Текст книги "Чертог Пустоты (СИ)"

Автор книги: Рэйя_Гравис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 57 страниц)

– Хм?

– Ну этот твой кружок юных анархистов, война с Министерством, подпольные статьи, игра в революционера…

Поттер долго не отвечал, отстраненно глядя в окно и наконец обратил на друга задумчивый взгляд:

– Не знаю? – он выдавил неуверенную улыбку. – Это прикольно?

Том неверяще уставился на него.

– И всё?

Гарри пожал плечами.

– Ну да.

– Блеск, – Арчер на миг сжал пальцами переносицу, прикрыв глаза. – А я-то ждал от тебя речей о высшем благе. И действительно. Почему бы не подставиться просто потому что это «прикольно»? Серьезно, это самый идиотский аргумент в истории человечества. Ну хорошо, – он поднял голову, устало взглянув на друга. – Допустим, ты дашь это скандальное интервью, выставишь Министерство в самом худшем свете, даже если повезет, избавишься от Амбридж. Что дальше?

– Всё, – Гарри смотрел на Тома, словно не совсем понимал, зачем он вообще задает эти вопросы.

– Всё? – пораженно переспросил тот. – То есть, ты даже не думал, чем это всё может для тебя обернуться?

– Я так далеко не планирую…

– Гарри, – вздохнул Арчер, – напомнить тебе, куда вымощена дорожка из благих намерений? Мы не в сказке живем, и ты об этом прекрасно знаешь.

Неожиданно тот рассмеялся.

– Оглядись вокруг, Том! – воскликнул он. – Мы летаем на метлах, колдуем, учимся в волшебном замке, где обитают призраки, по лесу, который его окружает, бродят единороги и кентавры, а в прошлом году мы видели настоящих драконов! Если это не сказка, то что?

– Это… – Арчер помолчал, – очень горькая конфета в очень красивой обертке. Вот и всё. Куча людей погибли, сражаясь за эту обёртку, но никому из них не пришло в голову, что быть может пора просто сорвать её и увидеть наконец, что на самом деле они защищают.

После этих слов Гарри долго молчал, уныло ковыряя пальцем своё одеяло.

– Но ведь это всё ещё будет конфета, – сказал он. – Разве нет?

*

Тёмный Лорд был доволен. Чтобы достичь цели ему потребовалось несколько дней, десятки книг и полноценный ритуал с использованием рун и усиливающих магию артефактов, но результат того стоил. Он обошел по кругу своё творение, изучая его с придирчивым вниманием.

– Что ж, – заключил он, – не идеально, но весьма впечатляюще.

Ритуал трансформации животного или магического существа в человека был сложной задачей и при малейшей ошибке мог привести к шоку, безумию или даже смерти. Некоторые моралисты утверждали, что подобную магию следует запретить из-за излишней жестокости, в конце концов, физические изменения живого существа зачастую заканчивались печально, даже если оно осознавало, что с ним происходит. Но Волдеморт был слишком уверен в собственном успехе, чтобы задумываться о таких мелочах, как чей-то дискомфорт или ущемление прав другого живого существа. К тому же Нагини не была обыкновенной змеей и для себе подобных обладала просто удивительным интеллектом. Это делало процесс трансформации проще и для неё, и для Тёмного Лорда. Увы, паршивый характер ритуал поменять не мог.

Любимица Волдеморта лежала на ковре, и её заострённое лицо в ореоле белоснежных волос, рассыпавшихся по полу, было похоже на высеченную из камня невыразительную маску. Подняв одну ногу, покрытую бледно-зеленой чешуей, она, не сгибая колена, подтянула её к собственному лицу и придирчиво изучила, потом подтянула и вторую ногу, без малейшего дискомфорта сложившись пополам.

– Отвратительно, – Нагини опустила ноги обратно на ковер и села, упираясь руками в пол. – Хочу обратно свою форму.

– Я превращу тебя, как только ты выполнишь задание, – пообещал Волдеморт, наблюдая за тем, как она плавно поднимается с пола, без труда вставая в полный рост, словно всю свою жизнь ходила на двух ногах.

