Текст книги "Чертог Пустоты (СИ)"

Автор книги: Рэйя_Гравис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 57 страниц)

«Министерство магии жестоко наказывает нас за нарушение их законов, уважаемые читатели, – говорила она, – но само не брезгует эти законы нарушать. Недавнее нападение на Хогсмид открыло мне глаза на весьма прискорбный факт: детей не просто оставили беззащитными, им так же запретили изучать защиту, а за попытки учиться самостоятельно, как выяснилось, сурово наказывают.

Министерство говорит о защите наших детей, но практикует в качестве их наказания кровавое перо, которое, позвольте напомнить, считается запрещенным артефактом с девятнадцатого века. Я своими глазами видела ужасные шрамы на руке одного из учеников Хогвартса (фото стр. 5) и осознание, что в школе, которая испокон веков считалась самом безопасным местом магической Британии, детей подвергают страшным наказаниям за любую провинность, повергла меня в ужас.

Кто допустил это? И что же происходит в Хогвартсе на самом деле?

Это попытка улучшить дисциплину или произвол власти? У Альбуса Дамблдора много недостатков, но любой из нас скажет, что этот человек никогда не подверг бы опасности учеников Хогвартса. Чего же нам ожидать теперь, когда школой руководит уважаемая Долорес Амбридж, которая и привезла в школу кровавый артефакт, чтобы использовать его на несовершеннолетних волшебниках?

Это дисциплина? Или безосновательная, беспрецедентная жестокость? Что за волшебники окончат школу, если они не знают ни одного защитного заклинания? Что за люди это будут, если сейчас их учат лишь бездумно подчиняться, а всех несогласных или инакомыслящих подвергают пыткам?

И главный вопрос, дорогие читатели: как долго вы готовы терпеть это «море бедствий»?»

Профессора не сразу поняли, в чем дело, и лишь когда в Большом зале стихли все голоса, а следом за оглушительной тишиной пополз ошеломленный шепот, стало ясно, что происходит нечто странное. Минерва недоуменно взглянула на Снейпа, в то время как тот, мрачно наблюдал за слизеринцами, половина которых уткнула носы в журнал, тихо переговариваясь. Неожиданно со стороны Помоны послышалось возмущенное восклицание. С грохотом отодвинув стул, она вскочила на ноги, тут же привлекая к себе множество любопытных взглядов, и едва ли не бегом подлетела к МакГонагалл, протягивая ей номер «Придиры». Минерва отметила, что руки у нее подрагивали, когда Помона передавала журнал. Бросив последний удивленный взгляд на коллегу, Минерва опустила взгляд на страницу, торопливо скользя взглядом по статье, пока не застыла, стиснув в побелевших пальцах журнал. Снейп пытался что-то у неё спросить, но та лишь коротко глянула на него и положила журнал на стол перед ним, после чего её ледяной взгляд остановился на Долорес Амбридж. Следом за МакГонагалл в тихую ярость впал и Снейп, но в отличие от коллеги он смотрел не на Амбридж, а на Поттера, который в эту самую секунду с постным выражением на лице демонстрировал Блэйзу Забини и Драко Малфою тыльную сторону своей ладони. Всё больше и больше взглядов устремлялось к Амбридж и через неё к Поттеру. В статье нигде не упоминалось его имя, но вся школа и так прекрасно знала, кто был частым гостем на отработках милейшей Долорес.

Единственный номер «Придиры» за профессорским столом постепенно передавался из в рук в руки, пока наконец красный от гнева Флитвик не передал его директрисе. К этому моменту Амбридж уже прекрасно понимала, что происходит нечто подозрительное и это имеет к ней прямое отношение, но лишь когда к ней в руки попал журнал, она осознала масштабы происходящего. Медленно положив «Придиру» на стол, Амбридж обвела безмолвствующий Большой зал пристальным, расчётливым взглядом, после чего с невозмутимым видом допила свой кофе. Её эмоции выдавали лишь чуть подрагивающие руки, когда она, так и не сказав ни слова, поставила чашку на блюдце и, поднявшись из-за стола, скрылась за неприметной дверью в учительскую.

