Текст книги "Чертог Пустоты (СИ)"

Автор книги: Рэйя_Гравис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 57 страниц)

– Вы в порядке, Северус? – спокойно осведомилась она, внимательно изучая его бледное лицо.

– Вполне, – сквозь зубы процедил декан Слизерина. – Боюсь, мне придется попросить вас уйти. Я вспомнил, что у меня есть неотложные дела.

Герхард бросила проницательный взгляд на его левую руку, но больше никак не выказала собственных мыслей, лишь коротко кивнула и, вежливо простившись с хозяином кабинета, вышла в коридор, а уже через минуту Снейп почти забыл о её существовании, слишком занятый мыслями о вызове. Известив Альбуса о том, что покидает школу, он добрался до границы антиаппарационных чар, откуда последовал за зовом метки.

*

С тех пор, как Гарри вернулся от Дафны, отношения с Сириусом не улучшились ни на йоту и, казалось, становились только хуже. Крёстный, конечно, не упустил возможности выразить своё негодование касательно самовольного побега, а Поттер из принципиального упрямства даже не подумал извиниться, хотя, в общем-то, осознавал, что был не прав. Он даже не рассказал ему о том, что случилось с Дафной. Вся эта ситуация угнетала Гарри сверх меры, но он никак не мог заставить себя помириться с крёстным, предпочитая угрюмо отмалчиваться в своей комнате или огрызаться по любому поводу. Сириус, он был уверен, переживал не меньше, но похоже тоже не знал, как решить проблему.

Хуже всего было то, что Гарри, помимо прочего, вдруг понял, насколько боится этой новой реальности. Только сейчас он осознал, что больше не будет гнетущих каникул у Дурслей, которых он никогда не воспринимал ни как своих родственников, ни как свою семью. Летом он поедет к Сириусу и останется с ним. До этого Гарри думал, что жить с крёстным будет так здорово, ведь Сириус хоть и беспокоился за Гарри, но больше напоминал веселого и немного взбалмошного приятеля, а не ответственного взрослого. Всё это время их общение было непродолжительным и скорее походило на дружеские посиделки, чем на взаимоотношения опекуна с подопечным. Почему-то Гарри казалось, что ничего не изменится, когда Блэк по-настоящему станет его полноправным опекуном. Он полагал, их совместная жизнь будет веселой и немного шебутной, и даже представить себе не мог, что крёстный будет вмешиваться в его дела или требовать некого послушания. Ведь до истории с Ремусом Блэк никогда не пытался быть строгим или требовательным.

Теперь же, похоже, что-то в их отношениях изменится, и Гарри не был уверен, готов ли он к этому. Как он должен будет вести себя теперь? Слушаться? Спрашивать разрешения, чтобы куда-то пойти? Зависеть от кого-то настолько, что даже выбор литературы для изучения будет строго отслеживаться? Во что превратится его жизнь, когда в ней появится человек, у которого будет полное право контролировать Гарри? Сириус ведь мог теперь делать что угодно: запретить Гарри выходить из дома, закрыть доступ к его счетам или следить, на что крестник тратит деньги. Он мог забрать его из Хогвартса, мог решать, с кем ему дружить, а Гарри никак не сможет помешать ему или защититься от него, потому что где-то глубоко в душе всегда будет бояться потерять единственного человека, который сам захотел заботиться о нем… что бы ни значила эта забота. Но хотел ли он этого?

Дурслям никогда не было до него дела, и он был волен творить все, что ему заблагорассудится, если это не затрагивает их интересов. В доме родственников он влачил жалкое существование домового эльфа, но всё это терпел, понимая, что эмоционально свободен от них, что рано или поздно покинет их дом и никогда не вернется, а поэтому совершенно необязательно пытаться налаживать отношения, уважать или любить их… привязываться. Им было плевать на него, а значит, не нужно было переживать, что однажды они разочаруются в нём и перестанут его любить. Они не пытались стать ему семьей.

А вот Сириус пытался.

