Текст книги "Книга чародеяний (СИ)"

Автор книги: Katunf Lavatein

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 54 страниц)

Адель по привычке хотела возразить, поспорить, однако она не могла – всё, что Берингар сейчас сказал, отзывалось в её сердце согласием. Она в принципе выживала только на любви к брату и стремлении его защитить, и даже в приступах разрушительной ярости держалась за это чувство. Конечно, она привыкла думать, что Арман любит её сильнее, а она только пытается – иначе бы брат давным-давно ушёл, слишком много он из-за неё настрадался. Но Адель не убила себя только ради него, даже не понимая толком, почему он так сопротивляется, ведь всем было бы проще…

Раньше такая цепочка мыслей ни к чему хорошему не привела бы, но не теперь. Самые главные страхи, что за себя, что за брата, меркнут или теряются вовсе, когда Бер рядом.

– Но как ты всё это разглядел?

– Я смотрел, этого достаточно. Ты ведь не знаешь, как выглядишь со стороны, – Берингар накрыл её руку ладонью. – А я знаю.

– Я не такая… не такая идеальная, – беспомощно пробормотала Адель. От того, что её догадки почти подтвердились, она пришла в тихий ужас. Неужто неосознанно приворожила? С неё бы сталось! – Не обманывай себя, ты меня пугаешь.

– Я и не говорю, что ты идеальная, – возразил он, слегка сжав её пальцы. – Идеальных людей не существует, а слепцом быть хорошо только поначалу. Нет, Адель, речь о том, что ты умеешь любить… искренне, от души, не ради себя, ведь ради себя ты тогда хотела только умереть. А жила ради брата, и я не могу подобрать больше слов, чтобы объяснить тебе, насколько это ценно.

В этот раз подобрать удачные слова смогла Адель. Она сказала:

– Сначала ради брата, потом – ради тебя…

Мельхиор оказался прав, вовремя покинув помещение: следующая сцена в самом деле была интимной.

Из таких воспоминаний, то горьких, то сладких, её выдернул звук шагов. В нынешний зимний вечер Адель была одна, хотя двое самых близких людей незримо обнимали её за плечи.

– Агнесса?

– Моя госпожа, – служанка появилась на пороге гостиной, неловко опершись о дверной косяк. – Там пришли к главной двери… звонок был… Я даже не знаю! Господин велели никого не пускать, но то ведь с улицы, как обычные люди ходют! Пускать или не пускать?

Адель растерялась: мыслями она всё ещё витала в былых разговорах о любви, а решать надо было здесь и сейчас. Разбудить Юлиану? Тётя старше и опытнее во всём, у неё есть право распоряжаться в этом доме… Но когда у ведьмы болит голова, даже чуть-чуть, лучше к ней не приближаться.

– К вам часто так приходят, Агнесса?

– Да нет, моя госпожа, нечасто. Обычно всё-таки свои, ключами пользуются. Разве что забредают иногда, но то с утра… молочник там, газетчик…

Берингар, похоже, не придёт: он появлялся либо после ужина, либо на другой день. Такое случалось не в первый раз, он не всегда мог покинуть замок Эльц, а на самом деле – о чём Адель не знала – иногда тратил вечера на поиски санатория, добывая через знакомых ключи от юга и методично проверяя подходящие адреса. Значит, решать ей. В конце концов, она тоже госпожа Клозе! Адель набралась храбрости, что заняло не так уж много времени, поднялась и заявила:

– Я открою, но ты на всякий случай побудь в коридоре.

– Слушаюсь, моя госпожа, – Агнессу, дородную женщину с никудышной магией, но прекрасными кулинарными навыками, её решение восхитило. – А что мне делать?

– Если я начну драться, зови на помощь Барбару и Юлиану, – на ходу придумала Адель. – Если ещё что-то нехорошее случится, тем более.

Почему-то она была уверена, что там Арман. Наверное, не смог воспользоваться ключом или потерял его… Не зря же она весь день вспоминала брата! Бер вошёл бы через другую дверь, да и другие знакомые маги тоже. Молочники посреди ночи не ходят. Опасности Адель не боялась: она заранее захватила кинжал из кабинета Юргена и зажгла пламя на свободной ладони.

