Текст книги "Чертог Пустоты (СИ)"

Автор книги: Рэйя_Гравис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 57 страниц)

– Вот как? – заинтересовался Дамблдор. – И почему же?

– Мы говорили с ним об этом летом, – доброжелательный и вежливый тон директора Хогвартса позволил ей постепенно восстановить самообладание, и теперь Эрмелинда говорила куда спокойнее. – Отец был категорически против поездки.

– На то были какие-то причины? – уточнил Альбус.

– Да.

– И какие? – добавил от себя Снейп, Эрмелинда обратила на него преисполненный ядовитой желчью взгляд:

– Личные.

– Что ж, – поторопился сказать Дамблдор, пока они снова не сцепились, – допустим, всё именно так, как вы говорите. Расскажите, пожалуйста, зачем вам понадобились яды?

Впервые за весь разговор, да и в целом за все время, что Снейп её знал, Эрмелинда Герхард выглядела смущенной.

– Возможно, я, хм, среагировала слишком бурно, – отводя взгляд, призналась она.

– Вы планировали устроить одиночный рейд на логово Тёмного Лорда? – пораженно уточнил Снейп. – Как вам такое вообще взбрело в голову?!

– Я предположила, что отцу могли угрожать, – медленно сказала она, коротко глянув на него. – И единственным способом давления на него могла быть моя безопасность. А в силу того, что я практически постоянно нахожусь в Хогвартсе, я подумала, что здесь должен быть кто-то, связанный с похитителями отца, чтобы следить за мной.

Снейп смерил собеседницу уничижительным взглядом.

– Давайте-ка посмотрим, все ли я правильно понимаю, – неторопливо протянул он. – Вы решили, что сможете в одиночку вычислить шпиона, схватить его и, угрожая расправой, выпытать место нахождения вашего отца. После этого вы планировали собрать всю свою внушительную коллекцию зелий и отправиться вытаскивать захваченного родственника?

– М-м-м, согласна, в вашей интерпретации эта идея звучит немного дико, – помолчав, согласилась Эрмелинда.

– Вы сошли с ума? – спокойно уточнил Северус.

– Всего лишь немного обеспокоена благополучием моего отца, – Эрмелинда пожала плечами, стараясь говорить и выглядеть невозмутимо, но розоватый румянец на щеках выдавал её с головой.

«Ну наконец-то эта замороженная северянка начала проявлять хоть какие-то зачатки эмоций», – подумал Снейп до крайности раздраженный ее идиотизмом.

– Почему вы не обратились за помощью ко мне? – подал голос Альбус.

– И чем бы вы мне помогли? – искренне недоумевая, спросила профессор целительства.

– Мы можем выяснить, что происходит в штабе Тёмного Лорда, – переглянувшись со Снейпом, сообщил директор.

– О, – брови целительницы изогнулись в учтивом любопытстве. – И что же там происходит?

Повисла неловкая пауза. Снейп ехидно глянул на Дамблдора. В чем-то поведение Эрмелинды его даже забавляло. Мало кто мог так играючи обойти все силки и ловушки Дамблдора. Пожалуй, с таким непосредственным безразличием на великого светлого мага реагировал только Поттер. Остальные же, так или иначе, сдавались под напором сладких обещаний и нерушимого авторитета. Северус бросил насмешливый взгляд на ведьму в соседнем кресле. Похоже, не он один здесь понял, с чего вдруг Альбус стал таким обходительным – если они помогут Эрмелинде и вытащат её отца, то тем самым заручатся поддержкой двух чрезвычайно неординарных магов. А учитывая, какой запас зелий припрятала у себя профессор Герхард, можно было заключить, что её семья обладает весьма обширными знаниями смертоносных эликсиров, что тоже полезно.

Тем временем Дамблдор неторопливо пригладил серебристую бороду, безмятежно улыбаясь Эрмелинде.

– Мы как раз это выясняем, профессор.

– Великолепно, – уголки её губ едва заметно дрогнули, но взгляд оставался совершенно безразличным. – Как появится новая информация, сообщите мне. Потому что пока даже мой неидеальный план выглядит более жизнеспособным, чем ваше созерцание со стороны.