Обнаженное тело, большую часть которого покрывала бледно-зеленая чешуя, казалось несколько непропорциональным: с чересчур вытянутым торсом, длинной шеей и узкой грудной клеткой, но все эти несовершенства можно было легко скрыть мантией. Нагини должна была походить на человека, выглядеть точь-в-точь было совершенно необязательно. Змея… или нечто ранее бывшее змей, обратила на него миндалевидные янтарные глаза, в которых по-прежнему царила холодная пустота, свойственная взгляду рептилии.

– Как самочувствие? – поинтересовался Том.

По её тонким, бледным губам скользнул раздвоенный язык, одновременно с этим, она медленно втянула носом воздух и чуть скривилась.

– Слишком много ощущений, слишком громко и ярко, – она уставилась на собственные руки с острыми, черными ногтями, – слишком уродливо.

– Тебе нужно потерпеть всего две недели, – без капли сострадания заметил Тёмный Лорд. – Когда у тебя будет то, что нужно, ты активируешь порт-ключ и вернёшься обратно в поместье.

– Что мне делать до тех пор? – её лицо оставалось практически бесстрастным, за исключением тонкой морщинки между белыми бровями, когда она нахмурилась.

– Ждать, – сказал он. – Ни с кем не разговаривай, я не уверен, что ты способна на человеческую речь. Не подходи близко к деревне, не привлекай к себе внимания.

– Что я буду есть?

Он усмехнулся.

– Что захочешь, если сделаешь, как я скажу.

Губы Нагини искривились в жутковатом подобии улыбки.

– Кролик, – коротко известила она, обращая на него невыразительные, янтарные глаза. – Хочу кролика.

Волдеморт негромко рассмеялся.

– Как скажешь, дорогая.

*

Мелинда Краш задумчиво барабанила выкрашенными в чёрный цвет ногтями по грязной столешнице, скользя взглядом по исписанному пергаменту в своей руке, и на её лице при этом не отражалось ни единой эмоции. Трое студентов, наблюдающих за ней, обменивались вопросительными взглядами, но никто не произносил ни звука. Организовать с ней встречу оказалось непросто. И дело было даже не в месте, которым единогласно был избран паб «Кабанья голова». Сложно было туда попасть. Идти большой толпой казалось неразумным, поэтому на интервью отправились только Гермиона и Том, к обоюдному неудовольствию изображающие гуляющую парочку, и Гарри, который выбрался из школы, скрываясь под мантией невидимкой. Все трое относительно спокойно добрались до «Кабаньей головы», где их ожидала репортерша. Вопреки ожиданиям Поттера, на Скитер эта дама походила лишь пристрастием к экстравагантному маникюру, в остальном же это была полная противоположность болтливой, разодетой в яркие наряды Риты. Она была худой и высокой, с коротко стриженными русыми волосами, телосложением больше напоминая мужчину, чему так же способствовал маггловский брючный костюм, поверх которого была наброшена тёмно-серая мантия.

Спустя почти двадцать минут гробового молчания, Краш наконец положила пергамент на стол, вытащила из кармана мантии пачку маггловских сигарет и закурила, обратив на троицу невыразительный взгляд светло-серых глаз.

– Мусор, – резюмировала она.

– Прошу прощения? – голос Гермионы едва заметно дрогнул от возмущения.

– Я говорю, милая, вот это, – она постучала чёрным ногтем по пергаменту, – такой же бесполезный мусор, как та чушь, которую я публикую в «Пророке».

– Но людям нужно знать, что творится в Хогвартсе…

– Людям нужен скандал, – нетерпеливо перебила Краш, – нужна бешеная, разносящая мозги в хлам бомба. Они хотят вопить от восторга, ужаса и негодования, а не сдохнуть со скуки от ваших детских жалоб.

– Представитель Министерства умышленно и намерено запрещает нам изучать защиту от Тёмных искусств, – напряженно напомнила Грейнджер. – Это, по-вашему, детская жалоба?

– Милая моя девочка, – раздраженно цокнув языком, сказала Мелинда, – доживи хотя бы до тридцати и повтори то, что ты сейчас сказала ещё раз. Возможно, тогда до тебя дойдет насколько жалко это прозвучало.

Грейнджер бросила на Гарри взбешенный взгляд и снова повернулась к журналистке.

