Текст книги "Танец Опиума (СИ)"

Автор книги: Lime.lime

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 55 страниц)

Железная дисциплина – вот тот результат, которого достигли Учихи. Причем, у Итачи эти результаты стабильно росли вверх и никогда не подвергались сомнениям. Он был практически единственным в своем роде, у кого всё подчинение в будние дни было трезво, как стеклышко, а работоспособность превышала установленные нормы. При том при всём, Итачи вёл точно такую же жизнь, какую устанавливал для других.

И возвращаясь к тому, что Учиха дал добро на недельный праздник особого назначения, нужно уточнить одно неизменное правило, которое гласит: никаких костюмов и «конфет или жизнь».

Этот демонстративный праздник взял своё начало с восемнадцатилетия Итачи и продолжался уже шесть лет, как по расписанию. Одно и то же из года в год.

Однако в этот раз что-то пошло не так. До сегодняшнего дня демонстрации проходили по строго определенной закономерности, определявшейся в последовательности построения колоны. Ровно по два человека шесть пар. Никаких женщин, кроме синевласой девушки, занимавшейся наемными заказными убийствами. Учихи никогда не брали с собой на это шествие своих пассий, как бы те их ни умоляли. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Даже если Саске хотел кого-нибудь пригласить, Итачи строго настрого запрещал, ибо ближайшее окружение должно быть таким же чистым, как и верность его подчиненных.

Сейчас же всё было иначе. Публика видела лишнего, нового человека в чистом окружении Учих, а Саске шествовал не рядом с братом, как это было обычно, а позади него. Это означало только то, что он окончательно признал Итачи единоличным абсолютным монархом своего будущего дела (что раньше он старательно отрицал, метя на место старшего братца).

Но самым удивительным оставалась девушка с ярко-розовыми волосами и зелеными большими глазами. Она шла плечом к плечу с Саске, и многим стало очевидно одно: незнакомка – дурнушка. Вот только чья? Судить только об её местоположении в ряду – глупо. Публика сгорала от волнения и любопытства, кому же принадлежала эта девица? Кому из братьев она станет в скором будущем верной женой?

– Дурнушка… – доносился до Сакуры приглушенные голоса взволнованных людей. Это показалось ей довольно-таки странным. Она не до конца понимала, насколько серьезно это безобидное глупое прозвище.

Для Харуно было шоком то, что ей пришлось увидеть. Перед тем, как выйти из лимузина, Итачи с Саске кратко объяснили ей, что перед началом веселья будет небольшая традиционная вступительная часть. Ей только сказали, что нужно пройтись по прямой в колоне. Простая задача, с которой справиться – раз плюнуть. Однако молодая официантка ну никак не могла предположить, что простая прогулка по клубу окажется официально-публичной. Словно на параде оказалась…

Сакура жутко волновалась, раскраснелась, как вареный рак. Зажатая и неуверенная в себе, она жутко боялась споткнуться и упасть в самый неподходящий момент. Столько любопытных глаз, внимательно разглядывающих её, были самым настоящим потрясением в жизнь безликой официантки и сироты.

«Пафос», – невольно пронеслось в голове Сакуры, когда колона подходила к небольшой сцене. Девушка дышала часто и тяжело. С каждой секундой её голова кружилась всё сильнее. Ком подступал к горлу, а ноги подкашивались. Каблуки стали казаться непомерно высокими.

Колона вплотную подступила к лестнице и задержалась. Итачи медленно начал подниматься, а Сакура застыла, как вкопанная, не зная, что делать дальше. Этого ей уже не объясняли.

– Иди, – шепнул Саске так, чтобы услышала одна девушка, и та, совсем испугавшись и переволновавшись, запуталась в собственных ногах.

Случилось то, чего более всего боялась бедная официантка. Она зажмурилась и начала своё падение так, что в конечном итоге её нос будет непременно разбит о ступеньку. Девушка успела только подумать о том, как подвела братьев и опозорила саму себя, прежде чем почувствовала знакомый мужской парфюм. Сакура распахнула свои глазенки и с удивлением отметила, что уткнулась носом в грудь Итачи. Старший Учиха словил её, быстро среагировав на шум, раздавшийся позади него. Он отчего-то предугадывал подобный исход событий и знал, что Харуно обязательно что-то либо прослушает, либо забудет по дороге на сцену. Потому был готов ко всему на свете.

