Текст книги "Танец Опиума (СИ)"

Автор книги: Lime.lime

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 55 страниц)

– Мне пора. Прощайте, дедушка, – ласково улыбнулась официантка.

– Я не знаю, что именно у тебя произошло, – наставлял дед, – но, я думаю, что не стоит бегать от проблем. Постарайся решить их, а не избегать, ладно, дочка?

Сакура кивнула, а затем выскользнула из палаты. Было тихо и ничто не предвещало беды, как вдруг из-за поворота, откуда ни возьмись, вышла медсестра. Она, завидев помятого вида пациентку, опасливо попятилась. Учитывая, что зеленые глаза Харуно достигли своих максимальных размеров, медсестра, казалось, вот-вот описается от страха.

– Где здесь регистрация? – полушепотом спросила Харуно.

Медсестра посмотрела на девушку, словно та окончательно выжила из ума. И правда, на Харуно без слёз не взглянешь.

– За поворотом – лестница, на первом этаже – регистрация…

– Спасибо! – выпалила Сакура и, сломя о голову, побежала в заданном направлении.

Как и оказалось, за поворотом её поджидали широко распахнутые двери, за которыми разместилась спасительная лестница. Она мчалась, как никогда раньше, перепрыгивая по три-четыре ступеньки за раз. Возможно, головой она и правда неслабо двинулась после аварии…

Оказавшись на первом этаже, Сакура начала игру на скорость «Найти регистратуру, пока эти два олуха не додумались спуститься следом за ней». К счастью, выиграть не составило труда, и уже через секунду девушка безумными глазами смотрела на заведующую медсестру за стойкой регистрации и мямлила что-то неразборчивое.

– Вы вообще откуда, такое чудо, взялись? – спокойным, размеренным голосом поинтересовалась женщина в рассвете сил.

Внезапно до слуха девушки добрались знакомые разъяренные голоса двух парней откуда-то из-за поворота. О чем именно шел разговор между ними Харуно не знала. Да и узнавать эту «засекреченную» информацию она особо не горела желанием. Фактически запрыгнув на стойку регистрации и приблизившись вплотную к медсестре, официантка взмолилась:

– Пожалуйста! В какой палате находится Саске Учиха?

– Я не могу этого сказать, – так же невозмутимо и нерасторопно отвечала женщина. – Строго-настрого запретили говорить.

Сакура была в отчаянии! Голоса были совсем близко!

– Ну, пожалуйста! Хотя бы скажите, с ним всё в порядке? Он очнулся?

Медсестра с подозрением уставилась на девчушку, пытаясь разглядеть в её глазах злой умысел. Однако ничего, кроме страха и волнения, разглядеть ей не удалось. В итоге заведующая сдалась перед большими жалостливыми глазами вульгарной барышни, тяжело вдохнула и нарочито медленно пропела:

– С этим юношей всё в порядке. Состояние стабилизировалось, и в данный момент его здоровью ничего не угрожает. Сотрясение, правда, но в остальном – огурчик. По предварительным данным, через пару дней он очнется. Можете не волноваться…

В эту самую секунду в холл ворвались из северного коридора двое запыхавшихся парней. Расстояние между ними было значительное, но даже издалека горе-надзиратели узнали в отдаленной девичьей фигурке свою беглянку. Завидев девушку, их глаза округлились до предела. Сакура мигом сообразила, что делать и птичкой выпорхнула на улицу через двери, которые, к счастью, оказались прямо возле регистратуры. Холодный ночной воздух мигом растрепал взъерошенные розовые волосы и задрал на секунду-другую короткую ситцевую ночнушку. На мгновение Сакура потерялась в пространстве. Девушка поворачивала голову из стороны в сторону, но всюду ей в глаза бил яркий свет от фар, а в ушах эхом отдавался гул машин.

