Текст книги "Чертог Пустоты (СИ)"

Автор книги: Рэйя_Гравис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 57 страниц)

– Вы знали, – холодея, прошептал Северус.

– Да, – прямо ответил Гарри.

– А ваш друг?

– Тоже.

– Как давно?

– Достаточно давно.

Снейп почувствовал, как на смену тревоге и сочувствию к мальчику, которые он испытывал, сообщая ему эту новость, приходит жгучая ярость.

– И вам не пришло в голову, что об этом следует сообщить? – процедил он.

– Зачем? – Поттер непонимающе склонил голову к плечу.

– Зачем? – не веря своим ушам, переспросил Северус. – Зачем?! Поттер, вы хоть осознаете, что это значит?!

– Лишь то, что Том внук Волдеморта, – равнодушно ответил Гарри. – И ничего более.

– Поттер, – от гремящей в душе злости голос Снейпа упал до ядовитого шипения, – ваш друг – наследник Тёмного Лорда. Он вполне может оказаться шпионом.

– А я сын Джеймса Поттера, – пожал плечами тот. – И вполне мог оказаться… как вы там говорили? Заносчивым, безмозглым, самолюбивым, избалованным эгоистом, бездарем и хулиганом. И, тем не менее, хоть я и похож в чем-то на отца, мы с вами оба понимаем, что я – не он.

– Моё мнение о вашем отце строго субъективно и построено на личном отношении, – холодно отрезал Северус. – Вполне очевидно, что кто-то другой, например ваш идиотский крёстный, будет с пеной у рта доказывать, что он был великим человеком. О Тёмном Лорде, боюсь, вы такого не услышите. Вследствие чего ваш аргумент в данном случае совершенно неубедителен.

– Ну почему же? – Гарри чуть улыбнулся. – Уверен, некоторые Пожиратели, вроде Беллатрикс Лестрейндж, назвали бы его великим.

– Ради Мерлина, Поттер, – Снейп скривился, – будьте серьезнее. Мы говорим о вашей безопасности.

– Том никогда не причинит мне вреда, – уверенно заявил Гарри.

– Ваш друг амбициозен и, не будем отрицать, весьма прагматичен и хладнокровен в некоторых вопросах, – напомнил Северус. – Учитывая, что ему известно о том, кем он приходится Тёмному Лорду, мистер Арчер вполне мог использовать эту родственную связь для своей выгоды.

– У вас есть какие-то доказательства того, что Том присоединился к Волдеморту? – поинтересовался Гарри.

– Мне известно, что в Хогвартсе находится шпион Тёмного Лорда, – сказал Снейп. – И я вполне допускаю, что им является ваш друг.

– Это не так, сэр, – со спокойной убежденностью ответил Гарри.

– Чёрт возьми, Поттер! – потеряв терпение, Снейп с яростью ударил кулаком по столу. – Мы говорим не только о вашей безопасности! Вы хоть осознаёте, сколько жизней может быть под угрозой из-за вашего приятеля?!

Гарри откинулся на спинку кресла, разглядывая декана. В изумрудных глазах царила холодная пустота.

– Чего вы от меня хотите, сэр? – уточнил он.

– Чтобы вы, Мордред бы вас побрал, раскрыли глаза, – прорычал Снейп. – Ваш друг опасен.

– При всём уважении, сэр, вы сами являетесь Пожирателем смерти, – сухо напомнил подросток. – Если вы предлагаете судить людей своими категориями, то и вам не следует доверять. Вы ведь вполне можете оказаться шпионом Волдеморта. Разве нет?

Снейп несколько секунд сверлил мальчишку взбешенным взглядом, не зная, наорать ему на мелкого идиота или придушить. Увы, чтобы он сейчас ни сказал упрямому сопляку, тот отмахнется от его слов. Это осознание немного усмирило бушующий в душе гнев.

– Глупый, упрямый мальчишка, – устало выдохнул он. – Сколько раз вас должны ударить ножом в спину, чтобы вы наконец перестали верить в сказки про любовь и дружбу?

– Полагаю, удар должен быть смертельным, – невозмутимо констатировал Гарри. – Сэр, если это всё, то я хотел бы вернуться в общежитие.

