Текст книги "Чертог Пустоты (СИ)"

Автор книги: Рэйя_Гравис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 57 страниц)

Ближе к вечеру стылая темная камера стараниями Гарри и Сириуса приобрела более приличный облик. Под потолком мерцали магические огоньки, освещая небольшое помещение, на полу были расстелены одеяла и разложены подушки, а каменные стены Блэк трансфигурировал в деревянные панели. На прочность стен чары никак не влияли, и от них по-прежнему веяло холодом, зато внешне смотрелось куда приятнее серой каменной кладки.

Даже Ремус, который всё это время настаивал на том, что его и так все устраивает, осматривал темницу с куда большим энтузиазмом, чем до этого. Довольные проделанной работой, все трое вернулись на кухню, где Виви как раз накрывал стол к ужину. Сириус предложил составить Люпину компанию этой ночью, ссылаясь на то, что может посидеть в камере в облике пса, но тот категорически отказался, заверив лучшего друга, что это совершенно необязательно. Гарри все это время задумчиво ковырялся вилкой в тарелке, никак не комментируя разговор волшебников. При первой же возможности он деликатно удалился в свою комнату, где какое-то время в задумчивости бродил из угла в угол, а потом, открыв свой сундук, вытащил оттуда все приготовленные на Рождество подарки и критически оглядел гору разноцветных свертков.

– Если я буду сомневаться из-за такой ерунды, то как смогу с чем-то более важным справиться? – с упреком пробормотал он.

Вызвав своего домовика, он велел ему доставить все подарки адресатам, включая Арчера и Грейнджер, после чего до утра оставаться у Хельги и ни при каких обстоятельствах не отзываться, если кто-то кроме Гарри будет его звать. Как только Виви с поклоном исчез, исполняя его указания, Поттер вооружился волшебной палочкой и отправится в холл дома. Ему предстояло очень тихо и очень незаметно побеседовать с одним кошмарно вздорным портретом и он пока не был уверен, что из этого хоть что-то получится.

*

Услышав, как лязгнул замок и заскрипела, открываясь, дверь, Люпин, расположившийся на поверх расстеленного на полу одеяла, повернул голову и удивленно вскинул брови, встречаясь взглядом с шагнувшим в камеру волшебником.

– Гарри? – он обеспокоенно нахмурился. – Что ты тут делаешь?

– Странный вопрос, – заметил тот и, закрыв за собой дверь, коснулся ее волшебной палочкой, прошептав заклинание, послышался скрежет засовов, и дверь на миг охватило голубоватое сияние.

Люпин с тревогой поднялся на ноги.

– Что происходит?

– Мы вроде как решили, что сегодня я попробую избавить тебя от проклятья, – Поттер отошел в противоположный угол камеры и, положив на пол большой черный мешок с непонятным содержимым, обернулся к Ремусу. – Чему ты так удивлен?

– Но я думал… – он замолчал, бросив быстрый взгляд в сторону двери. – Зачем ты запер камеру?

– Несколько причин, – тот улыбнулся, – но, в основном, чтобы сюда никто не ворвался и ничего не испортил.

– И как долго ты намерен тут быть? – с подозрением осведомился Люпин. – До обращения осталось не больше получаса.

Гарри пожал плечами и, усевшись на пол, покрутил головой, разминая шею.

– Ну скорее всего на ритуал уйдет вся ночь…

– Вся ночь?! – ахнул Ремус. – Ты в своём уме?!

– А что не так? – невозмутимо уточнил Поттер, поднимая на него непонимающий взгляд.

– Гарри, я же не принял ликантропное зелье…

– Я в курсе…

– Ты хоть осознаешь, что волк…

Гарри успокаивающе улыбнулся:

– Ремус, всё в порядке…

– Нет! Не в порядке! – тот бросился к двери, ударив по ней кулаком: – Сириус!!!

– Он тебя отсюда вряд ли услышит, – постно заметил Поттер, наблюдая за ним со своего насеста. – Серьезно, Ремус, мы же все обговорили летом. Почему ты теперь против?

– Почему?! – Люпин едва не задохнулся. – Когда мы обсуждали это, я не думал, что ты вознамеришься запереться в клетке с волком! Во имя Мерлина, это же самоубийство!