Сакура забыла, как дышать, пока Итачи ставил её на ноги, придерживая за талию. Публика оценила этот жест по-своему. Теперь-то им было ясно, кому именно принадлежала дурнушка, в то время как истина затаилась за плотным занавесом.

– Осторожнее, – с заботой, понятной одной лишь девушке, произнес Итачи, освобождая её от своих крепких рук.

Старший Учиха, как ни в чем не бывало, продолжил подниматься по лестнице, а Сакура устремилась следом за ним уже с большей уверенностью. Теперь она была точно уверена, что братья поддержат её в случае очередного падения и не дадут в обиду жестокого случая. Саске испугался, когда его девушка начала падать, однако стоя позади неё, был беспомощен, как младенец. Он был несказанно благодарен брату, что тот вовремя среагировал. Теперь-то Учиха-младший будет лучше следить за Сакурой.

За всё это время в зале не раздалось ни одного возгласа. Только всё тот же давящий шепот…

Группа друг за другом поднялись по небольшой лестнице и оказались на сцене, выстроившись в линейку плечом к плечу. Сакура оказалась в самом начале. Дейдара – в самом конце, ибо был повышен до должности главы разведки последним. Да уж, казус присутствовал во всем, ибо этот блондин, несмотря на свою уступающую до этого дня другим должность, всё равно был провозглашён одним из узкого круга людей.

Впереди линии стоял Итачи, заведя руки за спину. Он гордо поднял подбородок, взглядом касаясь каждого в этом зале и узнавая в них своих подчиненных.

– Добрый вечер. Не стану врать с первых же строк. Как вы знаете, это не в моем духе. Я не рад вас видеть. Однако я доволен теми высотами, которых мы со всеми вами достигли за последний год. Я доволен проделанной вами работой. Конечно, не каждый из вас выполнял свой долг без единой задоринки, и ошибки всё же присутствовали, но, как ни странно, я верю в стабильное будущее нашего общего дела.

Вдруг Сакура поняла, насколько жесток Итачи в своей работе со своими подчиненными. Ни похвалы, ни улыбки, ни одобрения от него не дождешься. Кнут без пряника. Даже когда он отзывался хорошо, из его уст это звучало как оскорбление или сарказм. Публика боялась свести с него глаз, пропустить что-то мимо ушей или, не дай боже, открыть свой рот, пока их начальник говорит. Итачи тем временем продолжал:

– Каждый год я произношу в этом самом зале вступительную речь. Ничего нового из моих уст вы не слышали… до сегодняшнего дня. В этом году всё несколько иначе. Как вы уже могли заметить, в моём окружении наступили некоторые перемены. Пожалуй, начну со знаменательной вести, касающейся одного из ближайших подчиненных. Этот человек занял место Главы Разведки, тем самым установив четкую закономерность – каждый из моего окружения отныне главы десяти Отделов. Состав окружения не изменился, и я с гордостью представляю вам двенадцать моих приближенных. Дейдара Тсукури. – Вперед вышел уже знакомый Сакуре блондин. – Кисаме Хошигаке. – Бледный и коренастый мужчина с темными волосами и татуировкой в виде жабр на скулах. Его она уже где-то видела точно так же, как и последующего объявленного. – Нагато Узумаки. – Рыжий, почти красный цвет волос и татуированные сиреневым цветом уставшие глаза. – Пейн Тендо. – Ярко-рыжие волосы торчком и с пирсингом на лице. – Конан Хаюми. – Высокая статная женщина с янтарными глазами. – Сасори, но Акасуна. – Сакура узнала его. Это был парень из больницы. – Братья Зетцу. Широ Зетцу. – Белый, как сама Смерть. – Куро Зетцу. – Все тело покрыто татуировками, которые создают впечатление, словно бы этот человек случайно окунулся в черную краску. – Какузу Яку. – Смуглый с черными татуированными белками глаз. – Хидан Мацураси. – Пепельные волосы и малиновые глаза.