Несколько долгих мгновений Снейп в гробовом молчании рассматривал сидящего напротив мальчишку. Он не понимал, откуда в столь темпераментном подростке берется эта бескрайняя ледяная пустота. Он уже не единожды видел, как все эмоции вмиг исчезают за этой нерушимой стеной, и в такие секунды задавался вопросом, что за человек взирает на него из той бездны равнодушия, затопляющей изумрудные глаза. Но полнейшей загадкой для Северуса была эта фанатичная вера Поттера в его лучшего друга. Как Гарри мог быть настолько слеп и наивен в одной ситуации, при этом демонстрируя исключительный ум и расчётливость в другой?

– Идите, – наконец, сказал он. – И, для собственной же безопасности, сохраните этот разговор втайне.

Гарри поднялся на ноги.

– Конечно, сэр, – пообещал он. – Спасибо.

Дверь за Поттером закрылась, и Снейп остался один, по-прежнему пребывая в мрачной задумчивости.

«Что ж, – угрюмо размышлял он, – раз мальчишка не хочет смотреть правде в глаза, придется его заставить».

С этими мыслями, он свернул пергамент и направился в кабинет директора. В конце концов, Дамблдор в любом случае должен знать, кто притаился у них под носом.

*

Захлопнув за собой дверь спальни для мальчиков, Гарри в ярости ударил кулаком по стене, выпуская наружу весь гнев и ужас, что копились в сердце с той самой секунды, как он увидел на столе декана фамильное древо с именем Арчера. Мало ему было подозрений крёстного, так теперь ещё и Снейп с Дамблдором начнут косо смотреть на Тома, а учитывая деятельность Арчера в слизеринском клубе, тот может нарваться на серьезные проблемы, если правда всплывёт на поверхность. Если даже Гарри начал подозревать друга чёрт знает в чем, то что подумают профессора? Плохо. Очень плохо.

– Воу, Поттер! – вскликнули у него за спиной. – В чем провинилась бедная стена?

Он резко обернулся, напоровшись взглядом на Тома, Драко и Блэйза, которые в крайнем недоумении рассматривали его, расположившись с картами в руках на кровати Забини.

– Том, нам нужно поговорить, – проигнорировав замечание Блэйза, сказал он, глядя на друга.

– Подожди минут двадцать,– лениво протянул Арчер, бросив глумливый взгляд на парочку сокурсников, – я почти выиграл.

– Сейчас, – процедил Поттер, у которого после разговора со Снейпом не осталось никакого терпения.

Том смерил его предупреждающим взглядом.

– С каких это пор я выполняю твои приказы, Гарри? – нарочито мягким тоном уточнил он, Драко, искоса глянув на Арчера, боязливо поежился, но на самого Поттера откровенно угрожающие нотки в голосе друга впечатления не произвели.

– С этой секунды, – холодно заявил он.

– Интригующее заявление, – Арчер опасно усмехнулся и отвернулся к сокурсникам: – Твой ход, Малфой.

Гарри мгновение молчал, рассматривая друга, пока Драко и Блэйза, бросали напряженные взгляды с него на Арчера и обратно. Дёрнув уголком губ в раздраженной усмешке, Поттер перевел взгляд на карты в руках сокурсников и, сосредоточившись, чуть повел бровью. В следующую секунду карты охватило серебристое сияние, а мгновением позже они осыпались черным пеплом на изумрудный плед.

– Эй! – Блэйз вскочил на ноги, в то время как Драко с испуганным вскриком отпрянул в сторону, едва не свалившись на пол. – Поттер, ты совсем озверел?! – сердито гаркнул Забини. – Это была моя любимая колода!

– Прости, – ответил Гарри. – Я куплю тебе новую, – он неотрывно смотрел на друга, который продолжал сидеть на кровати, невозмутимо отряхивая руки. – Том?

– Ты сегодня чертовки убедителен, Гарри, – с мрачной иронией заметил Арчер, поднимаясь с кровати. – Надеюсь, это что-то действительно важное.

– О, ты даже представить себе не можешь, – ядовито улыбнулся Поттер.

*

Привалившись спиной к стене и скрестив на груди руки, Том в задумчивости рассматривал Поттера, нервно мерящего шагами Выручай-комнату, которая в данный момент размерами и обстановкой напоминала до отвращения тесную каморку.

