой исключительную ценность. Она, Люциус, была уникальна. А теперь ответь мне, чем ты отплатишь мне за эту потерю?

– Милорд, я… – Люциус торопливо вдохнул, – в фамильном хранилище Малфоев огромное количество весьма ценных артефактов…

– Мне не нужны твои побрякушки, Люциус, – перебил его Тёмный Лорд. – Плата должна быть равноценна принесенному ущербу, ты не находишь?

– К-конечно, Милорд.

– Как приятно, что мы друг друга понимаем, – ядовито процедил Волдеморт и повел рукой в сторону массивного сундука, крышка которого мгновенно распахнулась.

В комнате вдруг стало нестерпимо холодно. Пламя свечей задрожало, и по стенам поползли кривые, изломанные тени. В это же время из недр сундука в воздух поднялась закутанная в черный балахон фигура, из-под капюшона которой раздавалось сиплое свистящее дыхание. В душе разливался безотчетный животный ужас.

– Милорд… – Люциус отступил назад, глядя на приближающееся к нему существо и чувствуя, как по венам растекается липкий, сковывающий тело холод.

Нужно было достать волшебную палочку, нужно было призвать патронуса, защититься, но всё что мог делать Малфой, это отступать все дальше, пока его спина не уперлась в книжные полки. Не смея оторвать застывшего взгляда от серых, покрытых струпьями рук, что тянулись к нему, он хрипло шептал:

– Милорд, умоляю, умоляю, пожалуйста, Милорд…

Ледяные пальцы сомкнулись на его шее и скрытое капюшоном лицо медленно приблизилось к его собственному. В беспомощном ужасе Люциус смотрел на зияющую тьму под капюшоном, слушал кошмарное сиплое дыхание, что вырывалось из черного провала рта дементора, и продолжал едва слышно молить о пощаде. Он замолчал лишь когда грудь сдавила нестерпимая боль, словно чья-то невидимая рука, пробив грудную клетку и медленно ломая ребра, вытаскивала наружу бешено колотящееся сердце. Перед глазами поплыли чёрно-красные круги, а уши заполнило оглушительно громкое сиплое дыхание существа, что высасывало из него саму жизнь. И когда в душе более не осталось ни капли надежды, когда сознание почти покинуло его, а боль стала казаться неотъемлемой частью его существования, всё вдруг прекратилось.

Ледяные склизкие пальцы, стискивающие горло, и могильный холод исчезли. Люциус обессиленно рухнул на колени и, сорвав с лица маску, судорожно хватал ртом воздух, борясь с тошнотой. Он не мог сказать, как долго сидел так, упираясь руками в пол и задыхаясь от пережитого ужаса, но наконец головокружение и слабость отступили, и Малфой смог поднять голову. Дементор исчез, а крышка сундука была вновь плотно закрыта. Вокруг царила звенящая тишина.

С трудом поднявшись на ноги, всё ещё ощущая слабость и дрожа всем телом, Люциус встретился с равнодушным взглядом Тёмного Лорда.

– Видишь, как нелегко переживать потерю чего-то бесценного, – ровно заметил Волдеморт. – Весьма неприятный опыт, не так ли?

– Милорд, – еле слышно выдохнул Малфой, – благодарю, что пощадили меня…

– Пощадил? – насмешливо переспросил Тёмный Лорд. – Боюсь, ты не совсем правильно понимаешь, в какой ситуации оказался. Поверь мне, ты всё ещё говоришь и дышишь лишь потому, что от тебя может быть польза, в противном случае я бы с радостью отправил несчастной Нарциссе твоё лишенное души тело.

– Милорд, – Люциус опустился на одно колено, низко склонив голову, – я буду рад служить вам.

– И запомни очень хорошо, Люциус, – продолжил Волдеморт, – если ты ещё хоть раз подведешь меня подобным образом, я заставлю тебя смотреть как та участь, которой ты сегодня избежал, постигнет твоего сына. Я ясно выражаюсь?