Пытался опекать его, защищать и любить. И это было самым ужасным, потому что отвечать на равнодушие и презрение безразличием было просто. Но как отвечать безразличием на любовь и заботу, о которых он мечтал всю жизнь и которые так внезапно обрушились на него в лице крёстного? Такое поведение причинит Сириусу боль и ранит самого Гарри, но и принимать это как должное он просто не мог. Это было слишком страшно. Слишком опасно. Потому что он мог ошибаться, и если всё это опекунство окажется кратковременной иллюзией, то потом будет невыносимо больно осознавать это.

Сириус, скорее всего, уже жалел, что вообще оказался в роли крёстного. Как бы печально ни было это признавать, но у Блэка на то были все основания, особенно принимая в расчёт последнюю выходку его крестника: Гарри мало того что подверг опасности свою жизнь и жизнь Ремуса, так ещё и напал на Блэка, мог ранить его. В конце концов, от него и правда было слишком много проблем и беспокойств. И неужели Сириус, после двенадцати лет тюрьмы не заслуживал спокойной жизни, в которой не было бы проблематичных подопечных? Не будь в его жизни крестника, он мог бы делать, что захочет. Мог жениться, построить свою семью, завести детей, или отправиться в путешествие, посмотреть мир, хоть как-то наверстать потерянные годы. А в итоге он из одной тюрьмы попал в другую.

Ведь кем, по сути, они были друг другу? Чужими людьми, связанными лишь давним обещанием Сириуса заботиться о Гарри. Чёрт, да если бы Гарри пообещал Тому взять на себя опеку его ребенка, то он отдал бы всего себя этому обещанию, потому что страшнее потери лучшего друга может быть лишь потеря единственной оставшейся с ним связи. Сам ребенок ничего не значил, но как часть Арчера, как его продолжение, он значил всё. Так не был ли Гарри для Сириуса лишь отражением Джеймса Поттера? Все вокруг говорили, что Гарри похож на отца. Не ищет ли Блэк в своём крестнике призрак погибшего друга? Не цепляется ли за прошлое настолько отчаянно, что не видит разницы между Джеймсом и его сыном? И если так, то как скоро он поймет, что обознался? Как скоро осознает, что связал себя с чужим ему мальчишкой, и начнет искать способ отделаться от него. Да они ведь были знакомы всего два года и большую часть времени либо общались через волшебное зеркало, либо ненадолго пересекались на нейтральной территории. Кто тут вообще говорил о родительской любви? Сириусом двигало данное много лет назад обещание, а Гарри – отчаянная мечта, чтобы о нём хоть кто-то заботился. Чтобы хоть кому-то было до него дело. Но ведь на самом деле Сириусу не нужен подопечный, он сам как большой ребенок, а Поттеру не нужен опекун, он давно уже перерос это.

Рано или поздно сам Сириус это осознает, бремя ответственности начнет тяготить его и тогда он возненавидит Гарри, а сказка рухнет, как карточный домик. Нет уж. Проще было сжечь все мосты сейчас, чтобы потом не вырывать их с корнем из своей души. Так будет лучше и для него, и для Сириуса. Возможно, Поттер не очень хорошо знал крёстного, но понимал, что им двигают жалость и доброта к сыну погибшего друга, а не любовь или привязанность к самому Гарри. И даже если где-то в глубине души всё ещё жило наивное желание обрести семью, он прекрасно понимал, что оно никогда не исполнится, потому что чужие дети никому не нужны. И любить их никто не должен. Тогда зачем навязываться и создавать проблемы другому человеку, которому это совершенно не нужно?

В итоге Гарри принял единственное, как ему казалось, верное решение, всеми силами отталкивая крестного, и вот уже два дня они игнорировали друг друга, стараясь даже не встречаться, а если пересекались где-то, то, так или иначе, ругались. Пребывание на площади Гриммо начало так тяготить Поттера, что он даже задумался о том, чтобы провести остаток каникул в Хогвартсе. Но смелости на то, чтобы просто так расстаться с мечтой о семье, всё не хватало, поэтому Гарри продолжал упрямо отсиживаться в особняке Блэка и портить ему нервы, бесконечно ругая собственную трусость.

За несколько дней до окончания каникул Сириус заглянул в комнату крестника, сухо информируя его о том, что собирается на Косую аллею. Гарри поднял голову, отвлекаясь от чтения, и отложил книгу на подоконник.

