Текст книги "Чертог Пустоты (СИ)"

Автор книги: Рэйя_Гравис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 57 страниц)

В аудитории повисла тишина, пока все участники выжидающе смотрели на Поттера, а тот растерянно моргал, гадая, каким образом его персональная истерия довела всех этих людей до тяжелого приступа самобичевания. Он мельком глянул на Гермиону, но та ответила ему холодным взглядом, давая понять, что к всеобщему извинению не присоединяется, и пришла сюда только ради своих однокурсников. Гарри посмотрел на остальных ребят.

Чёрт возьми. Он ведь совершенно не думал, что кто-то тут несерьезно относится к занятиям. Напротив, он видел энтузиазм и жадный интерес, горящий в глазах, когда его слушали, видел азарт и восторг, когда у них что-то получалось, и сам чувствовал что-то сродни гордости, наблюдая за их успехами. Пусть они порой халтурили или ленились, пусть иногда занятия незаметно перетекали в дружеские посиделки, пусть приходилось по сто раз повторять одно и то же, прежде чем они понимали, что от них требуется, пусть он часто злился и ворчал, Гарри не мог не признать, что начал получать удовольствие от этих собраний. Хоть немного.

А всё, что он наговорил им тогда… все те слова…

Впрочем, конечно, он будет конченым кретином, если сейчас же не воспользуется ситуацией. Поттер глубоко вдохнул…

– Я… хм, рад, что для вас это так же важно, как и для меня, – негромко начал он, переводя взгляд с одного лица на другое. – И надеюсь, что впредь мы все будем относиться к этим урокам более ответственно и уважать потраченное друг на друга время, – он прочистил горло. – Со своей стороны я обещаю, – Гарри против воли усмехнулся, – что постараюсь быть чуточку терпимее.

Послышались негромкие смешки, и напряжение, царящее в аудитории, начало постепенно спадать.

– И всё-таки, Гарри, не ожидал я от тебя, что ты можешь быть таким брутальным! – насмешливо заметил Блэйз.

– Точно-точно! – рассмеялся Джордж. – Что в тебя вселилось, а?

Гарри, словно извиняясь, с улыбкой развел руками.

– У всех выдаются тяжелые дни, – уклончиво протянул он.

– Или недели, – фыркнула себе под нос Дафна.

Поттер, хмыкнув, соскочил с парты на пол и, отложив в сторону свиток, хлопнул в ладоши.

– Ну раз мы во всем разобрались, – сказал он, – предлагаю больше не терять время на болтовню.

*

Вернувшись в общежитие Слизерина после собрания КАБРиСа в приподнятом настроении, Гарри вознамерился срочно помириться с лучшим другом, но, оказалось, что того там нет. В итоге он застрял в общей гостиной в компании Дафны и Блэйза.

– Между прочим, я всё ещё жду извинений, – морозно напомнила Гринграсс, глянув на него поверх учебника по чарам.

Отвлеченный собственными мыслями, Гарри не сразу понял, о чем речь и недоуменно нахмурился.

– Что?

Фиалковые глаза, пристально наблюдающие за ним из-за книги, опасно сузились. Забини осторожно глянув на сокурсницу, потихоньку удалился в другую часть гостиной под предлогом нестерпимого желания поиграть в шахматы с Драко. Поттер проводил его равнодушным взглядом и снова посмотрел на Дафну.

– Так о чем ты говорила? – спросил он.

– О том, что ты стоишь в шаге от фатальной ошибки, милый, – ласково проворковала та.

– М-м-м, да?

– Да, – Гринграсс отложила в сторону учебник и надменно взглянула на него. – Обычно я не лезу в чужие дела, но всё же позволь поинтересоваться, почему ты так ужасно вел себя всю прошлую неделю?

– Ну, я…

– И лучше бы это была достаточно веская причина, – с нажимом добавила Дафна. – Потому что ты не просто отвратительно себя вел. Ты ко всему прочему игнорировал меня.

По губам Поттера расползлась шутливая полуулыбка.

– Ты беспокоилась? – растроганно уточнил он.

– Ты перестал меня веселить, – обиженно сообщила Гринграсс. – Мне всю неделю было чудовищно скучно по твоей вине.

Гарри в ужасе распахнул глаза.

