Текст книги "Вернуться в сказку (СИ)"

Автор книги: Hioshidzuka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 103 страниц)

Оттого ли всегда

Мы так жаждем весны?

Это тот отголосок,

Отклик солнечной девы,

Что когда-то смеялась

Над нами всегда.

Что когда-то любила,

Что когда-то жалела,

Что когда-то боялась,

Но всё же ждала.

Она жизнью была нам,

Солнцем нам освещала

Все дороги, все тропы,

Все леса и поля.

Шёлк струится, спадает

С головы покрывало.

Все смеются, не плачет

Никто. Ну… Почти.

И, наверное, глупость.

Что тут может быть больше?

Но, пожалуй, и тайна.

Меньше? Нет. Ну никак!

Это те были звуки,

Плач той солнечной девы,

Когда солнце погасло.

Не для нас, для неё…

Мария сидела – а точнее лежала – в одной камере с Клементом и скучающим взглядом смотрела в потолок, обычный, плохо выбеленный, с иногда отваливающийся и падающий на голову кому-нибудь из визитёров тюрьмы. Оказалось, тот придурок просто хотел помочь ей догнать Седрика. Сказать не мог, что ли? Она, всё-таки, человек с такими же расшатанными нервами, как и у большинства. Пусть теперь и расплачивается фингалом и головной болью. Сам виноват. Нечего было лезть к беззащитной девушке. Ну… Не совсем, конечно, беззащитной, но мало ли?

Принцесса перевела взгляд на нынешнего сокамерника. Да… Сильно ему досталось, ничего не скажешь. Возможно, она немножко перестаралась. А чего можно было ждать от человека, которого так сильно напугали? Откуда она могла знать, что он ей помочь собирается? Вот и защищалась, как могла.

Молодой мужчина теперь, казалось, её немного побаивался. Впрочем, это будущей королеве даже нравилось. Боится – не будет беспокоить и задавать лишних вопросов и, что самое главное, не подойдёт к ней ближе того расстояния, с которого она сможет его ещё чем-нибудь огреть. Поэтому единственная койка в этой камере досталась Марии, которая была очень рада этому – ведь побегать ей пришлось немало.

Единственное, что беспокоило девушку – то, как сейчас без неё справляются со всем её друзья. За Альфонса она была спокойна. Он умный и сильный парень, что-нибудь придумает, если что случится. А вот Реми и Роза такого доверия в этом плане не внушали. Они вели себя слишком… по-детски, что ли? Наверное, это было нормально для их возраста, но от беспокойства Марию это не спасало, даже наоборот.

В камеру вошёл один из охранников. Принёс еду. Что ж… Пусть её съест Клемент. Если, конечно, она окажется ему по вкусу. Девушка не была голодна, а её сокамернику прилично досталось от неё. В отличие от того же самого Теодора, принцесса не особенно хотела зла всем, кто ей не очень-то нравился. Тем более, в этой ситуации виновата она сама.

Жаль ей было только одного: она упустила этого пройдоху Седрика. Что она теперь должна будет сказать другу и сестре? «Извините, но, боюсь, мы не вернёмся домой из-за моей глупости и нерасторопности»? Так? Нет. Этот вариант ей не нравился. Должен же быть способ вернуть этого горе-мага? А то… Нет, сидеть в этом мирке девушке совсем не хотелось. Ну ни капельки!

– Как думаешь, когда нас отсюда должны выпустить? – спросила Мария, переворачиваясь на бок.

Тот пожал плечами. Надо же! И он тоже не знает! Отлично! Теперь остаётся только надеяться на благосклонность стражей города и на то, что они люди не злые и легко внушаемые. Иначе принцесса с ума сойдёт от ожидания. Ей, между прочим, надо узнать, чем Альфонс решил накормить Розу и Реми, если они, конечно, ели.

Интересно, как Клемент раньше тут жил? Надо было бы это спросить. И почему к еде даже не притронулся? Неужели отрава? Однако то, что он сказал в следующий момент, повергло девушку в шок.

– Вы местная, вы и должны знать! – воскликнул он.