– Я пойду с тобой, – ровно произнес он. – Мне нужно в Гринготтс.

Блэк медлил с ответом, размышляя, не стоит ли объявить, что за свое поведение тот находится под домашним арестом, но, заметив воинственный блеск в зеленых глазах, решил не усугублять и без того паршивую ситуацию.

– Как угодно, – холодно согласился он. – Жду в холле через десять минут.

На этом он развернулся и вышел из комнаты, давая Поттеру время собраться.

*

Просторный сумрачный зал, где он оказался, ничуть не изменился с тех пор, как Северус был здесь в прошлый раз: по-прежнему никаких отличительных признаков, позволяющих определить, что это за место. Всё такой же мрак за окнами, не смотря на дневное время суток, всё те же голые стены с потускневшей, облупившейся краской и полное отсутствие мебели, картин или гербов. Создавалось впечатление, что он оказался в давно заброшенном доме. И всё же, кое-что изменилось, а именно количество волшебников, присутствующих в зале. За прошедшие полгода их число значительно возросло, и это Снейпу совсем не понравилось. Сторонников Тёмного Лорда становилось всё больше. Помимо сбежавших из Азкабана заключенных, которые даже не потрудились скрыть лица масками, здесь сегодня было много новых магов, и Снейп понятия не имел, кто они.

– Надо же, Северус, – неторопливо протянул за его спиной знакомый голос, – сегодня даже тебе посчастливилось оказаться в числе приглашенных. Похоже, и правда планируется нечто грандиозное.

– Добрый день, Люциус, – оборачиваясь, поприветствовал Снейп, смерив того надменным взглядом. – Вижу, нас стало больше.

– О да, – с удовольствием согласился Люциус. – Как печально, что ты столько пропустил. Даже любопытно, почему милорд ни разу не призвал тебя за все это время, – он окинул собеседника долгим взглядом, в котором тесно переплелись насмешка, любопытство и подозрение.

– У меня были дела поважнее светских раутов, знаешь ли, – сухо отозвался Северус, игнорируя неприятный холодок, что побежал по спине от взгляда Малфоя. – Думаю, милорд это понимал.

– О, безусловно, – ничуть не впечатленный, протянул он.

– Так что же за повод для встречи сегодня? – скучающе уточнил Снейп.

Малфой выдержал недолгую паузу, глядя на него с холодной издевкой.

– Как знать, – неопределённо протянул он, отворачиваясь к настежь распахнутым дверям, как раз в тот момент, когда порог зала переступил Тёмный Лорд.

Северус бросил на Малфоя последний взгляд, досадливо осознавая, что самодовольный мерзавец прекрасно знает, зачем их здесь собрали, и сосредоточил своё внимание на Волдеморте. Тот неторопливо прошествовал в центр зала и остановился, окинув взглядом Пожирателей, которые мгновенно стихли при его появлении и теперь неотрывно следили за каждым его движением.

– Приветствую, господа… и дамы, – спокойно, даже буднично начал он, на миг задержав взгляд на Беллатрикс, – Надеюсь, все вы готовы к сегодняшнему, хм, мероприятию, – в алых глазах полыхнула мрачная ирония. – Или, по крайней мере, большинство, – Снейп мысленно поёжился, встречаясь взглядом с Волдемортом, но тот уже смотрел на других Пожирателей, никак не акцентируя внимания на том, что единственным непосвященным здесь похоже был Северус. – Смею напомнить, леди и джентльмены, что у нас намечены определенные цели, в которые не входят массовые убийства волшебников, – он чуть помолчал. – Наша численность не так велика, чтобы позволять себе подобную роскошь. К магглам это не относится, как вы понимаете, – он чуть усмехнулся. – В случае любых непредвиденных ситуаций, впрочем, вам никто не запрещает прибегнуть к радикальным мерам. В особенности это относится к тем, у кого сегодня назначена встреча в Министерстве магии.

По залу прокатился гул негромких смешков, а Снейп, холодел, слушая речь Тёмного Лорда. Это было не просто собрание. Они готовили нападение. И, кажется, у Северуса не будет никакой возможности предупредить Орден.