– То есть, намеренные попытки Министерства оставить нас беспомощными в грядущей войне…

– Вот! – Краш подняла вверх указательный и средний пальцы, между которыми дымилась сигарета. – Вот ещё одна чушь, которую никто не захочет знать.

– Даже если об этом расскажет Гарри Поттер? – ощетинилась Гермиона.

– Даже если об этом расскажет сам чёртов Мерлин, – делая затяжку, фыркнула та.

– Но ведь…

– Давай-ка разберемся, кто такой Гарри Поттер, – весело перебила Мелинда, бросив ироничный взгляд на молчаливого подростка, который сидел по правую руку от Гермионы. – Гарри Поттер, милые мои, на сегодняшний день – это неуравновешенный, взбалмошный подросток с нездоровой тягой к славе… без обид, солнышко, – она снова взглянула на Поттера, тот ответил ей сдержанной улыбкой и пожал плечами. – Так и что, по-вашему, скажут люди, читая интервью с ним?

– Но произвол Министерства…

– Был всегда, дорогуша, этим вы никого не удивите, – невозмутимо продолжала говорить журналистка. – Безусловно, везде найдутся эти «кухонные политики» громко рассуждающие о несовершенстве власти в своих уютных, маленьких домиках, но дальше порога этих самых «уютных домиков» их возмущение, как правило, не распространяется. Увы и ах. Хотите совет, котятки? – криво усмехнулась Мелинда, выдохнув облачко дыма. – Поджимайте свои хвостики и ползите на полусогнутых обратно в свою школу, учите свои уроки и сплетничайте друг с другом по углам. Громкие крики о том, что вас что-то не устраивает, приберегите для своих родителей, – она глянула на Гарри. – Или кто там подтирает вам носы. Дети испокон веков жалуются на своих учителей. И это, безусловно, очень мило, но не стоит того, чтобы об этом писать. Всех благ…

Она затушила сигарету о столешницу и начала подниматься из-за стола, собираясь уйти, когда Гарри наконец заговорил:

– А что насчет пыток?

– Хм? – Краш бросила на него немного заинтересованный взгляд. – Пыток?

– Да, – Поттер вопросительно поднял брови. – Если я скажу, что на отработках Амбридж с позволения министра использует на учениках кровавое перо, это тоже спишут на «детскую жалобу»?

Он старался не обращать внимания на пристальный взгляд Гермионы и на то, как от сидящего рядом Тома вдруг повеяло арктическим холодом. Мелинда, помедлив, села обратно за стол.

– Для подобных обвинений нужны доказательства, – сказала она. – Нужны пострадавшие. Как минимум следы порезов…

– Как угодно, – угрюмо сказал Гарри, снимая с руки маскировочные чары и демонстрируя шрамы на тыльной стороне ладони.

Краш подалась вперед и, взяв за запястье, подтянула его руку ближе к своим глазам. Несколько мгновений она пристально изучала вырезанные на коже слова, потом наконец выпустила его руку и подперев кулаком подбородок плотоядно улыбнулась трём подросткам напротив неё.

– Вот с этим, господа, – с удовольствием сытой кошки протянула она, – уже можно работать.

*

Том никак не прокомментировал новости о кровавом пере. Нужно сказать, он вообще не произнёс ни слова с тех пор, как они вернулись в Хогвартс. Сначала Гарри даже радовался, изо всех сил избегая любых разговоров с другом и предпочитая остаток дня находиться как можно дальше от него, надеясь, что Арчер перебесится сам по себе. Но когда его ледяное молчание начало откровенно действовать на нервы, Поттер не выдержал.

– Ты злишься, да? – негромко уточнил он, подсев за стол, где Том расположился со стопкой учебников, делая вид, что работает над эссе по чарам.

Арчер бросил на него равнодушный взгляд исподлобья.

– А я должен? – сухо уточнил он.

Гарри болезненно скривился.

– Так и знал, что злишься, – вздохнул он. – Слушай, Том, это…

– Гарри, – перебил друг, смерив его долгим взглядом, – давай мы сейчас обойдемся без рассказов о том, какой ты стойкий оловянный солдатик, потому что это к Мордреду уже даже не смешно, – жестко чеканя каждое слово, произнёс Арчер. – Ответь мне только на один вопрос. Не надоело изображать мученика? – он изогнул брови в мрачной иронии. – Все эти жертвы «во имя», эти безмолвные страдания. Кому и что ты хочешь доказать?