Она сделала только один шаг вперед, перед глазами всё потемнело. Всё-таки последствия после тяжелой аварии были на лицо. Просто все их с чистой душой игнорировали и не замечали. Сакура обмякла внезапно и по всем законам физики начала плашкой валиться прямиком в лужу. В самый последний момент лицом в грязь, в прямом смысле этого слова, ей не дал упасть подоспевший на помощь старший Учиха, который налету подхватил хрупкое девичье тело. Итачи, по правде говоря, был в замешательстве и смотрел на бессознательную розоволосую простушку, как баран на новые ворота. Много времени на осознание всей ситуации не потребовалось: брюнет был отнюдь не глуп. Он вдруг стал злее самого дьявола.

Итачи как раз направлялся в больницу, чтобы выяснить причину задержки. Но все его планы спутала та самая девушка, из-за которой и случился весь этот переполох с Саске. А теперь она у него на руках. Вот это поворот!

Парень подхватил Харуно и быстрым шагом направился к черной машине с тонированными окнами. Он аккуратно положил девушку на заднее сидение, а сам поспешил занять водительское.

«Не дай им боже сейчас выйти из больницы», – подумал про себя Итачи, открывая дверцу автомобиля. В тот же миг двери больницы распахнулись. Тот самый парнишка с ярко-рыжими волосами, запыхавшийся и до чертиков напуганный, безумными глазами оглядывался по сторонам в поисках чего-то, что потерял.

Всё произошло очень быстро. Итачи захлопнул дверцу и помчался к Сасори, вытаскивая из внутреннего кармана пистолет. Когда испуганный парень, наконец, заметил эти черные пустые глаза, было уже поздно. Старший Учиха, недолго думая, снял предохранитель и прострелил парню ногу. Тот, взвыв, как раненный зверь, упал на асфальт. Рука грозного брюнета не дрогнула, сомнения не одолели его, совесть не заговорила.

Сасори, зажимая свою простреленную ногу, тихо скулил, как пес, и ругался, как сапожник. Страх рыжеволосого достиг немыслимых размеров. Смерть пугала его в меньшей степени, нежели эти бездонно-черные глаза.

– Я разве поручил вам что-то сложное? – с пугающим спокойствием спросил Итачи, пряча пистолет обратно во внутренний карман пиджака.

– Итачи-сама… – еле слышно пробормотал Сасори, пытаясь найти нужное оправдание, чтобы сохранить себе жизнь.

Если бы этот парень не был так полезен для Учихи, то тот бы, не задумываясь, прострелил ему не ногу, а голову. Итачи не терпел неповиновения или невыполнения четко поставленной задачи. Особенно, если она и яйца выеденного не стоила. Необходимо отметить и тот немаловажный факт, что окажись на месте Сасори голубоглазый блондин, на асфальте бы уже были раскиданы мозги. Старший Учиха видел в Дейдаре меньше пользы, нежели в его приятеле.

Сасори больше не нашёл слов, а у Итачи их и вовсе не было. Он развернулся, бесшумно добрался до автомобиля и выехал со стоянки…

========== Глава VII. ==========

Сакура провалилась во мрак, как ей показалось, всего на мгновение, но очнулась совсем в другом месте, спустя полчаса. Её сильно укачивало. В горле стоял ком, а тошнота набирала обороты. Девушка с трудом подняла голову и отметила про себя, что находится в чьей-то машине, на заднем сидении. И снова её везут в неизвестном направлении. Эти выкрутасы богатеньких парней, как кость в горле!

Харуно поднялась и заметила на месте водительского сидения темноволосого, уже знакомого ей парня. Она с опаской попятилась, глаза её в ужасе распахнулись на полный максимум. Как она оказалась у него в машине?!

– Куда вы меня везете? – выпалила Сакура на одном дыхании.

– Домой, – сухо ответил брюнет.

– Уточните, пожалуйста, в чей именно дом мы едем? – требовательно прошипела Сакура, подавшись вперед.

Через лобовое стекло Харуно разглядела трассу и лес впереди.

– В твой дом.

Сакура удивленно покосилась на парня.

– Мне кажется, что вы что-то перепутали, Итачи-сама. Мой дом находится в противоположной стороне, в общежитии…

– Теперь ты будешь жить в нашем доме, – сказал, как отрезал, Учиха без доли юмора в голосе.

– Что?! – вспылила Сакура. – Что ты несешь?! – Она и не заметила, как внезапно перешла на «ты». – У меня в общаге все вещи, документы и деньги!