– Миссис Герхард, поверьте, мы постараемся помочь вашему отцу, – начал было заверять её Дамблдор, но она не дала ему договорить.

– Не стоит, – коротко улыбнулась Эрмелинда. – Я уже обдумала возможные варианты развития событий и заключила, что если Пожиратели смерти или тот, кто их возглавляет, не конченные кретины, то отцу вредить не будут. Возможно, скорректируют память и все, – она повернула голову и пристально взглянула в глаза Дамблдору: – Поэтому я бы попросила вас не вмешиваться, чтобы всё не испортить. В конце концов, ни я, ни отец не представляем угрозы для вашего узурпатора, к тому же мы оба иностранцы и происходим из древнего, известного рода. Ему просто не выгодно с нами враждовать. Я, естественно, не планирую ввязываться в вашу войну, а отец, как практикующий медик, огражден от принудительного выбора сторон международным магическим законом о Тринадцатой Цитадели Юга, – она помолчала, переводя взгляд с директора на Снейпа. – Вы же слышали об этом законе?

– Безусловно, – доброжелательно улыбнулся Дамблдор. – Если не ошибаюсь, это закон о нейтралитете целителей во время любых боевых действий?

– Именно, – подтвердила Эрмелинда. – Поэтому даже если отцу не угрожали, и он лечит беглецов добровольно, обвинить в пособничестве Волдеморту (или какому-нибудь ещё Тёмному Лорду), его не смогут, – Эрмелинда выдержала небольшую паузу, красноречиво взглянув на Дамблдора: – А вот если вмешаетесь вы, директор, это автоматически сделает и меня и отца причастными к вашему сопротивлению. В этом случае мы потеряем свой дипломатический иммунитет.

– Я понимаю вашу логику, профессор Герхард, – кивнул Дамблдор. – Позвольте лишь заметить, что, похищение вашего отца одной из противоборствующих сторон уже делает вас причастной.

– Да, – невозмутимо согласилась Эрмелинда. – Если привлечь представителей закона и Международный Магический Суд, – она хмыкнула. – И довести дело до политического и международного скандала. Именно поэтому я никому не расскажу о том, что происходит, – профессор твердо взглянула в глаза директора: – И поэтому я прошу вас не вмешиваться.

Снейп пораженно смотрел на Эрмелинду. Конечно, все её умозаключения были до крайности эгоистичны и хладнокровны, но острый ум этой женщины и способность анализировать ситуацию не могли не восхищать. Она ведь и правда не должна принимать сторону Дамблдора лишь потому, что работает в Хогвартсе. Снейп бы даже не удивился, если бы по окончании этого учебного года она уехала в родные края, чтобы быть подальше от всего этого безумия, которое ее совершенно не касается. Пожалуй, именно этот немного отстраненный и спокойный подход к ситуации наконец убедил Северуса в том, что Эрмелинда Герхард действительно не представляет угрозы ни для Ордена Феникса, ни для одного конкретного лохматого подростка. И это примирило его с присутствием Герхард в школе. И это открытие сильно его обрадовало – одной проблемой стало меньше.

Увы, теперь у них появилась другая проблема.

Возможно, первоначальный план Эрмелинды и был хуже некуда, но в одном она определенно была права. В школе находился Пожиратель смерти, и на данный момент у Снейпа был целый факультет подозреваемых. Факультет, где учился Гарри Поттер.

«Чертов мальчишка, – с привычной досадой подумал Северус. – Не ребенок, а магнит для бедствий. Честное слово, нужно использовать его как оружие массового поражения – забрасывать на вражескую территорию и спокойно дожидаться, пока шрамоголовый герой подтянет за собой все казни Египетские и четырёх всадников Апокалипсиса в придачу».

Комментарий к Глава 16. О чём просить у падающих звёзд? Как вы заметили, в начале главы опубликован удивительный сонет авторства KetrinBraun, за что от меня ей огромная благодарность. И это не просто сонет, а лишь первая часть венка сонетов, связанных между собой по смыслу. Каждый следующий сонет будет продолжением предыдущего, так что это в своем роде история в истории, которая, конечно же, имеет отношение к сюжету «Осени». Начиная с этой главы, её сонеты будут сопровождать повествование вплоть до финала, и не только потому что они восхитительны, но и потому что, по моему мнению, как нельзя лучше передают настроение пятой части.