Каждый из Акацуки выходил вперед, почтительно кланялся и возвращался на своё место. Каждый из них походил на лик смерти. Они пугали Сакуру своим своеобразием и внешним видом. Глаза каждого были равнодушны, и в них мерцал тот самый холодный свет, который принадлежит обычно только бесстрастным убийцам.

«Раз они вошли в ближайшее окружение, значит, они этого, несомненно, заслужили…» – с ужасом подумала Харуно, поежившись.

– Моя правая рука и с тем же мой родной брат – Саске Учиха – возглавляет десять Отделов, – торжественно объявил Итачи, но повернуться к своему родственнику так его гордость не позволила.

Сакура успела краем глаза заметить лицо Саске, на котором смешались воедино все эмоции. Он был ни то счастлив за то, что Итачи преподнёс ему такой сюрприз. Ни то злился на него за то, что не предупредил. Ни то удивлён до глубины своей души сердечным порывом старшего Учихи.

На самом деле, Саске даже поверить не мог в то, что услышал. Итачи представил своего брата, в которого никогда не верил и презирал, в качестве своего заместителя. Он, конечно, понимал, что это просто слова и что в реальной жизни ему никогда не достигнуть таких высот, ибо Учиха-старший не позволит брату по-настоящему занять подобную должность, но ведь дело было совсем в другом… Итачи был из тех людей, которые скорее в своей голове признают того или иного человека, нежели осмелятся сделать это на словах и прилюдно. Чтобы удостоиться такой чести, нужно стать последней его шестеркой, беспрекословно вылизывать его туфли, выполнять всё, что ни скажут, убивать и быть готовым стать убитым, добросовестно работать двадцать четыре часа в сутки и иметь тот стальной стержень, который не позволит сломаться ни при каком раскладе. Именно такими были те десять человек, стоящие слева от него в линию.

Даже тот самый Дейдара Тсукури, которого Сакура считала за хорошего и доброго парня, был одним из тех, кого называют прирожденными убийцами. От его рук погибло столько людей, что страшно назвать реальные цифры. Ему жестокости не занимать. Его уму сложно противостоять. Его доброе сердце и улыбка – не более чем инстинкт выживания в Первом мире, где ему приходится быть именно человеком, а не убийцей и трудоголиком.

Представить своего младшего никудышного брата перед целой публикой, перед всеми своими подчиненными своей правой рукой – нонсенс. Саске не мог понять, в чем дело и на последующие несколько минут выпал из реальности. Тем временем, Итачи продолжал свою речь:

– И, наконец-то, Сакура Харуно. Она внесла неоценимый вклад в развитие нашего дела, – Итачи помедлил. – Со мной вы все прекрасно знакомы, и вся эта речь не более чем формальность. Я, Итачи Учиха, глава будущего поколения, объявляю открытым недельный праздник особого значения. Веселитесь на славу…

Музыка заполнила каждый кубометр этого помещения. Однако публика не пошевельнулась до тех пор, пока «чертова дюжина» не спустилась со сцены и их место не занял ди-джей. Как только ближайшее окружение исчезло из поля зрения, толпа оживилась и забесновала. Открывалось шампанское и проливался джин-тоник. Танцевали опьяневшие от Опиума Учих молодые люди и устраивались пари. Этот самый праздник включали различные увеселения, особое значение среди которых занимал так называемый конкурс «на слабо». Молодые люди собирали команды, им давали листочек с различными заданиями, а затем начиналось самое настоящее сражения за главный приз Учих.

Сакура не заметила ни одного пожилого человека или хотя бы человека старше тридцати лет. Все были молоды и энергичны. Некоторые совсем не походили на серьезных людей из подчиненных Учих. Как оказалось, все присутствующие были строго по возрасту самого Итачи, плюс-минус три года, но не более. Этот феномен определялся одним словом – поколение. Таковы были традиции, и у главенствующих Учих в окружении были только те, которые соответствовали возрасту и тому поколению, к которому принадлежали. В дальнейшем Сакура узнала и то, что многих из присутствующих растили уже с той целью, чтобы в своем скором будущем войти в число окружения.