– И это всё? – уточнил он.

– Да, – Гарри искоса глянул на друга. – Этого мало, что ли?

– Я просто пытаюсь понять, с чего вдруг ты так психуешь, – насмешливо бросил тот и окинул взглядом тёмную комнатушку, та, следуя его мысленным указаниям, начала увеличиваться в размерах и меняться, пока, наконец, не стала больше похожа на небольшую, относительно уютную гостиную. Гарри, похоже, даже не заметил перемен.

– Они теперь начнут думать, что ты шпион, – глядя себе под ноги, сказал он.

– Пусть думают, – фыркнул Арчер, усаживаясь в кресло. – У них нет никаких доказательств.

Гарри хмуро глянул на друга.

– Неужели тебя не беспокоит, что Дамблдор узнает о том, что ты внук Волдеморта?

– Рано или поздно он всё равно бы узнал, – философски заметил Том.

– Но что если он захочет тебе навредить? – Гарри остановился посреди комнаты, скрестив на груди руки. – Что если он тебя исключит из школы?

– Не исключит, – Арчер усмехнулся. – Ему выгоднее держать меня поблизости. Отпускать меня в неизвестность сейчас опасно. По крайней мере, так он будет думать.

– Да ты оптимист, я погляжу, – проворчал Поттер, усаживаясь в свободное кресло.

– Меня в данном случае больше беспокоят намерения Снейпа, – задумчиво протянул Арчер.

– Хм? – Гарри непонимающе взглянул на друга.

– Чего он добивался, рассказав тебе о моей родословной?

– Просто хотел предупредить.

– Ой ли? – Арчер усмехнулся. – Такие люди как Снейп никогда просто так не делятся важной информацией. Не думаешь ли ты, что он намеренно хочет настроить тебя против меня?

– Но зачем ему это? – недоуменно спросил Поттер.

– Как знать, – Том пожал плечами. – Но я на твоём месте не стал бы сбрасывать со счетов некие скрытые мотивы, когда речь идет о человеке, по вине которого погибли твои родители.

Гарри обратил на друга растерянный взгляд.

– О чем ты? – нахмурился он.

– Ах да, ты же не знаешь, – Арчер сочувственно скривился. – Это Снейп передал Волдеморту текст пророчества, которое, как ты сам не раз говорил «испоганило всю твою жизнь».

– По-подожди, – Поттер запнулся и затих, качая головой. – Я не понимаю, как он…

– Волею случая, Снейп, будучи преданным последователем Тёмного Лорда, умудрился подслушать пророчество и передал его своему господину, – пояснил Том. – Именно по его вине твоих родителей преследовали и убили, Гарри.

– Но…но ведь он… – Поттер оторопело рассматривал друга. – Как ты узнал?

– Мы много что обсуждаем на собраниях, – расплывчато пояснил Арчер.

– Кто-то из слизеринцев знает о пророчестве? – не поверил Гарри.

– Им известно немного, – протянул Том. – Содержания они, конечно, не знают, но им известно, что было некое предсказание о ребенке, который должен родиться на исходе седьмого месяца. Как известно и о том, что это предсказание сообщил Волдеморту именно Снейп.

Гарри вцепился в ручки кресла с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

– Но как он мог так поступить? – прошептал он.

– Полагаю, он очень хотел добиться признания Темного Лорда и доказать, что достоин быть одним из самых приближенных его слуг наравне с Люциусом Малфоем, – предположил Том. – Так что, Гарри, тебе следует быть с ним осторожнее. Северус Снейп никогда и ничего не делал от чистого сердца и уж тем более желания защитить.

– Как давно ты знаешь? – хрипло спросил тот.

– С начала этого года.

– И ты мне не сказал?!

– Мы там, помнится, переживали некий кризис доверия, – насмешливо напомнил Арчер. – Я не был уверен, как ты отреагируешь.

Поттер отвернулся, слепо глядя в одну точку. Ему вдруг стало страшно. Страшно, гадко и стыдно при мысли о том, как многим он делился со своим деканом и что тот может сделать со всей этой информацией.