Принцесса чуть не поперхнулась сухариком, который она нашла в кармане своей куртки, от удивления. Оказывается, путешествует не только она со своей весёлой компанией! Интересно, а как этот тип сюда попал, и почему он тогда выразил удивление по поводу её одежды? А… Ну да… Её любимая куртка порвалась, а заботливый Альфонс предложил ей свою.

Этот человек… Клемент, кажется, так его звали? Не был ли он какой-нибудь ловушкой? В том, что таковой являлся тот Седрик, она уже не сомневалась. Зачем иначе ему тащить их всех сюда, а потом сбегать?

– Я – местная?! Ты издеваешься?! Я думала, что ты отсюда! – воскликнула девушка, возмущённая тем фактом, что мага она, всё-таки, упустила, к тому же, помешал ей не местный житель, а тоже какой-то путешественник с Земли, который вряд ли знает, как отсюда уйти. Замечательная ситуация! Всё просто отлично!

Мария тяжело вздохнула. Конечно, вздохами и слезами сделать ничего нельзя, но эмоции иногда следует выпускать наружу. Принцесса хорошо понимала это.

Задумавшись над решением своих проблем, она и не заметила, как в камеру вошёл какой-то человек в тёмных одеждах, который, пробормотав что-то, перенёс Клемента и Марию-Нэн куда-то.

– Буду рад видеть вас в своём поместье! – сказал человек, ухмыльнувшись. – Надеюсь, вам здесь понравится.

***

Седрик бежал по городу. Просто бежал. Куда? Он и сам этого не знал, пожалуй. Ему просто хотелось скрыться от своих нерадостных мыслей. Для чего, как и что делать потом – он не мог и предположить.

К матери юный чародей идти не хотел. Не потому, что он ей не доверял, нет! Джулия Траонт была единственным человеком, кто заботился о нём и любил его, а он платил ей тем же. Нет, это было из-за того, что маг всегда считал себя слишком слабым, слишком бездарным, слишком…

Его мать была одной из самых могущественных колдуний сказочного мира, если не самой могущественной. Она была умна, обаятельна, красива. В неё влюблялись, её обожали, её ненавидели. Эта женщина была богата и происходила из знатного рода. Её слушали, ей подчинялись. Ведьма владела многими видами магии, предпочитая, всё-таки, черную или нейтральную, зная практически всё, что было с этим связано. Она была не слишком хорошей старшей сестрой, зато замечательной матерью.

Седрику было бы стыдно признаться ей в том, что он чего-то не смог. Опять. Как и всегда. Да, парень в совершенстве знал теорию, которую преподавали в школе и в Академии, которую он в детстве учил под руководством матери. Но он не мог практически ничего сделать на самом деле. Практическую магию он освоил. Все заклинания, которые он знал, у него получались хорошо, без особенных спецэффектов и побочных действий. Но выполнить что-либо, для чего нужно было бы общаться с людьми, убеждать их, что-либо доставать, сталкиваться с какими-то препятствиями… Нет. Это не удавалось совершенно.

Мария не хотела спасать свой мир. Нет, наверное, именно его мир. Не свой. Девушке не нужны были лишние проблемы, связанные с тем, о чём она даже не подозревала долгое время. Она была не тем человеком, который нужен был Сказке. То есть…

– Эй, ты! Я тебя спрашиваю, где она?! – услышал маг голос за секунду до того, как буквально отлетел к стене одного из домов.

Перед ним стоял Альфонс. Очень разозлённый. Только вот чем? Седрик, ещё не пришедший в себя после удара, соображал плохо. Он даже не смог бы сейчас вспомнить какое-нибудь элементарное заклинание, если захотел бы отомстить.

Однако парень почему-то и не думал успокаиваться. Он не обращал внимания даже на испуганную малышку Розу, стоявшую за ним. Реми же просто улыбалась, сверкая своими белыми и – на личном опыте чародея – довольно-таки острыми зубками.

«Вот гадина-то!» – только и подумал волшебник перед тем, как разъярённый Альфонс не схватил его за ворот «классического одеяния магов», уже почти трещащий по швам, и не стал с неприкрытой угрозой смотреть ему в глаза.

– Быстро сказал, где она! – прошипел парень. – Иначе, знай, от тебя даже мокрого места не останется!