– Боже мой! Как я мог?! – выдохнул он. – Простишь ли ты меня когда-нибудь?

Она едва заметно улыбнулась.

– Даже и не знаю, Гарри. Тебе придется очень постараться, чтобы вернуть мою благосклонность.

– Ради этого я готов на любой подвиг! – с жаром пообещал Поттер, глаза его смеялись.

– Прекрасно, – довольно заключила Дафна, игнорируя его кривляния. – Тогда объясни, почему ты был сам не свой?

– Тебя так взволновало моё состояние? – умилился Гарри.

– Просто я любопытная, – Гринграсс нетерпеливо отмахнулась от его сияющего взгляда.

– По правде сказать, всё дело в неудачном эксперименте с зельем, – тот досадливо скривился.

– Эксперименте? – теперь она выглядела заинтересованной.

– Да. Видишь ли, я пытался усовершенствовать формулу успокоительного эликсира, переусердствовал с ингредиентами, моё научное изыскание взорвалось, и я нанюхался дыма, который, как ни смешно, оказал на меня строго противоположное воздействие. Всё прошло только пару дней назад, – на одном дыхании протараторил Поттер давно придуманное оправдание, которое до этого момента так ни разу ему и не пригодилось. – Конец истории.

Дафна с минуту молчала, с подозрением разглядывая его лицо и наконец с легким разочарованием протянула:

– И это всё?

– Ну да.

– Совсем неинтересно, – досадливо насупилась она.

– А ты чего ждала? – удивленно полюбопытствовал Гарри.

Дафна в ответ только неопределенно повела плечом.

– Чего-нибудь более увлекательного, – призналась она и насмешливо взглянула на него. – Но ты все же запиши где-нибудь формулу, возможно, наш декан будет рад с тобой её обсудить, когда ты придёшь к нему извиняться.

– Вообще-то ему я не собираюсь рассказывать, – пробурчал Гарри, прекрасно понимая, что Снейп запросто учует неискренность в таком объяснении даже не смотря на то, что Поттер действительно набросал примерный состав экспериментального зелья, на случай если придётся-таки поделиться этой версией событий с деканом Слизерина.

– Есть вероятность, что у тебя не будет другого выбора, – заметила Дафна.

– Я в курсе.

Гринграсс на это лишь безразлично хмыкнула. Отчего-то у Поттера возникло подозрение, что та ни слову из его рассказа не поверила. И всё же они оба сделали вид, что его объяснение всех устраивает.

Гарри оглянулся, услышав, как с шорохом открылся проход в коридор. К его разочарованию, это всего лишь возвращались двое семикурсников. Заметив его взгляд, Гринграсс зевнула, прикрыв рот рукой, и потянулась, явно собираясь уходить.

– Я рада, что мы всё прояснили, – заключила она.

– Так я прощен? – с надеждой спросил Поттер, снова переключая на неё своё внимание.

– Пока не знаю, – уголки её губ подрагивали в улыбке. – Наверное, тебе придется пару раз сводить меня в Хогсмид, прежде чем я подумаю, стоит ли мне пересмотреть своё решение.

Гарри широко улыбнулся.

– Как насчет субботы?

– Трудно сказать, – она сделала вид что задумалась, – у меня очень плотный график.

Поттер откинулся на спинку дивана, насмешливо её разглядывая.

– А ты не пытаешься упростить мне задачу, да? – весело прокомментировал он.

– Даже и не надейся на это, – мурлыкнула девушка, – в следующий раз будешь осторожней со своими… экспериментами, – быстро поцеловав его в щёку, она поднялась с дивана. – Спокойной ночи, Гарри.

– Спокойной ночи.

Поттер проследил, как она скрылась за дверью спальни для девочек, и снова обратил взгляд на вход в гостиную. Похоже, Том тоже не пытался упростить ему задачу, пропадая неизвестно где. Повздыхав ещё какое-то время в гордом одиночестве, Гарри не выдержал и сам отправился на поиски друга.

К тому моменту, как Арчер нашелся в Тайной Библиотеке, боевой запал Поттера отчасти выветрился. Теперь он тоскливо переминался с ноги на ногу рядом с рабочим столом, за которым в окружении дневников Салазара расположился его лучший друг, и не знал, что сказать.

– Том? – тихо позвал он, тот в ответ лишь молча изогнул бровь, сосредоточенно что-то записывая. – Извини.

