Текст книги "Чертог Пустоты (СИ)"

Автор книги: Рэйя_Гравис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 57 страниц)

– Но раз ты не в восторге от Дамблдора и не поддерживаешь Того-Кого-Не-Называют, получается, ты вообще не станешь сражаться? – уточнила Джинни. – Просто отойдешь в сторону и будешь смотреть, как убивают твоих родных?

– Всех моих родных уже убили, – равнодушно напомнил Поттер, Джинни покраснела, осознав, что сказала глупость.

– Извини.

– Не извиняйся. Они погибли за то, во что верили, – он помолчал. – И возможно, если бы им в головы не вложили такой взгляд на мир, они остались бы живы.

– Ты винишь в этом директора? – ужаснулся Рон.

– Не меньше, чем Волдеморта, – не стал отрицать Гарри. – Очевидно, что они хотели бороться с диктатурой Тёмного Лорда и именно он спровоцировал их на воинственные действия, но и Дамблдор мало чем им помог. Даже не смог их защитить.

– Но откуда ему было знать?..

– Он знал, – перебил Гарри, холодно взглянув на Гермиону. – Он прекрасно знал, что они в опасности и знал по какой причине. Но он не помог им, предоставив разбираться самим. Он решил остаться в стороне и из-за этого моих родителей предали и убили. Он остался в стороне, когда моего крестного обвинили в преступлении, которого тот не совершал. Он ничего не сделал, когда была открыта Тайная Комната. Он не смог вычислить Пожирателя смерти, который находился у него под носом целый год. Дамблдор со своими гениальными тактиками и решениями больше говорит и наблюдает со стороны, предпочитая вмешиваться лишь когда ему это выгодно, и то порой делает это чужими руками, – Гарри помолчал, обводя взглядом своих слушателей. – Так объясните мне, с какой бы радости мне ему доверять?

Этот вопрос был встречен оглушительной тишиной. Гарри ждал ещё вопросов или аргументов в пользу директора, но все молчали. Даже Гермиона больше не выглядела такой убежденной в непогрешимости Дамблдора.

Гарри мысленно скривился, гадая, как это дискуссия докатилась до того, что вместо отстаивания своей позиции он зародил в головах всех этих людей недоверие к директору Хогвартса. Не стоило этого делать. Людям нужно было во что-то верить. Знать, что их защитят. И если сейчас они начнут сомневаться в надежности того, кому так безоговорочно доверяли, это может создать лишние проблемы. Тем более кто-то тут может решить, что Гарри слишком уж негативно отзывается о Дамблдоре, что зародит ненужные подозрения и домыслы. Он прочистил горло.

– Я только хочу сказать, – примирительно начал он, – что нельзя слепо верить всему, что вам говорят, и действовать бездумно. Мы все вольны делать свой выбор, даже если последствия нашего решения окажутся не такими, как нам бы хотелось. Но это решение не должно быть навязано общественным мнением, – он нахмурился, глядя в сторону и заговорил тише, словно в первую очередь пытался объяснить это себе: – Иногда это страшно и сложно – идти поперек всего, что казалось простым и привычным лишь потому, что ты один считаешь это правильным. Иногда это больно. Тебя могут счесть трусом, могут назвать сумасшедшим, могут проклинать или ненавидеть, но пока мы сами можем делать выбор и поступать осознанно – мы будем, – он на миг замолчал и улыбнулся, обводя своих слушателей таким взглядом, будто и сам только осознал это, – свободны.

Последовала недолгая пауза, которую вдруг разорвал восторженный вопль Забини:

– За анархию! – вскинув обе руки вверх объявил он.

Сразу же после этого заявления аудиторию наполнил смех. Растерянно моргая, Гарри рассматривал ребят, которые буквально пять минут назад смотрели на него, как на заклятого врага, и в их глазах он больше не видел ни злости, ни ядовитого подозрения. Они всё еще не доверяли ему и сомневались, но он сам говорил о том, что всё нужно подвергать сомнению, и, как это ни смешно, они делали именно то, что он им сказал, возможно, даже не осознавая этого. Они сомневались. Не делали поспешных выводов, не вешали ярлыки, не записывали в друзья или враги. Они думали. По крайней мере, некоторые из них.