«Дьявол».

– Итак, – тем временем продолжал Волдеморт, – вы все знаете, что нужно делать и кому подчиняться. Бэлла, Люциус, Рабастан, Уолден… – четверо Пожирателей, чьи имена он назвал, выступили вперед, – сегодня, как и было оговорено, парадом командуете вы, – только сейчас Северус заметил, что остальные рассредоточились так, чтобы быть ближе к этим магам.

Итого получалось четыре группы. Самые многочисленные возглавляли Малфой и Макнейр, в третьей и четвертой было всего по десять и пятнадцать человек. Происходящее нравилось Снейпу всё меньше. Он вновь взглянул на Тёмного Лорда, который продолжал инструктировать Пожирателей.

– Ваша основная задача – выполнять указания главы группы и чётко следовать поставленной задаче, – говорил он. – Никакой самодеятельности и безрассудства. Хаос должен быть управляем, господа, лишь тогда в нём есть порядок и смысл, – заключил он. – Прошу запомнить, что я не потреплю никаких промедлений, как и вашего провала… ах да, – он взглянул на Снейпа, о котором будто только вспомнил и усмехнулся, – Северус, ты сегодня присоединишься к Бэлле. Она введет тебя в курс дела.

Снейп поклонился, мысленно проклиная всё на свете.

– Как прикажете, мой Лорд, – негромко произнёс он, всем своим видом демонстрируя, что ситуация его вполне устраивает и он осведомлен не хуже остальных.

Отступив ближе к своей группе, он встретился взглядом с Беллатрикс, та презрительно ему усмехнулась и больше никак на присутствие Снейпа не отреагировала, сосредоточив всё внимание на своём господине.

– У вас есть час, после этого вы должны немедленно вернуться обратно, – громко объявил Тёмный Лорд. – Независимо от результатов вашей миссии. На этом все могут быть свободны.

Как только прозвучали эти слова, собравшиеся маги пришли в движение, зал наполнили голоса лидеров каждой группы, пока они раздавали указания обступившим их Пожирателям. Северус бросил последний взгляд на Волдеморта. Тёмный Лорд, словно потеряв интерес к происходящему, отошел к окну в сопровождении Крауча, что-то негромко с ним обсуждая, и более ни на кого не смотрел. Надеясь получить хоть малейшие сведения о том, куда они направляются и что должны делать, Снейп обернулся к Лестрейндж. Та созерцала свою группу с игривой насмешкой.

– Ну что ж, мальчики, – пропела она, откинув за спину прядь черных кудрей, – все готовы развлечься?

– Смею я спросить, куда мы отправимся развлекаться? – ядовито уточнил Северус, досадливо понимая, что никаких внятных инструкций от этой сумасшедшей услышать не удастся.

– О-о-о, бедняжечка, ты же не знаешь, – глумливо проворковала Беллатрикс, одарив Снейпа наигранно сочувственной ухмылкой, которая мгновение спустя превратилась в маниакально безумную улыбку. – Мы отправляемся за покупками!

*

Стоило им оказаться на Косой аллее, как Гарри направился в сторону банка, но был тут же остановлен крёстным.

– Ты что, собрался туда один?

– Сопровождение не требуется, спасибо, – отрезал Гарри.

– И с чего это ты решил, будто я позволю тебе в одиночку тут разгуливать? – раздраженно уточнил Блэк, тут же начиная злиться.

Поттер смерил его мрачным взглядом.

– А с чего ты решил, что мне нужно твоё разрешение? – в тон ему отозвался тот, упрямо отгораживаясь обидой от бунтующей совести, которая требовала немедленно прекратить вести себя как неблагодарный паразит.

– Я твой опекун, Гарри, – напряженно напомнил Сириус. – И отвечаю за твою безопасность.

– О да, расскажи мне об ответственности, – язвительно процедил Поттер, отчаянно умоляя себя заткнуться и не находя в себе сил остановить собственные разбушевавшиеся чувства, которые поднимались из глубин подсознания, словно речной ил в бурном потоке воды.

– Потрудишься объяснить? – крёстный нахмурился.

«Молчи, ну пожалуйста, молчи!»