– Ну ты мог и уточить детали, знаешь ли, – с легкой полуулыбкой отшутился Поттер.

– Я даже подумать не мог, что тебе в голову придет такое безумие!

Гарри помолчал, склонив голову к плечу.

– Не пойму, – медленно протянул он, – а ты чего ожидал?

– Не знаю! Но не этого! – Люпин в бессильной злости вновь ударил кулаком по двери.

– Ты думал, я тебе принесу зелье или пару раз взмахну палочкой? – Поттер насмешливо поднял брови. – Или буду из-за двери с волком ворковать? Ремус, ты же должен понимать, что ритуал такого рода потребует куда больше.

– Но не запираться тут со зверем! – Люпин в отчаянии посмотрел на совершенно невозмутимого подростка, расположившегося у противоположной стены. – Гарри, ты погибнешь, – прохрипел он. – Как я буду жить, зная, что…

– Я не погибну, – уверенно перебил его Поттер. – Я знаю, что делаю, просто поверь мне.

– Поверить?! – начиная злиться, процедил Ремус. – Как, скажи на милость, я могу верить тебе, когда ты уже обманул меня?

– Я тебя не обманывал, – спокойно качнул головой Гарри. – То, что ты не знал подробностей…

– Ты говорил, что тебе ничего не грозит, – с нажимом напомнил Люпин.

– Мне и правда ничего не грозит, – улыбнулся Гарри, но, перехватив напряженный и недоверчивый взгляд собеседника, тяжело вздохнул, понимая, что того эти заверения ничуть не убедили. – Ну, хорошо, – сказал он, решив зайти с другой стороны: – Слушай, ты ведь в курсе, как я прошел первое испытание с драконом в прошлом году?

Люпин на миг опешил, непонимающе глядя на него.

– При чем тут…

– Я окружил себя щитом, который не смог уничтожить даже дракон, – перебивая его, с нажимом напомнил Поттер. – Думаешь, волку под силу обойти в этом дракона?

Люпин помолчал, обдумывая его слова.

– Хочешь сказать, что окружишь себя барьером? – на всякий случай уточнил он.

– Ага, – просиял Гарри.

Всё ещё сомневаясь, Ремус покачал головой, но теперь казался чуть спокойнее.

– Но почему ты не можешь просто провести ритуал с другой стороны двери? – всё же настаивал он.

– И как ты себе это представляешь? – моргнул Поттер. – Забаррикадироваться от беснующегося волка и пытаться вести с ним переговоры через крохотное окошечко для еды? Вот это точно не сработает.

– Зато ты будешь в безопасности.

– И как это решит вопрос с проклятьем? – весело удивился Гарри. – С таким же успехом я просто могу отправиться обратно в свою комнату и лечь спать.

– Не такая уж это и плохая идея, как мне кажется, – в полголоса заметил Люпин, смерив его предупреждающим взглядом.

– Ремус, просто успокойся, – мягко попросил тот. – Тебе сейчас совершенно о другом нужно думать.

Несколько минут Люпин пристально рассматривал лицо Гарри, отмечая горящий взгляд и твёрдую уверенную улыбку. Похоже, переубедить его не представлялось возможным – тот искренне верил в то, что ему каким-то образом удастся усмирить волка и справиться с проклятьем. Полнейшее безумие…

– Ты сумасшедший, Гарри, – запустив пальцы в волосы, мрачно заключил он.

– Да, мне говорили, – Поттер беззаботно махнул рукой. – Зато со мной весело.

– Не то слово, – усмехнувшись против воли, согласился Люпин. – Как ты вообще узнал запирающие чары для темницы? – не выдержав, поинтересовался он.

– А, ерунда, – Гарри рассмеялся, – я просто с большим интересом отнёсся к семейным манускриптам Блэков, чем Сириус.

– И за один вечер нашел нужные чары? – смерив его скептическим взглядом, уточнил Ремус.

Гарри скромно потупился.

– Я талантливый.

Люпин мученически застонал и, покачав головой, вернулся в свой угол камеры, усевшись напротив подростка.

– Клянусь Мерлином, из всех безумных… – он замолчал, прикрыв глаза, – хорошо, расскажи, что мне нужно знать и что ты собираешься делать.

*

– Блэк, ты здесь?