– Дьявол, – дрогнувшим голосом прошептал он, слепо глядя в пустоту. – Есть ли в этом мире хоть один человек, кому можно доверять?

По губам Арчера скользнула змеиная усмешка.

– Ты можешь доверять мне, Гарри, – его голос звучал мягко и сострадательно, но в обсидиановых глазах царило лишь расчётливое удовольствие. – Ты всегда можешь доверять мне.

====== Глава 25. Безумие стремится к Рубикону ======

Безумие стремится к Рубикону:

Я за тебя свечу зажечь хотел,

Чтоб ты во тьме нашёл дорогу к дому.

Есть у всего, что создано, предел,

А был и мир когда-то кем-то создан,

Пространство сшито – за стежком стежок...

Так, может быть, создатель в небе звёзды

За каждого ушедшего зажёг?

Им нет числа, их атлас бесконечен!

А сколько их – невидимых с Земли!

Но если звёзды – это те же свечи,

То за тебя которую зажгли?

Вот всё, что есть. Теперь узнай, поди!

Земля пуста... я в пустоте – один...

KetrinBraun

С того вечера, как Том рассказал о Снейпе, Гарри перестал посещать уроки зельеварения. Он понимал, что это глупо, бессмысленно и импульсивно, но в его душе творился такой кавардак, что он не хотел сейчас видеть декана. Снейп, конечно, не понимал, с чем связано подобное поведение. Он уже несколько раз вызывал Поттера к себе и каждый раз Гарри лишь молчал, глядя себе под ноги, и упрямо игнорировал всё, что говорил ему профессор, будь то попытки вывести его на цивилизованный разговор или угрозы. На две назначенные отработки Поттер тоже не явился, едва ли не провоцируя Снейпа начать снимать очки с собственного факультета. Гермиона несколько раз попыталась поговорить с ним, и, сдавшись, Поттер рассказал ей о пророчестве и участии Снейпа в его судьбе. Подруга слушала его в гробовом молчании и, когда он затих, некоторое время осмысливала полученную информацию.

– Боже мой, Гарри, – её карие глаза были полны сочувствия, когда она подняла на него взгляд, – мне так жаль… Я даже представить себе не могла…

Она замолчала и покачала головой.

– Вот и я не мог, – скривился тот, отвернувшись к окну. – А он все это время смотрел мне в глаза, говорил о доверии, помощи, участии и знал… знал чёрт возьми! При этом представь себе, ему хватило наглости пытаться убедить меня, что Тому нельзя доверять! Лицемерный ублюдок.

– Возможно, сейчас он пытается хоть как-то искупить свою вину? – кусая губы, предположила Гермиона, стойко игнорируя оскорбления в адрес учителя.

– Да конечно, – Гарри пренебрежительно фыркнул.

– Но то, что произошло, случилось очень давно, – осторожно сказала она. – Мне кажется, с тех пор он тысячу раз пожалел о своем решении.

– Да он только рад был, что приложил руку к смерти отца, – презрительно выплюнул Гарри. – Небось, до сих пор поздравляет себя с таким успехом.

– Не думаю, что он гордится собой, – качнула головой Грейнджер, с ногами забравшись в кресло и обхватив руками колени. – Ты ему, по-своему, дорог, и глядя изо дня в день в твои глаза, он осознает, какое зло причинил. Ему придется жить с этим до конца своих дней.

– Если бы он испытывал хоть каплю вины, то мог хотя бы попробовать рассказать мне правду, – сквозь зубы процедил Гарри.

– Это не так просто сделать, как тебе кажется, – мягко заметила та.

– Ну да, естественно, – он поморщился, – когда ты трус и подлец.

Гермиона на это заявление лишь тяжело вздохнула, понимая, что достучаться до него не получится.

– Но пропускать занятия – это ведь тоже не решение, – помедлив, сказала она. – Рано или поздно тебе придется с ним поговорить.

– Я знаю, – плечи Гарри поникли, и весь воинственный настрой разом оставил его. – Я… мне просто нужно собраться с мыслями.

– Собирайся быстрее, – посоветовала Грейнджер. – Профессор Снейп не будет долго это терпеть и если не справится сам, привлечет директора.

Поттер лишь промычал что-то неопределенное в ответ.