Девушку терзали многие сомнения и не давали покоя многие непонятные ей вещи. К примеру, она была не против, впрочем, как и сам Саске, поучаствовать в увеселениях. Однако для ближайшего окружения это воспрещалось. Для них были выделены вип-места, и именно там они должны были проводить всё время. В крайнем случае самым большим одолжением была танцплощадка.

Они такой же колонной спустились со сцены и, пробираясь сквозь толпу, направились куда-то в сторону. Кругом всё сверкало, искрилось. Музыка оглушала. Люди сбивали с толку. Сакура оглядывалась по сторонам, пытаясь разобраться, куда она вообще держит свой нелегкий путь. В этой суматохе она каким-то чудесным образом успела потерять Итачи и Саске из виду. Теперь молодая официантка металась от одного танцующего к другому, скакала, как козочка, в надежде перепрыгнуть через высоких людей и увидеть макушки ближайшего окружения Учих.

Когда кто-то незаметно подобрался сзади и аккуратно взял Сакуру за руку, девушка от неожиданности подпрыгнула и обернулась к незнакомцу. Заметив Саске и его ободряющую улыбку, молодая официантка обрадовалась и выдохнула с облегчением. Брюнет поцеловал Харуно в лоб, приобнял за плечи и повел её сквозь толпу.

– Потерялась? – нагнувшись к самому уху, спросил младший Учиха.

– Немного… Куда мы идем?

– На балконы.

Буквально через пару минут они вышли на след остальных, а затем и вовсе нагнали всё ближайшее окружение. Сакура не раз еще потом удивилась тому, как далеко она от них умудрилась убежать. Оказавшись в коридорах клуба, девушка совсем успокоилась и привела сердцебиение в норму. Теперь ей и дышать легче стало, и соображать. Она была рада немного отдохнуть от такого колоссального количества людей и побыть в окружение своего молодого человека. Однако этому не суждено было случиться.

Как только ближайшее окружение подступило вплотную к дверям, ведущим на балкон, к парочке присоединились близнецы. Сакура запомнила их имена, но вот кто из них кто – увы, забыла.

– Ты та самая Сакура Харуно? – возник тот, что был бледнее, нагнувшись к молодой официантке.

Та еле заметно кивнула, прижавшись всем корпусом к Учихе-младшему. Тот сразу же понял, что новые знакомства сейчас будут некстати.

– Шли бы вы отсюда, несчастные… – с какой-то скукой произнес Саске, на ходу запрокидывая голову к потолку.

– Неужто ревнуешь? – усмехнувшись, проговорил второй из братьев Зетцу – тот, что был с ног до головы покрыт татуировками. Затем он наклонился к девушке, изящно протянул руку и вежливо промурлыкал: – Меня зовут Куро…

– Меня – Широ! – снова объявился бледный.

– Приятно познакомиться, – неуверенно проговорила Сакура, захлопав глазами.

Наблюдая за плавными движениями близнецов, за их жестикуляцией и манерой вести разговор, слегка приподнимая брови в легком изумлении, можно было точно заявить об одной немаловажной детали, которую Сакура, конечно, предпочла проигнорировать: Зетцу были людьми с гнилыми и жестокими сердцами. Братья скрывали свою кровожадность и ненасытность за масками безобидных и разносторонне развитых весельчаков. Покоряя сердца людей интересными историями, забавными шуточками и милыми улыбочками, Широ и Куро вливались в доверия людей и, только когда рыба оказывалась на крючке, включали свой прагматизм, цинизм и черный юмор. Они родились, убив собственную мать, живут, отнимая жизни у людей, и умрут, захватив с собой еще пару сотен душ. Таковы были близнецы…

В народе таких, как они, называли отмороженными на голову. И по правде говоря, многие из окружения недолюбливали Широ и Куро за их кровожадную и не знающую меру натуры. Однако старший Учиха всегда вторил, что такие, как Зетцу ему необходимы в той же мере, как и пальцы на руках. И как бы это странно ни было, но близнецы, с самого своего рождения призванные нести хаос и разрушение, находили успокоение под крылом Итачи. Неуправляемые и безумные, они становились марионетками в руках консервативного Учихи-старшего. Пожалуй, даже нынешняя глава семьи, Фугаку-сама, сторонился подобных Зетцу…