Сириус оторвался от чтения и, обернувшись к камину, досадливо поморщился.

– Мордред и все его злодеяния, – вздохнул он. – Какой омерзительный сюрприз, Снейп. Что побудило тебя портить своей рожей и без того паршивый интерьер?

Северус брезгливо скривился на это приветствие.

– О, поверь, Блэк, мне бы и в голову не пришло тревожить ваш трогательный дуэт с Люпином в это чудесное полнолуние, если бы с вами в доме не было Поттера, – ядовито процедил он.

– Ни черта не понял о чем ты, – Сириус пожал плечами. – Научись уже как-то более внятно излагать собственные мысли.

– Не моя вина, что ты слишком тупой, Блэк, – парировал Снейп, но всё же соизволил пояснить: – Твой недалекий приятель забыл выпить ликантропное зелье, если ты вдруг не в курсе, – раздраженно известил он. – Оно у меня. Все, что от тебя требуется, это влить зелье в его глотку, пока он совсем не озверел и не сожрал Поттера.

Сириус поднялся из кресла, откладывая книгу, и нетерпеливо махнул рукой.

– Ну так заходи в дом, – потребовал он.

Снейп недовольно скривился от повелительного тона, но исчез, а через мгновение в камине полыхнуло изумрудное пламя, и он шагнул в кабинет, стряхивая на ковер сажу с мантии. Поставив на рабочий стол флакон с зельем, Северус смерил обстановку и хозяина дома высокомерным взглядом, отмечая раскрытую книгу на столе и початую бутылку огневиски.

– Веселье у вас в самом разгаре, как я погляжу, – саркастично заметил он.

– Ты свой гражданский долг выполнил, – Сириус взял со стола пузырек с зельем. – Можешь катиться обратно под корягу из-под которой выполз.

– С превеликим удовольствием, – Снейп бросил взгляд на каминную полку. – Как только получу летучий порох.

– Какой же ты беспомощный, – глумливо протянул Сириус. – Как ты до тридцати пяти без няньки-то дожил, – сунув зелье в карман, он прошел мимо Северуса к выходу. – Поищи в гостиной…

Проводив Блэка ледяным взглядом, Снейп вышел следом за ним в коридор. Они вместе спустились в гостиную, откуда Сириус направился вглубь дома, а Снейп остановился возле гостевого кресла, оглядываясь по сторонам.

– А где Поттер?

Тот оглянулся через плечо.

– Твоё какое дело?

– Я его декан, – сухо напомнил Северус. – Благополучие и безопасность моих учеников меня касается. А коль скоро опекун мальчика умственно-отсталый недоумок, который напивается, запершись в своем кабинете, пока в его доме находится оборотень, то меня не могут не обеспокоить условия, в которых проживает ребенок.

– Сейчас расплачусь просто, какой ты заботливый, – уже на пороге хмыкнул Блэк. – Благополучие Гарри тебя совершенно не касается, и у него все хорошо. Но если тебе так интересно, то он в своей комнате. И скорее всего уже спит. Поэтому катись восвояси.

Сириус торопливо спустился в подвал дома, надеясь, что Ремус ещё не обратился, и, добравшись до камеры, где был заперт Люпин, открыл окошко для еды, заглядывая в камеру:

– Эй, Лунатик, ты забыл про своё зелье, я… – глаза Блэка в ужасе распахнулись, когда помимо Люпина, он заметил в камере еще одного человека, которому там делать было решительно нечего: – Какого черта?!

*

– Гарри, волк – это обезумевшее чудовище, одержимое жаждой крови и убийства, – устало вздохнул Люпин. – С ним нельзя договориться.

– Ремус, хотя бы на мгновение вообрази, что это не так, – терпеливо попросил Поттер, стараясь не раздражаться от того, что приходится в который раз повторять одно и то же. – Я не спорю с тобой и допускаю, что так оно и есть, но… попробуй, пожалуйста, просто попробуй представить, каково все эти годы было волку. Он не безумен. Он зол. Одинок и очень зол.

– Я живу с этим проклятьем почти тридцать лет, думаешь, я не знаю, о чём говорю? – Люпин помрачнел. – Это монстр. Кровожадный, жестокий монстр.