Друг, нужно заметить, совсем не помогал ему найти верный путь к примирению, продолжая сохранять ледяное молчание. Гарри прочистил горло.

– Мне правда жаль…

– Сочувствую, – отозвался Арчер. – Можешь пойти со своими сожалениями в другое место? Ты меня отвлекаешь.

Гарри нахмурился.

– Я вообще-то тут пытаюсь извиниться.

– Неужели? – Том иронично глянул на него. – А я думал, ты дыру в полу протоптать пытаешься.

Гарри перестал перекатываться с пятки на мысок и решительно свел брови у переносицы.

– Я был не прав.

– О?

– Том, серьёзно, я… ну… эм…

– Гарри, – Арчер со вздохом откинулся на спинку кресла, обратив на друга раздраженный взгляд, – либо сформулируй внятное предложение, либо иди порепетируй где-нибудь. На листочке себе шпаргалку напиши, выучи и возвращайся. У меня нет ни времени, ни желания тут всю ночь слушать твои заикания.

– Я же сказал, что мне жаль! – насупился Поттер.

– Я слышал. Ещё что-то? Нет? Тогда спокойной ночи, – Том вернулся к своим записям.

Гарри сердито цокнул языком и размашистым шагом направился к выходу, но уже у самой двери остановился и, резко развернувшись на каблуках, вернулся обратно.

– А знаешь, это ты виноват! – рявкнул он.

– Прошу прощения? – Арчер в вежливом недоумении поднял брови.

– Именно! – Поттер скрестил руки на груди. – Если бы ты всё это время не вел себя как надменный засранец, мне бы в жизни такая чушь в голову не пришла!

– То есть опять я виноват? – с издевкой уточнил Том.

– Нет! – тут же воскликнул Гарри. – То есть да!

Арчер язвительно усмехнулся. Поттер открыл рот, чтобы сказать что-то ещё, но, передумав, снова его закрыл, шутливый настрой исчез, словно его и не было. Дёрнув уголком губ в досадливой полуулыбке, он отошел к стеллажам с книгами и замер спиной к Тому. В библиотеке повисла густая, наполненная сумрачным молчанием тишина. С тихим вздохом Гарри медленно поднял руку и постучал костяшками пальцев по корешкам книг, собираясь с силами сказать то, что давно хотел.

– Как давно наша дружба превратилась вот в это? – не оборачиваясь, спросил он.

– Во что, Гарри? – Арчер вполоборота смотрел на него, закинув локоть на спинку стула.

– В сплошную ложь, – голос Поттера звучал напряженно и подавленно.

– Не понимаю, к чему ты клонишь, – ровно отозвался Арчер.

– Ради Мерлина, Том! – разворачиваясь к нему всем корпусом, почти в отчаянии выдохнул Гарри. – Ты даже сейчас врёшь! Ты врёшь постоянно! С самого начала этого года ты только и делаешь, что умалчиваешь о чем-то! Я не слепой и не дурак, – Гарри сделал сиплый, судорожный вдох. – Я понимаю: что-то происходит, я вижу это в твоих глазах, твоём поведении, твоих словах и поступках! Я, чёрт возьми, совершенно не понимаю, что творится в твоей голове, и не понимаю, какие цели ты преследуешь. Но дело в том, что мне, – он на миг замолчал, переводя дыхание, – мне всё равно. Что бы ты ни задумал, мне всё равно!

Брови Арчера удивленно изогнулись.

– Вот как?

– Том, пойми же, ты мой лучший друг! Ты моя семья! Единственная семья, которая когда-либо у меня была. А семью, как известно, не выбирают, и каким бы заносчивым, самовлюбленным паразитом ты ни был, я… принимаю тебя. Поэтому я прошу тебя, Том, – Гарри шагнул ближе, – пожалуйста, если наша дружба хоть что-то для тебя значит, если моё мнение, мои мысли и чувства имеют для тебя значение, пожалуйста, не лги мне! – он сделал ещё один шаг навстречу. – Возможно, тебе кажется, что я тебя не пойму или что от меня нет никакой пользы и даже если это так, даже если я и правда ничем не могу помочь, просто поговори со мной. Расскажи мне, что ты делаешь, о чем думаешь, чего добиваешься? Я выслушаю, я буду рядом, что бы ты ни решил, чего бы ни хотел. Я обещаю, что…

– Что? – насмешливо перебил Арчер, когда Гарри запнулся, чтобы сделать вдох. – Что не отвернёшься от меня? Что не возненавидишь?