Стоило ей выйти, как Большой зал взорвался гулом голосов. Понимая, что очень скоро начнется форменное сумасшествие, Снейп дождался, когда ученики начнут подниматься из-за столов, разбредаясь на уроки, и направился прямиком к слизеринскому столу.

– Мистер Поттер, – едва слышно произнёс он, нависая над мальчишкой и полностью игнорируя пристальное внимание своих студентов, которые, что странно, смотрели на него с плохо скрываемым упреком.

Гарри поднял на него вопросительный взгляд.

– Сэр?

– Следуйте за мной.

– Но я…

– Сейчас, – процедил декан.

Поттер со вздохом подобрал с пола свою сумку, махнул рукой однокурсникам и поспешил за Снейпом.

*

– Итак, – начал Северус расположившись за своим рабочим столом напротив мальчишки, занявшего гостевое кресло. – Поздравляю, вы в который раз произвели фурор в этой несчастной, многострадальной школе.

– Спасибо, сэр…

– Помолчите, – Снейп смерил подростка колючим взглядом. – Я даже не хочу знать, зачем вы всё это организовали, Поттер. Сейчас у меня к вам только два вопроса. Первый: вы хотя бы приблизительно осознаете, что за этим последует?

Гарри немного помедлил.

– Нет?

Северус на миг прикрыл глаза, борясь с желанием заорать.

– Поттер, – очень тихо произнес он, подавшись вперед, – вы нажили себе врага в лице Фаджа.

Мальчишка бесцветно взглянул на него.

– Одним больше, одним меньше… – он пожал плечами, – вряд ли Фадж будет страшнее Волдеморта, нет?

Северус откинулся на спинку кресла, изучая его спокойное лицо.

– Что ж, – медленно произнёс он, никак больше не прокомментировав эти слова. – Второй вопрос: почему о том, что моего ученика на отработках пытает сумасшедшая стерва, я узнаю из газеты?

На этот раз в глазах Гарри скользнуло нечто враждебное.

– Кажется, вы сами сказали в начале года, сэр, что я должен принять любое наказание, которое она сочтет нужным, – напряженно напомнил он.

– Да. Но не пытки. Поттер, это же противозаконно.

– Её прикрывает Фадж. Это бы всё равно замяли, – тот чуть поморщился. – Так зачем лишний раз выставлять себя жадным до внимания идиотом?

– Ах, изумительно, – ядовито процедил Снейп. – То есть прийти к своему декану за помощью – это выставить себя идиотом, а опубликовать статью…. Статью, во имя Мерлина! На всю магическую Британию, ради всего святого! Это что? Разумно? Вы хоть понимаете, что облили грязью не только Амбридж и Министерство, но и весь преподавательский состав школы!

– М-м-м… извините? – виноватым Поттер при этом не выглядел, скорее раздраженным.

– До каких пор вы будете заниматься этой самодеятельностью? – сердито осведомился Северус.

При этих словах в мальчишке, казалось, оборвалась некая тонкая нить, и на смену глумливому безразличию вдруг пришла ярость.

– Даже и не знаю, – сквозь зубы процедил он. – Может быть, когда вы прекратите мне врать?

Снейп опешил.

– О чем вы говорите, Поттер? – непонимающе нахмурился он.

– Я. Всё. Знаю, – едва сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик, прорычал Гарри.

Северус мгновение молчал, разглядывая собеседника. С одной стороны, стоило напомнить наглому паршивцу, с кем он разговаривает, но с другой…

– Смею заметить, – вкрадчиво прокомментировал он, – что для конструктивной беседы требуется чуть больше конкретики.

– О, конечно, – по губам Поттера скользнула нервная, злая усмешка. – Я знаю, что это вы передали текст пророчества Волдеморту. Так будет достаточно конкретно, сэр?

И без того бледное лицо декана при этих словах едва ли не посерело.

– Что? – прошелестел тот.

– Это были вы, – голос звучал ровно, но по телу волнами прокатывалась дрожь.

Гарри думал, что принял и свыкся с осознанием предательства. Что, даже зная, какую роль Снейп сыграл в его судьбе, сможет спокойно смотреть в глаза декана. Но обида, разочарование и возмущение из-за его поступка, из-за его молчания вспыхнули в душе с новой силой, стоило только заговорить об этом.