– Но ты ведь даже не пытался понять его…

– Мне и не нужно пытаться, Гарри, – нетерпеливо перебил Ремус. – Я знаю, что он из себя представляет. Он мучил меня все эти годы, чего, по-твоему, я не знаю о нём?

Гарри прикрыл глаза, сжав пальцами переносицу. Этот спор, на который они тратили драгоценное время, давно потерял всякий смысл. Пора было прекращать глупые пререкания, и если Люпин оказался настолько упрям, что ж…

– Во имя Мерлина, Ремус, – негромко сказал Гарри, вновь открывая глаза и обращая на него холодный взгляд, – сделай милость, хоть на минуту прекрати жалеть себя!

От столь резкой смены спокойных, мягких интонаций на жесткий непререкаемый тон, Люпин на миг опешил, растерянно взглянув на Гарри, так, словно впервые его видел. Из миролюбивого и спокойного собеседника, мальчик вдруг в одночасье превратился в мрачного, равнодушного незнакомца.

– Что?

– Мне осточертело слушать твоё нытьё, – процедил Поттер, не дав тому договорить. – Ты так упиваешься своим несчастьем, но даже на мгновение не желаешь допустить, что от этого проклятья страдаешь не ты один.

– Гарри…

– Хватит, – резко перебил тот. – Я достаточно слушал тебя. Теперь послушай ты. С того дня, как тебя прокляли, жизнь пошла под откос, я понимаю. Твое будущее, планы и мечты рухнули и всю жизнь ты винил волка в своих бедах. Я знаю. Но ты был не один. У тебя была семья и друзья. У тебя была свобода – идти куда захочешь и делать то, что захочешь, – Гарри помолчал, смерив Ремуса тяжелым взглядом. – А что же было у волка? Безнадежное, пустое одиночество в крохотной клетке твоего разума, постоянное осознание того, как сильно его ненавидят и боятся, и всего одна ночь в месяц, когда он мог выбраться на свободу. И даже эту ночь он проводил в клетке. Всего лишь несколько лет в Хогвартсе, когда Сириус и отец овладели анимагией он, наконец, был счастлив. Он, наконец, почувствовал свободу. Но школа закончилась, началась война, отец погиб, а Сириуса посадили в тюрьму, и волка снова заперли в клетку. Снова обрекли на одиночество и неволю. И что же произошло после этого? Ты начал принимать ликантропное зелье. Теперь волк оказался взаперти постоянно. Ты говоришь, он озлобленный монстр? А кем стал бы ты, прожив такую жизнь? Ты хоть раз пытался понять, каково ему было все эти годы?

Ремус молчал, угрюмо рассматривая Поттера.

– Гарри, это не живое существо, – тихо сказал он. – Лишь чудовище, рожденное проклятьем.

– Стало бы чудовище весело носиться по Запретному лесу в компании пса и оленя, если бы всё, на что оно было способно – это жестокость и убийство?

– И что, по-твоему, если бы я примирился с ним, позволив творить что вздумается, то исцелился бы от проклятья? – раздраженно бросил Люпин.

– Нет, – Гарри качнул головой, – но если бы ты существовал с волком в большей гармонии, то не чувствовал бы себя так, будто на задворках твоего сознания сидит кровожадный убийца, – он вздохнул и выражение его лица чуть смягчилось. – Волк знает только страх, боль и ненависть, Ремус, – его голос чуть потеплел, – ты же хороший человек, тебе знакомы сострадание и жалость, ты умеешь любить и умеешь сопереживать. Теперь же все, что тебе нужно, это взглянуть на волка не как на твоё персональное проклятье, а как на очень одинокое и очень несчастное создание, которое никогда не знало ни любви, ни свободы. Разве он не заслуживает, чтобы кто-то его понял?

– Чего ты хочешь, Гарри? – непонимающе прошептал Люпин. – Чтобы я пожалел его?

– Нет. Я хочу, чтобы ты его принял, – прямо сказал Поттер. – Он часть тебя. И он может стать твоим ближайшим другом и союзником, если только ты дашь ему шанс.

Ремус несколько минут в угрюмом молчании рассматривал расположившегося напротив мальчика. Он понимал, о чём тот говорит, но это лишь означало, что Гарри не сможет избавить его от волка. Только изменит некоторые условия их сосуществования. Но какой тогда в этом толк? Зачем всё это нужно, если зверь никуда не денется? Если ему и впредь придется так жить? Кого на самом деле пытается спасти Гарри? Его? Или волка?