Агнесса притаилась в углу коридора, теребя лямку фартука и нервно сглатывая. Адель быстро сбежала вниз по лестнице и распахнула дверь.

Снаружи повеяло холодом, лицо облизнула сырость. Снег всё-таки пошёл, пока она сидела и мечтала в гостиной. Фигура в промокшем плаще явно не была Арманом, но и угрозы не излучала, на первый взгляд…

– Кто? – спросила Адель, гордясь тем, что её голос звучит твёрдо. Пугало её вовсе не то, что ночью в дом стучится незнакомый человек, а то, что Берингар её за такую несвоевременную храбрость… не похвалил бы, мягко говоря. К счастью, всё обошлось: гость неловко, со второго раза сорвал с головы капюшон и оказался Шарлоттой Дюмон.

– Прости за поздний визит, – сказала Шарлотта и неуверенно улыбнулась, глядя на вооружённую огнём и мечом хозяйку. – Я не могла попасть к вам иначе, ещё долго искала дом… Мне подсказали птицы. Можно войти?

Адель настолько удивилась, что пустила её не сразу. Ждала Армана, а обнаружила его подружку… Не значит ли это, что что-то случилось с братом? Вряд ли Шарлотте известно больше, чем Беру или Милошу – не потому что они недостаточно близки, а потому что птичница часто и надолго отлучалась по своим делам. Адель посторонилась и закрыла за ней дверь.

– Всё в порядке, Агнесса, – вспомнила она. – Там на кухне осталось что-нибудь?

– Конечно, сейчас соорудим, – успокоившись, Агнесса уже направлялась к своим законным владениям. – Сейчас согреем… сейчас… Куда подать, моя госпожа?

– В гостиную.

Адель осталась наедине с мокрой от снега Лоттой и совершенно не знала, что с ней делать. Конечно, на осеннем балу они кое-как спелись, но все были весёлые и пьяные, трудно не сблизиться в таких условиях. Гостья тоже чувствовала себя не в своей тарелке и, сбросив плащ, какое-то время молча смотрела на Адель.

– У тебя всё в порядке? – наконец спросила Адель.

– Да, – настороженно ответила Шарлотта. – А у тебя?

– Да… вроде да.

Они снова замолчали. Нужно было сразу говорить о единственном, что у них было общего – об Армане, но хозяйка не очень ловко общалась с людьми, а обычно бойкая Лотта спасовала на пороге, и её трудно за это осуждать: вооружённая Адель Гёльди – не самое ободряющее зрелище на свете.

Поднялись в гостиную, стали дожидаться Агнессы с подносом. Адель извелась, пытаясь подобрать слова, но сначала отвлекалась на просушку плаща, потом додумалась предложить гостье сухую одежду и даже разбудила Эмму, чтобы та приготовила постель. Поднимать Барбару и Юлиану ей по-прежнему не хотелось: в конце концов, это же не Бер пришёл, а девушка Армана, их это не касается… Шарлотта понемногу осваивалась, грелась и тоже созревала для разговора, хотя в основном она ждала – надеялась на какие-то новости, которые Адель расскажет первой.

– Согрела вам пунша! Исключительно от простуды, моя госпожа! – громким шёпотом объявила Агнесса, внося поднос с двумя дымящимися бокалами и лёгкими закусками. – Разбудить госпожу Барбару?

– Нет-нет, не надо, – поспешила Адель. – Спасибо, и можешь идти спать. Огонь я уж сама разведу…

Агнесса удалилась, ни слова не сказав о поздних посиделках. Ингрид бы уже ворчала… Как же её не хватало всему дому.

– Что это? – неожиданно спросила Лотта, заинтересовавшись одной из книжек на столе. Гербарии да энциклопедии никто не забрал и не закрыл.

– Скотское алоэ, – честно ответила Адель. Они посмотрели на непристойного вида жирный стебль и одновременно прыснули, что наконец-то разрядило обстановку.

– Действительно скотское, – согласилась Шарлотта и с благодарностью приняла пунш. Адель припомнила, что на балу ей такое очень нравилось, правда, в доме не нашлось жареного лимона. Настой ромашки укоризненно стыл на краю стола. – Гм… Наверное, мне стоило предупредить, но я не придумала, как. Только вернулась из гор и сразу… сюда.

