Текст книги "Чертог Пустоты (СИ)"

Автор книги: Рэйя_Гравис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 57 страниц)

*

У Гарри болела голова. Болела с того самого дня, как они с Томом провели это дурацкое занятие окклюменцией. И болела она так сильно, что ни о чем другом даже думать не мог. Ни сон, ни обезболивающие зелья, ни холодные компрессы не помогали, и с каждым днём Гарри становился все мрачнее и раздражительнее. Он всеми силами старался избегать одноклассников, опасаясь, что сорвется и наговорит кому-нибудь гадостей. Другие были не виноваты, что у него болела голова. Даже Том был не виноват, хотя Гарри очень хотелось сорвать на лучшем друге досаду и злость, ведь если бы не настойчивое предложение Арчера обучить его окклюменции, ничего подобного бы не произошло. С другой стороны, Том ведь не хотел ничего плохого, напротив – он пытался научить Гарри защищать свой разум и, кажется, сам не ожидал подобного исхода. Но, так или иначе, результат вышел скверный.

Первые два дня Гарри просто блуждал по школе угрюмой, молчаливой тенью, ожидая, что головная боль пройдет сама собой. Но этого так и не произошло, и чем больше проходило времени, тем ярче в душе разгоралось пламя негодования на мир вокруг, затмевая все остальные чувства. На третий день Гарри обратился за помощью к Эрмелинде, но, так как часть про неудачный урок окклюменции, завесу из тумана в подсознании и зверя пришлось опустить, она тоже мало чем смогла ему помочь, решив, что у него обыкновенная мигрень. В итоге Поттеру пришлось сделать вид, что лекарство помогло и, сияя фальшивой улыбкой, оставить профессора целительства в покое.

Но боль никуда не делась. И это начало его пугать. Гарри хотел поговорить с кем-нибудь, спросить совета или умолять о помощи, но не знал, к кому можно обратиться. Снейп на несколько дней уехал из школы, Сириус бы просто из-за него переживал, а помочь ничем не смог, Ремуса тоже до Рождества беспокоить не стоило, а писать письмо Хельге и несколько дней ждать ответа, мучаясь неопределенностью, было выше его сил. Кто оставался? Том? Гермиона? Глупости. Они бы только замучили его пустыми расспросами. Больше никому довериться Гарри не мог. Боль и бурлящее в душе раздражение сделали его не только вспыльчивым, но и недоверчивым ко всем вокруг, включая лучшего друга, который, к слову сказать, совершенно не обращал внимания на состояние Поттера. Или делал вид, что не обращает. В любом случае это бесило Гарри так же сильно, как и не проходящая мигрень.

С каждым днём злость поднималась откуда-то из глубин подсознания и с каждым ударом сердца растекалась по венам клокочущим, ядовитым потоком, отравляя разум и чувства. В Хогвартс вернулся Снейп, но Гарри уже не хотел обращаться к нему за помощью. Никто не мог ему помочь. Не мог или не хотел. Шли дни, и Гарри всё сложнее было противиться соблазнительному шепоту ярости в душе, который грозил перерасти в оглушительный вопль исступления.

– Мистер Поттер…

– Что?! – Гарри поднял голову, обратив раздраженный взгляд на профессора.

Снейп в холодном равнодушии вопросительно изогнул бровь.

– Не припомню, чтобы я позволял вам использовать подобный тон по отношению к учителю, – прокомментировал он, Поттер лишь молча смотрел на него в ответ, а в изумрудных глазах не отражалось ни страха, ни вины.

Северус опасно сощурился.

– Позвольте узнать, что произошло с вашими манерами за последние дни? – уточнил он.

Весь класс замер, предчувствуя бурю. Ни для кого не было секретом, что за последнюю неделю Поттера будто подменили. Он стал замкнутым и мрачным, почти перестал общаться с друзьями, а если и общался, то чаще срывался на них или огрызался, чем поддерживал цивилизованную беседу. И всё же до этого он ни разу не вел себя так по отношению к профессорам.

– У вас вопрос по поводу моего зелья, сэр? – сдержано поинтересовался Гарри.

– У меня вопрос по поводу вашего поведения, Поттер,– процедил Северус, наблюдая, как в зеленых глазах мерцает совершенно необъяснимая с логической точки рения злость.