Итачи оставался спокойным и невозмутимым, словно то, что сейчас происходит – в порядке вещей.

– Я обо всём позаботился. Все твои скудные пожитки уже в доме.

Сакура просто негодовала! Гнев одолел её за считанные секунды. Считая себя человеком довольно-таки сдержанным и уравновешенным, Харуно превратилась в дьяволицу и злобного черта из табакерки.

– Останови машину! – взревела она нечеловеческим голосом. Ей осточертело терпеть все эти выкрутасы братьев Учиха, которых она толком-то и не знала.

Итачи и бровью не повел, ведя себя так, словно ничего не слышал. Для него ор этой девицы был подобно писку комара. Маленький, разъярённый ребенок, которого лишили леденца, теперь он капризничает, рвет и мечет, испепеляя всё своими наивными детскими глазками.

– Останови! – Сакура совершенно вышла из себя.

Харуно в одной ночнушке, с дикой головной болью, полезла на переднее сидение а-ля акробат. Она сначала колотила кулачками преспокойного Учиху, а затем дергала его руки. Обладая железным терпением, Итачи старался не замечать этих детсадовских закидонов, пока та не начала громить ногами салон автомобиля. Черный мерседес остановился где-то посредине леса, не доехав до владений Учиха всего каких-то пятьсот метров.

Сакуру теперь уже ничего не сдерживало, и она орала во всю глотку что-то нечленораздельное, казалось, на совершенно другом языке. Итачи с предельным спокойствием терпел эту истерику и великодушно позволял себя бить даже ногами. Хотя такая вольность для обычных смертных означала немедленную казнь. Девушка как-то странно влияла на Учиху, заставляя его мириться с подобным неуважением.

Когда силы девушки заметно поубавилось, Итачи молча схватил кисти её рук и потянул легкую, словно перышко, барышню на себя. Сакура вырывалась и орала дуром. Казалось, вот-вот и она сорвет голос.

– Не надорвись от перенапряжения, – отметил Итачи, открыв дверцу машины и выскочив из неё, ухитрившись вытащить за собой и упирающуюся девицу.

Комментарий парня только подлил масла в огонь. Сакура попыталась высвободить свои кисти из мертвой хватки Учихи, но всё тщетно. В лесу было темно и страшно. Часы перевалили за полночь. Всё спало мирным размеренным сном, но только крикливая девушка решила внести что-то новое в ночной покой. Единственным источником света служили фары машины.

Сакура чувствовала босыми ногами грязь и слякоть. Видимо, недавно прошёл дождь.

– Отпусти! – вырывалась она. – Немедленно! Итачи, отпусти меня! Отпусти!

– Чего ты орешь-то? – с неким укором проговорил парень, поднимая её над землей, точно маленького ребенка. – Я тебя не насилую, не пытаю и не ругаюсь. Чего тебе надобно-то еще?

– Свободы, – сказала, как отрезала, девушка. – Вы оба уже порядком достали меня! Все мои проблемы только из-за вас!

– Твои слова мало что изменят, – спокойно парировал Итачи, закатив глаза. – Я считаю, что тебе безопаснее находится у нас, нежели разгуливать на твоей излюбленной свободе. К тому же, дурнушка, ты у меня в долгу. Если бы не я, то твои косточки были бы зарыты где-нибудь в лесу. Так возьми себя в руки и отработай свой должок. Я больше ничего у тебя не прошу.

– Это из-за Саске я оказалась в ту ночь в машине тех проклятых насильников! – плюнула Сакура.

– Мне плевать на то, что делает мой брат. Я помог тебе, теперь твоя очередь помогать мне.

– Тогда какого хрена мои вещи в вашем гребанном доме?! – вспылила снова девушка, срываясь на крик. – Отработать должок? Запросто! Но решать за меня, где я буду жить, и как это буду делать – не ваше дело!

Итачи с каким-то неподдельным любопытством смотрел на юную девушку и никак не мог надивиться этим свободолюбием и свободомыслием. Такие четкие приоритеты в столь раннем возрасте – нонсенс. Обыкновенно, такие, как она, до последнего не могут определиться, чего именно желает их душенька, никогда не упускают возможности пожить в богатстве и роскоши. А чего хочет эта? Свободы… Свобода, которая для Итачи была всего лишь непонятным словом.