– Так и сразу? – не поняла Адель. Нехорошее предчувствие вцепилось ей в горло.

– Нет, конечно нет. Я сначала отправилась в Лион, – призналась Лотта, грея ладони о бокал. Ей было неуютно в чужой гостиной, но только потому, что она больше предпочитала природу любым домам. – Я была уверена, что Арман уже вернулся, но его там нет. И Мельхиора нет…

– Мельхиор здесь, – машинально ответила Адель.

– А, хорошо… Потом я отправилась домой, в Обон, это не так интересно, но… Писем не было, – Лотта посмотрела на лицо хозяйки, вовсе не такое дружелюбное, как им обеим хотелось бы, и выпалила: – Я понимаю, что многого хочу, и, может, это нагло с моей стороны – ждать новых писем, но мне показалось, что они должны быть. Мама говорит, что ничего не приходило, и вообще… в общем… я испугалась, не случилось ли чего. Но я не навязываюсь, – поспешила добавить она, видя, как Адель на неё смотрит. – Если меня долго не было и Арман нашёл кого-то ещё, я пойму… Расстроюсь, но пойму. Только хочу убедиться, что с ним всё в порядке. В ноябре он писал, что болен.

Адель запоздало поняла свою ошибку, но не знала, как её исправить: видимо, у неё на лице была написана старая добрая ревность, отчего Шарлотта вспомнила все самые ужасные рассказы о правнучке Гёльди и стушевалась, что ей было вовсе не свойственно. Впрочем, суть её слов показалась Адель гораздо важнее их отношений.

– Вообще-то я тоже мало что знаю, – поделилась она и удивилась самой себе: когда лицо Лотты потемнело при этих словах, Адель наполовину сопереживала ей, а наполовину – радовалась. Потому что братец заслужил, чтобы другая девушка искренне волновалась за него. С этого момента Адель постаралась сделать свой голос более мягким и вежливым. – Он ещё писал один раз из санатория, в самом начале… но потом ничего не было. Мы думаем, письмо просто потерялось.

– Ну да, – откликнулась Лотта. – Потерялось.

Она поняла, что Арман не забыл её, разве что их всех, но это отнюдь не было радостной новостью. То же дошло и до Адель.

– Целый день думаю об этом, – созналась она и тоже хватила пунша. Обожгла язык, сморгнула слёзы, недовольно поморщилась. – И Берингара нет, но у него слишком много дел в замке… Так что мы в равном положении.

– Я рада, – абсолютно безрадостно сказала Шарлотта и шмыгнула носом. Не от слёз, от горячего напитка после морозной улицы, но впечатление вышло совсем иное. – Но волнуюсь больше. Мне он не назвал точный адрес…

– Нам тоже, – Адель не сразу задумалась об этом, а потом списала на братнюю скрытность. Теперь ей не очень понравилась мысль о том, что они даже понятия не имеют, где его искать. Берингар, конечно, отыщет кого угодно и где угодно, но как он выкроит на это время? Сейчас, когда вопрос с книгой вот-вот решится? – Боюсь, мне нечего тебе сказать.

В тот же час вооружённый Берингар подъезжал к Лукке, но ведьмы об этом не знали. Огонь трещал, ветер выл, с плаща Лотты капало, за стеной похрапывал Мельхиор. Адель всё не могла разобраться в своих чувствах: успокаивая гостью, она сама поневоле успокоилась и почти убедила себя, что Арману ничего не грозит. Почти. Он вдали от здешних колдовских интриг, что с ним может случиться? Разве что в самом деле болезнь, но глупо же умирать в окружении врачей… О том, что такое случается довольно часто, Адель как-то не подумала.

– Если хочешь, можешь лечь спать, Эмма постелила в гостевом крыле, – неловко сказала Адель.

– Нет, спасибо, я не хочу, – ещё более неловко ответила Лотта. Её волосы завились от сырости и то и дело выбивались из причёски, но она быстро устала их поправлять и сидела растрёпанная, что импонировало Адель, всю жизнь боровшейся с непослушными волосами. Как ведьму её всё устраивало, но причесаться бывало непросто. – Но ты иди…

– Нет, я тоже не хочу спать.