– Да, Милорд, – бледнея, прошептал Малфой.

– Прекрасно, – Тёмный Лорд обошел свой рабочий стол и неторопливо опустился в кресло. – А теперь перестань ползать по полу и сядь, нам необходимо обсудить несколько деловых вопросов.

Стараясь двигаться с максимальным достоинством, Малфой выпрямился и пересек кабинет, присев на стул, что располагался аккурат напротив рабочего стола Тёмного Лорда. Он всё ещё дрожал и чувствовал, как душу оплетает паутина страха и отчаяния, но осознание того, что Драко может пострадать или погибнуть из-за любой его оплошности, заставило Люциуса отбросить мысли о собственном недомогании и сосредоточиться на том, что говорит Тёмный Лорд.

Поставив локти на стол и сцепив пальцы замком, Волдеморт спокойно произнёс:

– Как тебе должно быть известно, в Хогвартсе открыта вакансия преподавателя ЗОТИ.

– Да, Милорд, – Люциус кивнул. – Пока подходящую кандидатуру не подобрали. Кто-то из попечительского совета предложил взять на этот пост Гилдероя Локхарта, но Дамблдор пока не дал положительного ответа.

Тёмный Лорд брезгливо скривился.

– О, нет-нет, этот пустоголовый кретин будет совершенно бесполезен. Я хочу, Люциус, чтобы ты подобрал на это место человека с определённым набором… хм, качеств.

– Кого-то из Пожирателей?

– Безусловно, нет, Дамблдор же не совсем идиот. Нет. Нужен некто… особенный. Исключительно… отталкивающий. Кто-то помешанный на Министерстве и их тупых законах. Настолько помешанный, чтобы у любого нормального человека это вызывало отвращение, плавно переходящее в ненависть. Нам, Люциус нужен весьма специфический представитель Министерства магии, который покажет это Министерство с самой отвратительной стороны. Кто-то… фанатичный. И безнравственный. Жестокий.

Люциус с минуту размышлял и, наконец, по его губам скользнула легкая усмешка.

– Кажется, я знаю, кто нам нужен.

*

Гарри чувствовал себя отвратительным, неблагодарным и взбалмошным, но ничего не мог с этим поделать. Он просто отказывался нормально разговаривать со своим крёстным, и виноват в этом определенно был Сириус. По крайней мере, именно так говорил себе Поттер после каждой ссоры с Блэком, которых стало неприлично много за последние несколько дней. Ну правда, Сириус вел себя как болван и совсем не хотел соглашаться с доводами крестника. Сначала он наложил вето на все более-менее интересные книжки в библиотеке, выдав Гарри какой-то потрепанный сборник сказок и практикум по магическому домоводству. Ну честно, что за бред? Гарри с тринадцати лет знал наизусть все бытовые заклинания, которые могли бы быть полезными. А сказки…

«Серьезно, Сириус? Мне пятнадцать, а не восемь».

«Брось, Сохатик, ты никогда не можешь быть достаточно стар для хорошей сказки».