– Из-за вас они мертвы, – с презрением бросил он. – Если бы не вы, он никогда бы не узнал о пророчестве и не убил их.

– Мистер Поттер…

– Вам вообще хоть раз пришла в голову мысль о том, чтобы рассказать мне? – сердито перебил Гарри, сжав в кулаки дрожащие руки. – Вы отчитываете меня за скрытность и при этом сами всегда, всегда скрываете от меня то, что, черт возьми, имеет огромное значение! – с каждым словом его голос становился всё выше. – Вы смотрели мне в глаза… столько лет смотрели мне в глаза, зная… – задохнувшись от переполняющих эмоций и поняв, что практически перешел на крик, Поттер, сделал глубокий вдох: – И у вас ещё хватало наглости раз за разом просить меня доверять вам? – едва слышно произнёс он и с горькой усмешкой покачал головой: – А я, как последний дурак …

Оборвав себя на полуслове, Гарри отвернулся, мечтая оказаться как можно дальше от этого тёмного, душного кабинета и от его владельца. Ревущий в душе ураган негодования и гнева стих и остался только гадкий стыд за собственную глупость и слабость. Не стоило терять над собой контроль. Не стоило вообще заговаривать об этом.

Кабинет объяла гнетущая тишина. Снейп безмолвствовал, не зная, что сказать. Гарри Поттер стал живым воплощением той ненависти и чувства вины, которые Северус испытывал по отношению к себе задолго до их встречи, но сейчас эти эмоции обрушились на плечи такой невыносимой тяжестью, что, казалось, можно задохнуться под их гнётом. Что он мог ответить? Как оправдать то, чему оправдания не было?

– Мне жаль, мистер Поттер, – наконец, очень тихо произнёс он.

– Жаль? – всё ещё глядя в сторону, эхом отозвался Гарри. – Вас не обрадовала смерть моего отца? – с мрачной иронией уточнил он.

Северус понимал, что правдивый ответ будет слишком жестоким, но и солгать он не мог.

– Меня не обрадовала смерть вашей матери, – уклончиво сказал он.

Поттер повернул голову, изучая лицо Снейпа с неясной тенью осознания в зеленых глазах.

– Вы любили её, – с безнадёжной усталостью понял он.

Северус мгновение колебался, прежде чем ответить:

– Да.

– Вы знали, о ком то пророчество, когда передавали его Волдеморту? – после секундных размышлений, спросил Поттер.

– Нет.

– А если бы знали? – Гарри взглянул на него почти с болезненным любопытством.

– Я бы никогда не предал её, – так медленно, будто каждое слово давалось ему с огромным трудом, произнёс Снейп. – Не подверг ее опасности, – он сжал руку в кулак. – Каждый день с тех пор я сожалею о своём поступке. Когда я узнал, что он ищет вас и ваших родителей, я просил его сохранить ей жизнь. Он обещал сохранить ей жизнь.

– Только ей? – уточнил Гарри, хотя ответ для обоих был очевиден.

– В тот момент я не думал ни о вас, ни о вашем отце.

После этих слов Поттер надолго замолчал, хмуро разглядывая свои сцепленные замком пальцы.

– Но её вы хотели спасти, – негромко заключил он, почти нехотя поднимая взгляд на профессора.

– Я пытался.

– Хорошо, – Гарри помолчал, и мысленно радуясь, что его наконец перестала колотить нервная дрожь, куда спокойнее спросил: – Я могу идти, сэр?

Снейп кивнул, неуверенный, что справится сейчас с собственным голосом. Поттер больше ничего не сказал. Несколько мгновений он продолжал пристально изучать лицо декана, потом с тихим вздохом поднялся на ноги и развернулся, чтобы уйти. Душу Северуса вдруг сжал ледяной, безотчетный ужас. Он не мог позволить ему уйти. Уйти так же, как когда-то ушла она.