Поттер покачал головой.

– Я никогда не смогу возненавидеть тебя, – сказал он. – «Не предавать и не бросать друг друга», помнишь? – он горько усмехнулся. – Даже если для тебя наша клятва уже ничего не значит, для меня она, – он на миг отвел взгляд и негромко сказал: – Для меня она определяет всё. Каждый мой поступок и каждое принятое решение. Вдвоём против всего мира, Том. Мы верили в это. Действительно верили. Мы верили друг другу. Только друг другу и никому больше, – в глазах Поттера застыли боль и смятение, когда он вновь посмотрел на Тома. – Что изменилось?

Арчер пожал плечами, не сводя с него пристального взгляда.

– Мы повзрослели, Гарри, – просто ответил он.

– Разве это оправдывает нечестность? – вымученно улыбнулся Поттер, не зная, как ещё достучаться до друга, казалось, чем настойчивее он старался это сделать, тем больше Арчер закрывался от него.

– Хочешь поговорить о неискренности? – на губах Тома играла холодная насмешка. – Смотрю, тебе нравится раз за разом выдвигать это обвинение, – его взгляд стал жестче. – Но что насчет тебя? Ты разве ничего от меня не скрываешь?

Гарри дёрнулся, чувствуя, как от последних слов друга в душе клубком сворачивается нечто отвратительно холодное и тёмное. Он думал… он надеялся, что этот разговор изменит хоть что-то. Что возможность облечь свои чувства и мысли в слова хоть отчасти заполнит эту растущую холодную пустоту в душе, но отчего-то теперь её стало только больше. Будто в груди разрасталась чёрная дыра. Он встретился взглядом с тёмными глазами лучшего друга, рассчитывая найти в них далёкий призрак того мальчика, который когда-то поклялся, что они всегда будут лучшими друзьями, того человека, которому всегда мог доверять абсолютно и безраздельно, но видел лишь холодную обсидиановую бездну и равнодушие.

Что ж, пожалуй, он больше не знал, что делать.

– Удар в ответ на удар, – тихо сказал Гарри. – Ложь в ответ на ложь. Обвинение в ответ на обвинение, – он покачал головой и безрадостно усмехнулся. – Очень в стиле Томаса Арчера. Только вот, – он вздохнул, – только вот ты всегда поступал так лишь с чужаками, – Поттер помедлил, разглядывая спокойное лицо друга. – С каких пор я стал для тебя чужим, Том?

Арчер молчал, а Гарри не хотел слышать ответ. Он и так услышал достаточно. Больше ни разу не взглянув на друга, он пересек библиотеку и ушел, тихо прикрыв за собой дверь.

С этого вечера они с Томом больше не разговаривали.

Он видел огромное озеро, где вместо воды волнами расходилась в стороны вязкая черная жидкость, похожая на кровь, и человека, отчаянно пытающегося выбраться на берег. Он держал его за руки, кричал и звал по имени, пытался помочь, пытался спасти, но запястья, испачканные кровью, выскальзывали из его пальцев. Последним, что он запомнил, когда озеро поглотило утопающего, было красивое бледное лицо, искаженное ужасом, и широко распахнутые серые глаза, взирающие на него с немой мольбой о спасении. Упав на колени, он снова и снова выкрикивал имя человека и не слышал собственного голоса. Не слыша ничего. Вокруг было оглушительно тихо. И невыносимо холодно.

Задыхаясь от ужаса, Гарри открыл глаза, слепо глядя в потолок. Его била дрожь, а по лбу стекали капли пота. В горле застрял отчаянный крик, а душу разрывало чувство потери. Перед внутренним взором всё ещё стояло бледное, испуганное лицо, исчезнувшее в озере черной крови, а в ушах гремело одно единственное слово. Имя, которое он так отчаянно снова и снова пытался прокричать во сне.

Гарри разомкнул пересохшие губы и, сделав глубокий вдох, едва слышно прошептал в ночную полутьму:

– Сириус…

====== Глава 21. Ушедшим людям не вернуться тожe ======

“Ушедшим людям не вернуться”, – тоже

Я эту фразу слышал много раз,

Как прочие, что выводом похожи.