Учиха опустил разъяренную барышню и с той же невозмутимостью наклонился к ней. Девушка ожидала всего – удара, насилия или грубые слова, но только не этого… Итачи из хладнокровной и бездушной греческой статуи превратился в мгновение ока в беззащитного ребенка, требующего тепла и ласки. В его стеклянных глазах появилась не свойственная ему мягкость, как и в ту последнюю их ночь…

Итачи обнял Сакуру, прижав ту к своей крепкой груди. Весь гнев, который мощными волнами вырывался из сердца девушки, вдруг исчез. Ей позволили увидеть слабость еще одного сильного человека. Притом в этом случае слабость обволакивала толстая корка льда, которую не растопить никакими силами. Харуно уткнулась в плечо Учихи и успокоилась. На душе стало легче. Кошки больше не скребли.

– Твой брат на волоске от смерти, а тебе хоть бы хны… – тихо промычала девушка. – Неужели ты его совсем не любишь? Неужели и правда относишься к нему, как к глупому ребенку?

Этот вопрос сбил Учиху с толку. Только что Харуно кричала одно, а теперь задает вопросы, никак не относящиеся к делу.

«Удивительная девушка», – подумалось ему.

Итачи отстранился и молча пошел к машине. Девушка, как ни странно, без слов направилась за ним. Добровольно. Её уже никто не принуждал…

***

Сакура стояла перед зеркалом и разглядывала своё нескладное тело. Кое-где царапины и гематомы от пережитой аварии, но ничего серьезного. И вправду: словно в рубашке родилась…

Она понятия не имела, как очутилась в этом доме. В той же комнате, где и в прошлый раз. Одна, наедине со своими мыслями и чувствами. Харуно казалось всё это какой-то злой шуткой. Вселенная словно насмехалась над ней, издевалась и подбрасывала всё новые несуразные задания, которые были заведомо невыполнимыми. Пережить всё это? Немыслимо! Только вдумайся в ситуацию, и голова пойдет кругом!

Сначала её целует в кафешке какой-то больной придурок, а спустя месяц Сакура стоит нагишом перед зеркалом в его доме и ждет стилистов, которые должны сделать из серой мышки королеву на один вечер. Притом при всем, что в этом посодействовал уже не тот самый «больной придурок», а его старший брат… Это ничто иное, как насмешки судьбы…

Могла бы она когда-нибудь подумать, что вляпается в такое дерьмо? Да никогда! Что в детдоме, что в школе, что в университете – она была последним человеком, с которым могло случиться что-то из ряда вон выходящее. А тут вдруг такие страсти… А ведь скоро сессия, сдача экзаменов, учеба, да и работу со счетов списывать не стоит… Но теперь всё это, видимо, не имеет значения, ведь, наплевав на всех и вся, Харуно ждет стилистов, чтобы те помогли ей преобразиться.

«Да что же я за недоразумение такое?», – невольно подумалось Сакуре. Она сжала кулачки так сильно, что костяшки побелели. А затем её мысли вдруг кардинально изменили направление. Теперь они стали хаотичными и совершенно друг с другом не связанные. Кавардак в голове!

«Надо бы волосы подкрасить…» – подумала девушка, разглядывая себя в зеркале.

А вот что касается волос… Да черт её один знал, почему именно розовый. Натуральный цвет – нежно-карамельный с оттенком рыжеватого. Очень странное сочетание. Покрасив свои волосы в безобразный ярко-розовый цвет, что Харуно хотела этим сказать? О, нет… Это не привлечение внимания! Это всего лишь способ выражения, показатель её независимости. Этим цветом Сакура словно бы отгородилась от суеты повседневности и жестокой природы человека.