– Гарри, – тот остановился на полпути к двери, но так и не обернулся, лишь удивленно вздрогнул, впервые услышав своё имя из уст Снейпа. – Я… – он сделал глубокий вдох, заставляя себя говорить: – За смерть твоих родителей… прости меня. Если бы я только мог всё изменить…

Помедлив, Поттер повернулся, глядя на него с отстранённой задумчивостью.

– А вы, сэр, – негромко проговорил он, – сможете ли вы когда-нибудь простить себя?

Северус скривил губы в горькой усмешке.

– Не думаю.

– Почему? – Гарри вопросительно поднял брови.

– По-вашему, у меня есть на это право?

На этот раз Поттер медлил с ответом куда дольше, вглядываясь в его глаза.

– Это не мне решать, сэр, – осторожно заметил он. – Какая разница, прощу я вас или нет, если вы сами себя простить не можете?

– Я виновен в смерти ваших родителей, – жестко, почти сердито, бросил Северус. – Думаю, ваше мнение имеет значение.

В кабинете наступила тишина. Поттер нервно сжимал и разжимал пальцы, глядя на профессора с необъяснимой обидой и вызовом.

– Вам станет легче, если я скажу, что прощаю вас? – нахмурился он.

– Не уверен, – со вздохом признался Снейп. – Но, по крайней мере, я буду знать, что из нас двоих хотя бы один меня не ненавидит.

– Я не ненавижу вас, сэр, – Гарри покачал головой. – Просто злюсь…

– Я понимаю…

– …что вы не рассказали раньше, – он перехватил удивленный взгляд профессора. – Что же до всей этой истории с пророчеством, – Поттер сделал глубокий вдох, – то я вас прощаю.

Северус, не веря тому, что услышал, в растерянности рассматривал собеседника.

– Почему? – не удержавшись, спросил он.

– Честно? – Гарри помедлил. – Не знаю, – он беспомощно развел руками. – Вы четырнадцать лет казнили себя за эту ошибку. Не уверен, что готов присоединиться к этой экзекуции, – он неуверенно улыбнулся. – Надеюсь, вы не против?

– Я… – Северус с трудом прочистил горло, – спасибо.

Поттер пожал плечами и, засунув руки в карманы, принял независимый вид. Он всё ещё был расстроен, напряжен и вымотан разговором, но вместе с тем, высказав наконец, всё, что накопилось в душе, чувствовал облегчение. Прощать, оказывается, было проще, чем копить обиду. И всё же…

– Но я всё ещё зол, что вы мне сразу не рассказали, – с деланым возмущением напомнил он.

– Это я уже понял, – насмешливо фыркнул Снейп.

– Ничего вы не поняли, – насупился Гарри. – Это очень серьезная, важная злость…

– Идите уже, Поттер.

– Вы, кстати, можете звать меня по имени…

– Поттер!

– Хорошего дня, сэр, – Гарри с тихим смешком, закрыл за собой дверь.

Северус устало откинулся на спинку кресла, сжав пальцами переносицу и не зная, чего ему хочется больше: расхохотаться или разрыдаться. Каждый раз этот невозможный ребенок с удивительной легкостью выбивал почву у него из-под ног, но сейчас… сейчас он вдруг осознал, что каким-то невероятным образом Гарри удалось заставить его поверить, что, возможно, только возможно, он всё-таки имеет право на прощение.

*

К тому моменту, как пришло время обеда, о кровавом пере знал весь Хогвартс, включая тех ребят, кто не присутствовал на завтраке и не покупал «Придиру». Часом позже, за закрытыми дверями кабинета Амбридж состоялся страшный скандал с участием МакГонагалл, Флитвика, Помфри и Снейпа. Через два часа, приказом Генерального Инспектора Хогвартса был издан указ о том, что «Любой учащийся, уличённый в хранении журнала «Придира», будет немедленно исключён». Ещё через три часа в Хогвартс на имя новой директрисы и деканов факультетов начали приходить первые письма от возмущенных читателей «Придиры», коих оказалось на удивление много. Четыре часа спустя министр Фадж объявил, что разрешения на использование кровавого пера не давал, никакого пера нет, а все обвинения в статье являются клеветой.

Десять часов спустя Долорес Амбридж бесследно исчезла.

====== Глава 27. Опять звезда скользит по небосклону... ======

Опять звезда скользит по небосклону.