Как и предсказывала Гермиона, ближе к концу недели его вызвал директор, но даже это не всколыхнуло в душе никаких эмоций. Сейчас Гарри было совершенно плевать, чем обернутся для него прогулы и что скажет Дамблдор. Он просто хотел никогда больше не видеть Снейпа и никогда не говорить с ним. И если для этого ему придется покинуть Хогвартс, что ж… так тому и быть.

– Гарри, – Дамблдор встретил его с неизменной доброжелательностью, – проходи, присаживайся.

К счастью, кроме директора в кабинете больше никого не было. Поначалу Гарри опасался, что Снейп будет присутствовать при разговоре. Когда он расположился в гостевом кресле напротив директорского стола и вежливо отказался от предложенного чая, Дамблдор, наконец, перешел к основной теме разговора.

– Как я понял, Гарри, ты уже не раз пропустил занятия зельеварения, – сказал он. – Могу я узнать, почему?

Поттер мрачно взглянул на него.

– По личным причинам, сэр, – ровно ответил он.

Дамблдор помолчал, глядя ему в глаза.

– Могу я узнать эти причины? – полюбопытствовал он.

– Извините, но нет.

– Хорошо, – подобный ответ директора совершенно не разозлил, – я могу понять твои чувства, Гарри, – плавно продолжал он, – но в данном случае, увы, вынужден настаивать, чтобы ты не пропускал занятия, в противном случае тебя просто не допустят до экзаменов.

– Моё отсутствие на уроках никак не повлияет на успеваемость, сэр, – спокойно заверил Поттер. – Я занимаюсь самостоятельно и, уверяю вас, могу сдать СОВ даже сейчас.

– Я ничуть в этом не сомневаюсь, – убеждённо кивнул Дамблдор, продолжая по-прежнему мягко улыбаться. – Но помимо успеваемости существуют также правила школы, которые ты, как ни прискорбно, нарушаешь.

– Можете назначить мне отработку, – буркнул Поттер.

– Гарри, – Дамблдор посерьезнел, – ты ведь и сам понимаешь, что Министерство магии с исключительным вниманием следит за распорядком в Хогвартсе. Рано или поздно им станет известно о твоих пропусках, и в этом случае, боюсь, даже я не смогу оградить тебя от неприятностей.

– Меня посадят в Азкабан за прогулы? – Гарри криво улыбнулся.

– Нет. Но поверь мне, Гарри, министр сейчас будет рад любому поводу исключить тебя. Не стоит доставлять ему такое удовольствие, – он выдержал небольшую паузу, давая собеседнику возможность осмыслить свои слова. – И если тебя исключат и лишат волшебной палочки, ты останешься совершенно беззащитен, что недопустимо в нынешних обстоятельствах.

– Значит, так тому и быть, – упрямо нахмурился Поттер, и всё же упоминание Фаджа заставило его несколько иначе взглянуть на ситуацию. – Но… я подумаю над вашими словами, сэр.

В кабинете на какое-то время повисла гнетущая тишина, которую нарушал лишь шорох перьев Фоукса и негромкий перезвон волшебных вещиц на полках.

– Что ж, – наконец, неторопливо произнёс директор, разочарованным или сердитым он при этом не выглядел, – я не могу заставить тебя изменить отношение к ситуации, и в данном случае лишь пытаюсь направить по верному пути. Меня, безусловно, огорчает твоё поведение, но я верю, что ты разумный молодой человек и в итоге примешь правильное решение, в противном случае для тебя всё может обернуться весьма печально. Но, – Дамблдор рассеянно пригладил серебристую бороду, и в его голубых глазах замерцал лукавый огонёк, – по правде сказать, я пригласил тебя не только по причине твоих пропусков.

Гарри вскинул на профессора удивленный взгляд.

– Да?

– Да. Я бы хотел кое-что показать тебе.

Он неторопливо повел рукой в сторону одной из полок, с которой плавно соскользнул массивный каменный сосуд, опоясанный по краю резными письменами и символами. Медленно проплыв по воздуху в их сторону, сосуд, от содержимого которого исходило яркое серебристое свечение, опустился на стол перед директором. Поттер привстал с кресла и заглянул внутрь, с интересом разглядывая необычное вещество, которое непрерывно двигалось и закручивалось спиралями, словно потревоженное дуновением ветра.