Разговор, натужный и нелепый, так и не склеился. Адель догадалась притащить Мельхиора: разбуженный пёс сначала обиделся, но потом унюхал Лотту и заскулил от счастья. Он так скучал! Мельхиор вовсе не хотел оскорбить хозяйку, и всё же к Шарлотте он относился гораздо лучше, поэтому быстро забрался на диван и обслюнявил ей всю юбку. Разумеется, от радости.

Пока они нежничали, Адель подъела несладкое печенье, выплеснула ромашковый настой, проверила гостевую спальню и не придумала, чем ещё можно заняться. Сейчас им обеим было самое время делиться новостями об Армане и сплетничать, а новостей-то никаких. Так и убивали время до утра – Лотта играла с Мельхиором, Адель тревожно бродила по комнате, иногда хватаясь за какие-то книги. В подобном состоянии их застала Барбара, имевшая привычку просыпаться раньше матери.

– Доброе утро, – сказала она, входя в гостиную. – Кажется, мы что-то проспали?

– Да, не без того, – Адель вспомнила о манерах и представила девушек друг другу: – Барбара Краус, Шарлотта Дюмон.

– Мы знаем, – вежливо ответила Лотта и кивнула Барбаре, та ответила тем же. Ну конечно, все нормальные ведьмы знакомы между собой! Адель взбесило напоминание о том, что она всю жизнь была изгоем, и то, что её вежливость оказалась никому не нужна. С угольно-чёрных волос соскочило несколько искр.

– Молодцы, что знаете, рада за вас, – ядовито произнесла она. Шарлотта испуганно оглянулась через плечо, Барбара даже не вздрогнула. – Мне-то откуда знать, что вы знаете?

– Неоткуда, – примирительно сказала Лотта. Ей не хотелось ни поучать Адель, ни ссориться с ней. – Извини, если задела.

– Могла бы догадаться, – а вот Барбару ничего не смущало. – Или вспомнить. Когда мы упоминали позапрошлый бал…

Прежняя Адель уже разнесла бы гостиную в щепки после таких ответов, но сейчас она испытывала только злость, а неодолимого желания крушить всё вокруг не было. Как же это, оказывается, неудобно… Пришлось ограничиться злобным шипением и ничего не поджигать – ладони даже не зачесались, не говоря уж о том, чтобы пламя возникло само собой. Когда-то Адель мечтала о таком, она и сейчас была рада сдержанности, просто раздражение не находило выхода и утихало быстро, заставляя устыдиться собственного поведения слишком скоро.

– Юлиана уже встала? – спросила она, чтобы хоть как-то загладить вину. Дурацкий вопрос, конечно, не встала.

– Ещё нет. Агнесса приготовит завтрак к обычному часу, я полагаю, – Барбара прошла к столику, закрыла гербарий и опустилась в кресло. Было рано, и Адель без особой охоты уселась рядом с ней – Шарлотта занимала одну четверть дивана, оставшиеся три отошли Мельхиору. – Возможно, это не моё дело, но что-то случилось?

– А мы не знаем, – буркнула Адель. – Ничего не случилось, Арман не пишет. Просто все разом об этом вспомнили.

– Не хотела беспокоить, – бесцветным голосом сказала Лотта. Она переживала за Армана горячо и искренне, но не совсем понимала, как делить это чувство с его сестрой.

– Понятно. Надеюсь, вы волнуетесь зря, – подбодрила их Барбара. Разумеется, она не стала говорить «всё будет хорошо» и тому подобное, ведь она этого не знала, но всё равно считала своим долгом выразить поддержку. – Адель, ты не говорила об этом Беру?

– Конечно, говорила! Но он так занят, и в любом случае…

«Любой случай» так и повис в воздухе. Барбара завела разговор с Шарлоттой, и Адель почти не завидовала тому, как легко у неё это вышло. Всю свою сознательную жизнь она провела с братом, родственниц женского пола не имела, поэтому до пани Росицкой подобного опыта не завела, а после – не захотела. Ей было куда проще общаться с Арманом, Бером или Милошем, но и это не сильно зависело от пола: первый был братом, второй – мужем, третий – просто ведьмой в штанах. Адель ни о чём не жалела, но всё-таки попробовала вклиниться в светскую беседу; у неё получилось, потому что Барбара хотела того же, а Лотта была абсолютно неконфликтной и готовой идти на некоторые уступки перед сестрой Армана. Дружба с другими колдуньями… нет, это оставалось чем-то недосягаемым, но хотя бы пообщаться без презрения, зависти, горечи… Адель старалась. По привычке – ради Армана, пусть его и не было рядом.