В глазах же Сакуры они представляли собой двух общительных пареньков без тормозов и ограничений. Они шли, забрасывая её шуточками-прибауточками, невзначай задавая то одни, то другие бестолковые вопросы. Саске, в отличие от своей девушки, прибывал не в том расположении духа, чтобы сюсюкаться с этими оборванцами. Рядом с ними он предпочитал оставаться начеку. Брюнет с холодной взвешенностью слушал их разговор, но, не находя ничего противоестественного и подозрительного, оставался в стороне и не возникал. Младший Учиха уж точно не доверял братьям Зетцу, прекрасно понимая, что они не в его власти и не под его контролем.

Оказавшись на балконе, Зетцу так и не отстали, отвлекая внимание Саске. Они обменивались впечатлениями о празднике, обсуждали всякую всячину втроем и просто улыбались, глядя друг на друга до тех пор, пока не явился Итачи и одним только надменным взглядом не прогнал тех с глаз долой.

У Сакуры появилась минутная возможность осмотреться. В этом месте не было слишком шумно. Здесь царил сумрак и своеобразное затишье, если его можно таковым назвать. Небольшие круглые столы из темного дерева. Мягкие кожаные диванчики. Бар с выпивкой и всевозможной закуской располагался в стороне. Официантки покорно дожидались своего выхода. Балкон открывал прекрасный вид на танцпол. Удивительным было то, что весь громадный зал был забит до краев. Кое-где людям даже протиснуться было негде.

– Ого! – восхищенно проворковала Сакура, облокотившись о перила. – Почему здесь так много народу?!

– У Учих связи по всему миру, – пожал плечами мимо проходящий Дейдара. Он на секунду остановился возле девушки, махнув шевелюрой, и улыбнулся. – Чтобы управляться этой огромной неделимой системой необходимо просто колоссальное количество людей… Здесь даже не все собрались, не говоря уже о том, насколько велика эти нелегальная сеть!

– Вау… – только и вырвалось у Харуно.

– Впечатляет, не правда ли?

Сакура кивнула.

– И всё под контролем Итачи? – восхищенно пискнула она.

– Да. В некоторых поколениях возникали некоторые неполадки с командованием и властью. Где-то у кого-то всё же мелькали мысли о воровстве или небольшом восстании. Но вот у Итачи бунтов никогда не возникало, и, я уверен, никогда не возникнет…

– Сакура! – окликнул её Саске, зазывая девчушку к себе.

Харуно обернулась и мягко улыбнулась, мол, подожди еще секундочку. Затем она снова обернулась к Дейдаре.

– Верно, Итачи очень уважают? …

– Его боятся, – шепотом обронил блондин, понурив голову.

– Что? – не расслышала дурнушка.

– Да, – чуть громче подтвердил Тцукури. – Он очень справедливая и уважаемая личность.

Девушка улыбнулась еще шире и удалилась со словами: «Увидимся позже!». Она ринулась к своему возлюбленному, оставляя Дейдару у перил. Блондин с каким-то ужасом смотрел на толпу веселящихся людей и размышлял над тем, какие жестокие порядки правят в мире семьи Учиха.

========== Глава XII. Часть 2. ==========

Комментарий к Глава XII. Часть 2.

Итак, дорогие мои читатели, я решила отныне выкладывать некоторые свои арты и зарисовки, как небольшие афиши к отдельным главам :3

Вот арт к 12 главе – https://pp.vk.me/c627223/v627223936/1ea42/rPdqBrlCMZM.jpg

А вот подходящая музыка к 12 главе – Feder feat. Lyse – Goodbye

А также, я хотела бы поблагодарить всех тех, кто пишет комментарии к главам! Для меня это очень важно! Дорогие читатели, пожалуйста, пишите отзывы, критикуйте, говорите, что вам нравится, а что не нравится, высказывайтесь! Таким образом, вы меня мотивируете, и тогда работа продвигается быстрее, а главы выходят чаще.