К чёрту. Гарри был зол. Но даже не запрет на чтение книг так бесил его, с этим он мог как-то смириться. Но то, как Сириус стал относиться к Тому, вызывало в душе Гарри искреннее недоумение и возмущение. Да, у Арчера был специфический характер, но и Сириус ангелом не был, так отчего же крёстный вел себя с Томом так, словно тот одномоментно совершил все семь смертным грехов, попутно оскорбив Блэка лично. Гарри не мог понять этого. Во всем, что делал Том, Сириусу мерещился злой умысел. То он якобы застал Арчера за милой беседой с портретом Вальбурги, то уличил его в разучивании тёмных заклинаний на чердаке, то обвинил в попытке подслушать разговоры членов Ордена, то поймал за перешептываниями с Кричером. А после того как старый эльф сознался на допросе с пристрастием, что Том сохраняет и передает ему ценности Блэков, закатил такой скандал, что вовлечены оказались все обитатели дома на площади Гриммо, включая недоумевающего Виви. Обиднее всего было то, что многие разделяли опасения Блэка и на Тома стали поглядывать если не с неприязнью, то с осторожностью, словно он вдруг взбесится и начнет швыряться непростительными. Гермиона, как и Гарри, пыталась настаивать на невиновности Арчера, но не могла позволить себе слишком откровенно вступать в конфликт с взрослыми, а после и вовсе засобиралась домой, бросая Гарри одного в этом дурдоме. Он, конечно, понимал, что не может и не должен препятствовать решению подруги провести остаток лета с родителями в более спокойной обстановке и не собирался её останавливать, но не смог отказать себе в эгоистичном желании прокомментировать её капитуляцию.

– Вот вам и гриффиндорское благородство, – ворчал он, наблюдая, как подруга пакует чемодан.

– Гарри, я согласна, что твой крестный ведет себя немного, хм…

– Неадекватно?

– Темпераментно, – дипломатично заметила она, – но как я могу с ним спорить? Ладно, Рон! Но он и раньше был болваном, сейчас нечему удивляться. Но Сириус? Или миссис Уизли? Они гораздо старше нас и я не считаю, что это правильно – грубить им.

– Отлично! – всплеснул руками Гарри. – А то, что они все дружно травят пятнадцатилетнего мальчишку только потому что он слизеринец это – правильно?!

– Они его не травят.

– А как, по-твоему, это называется?! Вчера миссис Уизли просто с чего-то вдруг забыла, – Гермиона, забыла! – накрыть на стол для Тома! То есть она поставила тарелку для меня, для своих детей, для тебя, для Сириуса, для себя, но забыла про Тома?!

– Возможно, она просто ошиблась…

– Гермиона, ты её видела? Она скорее сама не поест, но накормит всех детей в радиусе мили. Так с каких это пор Том стал так ужасен, что его даже кормить отказываются? – рявкнул, теряя остатки хладнокровия, Гарри. – Подумать только, а они ведь начали мне нравиться! Все они! И Том даже не сделал ничего плохого! Просто Сириус вбил себе в голову, что он воплощение зла, и умудрился заразить этим психозом половину Ордена. Это просто несправедливо!

Послышался тихий смешок. Гарри резко повернул голову и яростно сощурил изумрудные глаза, прожигая взглядом Тома, сидящего на подоконнике с книгой в руках.

– Что смешного?

– Кроме того, что ты ведешь себя, как истеричный ребенок? – весело уточнил Арчер.

– Я тут, между прочим, о тебе беспокоюсь! – обиделся Поттер.

– Не стоит так себя утруждать, Гарри, а то у тебя от переизбытка эмоций кровь носом пойдет, – ехидно заметил Том, возвращаясь к чтению.

– То есть тебя совсем не беспокоит, что к тебе так относятся? – удивленно поднял брови Поттер.

– Почему меня должно беспокоить мнение людей, до которых мне нет дела? – безразлично протянул Арчер. – Все они просто жалкие ничтожества, которые не стоят того, чтобы обращать на них внимание.

– Но ведь…

– Гарри, что ты делаешь с грязью под ногами?

– Чего?

– Ты её переступаешь, – Арчер пожал плечами. – Не то что бы ты часто задумывался об эмоциональном состоянии жижи под ногами или, черпая её руками, носился из стороны в стороны, размышляя, куда бы её так пристроить, чтобы она не портила ландшафт и не нарушала твоего душевного спокойствия, не так ли?

– Мило, – сухо прокомментировала Гермиона. – Покажешь, где стоит твой золотой трон, чтобы мы с Гарри знали в какую сторону кланяться?

Арчер бросил на неё насмешливый взгляд и снова уткнулся в книгу.