Маг непонимающе, с постепенно угасающей надеждой посмотрел на Розу, которая, заметив это, тут же надулась и отвернулась от него. Реми только хихикала. Да… В положении Седрика она не самый лучший возможный адвокат. Совсем не самый лучший. Интересно, а где сейчас Мария? Зашла купить чего-нибудь? Они, вроде бы, есть хотели.

В положении волшебника не самым лучшим было бы и слишком много думать о вещах, не касающихся того, что он сейчас находится «под прицелом», вися, не касаясь ногами гранитной мостовой. Альфонс тряхнул его ещё раз, и маг заголосил.

– Да кто тебе нужен, чёрт возьми?! Я просто ушёл! Вам все равно плевать на наш мир, на мой мир! Я даже не знаю, что ты от меня хочешь!

Всё ещё болтаясь в воздухе, хоть и на совсем небольшой высоте, Седрик изо всех сил пытался вырваться из хватки друга принцессы. Он уже собирался предпринять ещё какие-нибудь действия, как Рассел – такова была фамилия Альфонса – отпустил его.

От неожиданности маг упал прямо на мостовую. Хорошо, что никаких карет, кэбов или повозок в это время суток обычно не бывает, иначе, наверное, колдун рисковал бы очутиться под одной из них. Реми, воспользовавшись мгновением, подбежала к нему и приложила свою тоненькую ручку ко лбу волшебника.

– Он не видел Марию с тех пор, как убежал сам… – пробормотала она, растерянно глядя на Розу и Альфонса.

Те переглянулись и удивлённо уставились на рыжеволосую девчонку, которая, произведя операцию по извлечению некоторых воспоминаний, уселась прямо на дороге.

Видимо, «птице» было абсолютно все равно, где сидеть – за столом в таверне или на мостовой посреди улицы. Она была предсказывающей будущее. Поэтому девчушка не боялась кареты, которая могла бы выскочить из-за угла, какого-нибудь бандита, который бы мог напасть на неё. Она была предсказательницей. Она могла видеть то, чего не видит никто. В то же время единственное прошлое, которое она никогда не могла увидеть, – её прошлое, её детство до того, как она попала в тот странный монастырь.

***

Кассандра когда-то любила Теодора Траонта. Она прекрасно помнила о тех чувствах. Она уже давно простила его за всё. Бывшая наследная принцесса уже шестнадцать лет была матерью двух замечательных девочек. Эта женщина была красива, хоть усталость и подпортила её черты, бывшие в молодости идеальными.

Мария… Старшая дочь Кассандры была в детстве живым и бойким ребёнком, постоянно лезущим туда, куда не следовало. Она смогла подружиться даже с очень замкнутым и серьёзным мальчиком из их подъезда. Её характер начал меняться с того момента, как девочка пошла в школу; тогда её матери пришлось иногда уезжать из города – сначала на день, потом и дольше. Девочка стала относиться ко всему буквально, начала придираться к словам. В какой-то момент она стала сочинять разнообразные истории.

Роза… Жизнерадостная малышка, младшая дочь Кассандры, родилась, когда её старшей сестре было четыре года. Девчушка была тихой и спокойной. В отличие от сестры, она никогда не доставляла матери особых хлопот.

Сейчас женщина, вернувшись домой и не обнаружив там дочерей, очень беспокоилась. Сначала она сходила к матери Альфонса – спросить, не заходили ли девочки к ней. Та устало пробормотала, что нет, не заходили, и продолжила собираться на работу.

Кассандра волновалась. Её воображение то и дело подкидывало ей картинки ужасных событий, что могли бы произойти с дочерьми. В одно мгновение она вдруг немного успокоилась, вспомнив, что по закону королевства, в котором она когда-то жила, Мария уже около месяца является законной наследницей престола.

– Как бы мне попасть туда… – пробормотала дочь нынешнего короля. – Как бы мне туда попасть… Теодор же, вроде, оставлял мне телепортационный камень… Где мне его найти?

Найдя через полчаса то, что было нужно для возвращения её девочек домой, женщина произнесла несколько строчек одного заклинания и перенеслась во дворец к своему отцу.