И это осознание, черт возьми, оказалось таким приятным, что Гарри впервые за вечер поверил, что из этих занятий, возможно, может что-то и получиться. А ещё он понял, что может учить их не только самозащите. В конце концов волшебники столько всего не знают о собственной истории. Так почему бы не превратить дуэльный клуб в нечто большее? Вдруг это даст им всем крохотный шанс не просто пережить грядущую войну, но и действительно изменить к лучшему мир, в котором они жили? Это ведь будет чего-то стоить?

*

Гарри свернул пергамент со списком всех участников дуэльного клуба, которые подписались напротив своих фамилий, тем самым гарантируя, что существование клуба останется в тайне. Подобная мера многим не очень нравилась, но нарваться на последствия никому не хотелось. Список на выходе получился впечатляющий и состоял из двадцати девяти человек, включая Луну, которая пару дней спустя подошла к Поттеру с просьбой принять её в клуб. После тяжелого вздоха и риторического вопроса из разряда: «И ты, Брут?» – Гарри согласился принять в дуэльный клуб Лавгуд, после чего набор желающих официально был объявлен закрытым.

Исключать Гарри пока никого не стал, решив, что определится с постоянным составом после пары-тройки занятий. И всё же, он искренне не понимал, почему столько людей захотели присоединиться к клубу. Он не гарантировал им никакого впечатляющего результата, но все же они решили рискнуть. И если с отчаянными гриффиндорцами все было ясно, то мотивация остальных вызывала много вопросов. Особенно непонятны были цели Дафны и Блэйза. Им-то зачем в этом участвовать?

– Двадцать девять человек, – пробормотал он, убирая свиток пергамента в сумку и откинув голову на спинку дивана. – Что мне со всеми ними делать?

– Учить, конечно, – улыбнулась Дафна, подсаживаясь к нему.

– Чему? – он фыркнул. – Я не то чтобы много знаю.

– Чему хочешь, тому и учи, – она пожала плечами. – Все равно им это пригодится однажды.

– Хотя бы СОВ сдадут прилично, – добавил от себя Забини, сидящий по левую руку от него.

Гарри начал чувствовать себя в центре какого-то заговора, сидя на диване с Гринграсс и Блэйзом и тихо обсуждая их общий секрет, о котором больше никто из слизеринцев не знал. Даже Том. Ощущения были не слишком приятными, словно Гарри за спиной друга делал что-то плохое. Словно он каким-то образом предавал Арчера. Отогнав подальше неприятные мысли, Поттер посмотрел сначала на Дафну, а потом на Блэйза.

– Но где нам заниматься? – высказал он главную их проблему. – Если такая толпа будет собираться в какой-то аудитории, о нас рано или поздно узнает Амбридж.

Некоторое время все трое молчали, наконец Дафна пошевелилась, задумчиво отводя за ухо прядь своих белокурых волос.

– Есть одно место, – медленно сказала она, не глядя на сокурсников. – Эту комнату не использовали лет сто, а то и больше.

– Что за комната? – нетерпеливо уточнил Забини.

Гринграсс с усмешкой взглянула на него.

– Терпение – добродетель, Блэйз, – шутливо попеняла она и обернулась к Гарри. – Я только знаю, что в своё время статус старосты предполагал нечто большее, чем ночные дежурства и мелкие административные обязанности. Старостам доверяли в своем роде защиту школы и кого попало на этот пост не назначали. Так что префекты Хогвартса составляли в какой-то мере очень узкий привилегированный клуб для избранных. Так вот, для удобства был создан кабинет, попасть в который можно было только через тайные ходы. Они вели из каждого общежития, из ванны для старост и кабинета директора.

Забини округлил глаза, восхищенно разглядывая сокурсницу.

– Вот это да, Дафночка. – присвистнул он. – Да ты полна сюрпризов! Кто бы мог подумать, что в такой хорошенькой головке скрываются такие глубоки познания! Как ты вообще узнала об этом месте?

Дафна пожала плечами.