– Эм…

– Думаешь, кто-то оценит, если ты подставишь себя под удар в угоду чужому мнению? – продолжал говорить Том. – Кто-то вспомнит? Думаешь, кому-то будет дело, до того что отстаивая чье-то мнение, доказывая кому-то свою тошнотворную правильность, ты раз за разом платил за это собственной кровью? – его губы скривились в кислой усмешке. – За свой идеализм расплачиваешься только ты. Взять хотя бы ту же Амбридж. Ты воюешь с ней за всю школу, скрывая от всех шрамы на руке, а взамен получаешь только предательство от человека, которому пытался помочь. Так чего стоит твоё самопожертвование?

Гарри показалось, что по телу прокатилась волна холода и следом за ней жара.

– Это не самопожертвование, – нахмурился он, чувствуя, что начинает злиться. – И я никому ничего не пытаюсь доказать.

– Вот как, – ядовито хмыкнул Арчер. – Тогда к чему всё это? Раньше я не замечал за тобой тяги к мазохизму.

– А у меня что, был какой-то выбор? – раздраженно уточнил Поттер. – Тебе не приходило в голову, что я просто не мог изменить ситуацию?

– А рассказать кому-нибудь ты не пробовал? – с наигранной жалостью поинтересовался Том. – Или для тебя так критически важно сохранить трагичный образ страдающего в одиночестве мученика? Как по мне, эта пьеса зашла слишком далеко, разве нет?

– А что я мог сделать?! – рявкнул Гарри и тут же замолчал, оглянувшись по сторонам, в надежде, что никто в слизеринской гостиной не обратил внимания на его громкие восклицания. – Снейп сказал, что я должен принять любое её наказание, – в полголоса сказал он, убедившись, что никто не смотрит в их сторону. – Я так и делал.

– Как любопытно, – шелковым голосом пропел Арчер, – и он знал, о каком наказании речь?

Поттер помедлил.

– Не совсем…

– То есть, позволь прояснить, – Том отложил перо и, сцепив пальцы замком, поставил на них подбородок: – Ты услышал то, что хотел, допридумал трагедии и с радостью окунулся в пучины страданий?

– Ну, звучит это как-то по-идиотски, – пробубнил Поттер.

– Это и выглядит так же, – с легкой улыбкой заверил друг.

– И всё равно, – Гарри упрямо свел брови у переносицы. – Если бы я кому-то рассказал, это бы только вызвало кучу проблем. К тому же она теперь директор. Кто ей что сделает?

– Ты мог рассказать мне, – спокойно напомнил Том.

– А смысл? – он закатил глаза и фыркнул. – Не то что бы ты смог как-то повлиять на происходящее…

– Ты будешь удивлен… – многообещающе улыбнулся Арчер.

– Ага, блеск, – Гарри поморщился, – давай ещё и тебя в это втянем.

– Почему бы и нет?

– Ты знаешь её, Том. Если она решит, что ты её чем-то не устраиваешь, то тебя просто исключат.

– О, правда?

– Ты не всесилен, – угрюмо напомнил Поттер. – У тебя не получится повлиять на неё или переубедить. Просто смирись с тем, что не всё происходит так, как тебе хочется, – он помолчал. – К тому же какой смысл обсуждать это теперь? Скоро об отработках у Амбридж узнает куча людей. Так что, если нам повезет, она получит по заслугам.

Арчер ничего не ответил, лишь неоднозначно пожал плечами и вернулся к своему домашнему заданию. И в этом спокойном безмолвии крылось нечто куда более пугающее, чем в любой гневной речи.

*

В день нападения на Хогсмид Тёмный Лорд не стал предпринимать никаких действий. Он не собирал Пожирателей, не объявлял боевую готовность, по факту практически не покидал своего кабинета.