Дворец был таким же, как и в тот день, когда ей пришлось покинуть его. Те же цветы, те же расшитые золотом занавески, те же нарядные паркеты, тот же шум из комнаты для фрейлин. Дворец был таким же, как и раньше. Кассандре даже стало больно от этого. Как она могла покинуть отца, родных, даже если из-за этого пострадало бы её самолюбие и жажда к справедливости и истине?

– Кассандра… – услышала бывшая наследница чей-то очень усталый голос.

Она обернулась и увидела, что перед ней стоял король. Её отец, уставший от долгих лет своего правления, уставший от интриг, козней, подавленный побегом своей родной дочери, возможной гибелью своего королевства. Он был уже сед. Женщина даже не сразу смогла узнать его. Это был её отец. Уставший. Измождённый. Отец, которого она сама оставила здесь, одного, уже почти не способного противостоять всем тем бурям и невзгодам. Это была её вина. Но разве могла она оставаться в этом мире? Разве могла она быть той, кого знал весь этот мир? Кассандра не чувствовала в себе сил тогда. Как не чувствует их и сейчас. Ей просто нужно вернуть её дочерей. Её девочек. Девочек, которых у неё хочет забрать этот мир.

– Я хочу видеть своих дочерей, – твёрдо сказала принцесса Кассандра.

В душе её больно кольнула мысль: бывшая принцесса Кассандра…

========== I. Глава девятая. Несколько – часть одного. ==========

Несколько – часть одного.

Это осколки – не более.

Впрочем, неважно теперь уже,

Что же скрывала принцесса та.

Взойдя на трон в пятнадцать лет,

Она забыла о себе,

Пытаясь лучше для всех стать,

Для всех тираном сделалась.

Война в себе – война других,

Коль стала ты правителем.

Война в тебе – страшней чумы.

Она несёт лишь смерть и глад.

Забудь. Про всё и про других,

Стань той, кем ты была тогда…

Обычной девочкой, другой…

Забудь. Забудь про это всё.

Забудь и снова стань другой.

Поверь, ты будешь тому рада.

Поверь, не будет той войны,

Что жжётся и всё разъедает.

В тебе нет большей искры той,

Что провела тебя сквозь горе.

В тебе осталась лишь вражда.

Вражда, которой смысла нету.

Ты понимаешь – ты умна,

Ты нравишься – ведь ты красива,

Тебя боятся – властна ты,

И обожают – ты всё можешь.

Забудь о этой злой войне.

Забудь. Тебе же легче станет.

Забудь о нас, забудь о том,

Кто из тебя тирана сделал.

Он мёртв. Лежит в гробу давно.

Тебе уже давно не важно,

Как он лежит, кто там стоит

И плачет, утирая слёзы.

Ты стала тем, кем быть должна.

Ты – королева, ты – правитель.

В твоей душе чего-то нет.

Наверное, и быть уже не может.

Забудь! Прошу тебя – забудь!

Мы брат с сестрою? Уж не помнишь?

Аделаида! Я прошу!

Я умоляю, если можно.

Осколки… Больше ничего.

И ничего уж не осталось.

Прошу тебя: «не покидай»,

В свои слова давно не веря…

Осколки разбитого зеркала со звоном упали на пол прекрасного бального зала, что находился во дворце королей династии Карбонерро. Это место славилось своей роскошью.

– Почему?!

Молодой человек, находящийся в зале, снова ударил кулаком по хрустальному зеркалу, правда, уже разбитому. Звон. Те мелкие кусочки, что ещё не успели обрушиться на паркет, каскадом упали прямо на руку графу, да так, что несколько осколков впились ему в ладонь. Но он даже не заметил этого.

– Почему?!

На красивый дубовый паркет упала капля крови. Еще одна. И еще.

– Почему?!

Зеркал в зале уже не было. Все были разбиты молодым графом в этот злополучный день. В день, когда он узнал о смерти королевы. Той, которую он любил и будет любить всегда.

– Почему?! – в который раз за день прокричал военный. – Почему ты?! Почему ты, Аделаида?! Я же так люблю тебя!

Ещё неделю назад в этом самом зале проходили балы. Танцы, музыка, шутки. Дамы сплетничали, кавалеры вызывали друг друга на дуэль, люди более старшего возраста смотрели на это всё с улыбкой.