То ли они повысили голос, то ли Мельхиор разбрехался, но и Юлиана сегодня встала раньше обычного. Сонная и недовольная, с растрёпанными волосами, она вплыла в гостиную и осмотрела юных ведьм.

– Доброе утро, – сказала она с напускным недовольством. – Вижу, у нас гости. Агнесса! Агнесса, иди сюда…

– Шарлотта пришла ко мне, – заявила Адель, опасаясь, что ей сейчас за что-то прилетит. Юлиана только усмехнулась:

– Дорогая моя, я же не возражаю. Ты хозяйка в этом доме, – и она вздохнула, вспомнив о смерти сестры и аресте Юргена. Лотта истолковала её вздох по-своему:

– Простите за беспокойство. Я могу уйти сейчас же, ключ от дома при себе.

– Ни в коем случае! – Юлиана грозно посмотрела на неё, и тут очень вовремя прибежала Агнесса. – Агнесса! Завтрак будет на четверых.

– Слушаюсь, моя госпожа, – невыспавшаяся кухарка убежала вниз. Похоже, им там предстояло немало работы.

– Что-нибудь стряслось? – распорядившись о завтраке и кое-как пригладив волосы, Юлиана проявила к Лотте больше благосклонности. Адель стало неуютно: четыре ведьмы в комнате – это чересчур. Она сильна, обе Краус тоже, да и Шарлотта не Лаура… Вот теперь придётся держать себя в руках!

Лотта ответила спокойно, почёсывая Мельхиора за ухом:

– Нет, ничего нового. Я подумала, может, Адель знает что-нибудь новое об Армане, но это не так.

– Ничего, девчонки, ничего, – со знанием дела заявила Юлиана Краус. – Готова поспорить, глупый почтовый курьер застрял в снегу. И почему бы твоему брату не воспользоваться связными зеркалами, дорогая?

Адель приготовилась вежливо отвечать ей, что Арман хотел отдохнуть в том числе и от этого, и осеклась. Проклятое пламя, Арман отдыхал от магии только после особо сложных обращений, а вообще питал к ней живой интерес и не чурался нового, ключ вон с Милошем сделал… парный… И почему она не задумалась об этом раньше? Да потому что была дурой, неожиданно осознала она. Дурой, ослеплённой собственным счастьем. И Бер искренне считал, что она любит брата больше всего на свете! Какой позор! Надо было надавить как следует тогда, а не сейчас мыкаться, разобраться, приехать… самой, не слушая ничьих советов… Адель постепенно накручивала себя и боялась, что момент безнадёжно упущен. Какой момент и для чего, она не знала, но уверенность росла неумолимо.

Видимо, Лотту тоже насторожила фраза о зеркалах, она оглянулась на Адель и прочла по её меняющемуся лицу довольно много. Неозвученная тревога зацепила Барбару, и та подалась вперёд в своём кресле, будто собираясь что-то спросить. Юлиана осмотрела их всех, нахмурилась, открыла рот… И в этот момент заскрипела дверь.

Берингар вошёл в гостиную с другой стороны и сразу же оказался в центре внимания четырёх ведьм. Все взгляды сошлись на нём, не считая разве что Мельхиора, который снова правильно оценил обстановку и забился под стол. Адель подскочила, как ужаленная, вслед за ней – Шарлотта; обе смотрели на Берингара то ли с надеждой, то ли с упрёком. Поднялась и Барбара.

– Какая радость! – воскликнула Юлиана. – Агнесса! Агнесса, лентяйка, быстро сюда!

– Да, моя госпожа, – пропыхтели из коридора.

– Завтрак на пятерых, – торжественно объявила Юлиана. Агнесса в ужасе вытаращила глаза, потом возвела их к потолку, потом опустила в пол и побежала обратно на кухню. – Здравствуй, Бер, мы совсем не ждали тебя с утра. Надеюсь, всё в порядке?

Берингар ещё раз внимательно осмотрел их всех и принял единственно верное решение: ни в коем случае не говорить правду.