– То есть Сириус, по-твоему, что просто грязь? – очень тихо спросил Гарри.

– Можно подумать, что моё отношение к твоему крёстному для кого-то здесь новость, – Том фыркнул.

– И все-таки он мой крёстный, – веско напомнил Поттер.

– Да. И именно поэтому он все ещё говорит и дышит, а не гниет в каком-нибудь заплеванном переулке со свернутой шеей, не так ли? – «ласково» уточнил Арчер.

Гермиона растерянно моргнула.

– Порой ты так странно шутишь, что я не улавливаю, где юмор, – пробормотала она.

– Потому что я не шучу, – нараспев произнёс Арчер.

– Откуда в тебе столько ненависти? – вдруг устало вздохнул Гарри.

Том закрыл книгу и поднял очень серьезный взгляд на друга.

– А кто тебе сказал, что это ненависть? – от его былого веселья не осталось и следа.

– А что тогда?

– Образ мышления, не более того.

– И с каких пор убийство тех, кто тебе чем-то не угодил, является образом твоего мышления? – мрачно осведомился Поттер.

– Так было всегда, Гарри. Ты просто у нас слишком жизнерадостный, чтобы обращать внимание на такие мелочи.

– И что, если я вдруг начну тебя раздражать, ты и меня убьёшь? – запальчиво уточнил Поттер.

Гермиона, оказавшаяся в эпицентре этой странной размолвки, неуверенно переводила взгляд с одного на другого, не решаясь заговорить.

– Гарри, ты меня последние семь лет знакомства только и делаешь, что раздражаешь, но всё ещё жив. Это о чем-то говорит.

– Да. О том, что последние семь лет в твой «Свод законов Томаса Великого» не входило убийство всех, кто тебя бесит. Что изменилось?

– Бывает так, что люди взрослеют, – хмыкнул Арчер.

– Как, во имя Мерлина, взросление влияет на уровень психической неуравновешенности?! – поразился Гарри. – Ты сам себя-то слышишь?!

Том смерил друга долгим, пристальным взглядом, после чего ловко соскочил с подоконника и, небрежно оправив складки мантии, зевнул.

– Этот разговор мне наскучил, – объявил он. – Оставлю вас наедине с вашими высокоморальными принципами. Хороших каникул, Гермиона.

Когда дверь за ним с тихим щелчком закрылась, Гарри беспомощно оглянулся на подругу.

– Порой я его совершенно не узнаю, – пожаловался он. – И в эти моменты мне его прибить охота.

Грейнджер со вздохом села на свою кровать, в задумчивости обводя пальцем вышитые на пледе узоры.

– Я думаю, это такой способ защититься, – негромко произнесла она.

– От чего?

– От мира. От людей. От, хм, страха?

– Страха?

– Гарри, ты прекрасно его знаешь, – терпеливо сказала она, – Том всегда предпочитал отвечать ударом на удар. Думаю, все, что сейчас происходит, в какой-то мере ранит его, и это просто попытка оградить себя от других. Если его ненавидят, он просто ненавидит в ответ. Ему так проще пережить чужое отречение.

Гарри помолчал, обдумывая её слова. В этом был смысл. Если мир презирал Тома, то он презирал этот мир в ответ. Так было всегда, просто сейчас вдруг стало казаться более… ярко выраженным? Но если Том так плотно укутался ненавистью, не станет ли он ненавидеть и Гарри тоже? Просто для ровного счета. Чтобы не делать исключений? Чтобы защититься сразу ото всех. Даже если на то не будет причин. Даже если он будет знать, что Гарри не смотря ни на что никогда, никогда не сможет его возненавидеть? Да и что, во имя Мерлина, должен такого ужасного совершить Том, чтобы Гарри перестал считать его своим лучшим другом?

====== Глава 7. О чувствах и долге ======

Дамблдор снял очки, помассировав переносицу, после чего снова нацепил их на нос и очень серьезно взглянул на Снейпа, расположившегося в кресле напротив рабочего стола директора Хогвартса.