– Пыталась понять, как попасть в ванну для старост в обход общих коридоров, – сказала она. – В конце концов не пристало девушке из уважаемой семьи тащиться через весь замок с душевым набором только ради того, чтобы спокойно принять ванну.

Последовала короткая пауза. Блэйз почесал нос.

– А я-то думал, тобой двигала жажда знаний и приключений, – раздосадованно вздохнул он.

– Надо бы взглянуть на эту комнату, – игнорируя ворчание Забини, сказал Поттер. – Как туда попасть?

Он встретился взглядом с Гринграсс, та безразлично пожала плечами.

– Честно говоря, я понятия не имею, где она находится, – призналась она. – В истории Хогвартса вскользь упоминается, что из общежития Слизерина можно попасть в комнату старост, а оттуда в ванную, но никаких подробностей я не нашла, а тратить время, штудируя пыльные книжки, уже было не интересно.

Гарри вздохнул.

– Ясно, – он свел брови у переносицы. – Придется заняться исследованием… ещё одним.

– Гарри, милый, ты же не забыл, что в твоем распоряжении есть ещё как минимум пять старост? – ласково напомнила Дафна. – У которых может быть нужная информация, даже если они об этом пока не подозревают.

– Хм? – Поттер непонимающе нахмурился.

– Грейнджер и Лонгботтом с Гриффиндора, Эрни МакМиллан и Ханна Эббот с Хаффлпафа и Энтони Голдстейн с Равенкло, – перечислила Дафна. – Все они старосты, у всех есть доступ к информации, которую обычным смертным не достать и все они входят в твой маленький дуэльный клуб. Кто-то из них должен что-то знать.

Гарри широко улыбнулся.

– Ну конечно! К тому же Гермиона мастер по сбору и анализу данных! – он обернулся к Гринграсс и порывисто обнял, поцеловав в губы. – Ты гений!

Забини мученически возвел глаза к потолку.

– Ну опять вы начали свои любовные игры…

– Отстань, Блэйз, – обнимая Гарри за шею откликнулась Дафна. – Иди, поиграй во что-нибудь…

– Всё, я застеснялся, – он поднялся на ноги. – Пойду искать… о, Драко, а вот и ты! Видел, что они тут творят?! – он ткнул обвиняющим перстом в сторону обнимающейся парочки. – Совсем стыд потеряли!

Малфой, который как раз подошел ближе, смерил их пренебрежительным взглядом и обернулся к другу.

– О чем вы тут шептались?

– Обсуждаем тайны и загадки Хогвартса! – тут же отрапортовал Блэйз. – Ты слышал сплетню, что если плюнуть с Астрономической башни, в середине полета плевок перемещается на пятнадцать секунд в прошлое? Там какой-то пространственно-временной разлом, который открывается ровно в полночь и создает временную петлю. Можно создать Вечный Плевок, если правильно время подгадать. Круто, да? Он бы мог войти в анналы Хогвартса.

Драко выслушал всю эту чушь с абсолютно постной физиономией и лишь чуть скривился.

– Бред, как по мне, – прокомментировал он, после чего обвел сокурсников куда менее подозрительным взглядом. – Арчер ждёт в коридоре, вы идете ужинать?

– Ужин! – радостно подскочил Блэйз. – Умираю от голода!

Гарри и Дафна тоже поднялись на ноги и, взявшись за руки побрели за сокурсниками, обмениваясь заговорщицкими улыбками.

– Кстати, а я всё хотел спросить, – сказал Поттер, обращаясь к Забини и Гринграсс, – вы разве не ходите на собрания слизеринцев?

– Не-а, – через плечо бросил Блэйз, и одновременно с ним Дафна покачала головой.

– Почему? – с интересом спросил Поттер, когда они уже выходили в коридор.

– Разговоры скучные, не захотел тратить время, – беззаботно откликнулся Забини.

Гарри приветливо улыбнулся лучшему другу и обернулся к Дафне.

– А ты?

Она смотрела не на него, а на Тома и в её фиалковых глазах отражалась задумчивая настороженность.

– Разговоры скучные, – медленно произнесла она, поворачивая голову к Гарри, – не захотела тратить время.