– Доброе утро, – как ни в чём не бывало сказал он, снимая плащ и шляпу. – Разумеется, всё в порядке, иначе бы меня здесь не было.

Ведьмы тут же разбились на два лагеря: Барбара и Юлиана поверили, Адель и Лотта – нет.

– Что-то не так, – заявила Адель, даже не пытаясь объяснять, и взяла Шарлотту за руку – сама обалдела, вышло инстинктивно. Лотта, напротив, приняла этот жест за поддержку и добавила, шагнув вперёд:

– Что с Арманом? Я уверена, вам что-то известно.

Из всех четверых Лотта оказалась самой проницательной. Берингар ответил, осторожно подбирая слова:

– Беспокоиться не о чем, госпожа Дюмон. Мне есть что сказать, но прежде я хотел бы позавтракать: в замке времени на это нет и не будет.

– Конечно, – Адель немного успокоилась, пришлось и Лотте придержать коней: она не была готова с такой лёгкостью поверить Берингару, но не при его же неуравновешенной жене. – Но потом ты скажешь?

– Скажу.

И он сказал, но не раньше, чем покончили с основной частью завтрака. Накрывать пришлось в большой столовой: Шарлотта чувствовала себя неловко, но после появления хозяина твёрдо решила остаться до конца, даже если её здесь не жалуют. При помощи огромного опыта, полутора полезных заклятий и сотни-другой ругательств Агнесса умудрилась подать достойный завтрак на всех: и яичница, и омлет, и ломтики ветчины, и три вида сыра ждали их на столе. Адель внезапно почувствовала зверский аппетит и уже в третий раз намазывала джем на булочку, а Барбара с невозмутимым видом налегала на копчёную рыбу. Лотта перестала стесняться, потому что была голодна ещё с вечера, и теперь нахваливала тонкие блинчики, фирменное блюдо Агнессы.

– Так что там в замке? – спросила Юлиана, когда они перешли к кофе. Здесь не особенно уважали застольные беседы, отдавая должное сначала еде, а потом – разговору, но случай был особым. – Ты обычно приходишь по вечерам.

– Последние вечера прошли насыщенно, – сообщил Берингар, обращаясь не столько к тёте, сколько к манному пудингу. Тётя ничего не заметила и продолжила расспрашивать:

– А что именно? Неужто послы договорились?

– И это тоже. Тётя Юлиана, я не вправе рассказывать вам детали.

– Помню-помню, извини. А…

– А как там книга? – спросила Адель. Она искренне пыталась помочь и увести тётю от опасных разговоров, но сделала только хуже.

– Так же, как и ожидалось – непредсказуемо, – сказал Берингар. Агнесса принесла ещё кофе, и он налил себе ровно столько, сколько было нужно после бессонной ночи, жутких новостей и спонтанной поездки в лечебницу.

– Кто-нибудь пострадал? – догадалась Адель. Берингар бросил на неё быстрый взгляд, чему-то усмехнулся и ответил:

– Нет, все уцелели. Но Милош расчехлил пистолет.

– Вот негодяй, – обрадовалась Адель. Если бы она знала, что крылось за этими словами, радостно не было бы ни ей, ни вооружившемуся Милошу.

– Скоро всё решится, – Бер отодвинул блюдечко с мармеладом и одним глотком осушил пол-кружки кофе. Обычно он так не делал, и Адель убедилась, что он вернулся под утро вовсе не затем, чтобы спать. Ведьмы слушали внимательно, прекрасно зная, что он бы не стал делиться просто так. – Завтра… прошу прощения, уже сегодня. Совет старейшин и господа послы почти приняли решение, осталось только провести церемонию передачи книги новому владельцу. Не задавайте мне никаких вопросов, – устало попросил он, видя, что последние слова вызвали у слушательниц живейшее любопытство. – Спасибо. Надеюсь, что в следующий раз я вернусь больше, чем на ночь, но это не значит, что вы должны ослаблять бдительность и снимать амулеты.

– Вот бы старые пни не затянули снова, – вполголоса сказала Юлиана, деловито расправляясь со свежайшим творогом с кусочками фруктов.