– Моё поведение никак не касается урока, который вы преподаете, насколько я могу судить, сэр, – в тон декану отозвался тот, заработав несколько шокированных взглядов от сокурсников, даже Том в ироничном недоумении изогнул брови, быстро переглянувшись с Малфоем и Забини. – Так что если вы не начали совмещать зельеварение с этикетом, то я бы хотел вернуться к своей работе…

– Вы забываетесь, мистер Поттер, – после долгой паузы известил Снейп, чувствуя, что с мальчишкой творится что-то неладное, но не желая обсуждать это в окружении стольких благодарных слушателей. – Это неприемлемо. Отработка сегодня в семь. Так же я ожидаю от вас эссе с классификацией целебных снадобий, в состав которых входят цветки папоротника.

– Как угодно, сэр, – равнодушно бросил Гарри и, как ни в чем не бывало, вернулся к подготовке ингредиентов для зелья.

Снейп ушел к своему рабочему столу, обратив оттуда долгий взгляд на обнаглевшего мальчишку. Гарри, конечно, порой забывался и вел себя заносчиво, но никогда раньше Северус не видел в изумрудных глазах такой пламенеющей ярости. Поттер был не просто зол. Он был взбешен.

*

– Да что с тобой не так? – ворчливо поинтересовался Том за обедом, стараясь не обращать внимания на подозрительные взгляды декана Слизерина, которые тот бросал то на него, то на Поттера. – За один неполный день ты заработал три взыскания.

Гарри комментарий друга проигнорировал, мрачно разглядывая содержимое своей тарелки.

– Поттер нынче в ударе, как я погляжу, – презрительно заметил Драко. – Мы по твоей милости тридцать баллов потеряли.

– И это не предел, судя по его настроению, – весело добавил Забини.

Дафна, сидящая напротив Гарри, лишь молча бросила на того оценивающий взгляд и опустила глаза в журнал «Ведьмина мода», потеряв интерес к разговору.

– Спорим, три не предел? – продолжал развлекаться Блэйз. – У нас после обеда ЗОТИ.

Драко болезненно скривился.

– Так мы и до пятидесяти балов за день доберемся, – тоскливо протянул он.

– А то и до шестидесяти, – подхватил Нотт, враждебно покосившись на Поттера. – Может, его оглушить? Пускай в лазарете полежит до вечера.

Гарри в полной тишине отложил вилку, сокурсники мгновенно свернули дискуссию, почти опасливо воззрившись на него. Но вопреки их ожиданиям, тот лишь окатил всех присутствующих ледяным взглядом, после чего поднялся из-за стола и покинул Большой зал. Блэйз поежился, провожая его взглядом.

– У меня одного от него мурашки по коже? – поинтересовался он.

– И какая муха его укусила? – задумчиво выразил общее мнение Малфой, после чего обратил вопросительный взгляд на Тома: – Арчер, ты не в курсе?

Тот смерил Драко высокомерным взглядом.

– А я что, похож на его персонального психоаналитика? – колко осведомился он.

– Ну так вы вроде как лучшие друзья, – недоуменно напомнил Блэйз.

– Вроде как, – прокомментировала из-за журнала Гринграсс, бросив на Арчера ядовитый взгляд, – да, Том?

– С чего вдруг такие странные намёки, Дафна? – «ласково» улыбаясь, мурлыкнул Арчер.

– Даже и не знаю, – она снова сосредоточилась на своём журнале. – Мне казалось, тебя должны беспокоить подобные перемены в поведении друга, – она мимолетно усмехнулась. – Если, конечно, ты всё ещё считаешь его своим другом.

Малфой напряженно уставился на сокурсницу.

– Что ты имеешь в виду, Дафна?

Она лишь безразлично повела плечом.

– Ничего, Драко, совершенно ничего.

Малфой на это ничего не ответил, лишь бросил осторожный взгляд на Тома, который крутил в руке кубок с тыквенным соком, наблюдая за Гринграсс с опасной задумчивостью. В его тёмных глазах застыл могильный холод.

*

Снейп смерил стоящего напротив него мальчишку долгим, колючим взглядом.

– Объясните мне, Поттер, как можно было за один день заработать четыре взыскания и потерять шестьдесят баллов? – процедил он.

– Я проснулся пораньше, – плоско пошутил Гарри, безразлично разглядывая декана.