Но вот теперь – что толку с этих фраз?

В сознанье лёд... он не желает таять,

Смотрю на мир сквозь мутное стекло,

И с каждым днём меня подводит память.

Я знаю правду, время истекло,

Но тем, кто в ложь приноровился верить,

Крупицами нетрудно обойтись:

И словно я не знал ещё потери,

И ты со мной, лишь только оглянись!..

Себя на миг возможность обмануть —

Всего на свете оказалась суть.

KetrinBraun

Привалившись плечом к дверному косяку, Сириус с задумчивой улыбкой рассматривал крестника, который вот уже минут десять гипнотизировал взглядом содержимое своего сундука. Гарри вел себя немного странно. Когда до Рождества оставалась примерно неделя, он неожиданно связался с Блэком через двустороннее зеркало и настойчиво расспрашивал, всё ли с ним в порядке. Убедившись, что крёстный здоров, не грустит, не скучает и в целом вполне доволен жизнью, Поттер как-то чересчур поспешно свернул разговор, сконфуженно распрощавшись с Сириусом. Но буквально на следующий день связался с ним снова. И так продолжалось до того самого дня, пока Гарри не приехал в штаб Ордена на каникулы. Сириус видел, что хоть тот и старается вести себя жизнерадостно и дружелюбно, что-то беспокоит его. Гарри казался подавленным. Блэк полагал, что это поведение как-то связано с тем, что Арчер в этот раз с ним не приехал, но спрашивать не решился, опасаясь, что только еще сильнее расстроит крестника.

– Чемодан сам себя не разберет, Сохатик, сколько бы ты на него ни смотрел, – весело заметил он.

Гарри вздрогнул от неожиданности и оглянулся на Блэка.

– Си-Сириус! – он моргнул и смущенно улыбнулся. – Я не слышал, как ты вошел… давно ты тут?

– Не очень, – крёстный чуть помрачнел. – Ты в порядке?

– Я…

Гарри снова уставился на содержимое своего сундука, разглядывая спрятанные там разноцветные свертки. В этом году он накупил столько подарков: квиддичные перчатки для Рона, жемчужную заколку для Дафны, футляр под флаконы с зельями для Блэйза, исчезающие шкатулки для обмена записками близнецам Уизли, набор для ухода за метлой для Джинни, пару сережек в форме бабочек Луне, сборник с описанием трав для Невилла… чехол на запястье для волшебной палочки Гермионе и два тома о динамке и совместимости чар для Арчера. Завернутые в серебристую бумагу книги, предназначающиеся Тому, особенно сильно давили на нервы. Гарри почти месяц искал эти издания, зная, что такой подарок определенно понравится лучшему другу, но… что теперь делать с этими книгами? До Рождества оставался один день, а Гарри так и не отправил ни одного подарка. Ему казалось неправильным поздравлять кого бы то ни было и при этом ничего не подарить Арчеру. Если бы он так поступил, это бы только подтвердило, что от их дружбы ничего не осталось. А признавать это было выше его сил.

Гарри тряхнул головой и, бросив на разноцветные свертки с подарками одну из повседневных мантий, захлопнул сундук.

– Я в порядке, – сказал он, взглянув на крёстного. – В полном порядке. Ремус уже приехал?

Сириус смерил крестника подозрительным взглядом.

– Обещал быть через час… послушай, хм, – он помедлил, – я тут подумал, что, возможно, тебе будет скучно отмечать Рождество в компании нудных взрослых, поэтому, если хочешь, мы можем пригласить Гермиону или ещё кого-нибудь из твоих друзей.

При упоминании его гриффиндорской подруги плечи Поттера на миг поникли, но больше он своих чувств ничем не выдал.

– Всё в порядке, – натянуто улыбнулся Гарри. – Они же будут праздновать со своими семьями, – он помолчал, и улыбка на его губах смягчилась, став более искренней. – Я тоже буду отмечать с семьей, – Поттер взглянул в глаза крёстного, – с тобой. Мы же семья, да?

Несмотря на то, что слова Гарри в какой-то мере тронули Блэка, он не мог не заметить странной безнадежности в его голосе. Гарри выглядел, как человек, отчаянно цепляющийся за последнюю надежду. Но откуда вся эта меланхолия?