Он провел встречу с Малфоем, Яксли и Краучем, обсудил с Бэллой вопросы безопасности поместья, написал пару писем своим осведомителям в Министерстве магии, многократно укрепил защитные барьеры вокруг особняка, выпил чашку кофе… словом, занялся повседневной рутиной, дабы ни один самый конченый параноик не смог заподозрить, что он чего-то ждёт. И всё же он ждал. Ждал с нетерпением и предвкушением, едва ли не заставляя себя постоянно отвлекаться на другие дела и строить планы никак не связанные с тем, что должно было произойти в Хогсмиде.

Когда окружающие поместье чары известили его о том, что кто-то переместился в подземные темницы дома, стрелки часов неспешно подобрались к пяти часам вечера, то есть, спустя два часа с момента атаки. Стремительно поднявшись на ноги, Тёмный Лорд аппарировал в подвалы особняка, где, неподвижно замерев возле запертой двери в камеру, его ждала Нагини.

– Я ожидал тебя раньше, – сузив глаза, заметил он. – Были проблемы?

– Меня отвлек запах крови заклинателя, – обратив на него невыразительный взгляд из под капюшона черного балахона, в который она была по-прежнему закутана с ног до головы, сказала Нагини. – Ты и умирающий мальчик оставили много следов.

– Не припомню, чтобы я велел тебе охранять нас, – Волдеморт нахмурился. – Ты сделала то, о чем я просил?

Поджав губы, Нагини с едва заметным раздражением указала рукой на дверь камеры у себя за спиной.

– Поймала парочку, – известила она, протягивая ему три волшебные палочки, – и нашла одного сломанного.

Волдеморт бросил короткий взгляд за её плечо.

– Прекрасно, – заключил он, забирая у неё палочки пленников и убирая их во внутренний карман мантии. – Жди у входа в подземелья и никого не впускай.

Нагини не двинулась с места.

– Когда ты вернёшь мне моё настоящее тело?

– Когда я закончу.

Она помедлила, задумчиво вглядываясь в его глаза.

– Могу я потом их съесть? – уточнила змея. – Или хотя бы того сломанного…

– Это зависит от того, что они мне расскажут, – нетерпеливо ответил он. – Иди, Нагини.

Не сказав больше ни слова, она практически бесшумно скрылась в тенях коридора, в это же время Тёмный Лорд, открыв дверь, перешагнул порог камеры, и остановился, рассматривая троих узников. Двое, одетые в мантии Пожирателей, сидели бок о бок у дальней стены, сжимая свои маски в побелевших пальцах и не обращая никакого внимания на истекающего кровью сотоварища, лицо которого по-прежнему скрывала маска Пожирателя смерти. Несколько долгих секунд они испуганно таращились на Волдеморта, пока тот боролся с отчаянным желанием грязно выругаться. Ему потребовалась всего пара мгновений, чтобы узнать в испачканных, покрытых ссадинами и кровью узниках Мелису Хант, отчисленную из Хогвартса на третьем курсе, и Маркуса Флинта.

«Весь Хогсмид разнесла к чертям кучка сопливых детей, – подумал он, – какой позор».

Спустя практически минуту абсолютной тишины покрасневшие от слез глаза Хант вдруг расширились в узнавании, и на её лице появилось выражение невероятного облегчения, даже радости. Это было немного…странно. Из всего населения магической Британии при появлении Волдеморта такая искренняя радость могла появиться лишь на лицах двух волшебников… и у обоих были серьезные проблемы с головой…

– М-мой лорд, – едва не прорыдала девчонка, упираясь ладонями в грязный пол, – в-вы пришли за нами… Мы думали, что нас посадят в Азкабан! Мы думали, что нас казнят! Но вы пришли за нами! Это такая честь, наконец, встретить вас, милорд!

После этих слов, аналогичное счастье отразилось на лице Флинта, и теперь оба смотрели на него так, будто, встретили Санта Клауса, будь он неладен.

Прелестно…

– Что ж, – неторопливо произнёс он, смерив парочку пленников долгим взглядом, – коль скоро представляться мне не нужно, я бы хотел заметить, что у нас тут возникло некоторое… недопонимание, – от тона его голоса улыбки на лицах самозваных Пожирателей угасли. – А теперь, прежде чем я решу, что с вами делать, вы ответите на несколько вопросов. И я настоятельно рекомендую отвечать предельно честно, если вы всё ещё дорожите своими жизнями…

*

Сложив на груди руки, Том полусидел на своём рабочем столе, отрешенно глядя в окно и полностью игнорируя расположившуюся в кресле человекоподобную версию Нагини, взирающую на него с немым укором.