– Это они могут, – согласился Берингар, и дамы неуверенно заулыбались. Он помолчал, собираясь с мыслями, и решительно налил себе ещё кофе. – Также я должен сказать вам одну вещь… особенно вам, Адель и госпожа Дюмон. В ближайшее время вы можете получить некие новости об Армане. Что бы вы ни узнали, ни прочитали, ни услышали, – очень чётко проговорил он, – не верьте.

Адель и Лотта встревоженно переглянулись.

– Что это значит? – почти хором спросили они.

– Большего я сказать не могу. Искренне надеюсь, что и это предупреждение не понадобится, но вы должны знать.

– Но как Арман связан с вашим собранием? – медленно спросила Шарлотта. Она уставилась на недоеденную булочку с таким видом, будто это она, булочка, была во всём виновата.

– Я не говорил, что он связан, – отозвался Берингар и на всякий случай тоже поглядел на булочку. Ничего подозрительного не обнаружил и добавил: – Если бы я мог сообщить вам что-то ещё, не стал бы держать в тайне.

– Арман в порядке или нет? – не выдержала Адель, понимая, что вопрос в принципе не имеет ответа. Её братец вечно попадал в какие-то передряги по доброте душевной, он даже с ней-то никогда не был в порядке, особенно с ней…

– Арман знает, что делает, и он не один, – в этих словах крылось достаточно разных смыслов, правдивых и не очень, чтобы ведьмы не задавали ещё больше вопросов хотя бы сейчас. Все задумались, и каждая сделала свои выводы, на что Берингар и рассчитывал. – Я не могу ответить прямо, ты и сама знаешь, что он вряд ли в порядке в полном смысле слова. Но у него всё под контролем.

Адель потыкала ложкой пудинг, помолчала, пытаясь так же распробовать на вкус собственные мысли. Её эти слова успокоили. Не потому что она слепо верила всему, что говорит Бер, а потому что они совпадали с её личными ожиданиями – верно, «Арман в порядке» звучало бы утешительно, но фальшиво до крайности. Что же затеял её маленький братец? Кого он снова ринулся спасать? Адель переживала, но уже без отчаяния, а скорее по привычке. Раз Берингар в курсе дела, ему можно довериться и не задавать лишних вопросов… Хочется, но не стоит. Раз он решил молчать, не проронит больше ни словечка, нравится ей это или нет.

– Всё это мало похоже на вести из лечебницы, – вполголоса сказала Лотта. Она уже поняла, что не услышит большего, но уловила все несостыковки и недомолвки. Берингар спокойно встретил её взгляд и повторил:

– Я бы не стал утаивать что-то более серьёзное. Если бы Арман хотел, чтобы вы знали больше, я бы с радостью исполнил его волю, но это не так.

– Так он болен или нет? – не поняла Юлиана. – Что-то ты темнишь, дорогой!

– Мама, сказали же, – не выдержала Барбара. – Ещё бы ему не темнить. Если ты не помнишь, над группой с самого начала висела угроза. Я бы на месте Бера тоже ничего не рассказывала…

– Вот именно. Кстати, у Лауры всё в порядке?

– Да, мы связывались совсем недавно. У них дома всё хорошо.

– Ах, точно, вот в чём дело, – вспомнила Юлиана и успокоилась. Пришлось успокоиться и Шарлотте, хотя она с трудом сдерживалась, чтобы не устроить допрос. Её остановило то, что она здесь чужая, и то, что в напоминании Барбары был смысл – некоторые вещи очевидно касались только тех, кто работал над книгой, и никого больше.

Завтрак закончился в молчании. Юлиана ушла первой, на ходу зовя Агнессу, чтобы откомментировать сегодняшний творог; Барбара предложила Шарлотте всё-таки передохнуть после бессонной ночи и отправилась показывать ей комнату. Адель тоже ощутила подступающую сонливость и теперь бестолково наблюдала за тем, как Берингар наливает себе кофе в третий раз.

– Многовато, – вынесла вердикт она и, не выдержав, зевнула. Бер посмотрел на неё, на кофе, на часы и тоже зевнул, но ответил:

– Сколько нужно. День такой…

– Важный?

– Надеюсь, что последний, но мне очень не хочется накликать обратное.

Адель зевнула ещё раз и потёрла щёки ладонями. Она всё ещё думала о брате, он незримо маячил на краю её сознания, но не стала повторяться, зная, что это бесполезно.