– О, – Поттер недоуменно взглянул на неё, что-то в том, как она это сказала и как при этом смотрела на него показалось даже более странным, чем то, что Гринграсс повторила ответ Блэйза слово в слово. – Понятно…

Драко, идущий впереди, оглянулся на сокурсников опалив всех троих раздраженным взглядом.

– Вы можете идти ещё медленнее? – язвительно прокомментировал он. – Мы как раз доберемся до Большого зала, когда еды не останется.

– И ты даже не будешь с пеной у рта доказывать, что ваши собрания не скучные, Драко? – мурлыкнула ему в спину Дафна. – Но нам, простым смертным, этого не понять?

Малфой бросил на неё нервный взгляд.

– Зачем доказывать то, что и так очевидно? – ответил за него Том, холодно улыбнувшись Дафне. – В конце концов, никто не собирается принуждать вас посещать наши собрания, раз вы недостаточно заинтересованы, чтобы оценить их значимость.

Гарри переводил взгляд с лучшего друга на молчаливых сокурсников. Драко ни с того ни с сего стал слишком дерганым, Дафна сверлила Арчера пристальным взглядом и ядовито улыбалась, Забини выглядел так, словно вообще не понимал, о чем речь, а на лице Тома вдруг не осталось ни единой эмоции. Всё это наводило на мысль, что за этим безобидным вроде бы разговором крылось нечто большее. Только вот что?

*

Новости о том, что где-то в Хогвартсе есть тайная комната старост, разожгли в глазах Гермионы неутолимый огонь авантюризма, и она буквально переселилась в библиотеку, периодически совершая рейды на коллекцию книг в Выручай-Комнате, где при желании тоже можно было найти массу любопытной литературы. Всё то время, пока Грейнджер пропадала, штудируя книги, Гарри проводил с лучшим другом, но по большей части они лишь болтали обо всякой ерунде, занимались домашним заданием или играли в шахматы. Том знал, что Гермиона работает над каким-то проектом, и как-то раз даже спросил у Гарри, не в курсе ли тот, чем таким увлекательным занята гриффиндорская отличница, но Поттер на это лишь индифферентно пожимал плечами, пространно отвечая, что, зная Грейнджер, она, должно быть, вбила себе в голову очередную безумную идею или наткнулась на что-то слишком интересное, чтобы делиться этим с окружающими.

Гарри никогда не лгал Тому. По крайней мере ложь никогда не давалась ему так просто. Более того, он совершенно не ожидал, что Том так легко ему поверит. Осталось лишь придумать, что сказать ему, когда начнутся регулярные собрания дуэльного клуба, ведь рано или поздно Том заметит, что Гарри где-то пропадает, и как это объяснить, он пока не знал. Он даже не знал, почему вообще скрывает это от него. В конце концов они не делали ничего плохого.

Возможно, дело было в том, что Гарри не знал, чего ждать от Арчера. Не мог предсказать, как тот отреагирует. Хотя, впрочем, догадывался, что произойдет. Том либо засмеет его, либо аргументированно докажет, что глупее затеи в голову Поттера ещё не приходило и ни к чему хорошему это не приведет. И в том и в другом случае Гарри опасался растерять и без того хрупкую уверенность, которой и так едва хватало лишь на то, чтобы не содрогаться от ужаса в ожидании первого занятия.

«И куда я себя втянул? – в тысячный раз мысленно спросил себя Гарри, глядя в пустоту. – Зачем мне всё это?»

– Мистер Поттер, – процедили прямо над его головой.

Гарри вырвался из своих хаотичных размышлений и поднял рассеяний взгляд на возвышающегося над ним декана.

– Да, профессор? – моргнул он, гадая, чего это Снейп такой злой.

– Будьте добры объяснить, что сейчас бурлит в вашем котле? – обманчиво мягким тоном, который не предвещал ничего хорошего, полюбопытствовал учитель.

Гарри с искренним интересом заглянул в свой котел.

– Эм, успокоительная настойка, сэр? – предположил он, хотя не был до конца уверен.