– Перестаньте паясничать, Поттер! – прорычал Северус. – Что с вами творится всю последнюю неделю? Вы отвратительно справляетесь с заданиями, на вас жалуются учителя, вы на каждом шагу грубите окружающим, загоняли квиддичную команду до такой степени, что мистер Забини от переутомления едва не упал с метлы…

– Дело не в усталости, сэр, он просто криворукий идиот, который…

– Поттер! – сердито перебил Снейп. – Если вас что-то тревожит, вы можете…

– Что? – резко оборвал его речь Гарри. – Вам рассказать?

– Именно так, – стараясь не сорваться, согласился Северус. – Я ваш профессор и ваш декан. Если с вами что-то происходит, я должен знать.

На какое-то крохотное мгновение Снейпу почудилось скользнувшее в глазах мальчика глухое отчаяние, но оно так быстро сменилось злостью, что он не успел ухватиться за это чувство и как-то среагировать, когда тот дрожащим от гнева голосом процедил:

– Сэр, если ваша отработка не включает в себя душеспасительные беседы, то прошу вас дать мне уже какое-нибудь задание. У меня полно домашней работы на завтра.

Северус поджал губы, раздраженно рассматривая упрямого идиота.

– Что ж, раз вы так настаиваете, – бархатистым голосом произнес он, – то отправляйтесь в кладовую и разберите сложенные там травы. И упаси вас Мерлин, если вы их неверно разложите.

Обычно подобная унылая, монотонная работа приводила мальчишку в ужас, но на этот раз тот лишь резко кивнул и, не проронив ни слова, скрылся за дверью кладовой. Снейп откинулся на спинку кресла и, сцепив пальцы замком, в мрачной задумчивости уставился на то место, где минуту назад стоял Гарри. Он видел, что в последние дни мальчишку буквально переполняет ярость. Но откуда она взялась и что её вызвало?

*

– Во имя Мерлина, Финниган! – прорычал Поттер на субботних занятиях КАБРиСа. – Мне иногда кажется, что я тут сам с собой разговариваю! Неужели так сложно, чёрт возьми, хоть раз сделать всё как надо?!

Симус, тяжело дыша, взглянул на Гарри.

– Ты слишком быстро атакуешь! – защищаясь, воскликнул он. – Я не успеваю сориентироваться!

– Бедный ты бедный, – ядовито процедил Поттер. – Когда на тебя нападут Пожиратели, приведи им этот аргумент, возможно, они вежливо дадут тебе отдышаться. Ещё раз! – рявкнул он, не давая Симусу и слова сказать.

Стиснув зубы, Финниган снова принял боевую сойку и приготовился защищаться, но ни выдохнуть, ни сконцентрироваться он не успел, так как Поттер двумя резкими взмахами палочки обезоружил его и сбил с ног.

– Жалкое зрелище, – с ледяной надменностью глядя сверху вниз на Финнигана, заключил Гарри.

– Да ты что, издеваешься?! – поднимаясь на ноги, возмутился тот.

– А мне тут весь день ждать, пока ты с мыслями соберешься? – огрызнулся Гарри, чувствуя, как клокочущая злость волнами проходит по всему телу.

– Гарри, он прав, – осторожно вмешалась Гермиона, другие ребята, отрабатывающие заклинания в парах, начали останавливаться, оборачиваясь к главе клуба. – Ты слишком агрессивно атакуешь.

– Ой прости, не знал, что вы тут все из сахара слеплены, – язвительно фыркнул Поттер. – Может, мы тогда вперед забегаем? Давайте к основам вернемся? Кубики с буквами раскладывать научимся? В песочнице поиграем?

– А ты не много на себя берешь, Поттер? – нахмурился Рон. – С чего вдруг ты решил, что можешь так себя вести с нами?

– Боже мой, ужас какой! – испугано распахнув глаза, Гарри прижал руку к груди, – Я задел твои нежные чувства? – он широким жестом указал на проход, ведущий в гостиную Гриффиндора. – Выход там, если что, иди поплачь.

– Да что с тобой такое? – недоуменно спросила Гермиона.

– Со мной все нормально! – теряя терпение, прошипел тот. – Меня просто до чертиков достало тратить своё время и силы на людей, которым даже лишний раз книжку лень открыть, – он резко замолчал, обводя взглядом удивленные и рассерженные лица ребят, гнев почти душил его. – Знаете что? – тихо сказал он. – Хватит с меня этого цирка. Если вам так хочется впустую тратить своё время – вперед! У меня и без вас проблем хватает.