– Как это поможет мне избавиться от проклятья? – напряженно спросил он.

– Поверь мне, Ремус, это одно из важнейших условий, – Гарри улыбнулся. – Ты будешь проклят до тех пор, пока веришь, что проклят.

Подобный ответ был слишком туманным. Чем больше Люпин думал о словах Поттера, тем больше убеждался, что вся эта затея обречена на провал. Так или иначе. Гарри не планировал освободить его от проклятья. Он добивался чего-то другого. В конце концов, он так и не объяснил, каков будет результат, будто сам этого не знал… или не хотел рассказывать ему.

– Послушай…

Что бы ни сбирался сказать Люпин, речь его прервал скрежет открывающегося окошка для еды, в котором возникло улыбающееся лицо Сириуса:

– Эй, Лунатик, ты забыл про своё зелье, я… – Блэк скользнул взглядом по камере и, стоило ему заметить Гарри, сидящего у противоположной стены, как глаза его в ужасе распахнулись. – Какого черта?! – ахнул он.

Поттер досадливо скривился.

– Сириус, давай завтра поговорим? – попросил он, даже не пытаясь казаться виноватым или обеспокоенным.

– Гарри! – рявкнул Блэк. – Немедленно выходи! Ремус не принял зелье!

– Я знаю.

– Что?!

– Всё под контролем, Сириус, – попытался успокоить его Гарри.

– Под каким, к дьяволу, контролем?! – задохнулся от ужаса Блэк. – Ты умереть захотел?! – он перевел взгляд на Люпина. – Ремус!!!

– Он запер дверь чарами, – беспомощно сказал тот. – Её нельзя открыть.

Блэк грязно выругался и на миг скрылся из виду, послышался скрежет металла, когда он попытался отпереть замки. Поняв, что дверь заблокирована, он снова заглянул в камеру.

– Гарри, немедленно открой чёртову дверь!

– Прости, Сириус, но я тебе все завтра объясню, – настойчиво сказал Поттер.

– Ты до завтра не доживешь, болван! – взвыл Блэк. – Ремус! – он просунул в камеру руку, в которой держал флакон с зельем. – Выпей, пока не поздно!

Люпин бросил быстрый взгляд на Поттера и начал торопливо подниматься на ноги, что мгновенно разрушило невозмутимый настрой Гарри.

– Ремус! Нет! – подскочил тот, вмиг растеряв всё своё хладнокровие.

– Извини, Гарри, но так будет лучше, – пробормотал он. – Это самоубийство.

– Да чтоб вас, – процедил Поттер и обернулся к Блэку. – Сириус, прости, пожалуйста, – прошептал он, сосредотачиваясь.

Взметнувшийся поток магии с гулом пронёсся по камере по направлению к двери, сбивая с ног Блэка и отбрасывая его на пару ярдов от двери. Окошко темницы с грохотом захлопнулось, и наступила звенящая тишина. Гарри устало помассировал виски и медленно обернулся к застывшему Люпину, и тот невольно отступил на шаг, потрясенно вглядываясь в спокойное и доброжелательное лицо юноши, который мгновение назад хладнокровно напал на собственного крёстного, пытающегося его защитить.

– Ну правда, Ремус, – тем временем с легким укором сказал Поттер. – Мы же договорились.

– Гарри, – прошептал он, – что ты делаешь? Я не узнаю тебя…

– Забудь обо мне, – попросил Поттер. – Сосредоточься на проклятье.

Он хотел сказать что-то ещё, но в это мгновение по телу Люпина прошла волна дрожи, а его спина с кошмарным хрустом выгнулась назад. По ту сторону камеры с бессильным воплем Сириус обрушил на дверь какие-то чары. Гарри нахмурился, отвлекаясь от наблюдения за трансформацией, и обернулся к двери, накладывая дополнительные защитные и звукоизолирующие чары, чтобы посторонние шумы ничего не испортили. Усевшись обратно на пол, он обратил напряженный взгляд на Ремуса и сделал глубокий вдох, стараясь успокоиться. Сириус не должен был узнать раньше времени и теперь будет всю ночь с ума сходить от ужаса. Да и Ремус как-то странно смотрел на него, словно Гарри напугал его. Впрочем, ничего удивительного. Он на глазах у Люпина с возмутительным равнодушием напал на собственного крёстного.