– Больше он тебя не вызывал?

– Нет, – Северус покачал головой. – Он, кажется, не спешит делиться деталями своих планов со всеми и задания раздает по отдельности. Наверняка можно сказать лишь, что в скором времени он планирует вытащить своих людей из Азкабана. Но как и когда это произойдет, никому неизвестно.

– Он слишком острожен, – протянул Дамблдор.

– И оттого непредсказуем, – согласился Северус.

– Хотелось бы понять, что ему нужно от Гарри.

– Перетягивать на свою сторону он мальчишку точно не собирается, – Снейп болезненно скривился. – Возможно, он хочет, чтобы кто-то из слизеринцев следил за ним.

– Полагаешь, среди студентов есть шпион?

– Сложно сказать. Он лишь упомянул, что вопрос шпионажа в Хогвартсе решен, но не упомянул о каком шпионе речь.

– Он мог говорить о тебе?

– Не знаю, – зельевар вздохнул. – Мне он, похоже, не слишком доверяет. Такое чувство, будто ему многое известно о происходящем. Не знаю, где он был все эти годы, но, возможно, ему действительно открылись тайны нам неведомые?

Альбус покачал головой.

– Мне кажется, кто-то просто снабжает его всей необходимой информацией.

– Крауч?

– Либо варна, – ответил директор. – Нельзя забывать о нём.

– Среди Пожирателей его не было.

– Либо был, но о своем присутствии не объявил. Он в принципе предпочитает действовать из-за кулис, – задумчиво протянул Дамблдор. – И я совершенно не понимаю, чего он добивается. Лично с ним общался только Гарри, и пока мы сами не столкнёмся с ним лицом к лицу, понять его мотивы будет сложно.

– Он год сидел у нас под носом, пока изображал Айскальта, – напомнил Снейп, чудом удержавшись, чтобы не сказать «у вас».

– В том-то и дело, Северус, он вел себя как профессор целительства, – Альбус покачал головой. – Как Шакала его знает лишь Гарри.

– Может, ещё раз поговорить с Поттером?

– Не думаю, что это нам чем-то поможет.

– Кстати, как обстоят дела с Министерством? – вспомнил Северус.

– Боюсь, всё так же, – Дамблдор вздохнул.

– Так вы позволите Фаджу подсунуть в школу свою шавку? – Снейп нахмурился.

– Корнелиус полагает, что я вмешиваюсь в дела Министерства магии. Назначение его помощницы на должность профессора в Хогвартсе ничто иное, как ответная «любезность» с его стороны.

– То есть теперь ему мало третировать Поттера? Нужно ещё и в школу сунуть свой нос? – процедил Снейп. – Почему вы ему это позволяете?

– Подумай сам, Северус, – терпеливо объяснял директор, – как отреагирует Корнелиус, если я сейчас буду оспаривать его решения. Мне с трудом удалось не раздувать из истории с Гарри скандал с судебным заседанием и то пришлось согласиться на допрос. Отказ принять в школу его человека он бы воспринял как открытое противостояние, а наш министр и так уже слишком боится за своё положение в обществе.

– Нужно ли так осторожничать с ним? – скривился Снейп. – С вашей властью, вы легко могли бы добиться его отставки.

– Учитывая ситуацию, переворот в Министерстве – это последнее, что нам нужно, – покачал головой Дамблдор. – Мы до сих пор не знаем, какие планы у Волдеморта, и любой неосторожный шаг может стать фатальной ошибкой.

– Но этот кретин только мешает вам! – не выдержал Снейп. – Из-за его глупости и страха мы связаны по рукам и ногам.

– Рано или поздно Корнелиусу придется столкнуться с печальной правдой, и он поймет, что я не действую против него. Тогда Министерство будет на нашей стороне. Но пока этот день не настал, нам придется действовать осторожно.