Не та, что раньше – новая звезда.

Хотел бы я, чтоб вышло по-другому?

Что было в прошлом – сгинет без следа!

Грядущего вступительное слово!

Как жаль, что люди – звёздам не родня:

Проснись с утра, и окажись... сверхновым.

Свои обиды трепетно храня,

Я к ложной цели много лет стремился,

И поздно ложность разгадал, боюсь.

Взгляни теперь, во что я превратился:

То здесь – то нет, то плачу – то смеюсь,

В агонии бессилья, вне себя,

И торжествуя равно, и скорбя.

KetrinBraun

Она очнулась на сыром, холодном полу в огромном, тускло освещенном зале. С болезненным стоном повернув голову, Долорес обратила затуманенный взгляд к теряющемуся во мраке потолку и медленно перевела его на обвитые каменными змеями колонны, отбрасывающие на пол длинные черные тени сквозь странный зеленоватый сумрак. Со всех сторон её обступала гулкая тишина. Она медленно села, опираясь на локти, и скривилась от запаха сырости, плесени и едва уловимого приторного смрада гниения. Блуждая потерянным взглядом вдоль перечеркнутых тенями стен, Амбридж задавалась вопросом, где оказалась и как сюда попала. Последним, что она помнила, был её собственный кабинет, за этим – только тьма. Её глаза остановились на огромной, почти достигающей потолка статуе древнего старца, облаченного в ниспадающую до самого пола каменную мантию. Но внимание ее приковала не сама статуя, а уродливый, изломанный труп исполинской змеи, что лежал у серых стоп, распахнув огромную пасть в подобии предсмертного вопля.

Парализованный ужасом разум не сразу осмыслил, что это за существо, и лишь мгновение спустя Амбридж узнала в изувеченном мёртвом чудовище василиска. Того самого василиска, которого, как утверждал Дамблдор, уничтожил на втором курсе Гарри Поттер.

– Впечатляет, не правда ли?

Тихий, спокойный голос, эхом разнёсшийся по залу, вырвал её из ошеломленного ступора. Вскрикнув, Долорес резко обернулась и глаза её потрясенно распахнулись.

– Ты?!

Прислоняясь плечом к оплетенной каменными змеями колонне, Томас Арчер выдал одну из самых своих обаятельных улыбок.

– Добрый вечер, профессор Амбридж, – поприветствовал он.

– Что… что ты здесь делаешь?

– Хотел лично провести вам небольшую экскурсию, – любезно пояснил Том и шагнул вперед, выступая из тени.

– Где я? – просипела Долорес, проводя рукой по растрепавшимся волосам в попытке убрать со лба раздражающую прядь, которая упорно лезла в глаза.

– А разве не очевидно? – он в лёгком удивлении изогнул брови и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Удивительное это место, Тайная Комната, не так ли? – Арчер обвел взглядом огромный зал. – Такое… величественное и умиротворяющее. Можно спокойно подумать в тишине, и никто не потревожит вашего уединения, – он коротко улыбнулся. – Никто даже попасть сюда не сможет.

– Это Тайная Комната?

– Ну конечно, а что же еще? – он подходил все ближе, и Амбридж охватил необъяснимый, животный ужас, когда она заглянула в глаза подростка и не увидела в них ничего кроме абсолютного холода.

– Немедленно выпусти меня! – взвизгнула она, резко отпрянув назад и тут же наткнувшись спиной на незримую стену. – Чт-что это?! – Долорес в смятении оглядела пол, заметив, что находится внутри нарисованного на каменных плитах круга.

– Не то чтобы я беспокоился, будто вам удастся самостоятельно отсюда выбраться, – проследив за её взглядом, сказал Том, останавливаясь у границы круга, – но куда удобнее вести разговор, когда собеседник сидит на месте, а не носится в панике по всей комнате.

– Тебя отчислят! – дрожа от гнева и страха, закричала Амбридж. – Я лично прослежу за тем, чтобы ты сгнил в Азкабане, слышишь?! За моё похищение тебя приговорят к поцелую дементора!

Арчер слушал её, чуть вскинув брови в вежливом недоумении.