Это время закончилось так неожиданно… Никто и понять ничего не успел.

Революция. Страшное слово, не так ли? Сколько смертей она за собой несёт… Даже в том случае, если люди, что её творят, хотят справедливости.

В этом мире не может быть хорошо всем. Кому-то, в любом случае, будет хуже. Кто-то всё равно будет страдать. Такова уж истина. Пожалуй, она несправедлива.

***

Мария очнулась в тёмном тёплом помещении. Она лежала на мягком диване из чёрной кожи. Возможно, из чёрной. В этой комнате было плохо видно. Освещения явно не хватало. Не было слышно ни звука, ни шороха, ни чьего-либо дыхания. Девушка забеспокоилась. Она не знала, где находится, кто её сюда доставил и что ей с этим делать. Её это порядком нервировало.

Принцесса встала с дивана и на ощупь попыталась найти выход из помещения, где её, скорее всего, заперли. Этого сделать у неё не получилось. Мария, наткнувшись на какой-то предмет, потеряла равновесие и упала.

Вероятно, хозяина этого дома привлёк грохот, который вызвало её падение. В комнату вошёл человек. Он был высокого роста, неплохо сложен, у него были тёмные волосы, давно не стриженные, поэтому доходящие где-то до середины скул, нечёсаные, разной длины. Глаза этого человека отталкивали – немного безумные, девушка даже могла бы сказать: бешеные. Они смотрели на неё с неподдельным любопытством, которое не сдерживало ничто. Ни правила приличия, ничто… Любопытство это было смешано с корыстью. Она хорошо смогла это понять.

Глаза его казались чёрными, хотя в этой комнате чёрным казалось практически всё. Скорее всего, они были просто карими. Но человека, который находится наедине с тем, кого не знает, к тому же, когда тот, кого именно не знают, превосходит тебя по физической силе, обычно боятся. Бывают исключения. Но этот случай исключением не был. Внучка короля боялась того, кто вошёл в комнату. Он казался ей исчадием ада. Она бы отдала всё, что имела, только за то, чтобы никогда больше его не видеть. Девушка панически боялась его.

Отшатнувшись от этого человека и воспользовавшись тем, что вместе с ним вошёл в комнату и лучик света, пусть маленький, пусть не слишком яркий, но лучик света, который частично осветил помещение, она упала на диван, на тот, где лежала минут пятнадцать назад.

– Что же вы, леди? – спросил незнакомец, удивившись. Возможно, удивившись. Голос его был слишком сладким, слишком приторным, но в нём чувствовалась какая-то угроза, принцессе ещё не до конца понятная. – Отчего же вы меня боитесь? Я ничего плохого не сделал.

У девушки, когда-то пытавшейся обучить сестру игре на скрипке и фортепиано, был довольно хороший чуткий слух. Он смог уловить, что человек этот, договорив свою речь, в сторону бросил совсем тихое: «Пока что…»

Это не могло не насторожить Марию, и без этого напуганную. Пожалуй, волнения её почти ничто не выдавало. Почти. Редко кто может силой воли изменить свой взгляд.

Незнакомец подошёл поближе, однако он не подходил на то расстояние, с которого мог ударить её чем-либо. Это принцессу, правда, пугало ещё больше. Она не знала, чего ожидать от того, кто вошёл к ней.

В какой-то момент приняв непоправимое решение, девушка дождалась, когда человек отвернулся, чтобы… Ей было абсолютно всё равно, зачем он мог отвернуться. Схватив первое, что попалось под руку, даже не понимая, что это, Мария огрела незнакомца по башке и, воспользовавшись его замешательством, выбежала из комнаты.

Дом был ей незнаком. Однако, он напоминал ей чем-то ту картинку, которую она нашла, ковыряясь в вещах матери два года назад, чтобы отыскать что-нибудь интересное для Розы. Поэтому, руководствуясь только своей интуицией, которая иногда выводила её из особо трудных ситуаций, принцесса забежала в комнату, которая на том листочке значилась под номером «4» с пояснением «столовая».