Спасибо большое за внимание!

Хорошего вам настроения и приятного прочтения :3

Не успел Итачи присесть за стол, как официанты засуетились, а Саске оживился. Теперь братьев Зетцу не было, и его настороженность мигом пропала. Он был несколько недоволен и с тем же смущен новой должностью.

– Итачи, что за чертовщина?

– Тебя что-то не устраивает? – с равнодушием отвечал старший Учиха.

– Ты бы мог меня хотя бы предупредить?!

– Не волнуйся, мой глупый младший братик, твои обязанности не меняются. Можешь валять дурака ежедневно, как и раньше.

Саске мог бы съязвить и начать новую ссору, но не стал. В его понимании Итачи совершил подвиг. Это прощало все его грехи.

– Ну и черт с тобой! – Саске махнул на него рукой и поудобнее уселся возле Сакуры.

Девушка вся засмущалась и покраснела, как вареный рак, когда брюнет обнял её за плечи и потянул на себя, чтобы поцеловать в лоб. Итачи сидел напротив и потому очень скоро отвернул голову и увел свой взгляд куда-то в сторону. Старший Учиха не горел желанием мозолить себе глаза. Ему и так досталось за последнее время…

Сакура, в отличие от Саске, заметила этот мимолетный жест и стыдливо зажалась, вспомнив вдруг обо всех тех событиях, произошедших с ней и Итачи. Почему воспоминания, от которых хочется отвлечься в кои-то веки, атакуют с удвоенной силой?

Пока Саске ворковал над ней и приставал, Сакура вспоминала… Сначала то спасение на трассе: Итачи был добр и спас совершенно незнакомого человека от горе-насильников. Затем то похищение прямиком из больницы. Та ситуация в лесу, когда старший Учиха мог сделать с девушкой всё, что угодно за её грехи, но не стал пользоваться положением. Его слова в маленькой душной комнатке об её красоте и неповторимости. Черные глаза, что потеплели при встрече взглядов. Мягкость, проявлявшаяся только с Харуно. Его забота и танец, который Учиха подарил ей в Италии. Поцелуй и обещания быть вместе с ним. Больница и предательство. А затем этот ненавязчивый поцелуй в щеку… Сакура ударила его прямо в холодное сердце, заставила его остаться с ней и терпеть всю ту боль, которую причиняет ему каждый раз, оказавшись рядом, но не с ним.

Будь она на месте Итачи, то что бы почувствовала, глядя на воркующую парочку в составе своего брата и единственной женщины, которой доверилась? Ужас? Негодование? Страх? Ненависть к обоим? Удивление? Непонимание? Боль?..

Время словно бы остановило свой забег, и пространство вокруг девушки превратилось в шар, где были только они втроем. Саске, который уже распустил руки и полез, куда не следовало бы. Итачи, который отвернул голову, чтобы не видеть упущенных возможностей. И Сакура, которая разрывалась на кусочки от того стыда, что испытывала. На её глаза вот-вот должны были навернуться предательские слезы. Официантка забыла обо всем на свете.

Как Сакура могла поступить так бесчестно с Итачи? Она ведь знала, как ему тяжело приходится знакомиться с чувствами. К тому же, теперь без неё и в полном одиночестве. Начиная с боли… Как Харуно могла не ненавидеть себя за то, что сделала с ним? В чем брюнет был виноват перед ней? В том, что спас? Или в том, что заставил поверить её в себя? Или в том, что причислил её к почетному ближайшему окружению? За какие заслуги Сакура издевается над ним?

Девушка не отводила от него глаз, в то время как Итачи старался вовсе не смотреть. Сакура чувствовала вину и мучилась. Сердце неприятно щемило. Ей нужно было отвлечься… Ну, а что может отвлечь лучше, чем принесенное официантами спиртное?!

Сакура, сраженная силой сложившихся обстоятельств, поглощала один бокал за другим до тех пор, пока её движения не перестали быть предсказуемыми и зажатыми. Теперь она стала смелее, тяжкие мысли отступили на второй план, а настроение поднялось до самого потолка.