Может быть, в каких-то случаях она и спаслась, но вот до конца отгородиться от внешнего мира не смогла. Девушка обладала мощным недостатком, который был бомбой замедленного действия, и это было способно подорвать хрупкое душевное равновесие. Проблема заключалась в том, что Сакура не воспринимала реальность такой, какая она была на самом деле. Утверждала, что мир – это сплошная череда грязи и помоев, состоящий из таких вот, как Учихи и те насильники, но сама же никогда в это не верила. Скрытая наивность. Что может быть хуже, чем когда любое насилие на глазах девушки становилось потрясением и нервным срывом? Казалось, она была сильной и независимой, со стальными нервами и терпением, трудолюбием и мозгами, но такая хрупкая душа…

«Она слабая, – думал Итачи, медленно шагая по коридору своего дома. – Такая слабая…»

Стилисты должны были прибыть с минуту на минуту, но Итачи хотелось навестить девушку прямо сейчас. Всегда уравновешенный и спокойный, он больше всего на свете желал увидеть свою дурнушку.

Добравшись до нужной двери, Итачи застыл, превратившись в каменную статую греческого божества. Только на современный лад – в черном костюме от Dolce Gabbana и дорогим парфюмом. Брюнет провел рукой по непослушным волосам, затем вздохнул тяжело, будто готовился к этой встрече всю свою жизнь, и медленно повернул дверную ручку. Перед молодым парнем предстала хрупкая девичья фигурка во всей своей красе. От его внимательных черных глаз не ускользнули эти «боевые» шрамы на нагом теле. Итачи осмотрел её с ног до головы и только затем прикрыл за собою дверь.

Учиха-старший запустил руки в карманы брюк и шаг за шагом принялся сокращать расстояние между ними. Девушка казалась ему хрустальной. Он смотрел не на её тело, а в её душу, как смотрит читатель в книгу. В глазах Итачи не было похоти и жадности. Конечно, будучи мужчиной, вожделение белой дымкой все же застилало ему глаза, но не более чем на начальном этапе.

Сама же Сакура не была глупой: видела и прекрасно понимала, какой она предстала перед брюнетом. Однако ни одной смущенной мысли не проскользнуло в её голове, ничто не заставило прикрыть стыдливую наготу. Её душа была обнажена в этот краткий миг, ведь ей надоело закрываться каждый раз, когда кто-то пытается заглянуть в самые потаенные уголки её хрупкого мирка. К тому же, зачем прикрывать своё тело, когда Итачи уже видел всё? Сакура почувствовала к нему стальное доверие: не мог такой, как он, убить такую, как она, на пустом месте. Это было очевидно.

Брюнет подошёл к ней вплотную и посмотрел на неё в отражение зеркала. Она выглядела смертельно уставшей. Черные круги под глазами и тлеющий зеленый огонек в глазах. Улыбка не играет на лице, волосы спутанные и неуложенные. Сутулится, голову понурила, зажалась вся – всё равно стесняется.

Итачи был выше её, и рост девушки едва достигал сильного мужского плеча. А какой контраст наблюдался! Мужчина необъяснимой красоты, уверенный в себе, умный, богатый и с чувством собственного достоинства, а на фоне него – загнанная в угол серая мышь с безобразными розовыми волосами… Что за ирония?

– Ты так красива… – прошептал Итачи, проводя кончиками пальцев по нежному женскому плечу. – Дурнушка…

Сакура горько усмехнулась.

– И ты туда же… Сначала Саске, теперь ты… Дурнушка! Фи…

Итачи обворожительно улыбнулся и опустил руки на плечи, слегка массируя их. Она еще не знала, что несло в себе это безобидное словечко…

– Это глупое прозвище тебе дал я, – спокойно прошептал брюнет, приблизившись еще ближе.

– Ты? – удивилась Сакура. – Зачем?..

Учиха коснулся щекой её головы, зарылся носом в волосы и часто задышал, жадно вбирая в легкие пьянящий аромат. Он слегка сжимал её хрупкие плечи и с тем же боялся, что сломает их. А ведь его прикосновения были так нежны, что девушка невольно прикрыла глаза в блаженстве.

Итачи склонился к уху и прошептал своим бархатным гипнотизирующим голосом:

– Потому что для каждого Учихи существует своя дурнушка…

Сакура глубоко вздохнула, потому что кислорода ей катастрофически не хватало. Её легкие горели, как и участки кожи, к которым прикасались немного грубоватые мужские руки. Что она делала? О чем думала, когда запрокинула голову, положив её на плечо Итачи и открыв ему свою шею?