“Столовая” оказалась весьма светлой, хоть и несколько захламлённой. Было, где спрятаться, к огромному счастью внучки короля. Она почти за мгновенье нашла небольшой шкаф с непрозрачными дверями, в котором вполне могла бы поместиться. Никаких вещей там не было. Полок тоже. Марию это немного удивило, однако, услышав чьи-то шаги, она, недолго думая, залезла туда.

В комнату вошло двое людей. Один из них сел в кресло, находившееся неподалёку от того шкафчика. Второй уселся напротив. Дверцы шкафа были закрыты, поэтому у Марии не было возможности разглядеть их. Один из них засмеялся. Смех был звонким и чистым. Смеялась женщина. Или девушка. Она же и начала говорить.

– Не говори только, что ты её упустил! Я же сделала всё для того, чтобы девчонка сейчас была у тебя!

Голос принадлежал всё ей же. Сейчас он был резким и не слишком-то приятным. Обладательница голоса возмущённо фыркнула, затем встала и куда-то отошла. Следующее, что услышала девушка – звук бьющегося стекла.

Женщина продолжила свой разговор с неизвестным.

– Эта девчонка – твоя дочь! Если бы ты остался с её матерью тогда, у нас не было бы проблем! – неожиданно незнакомка на несколько секунд замолкла, а потом уже более мягко продолжила. – Как её зовут? И сколько ей лет?

Человек, сидящий неподалёку, дышал тяжело. Все его вздохи были слышны Марии, которая старалась не дышать вовсе, чтобы её не смогли обнаружить. Здесь, сейчас, за подслушиванием разговора, который её не касался.

– Её зовут Марией. Во всяком случае, Кассандра хотела назвать её так. Ей шестнадцать с половиной, сестра, – это был голос того человека, который вошёл в комнату. Он звучал более рассержено. – Ты не представляешь, эта поганка ударила меня по голове твоим сборником зелий! Знаешь, какой он тяжёлый?!

Принцесса чуть не задохнулась от возмущения, услышав это. Женщине, очевидно, это тоже не понравилось, потому что в следующую секунду Мария услышала быстрые шаги, а следом – звук пощёчины.

– Не смей так говорить! Эта «поганка» – твой ребёнок! Ты поступил так же, как и мой отец! Я бы тебя на её месте убила!

Нельзя сказать, что юной принцессе эти слова не понравились. Она сразу же прониклась какой-то симпатией к незнакомке. Захотелось даже выйти, поблагодарить её, но девушка удержала себя от таких действий.

***

Комнаты слуг часто бывают наполнены разнообразными интригами. Здесь всегда живут – даже считают своим законным местом обитания – различные сплетни про хозяев этих самых слуг. Почему-то этим особенно славятся комнаты служанок.

Личная служанка леди Джулии была девушкой амбициозной и гордой. Она выполняла только те поручения, которые отдавала сама ведьма, чем очень гордилась. Она была выше всех остальных слуг, что её несказанно радовало. Эта девушка обожала глумиться над остальными горничными, которых у графини или герцогини – впрочем, у этой женщины было несколько имён и несколько титулов, поэтому ей присущи были оба этих и ещё другие – было много. Особенно Милене нравилось смеяться над наивной и частенько довольно беспомощной во многих делах Каей.

Та никогда не пыталась пожаловаться или избежать насмешек со стороны «старшей по званию», только плакала после каждого такого «замечания». Ей совсем недавно исполнилось шестнадцать лет. Она была самой молодой служанкой у леди. Двадцатилетней красавице нравилась такая реакция девушки. Она нередко смеялась над ней вместе со своими подругами, часто выставляя Каю в неприглядном свете при всех, кто был в услужении у одной из самых могущественных ведьм в сказочном мире.

Сама Джулия, однажды заметив это, решила перевести девочку в услужение к своему брату. Во всяком случае, горничных у него больше не было: кухарка являлась простодушной доброй женщиной, у которой из-под носа сама сестра короля воровала пряники и сушки, дворецкий был обычным человеком, погружённым только в работу, а конюхи в самом поместье почти не бывали.

Кая была рада этому. Даже недовольство графа Теодора не шло ни в какое сравнение с нападками Милены. Девушка хотя бы понимала, за что именно он сердится, что для неё было очень важно. Остальные обитатели замка отнеслись к ней вплоне доброжелательно.