Саске, ведомый своей врожденной легкостью и нежеланием думать о последствиях последовал примеру своей девушки, но не успел загнать себя до того же состояния, что и она. Во-первых, его организм был более подготовленным для спиртного, во-вторых, роль сыграла его ответственность, которая ни с того ни с сего дала о себе знать. Саске вдруг осознал, что должен отвечать за свою девушку головой, а если и он, и она напьются до беспамятства, то навряд ли это станет возможным. И, наконец, менее громким, но более важным, оказался голос Итачи, который своим уравновешенным баритоном предупредил о предстоящем заседании, которое незадачливый младший братец должен посетить, как глава Десяти Отделов.

Таким чудным образом закончилась попойка Саске, но, увы, не Сакуры, которая продолжала смешивать коньяк с вином и ликер с водкой.

– Сакура, давай ты тоже прекращай, – спокойно оповестил девушку старший из братьев Учиха, потянувшись за бутылками спиртного. В его планах было отнять у Харуно всё, что помогает пьянеть, и отправить её домой вместе со своей побочной «свитой». Конечно, он волновался даже за малый процент опасности, который мог настигнуть дурнушку, но четко понимал, что шнырять по коридорам этого здания в пьяном состоянии – идея не из лучших, а позволить ей остаться на заседании – безумие. Итачи, как никто другой, понимал, что Сакуре не стоит знать о подробностях того мира, в котором живут Учихи.

– Ну… уж-ж-ж не-е-ет! – запротестовала Сакура, пытаясь выиграть тяги-перетяги с Итачи. Старший Учиха закатил глаза и легко вырвал из тоненьких рук бутылку. Саске даже не пытался участвовать в этом, закрыв глаза и отдавшись на растерзание короткого сна в надежде протрезветь к началу заседания.

Итачи даже не казнил своего братца за то, что тот умудрился напиться. Его никто не предупредил, как именно себя следовало бы вести ближайший вечер. Бывалое ближайшее окружение даже капли в рот не взяла, оставаясь где-то поблизости на балконах и разговаривая о каждый о своём. Саске же очень долгое время вообще не подпускали в дела Учих, потому это маленькое недоразумение можно спустить с рук. И пусть Итачи и предупредил своего братца о намечающемся заседании, но разве Саске интересовали такие мелочи? Этим мыслям старший Учиха усмехнулся, а затем понял, украдкой взглянув на Саске, что любит своего брата до беспамятства. И пусть это будет минутным помутнением разума, и завтра Итачи будет отрицать эти мысли, но факт оставался фактом…

За это время Сакура уже успела побуянить, отправив бокал вина прямиком с балкона на танцплощадку. Она кричала что-то неразборчивое. Возможно, вспомнила какую-то песню или стишок из детства. Одно можно было сказать точно: её нетрезвые слова – ересь.

На шум обернулись и остальные, с неким интересом наблюдая за строптивой девицей. Никто даже тронуться не посмел с места, понимая, что если бы помощь и понадобилась, то босс их предупредил бы. Однако Итачи, тяжело вздохнув, решил сам помарать свои руки, пока Саске дремал в кожаном кресле. Он встал и, нехотя перебирая ноги, дошел до Сакуры. Она уже кружилась в танце, ломая на шпильках ноги.

– Вот же балда… – устало проговорил Итачи, поймав её налету.

Та быстро поднялась на ноги. Акацуки следили за каждым движением. Особенно эта перепалка заинтересовала Дейдару, заскучавшего за весь вечер без Саске, и Нагато, чьи глаза сощурились и с недоверием косились то на одного Учиху, то на другого, то на розоволосую девушку. Братья Зетцу, Кисаме, Хидан и Конан оценивали ситуацию с веселой стороны и даже удосужились улыбнуться. На лице Какузу и Пейна не дрогнул не единый мускул, но и подозрений в их головах не возникало. Их внимательные взгляды можно было оправдать их любопытством к концовке этой схватки. Не каждый день им удается наблюдать за тем, как сам Итачи Учиха пытается усмирить пьяную девчонку. Зато Сасори, казалось, дела не было до этого переполоха. Он только изредка отрывал безотрадные глаза от телефона только для того, чтобы убедиться, что ничего нового не происходит.