– Ты же правду сказал? Всё под контролем?

– Это то, в чём я недавно убедился, – заверил её Берингар. Адель вгляделась в него так внимательно, как только могла, но не обнаружила никаких признаков подвоха. – Скоро всё решится, Адель.

– Вообще всё? И с Юргеном тоже?

Она испугалась, что обрадовалась слишком рано и зря упомянула его отца, но Берингар кивнул. Потом допил кофе и поднялся, явно не собираясь задерживаться дома.

– Не расслабляйтесь, – повторил он, выходя вместе с супругой в коридор. – И не верьте слухам. Даже если ты получишь письмо от кого-нибудь высокопоставленного, не верь тому, что прочтёшь, пока я не подтвержу это. Хорошо?

– Хорошо, – кивнула Адель. Её волновали такие слова, но надежда на скорый финал собрания, хотя бы собрания, перевешивала всё остальное; она не связывала молчание брата с этим событием напрямую, но искренне верила, что после разборок с книгой и с Арманом что-то прояснится. Был бы жив, здоров, а из остального выпутаться можно. Можно! Они всегда выпутывались.

Такая цепочка мыслей приободрила Адель, и она пожалела, что не может поделиться ею с братом.

– Если всё сложится удачно, скоро ты сможешь отправиться, куда пожелаешь, – негромко сказал Берингар, собираясь обратно в замок. – Я ведь обещал, что ты не будешь сидеть взаперти. Куда бы ты хотела?

Адель никогда о таком не думала. В прошлом ей не особенно хотелось повидать мир, слишком уж мрачные мысли занимали её голову, а потом всё сразу изменилось к лучшему… Она и ответила:

– Да никуда.

– Совсем? – Бер даже удивился, и Адель почувствовала, что сейчас взорвётся от умиления и нежности. – Я думал, тебе не нравится всё время сидеть дома.

– Это потому что тебя здесь нет, – заявила Адель и подождала, что он смутится, но промахнулась. Её встретил взгляд столь чувственный и горячий, что она сама с трудом поборола желание ненадолго закрыться руками. Руки нашли себе лучшее применение, обвив Берингара за шею. – Мне всё нравится… разве что…

– Разве что? – повторил он и сам же не дал ответить. Адель пришло в голову, что поцелуй вышел сладко-горьким не только из-за кофе, но она быстро прогнала эту мысль.

– В Прагу можно, – шепнула она. Берингар согласился, добавил, что в Прагу нужно, и ушёл.

Адель зачем-то открыла дверь ещё раз, зная, что его там нет. Только пустая комната дома Клозе. После этого она немного постояла в коридоре, перебирая в голове все новости, и решила проверить Шарлотту, словно несла за неё какую-то надуманную ответственность.

Ей удалось избежать лишних встреч с ведьмами Краус, и вскоре Адель уже стояла на пороге гостевой спальни – той самой, где впервые ночевала она сама. Сердце снова кольнуло воспоминание об Ингрид. Дверь была приоткрыта, так что не пришлось ни стесняться, ни стучать. Лотта стояла возле окна, скрестив руки на груди и привалившись к раме, и смотрела на кружащийся снег.

Адель собралась с духом и подошла к ней. Сказать было абсолютно нечего, да и вряд ли от неё ждали поддержки или добрых слов, но она думала не столько о пассии брата, сколько о своей счастливой судьбе. Если Арман и Лотта чувствуют друг к другу то же самое, ей сейчас должно быть тяжело. На большую глубину рассуждений Адель не хватило, зато она была откровенна.

– С ним всё будет в порядке.

Шарлотта вздрогнула и обернулась. В другое время Адель обзавидовалась бы её медовым глазам и приятной, не мертвенно-бледной коже, но, в конце концов, её саму уже переубедили… А вот волосы у них похожи, пусть не цветом, но каштановая грива Лотты тоже жила своей жизнью.

– Тебе виднее, – вежливо ответила она и подавила вздох. – Я верю, правда, просто это не всё.

– Мы с Арманом и не из таких передряг выходили… – Адель пришлось оборвать себя, потому что заготовленные слова не пригодились. К тому же, она даже не знала, о каких передрягах речь на этот раз. – У тебя случилось что-то ещё?