Всё шло хорошо. Вплоть до самого приезда герцогини. Вместе с частью своей библиотеки она, разумеется, взяла с собой свою личную служанку Милену вместе с ещё несколькими. Сейчас личный кошмар Каи стоял напротив неё и мерзко улыбался.

– Сбежать от меня решила? Да, дурочка? – заявила вдруг та.

Личная служанка леди подошла к совсем ещё юной девочке почти вплотную. Её светлые локоны спадали ей на лицо, девушка была среднего роста, но из-за чего-то казалась ощутимо выше.

– Ты чего?! Отойди от меня! – испуганно прошептала служанка графа, пытаясь отодвинуться как можно дальше от той, которую она боялась больше всего на свете.

Милена не отступала. Что ей было нужно, знала, пожалуй, она одна. Никто больше не мог понять, что же творится в голове у этой белокурой красавицы, ангела только на вид. В её руке оказался нож. Кая сжалась от испуга. Служанка леди Джулии стала обрезать светло-русые волосы юной горничной графа Теодора. Меньше чем за пять минут девушка была коротко острижена и оставлена там же. В комнате для горничных. Там, где ей было самое место. Во всяком случае, по мнению блондинки Милены.

Наверное, служанка Траонта просидела бы в этой комнате ещё дольше, если бы туда не вошла Каталина. Она была новенькой. Джулия наняла её вместо Каи. Она была ровесницей Милены, в отличие от которой имела каштановые волосы и голубые глаза.

Девушка подбежала к своей предшественнице, охнула, помогла ей подняться – от пережитого волнения служанка графа сползла по стене и почти лежала на полу – и направилась вместе с ней на кухню: благодаря Нели, кухарке, там всегда можно было хорошо поесть.

Старушка, увидев горничных, запричитала, заахала, не забывая при этом смотреть за готовящимся супом. Кая уже не чувствовала этого. Она была на той грани, достигнув которой человек уже ничего не соображает, однако,что-то делать, если ему говорят, ещё может.

– Кто это сделал? – рассержено спросила Нели у Каталины. – Эта милая девочка, насколько я знаю, никому не могла насолить.

Та только пожала плечами, хотя уже давно была не в слишком хороших отношениях с Миленой. Она подозревала личную служанку леди, но доказательств у неё пока не было. Вот бы эта девчушка поскорее очнулась! Тогда было бы всё проще. Джулия Траонт обязательно уволит того, кто это сделал. Она не терпит разборок между слугами.

Но Кая не очнулась ни в этот день, ни на следующий. Она пролежала в постели больше недели. Герцогиня со своими служанками тогда уже успели уехать. Каталине тоже пришлось, хоть она и не хотела покидать эту девочку, которая напомнила ей сестру, что пропала много лет назад. Такая наивная…

***

Альфонс, наконец, нашёл место, где можно было бы позавтракать, а также брошеный дом, в котором можно было переночевать. Завтракали – а точнее, ужинали – только Роза и Реми. Ни себе, ни Седрику, который был совсем не против перекусить, парень не купил ничего. Пришлось довольствоваться лишь видом двух очень довольных девочек.

Маг сидел и грустил. Он даже подумать не мог о том, что Мария может пойти его искать. Он считал, что не нужен ни ей, ни её другу. Оказалось, что для чего-то ещё нужен. Например, для того чтобы вернуться домой.

– Ты извини, что мы подумали, что это ты виноват! – прошептала малышка Роза, доев свой завтрак-ужин и заметив, что с чародеем что-то не так.

Тот посмотрел сначала на неё, потом на Альфонса, который всем своим видом показывал, что извинений от него ждать абсолютно бесполезно.

Реми уже больше не смеялась, только думала о чём-то. Её ярко-рыжие волосы сейчас казались просто каштановыми. Впрочем, освещение в той небольшой лачуге, где они остановились, оставляло желать лучшего. Она вся была будто бы серая. Пыльная, ветхая. Это было то место, где человек меньше всего захотел бы находиться.

Но в той ситуации, в которой оказались эти четверо, лучшего варианта ждать не приходилось. Нужно было довольствоваться тем, что уже было.