====== Глава 17. Когда не можешь убежать от смерти ======

Когда не можешь убежать от смерти —

Найди возможность уничтожить смерть,

Её готовым к жаркой битве встретив.

Моих врагов судьба одна – гореть.

Последний враг пусть тоже истребится!

Да, всех в огонь. Мне, право, не нужны,

Ни люди, ни животные... ни птицы.

Как чУдна память: в ней всегда важны

События, которым ты когда-то

Значения совсем не придавал.

За всё на свете предстоит расплата.

Из тысяч битв – я только в этой пал.

Мой мир не стоит ни любви, ни слёз,

А всё, что было – словно не всерьёз.

KetrinBraun

Усевшись на рабочий стол, Гарри не без удовольствия оглядел результаты своих трудов. Впрочем, приписывать все заслуги себе было бы несправедливо. В конце концов, над обустройством аудитории для дуэльного клуба трудился не только он. Свой вклад понемногу внесли почти все заинтересованные участники мероприятия: кто-то раздобыл подушки, чтобы во время тренировок можно было разложить их на полу для смягчения вероятных падений, кто-то принес книги по ЗОТИ и дуэльным искусствам, и это уже не говоря о том, что вместе с Гермионой и Виви Гарри почти два часа избавлялся от пыли и паутины, которыми вся аудитория за долгие годы запустения покрылась практически полностью. Виви по просьбе Поттера притащил бог знает где найденные книжные полки и пару рабочих столов. Даже Дафна увлеклась процессом, но больше времени проводила, пытаясь как-то украсить серое и стылое помещение. В итоге, почти две недели спустя, они получили очень даже симпатичный кабинет, разделенный на три секции: для практических занятий, для лекций и для отдыха. Из-за последней Гарри и Дафна спорили до хрипоты, потому что Поттер, хоть убей, не понимал, на кой чёрт им зона отдыха. Но Гринграсс была крайне настойчива, и в итоге он сдался под напором маловнятных, но бесчисленных доводов, на которые у Гарри не нашлось достойных аргументов, в виду того, что половины из них он просто не понял. Теперь же, рассматривая получившийся результат, он понимал, что даже секция отдыха с круглым кофейным столиком, разложенными на полу бархатными подушечками и шелковыми гобеленами на стенах в общую обстановку вписывается просто идеально.

В целом, эта комната, скрытая от посторонних глаз в недрах волшебного замка, была идеальным укрытием. С проходами в аудиторию дело сначала не заладилось. Пришлось потратить несколько дней на поиски всех входов и выходов. Гарри и Дафна изучили каждый дюйм гостиной старост Слизерина, в поисках проклятущего «крыла ворона», пока Дафна не сообразила повнимательней изучить гобелен с гербом Хогвартса в небольшой овальной нише. Сдвинув в сторону ткань, прямо за изображением ворона, в правом нижнем углу она нашла крохотную руну ключа, открыв которую, ребята оказались у подножья узкой каменной лестницы, уводящей куда-то далеко наверх. Дорога к Тайному Сердцу Дома от гостиной Слизерина была куда дольше, чем от Гриффиндорской башни, и большей частью они все время шли вверх, из чего Гарри заключил, что комната явно располагается выше уровня подземелий, а значит, не может соседствовать с Тайной Комнатой, как он думал сначала.

По мере исследований выяснилась и другая особенность – открыть вход в тоннели могли только старосты. Это было не очень удобно, и всё же, лучшего места для уроков было не найти. Попасть сюда можно было ограниченным количеством путей, поэтому никто посторонний (если только ему не поможет староста) не мог последовать за членами клуба.