– Тебе известно, что такое Омут памяти, Гарри? – наблюдая за ним, спросил Дамблдор.

Тот оторвал взгляд от чаши и кивнул.

– Да, сэр. Он предназначен для просмотра воспоминаний, – он снова заглянул в сосуд. – Вы хотите показать мне какое-то воспоминание?

– Именно, Гарри. Точнее сказать, я намерен показать тебе несколько воспоминаний. Мне потребовался не один год, чтобы собрать их, и теперь я бы хотел, чтобы ты увидел их.

Поттер смерил собеседника подозрительным взглядом.

– Зачем?

– Я уверен, мой мальчик, что ты найдешь ответ на свой вопрос, когда увидишь их, – с улыбкой заверил его директор.

Гарри помедлил, разглядывая плавающие в чаше воспоминания, и наконец кивнул.

– Хорошо.

Просмотр всех воспоминаний, которые хотел продемонстрировать директор, занял больше двух часов, и в слизеринское общежитие Гарри возвращался, чувствуя себя выжатым как лимон. Он даже не мог понять, что вымотало его больше: сами воспоминания или те чувства, что он испытывал, когда перед его глазами проходили отрывки чужой памяти. Воспоминания, что он увидел, так потрясли и сбили его с толку, что все мятежные чувства в отношении Снейпа разом ушли на второй план.

Неожиданно для себя Гарри стал свидетелем некоторых эпизодов из жизни семьи Гонт. Он даже предположить не мог, что потомки Слизерина влачили столь жалкое существование, продолжая при этом кичиться своим происхождением, словно это было всем, что имело смысл. Словно они и не видели, в какой нищете, запустении и упадке живут. Словно не осознавали, насколько ничтожными были.

Истонченная, увядающая ветвь, которую он видел на гобелене с родовым древом Слизерина, обрела голоса и лица, и зрелище это было настолько отвратительным, что Поттер невольно посочувствовал Салазару, который, должно быть, и представить не мог, во что превратятся наследники его рода через несколько столетий. Он видел печальную историю любви Меропы Гонт, в которой были лишь отчаяние, ложь, иллюзии, разочарование и смерть. И видел стылый, мрачный приют, в котором провел своё детство Том Риддл. Обрывочные воспоминания о детстве и юности Тёмного Лорда отозвались в душе состраданием и непреодолимым желанием вытащить одинокого, отвергнутого мальчика из этого отвратительного, мрачного мира, в котором тот жил.

Гарри понимал, что причиной этому необъяснимому сочувствию к человеку, по вине которого погибли его родители, стало сходство Тома Риддла с его лучшим другом… черт, он не просто был похож на Арчера. Гарри вообще сперва показалось, что тощий, замкнутый мальчик в той грязной комнатушке приюта и есть его лучший друг. И если бы он не знал, что в свои одиннадцать лет Том жил в соседнем доме на Тисовой улице, он бы принял Риддла за него. Теперь становилось понятно недоверчивое отношение Дамблдора к Арчеру. Том был точной копией молодого Волдеморта, и дело было не только в том, как он выглядел. Всё, от манер, речи и осанки до взгляда и поведения напоминало Арчера. Лишь одно отличало Тома от того двойника в воспоминаниях: Гарри никогда не видел в глазах лучшего друга столь удушающей, всепоглощающей ненависти.

«Как же паршиво тебе жилось», – тоскливо размышлял Поттер по дороге в подземелья, невольно задаваясь вопросом, что стало бы с Арчером, если бы его не забрали из приюта… если бы они никогда не познакомились? Могло ли так случиться, что Том стал бы вторым Тёмным Лордом? У него ведь были для этого все шансы. При этой мысли по спине Гарри пробежал холодок. Не за тем ли Дамблдор показал ему все эти воспоминания? Не пытался ли намекнуть, что его лучшему другу уготована та же участь, что и Волдеморту? Что его будущее предопределено и неизбежно… и не об этом ли были те кошмары Арчера в прошлом году? И сейчас Том, ведомый безжалостной рукой судьбы, идет по пути, который так похож на путь, выбранный когда-то Тёмным Лордом. Всё это стремление к власти и могуществу, жестокость, высокомерие, его идеи, мысли, приоритеты и амбиции… всё так походило на то, что Гарри увидел в Омуте памяти. На то, что сделало Волдеморта тем, кто он есть – убийцей и тираном.