На этом он в гробовом молчании вышел из аудитории. Остальные члены дуэльного клуба провожали его абсолютно растерянными взглядами.

– Итак, наш белый и пушистый Мальчик-Который-Всех-Любит немного озверел, – натянуто улыбаясь, подытожил Блэйз.

– Он уже неделю сам не свой, – задумчиво заметила Дафна. – С ним что-то происходит.

– Ну и что? Это не повод вести себя как засранец, – фыркнул Дин.

– И с чего он вдруг такой бешеный? – присвистнул Рон, почесав затылок.

– Я думаю, что это не он, – тихо сказала Луна, задумчиво накручивая на палец прядь своих светлых волос, казалось, поведение Поттера её совершенно не удивило.

– В смысле? – нахмурился Симус.

– Это не он злится, – благожелательно улыбаясь, пояснила Лавгуд. – Злится кто-то другой, а Гарри просто чувствует его злость.

Ребята непонимающе переглянулись, после чего все, не сговариваясь, посмотрели на Гермиону, та обреченно вздохнула.

– Я с ним поговорю, – пообещала она и торопливо покинула аудиторию, направляясь следом за другом.

– Эй, Лавгуд! А что значит злится кто-то… – Рон замолчал и удивлено моргнул, сообразив, что странноватой ученицы Рейвенкло в кабинете больше нет, – другой… – на автомате закончил он предложение и оглянулся на одноклассников. – Мне иногда кажется, что она привидение.

– Гарри! – Гермиона нагнала друга, до того, как он успел добраться до входа в гостиную старост Слизерина.

Он резко обернулся и в сумеречных тенях тайного хода девушке на миг почудился серебристый отблеск в изумрудных глазах.

– Гарри, – повторила она, останавливаясь в нескольких шагах от него. – С тобой всё нормально?

Он смерил её нечитаемым взглядом.

– Да, – холодно ответил Поттер. – Просто голова болит.

– Ты всех там напугал, – робко улыбнувшись, заметила Грейнджер, махнув рукой в сторону уходящего наверх тоннеля, где далеко позади осталась тайная аудитория, тот в ответ даже не улыбнулся, разглядывая её лицо пустым, безучастным взглядом.

– Чего ты хочешь? – сухо уточнил он.

– Понять, что с тобой творится.

– Просто болит голова, – повторил он, разворачиваясь, чтобы уйти, но Гермиона снова его окликнула, шагнув ближе.

– Гарри, послушай, ты злишься, я понимаю, – она вздохнула, – они порой все ведут себя как балбесы, часто не выполняют дополнительные задания и не читают книги, которые ты им советуешь, да. Но им нравятся эти занятия! Нравится учиться у тебя, слушать твои объяснения, наблюдать за тобой. Ты ведь действительно хороший учитель. Я даже не представляла насколько хороший! Неужели ты не видишь, как они смотрят на тебя? Как внимают каждому слову? – с жаром продолжала она, стараясь не обращать внимания на то, что его лицо остаётся совершенно бесстрастным, она хотела достучаться, должна была достучаться до него! – За этот месяц ты для многих стал примером. Они уважают тебя, Гарри. Но и это не всё. Как же ты не замечаешь, что все эти ребята не просто хотят чему-то у тебя научиться? Они хотят быть твоими друзьями!

– Я всего этого не просил, – безразлично ответил Гарри и, окинув Грейнджер презрительным взглядом, направился прочь в сторону Слизеринской гостиной.

На этот раз Гермиона не стала его останавливать. Она ещё долго стояла на месте, обеспокоенно наблюдая, как силуэт её друга скрывается в тенях коридора и слушая его удаляющиеся шаги. С Гарри действительно что-то было не так, и она совершенно не представляла, как ему помочь.

*

– Я думаю, он просто бесится от того, что эти ваши дуэльные занятия стали его обязательной программой, – предположил Том, когда Гермиона поделилась с ним своими переживаниями. – Ты же знаешь, он терпеть не может обязательств.