А что делал он? О чем думал, когда пришёл к дурнушке? Неужели Учиха и правда рассчитывал на свою сдержанность? Возле неё-то? Наедине-то? Она сводила его с ума. Заставляла сердце гонять кровь по венам в сотни раз быстрее. Умело манипулировала его чувствами, вызванными ею. Руки его медленно поползли от плеч к кистям тоненьких белых рук, а затем их пальцы переплелись. Итачи только слегка коснулся губами её шеи, а на глазах девушки навернулись горькие слезы. Они быстро скатились по её щекам, оставляя влажные дорожки.

– Ты так красива… – шептал он. – Выпрямись. – Она расправила плечи. – Выше голову. – Она подняла подбородок. – Посмотри на себя. – Она взглянула на девушку, стоящую перед ней. – Окунись в свои глаза. – Она увидела зеленый огонек. – Как можно не любить такую, как ты?

– Я ужасна… – с прискорбием прошептала Сакура.

– Разве?

– Ты сам так сказал…

– Я сказал, что у каждого Учихи своя дурнушка.

– И что это значит?

– Это значит, что у меня есть ты.

Сакура видела, как Итачи смотрел на неё. Бывает взгляд, полный похоти, когда он устремлен на тело. А бывает взгляд желания, когда он устремлен в душу. Учиха смотрел на неё всеми этими взглядами и хотел её любую. Хотел без остатка.

Внезапно Итачи отстранился. Не резко, а вдруг. Он грациозно вытащил из внутреннего кармана пиджака маленькую коробочку и протянул её Сакуре. Та с неподдельным удивлением покосилась на маленький подарок, который она не приняла в прошлый раз, в свой День Рождения. Харуно покачала головой, мол, я не принимаю подарков, однако Учиха мигом вытащил из маленькой коробочки небольшую цепочку с медальоном. Он был округлой формы с четырьмя камнями: золотым сверху, синий и зеленый по бокам, а в середине получившегося треугольника – переливающийся всеми цветами радуги.

Итачи молча надел медальон на тонкую шею девушки и ловко застегнул застежку. Это украшение безусловно шло Сакуре. Оно вносило во внешнюю простоту девушки некоторый странный умысел, загадку, головоломку. Это нравилось им обоим.

– Сколько оно стоит? – тихо поинтересовалась Сакура, покрутив в пальцах медальон.

– Безделушка, – равнодушно бросил Итачи. – Камни не настоящие. Жалкая подделка. Я знал, что ты не примешь дорогой подарок.

Девушка была довольна таким ответом. Она вздохнула с облегчением и только вымолвила:

– Красиво…

В это самое мгновение дверь в комнату распахнулась, и пустое пространство заполнила группа стилистов, весело беседующая между собой. Заметив Итачи Учиху собственной персоной, беззаботные профессионалы замерли.

– Работайте, – сухо буркнул Учиха-старший и летящей походкой покинул комнату.

Стилисты еще долгое время стояли столбами посредине комнаты, разинув рот. Им было невдомёк все эти странности Учих, но это было что-то за гранью возможного. Им казались абсурдными те обстоятельства, из-за которых Итачи оказался в комнате с обнаженной девушкой, причем не самых лучших форм и размеров. Что заставило его прийти к ней? Что за важные дела побудили этого жестокого бездушного человека явиться к этой простушке? Ведь его никогда толком никто не видел. Он всегда посылает своих шестерок выполнять грязную работенку. На памяти стилистов Учиха не раз приглашал «левых» девиц на подобные званые вечера, лишь потому, что так было принято. Брюнет не питал к ним никаких чувств. Абсолютно. Порой даже не желая видеть их вплоть до самой последней секунды. И хоть все они и были на подбор, моделями с мировым именем, Итачи почти ни с кем из них не ложился в кровать. Для него вообще секс был лишь потребностью и не более.