– Ты обещал превратить меня обратно, когда выполню поручение, – нетерпеливо напомнила она. – Я его выполнила. Хочу назад свою чешую… и кролика.

– Терпение – благодетель, Наги, – безразлично отозвался он, даже не взглянув на неё.

Та собиралась сказать что-то ещё, когда раздался тихий стук в дверь и Тёмный Лорд поднял руку, призывая свою любимицу к тишине. Нагини закрыла рот, забралась на сидение с ногами и, положив голову на спинку кресла, обратила немигающий взгляд на дверь. Щелкнул, открываясь, замок, ручка повернулась, и дверь, тихо скрипнув, открылась, впуская в тёплый кабинет прохладу стылого коридора. Барти Крауч шагнул в комнату и низко поклонился.

– Вы звали меня, милорд? – прошептал он, бросив один осторожный взгляд на незнакомку в кресле.

– Проходи, Барти, – Волдеморт чуть повел рукой в сторону, приглашая Пожирателя подойти ближе, тот мгновенно подчинился, сделав пару шагов навстречу своему господину, который наблюдал за ним со скучающей отстранённостью. – Итак, – начал он, – у меня к тебе есть исключительно важное дело, Барти, – он выпрямился и шагнул навстречу Краучу. – Несколько часов назад на Хогсмид было совершено нападение некой группы волшебников, одетых, как Пожиратели смерти.

Барти удивленно вскинул брови.

– На Хогсмид готовилось нападение? – в замешательстве спросил он.

– Не мной, – сухо улыбнулся Волдеморт. – Ни один из нападавших не носит чёрную метку.

– Милорд? – Крауч недоуменно нахмурился.

– Да-да, ты правильно меня понял, – одобрительно кивнул Тёмный Лорд. – У нас появилась группа самозваных Пожирателей смерти.

– Вы… вы желаете узнать, кто они? – осторожно предположил Крауч, явно не до конца понимая цель своего визита.

– О, нет-нет, Барти, это уже не нужно. Видишь ли, – Волдеморт едва заметно усмехнулся, – я пригласил парочку участников к нам в гости, и они поведали мне удивительную по своей абсурдности историю, – он резко вскинул руку, и Крауча отшвырнуло к противоположной стене мощным магическим импульсом, где он остался висеть в метре над полом, в смятении глядя на своего господина. – Представь себе, Барти, – голос Тёмного Лорда из расслабленного и скучающего стал холодным и жестким, – неожиданно для себя я узнал, что один из самых верных моих последователей собрал группу малолеток и, прикрываясь моим именем, организовывал нападения на магглов и финальным аккордом – на Хогсмид. Удивительно, не так ли? – губы Волдеморта скривились в жестокой усмешке.

– Милорд… – задыхаясь, просипел Крауч, чувствуя, как магия Тёмного Лорда сдавливает его горло.

– И самое поразительное в этой истории, – не дав ему договорить, продолжал тот, чеканя каждое своё слово, – то, что этот беспрецедентный недоумок решил, будто я его не вычислю.

– Милорд, пожалуйста, – шептал Барти, – я делал это только ради вас…

– Как трогательно. И что же именно в твоих поступках было продиктовано этим нерушимым аргументом?

– Вы… вам… я хотел собрать для вас армию… я тренировал их…

– И зачем же мне армия детей? – с мрачным весельем уточнил Волдеморт. – Или, по-твоему, я настолько слаб, что мне нужна чья-то помощь?

– Я лишь хотел…

– Молчать, – с ледяным равнодушием оборвал его Тёмный Лорд. – Я не желаю слышать эту чушь. Твоя самодеятельность и так превзошла все мои ожидания. Признаться, сначала я был удивлен тем, что из всех людей именно Барти решился проявить столь дерзкое неповиновение, при всей своей психической нестабильности он был до сентиментальности предан мне. Вполне очевидно, что его я бы стал подозревать в последнюю очередь. Именно поэтому бедняга и стал твоей целью, не так ли? – он выдержал непродолжительную паузу, смерив пригвожденного к стене мага холодным взглядом. – Теперь я хочу знать лишь одно. Как давно он мертв?