– Конечно, мы – семья, Сохатик, – тем не менее сказал он, подумав, что, возможно, следовало отметить Рождество в новом доме, а не в поместье Блэков, где даже у самого жизнерадостного человека невольно появятся мысли о суициде. – Идем, выпьем чаю и подумаем, что бы приготовить на праздник, – помедлив, предложил Сириус, гадая, как бы развеять гнетущую атмосферу.

– О! Я умею делать яблочный пирог! – оживился Поттер, поднимаясь с пола.

– Отличные новости, значит, с голоду мы не умрем, – хохотнул Блэк. – А то я уже начал беспокоиться, что ты такой же «блестящий» кулинар, как и я, и мы закончим праздники, подорвав к чертям нашу кухню и весь этот проклятый дом в придачу.

Они вышли в коридор, Гарри рассмеялся, оглянувшись на крёстного.

– Не волнуйся, Сириус, – шутливо сказал он, – даже если бы я не умел готовить, Виви не даст нам пропасть.

– Виви – это тот эльф, который пытался тебя отравить, да? – уточнил тот, вскинув брови. – Весьма обнадеживающе.

– О, да брось, это было давно, и с тех пор Виви полностью реабилитировался!

*

Послышался негромкий стук в дверь, за которым последовала деликатная тишина, пока посетитель терпеливо ожидал разрешения войти. Том на миг оторвал взгляд от сгорбленного старого домовика, с легким недовольством взглянув на дверь, после чего вновь переключил внимание на эльфа.

– Благодарю за информацию, Кричер, ты, как и обычно, очень помог, – он любезно улыбнулся.

– Безродные отребья и предатели крови заполонили дом госпожи, – жалобно проскрежетал тот. – Когда вы изгоните их оттуда, молодой господин?

– Скоро, – пообещал Том. – Теперь возвращайся обратно и наблюдай за ними.

Домовик снова низко поклонился и с тихим хлопком исчез. Том фыркнул и вернулся к своему рабочему столу, достав из ящика золоченую шкатулку.

– Как удобно, когда в стане врага есть верный тебе домовой эльф, – весело бросил он в сторону дремавшей у камина Нагини, открывая крышку шкатулки, в которой хранился тяжелый перстень с красным рубином. – И, подумать только, ни одному кретину там не пришло в голову, что недолюбленный домовик при должной мотивации может стать шпионом.

– Я до сих пор не понимаю, зачем ты сам шпионишь, если это ушастое недоразумение и так обеспечивает тебя всей необходимой информацией о твоих врагах, – сонно заметила змея.

– Это другое, – Том достал перстень из шкатулки и надел на безымянный палец, в то же мгновение весь его силуэт будто подернулся дымкой, начав меняться: он стал выше ростом и шире в плечах, лицо его осунулось и побледнело, а глаза приобрели насыщенный алый оттенок.

«Иронично, – подумал он, изучая своё лицо в отражении зеркала, – почему этот облик до сих пор кажется мне более чужим, чем лицо шестнадцатилетнего мальчишки?»

Неторопливо опустившись в кресло за своим рабочим столом, Тёмный Лорд небрежно оправил складки тяжелой бархатной мантии и взмахом руки снял запирающие чары с двери. Тихий щелчок замка для ожидающего в коридоре посетителя был достаточным знаком, и через мгновение дверь открылась. Порог переступила высокая женщина c блестящей копной чёрных волос, обрамляющих худое серовато-белое лицо ореолом буйно вьющихся кудрей. Годы в Азкабане безжалостно иссушили и состарили некогда красивую ведьму, и все же фанатичная преданность всё так же ярко пылала в тёмных глазах, а взгляд по-прежнему оставался пронзительным и надменным. Увы, помимо прочего к этому прибавилось и лёгкое безумие. А возможно и не очень лёгкое…

– Мой Лорд, – переступив порог, Беллатриса Лестрейндж склонилась в низком поклоне, – вы звали меня?

– Да, – отрывисто бросил он, махнув рукой в сторону гостевого кресла. – Сядь, – дождавшись, когда она расположится напротив него, Волдеморт коротко улыбнулся. – Скажи мне, Бэлла, как быстро ты можешь подготовить апелляцию с требованием предоставить тебе права на владение поместьем Блэков? И что может тебе для этого потребоваться?