А тут вдруг пригласил девушку, ничем не отличающейся от простой деревенской жительницы, в свой собственный дом (!) да еще и навестил её до кучи. Что за аномалия?! Что за дурдом?! Стилисты не переставали обсуждать это ни на секунду, не стесняясь даже присутствия бедной Сакуры. Правда, она их не слушала, погруженная в свои безобидные мысли.

Девушку терзали по полной программе. Процедуры для тела и волос, эпиляция, маникюр, педикюр, макияж. На это добросовестные стилисты потратили почти шесть часов. Было сложно замаскировать все ссадины и синяки, да и вообще превратить серую мышку в настоящую королеву было непросто. Однако на этом испытания не закончились. Девушка была на грани своих возможностей, но не жаловалась, мужественно и стойко преодолевая весь этот дискомфорт и трудности.

– Настоящий боец, – удовлетворенно отзывалась одна очень милая девушка с черными волосами, отмечая про себя, что дурнушке навряд ли когда-нибудь до этого приходилось проворачивать такие «операции» со своим телом.

На очереди был выбор одежды, и с этим испытанием Сакура справилась, пусть и не без труда. После пятичасовой работы, включающей в себя больше сотни платьев, туфель и других деталей, стилистам всё же удалось найти ту единственную вещь, которая была сшита, как будто специально для Харуно. Трудности заявили о себе в самом начале. Во-первых, макияж уже был сделан, а во-вторых, медальон Итачи-сама собственной персоной строго-настрого запретил снимать. Жизни бедной команде стилистов эти мелкие неприятности не облегчили, и медальон они под конец называли геморроем в заднице.

В конечном итоге выбранное платье было бежевого цвета и со стороны выглядело простовато. Однако на Сакуре оно сидело, как влитое. Ничего лишнего, всё просто и со вкусом. Поверх бежевого шифона была сшита легкая прозрачная ткань с черными незатейливыми узорами. Не слишком пошлое, не слишком скромное. Как раз то, что нужно. Платье подчеркивало достоинства и скрывало недостатки.

– Идеально, – высоким сопрано пропела статная блондиночка, вступая в сугубо женский разговор со своими подругами.

Сакура была довольная собой, но уставшая. Ей нравилось то, что она теперь видела в зеркале. Это была настоящая светская львица со всеми своими богатствами в виде макияжа и дорогой одежды. К тому же, теперь некогда безобразные розовые волосы вернули свой первоначальный оттенок – нежно-карамельный с оттенком рыжеватого. Они были аккуратно уложены и слегка завиты.

– Извините, – подала осипший голос Сакура, обернувшись к своим «палачам».

Вся группа, участвовавшая в программе «Сделай из говна конфетку» повернулись к ней. Сакура на мгновение опешила, а лицо её приобрело оттенок спелого помидора. Блондиночка, стоявшая впереди всех, и, верно, являвшаяся здесь главной, решилась взять на себя роль няньки. Статная девушка сделала шаг навстречу запуганной официантке, нагнулась, чтобы оказаться вровень с её лицом и состроила недовольную рожицу:

– Если ты будешь краснеть на званом вечере каждый раз, когда на тебя обратят внимание, то всё поймут, что ты, проще говоря, деревня, – с презрением в голосе процедила блондинка. – А значит, ты подведешь Итачи.

Сакура нервно сглотнула и кратко кивнула. Её не устраивало многое, в том числе и здешнее отношение к ней. В глубине души девушка хотела послать всё к чертям собачьим, развернуться и, гордо подняв подбородок, удалиться восвояси. Однако вместо того, чтобы показывать свой своенравный характер, Харуно предпочла промолчать и вникать во всё, что не скажет ей профессиональный стилист.

– Меня зовут Самуи. Приятно познакомиться, – мягче кивнула блондинка, но в глазах оставалось неприкрытое презрение.

Сантименты Сакура решила оставить и перешла непосредственно к вопросу:

– Когда состоится это… эм… мероприятие?

Самуи приподняла бровь, а затем тихо фыркнула, выпрямилась и взяла со стола свою сумочку. За гордую блондинку ответила её коллега:

– Через пятнадцать минут вылетаем.

У Сакуры сбилось дыхание.

– Так скоро?!