Гарри предполагал, что у деканов факультетов, вероятно, был доступ в эту комнату, но заглядывать сюда повода у них не было – если они вообще о ней знали. Конечно, оставался ещё директор школы, в кабинете которого располагалась ещё одна дверь. Путь в директорский кабинет, по мнению Поттера, представлял некую опасность, и он даже подумывал о том, чтобы как-нибудь пробраться в кабинет Дамблдора, чтобы выяснить, как выглядит вход там, но был остановлен предусмотрительной Гермионой, погасившей его энтузиазм напоминанием, что если Гарри застукают, директор узнает об этой аудитории. Впрочем, вполне возможно, ему и так о ней было известно, но судя по количеству пыли, последние лет сто сюда точно никто не заглядывал.

Первое занятие было запланировано на предпоследнюю пятницу ноября, в то же время, что и собрание Слизеринцев. Гарри решил, что все их занятия следует поставить на то же время, что и собрания Слизеринского клуба. Так, никто из представителей змеиного факультета не обратит внимания, что Дафны, Блэйза и Поттера нет в гостиной. А если и обратят, то не придадут значения. В конце концов, отношения Гарри и Дафны были общеизвестным фактом, и их отсутствие никого бы не удивило, а приставать с вопросами к Забини никто бы не захотел, так как на любой невинный вопрос Блэйз мог дать самый безумный ответ, который поставил бы вопрошающего в тупик недели на две.

Теперь же оставалось дождаться пятницы, когда, наконец, начнутся их занятия. А пока не пришел этот день, Гарри наслаждался одиночеством в пустой аудитории и никак не мог взять в толк, отчего же ничем не примечательная комната называлась Тайным Сердцем Дома. Это же волшебный замок! Неужели одно из самых потаённых его мест оказалось самой обыкновенной пыльной комнатой?

Соскочив со стола на пол, Поттер неторопливо прошелся вдоль стен, надеясь заметить ещё одну руну с ключом или какой-нибудь рычаг, открывающий… что-то очень важное и таинственное. Увы, ничего подобного найти ему не удалось и, потеряв интерес к бесцельному блужданию по периметру комнаты, Гарри рухнул на сложенные в зоне отдыха подушки, прикрыв глаза.

– И кто был шестым стражем? – пробормотал он. – Четыре главы орденов: Кольца Змея, Крылья Ворона, Пасть Льва и, – он насмешливо фыркнул, – Нора Барсука. Неужели это и правда был почетный титул? Ну ладно, – Гарри сделал глубокий вдох. – Пятый страж – король. А шестой? Что было раньше там, где располагается ванна для старост? – он медленно выдохнул, теряясь в догадках.

Герб Хогвартса там был выложен из мозаики на одной из стен, там же располагалась дверь в тоннель, который, в отличие от остальных, был куда просторнее. Но если мозаика была на этой стене ещё со времен Салазара, то выходит, что сама комната мало изменилась с тех пор. Ну и кто же тогда обитал в ванной? Какой-то призрак? Магическое существо? Очень любопытно.

Гарри поудобнее устроился на шелковых подушках и прикрыл глаза. Умиротворяющая тишина навевала на него сон, и он даже не заметил, как размышления его становятся всё более вялыми и расплывчатыми, а уже через несколько минут он крепко спал, так и не успев додумать последнюю мысль.

Ему снился умопомрачительный запах выпечки и залитая светом небольшая гостиная. Каждая деталь обстановки казалась такой знакомой и уютной, что Гарри хотелось остаться здесь навсегда, хотелось запомнить каждую мелочь, каждый уголок этой комнаты, каждую фотографию на стене. Он не знал, что это за место, но единственное слово, приходящее на ум, пока он блуждал взглядом по гостиной, было «дом». Он был дома. И всё здесь было наполнено теплом, любовью и солнечным светом, льющимся из больших окон с широкими подоконниками. Это было лучшее место в мире. Здесь было спокойно и безопасно. Здесь не было тревог и страхов, не было чувства одиночества и тоски. Взгляд Гарри остановился на нарядно украшенном рождественском дереве и горе разноцветных свертков под ним, за спиной слышалось потрескивание огня в камине, а из соседней комнаты, прилегающей к гостиной, слышалось негромкое пение. Гарри прислушивался к приятному женскому голосу, который казался неуловимо знакомым, как и комната, где он находился.

– Так и будешь гипнотизировать их взглядом?