Остальные ребята на разыгрывающуюся сцену старались даже не смотреть, но прислушивались очень внимательно, отчего напряжение в классе становилось всё ощутимее.

– Прекрасно, – заключил декан. – И какого же цвета на этой стадии должна быть настойка, мистер Поттер?

Он скосил глаза на доску.

– Красного, сэр?

– Замечательно. А у вас она какого цвета? – все так же любезно спросил Снейп.

Гарри снова заглянул в своей котел.

– Э-э-э, зеленого?

– Как интересно, – бархатистым голосом прокомментировал профессор. – И почему же?

Гарри задумчиво пожевал губу, глядя в свой котел, потом робко посмотрел на учителя.

– Я дальтоник, сэр?

На лице декана отразилась какая-то ожесточенная внутренняя борьба, в процессе которой тот явно пытался подавить в себе желание одеть котел с зельем на одну конкретную лохматую голову.

– Блестящий ответ, мистер Поттер, – очень тихо и очень злобно сказал он. – Не думал, что к нам на урок каким-то образом попал гастролирующий цирк с клоунами, – он смерил пристыженного ученика ядовитым взглядом. – Будьте добры избавиться от этого варева. До конца урока осталось десять минут, поэтому приготовить новое вам придется на отработке сегодня в семь.

– Но…

– В семь, мистер Поттер, – отчеканил Снейп и, не сказав больше ни слова, вернулся к своему столу, откуда принялся с особой ненавистью наблюдать за классом.

– И чего он злой такой, – пожаловался Гарри, когда они с Томом шли на трансфигурацию.

– Побольше витай в облаках и, глядишь, он тебя вообще прибьет, – жизнеутверждающе заметил Арчер.

– Мог бы и посочувствовать, – обиделся Поттер.

– Сам виноват.

Гарри тоскливо вздохнул.

– Мой друг – зло во плоти, – объявил он.

Арчер усмехнулся.

– Как тонко подмечено.

– Кстати, – Поттер оживился, – как насчет того, чтобы в пятницу поработать с картой? Вроде все наложенные заклинания наконец-то работают и осталось только добавить распознающие чары. Думаю, на этот раз все получится!

Том коротко улыбнулся.

– Надеюсь, на этот раз всё действительно сработает, – сказал он. – А то, когда ты утверждал это в прошлый раз, мы чуть не разнесли к чертям половину замка с твоими экспериментами.

– А всё потому, что вы с Гермионой вечно бросаете меня одного, – пожаловался Гарри. – Мне просто пришлось делать всё самому! Мы же обсуждали, что заклинания нужно накладывать вместе, чтобы магия работала как надо.

– А мы не раз говорили тебе, что следует дожидаться нас, но у тебя же шило в одном месте, – ехидно парировал друг.

– Я пытался! – защищаясь, воскликнул Гарри. – Но вас же не дождаться! В прошлый раз я два часа прождал!

– Мы же объясняли, что заняты…

– Ну могли бы для разнообразия хоть разочек пораньше прийти, – пробубнил Поттер. – Дафна тоже староста, но даже у нее больше свободного времени.

– Потому что Гринграсс – ленивая староста, – насмешливо заметил Арчер.

– А вот и нет!

– Не спорь со мной.

Гарри грустно вздохнул. Несколько минут оба шли в задумчивом молчании, наконец, Том неторопливо протянул:

– Так или иначе, нужно разобраться с картой. Без неё сложновато стало устраивать несанкционированные вылазки по ночам.

– О, – Поттер с подозрением взглянул на друга. – И куда же ты ходишь по ночам без меня?

На это Том лишь загадочно пожал плечами.

– Туда, где тебе явно делать нечего, Гарри.

*

Северус Снейп умел блестяще договариваться с собственной совестью.

Когда в пятнадцать лет он решился отравить отца, то легко объяснил себе это тем, что жалкий маггл, распускающий руки и злоупотребляющий алкоголем, не достоин ни того, чтобы зваться его отцом, ни того, чтобы ходить по этой земле. Попытка отравления, увы, провалилась, но раскаяние Снейпа так и не настигло, даже не смотря на то, что мать так и не простила ему той единственной попытки убить Тобиаса Снейпа.