– А ты думала, почему мы с тобой носимся, как угорелые кошки? – съязвила Самуи. – Не зазнавайся, милочка.

Харуно напряглась, но решила, что промолчать на эту язву будет умнее.

– А время самой встречи назначено?

– В десять вечера – начало.

– И последний вопрос… – неловко попросила Сакура.

– Ну?

– Что с Саске? Он в порядке?

– Ничего нового, – ответила Самуи и летящей походкой направилась к выходу.

Подруга блондинки устало вздохнула и поплелась следом за ней. Группа стилистов с каким-то прискорбием поочередно поглядывали на Сакуру, а затем скрывались в коридорах громадного дома. Задержался только черноглазый блондин, создававший впечатление овоща. У него была смуглая кожа и довольно большой неуклюжий нос. Невысокий, но коренастый. По светским меркам одет был довольно-таки просто и скромно. Харуно в замешательстве покосилась на этого ленивого и вялого кота. С её уст едва не слетело обидное высказывание, но парень опередил её вежливой репликой:

– Прости мою подругу за её стервозность.

Сакура с секунду размышляла над его словами, а затем понурила голову, обняв себя за плечи:

– Сколько еще мне придется терпеть ваше дикое общество?.. – устало процедила Сакура.

Парень горько усмехнулся:

– Оно не так уж и плохо. Иногда…

– Да уж… Иногда, – бездумно повторила Сакура, вспоминая то недолгое время, проведенное наедине с Итачи.

– Меня зовут Даруи. Поторопимся, не стоит нервировать группу. Они и без того не в восторге от вас, Сакура-чан.

***

– Почему Итачи полетел отдельно? – с тоской в голосе спросила Сакура, упираясь подбородком о руку и разглядывая за маленьким окошком белые облака.

Даруи лениво оторвался от журнала, который до поры до времени с удовольствием листал и рассматривал глянцевые страницы с моделями в бикини, и не без удивления приподнял брови.

– А ты думала, что Его Величество соизволит лететь с обычными смертными?..

– Закрыл бы свой рот, Даруи, – послышалось колкое замечание. – За такие слова и пулю в голову схлопотать недолго…

Оказалось, что Самуи бесшумно вошла в салон и направлялась к парочке белых ворон. Блондинка показалась Сакуре более уравновешенной, нежели час назад. Она грациозно опустилась на сидение возле своего светловолосого друга и тяжело вздохнула.

– Итачи-сама никогда не ездит с такими шавками, как ты, – плюнула Самуи.

– Сама-то выражения подбирай, – усмехнулся Даруи, и за это получил звонкую оплеуху.

Самуи гордо выпрямилась, а затем нагнулась к Сакуре, которая всю поездку старалась не двигаться, чтобы не помять и не испортить дорогое платье. Страшно подумать, какую казнь придумают для неё трудолюбивые стилисты, если та случайно изгадит роскошное одеяние, на поиски которых потрачено немало времени.

– Наверное, ты думаешь, что особенная, – продолжила Самуи. – На самом деле – ты одна из тысяч, с которыми Итачи-сама даже в постель побрезгует лечь.

– Ты забываешь о том, что Итачи навестил её… – вставил своё едкое замечание Даруи и получил удар в плечо. – За что?!

– Побольше уважения к своему начальнику проявляй! Я не хочу лишиться своего теплого местечка из-за твоей невежливости. Тебе ли не помнить, как нас чуть не уволили к чертовой матери, когда мой брат обратился к Итачи-сама на «ты»…

– Твоему брату тогда прострелили голову, а ты, как последняя мразь, даже не обратила на это внимания, принося свои извинения Учихе и умоляя дать еще один шанс! – эти слова буквально слетели с острого языка Даруи.

Глаза Сакуры округлились в ужасе.

– Атсуи был глупцом! – процедила Самуи.

– Он был твоим чертовым братом!

Сакура почувствовала себя не в своей тарелке. Она даже мысли не могла допустить, что такое варварство вообще существует, а тут ей приходится слышать это из уст непосредственных свидетелей. Девушке хотелось закрыть свои уши, свернуться клубочком и сделать вид, словно ничего подобного она никогда в своей жизни не слышала.