– Нет, дело не в этом, – Грейнджер покачала головой. – Из-за КАБРиСа он и раньше ворчал, но никогда ещё так не срывался на ребятах. Шутил, язвил, иногда отпускал колкости, но, – она беспомощно развела руками, – ты же знаешь Гарри! Он может и смерти человеку пожелать так добродушно, что никто даже не поймет, что это от чистого сердца было.

Том помолчал.

– То есть, ты думаешь, он странно себя ведет, – заключил он.

– А ты – нет? – Гермиона удивленно вскинула брови. – Даже Дафна отметила, что Гарри сам не свой…

– Дафна? – Том удивленно изогнул брови. – С каких это пор ты общаешься с Гринграсс?

– Э-э-э, ну, – Гермиона робко улыбнулась, – с тех пор, как она и Блэйз записались в состав членов дуэльного клуба.

Арчер со стоном закатил глаза.

– Во имя Мерлина, об этом вашем клубе что, вся школа кроме меня знала?

– Ну почти, – Грейнджер смущенно смахнула невидимую пылинку с рукава Тома и мягко взяла его за руку, – ты злишься?

– Не на тебя, – глядя в сторону, протянул он.

– А на кого?

– На мироздание в целом, – шутливо отозвался Арчер, разглядывая неподвижную гладь школьного озера, покрытую тонкой коркой льда.

– Я думаю, ты должен с ним поговорить, – предложила Гермиона.

– С мирозданием?

Она против воли весело хмыкнула.

– С Гарри, невыносимый ты негодяй!

– И почему сразу негодяй? – Том улыбнулся, искоса глянув на неё. – С мирозданием поговорить проще, чем с Гарри, – он заметил, как она нахмурилась, и терпеливо пояснил: – Он не любит говорить о своих проблемах.

– Но тебе он всё рассказывает, – напомнила Грейнджер.

– По-видимому, не всегда, – Арчер скривился. – Со мной он в последнее время стал таким же скрытным, как и с другими.

В глазах Гермионы вспыхнуло возмущение.

– Не понимаю, почему! Ты же столько делаешь для него!

– Он, полагаю, видит это как-то иначе, – нехотя пробормотал Том.

– В жизни не поверю, что у Гарри хватит совести считать тебя предателем, – отрезала Гермиона. – Вам давно пора поговорить.

– Мы уже говорили…

– И что?

– Он думает, что я хочу присоединиться к Волдеморту.

Грейнджер ошеломленно моргнула.

– Он тебе в лицо такое сказал?! – прошептала она, глубоко шокированная и возмущенная.

– Прямо не сказал, конечно, но намекнул, – Том взглянул в пылающие негодованием карие глаза и, аккуратно заправив за ухо девушки прядку её вьющихся каштановых волос, мягко улыбнулся: – Не переживай так, Гермиона, уверен, мы во всем рано или поздно разберемся.

– Меня просто так злит его отношение, – она покачала головой. – Ты же его лучший друг.

– И он знает это, поверь мне, – Том подался вперед, коснувшись губами её губ в быстром поцелуе, – всё будет хорошо, – пообещал он и, чуть отстранившись, деловито продолжил: – А теперь, расскажи-ка мне подробнее, кто ещё состоит в этом вашем клубе анархистов.

Глаза Гермионы вспыхнули весельем.

– Осторожнее Том, а то я решу, что ты завидуешь, – лукаво предупредила она, Арчер гордо вскинул голову.

– Чему, позволь узнать? Глупой игре в героев где-то в заброшенной аудитории?

– Но это же не просто «заброшенная аудитория»! – весело передразнила его Грейнджер. – Ты умрешь от зависти, когда узнаешь, где мы занимаемся!..

*

Гарри сидел на подоконнике, отстранённо глядя в окно, когда Том и Гермиона вошли в Выручай-Комнату. Стоило им переступить порог аудитории, как он медленно повернул голову, смерив обоих пылающим взглядом.

– О, ну надо же, вы соизволили вспомнить, что мы договорились сегодня поработать над картой, – вопреки горящей в изумрудных глазах ярости, голос его оставался ровным и очень спокойным. – Жаль только, что вы так же не вспомнили, что встреча должна была состояться час назад.

– Гарри, прости, нас задержали на дежурстве, – миролюбиво улыбнулась Гермиона.

– О, ну конечно, – протянул Поттер. – Ваши «обязанности старост». Это же так важно.