– Стоило вспомнить о том, что ты мой опекун, когда ты четырнадцать лет назад сбагрил меня Хагриду, как ненужный хлам, и сломя голову бросился ловить Петтигрю, – с ядовитой злостью, которая была больше направлена на него самого, чем на крёстного, известил Поттер, игнорируя то, как с лица Сириуса схлынули все краски. – Но так уж вышло, что я по твоей милости большую часть жизни был предоставлен самому себе и на сегодняшний день в няньке не нуждаюсь, спасибо большое.

Когда он замолчал, в глазах Блэка не осталось ни раздражения, ни злости, только бесконечное чувство вины и глухое отчаяние.

– Гарри… – он умоляюще протянул к нему руку, но Поттер отступил на шаг, качая головой.

Он не хотел этого говорить, не хотел видеть все эти чувства в глазах крёстного, не собирался так сильно ранить его. Это было отвратительно и несправедливо. Сириус не заслужил всего этого, но он должен был понять, должен был услышать.

– Оставь, Сириус, – холодно сказал он, – мне не нужны твои извинения, как и твоя опека. Я уже давно не ребенок, пора бы тебе это понять, наконец. Живи своей жизнью и оставь меня в покое.

Отвернувшись от него, Гарри зашагал прочь, стараясь не думать ни о том, сколько боли отражалось в серых глазах крёстного, ни о том, что он только что окончательно разрушил отношения с последним человеком в этом мире, кого мог бы назвать семьей.

«Лучше уж не иметь никакой семьи, чем страдать, когда её потеряешь, – упрямо убеждал себя Поттер, направляясь к Гринготтсу и безуспешно стараясь не презирать себя за жестокость, с которой он оттолкнул Блэка. – Не нужна мне его опека. Проще быть одному».

На то, чтобы уладить все вопросы с гоблинами и рассчитаться за ремонтные работы, ушел почти час. Несколько огорошенный тем, как ощутимо ударили по его кошельку все расходы, Гарри брел к выходу из банка, мысленно пытаясь прикинуть, хватит ли ему оставшихся денег до окончания Хогвартса.

«Возможно, придется этим летом напроситься на подработку к Хельге, – размышлял он – а то так и за школу нечем будет платить… ну, при условии, что меня не прикончат раньше».

Вспомнив о Долоховой, Поттер подумал, что не плохо бы наведаться к ней в гости, раз уж он оказался поблизости. Он не знал, где сейчас находится Блэк, и не знал, стоит ли искать его и предупреждать о том, куда он собрался. Стоит ли вообще теперь с ним разговаривать? Гарри не был уверен, что сможет взглянуть крёстному в глаза без разъедающего душу чувства вины. И не был уверен, захочет ли Сириус терпеть его присутствие после всего, что тот наговорил ему.

«На крайний случай, Виви всегда может перенести меня на площадь Гриммо, – решил он, – там я быстро соберу свои вещи и вернусь в школу. Так и сделаю», – заключил Поттер и, толкнув дверь, вышел на улицу.

В это же мгновение всю Косую аллею сотряс грохот взрыва, за которым, словно приливная волна, послышались крики. Гарри растерянно отступил обратно в холл банка, в ступоре наблюдая, как за одно мгновение спокойную улицу захлестнуло полнейшее безумие. Повсюду виднелись вспышки проклятий, звучал звон разбивающихся витрин и крики испуганных волшебников. За спиной Гарри послышался негромкий кашель, и тот, медленно, будто во сне, обернулся, взглянув на стоящего позади него гоблина.

– Банк временно закрывается, – невозмутимо известил он. – Прошу вас покинуть помещение.

– Но… – Поттер беспомощно взглянул на царящий по ту сторону порога хаос.

– Прошу вас покинуть помещение, – настойчиво повторил гоблин.

Всё ещё пребывая в некотором эмоциональном оцепенении, он вышел на крыльцо, и двери Гринготтса с грохотом захлопнулись за ним.

Гарри остался один в эпицентре бури.

– Круто как, – тускло прокомментировал он и, подумав, что стоя на высоком крыльце, слишком уж бросается в глаза, спустился на мощеную дорожку, наблюдая, как уютная и мирная улица под всполохами заклинаний превращается в руины.