Сбитый с толку, он медленно повернул голову, встречаясь взглядом с кареглазым мужчиной, чьи черты лица были так похожи на его собственные, что Гарри на мгновение показалось, будто он видит более взрослую версию самого себя. Заметив замешательство на лице сына, Джеймс Поттер насмешливо фыркнул.

– Не витай в облаках, Сохатик, – взъерошив волосы на голове Гарри, он весело ему подмигнул, – подарки сами себя не откроют.

Гарри почувствовал, как по губам у него расползается такая же шутливая усмешка, как та, что была на лице его отца.

– Я практикую заклинание по разворачиванию подарков! – заявил он, горделиво задрав нос. – А ты меня отвлекаешь.

– Гарри, дружочек, если тебе нужен список самых полезных в быту заклинаний, лучше спроси меня! – возмутился Джеймс. – Зачем тебе такая ненужная штука, как саморазворачивающиеся подарки?

– А почему бы и нет? – младший Поттер в деланом непонимании изогнул брови.

– А как же дух Рождества, Сохатик? – всплеснул руками отец. – Куда веселее разучить чары, подменяющие настоящую коробку с подарком на связку фейерверков!

– Которые забрызгивают всё вокруг разноцветными красками? – подхватил Гарри.

– А как же! И меняют цвет волос всех присутствующих на рыжий!

– Почему на рыжий?

– А ты представь, как будет вопить наследник Малфоев, когда поймет, что невольно разделят главную черту семьи Уизли, – рассмеялся Джеймс.

– Точно! – обрадовался Гарри. – Так и вижу, как хорька перекосит от ужаса!

– И черта с два он поймет, кто подложил ему такой сувенир под ёлочку, потому что…

– Гриффиндорцы не оставляют следов! – громко продекламировал Гарри одновременно с отцом.

– О, ради Мерлина, только не говори мне, что ты опять устроил рождественскую засаду в школе! – простонал за их спинами женский голос.

Продолжая широко ухмыляться, оба Поттера обернулись к красивой рыжеволосой женщине, которая как раз входила в гостиную, держа в руках поднос с кексами. Она одарила мужа и сына строгим взглядом, хотя от них не укрылась искра веселья в её изумрудных глазах.

– Ну что ты, мама! – делано возмутился Гарри. – Как я могу?

– Тебе напомнить, как ты распихал пикси по всем рождественским подаркам слизеринцев в прошлом году? – проворчала Лили, поставив поднос на кофейный столик и развернувшись к сыну. – Слышал бы ты кричалку от Северуса, которую мы с Джеймсом получили на следующий день!

– Я слышал кричалку от тебя, – проворчал Поттер. – Мне и этого хватило.

– Ты это заслужил, – нравоучительно сказала Лили.

– Это был не я, а Рон! – тут же воскликнул, защищаясь, Гарри.

– Ага, а чья была «блестящая» идея? – язвительно уточнила мать.

– Сириуса! – Гарри ухмыльнулся.

Лили со стоном закатила глаза.

– Я могла бы и догадаться, что во всём следует винить твоего безумного крестного.

– Ну брось, Лилс, – Джеймс взял с подноса пару кексов и уселся обратно на ковер рядом с сыном. – Смешно же получилось.

– Обхохочешься, – хмыкнула та, присев на диван. – К слову о безумцах: когда его ждать?

Ответ Джеймса прервал стук в дверь.

– Это Сириус! – Гарри радостно подскочил на ноги. – Я открою.

Он уже был на самом пороге, когда вдруг по комнате пронёсся порыв ветра, свет померк, и со всех сторон его окружила кромешная тьма. Гарри застыл на месте, не в силах пошевелиться, когда за его спиной раздался полный ужаса голос отца:

– Лили, хватай Гарри и беги! Беги! Быстрее! Я задержу его…

Яркая вспышка зеленого света на мгновение ослепила его. Гарри пытался обернуться, пытался пошевелиться, но не мог сдвинуться с места и лишь слушал, как позади рушится удивительная сказка его жизни. За спиной послышался кошмарный грохот и женский крик, который звучал так близко, словно всё происходило в паре шагов от него.

– Только не Гарри, пожалуйста, не надо!

– Отойди прочь, глупая девчонка… Прочь… – от этого ледяного голоса на лбу Гарри выступил холодный пот.