– Разумеется, это важно, – нахмурилась Грейнджер. – И не нужно разговаривать с нами таким тоном. Если тебя что-то злит, просто объясни, в чем дело.

– В чем дело? – Поттер удивленно вскинул брови. – У тебя правда хватает наглости спрашивать? – его губы растянулись в ядовитой усмешке. – Смешно даже, что двое моих самых близких друзей держат меня за идиота вот уже четыре месяца. Как считаешь, есть повод для злости?

Гермиона недоуменно склонила голову к плечу.

– Что ты…

– Имею в виду? – перебил её Поттер, ловко спрыгивая с подоконника на пол. – О, ничего особенного, кроме того, что вы парочка лживых лицемеров, которые сочли выше своего достоинства просто честно сказать мне, что вам куда интереснее крутить роман по тёмным углам школы, чем помочь мне восстановить карту, которая была уничтожена по твоей вине!

Грейнджер вздрогнула, уязвлённо взглянув на него.

– Гарри, я ведь уже извинилась, – тихо сказала она. – Ты же сам понимаешь, что я не специально…

– Да-да-да, – он закатил глаза, – ты не специально отдала карту на растерзание Пивзу, не специально везде суешь свой нос и не специально решила, что это хорошая идея влезть в нашу с Томом дружбу, уютненько в ней обосноваться, а потом вышвырнуть из неё всё лишнее, то есть меня!

Теперь Гермиона смотрела на него так, будто тот внезапно сошел с ума.

– Гарри, что ты такое говоришь? – дрогнувшим голосом прошептала она. – Я бы никогда…

– Вот только не надо строить из себя святую, – презрительно бросил он. – Я-то думал, мы с тобой друзья, а ты всё это время за моей спиной настраивала против меня моего лучшего друга!

– Что?! – ахнула девушка. – Гарри, ты в своём уме?

– О, ну конечно! Скажи, что я свихнулся! – прорычал он. – Ведь так в «Пророке» и пишут: «Гарри Поттер поехавший на всю голову псих»! Удобно, ничего не скажешь!

– Да ты!.. – Гермиона задохнулась от возмущения. – Да как ты можешь?! Всё это время ты сам! Сам постоянно отталкивал Тома! Подозревал его в каких-то ужасах! Врал ему! Человеку, который ради тебя стольким рискует! И ты говоришь, что я рушу вашу дружбу?! – теперь она была в такой же ярости, что и Гарри, и оба совершенно не обращали внимания на притихшего Арчера, который наблюдал за происходящим с расчётливым любопытством. – И все что ты теперь можешь это кидаться абсурдными обвинениями?! Ты хоть понимаешь, что вообще он ради тебя делает?!

– Не смей, – сузив глаза, прошипел Гарри, – вести себя так, будто ты все знаешь лучше других. Не лезь не в свое дело. Моя жизнь, как и моя дружба с Томом, тебя, чёрт возьми, не касается! Ты думаешь, что всё знаешь? Так вот ты ошибаешься! Ни черта ты не знаешь, Гермиона. Так что не делай вид, что стала вдруг экспертом в отношениях между людьми!

– Можно подумать, ты в этом преуспел! – огрызнулась она.

– У меня, по крайней мере, есть друзья, – ехидно заметил Гарри. – А у тебя что? Маленький кружок гриффиндорских неудачников, которые тебя из жалости приняли? Если бы не я и Том, кто вообще захотел бы с тобой общаться?

Гермиона застыла, с болью глядя на него.

– Прекрасно, – глухо прошептала она, бросив уязвлённый взгляд на Тома, который за всё это время даже не подумал за неё заступиться. – Пожалуй, на этом можно остановиться.

Сказав это, она выскочила за дверь.

– Скатертью дорожка, – ядовито процедил ей вслед Поттер.

Арчер пронаблюдал, как за Гермионой закрылась дверь, и неторопливо прошелся вперед по направлению к лучшему другу.

– Браво, Гарри, – ехидно улыбаясь, пропел он, – большей гадости даже я бы придумать не смог…

Он осекся, поймав взгляд Поттера, и остановился. Тот явно был не в себе, Том заметил это уже давно, но сейчас, глядя на него, он видел в глазах Гарри дикий отблеск, словно оттуда на него взирал взбешенный зверь. Зверь, сотканный из тумана, с серебристо-изумрудными глазами, в которых полыхала такая же исступленная ярость. И вся она была сейчас направлена на Арчера.