– Извини… – пробормотал Седрик, в темноте наткнувшийся на кого-то.

– Ничего… – ответил ему голос Альфонса.

Маг почему-то отшатнулся и упал, запутавшийся в собственной одежде.

– Ты девчонка, что ли, платье носить? – усмехнулся друг принцессы.

Чародей нахмурился. Девчонкой его даже в Академии не обзывали! А этот… Нужно успокоиться и ложиться спать. Он просто неуч. Обыкновенный. Нет! Не совсем обыкновенный! Грубый неуч. Ему только на конюшне и место. В другие места требуются более приличные люди.

Комментарий к I. Глава девятая. Несколько – часть одного.

Автор старался и ждёт отзывов :)

========== I. Глава десятая. Демоны прошлого. ==========

Вот почти что с четверть века, как шмыгнула в белый свет,

А чудные человеки ведьмой кличут двадцать лет.

Мол девчонкой пятилетней при сияющей луне

Мать меня порою летней подарила Сатане.

Плюнуть или каяться – кто же разберет.

Кто не испугается, в жены пусть берет.

Только есть одна проблема – в город толком не войти,

Люди с криком: “Ведьма! Ведьма!” разбегаются с пути.

Люди прячут злые морды в обывательском тепле,

Ну а я над ними гордо пролетаю на метле.

Плюнуть или каяться – кто же разберет.

Кто не испугается, в жены пусть берет.

Чтоб позлить сою соседку и прибавить к ней воров,

Я топор втыкаю в стенку и дою ее коров.

До сих пор она икает, увидавши со двора,

Как молоко ручьем стекает с рукоятки топора.

Плюнуть или каяться – кто же разберет.

Кто не испугается, в жены пусть берет.

Через улицу соседу, что противен толст и лыс,

Я в компанию к обеду под окно пускаю крыс.

Крысы роют в доме норы и порядка нет как нет –

Обвалилось пол забора, то-то будет рад сосед.

Плюнуть или каяться – кто же разберет.

Кто не испугается, в жены пусть берет.

Я который день лью слезы – присмирела, егоза:

В сердце нож воткнули острый гордо синие глаза.

Месяц ядом вновь налился и себе желаю я,

Чтоб в меня скорей влюбился тот, кого хочу в мужья.

Согрешишь, покаешься и пойдешь домой:

Песне улыбаешься – значит, будешь мой. *

Она не знала, почему ей хотелось плюнуть на всё, что она долгие годы строила, и пожалеть ту совершенно незнакомую, чужую ей девчонку. Да, конечно, она была сестрой её брата, но это же не повод! Тем более, для неё – Джулии Траонт, герцогини, сестре короля, одной из самых красивых женщин в сказочном королевстве, могущественной ведьме, волшебно богатой. У неё был сын, которого она обожала. У неё были братья, которых она ненавидела. Из-за чего? Эта женщина вряд ли могла сказать об этом. Она имела всё, о чём другие не могли бы и мечтать. Что же тогда могло её беспокоить? Совесть, вроде, уже должна была давно умереть, навсегда скрыться за этой самовлюблённой улыбкой, властным взглядом. Что же беспокоило ведьму из рода Траонтов?

Наверное, пожалеть Марию она могла, вспомнив себя совсем ещё ребёнком. Хотя, не совсем ребёнком. Скорее, подростком. В детстве ведьма была очаровательным вредным ребёнком, с чёрными волосами, заплетёнными в две тугие коротенькие косички, одетым в салатового цвета платьице, этот цвет в далёком прошлом очень нравился ведьме, постоянно строящим пакости всем людям, которые находились рядом. Росла она, постоянно слыша ворчание матери и крики бабушки. Не самая лучшая атмосфера для воспитания ребёнка, тем более, и так, вредного.

А потом, в день семилетия малышки, в дом пришла незнакомая старая ведьма, о чём-то долго разговаривавшая с бабушкой девочки. Так и очутилась кроха в доме старой колдуньи. У той тогда было всего лишь трое учениц, таких же маленьких, как и леди Траонт. С первого же дня своего обучения девочка возненавидела свою наставницу Хилдэгейр. Джулия и сейчас прекрасно помнила тот день.