*

Люпин прибыл на площадь Гриммо ближе к вечеру и выглядел он уставшим и мрачным.

– Я всё еще думаю, что это плохая идея, – признался он, усаживаясь за стол.

– Прекрати, Лунатик, – отмахнулся Блэк, – канун Рождества! Неужели ты думал, что мы с Сохатиком оставим тебя одного?

– Сириус, сегодня полнолуние, – веско напомнил Ремус.

– И что с того? Ты же пьешь Ликантропное зелье, – тот пожал плечами. – Никакой угрозы.

Люпин бросил короткий взгляд на Гарри, который как раз поставил перед ним чашку с чаем и тарелку с пирогом. Поттер, перехватив взгляд оборотня, уверенно ему улыбнулся.

– Всё будет хорошо, Ремус, не переживай, – пообещал он, усаживаясь за стол.

– А если ты так беспокоишься насчет волка, то в подвале дома есть пара тюремных камер, – Блэк поморщился от собственных слов, потому что предлагать другу провести ночь перед Рождеством запертым в тюремной камере, было как-то неправильно.

Гарри, поперхнувшись чаем, вытаращился на крёстного.

– Прямо настоящие камеры?! – недоверчиво уточнил он.

Сириус смерил крестника недовольным взглядом.

– У меня семейка психов, чего ты ждал?

– Круто! – глаза Поттера просияли восторгом. – А можно посмотреть?

– У тебя какая-то нездоровая реакция на эту информацию, Сохатик, ты в курсе? – с наигранным беспокойством заметил Блэк.

– Но это же фамильные тюремные камеры Блэков! – воскликнул Поттер. – Наверняка там куча всего интересного!

– Что там может быть интересного? – проворчал Сириус. – Каменные стены, холод, грязь и пауки…

– Как думаешь, там какие-нибудь древние чары могут быть? – продолжал с жаром расспрашивать Гарри.

– Без понятия, – Блэк скривился. – Серьезно, Гарри, откуда столько восторгов?

– Просто так, – пожал плечами Поттер, чуть поумерив пыл.

Ремус, который весь этот разговор прослушал, уткнувшись взглядом в свою чашку с чаем, поднял голову, взглянув на Блэка.

– Знаешь, я думаю, что вам и правда стоит воспользоваться этими камерами сегодня ночью, – тихо сказал он. – На всякий случай.

– Как скажешь, – Сириус задумчиво побарабанил пальцами по столу. – С другой стороны, зачем тебе запираться в камере? Мы могли бы закрыть тебя в одной из комнат дома…

– Камера надежнее, – нахмурился Ремус.

– Ну, тебе виднее, – со вздохом согласился Блэк, которому отчаянно не нравилась идея запереть лучшего друга в тюремной камере на всю ночь. – Гарри, – он вопросительно взглянул на крестника, который после новой информации о неожиданных особенностях фамильного особняка Блэков впал в подозрительную задумчивость. – Присоединишься к экскурсии в подвалы поместья Блэков?

– Конечно! – тут же откликнулся Поттер. – И, наверное, нужно что-нибудь теплое туда принести, чтобы Ремус в этих камерах не продрог до костей. Поищем какую-нибудь мягкую лежанку, – он перевел вопросительный взгляд на Люпина. – Для волка в смысле. Должен же он где-то спать, да?

Сириус и Ремус обменялись взглядами, Гарри недоуменно моргнул.

– Я что-то не то сказал?

– Нет, просто, – Блэк покосился на друга, – Ремус благодаря зелью сохраняет человеческий разум. Поэтому беспокоится об удобствах волка… это как-то…

Гарри поднял руки.

– Я никого не хотел обидеть!

– Ты и не обидел, – Люпин бросил виноватый взгляд на Сириуса, а после очень пристально посмотрел в глаза Гарри: – В любом случае, даже если бы я не принял Ликантропное зелье, волк бы не спал. Поэтому не стоит думать о таких мелочах.

– И все равно, мне кажется, нужно что-то тёплое и мягкое, где можно было бы посидеть, – Гарри почесал затылок, – в смысле полежать. И вообще, Ремус, одно то, что тебе придется провести ночь перед Рождеством, запертым в тюремной камере, уже паршиво. Пусть там хоть будет уютно… насколько это возможно.