Когда в шестнадцать он изобрел сектусемпру, то был абсолютно уверен, что все, на ком будет в последствии использовано это заклинание, получат по заслугам.

Когда в семнадцать он примкнул к Тёмному Лорду, то прекрасно понимал, что руки у него будут по локоть в крови, но убедил себя в том, что это необходимое зло, чтобы возвыситься и стать чем-то большим, чем сын маггла-алкоголика.

Когда по его вине погибла Лили, все, что он мог сделать, чтобы не наложить на себя руки, это внушить себе, что он не мог знать, что именно её сын окажется ребенком из пророчества.

Когда десять лет спустя он упоённо третировал ни в чем не повинного одиннадцатилетнего мальчика только за то, что тот был сыном Джеймса Поттера, его совесть угрюмо молчала под гнётом убежденности, что это справедливое возмездие.

Когда пять минут назад он без разрешения проник в кабинет Эрмелинды Герхард, то знал, что поступает правильно. Эта женщина что-то скрывала и могла быть потенциально опасна. Поэтому, не испытывая ни малейших угрызений совести, декан Слизерина изучал содержимое полок профессора целительства, с целью найти что-нибудь доказывающее ее недобрые намерения. Попасть в её кабинет оказалось куда проще, чем сначала ожидал Северус. То ли она не ожидала, что кто-то будет её подозревать, то ли оказалась недостаточно осторожной, а, быть может, просто была слаба в охранных чарах. Впрочем, и тайники она делала весьма жалкие, потому что буквально десять минут спустя, Северус нашел то, за чем явился – одна из стенок стеллажа чуть выступала, что можно было легко заметить, отодвинув в сторону книги по целительству. Без особых усилий подцепив ее ногтем, Снейп сдвинул панель в сторону, отрывая целую коллекцию флаконов с зельями.

Сосредоточенно нахмурившись, Северус снял с полки одну из колб и внимательно изучил. За ней – вторую. Потом третью. По мере того, как он изучал содержимое флаконов, глаза его всё больше расширялись от ужаса.

Эрмелинда Герхард была не просто опасна.

Она, похоже, была безумна.

А ещё, кажется, Северус, наконец, выяснил, кем же являлся таинственный мастер зелий Тёмного Лорда.

*

Закинув ноги на подлокотник, Гарри с комфортом развалился на диване с одним из трудов Салазара Слизерина. На полу возле дивана лежало ещё несколько раскрытых книг и исписанные свитки пергамента с заметками Поттера. Периодически он отрывался от чтения, чтобы свериться со своими записями или другими книгами, после чего вновь утыкался носом в книгу.

– Ха! – спустя почти два часа исследований заключил он, вскинув руки с открытым дневником Салазара вверх. – Я понял!

Арчер, сидящий чуть поодаль за рабочим столом, не обратил на друга никакого внимания, потому что тот постоянно прерывал умиротворенную тишину тайной библиотеки Слизерина различными комментариями и восклицаниями. Как-либо реагировать на них было бессмысленно, потому что в такие моменты Гарри был слишком увлечен и практически не осознавал, что говорит вслух. Но на этот раз, похоже, он все же ждал ответа, потому что когда Том так ничего и не сказал, завозился на диване, оборачиваясь к другу.

– Ты даже не спросишь, что я такого понял? – с деланым возмущением сказал он.

Том выдержал небольшую паузу, что-то отмечая в своих записях, после чего скучающе протянул:

– Не уверен, что мне будет интересно.

– Я все равно расскажу, – жизнерадостно заявил Поттер и уселся, скрестив ноги. – Помнишь, мы установили, что Салазар был королем магической Британии?

Том бросил на него короткий взгляд:

– Допустим.

– Так вот он был не первым королем!

– Удивительно, – постно отметил Арчер, невзирая на весьма вялую реакцию, Гарри продолжил рассказывать:

– До Салазара королем был Великий Мерлин! – торжественно объявил Поттер, Том лишь мельком взглянул на него, но и этого взгляда Поттеру хватило, чтобы продолжить увлеченно рассказывать: – Если верить этим источникам, – он помахал над головой одной из книг, – то получается, что Мерлин стал королем за сто лет до рождения Салазара.