– Во-первых, не стоит так кричать, дорогая Долорес, я прекрасно вас слышу, – продолжая улыбаться, сказал он. – Во-вторых, вы не последовательны: я либо «сгнию в Азкабане», либо меня «приговорят к поцелую», это не совсем одно и то же, согласитесь, – Том помолчал, рассматривая её с жалостливым снисхождением. – Ну а в-третьих, – его улыбка стала походить на оскал, – с чего вы взяли, что кто-то решит, будто вас похитили? И уж тем более, как к этому могу быть причастен я? Меня ведь здесь даже нет. Я сейчас, скорее всего, делаю домашнее задание с друзьями или готовлюсь ко сну.

– Чего ты хочешь?! – рявкнула Амбридж, стискивая дрожащими пальцами грязную, промокшую юбку.

– Как я сказал раньше, всего лишь провести небольшую экскурсию, – Том пожал плечами и, заложив руки за спину, начал медленно обходить магическую клетку по кругу, вынуждая запертую в ней ведьму поворачиваться вокруг своей оси, чтобы не выпускать его из поля зрения. – Мой бедный василиск, которого вы уже успели рассмотреть, прожил здесь тысячу лет и, поверьте мне, был одним из опаснейших и сильнейших магических существ в мире. Безупречный, смертоносный и практически неуязвимый монстр, – Арчер остановился напротив царя змей, с сожалением разглядывая искорёженный труп. – И вот взгляните, что от него осталось. Двенадцатилетнему Гарри Поттеру потребовалось всего двадцать минут, чтобы превратить легендарное тысячелетнее чудовище в кучу гниющей плоти, – Арчер бросил на Долорес ироничный взгляд через плечо. – Тому самому Гарри Поттеру, который целый год под вашим чутким руководством исписывал пергаменты собственной кровью. И знаете, что примечательно? – он тонко улыбнулся. – Вы всё ещё живы.

– Я не… – из её горла вырвался нервозный всхлип, – что ты хочешь сказать?

– Я хочу сказать, – неторопливо протянул Арчер, поворачиваясь к ней всем корпусом, – что весь этот год вы не того мальчика называли опасным.

– Ты…

– Если бы Гарри захотел, – невозмутимо перебил Том, – то от вас, моя дорогая, осталось бы лишь крохотное пятнышко крови на стене. Но при всём своём впечатляющем потенциале, он у нас добрый пацифист. Или отчаянно пытается таковым казаться. Увы. Даже и не знаю, как вбить в его благородную голову с легендарным шрамом осознание того, что это не конструктивно, – он досадливо цокнул языком. – С другой стороны, я всегда рад прийти на помощь лучшему другу, – Амбридж открывала и закрывала рот, пытаясь что-то сказать, но так и не успела сформулировать ни одной внятной мысли, прежде чем Арчер сокрушенно вздохнул. – А вы ведь подавали такие надежды, – разочаровано признался он. – У вас, Долорес, было всего одно задание – отбить у любого здравомыслящего человека в Хогвартсе всякую симпатию к Министерству магии, и вы так блистательно справлялись с ней. Так предано посвящали себя этой цели. Ещё немного, и мне бы даже не пришлось устраивать переворот, Фаджа бы сместила с поста министра орда негодующих родителей. И на кой же дьявол вы притащили треклятое перо и использовали его на Поттере?

– Что ты несешь? – непонимающе просипела Амбридж и вдруг почти истерически рассмеялась. – Ты… ты всего лишь безродный сопляк… что ты возомнил о себе? Какой переворот?!

– Государственный, – Том безмятежно усмехнулся, пожимая плечами. – Ну, знаете, такой, где происходит смена власти в государстве… предпочтительно с применением силы?