– Итачи… – вдруг шепнула Сакура Итачи, думая своей нетрезвой головой, что её никто не слышит.

– Что?

Девушка даже не носочки поднялась, чтобы сохранить свой секрет в тайне. Увы, она была не в курсе, что все её прекрасно слышат.

– Я… забыла кое-что дома, когда… когда Дейдра… Дейар… Дердай… эм… – как оказалось имя улыбчивого блондина было ей не по зубам выговорить.

Как бы Сакура не старалась, все было ни к черту, пока не вмешался Хидан, улыбаясь во все тридцать два зуба:

– Дейдара!

Сакура повернула к нему голову, почтенно кивнула и проговорила с трудом:

– Да! Спаси-ибо! – Затем Харуно снова повернулась к Итачи. Тот держал её за талию, чтобы та не грохнулась ненароком. – Когда… Дейдара вломился… я испугалась… они побежали…, а я забыла… – Сакура говорила так, как будто это было дело мировой важности.

– Что ты еще забыла? – устало проговорил Итачи.

– Трусики я забыла… на мне их нет…

Конан и Хидан засмеялись в полголоса. Уголки губ Какузу и Пейна приподнялись. Сасори и Нагато усмехнулись. Одни только братья Зетцу весело переглянулись. Глаза их играли.

– Поэтому… – продолжала Сакура. – П-п-пожа-а-алуйста, не тяни платье в-в-вверх…

Итачи закатил глаза, в очередной раз поймал девушку и мягче проговорил:

– Хорошо, не буду. А теперь, пойдем.

– Ты… не веришь?! – Девушка широко раскрыла свои пьяные глазенки. В них читалось искреннее сомнение.

– Конечно, верю.

– Не веришь! – На этих словах Харуно поддела рукой край платья и потянула его вверх.

Глаза братьев Зетцу неотрывно смотрели и даже не моргали. Все застыли в ожидании, и даже Сасори отвлекся от телефона. Благо, Итачи успел предотвратить катастрофу, вовремя перехватив маленькую ладошку и оттянув платье вниз.

– Ох, Сакура, – протянул Итачи, – сколько же ты выпила! Идем…

– Куда?

– Тебя домой отвезут.

– Кто? – не отставала девушка.

– Мои друзья, – успокоил её тот.

– Но у тебя нет друзей! Ты сам говорил!

– Видимо, есть.

Итачи понимал, что бестолку сейчас объяснять этой барышне что-либо и потому лучше соврать. Ему, конечно, не составляло труда взвалить её на плечо и понести в нужное ему направление. Однако старший Учиха не представлял Сакуру мешком с картошкой, потому, включив всё своё терпение, (а его было ого-ого как предостаточно!) повел её прочь.

Итачи вёл её по коридорам. Они почти не разговаривали. Казалось, все должно закончится ровненько и без приключений. Вот брюнет её усадит в скором времени в машину к своим подчиненным. Те привезут её домой. Слуга уложит девушку спать, а там уже скоро и Итачи с братом подъедут. Однако произошло непредвиденное.

– Меня тошнит, Итачи…

– Чем именно: коньяком с вином или ликером с водкой? – съязвил Итачи, заворачивая за угол и врываясь с мужской туалет.

Женский или мужской – особой разницы уже не представляло: ни для Итачи, ни для Сакуры. Последняя мигом забежала в туалет, не удосужившись даже дверцу за собой закрыть. Брюнет с минуту подумал, заходить к ней или оставить в покое, но выбрал в конечном итоге меньшее из двух зол то бишь первое.

Учиха держал её волосы, пока у той шел процесс очищения организма. Благо, это было не так долго, как Итачи подозревал. Учитывая то, сколько девушка выпила за весь вечер и что она намешала, ничем не закусывая при этом, – нонсенс, что она еще вообще жива. Как бы то ни было, это не помогло ей протрезветь, и, выйдя из кабинки, Сакура всё еще вела себя неадекватно.