– Чушь, – фыркнул Том. – Все исторические источники утверждают, что Мерлин учился в Хогвартсе, вполне вероятно на Слизернине, так что он никак не мог родиться раньше десятого века.

– Я тоже так подумал, поэтому не сразу и разобрался, о чем говорилось в одном из дневников Салазара, – Гарри принялся листать страницы: – Вот, слушай: «Я не раз ходил за советом к нему, когда мои изыскания и выводы приводили меня в тупик, но дядя был слишком стар и все больше говорил о течениях великого Потока, а бремя правления не упоминал и вовсе».

– И? – Том поднял брови.

– Слушай дальше! – Гарри снова пролистал несколько страниц и зачитал: – «Моя мать, одержимая ненавистью к нему за то, что он, как глава дома Ле Фей, отрекся от её старшего сына, не желает даже слышать его имени. Но мы все понимали, что Мордред, рожденный вне брака, не может взять фамилию Дома, пусть даже его отец аристократ среди немагов. Мой отец принял Мордреда в семью Слизерин, после того как женился на матери, но и это имя мой брат унаследовать не может», – Гарри прекратил читать и посмотрел на друга: – Понимаешь, что это значит? Салазар Слизерин был сыном Морганы Ле Фей и племянником Мерлина, а в силу того, что у самого Мерлина не было прямых потомков, корона Мерлина перешла к Салазару, хотя его сестра Моргана, по-видимому, до последнего надеялась, что по праву наследования корону получит её старший сын Мордред.

– Но почему тогда нет ни единого упоминания об этом в других источниках? – с сомнением протянул Арчер.

– Думаю, что Моргана очень постаралась максимально вычеркнуть Мерлина из истории, и для этого у неё были все ресурсы и возможности, – Поттер задумчиво почесал нос. – А потом уже и другие волшебники сделали всё возможное, чтобы никто не связывал имя великого светлого Мерлина с Салазаром Слизерином, – Гарри иронично глянул на друга, – так что ты не только потомок Слизерина, ты и с Мерлином в родстве.

– Как и ты.

Гарри моргнул, будто только сейчас это понял.

– Ну да. Но вот что странно. Похоже, королевское назначение – это не просто какой-то светский титул. При Мерлине не было четко сформированного правительства, он больше внимания уделял магии и ее воздействию на мир. Есть даже легендарный Гримуар Мерлина, о нём в своих дневниках упоминает Салазар, но где эта книга и действительно ли она существовала, остается загадкой. Так вот, я думаю, что титул магического короля – это тоже что-то вроде наследия.

– И что оно дает? – тускло поинтересовался Том.

– Не знаю, – Гарри пожал плечами. – Власть? Какие-то обязательства? Мерлин вообще вроде как никем не правил, но тем не менее нес на своих плечах бремя огромной ответственности. Учитывая, что в последние годы жизни он практически стал отшельником и много времени посвящал магглам, мне думается, его, хм, миссией была некая попытка протянуть мост взаимопонимания между магглами и волшебниками. Возможно, он пытался создать единое общество, где маги и магглы могли бы жить в мире. Как это сейчас пытается сделать Дамблдор.

– Это невозможно, – холодно отрезал Том.

– Да, кажется, Мерлин тоже в итоге это понял. Магия не уживалась в мире магглов и даже самые светлые артефакты, попав к ним в руки, несли только зло и смерть, – Гарри опустил глаза в книгу, что лежала у него на коленях. – У Мерлина был дар предвидения. Он видел картины будущего и голоса прошлого, которые говорили с ним и направляли его, но не всегда эти видения приводили его к верным выводам. Ещё Мерлин, похоже, мог общаться с духами воды и ветра и именно с их помощью был создан Экскалибур. Слизерин, судя по всему, много времени проводил с Мерлином, пока тот окончательно не ушел в себя, и из общения с ним вынес немало полезных уроков, о которых упоминает в некоторых своих работах. Но в отличие от Мерлина, Слизерину не было дела до магглов. Он был молод, амбициозен и умен. Его не заботили магические изыскания и общение с духами природы. Куда больше его интересовали политика и магическое сообщество, а именно его разобщённость. Идея создать первое подобие организованного правительства появилась именно у Салазара. И вот, изучая его первые шаги я случайно нашел историю основания Хогвартса! – торжественно объявил Гарри.