Мимо него в панике пробегали люди, пытаясь укрыться в магазинах или убраться как можно дальше от группы магов, чьи лица скрывали белые маски Пожирателей. Гарри отступил в тень банка, озираясь по сторонам и гадая, что ему делать, когда в нескольких ярдах от Гринготтса увидел Сириуса. На лице Блэка читалась ярость, когда он, резким взмахом волшебной палочки направил алый луч проклятья в сторону невысокой ведьмы с густой копной угольно-черных волос, которая играючи отбила его атаку и крикнула что-то, с издёвкой глядя на Сириуса. Гарри достаточно внимательно изучал статью о сбежавших Пожирателях смерти, чтобы без труда узнать в этой женщине с дикой ухмылкой на худом бледном лице Беллатрикс Лестрейндж. Судя по всему, как только началось нападение, Блэк бросился искать крестника, но на полпути столкнулся с ней и вынужден был вступить в бой. Оба мага были сосредоточены друг на друге, поэтому стоящего чуть поодаль Поттера ни один из них не замечал, а тот в это время, застыв, наблюдал за тем, как Сириус и его кузина схлестнулись в опасной дуэли, прожигая друг друга ненавидящими взглядами.

Гарри беспомощно огляделся, гадая, где авроры и почему никто не аппарирует, когда ощутил ужасающее давление, исходящее оттуда, где сражались Блэк и Лестрейндж. Ему уже было знакомо чувство формирующегося заклинания, но никогда прежде он не испытывал настолько дикой, удушающей силы, от которой кровь стыла в жилах, а на лбу выступал холодный пот. С ощущением этого проклятья он не сталкивался никогда, но даже без этого он мгновенно осознал, что собирается сделать Беллатрикс, как осознал, что Сириус не успеет ни уклониться, ни выставить щит. Магия Гарри среагировала быстрее, чем его разум смог осмыслить происходящее, и только это спасло Блэка, когда стремительный импульс сбил его с ног и ядовито-зеленый луч смертельного проклятья пронёсся мимо, ударившись в кирпичную стену и разлетевшись в стороны фонтаном изумрудных искр. Гарри осознал, что происходит, уже когда со всех ног бежал к упавшему на землю крестному, окружая того щитом и одновременно атакуя Беллатрикс, та не сразу поняла, откуда идет угроза и не успела отразить магический удар, отбросивший её в сторону на несколько ярдов.

– Гарри, – выдохнул Сириус, когда тот оказался рядом с ним, помогая ему подняться на ноги, – ты цел?

– Да, – торопливо пробормотал Поттер. – А ты?

– Благодаря тебе, – Блэк был страшно бледен. – Идем, нужно убираться отсюда…

– Мерлин и Моргана, – пропели неподалёку, – неужели я удостоилась чести встретиться со знаменитым Гарри Поттером?!

Гарри стремительно обернулся, выставляя щит, о который разбилось очередное проклятье, одновременно с этим Сириус бросил в сторону кузины несколько заклинаний, но Лестрейндж уклонилась от каждого с такой непринужденной грацией, будто танцевала, а не сражалась. И всё это время с её лица не сходила восторженная усмешка, от которой Поттеру стало не по себе.

– Думаете, я так просто дам вам уйти, лапочки мои? – промурлыкала Беллатрикс, осыпая Гарри и Сириуса градом проклятий.

Магический щит Поттера застонал от силы заклинаний, грозясь вот-вот разрушиться.

– Как её вырубить? – процедил Гарри, укрепляя щит. – Защита долго не продержится.

– Уходи, – жестко велел Сириус, прикрывая крестника спиной и одновременно атакуя кузину.

– Я тебя не оставлю, – нахмурился Поттер.

– Гарри, пожалуйста, – в бессильной ярости выдохнул Блэк. – Уходи. Я её задержу.

– Но…

– В магазине через два дома остались близнецы Уизли, – Сириус через плечо глянул на него. – Они там совершенно одни. Я смогу о себе позаботиться. Они – нет. Найди их и помоги.

– Сириус…

– Давай же!!! – закричал он и, выскочив из-под защиты чар, бросился в атаку, оставляя крестника за спиной.