Пожиратель перестал сопротивляться магическим путам и безвольно повис в воздухе, устремив на Волдеморта немигающий взгляд, в котором не осталось ни страха, ни удивления. Лишь дикий восторг и беспредельное безумие.

– О-о-о, – выдохнул он, искривив губы в широкой усмешке. – Молва обо мне дошла и до вас?

– Отвечай, – спокойно приказал Тёмный Лорд, в то время как его магия сильнее сдавила горло существа напротив него.

– Это, – Шакал сипло хватал ртом воздух, и, вопреки собственному положению, продолжал ухмыляться, – это с са-самого начала был я… с то-того… с того дня, как ты освободил Крауча про-прошлым… прошлым летом…

– Что ж, – Волдеморт помедлил, ничем не выдавая собственной ярости, – признаюсь, ты хорошо играл свою роль.

– Благодарю, – прорычал сквозь зубы варна, отчаянно борясь за каждый вдох.

– И всё же мне сложно понять тебя, – заметил Тёмный Лорд, рассматривая магическое существо с отстраненным любопытством. – Какой смысл так старательно возвращать меня к жизни, чтобы потом, под видом моего Пожирателя смерти мешать мне?

– Мешать? – прохрипел, задыхаясь, тот. – Нет-нет-нет, я по-помогал…

– О? – Волдеморт изогнул брови в насмешливом удивлении. – Каким же образом?

– Ты был слишком… – он с трудом сделал вдох, Тёмный Лорд чуть ослабил давление на горло варны, и тот замолчал, несколько мгновений жадно хватая ртом воздух. – Ты был слишком осторожен, – отдышавшись, сказал он, продолжая пристально смотреть на Волдеморта покрасневшими, слезящимися глазами. – Слишком медлителен…. Я думал, – худое, бледное лицо Барти искривилось в злобной гримасе, – думал, ты начнешь войну, будешь уничтожать магглов, порабощать магов… ты должен был продолжить то, на чем остановился четырнадцать лет назад… а ты всё медлил, так что мне пришлось, – его губы вновь искривились в усмешке, – пришлось слегка помочь.

– Зачем? – теряя терпение, спросил Тёмный Лорд.

– Зачем? – Шакал чуть склонил голову в задумчивости и вдруг тихо рассмеялся. – И правда, зачем? Зачем же, а? – его смех становился всё громче. – Зачемзачемзачемзачемзачемзачем? – слова перемешивались с истерическим хохотом.

Нагини подняла голову и напряглась, Волдеморт бросил на неё короткий взгляд и вновь сосредоточил своё внимание на безумном существе, сощурив алые глаза с раздраженным нетерпением. По кабинету прокатилась волна жара, сметая со стола перья и свитки пергаментов, свечи в канделябрах потухли, и на комнату опустилась душная, серая мгла. Варну отбросило на фут от стены, а мгновением позже он врезался обратно с такой силой, что деревянные панели за его спиной треснули. Смех резко сменился болезненным стоном и хрипом, когда незримая почти обжигающе горячая энергия кольцом свернулась вокруг горла Шакала, перекрывая доступ к кислороду.

– Пожалуй, наша беседа мне наскучила, – лениво растягивая слова, заметил Тёмный Лорд, направляя на него волшебную палочку, – Авада…

– Стой! – вдруг почти испуганно просипел тот, впиваясь диким взглядом в кончик волшебной палочки, направленной ему в голову. – Стой! Позволь… позволь рассказать кое-что? – Волдеморт промолчал, лишь выжидательно поднял брови, призывая продолжать. – Я живу уже триста лет, – торопливо, насколько ему это позволяло сдавленное горло, начал говорить он. – За эти годы я менял облик так часто, что порой даже забывал, кем был. К несчастью, это отразилось и на моих навыках и способностях, ведь чем больше я изменялся, тем больше терял или забывал.

– Хозяин, что-то меняется… – зашипела Нагини.