– Главное, чтобы этот день не настал слишком поздно, – мрачно заметил Северус.

Какое-то время оба профессора молчали, наконец Снейп прочистил горло, решив сменить тему.

– Возвращаясь к делам более прозаичным, – начал он, – я сегодня получил письмо от Грэхэма Монтегю с отказом от назначения капитаном команды по квиддичу. Какие-то проблемы в семье, как он говорит, – Снейп мысленно фыркнул, он прекрасно знал какое новое и весьма опасное «увлечение» могло вынудить помешанного на квиддиче Монтегю отказаться от капитанства, но развивать тему не пожелал: не стоит лишний раз устраивать мальчишке проблемы, вдруг тот ещё одумается. – На данный момент у нас опять нет капитана команды, что ставит меня перед дилеммой, кого…

– Думаю, самым разумным вариантом будет сделать капитаном Гарри, – мягко вклинился в речь Дамблдор.

Снейп взглянул на директора так, словно ничего безумнее в жизни не слышал.

– Мы, кажется, уже это обсуждали, Альбус, – напомнил он.

– Мы говорили о другом назначении, – улыбнулся директор. – И обдумав хорошенько твои слова, я вынужден согласиться, что делать Гарри старостой не слишком разумно. Но вот капитан команды – другое дело.

– Его никто даже слушать не станет, – настойчиво процедил Снейп. – К тому же у Поттера фокус внимания как у золотой рыбки, он не справится с командой.

– Мне думается, ты рановато критикуешь мальчика, Северус, – тихонько засмеялся Дамблдор. – Уверен, из него получится отличный капитан. К тому же, то, что Гарри будет работать на пользу своему факультету, возможно, немного успокоит особо ретивых недоброжелателей.

Снейп нахмурился. В целом, мысль была неплохая, но…

– Вы же понимаете, что после первого же провала, мои «ласковые» слизеринцы похоронят Поттера в Запретном лесу.

На это директор Хогвартса улыбнулся, лукаво блеснув голубыми глазами поверх очков-половинок:

– Но ведь именно во избежание подобных ситуаций у нас есть староста.

*

На второй неделе августа пришли письма из Хогвартса со списком литературы на грядущий учебный год. Том получил значок старосты, что в целом, хоть и было ожидаемо, казалось немного странным, потому что Гарри всегда считал, что Дамблдор слишком недолюбливает Арчера, чтобы давать ему в руки такую власть над слизеринцами. С другой стороны, у Тома эта власть была и без значка, так что, по сути, пост старосты просто придавал его статусу формальности.

– Ну по крайней мере он не сделал старостой тебя, – заметил Арчер, небрежно забросив серебристо-зеленый значок в сундук с вещами, – иначе я начал бы думать, что старик пытается тебя подставить.

– Подставить? – недоуменно уточнил Поттер, отрываясь от изучения списка литературы. – Почему?

– Окажись ты старостой это только бы всё усложнило, – пояснил Том. – Представь, как стали бы вести себя слизеринцы, если бы их лидером оказался враг.

– Во-первых, староста просто следит за порядком, – протянул Гарри, – ты же не на баррикады их поведешь. А во-вторых, я им не враг.

– Некоторые могут думать иначе. Откуда тебе знать, что им наговорили родители. Обрати внимание, в этом году из слизеринцев тебя с днем рождения поздравили только Забини, Гринграсс и Булстроуд, да и те сделали это весьма сдержано.

Гарри флегматично пожал плечами. По правде, это его не сильно беспокоило. В конце концов, он всегда может просто поговорить с однокурсниками и решить все вопросы. Или просто игнорировать их. Враждовать он ни с кем не собирался.

– Хм, – он нахмурился.

– Что? – без особого интереса уточнил Арчер.

– Учебник по защите, – пояснил Гарри, – «Теория защитной магии» Уилберта Слинкхарда.