– Ты психопат…

– Ну что вы, я всего лишь немного амбициозен, – скромно фыркнул Арчер. – Но давайте не будем отвлекаться от основной темы, – напомнил он. – Вот в чем дело, вы, как бы это сказать?.. Преступили границы своих полномочий, дорогая, в связи с чем я вынужден, как ни прискорбно, снять вас с текущей должности директора, генерального инспектора и провокатора, и понизить до… хм, секретаря, – при этих словах на полу перед Амбридж появился объемный свиток пергамента. – Теперь в ваши обязанности входит более скучная работа. Я хочу, чтобы вы написали всё, что вам известно о работе каждого департамента Министерства, максимально подробно обрисовали содержание всех ваших встреч с министром Фаджем, зафиксировали любую секретную и важную информацию и составили списки волшебников, разделив их на три категории: преданные министру, находящиеся под подозрением в незаконной деятельности и преданные Дамблдору.

– И с чего ты взял, что я соглашусь? – прорычала Долорес, отталкивая в сторону свиток.

– А я разве спрашивал? – весело удивился Арчер, пристально глядя ей в глаза. – Это был приказ.

– Я-я-я … – Амбридж против собственной воли протянула дрожащие руки к пергаменту, – я не-не буду… я…

– Мы, естественно, не станем сильно путать ваш разум, ведь нам важно, чтобы вы ясно осознавали, что пишете и не допустили ошибок, – выудив из кармана длинное чёрное перо с острым кончиком, он словно невзначай принялся крутить его в руках, взгляд ведьмы метнулся к перу и с её лица схлынули все краски. – Как видите, я позаботился о том, чтобы ваша любимая игрушка согревала вам душу, пока вы будете трудиться над своим отчетом, – он, словно фокусник, провел рукой над пером, и оно, исчезнув из его пальцев, появилось возле пергамента, зависнув в воздухе. – О чернилах так же волноваться не стоит, – следом за пером, рядом с пергаментом появился ряд флаконов с зельями. – Будете принимать их, когда слишком… утомитесь, – Том отступил на шаг, не сводя с Долорес пристального взгляда. – Я загляну на днях, чтобы проверить, как продвигается работа. Постарайтесь не умереть раньше времени.

– Я не буду, не буду, не буду, – хрипела Амбридж, обхватывая пальцами перо и поднося его к пергаменту, – умоляю… – заскулила она.

Том с мстительным удовольствием наблюдал, как по её щекам потекли слезы, когда на бумаге начали появляться первые кровавые слова.

– Не знающим милосердия не пристало молить о нём, – равнодушно заметил он и, развернувшись на каблуках, направился к выходу, его шаги эхом разносились по Тайной Комнате и тонули в болезненных стонах ведьмы, которые звучали всё громче и мучительнее. – Не скучайте, уважаемая мадам Генеральный Инспектор.

*

«Министерство официально подтвердило вероятность побега Долорес Амбридж!

Продолжающееся уже две недели расследование не дало никаких результатов. По данным следственной группы, привлеченной к поискам директрисы Хогвартса, никаких следов борьбы или Тёмной магии в её кабинете обнаружено не было. Более того, из кабинета пропали все личные вещи профессора Амбридж, что так же подтверждает версию о бегстве. Мотивом побега, как говорилось ранее, может служить обличительная статья в одном из малоизвестных изданий магической прессы (с отрывками статьи и комментариями министра Фаджа можно ознакомиться на странице 8).

Напоминаем, что речь в упомянутой статье шла об использовании Долорес Амбридж запрещенного артефакта на несовершеннолетних студентах Хогвартса. Никаких доказательств правдивости данного заявления, кроме опубликованных колдографий не приводилось, и сам артефакт так же не был обнаружен, и, тем не менее, скандальная новость вызвала огромную волну возмущения среди населения Магической Британии. Исчезновение директрисы, как ни прискорбно, только укрепило веру многих волшебников и ведьм в достоверность опубликованных обвинений.

На данный момент, как уже сообщалось, главой школы Хогвартс временно назначена Минерва МакГонагалл. Министр магии Корнелиус Фадж рассматривает несколько кандидатур на должность директора школы волшебства и магии, но ни один из претендентов пока не был утверждён официально. Совет попечителей вынес на рассмотрение предложение восстановить в должности Альбуса Дамблдора. Корнелиус Фадж пока отказывается комментировать своё мнение в отношении этого вопроса. Напоминаем, что бывший директор Хогвартса до сих пор находится в розыске за нападение на представителей Министерства и преднамеренный саботаж и может быть восстановлен в должности лишь в случае, если с него будут сняты все обвинения. Сейчас же никакой определенной информации о том, кто займет должность директора Хогвартса, нет. Надеемся, что данная ситуация разрешится в кратчайшие сроки, после трагических событий в Хогсмиде, в результате которых погиб один из учеников Хогвартса, всем нам хочется верить, что в эти неспокойные времена волшебный замок вновь обретет статус оплота спокойствия и безопасности».