Гарри вдруг понял, что ему трудно дышать. Он остановился посреди коридора и, привалившись спиной к стене, закрыл глаза. Арчер, если только захочет занять место Тёмного Лорда, будет добиваться этого любыми путями. Возможно, это уже происходило. Возможно, слизеринский клуб и все эти разговоры о переходе на сторону Волдеморта не просто фарс и игра. Зная Тома, он вполне был способен на двуличность, интриги и ложь. Способен пройти по головам, чтобы добиться своей цели. Без сожалений и колебаний избавиться от любых слабостей, которые могут ему помешать. Гарри прекрасно это понимал. Как понимал и то, что Том предаст, сломает и уничтожит любого, если только это будет выгодно. Если только это позволит ему стать сильнее.

Даже расколет собственную душу на части.

Но тогда Арчер пересечет ту незримую черту, из-за которой не будет возврата, и в погоне за своими желаниями потеряет самого себя. И это осознание, что однажды Гарри посмотрит в глаза лучшего друга и не увидит его там, что из глубины тёмных глаз на него с равнодушным безразличием взглянет незнакомец, ужасало его.

Пол под ногами будто дрожал и качался. Нужно заставить себя успокоиться. Нужно взять себя в руки, добраться до спальни и лечь спать, чтобы больше ни о чем не думать и ничего не чувствовать. Чтобы ему больше не было так страшно.

По крайней мере, теперь было понятно, зачем Дамблдор показал ему все эти воспоминания. Директор, как и Снейп, пытается доказать, что человек, которому он доверял больше жизни, который был его лучшим другом и единственной семьей, лжец и предатель. Что он враг.

– Я скорее умру, чем поверю в это, – стиснув зубы, прорычал Поттер.

«Я скорее умру, чем приму это».

Но хуже всего становилось не от предательских сомнений в искренности Тома, которые поселились в душе после просмотра воспоминаний о Риддле. Куда больше пугало то, что шестнадцатилетний мальчишка, каким бы умным или талантливым магом он ни был, не сможет пережить эту безумную попытку превзойти Тёмного Лорда. Что, так или иначе, Том погибнет, от своих рук или от чужих. И это неизбежно.

Опираясь рукой о стену, Гарри, еле переставляя ноги, побрел к слизеринскому общежитию. Сейчас больше всего на свете он мечтал понять, как ему сохранить жизнь, душу, разум и сердце лучшего друга, который постепенно проваливался в бесконечно чёрную бездну. Как спасти Тома от самого себя? От того, кем он может стать. Ведь если он потеряет Тома, то что останется от него самого? Какой смысл будет у этой жизни?

*

Гарри отложил дневник Салазара и, потянувшись, отрешенно уставился в потолок. Том, расположившийся в кресле напротив, в окружении остальных записей Слизерина и собственных заметок, с любопытством взглянул на него.

– Ты удивительно тихий со вчерашнего дня, – заметил он. – О чем вы говорили с Дамблдором?

Поттер устроился поудобнее на диване и в задумчивости скосил глаза на Арчера, после чего вновь обратил взгляд к потолку библиотеки.

– Я всё думаю, – медленно протянул он, после продолжительного молчания, – что происходит с личностью и мировоззрением человека после создания крестража…

На лице Арчера при этих словах не отразилось ни единой эмоции, лишь где-то в глубине обсидиановых глаз, вспыхнул ледяной огонь.

– Что тебе известно о создании крестража?

– Только то, что для этого нужно расколоть собственную душу на части и принести кого-то в жертву, – Гарри иронично глянул на друга, – так что как способ продления жизни для нас с тобой этот вариант отпадает, как бы тебя ни привлекала перспектива вечной жизни.

– Откуда ты узнал об этом? – осторожно уточнил Том. – Нигде в библиотеке Слизерина этой информации не было.

– Зато была в доме Блэков, – Поттер тоскливо вздохнул. – Такие книги пропали…

– О, – Том бросил на него колючий взгляд. – И мне ты рассказал о своей находке только сейчас, потому что?..