– Пожалуйста, только не Гарри… Убейте лучше меня, меня…

– Предупреждаю в последний раз…

– Пожалуйста, только не Гарри, пощадите… Только не Гарри! Только не Гарри! Пожалуйста, я сделаю все, что угодно…

– Отойди… Отойди, девчонка…

– Пожалуйста…

Он знал, что последует за этим. Знал. И ничего не мог сделать, чтобы предотвратить это. Гарри обреченно закрыл глаза и в это же мгновение увидел искаженное отчаянием лицо матери, увидел самого себя за ее спиной. Его годовалый двойник стоял, ухватившись за прутья кроватки, и с любопытством рассматривал того, чьими глазами за всей этой сценой наблюдал Гарри. Пальцы Волдеморта – его пальцы – чуть сильнее сжали волшебную палочку, мгновение, и она со свистом рассекла воздух, оборвав жизнь Лили Поттер.

Гарри закричал, и отчего-то вместо крика с его губ сорвался триумфальный смех, но прежде, чем Тёмный Лорд перевел взгляд на ребенка в колыбели, Гарри вновь окутала темнота и видение исчезло. Боясь вздохнуть или пошевелиться, он прислушивался к стихшему дому. Его душили безмолвные слёзы и скорбь. Он остался один. Совсем один в этом доме. В этом мире. Беспомощный, жалкий, слабый… Холод сковывал всё сильнее, и по телу волнами прокатывалась дрожь. До его слуха доносился скрип провисшей на петлях двери и скорбный плачь ветра. В нос ударил запал плесени и затхлости, под ногами проседали отсыревшие половицы старого паркета.

«Я тоже исчезну? – обессиленно думал он. – Тьма поглощает всё на своем пути. Меня она тоже поглотит?»

– Нет.

Голос показался ему знакомым, и отчего-то вдруг самым важным стало вспомнить, кому он принадлежит. Потому что если в этой чернильной темноте звучал чей-то голос, значит, Гарри был не один. Тьма постепенно отступала, теперь вместо уютной гостиной он видел лишь руины давно заброшенного дома, но это уже не имело никакого значения. Все что имело смысл – тихий голос, раздавшийся за его спиной. Он был не один. Он никогда не был один. Нужно было только узнать этот голос. Такой знакомый…

Его губы едва шевельнулись, когда он прошептал:

– Т-том?

Стоило этому имени прозвучать в тишине сумеречной комнаты, как сковывающий его холод отступил, позволяя пошевелиться. Гарри медленно обернулся, встретившись взглядом с высоким темноволосым юношей. Его спокойное лицо и пристальный взгляд казались куда реальнее, чем лица Лили и Джеймса, а чёрная мантия с нашивкой герба Слизерина, куда роднее светлой гостиной с украшенным Рождественским деревом.

И тогда всё встало на свои места. Этот дом был мертв уже давно, как и его обитатели. Здесь никогда не праздновали пятнадцатый день рождения Гарри. Здесь Джеймс Поттер не учил девятилетнего сына полетам на метле. Здесь Сириус, Ремус и Джеймс не отмечали поступление Гарри на Гриффиндор, а Лили не составляла список гостей на рождественскую вечеринку и не готовила кексы для сына, вернувшегося на зимние каникулы из Хогвартса. Здесь не было ни одного снимка Гарри старше года. Ни одного из воспоминаний о той жизни, которую Гарри не довелось прожить.

Все те воспоминания, вся та жизнь… Их не было. Гарри вглядывался в лицо лучшего друга, чувствуя, как его охватывает паника. Что если это тоже лишь видение? Что если и Том – мираж, созданный его воображением? Что он станет делать, если Тома нет? Что останется от него? Обломки старого дома и пустая стылая комната, пропахшая пылью и плесенью… Пустота, гулкая и бездыханная.

Но Арчер стоял прямо напротив него, не сводя пристального взгляда с бледного лица друга. Он был здесь. Он всегда был рядом.

– Их убили, Том, – хрипло прошептал Гарри, в отчаянии глядя в тёмные глаза.

– Идем, Гарри, – Арчер шагнул вперед, протягивая ему руку. – Здесь больше ничего нет.