С другой стороны, что ещё ему было делать? Времени на объяснения не было, а Сириус едва всё не испортил этим зельем. Главное теперь, чтобы эмоциональный разлад Ремуса не повлиял на ритуал. Гарри снова тяжело вздохнул. Чёрт. Всё пошло кувырком. Но что он мог теперь изменить? Подавив удушающее чувство вины, разъедающее разум, Гарри заставил себя сосредоточиться на том, зачем он вообще всё это устроил. Остальное подождет до утра.

Ночь предстояла долгая.

*

Ударив по двери ещё одним разрушающим заклинанием, Сириус зарычал от отчаяния, трижды проклиная защищенные от чар двери и собственную беспечность, с которой он так легко выбросил из головы воспоминания об уроках матери, когда та рассказывала им с Регулусом о темницах. Тогда он смог бы легко открыть чёртову дверь и вытащить оттуда Гарри. Мгновение он неподвижно стоял в стылом полутемном коридоре, но из-за двери не доносилось ни звука. Похоже, помимо защитных чар, Гарри наложил еще и звукоизолирующие. О чём вообще он думал, запираясь с оборотнем?!

Чертыхнувшись, Блэк развернулся, бросившись к выходу из подвала. Нужно привести помощь. Какую угодно. Даже не смотря на то, что краем сознания он понимал, что Луна уже взошла и предотвратить грядущее он никак не сможет.

– Снейп! – он влетел в гостиную как раз в тот момент, когда его школьный недруг одной ногой практически стоял в камине, тот обернулся на крик, в вежливом недоумении изогнув брови.

– В чем дело, Блэк? – насмешливо бросил он. – Потерял своего лохматого приятеля в доме?

– Гарри заперт с Ремусом в камере! – крикнул Сириус, услышав это, Северус застыл, его взгляд метнулся к флакону с ликантропным зельем, который тот по-прежнему сжимал в кулаке. – Я не могу его оттуда вытащить! Нужен директор! Быстро!

С лица Снейпа схлынули все краски. Отступив на шаг, он бросил в камин, горсть летучего пороха, с помощью которого собирался покинуть дом, и рявкнул:

– Альбус! Вы нужны в штабе Ордена! Срочно!

*

В Летописи Заклинателей было несколько абзацев, достаточно подробно описывающих обращение оборотня и, прочитав их, Гарри думал, что будет готов к тому, что увидит, но реальность оказалась… страшнее. В густой удушающей тишине хруст ломающихся костей, треск рвущихся под когтями одеял и одежды и полный боли человеческий вой, постепенно становящийся звериным, почти оглушали его. Глаза Ремуса, буквально минуту назад полные жизни, потеряли всякое выражение, бессмысленно глядя в пустоту, пока его тело изгибалось и ломалось, меняя форму и покрываясь густой бурой шерстью. Передние лапы, все ещё больше походящие на мощные руки с длинными, когтистыми пальцами, царапали пол. Лицо удлинялось и вытягивалось, а вместо зубов во рту появлялись острые клыки. Последними изменились глаза, которые будто затопило жидким янтарем. Эти глаза, полные звериной ярости, обвели камеру диким, пылающим взглядом, и остановились на Гарри. Шерсть на холке волка встала дыбом, и тот, припав всем телом к полу, оскалил клыки, готовясь к атаке. Поттер сделал медленный глубокий вздох.

«Ну, – подумал он, – вот сейчас у меня есть все шансы умереть идиотом».

*

Дамблдор отступил от двери камеры и обернулся к Блэку.

– Какие бы чары ни использовала твоя семья, строя эту темницу, они прибегли к древним и могущественным ритуалам, – вздохнул он. – Открыть эту дверь, не зная отпирающих чар, я не могу.

– И что нам делать? – прошептал Сириус.

Директор Хогвартса тяжело вздохнул.

– По правде сказать, я не совсем понимаю, как Гарри вообще там оказался, – заметил он. – И кто запер дверь чарами.

– Я оставил в камере только Ремуса и использовал обычный засов, – хмуро сказал Сириус.