– «Оплот спокойствия и безопасности», – Гарри насмешливо фыркнул, отложив в сторону «Ежедневный пророк». – Это они про ту самую школу, где у нас на первом курсе был Пожиратель, на втором василиск, на третьем дементоры и бешеная варна, на четвертом драконы и опять же, хм, Пожиратель, да? – он задумчиво почесал нос. – Вообще, мне одному кажется, что у нас каждый год кто-то из профессоров оказывается маньяком-психопатом? Это нормально для «оплота спокойствия и безопасности»?

Гермиона что-то неопределенно промычала, пропустив всё, что он сказал, мимо ушей. Подперев рукой голову, она вот уже минут пятнадцать смотрела на одну страницу, но так ни слова и не прочитала. Со дня их размолвки с Томом прошло уже немало времени, а он так и не попытался наладить отношения. Сначала она, конечно, переживала, но шли дни, обида и злость сменились разочарованием и сожалением, а теперь же к этим чувствам прибавились подозрения, что Арчер не просто слишком горд, чтобы извиниться. Что ему это просто больше не нужно.

Грейнджер выдохнула, прикрывая глаза.

«А возможно, я сама всё испортила», – подумала она, вспоминая, как он пытался объяснить ей причины своего поступка. В тот раз она не пожелала услышать его доводы и принять его точку зрения. Так может быть в этом всё дело? Может, он… разочаровался в ней? В их отношениях?

Но почему? Никто не говорил, что она идеальна! И уж Арчеру-то как никому другому было об этом известно. Так неужели её общество имело для него столь малое значение, что при первом же возникшем затруднении Том так легко отказался от него?

Это ранило. И ранило неожиданно сильно. Избавиться от сформировавшейся за годы общения привязанности, которая постепенно переросла во влюблённость, было не так-то просто. И день за днём задетая гордость и медленно увядающая надежда на хороший исход, всё больше изводили её. Каждый раз, когда Арчер попадал в поле её зрения, у Гермионы в груди что-то будто сжималось, отдавая тоской и едкой горечью, она теряла контроль, и теперь ни один разговор с ним не обходился без грубости с ее стороны. Но вопреки всем колким замечаниям и резким словам, он продолжал смотреть на неё, как на пустое место. Теперь единственное, что осталось между ними, это холодное, давящее равнодушие и обида. И Гермиона ещё не понимала, как с этим жить. Она тяжело вздохнула. Испытывать подобные ощущения ей не нравилось.

Кто-то щелкнул пальцами у её лица, Грейнджер моргнула, сфокусировав взгляд на Гарри.

– Ау! – позвал он, вглядываясь в ее глаза. – Есть кто дома?

– Прости, я задумалась… – она с усилием отогнала нахлынувшую меланхолию. – Что ты говорил?

– Ты в порядке? – обеспокоенно нахмурился Поттер.

– Да-да, – торопливо пробормотала она. – Почему ты спрашиваешь.

– Ты сама не своя, – заметил он.

– Вовсе нет…

– Очевидно же, что да, – Гермиона мрачно покосилась на Дафну, присоединившуюся к ней и Поттеру за столом в библиотеке. – Твоё маленькое, трепетное сердечко разбито вдребезги.

– Ч-Что?! – возмущенно ахнула Грейнджер и тут же замолчала, торопливо оглядевшись по сторонам. – Не болтай чепухи, Гринграсс!

– Да брось, – флегматично отмахнулась та, – даже слепой заметит, что в твоём персональном раю все пташки передохли.

– Вообще-то, это немного бестактно – лезть не в своё дело, – ощетинилась Гермиона.

– Мерлин и Моргана, какие мы нежные, – Дафна иронично глянула на неё и, пожав плечами, открыла учебник, теряя интерес к разговору.