– Тебе смешно? – хрипло прошептал Поттер.

– Ты хоть сам понимаешь, что ведешь себя как сумасшедший? – спокойно заметил Том.

– Нет, – почти нараспев ответил тот. – И вот незадача… мне плевать.

– Научись уже самоконтролю, Гарри, – насмешливо протянул Арчер. – Психоз тебя не красит.

– Знаешь что, Том? – голос Поттера упал до еле различимого шипения, серебряные искры в его глазах горели все ярче. – Мне до истерики осточертело твоё заоблачное самомнение. Почему бы тебе просто им не подавиться?

– Послушай меня, Гарри…

– Иди к ЧЕРТУ!

С последним его словом по комнате пронеслась волна ледяного ветра, стирая в пыль гобелены на стенах и разнося в щепки мебель. Том среагировал мгновенно – выставив вокруг себя щит, но неистовая, безумная стихия расколола защиту на части за доли секунды, сбив Арчера с ног. Пролетев почти десять футов, Том врезался спиной в стену и упал на пол. В тот же самый миг, с последней волной стихийной магии серебряный огонь гнева в глазах Гарри застыл и медленно угас, а вместе с гневом исчезла мучительная мигрень, сводящая его с ума все эти дни. Несколько мгновений Гарри неподвижно стоял на месте, приходя в себя и постепенно осознавая, что сейчас натворил. Взгляд его переполнялся ужасом.

– О Боже, – прошептал он, чувствуя, как к горлу подступает паника. – О Боже мой… – ещё секунду он в оцепенении смотрел на лучшего друга, лежащего на полу, после чего, опомнившись, бросился к нему, в два прыжка преодолевая разделяющее их расстояние. – Том? О Господи, Том! Ты слышишь меня? Ты в порядке? Пожалуйста, будь в порядке! – упав рядом с ним на колени, Поттер перевернул его на спину, вглядываясь в бледное лицо. – Том? Том! Том, прости меня! Пожалуйста, прости ме…

– Да заткнись ты уже, дьявол бы тебя побрал, – мученически простонал Арчер, открывая затуманенные болью и раздражением глаза. – Совсем свихнулся? – прижимая руку к груди, он со стоном принял сидячее положение, продолжая сверлить Поттера негодующим взглядом. – Ты мне все ребра переломал, кретин.

– Прости меня, – глухо пробормотал Гарри. – Пожалуйста, прости, я не понимаю, не знаю, что на меня нашло…

– Ну конечно ты не знаешь, – проворчал Том.

– Давай я помогу, – Гарри вытащил волшебную палочку.

– Что ты собираешься делать? – с легким недоверием, даже опаской, уточнил Арчер.

– Диагностические чары, – тут же пояснил Гарри. – Вдруг ты и правда что-то сломал? – он с совершенно несчастным лицом уставился на друга. – Том, пожалуйста, прости меня! Я не хотел…

– Да понял я, – нетерпеливо перебил Арчер. – Давай уже свои диагностические чары, только не ной ради Мерлина, у меня от твоих воплей голова раскалывается.

Гарри неуверенно улыбнулся и тут же приступил к проверке причиненного ущерба, в то время как Том неотрывно наблюдал за испуганным и встревоженным другом. В зеленых глазах не осталось ни следа злости и ярости, ни искры серебристого безумия, которое рвалось уничтожить всё на своём пути. Это снова был привычный и знакомый ему Гарри Поттер, без какого-либо намека на кровожадную агрессию.

Что ж, по крайней мере, теперь он точно знал, что его маленькое внушение все же сработало. Хотя он и не ожидал такого взрыва, но своего добился, ведь Гарри наконец-то любезно соизволил разругаться с Гермионой. И даже не смотря на то, что злость прошла, заложенные в его голову мысли и подозрения в отношении Грейнджер никуда теперь не денутся. Только вот, похоже, больше он провернуть такой фокус не сможет. Хотя сам Гарри и не понимал, кто подмешал в его сознание непрошеные мысли, зверь, обитающий там, учуял чужое вмешательство и пришел в ярость.

В это мгновение Том сделал два крайне важных вывода:

Если разозлить зверя в подсознании, то зверь разозлит Гарри.