– Всё недосуг было, – Гарри прикрыл глаза. – Том, как думаешь, эта… кхм, кровожадность Волдеморта – следствие создания крестражей или он таким был и до этого?

Арчер тихо фыркнул.

– Нельзя сразу родиться кровожадным, – заметил он.

– Если только ты не комар, – насмешливо откликнулся Гарри и, помрачнев, признался: – Не понимаю, как можно сотворить такое с собственной душой?

Том пожал плечами, откидываясь на спинку кресла.

– Довольно обидно годами по крупинкам собирать власть и могущество, бороться со всем миром и раз за разом демонстрировать каждому усомнившемуся недоумку собственное величие, чтобы в один прекрасный день стать просто смрадным куском гниющей плоти, – сказал он. – Тёмный Лорд хотел управлять смертью, а не быть её очередным, хм, приобретением.

– Но зачем? – Гарри нахмурился.

– Это противоестественно – умирать, – с отстранённой задумчивостью отозвался Том.

– Чушь какая, – Поттер пренебрежительно фыркнул. – Это закономерный цикл и любое живое существо подчиняется этим законам природы. Отрицать их – значит отрицать сам факт своей принадлежности к этому миру.

– Боги должны быть бессмертны, – заметил Арчер, заслужив ироничный взгляд лучшего друга.

– Не могу сказать, что верю в богов… или бога, – скривился тот, – но раз уж на то пошло, Смерть – единственный Бог в этом мире, и управлять ей никому не под силу. Зато разозлить её очень даже можно.

– Но если кто-то сможет превзойти этого бога, не значит ли это, что он станет всемогущим? – настаивал Том.

Гарри помолчал.

– И что же? Самому стать Смертью? Решать, кому жить, а кому умирать? – он возвел взгляд к потолку. – Интересно, нравится ли Смерти её работа? Как по мне, так это отвратительно одинокое и грустное существование.

– Абсолютная сила – заманчивая перспектива.

– О да, ведь только ради этого мы и живем, – иронично хмыкнул Поттер, – ради силы и власти. Других радостей жизни нет, – он немного помолчал. – Знаешь, чем пахнут крестражи?

– Хм? – Том с любопытством взглянул на друга.

– Гниением, – Гарри, скривился, вспоминая удушающий, тошнотворный запах, который источал медальон. – Теряя свою целостность, душа начинает гнить и увядать, пока в итоге в крестраже не останется мертвый кусок некой закостенелой материи, которая хоть и держит человека в этом мире, но больше ничего не испытывает. Создавая крестражи, ты не обманываешь смерть и не становишься с ней на одну ступень, Том. Ты уничтожаешь самого себя. Убиваешь сам смысл собственного существования, пока в нем не остаются лишь мрак и холод.

– И, тем не менее, Волдеморт вернулся из мёртвых, – спокойно парировал Арчер. – Не в этом ли весь смысл? Быть свободным даже от Смерти.

– Это клетка, а не свобода, – вздохнул Гарри. – И он сам себя запер в ней. Всё что собой представляет сейчас Волдеморт, это тусклое, призрачное воспоминание того человека, которым он был до того, как расколол собственную душу.

После этих слов в библиотеке повисла тягостная, угрюмая тишина. Арчер в задумчивости рассматривал друга, и в глазах его кружилось какое-то неясное выражение, сродни обреченному осознанию.

– Воспоминание, говоришь, – протянул он.

– Весьма материальное и смертоносное, конечно, – Гарри безрадостно улыбнулся, – но всё же воспоминание. Что вообще он может чувствовать, если от души у него остался один лишь огрызок? Хоть что-то в этой жизни радует его? Может ли он испытывать любовь? Или счастье? Что у него осталось кроме ненависти и алчности?

– Могущество? – с усмешкой предположил Том.

– А зачем оно нужно? Какой в нём смысл, если всё, на что ты способен, это убивать, разрушать и ненавидеть, но даже это не приносит тебе удовлетворения? Зачем жить, если не можешь хоть что-то почувствовать? Если радость, любовь и свет тебе более недоступны? Зачем нужна эта власть, если ради неё ты жертвуешь собственной душой?