– Тогда какого Мордреда туда пошел Поттер? – процедил из тёмного угла коридора Снейп.

– Я не знаю! – в отчаянии бросил Блэк, запустив пальцы в волосы. – Возможно, он хотел составить Ремусу компанию до наступления полнолуния?

– Сириус, я прошу тебя вспомнить, говорил ли Гарри что-то перед тем, как отверстие в двери закрылось, – настойчиво попросил Дамблдор.

– Я не помню! Не помню! – Сириус принялся мерить шагами узкий коридор, пытаясь восстановить в памяти короткий разговор с крестником который из-за бурлящей в душе паники совершенно вылетел у него из головы. – Нет, постойте! – воскликнул он и сам при этих словах остановился, обратив напряженный взгляд на директора. – Ремус сказал, что Гарри запер дверь, а Гарри говорил, что потом всё объяснит, – его глаза расширились, – он знал, что Ремус не принял зелье! Он явно это планировал.

– Что «это»? – зашипел Северус. – Собственное самоубийство лапами оборотня?!

– Ни черта не понимаю, – прохрипел Сириус. – Зачем Гарри это сделал? Почему не позволил дать Ремусу ликантропное зелье…

– Гарри не позволил дать Люпину зелье? – нахмурился директор.

– Да! Я пытался передать Лунатику зелье через окошко, но Гарри помешал мне, – он обеспокоенно нахмурился, едва слышно пробормотав: – Без усилий отшвырнул меня от двери и заблокировал её.

– Весьма странно, – Дамблдор бросил долгий взгляд на запертую дверь – Что же… одно мы знаем наверняка – Гарри там по своей воле и похоже очень не хочет, чтобы кто-то вмешивался, – Альбус, помедлив, перевел взгляд на Снейпа. – Скажи, Северус, я верно помню, что на эти каникулы мистер Арчер отправился праздновать Рождество к Драко Малфою? – декан Слизерина напряженно кивнул. – Что ж, быть может, в этом случае Томас поможет нам пролить свет на происходящее.

Не сказав больше ни слова, Дамблдор отправился обратно в гостиную, намереваясь связаться с лучшим другом Гарри Поттера. Блэк и Снейп, обменявшись обеспокоенными взглядами, последовали за ним. Каждый из них понимал, что с момента обращения прошло слишком много времени, а значит, у пятнадцатилетнего мальчика, запертого в крошечной камере с кровожадным монстром, остается все меньше шансов пережить эту ночь.

*

По камере прокатилось громовое рычание, тело волка напряглось перед прыжком, Гарри прочистил горло.

– Прежде, чем ты атакуешь, – негромко и спокойно сказал он, – пожалуйста, выслушай меня, – зверь шевельнул ушами, прислушиваясь к его словам, но позы не изменил, готовясь напасть в любое мгновение. – Я знаю, что ты слышишь и понимаешь меня, – настойчиво произнес Поттер. – И я верю, что ты не просто злобный, кровожадный монстр. Я не желаю тебе зла и хочу помочь. Но для этого я должен знать, что ты действительно меня понимаешь.

Волк буравил Гарри пристальным взглядом, застыв на месте и скаля зубы. Гарри понимал, что будь на его месте любой другой волшебник, оборотень не стал бы медлить, и только голос заклинателя остановил его. Но этого было мало. Волк не просто должен слушать, он должен услышать то, что говорит заклинатель. Но время шло и ничего не происходило. Гарри начал опасаться, что спасать зверя слишком поздно, но вот постепенно шерсть у него на загривке опустилась, и оборотень, переступив с лапы на лапу, изменил позу, чуть расслабляя мышцы. В янтарных глазах по-прежнему горели недоверие и угроза, но, кажется, он готов был слушать. Гарри осторожно выдохнул и чуть улыбнулся.

– Спасибо, – негромко сказал он и потянулся за мешком, который принёс с собой.

Проследив за его действиями, волк снова оскалился, но Поттер только покачал головой:

– Тише-тише, тебе понравится, я обещаю, – он открыл мешок и запустил туда руку, – в конце концов, кто ведет серьезные разговоры на пустой желудок, да? – вытащив из мешка увесистую баранью ногу, которую раздобыл для него Виви, он бросил ее волку. – Угощайся!