Если зверь разозлит Гарри, то он превратится из доброго и мирного мальчика в смертельно опасное оружие.

Чем бы ни было то существо, оно было куда сильнее и страшнее, чем мог предположить Тёмный Лорд. И в отличие от Поттера, оно не знало ни жалости, ни сострадания. Увы, ни зверем, ни его сокрушительной яростью управлять Риддл не мог. А теперь, из-за манипуляций Тома, зверь был взбешен. Настолько взбешен, что попытался его убить. И вполне возможно, если подобное повторится, остановить этот гнев не сможет даже сам Гарри.

====== Глава 20. Ушедших дней обратно не вернуть ======

Комментарий к Глава 20. Ушедших дней обратно не вернуть финал главы в Библиотеке Слизерина имеет смысл почитать под трек Disciple – Worth the Pain

Ушедших дней обратно не вернуть,

Они исчезли в отблесках заката.

Ликует тьма: “Минувшее – забудь!”.

Ночь нестерпимым холодом объята,

Нетронутой укрыта тишиной.

Что ж, притворяться дальше неуместно:

В моих руках лежал огонь земной;

В твоих руках лежал огонь небесный.

Куда теперь без этого огня?

По всем легендам мы король и рыцарь,

Так, где твой меч?.. И где моя броня?..

Могущества очерчена граница:

Бессмертье даст... А жизнь вернуть – не сможет.

Ушедшим людям не вернуться тоже.

KetrinBraun

Приближалось Рождество. Не то чтобы Гарри до этого было какое-то дело, учитывая текущую ситуацию, но всё же оно приближалось. В Хогвартсе витало предпраздничное настроение. Учиться никто не хотел. Ребята обсуждали грядущие каникулы и закупались подарками для родных и друзей. Даже школьный двор, укрытый пушистым снегом, будто сошел со сказочных картинок, не смотря на то, что небо было затянуто серой пеленой облаков.

Увы, вся эта жизнерадостная мишура настроения Поттеру поднять не могла.

После того как его стихийный выброс едва не убил Арчера, оставив Гарри опустошенным и испуганным, сил у него хватило лишь на то, чтобы доползти до спальни и, рухнув в кровать, проспать почти сутки. Том, нужно отдать ему должное, быстро понял, что к чему и, отложив обсуждение произошедшего на более подходяще время, выпросил у Снейпа освобождение для Гарри, сославшись на то, что тот не здоров. Слизеринский декан немного поворчал для порядка, но разрешение подписал, велев передать Поттеру, чтобы тот сходил в лазарет, если к вечеру его состояние не улучшится. Таким образом, у Гарри появилась возможность целый день провести, обнимая подушку и скрываясь за плотным серебристо-зеленым пологом кровати от всего мира.

Проспав почти до обеда, он чувствовал себя куда живее, что позволило ему мыслить ясно и четко, и это было весьма приятно, учитывая, что всю прошлую неделю он не мог даже проанализировать, что вообще с ним творится.

Но тут возникла новая проблема.

Стоило Гарри вспомнить все события прошедшей недели, как ему нестерпимо захотелось залезть обратно под одеяло, укрыться с головой и провести так лет тридцать-сорок, пока все не забудут его «очаровательное» поведение. Перебирая в голове всех своих знакомых, он вдруг понял, что разругался со всеми, исключая, пожалуй, только Тома, Луну и Дафну. Впрочем, насчет последней он не был так уверен, потому что большую часть времени просто её игнорировал. А Дафну Гринграсс игнорировать было вредно для здоровья. Вообще, следовало бы придумать какое-нибудь внятное оправдание своему поведению, потому что вариант типа: «Я вел себя как псих, потому что у меня болела голова», – звучал не очень-то убедительно. К тому же, обязательно найдется кто-нибудь, кого может обеспокоить сам факт того, что Поттер неделю мучился мигренью, от которой не спасало даже универсальное обезболивающее зелье.

Например, Гермиона.

Тут Гарри вспомнил, как гадко они разругались днём ранее и мученически скривился. Соблазн спрятаться под одеялом усилился втрое. Пожалуй, ей досталось больше всех. Впрочем, не то чтобы совсем уж незаслуженно. Потому что, во-первых, какого черта она совала свой нос в их отношения с Томом, а во-вторых, настраивала против него…