– Но здесь мой дом, – Гарри не сделал ни шага к нему навстречу.

– Здесь тебя нет, – уверенно качнул головой Том. – И никогда не было. Идём.

– Но я видел их…

– Это иллюзия.

– А ты? – затаив дыхание, прошептал Поттер.

– Я реален, – заверил его Том. – Я всегда был реален. Идём, Гарри.

Он сделал шаг вперед, собираясь взять Арчера за протянутую руку и… распахнул глаза, хватая ртом воздух, не понимая, где находится.

Несколько секунд он боялся даже пошевелиться, перебирая в уме хаотичные обрывки воспоминаний, которые с каждым мгновением становились всё более тусклыми и туманными. Прижав ладонь ко лбу, он медленно сел, опираясь рукой о подушки, на которых уснул, медленно выдохнул, стараясь успокоиться, и тогда он почувствовал это – пристальный взгляд, от которого волосы на затылке встали дыбом. Гарри отнял руку от лица и замер. В шаге от него, неотрывно наблюдая за каждым его движением, сидел его светловолосый двойник. Шумно втянув носом воздух, Поттер отшатнулся, врезавшись спиной в стену, не смея оторвать взгляда от лица, которое было так похоже и одновременно не похоже на его собственное. В серебристо-зеленых глазах царило безграничное спокойствие, когда двойник медленно поднял руку, приложив палец к губам.

– Осторожнее, дитя магов, – его потусторонний, бесстрастный голос звучал будто из каждого уголка комнаты, – то, что ты разрушишь, невозможно будет восстановить.

– Ч-что? – Гарри моргнул, и в тот же миг двойник исчез, словно его и не было. В аудитории повисла тяжелая, удушливая тишина. Не смея пошевелиться, Поттер озирался по сторонам, ожидая, что светловолосый двойник может появиться вновь, но время шло, и ничего не происходило. Тогда, поняв, что больше не может здесь находиться, Гарри вскочил на ноги и, подхватив с пола свою сумку, бросился прочь из комнаты, оставляя позади воспоминания о своем сне и последовавшим за ним видении наяву.

*

Северус сделал глубокий вдох, собираясь с мыслями, занёс руку над дверью, чтобы постучаться, и замер. Нужно отметить, что собирался с мыслями он уже минут десять и всё никак не мог собраться. Потому что вломиться в чей-то кабинет, чтобы обвинить или обыскать – это одно, а вот войти в этот же кабинет, чтобы извиниться – уже совсем другое. Снейп не любил и не умел признавать собственную вину и просить за что-либо прощения. Да и нельзя сказать, что он часто чувствовал себя виноватым. Он и сейчас не особо терзался угрызениями совести. Просто считал нужным наладить вконец испорченные отношения. В конце концов, эта женщина в каком-то роде была лечащим врачом Поттера, а значит, сотрудничать с ней было выгодно. Успокоенный последней мыслью, Северус наконец постучал в дверь. Пару секунд по ту сторону царила тишина, после чего щелкнул замок и дверь распахнулась. На пороге, вопросительно взирая на него, стояла Эрмелинда Герхард.

– Добрый вечер, – сдержанно поздоровался Снейп, когда она так ничего и не сказала. – Мне нужно обсудить с вами несколько вопросов.

– Это касается моего отца? – уточнила она.

– Нет.

– Тогда нам нечего обсуждать, доброй ночи.

– Подождите, – Северус поставил на порог ногу, не позволяя ей закрыть дверь, – думаю, нам всё же есть о чем поговорить.

– Я не в настроении обсуждать вашу паранойю, – холодно отрезала Эрмелинда. – Уходите.

– Это не займет много времени, – Снейп помрачнел. – Прекратите вести себя как обиженная школьница.

Она поджала губы, прожигая его сердитым взглядом, но всё же отступила, позволяя войти.

– Итак, – Эрмелинда прошла вглубь кабинета и прислонилась бедром к рабочему столу, скрестив на груди руки. – Чем обязана столь «приятному» визиту?

Снейп неторопливо прошелся по кабинету, изучая расставленные на полках книги и сохраняя молчание, пока не добрался до стола целительницы, остановившись напротив неё.