Пару мгновений оборотень не сводил с него пристального взгляда, потом очень медленно опустил голову, с подозрением принюхиваясь к угощению, и наконец голод уступил место недоверчивости, и зверь жадно впился зубами в свежее мясо, отрывая его от кости большими кусками. Гарри ободряюще улыбался, мысленно представляя себя на месте бараньей ноги и сильно радуясь, что волк всё же не окончательно обезумел. Покончив с мясом в рекордные сроки, оборотень сыто облизнулся и взглянул на Поттера куда спокойнее, впрочем, настороженная угроза из его глаз не исчезла, а значит у Гарри оставались все шансы оказаться следующей закуской зверя.

«Надо было брать две ноги», – мысленно пожурил себя он и заговорил:

– Я знаю способ избавить тебя от проклятья, – сказал он. – Он не простой и потребует времени, но если все получится, ты и человек, с которым ты вынужден сосуществовать, сможете жить, не причиняя друг другу боли, – он выдержал небольшую паузу, но волк на его слова никак не реагировал.

Гарри собрался с мыслями, гадая, сможет ли тот вообще понять, что он собирается сказать. На мгновение прикрыв глаза, он призвал свою магию, и она плавно заструилась по камере, словно незримый морок, окутывая и оплетая сознание зверя. Однажды он уже использовал похожий способ общения с драконом, вынудив того проникнуть в его сознание. Теперь же ему предстояло совершить нечто подобное, но, в отличие от драконов, оборотни не обладали легилименцией, а значит требовалось связать свой разум с разумом волка, чтобы каждое слово Гарри было понято зверю. И это, чёрт возьми, оказалось куда сложнее, чем описывалось в Летописи Заклинателей. Надеясь, что связь достаточно прочная, Гарри продолжил говорить:

– Большую часть времени ты живешь во тьме, в тесной клетке, отрезающей тебя от всего мира. Эта клетка открывается лишь в полнолуние и тогда в той клетке оказывается заперт человек, – Гарри едва не вздрогнул, ощутив странное натяжение, будто кто-то несильно потянул за нить, привязанную к его ребрам и через эту нить ему передался далекий отголосок негодования.

Негодования волка.

Теперь он был абсолютно уверен в том, что ему удалось установить связь, хотя он не ожидал, что она будет работать в обе стороны.

– Ты ненавидишь человека, я знаю, – торопливо сказал он. – Человек сковывал и запирал тебя всю твою жизнь. Но он был напуган. Напуган и одинок, как и ты. Вы ненавидите друг друга, но причина в том, что у вас никогда не было шанса по-настоящему встретиться. Вас разделяет стена, – Гарри пристально смотрел в глаза волка, – именно эта стена и является вашим проклятьем, – он на миг замолчал, чувствуя лишь настороженность и гнев, передающиеся ему по связи. Как и Люпин, волк не желал менять своего отношения к вынужденному соседу.

«Паршивый из меня миротворец, похоже», – досадливо подумал Поттер, но все же продолжил говорить:

– Послушай, я не могу разделить тебя и человека, вы существуете в одном теле. Человек является частью тебя, а ты являешься… – волк сердито зарычал, шерсть его встала дыбом; словно удар тока, Гарри почувствовал волну ярости, исходящую от него, – нет-нет! Подожди! Все дело в том, что вы не можете увидеть друг друга! Не можете преодолеть эту преграду разделяющую вас, – волк шагнул к нему, продолжая скалиться, Гарри заговорил быстрее, – я могу разрушить стену! Могу дать вам возможность встретиться!

По камере прокатилось оглушительное рычание, волк прыгнул вперед, оказавшись буквально в паре шагов от Гарри. От оборотня волнами исходил пылающий гнев, в котором будто слышался полный презрения вопрос: «Зачем мне это?!»

– Не будет стены, не станет и клетки! – стараясь перекричать рев оборотня, воскликнул Поттер. – Без стены ты сможешь обращаться независимо от полнолуния! – это чуть остудило кипящую ярость. – Ты будешь знать и видеть всё, что знает и видит человек, – продолжал объяснять Гарри, – а он будет видеть всё, что видишь ты! Подумай, больше не будет тьмы! Не будет клетки! Да, вам придется найти общий язык, придется примириться и принять друг друга, но вы оба приобретете свободу. Разве это так плохо?