– Это совершенно необязательно…

– Обязательно, – уверенно перебил друга Блэк. – Гарри прав. Идём, – он поднялся из-за стола, – подготовим тебе спальное место на эту ночь.

*

Тяжелая дубовая дверь, обитая железом, поддалась только со второй попытки и, надсадно заскрипев, открыла обзор на непроглядный мрак, из глубин которого в нос тут же ударил запах затхлости и крысиного помёта. Гарри брезгливо поморщился и, поколебавшись, переступил порог, освещая масляной лампой мрачную камеру.

– Миленько, – постно прокомментировал он. – Сириус, а ты уверен, что это самая подходящая комната?

Блэк, который в это время с тоскливым выражением на лице бродил из камеры в камеру, пожал плечами.

– В этой, по крайней мере, не сыро.

Гарри прошел внутрь и оглядел серые каменные стены и низкий потолок. В памяти невольно всплыло воспоминание о другой камере, где он провел почти две недели, запертый и брошенный умирать от голода и жажды. Поттер неуютно передернул плечами и вышел в стылый полутемный коридор.

– Как-то тут не очень уютно, – тускло заключил он.

Сириус насмешливо фыркнул, глянув через плечо на крестника.

– И куда же подевался весь твой энтузиазм? – шутливо уточнил он.

Гарри почесал затылок.

– Я думал, что тюремные камеры в доме волшебников будут выглядеть более, хм… волшебно…

– Как, например? – весело удивился Сириус.

– Ну, не знаю… типа каких-нибудь сияющих сфер и все такое, – сконфуженно пробормотал Поттер и, глянув на крестного, развел руками: – Вопреки всему, у меня все ещё остались романтичные представления о волшебном мире.

– Сочувствую, – Сириус хлопнул его по плечу и оглянулся на Люпина, который стоял у самой лестницы, терпеливо дожидаясь, пока они определятся с камерой. – Лунатик, у тебя есть пожелания насчет твоей комнаты на эту ночь?

Ремус безрадостно хмыкнул.

– Дверь покрепче.

Гарри оглянулся на камеру, которую изучал до этого.

– А как она запирается? – поинтересовался он. – Я не вижу замочной скважины…

– А это, – Сириус усмехнулся, – и есть вся волшебная составляющая темницы. Все двери запираются фамильными чарами. Видишь руны? – он махнул рукой куда-то в сторону кованого кольца, на котором при ближайшем рассмотрении правда оказалась выгравирована руна. – Для каждой руны свои заклинания. Используешь такое, и дверь запечатает намертво. Но мы к этому прибегать не будем.

– Что? Почему? – вскинулся Люпин.

Блэк беспечно пожал плечами.

– Вы думаете, я помню эти заклинания? – делано возмутился он. – Больно надо мне было разучивать, как там эти камеры запираются. Это моя чокнутая матушка их все на зубок знала… ну и Регулус, наверное.

– И как тогда ты собираешься заблокировать дверь? – вопросительно изогнул бровь Люпин.

– Там встроен механический замок, и если сделать вот так, – Сириус привалился плечом к двери и повернул кольцо против часовой стрелки, раздался протяжный скрежет, а за ним щелчок, – то дверь закроется. Вуаля! – он подергал за кольцо, демонстрируя запертую дверь. – И не нужны никакие чары.

– А зачем замок, если есть чары? – заинтересовался Поттер.

– Ну, как минимум, потому что если в камеру посадить кого-то из членов семьи Блэк, который знает нужное заклинание, то руна его не удержит, – пояснил Сириус, поворачивая кольцо в двери в обратную сторону и открывая камеру. – А так выходит двойная защита.

– Получается, запирающее и отпирающее заклинания работают как с этой стороны, так и из камеры? – уточнил Гарри.

– Именно, – Блэк закатил глаза, – когда мы с братом были детьми, мы тут всё испробовали. Я его даже запер в какой-то камере и не выпускал. Регулус часа три там рыдал, пока у него наконец мозги не заработали в нужную сторону и он не вспомнил необходимое заклинание, – Сириус рассмеялся.

Гарри смерил крёстного долгим взглядом.

– А я смотрю, с чувством юмора у тебя всё в порядке было, – сухо прокомментировал он.