Ещё несколько мгновений Гарри стоял на месте, наблюдая, как его крёстный схлестнулся в безумной дуэли с Лестрейндж, и пытаясь подгадать момент, чтобы сбить её с ног или ранить, но Сириус был на линии огня и находился слишком близко к ней, чтобы Гарри мог атаковать, без риска задеть и его тоже. Выругавшись сквозь зубы, он стремительно развернулся на каблуках, бросившись в сторону магазина, о котором говорил крёстный. Вокруг творилось полнейшее сумасшествие: крики, плач и грохот со всех сторон оглушали и дезориентировали его. Всюду было столько людей, что Гарри почти не понимал, куда бежит. Царящее в душе смятение никак не позволяло сосредоточиться и, оказавшись в эпицентре безумия, Гарри вдруг захлестнул дикий вихрь магии. Казалось, будто он одновременно ощущает каждое заклинание, проносящееся мимо или формирующееся. Их было так много и они казались такими мощными, что Поттер не мог понять, ни откуда идет угроза, ни какие заклинания используются. Способность, которую до этого он считал своим преимуществом, вдруг стала его слабостью, когда, ослепленный ураганом магии, он вдруг замер, парализованный ужасом. Во время занятий в дуэльном клубе или на уроках такого никогда не происходило, Гарри всегда мог легко сосредоточиться только на действиях оппонента и «отключить» все побочные заклинания. Но как ни пытался, он не мог справиться сейчас с той волной магии, что в одночасье поглотила его разум, оставив беззащитным и растерянным. Опираясь рукой о стену, Гарри тяжело дышал, слепо глядя в одну точку и пытаясь прийти в себя, вырваться из сумасшедшего калейдоскопа вспышек, окруживших его со всех сторон. Оцепеневший и дезориентированный, он даже не увидел, как один из Пожирателей направляет в его сторону волшебную палочку, не ощутил, как на ее кончике формируется проклятье, только почувствовал, будто чья-то невидимая рука схватила его за шиворот, вырывая из-под луча заклинания. Врезавшись спиной в кирпичную стену дома, Гарри зажмурился, борясь с тошнотой и головокружением, и в это самое мгновение кто-то до боли сжал его руку выше локтя и потащил за собой, сквозь гремящий хаос. Звуки голосов и грохот разрушений чуть стихли, а вместе с ними удушающий вихрь магии отступил, позволив Гарри немного прийти в себя. Повернув голову, он взглянул на человека, который увлекал его в тень узкого переулка, и глаза его расширились от шока, когда он разглядел, во что одет его спутник. Перехватив его взгляд, тот резко остановился, грубо толкнув Поттера к стене.

– Тупой ребенок, какого дьявола вы застыли там, как изваяние?! – до боли знакомый голос за маской Пожирателя звучал глухо и странно, но всё же, стоило Гарри услышать его, как паника в душе чуть утихла.

– Профессор Снейп? – прошептал он.

– Дальше по этому переулку есть каменная ниша, – продолжал говорить тот, проигнорировав его бормотание. – Спрячьтесь там, пока всё не закончится, – Гарри продолжал во все глаза смотреть на своего декана, облаченного в мантию Пожирателя смерти, не очень понимая, что тот ему говорит. – Поттер! – теряя терпение, профессор схватил его за грудки и чуть встряхнул. – Вы меня слышите?!

– Д-да, – потерянно пробормотал он.

– Отлично. Выполняйте.

Под тяжелым взглядом чёрных глаз декана, Гарри попятился назад, уходя всё дальше от Косой аллеи. Удовлетворенный тем, что Поттер выполнил его указания, Снейп отвернулся и исчез за поворотом, словно его и не было. Добравшись до небольшого каменного углубления в стене, Гарри остановился там и медленно выдохнул, пытаясь стряхнуть оцепенение и взять под контроль собственные чувства. Он не мог сидеть тут. Не мог прятаться, пока там творился такой ужас. Нужно было что-то делать. Как-то помочь. Ведь так? Но что он мог? И почему же Косая аллея до сих пор не опустела, почему никто не аппарирует прочь?! И почему никто не пришел на помощь? Где авроры?!