– Я пришел сказать, что, вероятно, заблуждался на ваш счет, – сказал он, глядя ей в глаза.

Она чуть изогнула брови.

– И что бы это могло значить?

– Полагаю, лишь то, что моё отношение было чересчур предвзято, – невозмутимо пояснил Северус. – И это, возможно, вас возмутило или расстроило. Но, как вы понимаете, в сложившейся ситуации у меня не было иного выхода.

– За что конкретно вы сейчас извиняетесь, профессор? – хмуро уточнила Эрмелинда. – За то, что вломились ко мне в кабинет? Или за свое непрекращающееся хамство?

– Вы, кажется, неправильно поняли, – заметил Северус, смерив ее высокомерным взглядом, – я не извинялся.

– О, – невыразительно протянула она, – тогда о чем мы с вами сейчас разговариваем?

– О том, что ваши пресловутые обиды на меня не имеют под собой основания, – раздраженно разъяснил Снейп. – Мы на пороге войны и в таких обстоятельствах доверие кому попало может стать фатальной ошибкой.

– Мои… пресловутые обиды? – поперхнувшись, переспросила она, губы её подрагивали и кривились.

– Именно это я и сказал, – чопорно заявил он. – Вы ведете себя, как ребенок, и я пришел сюда, так как считаю нужным обратить на это ваше внимание. И сейчас я говорю не только о том, что вы не желаете со мной даже здороваться, но и о том, что отгородившись от всех молчанием, вы не делаете себе лучше. Подумайте сами, вы одна в чужой стране, вам может быть страшно и одиноко, совершенно не стоит делать вид, будто вас всё происходящее не касается. Мы ведь уже убедились, что ни к чему хорошему это не приводит, и ваши неразумные, опрометчивые действия могли бы стоить вам жизни, если бы я не вмешался. В конце концов, мы все здесь взрослые люди, а ваше поведение… – он замолчал, в недоумении уставившись на неё, когда Эрмелинда Герхард, эта сдержанная, хладнокровная женщина, вдруг рассмеялась, и в этом смехе не было ни злобы, ни сарказма, ни горечи, лишь откровенное, искреннее веселье. – Что вас так рассмешило? – возмутился Снейп.

– Вы, – отсмеявшись, призналась она. – Точнее эта ваша жалкая попытка попросить прощения, – Эрмелинда улыбнулась. – Честное слово, вы меня бесконечно удивляете!

– Хм, вот как? – проворчал он, не разделяя её веселья.

– О, право же прекратите смотреть на меня так, будто я вас смертельно оскорбила! – снова засмеялась она. – Удивительный вы человек, профессор, – Эрмелинда покачала головой, разглядывая его возмущенное лицо. – Признаюсь, я сперва решила, что вас ко мне отправил директор Дамблдор. Думала, вы, скрипя зубами, будете из себя выдавливать фальшивые извинения, чтобы я сменила гнев на милость и присоединилась к этой вашей оппозиции. Но кто бы мог подумать, что вас приведет сюда собственное чувство вины и беспокойство за меня, а не приказ Альбуса.

– Нет у меня никакого чувства вины, – огрызнулся Северус. – Я ещё раз говорю вам: единственное, что меня сюда привело, это желание напомнить вам, что вы взрослая женщина, и мы с вами коллеги, в связи с чем, ваше нежелание как-либо взаимодействовать со мной, кажется ребячеством.

Эрмелинда продолжала с возмутительной доброжелательностью ему улыбаться.

– Так вот почему Гарри так вас обожает, – заключила она. – За всей этой шелухой из желчи и злобы прячется хороший человек.

– Вот только давайте не будем разбирать мои морально-нравственные качества, – скривился Северус, – я лишь хочу…

– Одного я не понимаю, – бесцеремонно перебила Эрмелинда, её улыбка чуть померкла. – Чего вы ждали, когда пришли сюда? Что я в слезах брошусь вам на грудь и буду скорбеть о своей разбитой жизни?

– Этого я как раз надеялся избежать, – проворчал Снейп. – Плачущие женщины ужасают меня больше взбешенного соплохвоста.