– С ума сойти, – язвительно прокомментировал Том. – По-моему нам всем историю Хогвартса ещё на перовом курсе преподавали.

– Это не классическая история! – жарко заспорил Поттер. – А истинные знания!

На этих словах Арчер, наконец, соизволил полностью переключить внимание на друга и, отложив перо, откинулся на спинку кресла.

– Удиви меня, – усмехнулся он.

– Я уже говорил, что Хельга Хаффлпафф, Ровена Равенкло и Годрик Гриффиндор были первыми лордами при короле, – приосанившись, начал лекцию Поттер. – Так вот я нашел упоминания, что изначально Хогвартс не был школой. Это была резиденция короля, представляешь? – он едва не подскочил. – В записях Салазара упоминается магический замок, где жил король и приближенные к нему лорды. Тут не планировали никого учить! В ближнем окружении короля была очень своеобразная иерархия. Каждый из трёх лордов отвечал за определенное направление магии и каждый основал свой орден, в который входили только очень одарённые волшебники. Хельга Хаффлпафф обладала наследием целителей и отвечала за развитие медицины. Её девиз, если так можно сказать: трудолюбие, верность и честность – относился к своду первых законов целительства. Хельга говорила, что главные качества лекаря – это упорный труд, верность своему долгу и честность к себе и своим пациентам. Ровена Равенкло была плетельщицей заклинаний. Она высчитывала и составляла сложнейшие формулы и чары. Именно ей принадлежала идея создания Распределяющей Шляпы. В своих подчинённых она больше всего ценила гибкий ум и творческий подход. А ещё она всегда говорила, что в любом деле, даже самом сложном и запутанном, не помешает доля хорошего чувства юмора, – Гарри широко улыбнулся. – Её считали гениальной ученой, и она возглавляла научный магический орден, – Поттер бросил оценивающий взгляд на друга и, убедившись, что тот внимательно слушает, продолжил рассказывать. – Годрик Гриффиндор всегда придерживался мнения, что главные человеческие качества – это храбрость, благородство и честь. А знаешь, кем он был? Он ведь не просто был первым лордом короля, его советником и ближайшим другом. Годрик создал рыцарский орден, отвечал за безопасность обитателей замка и тренировал личную гвардию короля. Помимо этого, я нашел упоминание, что Годрик был врождённым анимагом и обращался во льва! И поэтому символом королевской гвардии был лев! Но и это не всё! – теперь глаза Поттера едва не пылали азартом. – Салазар Слизерин был человеком амбициозным, хитрым и решительным и эти же качества ценил в людях, поэтому кабинет его магистров и советников целиком и полностью состоял из умных, деятельных магов, в руках которых было достаточно власти, чтобы воплощать в реальность законы короля. Я пока не нашел четкого описания того, как действовала вся эта структура, но суть в том, что все четыре наших факультета изначально были важнейшими орденами, составляющими саму суть магического королевства.

Подперев голову рукой, Том с любопытной улыбкой взглянул на Гарри.

– И на каком же этапе королевская резиденция превратилась в школу?

– Ну, это случилось не сразу, конечно, – сказал Гарри, торопливо листая свои записи. – На самом деле идея обучать детей пришла в голову Ровене, когда та поняла, что куда логичнее отбирать волшебников в юном возрасте, чем выискивать среди взрослых магов подходящие кандидатуры. До этого детей учили на дому и, очевидно, что некоторых особенностей и талантов родители в своих детях могли не разглядеть. А передавать свои знания следующим поколениям было делом важным, и четверо основателей понимали, что их ордены должны продолжать существовать даже после их смерти. Ровеной была написана формула заклинания, чтобы создать артефакт, способный разглядеть в молодых магах наследия или некие особенности характера, которые могли бы стать полезными в том или ином ордене.