Делая глубокие вдохи и медленные выдохи, Гарри смотрел себе под ноги, упрямо не замечая крики о помощи. Ему нужно сосредоточиться. Сейчас от его способности ощущать заклинания было больше вреда, чем пользы. Он не мог контролировать это, не мог ни думать, ни действовать, пока его оглушало столько магии одновременно. Значит, нужно «отключить» эту чувствительность и полагаться лишь на собственное зрение, слух и реакцию. У него нет времени на панику. Нужно добраться до Уизли. Нужно узнать, в порядке ли Сириус. Нужно… нужно…

Стоя в тени узкого переулка, он вдруг почувствовал это. Едва ощутимая вибрация, от которой на миг закружилась голова, когда он сосредоточился на ней. Какая-то магия, накрывающая всю улицу, как купол, настолько плотная и сильная, что казалась почти осязаемой. Гарри нахмурился, прислушиваясь к собственным ощущениям. Антиаппарационный барьер? Нет. Не просто антиаппарационный. Это и правда купол. Вот почему никто не может сбежать! Вот почему не приходят авроры. Они заперты тут, как в клетке.

– Дьявол!

Гарри поднёс руки к лицу, в задумчивости разглядывая свои ладони. Если сконцентрировать достаточное количество энергии на барьере, он сможет его сломать? На кончиках пальцев заискрились серебристые всполохи магии. Поттер выглянул из своего укрытия, прикидывая, сколько сил ему потребуется, чтобы разрушить щит, и как близко следует подойти к главной улице, и сделал шаг вперед. Магия закружила вокруг него, окутывая все его тело словно кокон.

«Мало», – подумал он, шагая ближе к улице и призывая все возможные силы, сосредотачивая их вокруг себя, собирая и уплотняя мерцающие нити энергии, пока те не стали походить на острые пики, на стрелы и копья. Где-то в глубине сознания Зверь довольно оскалился, разворачивая исполинские крылья из тумана и серебристых всполохов магии. Остановившись на самой границе переулка, Гарри закрыл глаза и сделал глубокий вдох, направляя всё своё внимание на магический купол над улицей. Зверь в предвкушении припал к земле.

«Давай же!» – приказал Поттер, на выдохе открыл глаза и выпустил всю собранную магию, обрушив её на барьер.

От первого удара, казалось, содрогнулась вся улица, хотя, должно быть, это почувствовал только Поттер, у которого от напряжения на лбу выступили капли пота. Он снова и снова наносил удары, пока наконец не ощутил появление первой бреши, от которой по куполу разбежались мелкие трещины, и барьер начал рассыпался на части, постепенно исчезая в воздухе. Стоило этому произойти, как Пожиратели, мгновенно поняв, в чем дело, аппарировали прочь так слаженно, будто неделю репетировали.

Всё прекратилось так же внезапно, как и началось. Крики и плач постепенно стихали, когда волшебники поняли, что угрозы больше нет. Гарри привалился плечом к стене, позволив себе не шевелиться, чтобы перевести дух. Минуту спустя он устало провел рукавом по взмокшему лбу и вышел на разгромленную улицу, бросив долгий взгляд в сторону магазина, где прятались Уизли. Повсюду слышались хлопки аппарации, когда на Косую аллею начали прибывать авроры, почувствовав падение обороны. Гарри подумал, что теперь близнецам вряд ли понадобится его помощь, раз опасность миновала.

Лучше найти Сириуса.

Приняв решение, Поттер торопливо зашагал в сторону Гринготтса, где расстался с крестным. На площади возле банка стояло несколько авроров, среди которых Гарри заметил Кингсли. Тот раздавал указания подчинённым, обводя тяжелым взглядом разгромленные магазины и терпеливо отвечая волшебникам, которые обступили его со всех сторон. Гарри хотел было подойти к нему, когда заметил двух колдомедиков, склонившихся над кем-то, чтобы оказать первую помощь. Сбившись с шага, Поттер помедлил, с какой-то странной растерянностью разглядывая целителей и не зная, что ему делать. Шумно втянув носом воздух, и приказывая себе не паниковать раньше времени, он сделал нерешительный шаг вперед.