Волдеморт не удостоил её взглядом, напряженно наблюдая за каждым вдохом Шакала, чувствуя, как воздух в кабинете будто густеет, становится, удушливым и плотным, неподвижным…

– Магически я тебе не ровня … – продолжил говорить варна, – но, несмотря на это, я получил от частых трансформаций уникальную способность… – по его губам расползлась восторженная ухмылка, – я безупречно адаптируюсь к любой магии…

В тот же момент, как он произнес эти слова, с кончика палочки Волдеморта ударил изумрудный луч смертельного проклятья, врезавшись в пустую стену. Несколько секунд Риддл неподвижно стоял посреди кабинета, с неверием глядя туда, где буквально мгновение назад находился Шакал. Он сбежал. Аппарировал из магических силков. Аппарировал из кабинета, окруженного десятком защитных барьеров, сквозь которые не смог бы пробраться даже домовик.

«Я безупречно адаптируюсь к любой магии»…

– Мордред бы тебя побрал, – прорычал сквозь зубы Тёмный Лорд, чувствуя как давящая, удушающая энергия, исходящая от варны покидает кабинет, растворяясь в прозрачном воздухе словно туман.

Ярость волнами прокатывалась по телу. Проклятый трикстер сбежал прямо у него из-под носа. По стенам с треском расползались трещины, деревянные панели и книжные полки начали тлеть, кабинет будто заполняло незримое пламя, медленно пожирающее всё на своём пути.

– Хозяин, – Нагини с тревогой поднялась на ноги.

Том медленно втянул носом воздух и, закрыв глаза, выдохнул, рассеивая магию. Жар отступил, и в комнате повисла вязкая, напряженная тишина. Нагини осторожно опустилась обратно в кресло, не сводя с Тёмного Лорда пристального взгляда. Взяв под контроль собственный гнев, Волдеморт окинул задумчивым взглядом свой изрядно разгромленный кабинет, степенно оправил складки мантии и, пригладив волосы, снял запирающие чары с двери, которая мгновением позже распахнулась.

– Милорд… – Лестрейндж остановилась на пороге и замолчала, в недоумении разглядывая порушенный кабинет и сидящую в кресле Нагини.

– Не припомню, чтобы я позволял тебе входить без стука, Бэлла, – смерив ведьму ледяным взглядом, заметил Тёмный Лорд.

– Я прошу прощения, милорд, – прошептала она, тут же переключая внимание на него и чуть отступая в коридор, – но к вам прибыли несколько Пожирателей. Было совершено нападение на Хогсмид, кажется погиб кто-то из детей…

Том подавил желание тяжело вздохнуть. Этот день с каждой минутой становился всё «лучше», а ему всё ещё предстояло решить, что делать с троицей самозваных Пожирателей в подземельях.

*

«Придира» не был популярным журналом. Из всей школы, помимо Луны, его выписывала лишь Помона Стебль за весьма оригинальную колонку рецептов. Но накануне выхода обличительной статьи все члены КАБРиСа распространили по школе слух о сенсации, и неожиданно популярность журнала взлетела до небес. «Придиру» выписали практически все ученики с третьего по седьмой курс. Никто из ребят даже не взглянул в сторону «Ежедневного пророка», когда утром в среду вышла долгожданная статья Мелинды Краш. Начиналась она весьма поэтично:

«Что лучше для души – терпеть пращи и стрелы

яростного рока или, на море бедствий

ополчившись, покончить с ними?»

Гарри, который читал статью, перегнувшись через плечо лучшего друга, впечатлённо моргнул:

– А красиво она пишет про стрелы…

Арчер невыразительно покосился на него.

– Это Шекспир, гений…

– Я знал, – торопливо пробормотал Поттер, вновь сосредотачиваясь на статье.

Стоит признать, что в отличие от несколько скандальной манеры Скитер, Краш придерживалась холодного стиля, преисполненного весьма ощутимым упреком. По большей части ничего нового написано не было, Краш не упомянула Волдеморта или грядущую войну. И, тем не менее, пересказ событий в Хогвартсе с момента прихода Амбридж, вкупе с предположениями о том, что в магическом мире грядут трудные времена, подкрепленные упоминаниями о крике банши на Рождество и последующих нападениях на Косой переулок и Министерство, выглядели весьма… мрачно. Но, конечно, особое внимание Мелинда уделила тому главному скандалу, ради которого вообще это написала: