Текст книги "Подвалы твоего сердца (СИ)"

Автор книги: hazy forest

сообщить о нарушении

Текущая страница: 53 (всего у книги 55 страниц)

– Не надо, – Гермиона едва слышала себя: голос был чужим и неуправляемым. Накрыв его пальцы ладонью, она медленно опустилась на постель. Драко не шевелился, словно боясь, что его ужасный шрам испугает её, заставит вскочить и убежать.

– Что? – он склонил голову еще ниже.

– Прятаться от меня, – Гермиона закусила губу и положила ладонь на его здоровую щеку. – Болит?

– Уже почти нет, – почувствовав себя свободнее, Драко позволил Грейнджер повернуть его голову.

– Можно? – она подняла слегка подрагивающую ладонь и вопросительно заглянула в его глаза. Ответом послужило неопределенное пожимание плеч. Осторожные пальцы тут же пробежались вдоль шрама. Драко шумно вдохнул и задержал дыхание. Создавалось впечатление, что он терпит какую-то пытку, и Гермиона поспешно опустила руку.

– Я думал, посещения запрещены. До этого в палату приходили только колдомедики и авроры.

– Пришлось использовать некоторые связи, – безрадостно хмыкнула она, не поднимая взгляда. – У нас мало времени.

– Так было всегда, разве нет? – Драко горько усмехнулся, касаясь пальцами её подбородка.

– Все впереди… – Гермиона не понимала, прозвучало ли это как вопрос или утверждение, но Малфой нахмурился. Какое-то время они безмолвно смотрели друг на друга.

– Меня ждет Азкабан, – наконец прошептал он, роняя голову. И, хотя голос был полон смирения, глаза выражали панический страх.

– Нет, нет! – она попыталась выдавить улыбку, но вышло убого. – Они не смогут. Я сделаю все, чтобы…

– Прекрати! – Малфой зажмурился и, набравшись смелости, снова посмотрел в глаза Гермионы. – Хватит. Даже я не могу простить себя за то, что совершил. Что уж говорить о членах Визенгамота?

– Ты снова сдаешься, – неверяще процедила она и приподняла брови в изумлении.

– Брось, Грейнджер! – он хрипло рассмеялся и снова отвернулся, потому что взгляд Гермионы время от времени останавливался на уродующем его лицо ожоге. – Хватит уже тешить себя иллюзиями. Я сто раз говорил тебе, что не стану лучше, чем был. Никогда.

– Но ты уже стал, – Гермиона наклонилась, чтобы посмотреть ему в лицо. – Ты не согласился на клятву и сделал все, что было в твоих силах, ради того, чтобы Протеус не одержал победу. Весь Магический мир… – Гермиона замолчала, когда её пылкую речь прервал его низкий смех.

– Магический мир? – он хмыкнул. – Если бы на кону стоял только он, я бы не задумываясь согласился принять клятву. Мне плевать на Магическую Британию, слышишь? Все, о чем я думал, когда Протеус пытал меня «круциатусом» – ты.

– Я бы все равно умерла, и ты знал это. Было что-то еще… Должно было быть!

– Прекрати выдумывать! – выплюнул Драко.

– Ладно, – она вздохнула. – Тогда зачем ты попросил Протеуса освободить Теодора и Пэнси?

– Тогда это было единственным, что я мог сделать, – Малфой покачал головой. – И я не настолько ненавижу Нотта, чтобы желать ему смерти.

– Вот именно, – Гермиона осторожно взяла его за руку. – Тебе не плевать. Ты заставляешь себя так думать и прячешься от правды, только зачем?

– Нет, нет… – пробормотал Малфой, отстраняясь от неё. – Твои слова не должны снова сбить меня с толку. Я совершил преступление и отвечу за него.

– Пожалуйста, Драко, – она сглотнула, чтобы прогнать противный ком, вставший в горле. – Поверь мне. Разве я не заслужила?

– Вот именно, Грейнджер! – внезапно закричал он, откидывая её руку в сторону. – Ты ничего из этого не заслужила! Ни боли, ни страданий, ни такого как я!

– Да неужели?! – Гермиона вдруг вспылила и подалась вслед за Драко. – Когда это ты вдруг стал таким моралистом?

– Когда увидел, на что способен! – задыхаясь, ответил он. – Когда увидел твое испуганное лицо. Когда мы чуть не сгорели в том чертовом доме! Откуда тебе знать, что это все не повторится снова? – он закрыл правую сторону лица ладонью и отвернулся. – Не смотри! Не смотри, черт возьми, Грейнджер!

Плечи Гермионы опустились, она обессиленно замолчала. Драко снова отталкивал её, снова ограждался от внешнего мира, и это не могло не задевать.

– Я обречен, а у тебя впереди вся жизнь. Счастливая жизнь. Сама подумай: что я могу дать тебе теперь? – Драко так и не повернулся к ней. – Пожалуйста, закончи все это! Закончи, потому что я это сделать не в силах.

– Я не хочу, – почти шепотом ответила она, искривляя губы в болезненной улыбке.

Тишину разрезал короткий стук, а потом дверь открылась и в проеме показалась фигура аврора:

– Мисс Грейнджер, я сожалею, но вам пора покинуть палату.

– Еще минуту, – Гермиона умоляюще вскинула брови, и мужчина, недовольно нахмурившись, снова вышел за дверь.

– Если не собираешься отказываться – привыкай, – Драко хмыкнул, разжимая пальцы на её запястье. – В будущем свидания со мной тоже будут ограничены во времени.

– Откуда в тебе столько язвы? – буркнула Гермиона, поднимаясь на ноги. Малфой следил за её движениями с тревогой. Он приподнялся с постели, поворачиваясь к ней всем корпусом, и застыл в ожидании. Казалось, что теперь они прощаются надолго. Различив страх в его глазах, Гермиона подалась вперед и обняла Драко за плечи в попытке приободрить.

– Все будет хорошо, – прошептала она, проведя ладонью по широкой спине. Прижавшись виском к его волосам, Гермиона быстро сморгнула слезы и откашлялась, как будто прочищая горло. – Я тебя не оставлю, – и резко отстранилась.

Круто повернувшись на месте, она ринулась к двери, чтобы ни за что не разреветься, увидев обреченность в глазах Малфоя.

– Гермиона! –понеслось вслед, и девушка почти что на автомате повернулась. Блестящие слезы в её глазах заставили Драко остановиться.

– Зачем ты встал? Тебе же еще нельзя…

Они бросились друг к другу почти одновременно, хотя и преследовали разные цели. Гермиона схватила Малфоя за предплечья, чтобы поддержать, но его ладони тут же стиснули её талию. Вместе они отшатнулись в сторону, пытаясь балансировать, и Гермиона попятилась к стене. Несколько секунд – и её спина обрела твердую опору. Тяжелое, почти неуправляемое тело Драко навалилось на неё, придавливая к стене. Пахнущее лекарственными зельями дыхание коснулось рта, и его сухие губы примкнули к её – вечно покусанным. В расслабленный рот ворвался горячий язык, и Гермиона протестующе застонала. Очевидно, она пыталась что-то сказать, но ладони Малфоя крепче стиснули её талию, а язык ласково прошелся по нижней губе, вызывая мелкую дрожь. Гермиона подняла руки и очертила контур его лица ладонями, спускаясь к шее и плечам, а потом легкие сжались до крошечного размера, и поцелуй пришлось разорвать.

– Мне нужно идти, – одарив его затуманенным взглядом, Гермиона отшатнулась к двери. Сердце бешено стучало в груди то ли от страха, то ли от желания. Уже схватившись за ручку, она оглянулась на Драко и в нерешительности остановилась:

– До встречи?

– До встречи, – отозвался он, все еще наблюдая за ней потемневшим взглядом.

***

– Гермиона, тебе нужно успокоиться, – Джинни неуверенно тронула подругу за плечо, но лицо Грейнджер осталось непроницаемым. Её уставший и злой взгляд прожигал дверь в кабинет Министра. Молодая секретарша смотрела на посетительниц с недоверием и любопытством. Ровными щелчками отмерял время огромный маятник, стоящий рядом с диванчиком, на котором расположились девушки. – Гарри сделает все, что в его силах. Гермиона!

Медленно помотав головой и тяжело выдохнув, Гермиона склонила голову на плечо Джинни.

– Мы так и не поговорили о том, что произошло, – прошептала Уизли, поглаживая подругу по виску. – Я знаю, что ты злишься на нас.

– Я злюсь только на себя, – хрипло ответила Гермиона. – Вы здесь ни при чем.

– Нет, – Джинни поджала губы. – Я должна была понять, что что-то не так. Мы все должны были. После нашего последнего разговора… – девушка замолчала, и её лицо помрачнело. – Я не сразу рассказала Гарри о том, что происходило. Мы просто… Мы просто были так заняты друг другом, что в какой-то момент я забыла. А потом ты исчезла, – Джинни крепче прижала голову подруги к своему плечу, боясь встретить её обвиняющий взгляд. – Мы с Гарри и Роном сразу бросились на поиски. Пришлось обратиться в Министерство. Сначала тебя посчитали соучастницей, представляешь? Авроры обыскали все, что можно. Мы сбились с ног, но в ночь перед пожаром появился Блейз и рассказал о том, где ты находилась все это время. Он пообещал, что приведет тебя к нам, но запретил говорить об этом аврорам до определенного времени. Упомянул лишь, что Малфой и Нотт придумали какой-то план, которому никто не должен помешать. Гарри отдал ему порт-ключ, ведущий в дом на Гриммо, но в назначенное время никто там так и не появился. Тогда мы решили, что медлить больше нельзя. Особняк Паркинсонов атаковали авроры. На то, чтобы взломать защиту, потребовалось некоторое время. Когда авроры ворвались в дом, там никого не оказалось. Блейза тоже начали подозревать: все подумали, что он соврал, чтобы отвлечь авроров от слежки за Пожирателями, – Джинни тяжело вздохнула и зажмурилась. – Блейз появился на Гриммо за час до полуночи – весь в грязи и с бешеными глазами. Его трясло. Пришлось несколько раз переспрашивать, чтобы понять, в чем дело… – Уизли еще раз провела ладонью по пышным волосам подруги и вздрогнула, когда Гермиона резко подняла голову. В карих глазах не было ни упрека, ни злости. Они не выражали ничего.

– Самое ужасное в том, что авроры отреагировали не сразу, потому что сомневались в правдивости слов Блейза. Думали, что Пожиратели приготовили ловушку. Конечно, они использовали веритасерум, но пропало столько драгоценного времени! Гарри и Рон хотели направиться в Малфой-мэнор сразу, но их остановили. Мой брат настолько разбушевался, что аврорам пришлось его оглушить, – Джинни кисло улыбнулась. – В конце концов, информация подтвердилась, и Аврорат почти в полном составе отправился на оцепление Малфой-мэнора. Мне страшно представить, что было бы, если бы они появились позже. Гермиона! – она заметила, как подруга отстраняется от неё, и вся сгорбилась, чувствуя острый стыд. – Мне так жаль!

– Я допустила ошибку и расплатилась за это, – Гермиона остановила тревожный взгляд на двери, за которой двадцать минут назад скрылся Гарри. – Вы помогаете мне сейчас.

– Будем надеяться, что переговоры пройдут успешно, – робко заметила Джинни, стараясь поскорее замять тему. – Рон очень переживает. Он чувствует себя виноватым, поэтому не знает, как лучше подступиться к тебе.

– Я поговорю с ним позже, – Гермиона нахмурилась, вспомнив о той дистанции, на которой держался от неё Рон. Он словно боялся, что она вдруг разозлится, взорвется или вовсе набросится на него с кулаками. Что ж, повод для этого был, но Гермиона не чувствовала обиды или гнева. Поведение Рона заставляло её сердце болезненно сжиматься – в памяти неясными вспышками возрождалось что-то родное и светлое, но невероятно далекое.

– Спасибо, – искренне прошептала Джинни. Вся семья Уизли невероятно переживала за Гермиону. Особенно Молли, из-за нервов сваливающая всю вину на Рональда. Она беспрестанно укоряла сына в том, что он отвлекся и не уследил за безопасностью собственной девушки. Когда выяснилось, что Рон и Гермиона в отношениях уже не состоят, миссис Уизли просто рвала и метала.

Послышался щелчок двери, и Гермиона с готовностью вскочила на ноги. Взгляд Гарри рассеянно прошелся сначала по ней, потом по Джинни, а затем опустился в пол.

– Что он сказал? – дрожащим голосом спросила Гермиона, хотя уже знала ответ. Её ногти болезненно впивались в ладони, но ничто кроме внутреннего смятения не имело значения.

– Давайте выйдем, – Гарри оглянулся на навострившую уши секретаршу и кивнул Джинни.

Втроем они безмолвно покинули кабинет и некоторое время шли по коридорам Министерства, ловя заинтересованные взгляды.

– Что он сказал, Гарри? – низким голосом повторила волшебница, хватая его за рукав. Некоторое время они смотрели друг другу в глаза, ведя безмолвный диалог.

– Визенгамот не может позволить тебе быть свидетелем защиты. Они говорят, что твоё восприятие было искажено действием чар. Все-таки это была магия, которая заставляла тебя…

– Нет, – Гермиона отшатнулась прочь, и её глаза блеснули яростью. – Они не могут запретить мне! Я поговорю с Кингсли снова, он поймет…

– Гермиона, – Джинни перехватила её ладонь, удерживая на месте. – Ты должна успокоиться.

– Я спокойна! – закричала она, а потом ошеломленно посмотрела на Уизли. – Прости. Да, прости, – пробормотала она, опуская взгляд. – Но я не могу позволить им забрать Драко. Не могу! Он ведь… Я давала столько показаний! Они использовали сыворотку правды, так почему…

– Тише, – Гарри привлек подругу к себе и крепко обнял. Он как никто другой знал, сколько пережила Гермиона после того пожара. Как только магическому обществу стало известно обо всем, что творилось у них под носами практически незаметно, газеты загудели кричащими заголовками. В статьях, зачастую наполненных буйными журналистскими додумками, Гермиона представлялась в различном свете. Кто-то считал её жертвой, кто-то – заблудшей душой или соучастницей. В любом случае, эти толки давили со всех сторон и не давали спокойно вдохнуть. Они практически сводили с ума, и, если бы не активная деятельность, Гермиона уже давно могла бы занять палату в Мунго. Каждый день она была занята тем, что бегала от кабинета к кабинету в надежде убедить органы Магического правосудия в том, что Драко заслуживает если не оправдания, то хотя бы смягчения приговора. Это давало силы продолжать вставать по утрам. Но теперь, когда последняя надежда на спасение испарилась, что-то внутри надорвалось, и отчаяние хлынуло по венам.

– Все будет хорошо, – повторил Гарри, поглаживая подругу по голове. – Они нашли человека, чьи показания можно считать действительными. Теодор Нотт будет свидетелем защиты.

– Теодор? – Гермиона испуганно замерла, вспомнив ту враждебность, которую Нотт испытывал к Драко. – Но ведь он многого не видел. Он не может…

– Это все, на что мы можем рассчитывать, – с сожалением прошептал Гарри.

– Ты так просто говоришь об этом! – Гермиона вырвалась и вздернула подбородок. – Мне больно думать о том, что я не смогу защитить его! Так как ты можешь так беззаботно говорить, что я ничего, совсем ничего не могу сделать, чтобы помочь Малфою?!

– Мне сложно понять это! – не выдержал Гарри, сжимая кулаки. – Ты ничего нам не говорила, совсем ничего! А потом просто исчезла, испарилась! Думаешь, нам было просто? Я, Рон, Джинни… Да все вокруг были чертовски напуганы! Мы с ума сходили, потому что не знали, где тебя искать. Никаких следов, никаких зацепок…

– Гарри… – предостерегающе зашипела Джинни, хватая его за запястье.

– Нет! – строго отчеканил он, поворачивая голову к своей девушке. – Недомолвки между нами всеми привели к катастрофе, так что я больше не собираюсь молчать, – и снова обратился к Гермионе:

– Почему ты ничего не сказала нам? Когда начала сближаться с Малфоем, когда влезла в дела Пожирателей… Ты даже не предупредила нас, прежде чем броситься вслед за ним!

– Я не могла… – схватившись за голову, процедила Гермиона. – Вы все перенесли так много боли! Я ничего не говорила, потому что не хотела тревожить. А потом все завертелось, и я уже не знала, как мне сказать о происходящем. Это слишком сложно…

– Мы столько пережили вместе, – Гарри укоряюще взглянул на неё. – А ты так и не поняла, сколько значишь для нас.

– Я не хотела подвергать вас опасности, – покачала головой Гермиона. Нервы были на пределе, а потому в уголках глаз тут же начали скапливаться слезы. – Я не хотела…

– Знаю, – внезапно смягчился Гарри и бросился к ней, снова сгребая в объятия. – Все, все… Ты больше не одна. Только пообещай, что больше никогда не будешь скрывать от нас такие важные вещи.

– Ладно, – шмыгнув носом, прошептала Гермиона. – Обещаю. Простите меня.

– Мы должны просить прощения в первую очередь, – сбоку на неё навалилась Джинни, и эти объятия были настолько теплыми и надежными, что сердце Гермионы впервые за долгое время перестало болезненно ныть.

***

Гермиона ворвалась в камеру ожидания всего за полчаса до начала судебного заседания. Она выглядела значительно лучше: поддержка друзей и неплохие прогнозы на будущее заседание укрепили в ней стержень уверенности. И, так как внутреннее состояние зачастую выражалось во внешних признаках, Гермиона казалась свежей и отдохнувшей. По крайней мере, с лица пропали тени худобы и подглазины, а губы наконец не были вытянуты в белесую напряженную линию.

– Как тебя пустили? – Драко поднял на неё покрасневшие от недосыпа глаза и криво усмехнулся. Он выглядел почти так же, как и в прежние времена – педантично собранно и аккуратно, но только внимательный глаз мог различить некоторые важные детали: уголки его губ были слегка опущены, а плечи неестественно напряжены. Малфой выглядел так, будто собирался на битву, и в какой-то степени это было правдой.

– Гарри похлопотал.

– Поттер? – Драко пытался выглядеть надменно, но Гермиона чувствовала, как колеблется его голос. – Не ожидал от него такого участия.

– Не обольщайся, он сделал это не для тебя, – Гермиона окинула взглядом тесную комнатушку, в которой Драко находился уже два дня. Здесь не было никаких удобств кроме узкой койки и стола с двумя стульями – для допросов. Со всех сторон давили стены грязного серого цвета, а потолок казался таким низким, что Гермиона едва смогла подавить порыв коснуться его пальцами.

– Я глубоко оскорблен, – фыркнул он, закатив глаза. – Присаживайся.

Драко сидел на стуле с вытянутыми вперед руками. Ему хотелось спрятать свои запястья ровно с того момента, как Гермиона вошла в камеру. Малфой чувствовал глубокую подавленность от того, что предстает перед ней в волшебных наручниках.

– Слышала, ты прекрасно сдал все экзамены, – Гермиона бесшумно опустилась напротив него и неуверенно улыбнулась.

– Это действительно удивительно, учитывая то, что в процессе сдачи на меня пялились три аврора и два преподавателя.

– Ты молодец, – её улыбка дрогнула. Оглянувшись на дверь, Гермиона протянула свои руки и обхватила его ладони пальцами. Малфой зажмурился; он ожидал, что сейчас из её уст польется всякая якобы успокаивающая чепуха, от которой на самом деле становилось только тревожнее. Но Гермиона молчала.

– Расскажи, как твои дела, – хрипло произнес он, сжимая её пальцы. Гермиона вздрогнула.

– Прислали извещение из Академии Высшей Магии, – поспешно отозвалась она. – Они написали о том, что готовы принять меня на дальнейшее обучение даже без сдачи вступительных экзаменов.

– Ты заслужила. Я рад за тебя.

– Драко, я…

– Не надо. Не сейчас, – он шумно вдохнул и закрыл глаза. Несколько секунд прошли в абсолютном молчании.

– Я только хотела сказать, что мне все равно, каким будет приговор. Знай: я готова бороться до бесконечности.

– За что? – хмыкнул он, сжимая её руки еще крепче.

Гермиона нахмурилась. В глазах Драко она читала смирение с худшей долей и обреченность. Он больше не верил ни в себя, ни в возможность их будущего, и это было пострашнее, чем грозный вердикт суда.

Дверь со скрипом приотворилась, и в камеру заглянул аврор с жутко серьезным лицом. От неожиданности Гермиона подпрыгнула на месте и отдернула руки. Оглянувшись на вошедшего, она не заметила, каким болезненным и непонимающим взглядом проводил Драко её ускользающие ладони.

– Мисс Грейнджер, пора, – выпалил аврор и распахнул дверь, видимо, не собираясь тратить время на ожидание ответа.

– Да, – поспешно прошептала Гермиона и поднялась со стула. Она могла поклясться, что почти не волновалась, когда заходила в здание Министерства, но Малфой сумел поселить в ней дрожь ужаса.

Едва не уронив стул, Гермиона направилась к выходу и обернулась, чтобы что-то сказать, но тут же передумала: Малфой опустил голову, и взгляд его был отрешенно направлен в столешницу.

Снаружи её уже ждали Гарри, Джинни и Рон. Все они встрепенулись, когда Гермиона вышла из камеры, но решили ничего не говорить. Молча друзья двинулись по мрачным коридорам Министерства, пока наконец не дошли до лифтов.

– Как он? – едва двери захлопнулись, Гарри повернул голову к подруге.

– Кажется, не очень, – нехотя ответила Гермиона. Ей было больно и страшно разговаривать о Драко.

– Все будет хорошо. Мы сделали все, что могли, – Джинни бережно обхватила её ладонь и уверенно улыбнулась. Рон что-то недовольно пробурчал, но это было уже не важно. Понемногу дрожь внутри тела начала успокаиваться, и Гермиона снова выпрямилась, нацепив на лицо непроницаемую маску мужества. Джинни была права: все вместе они сделали достаточно. Чего только стоили скитания по кабинетам судей Визенгамота! Огорчало лишь то, что Рон отказался помогать, потому что так и не сумел простить ни Малфоя, ни – глубоко в душе – Гермиону. И Грейнджер понимала, почему.

Уйдя глубоко в размышления, Гермиона преодолела путь и остановилась лишь когда услышала невнятный гомон. В зале суда №10 оказалось неожиданно тесно и шумно, но первым, что бросилось в глаза, стало деревянное кресло с высокой спинкой в центре площадки. Гермиона невольно содрогнулась, представив, что уже через несколько минут на этом месте, прикованный цепями к подлокотникам, будет сидеть Драко. Справа и слева на зрительских местах царил хаос: каждый хотел занять место поближе, и потому зал полнился гомоном и шумом. Среди взволнованных лиц удалось различить алчные глазищи Скиттер, уже отдающей какие-то указания колдофотографу. Стараясь не зацикливать внимание на неприятной особе, Гермиона перевела взгляд на сектор, к которому было повернуто кресло. Тот все еще пустовал, но в зале уже начинали появляться судьи. Они степенно шагали мимо кресла, не озираясь на толпу и не переговариваясь между собой. Их серьезные лица, из-за скудного освещения казавшиеся серыми и как будто каменными, наводили ужас на Гермиону. Она не верила, что люди с такими неподвижными чертами лица и холодными глазами способны проявить милосердие.

– Идем, – Гарри взял её за руку и повел её куда-то сквозь толпу – в первом ряду для них были выделены места. Следуя за другом, Гермиона внимательно осмотрела зал и обнаружила, что трибуны судей за какие-то несколько минут успели заполниться почти до конца. Заседание должно было начаться с минуты на минуту.

Внезапно зал наполнился шепотками, гул которых показался Гермионе свистящим шипением змеи. Она повернула голову в ту сторону, куда устремились все взгляды, и увидела Кингсли Бруствера. Появившись в широком дверном проеме, Министр невозмутимо проследовал к своему постаменту и, заняв его, тут же принялся перебирать какие-то бумаги. Он не обращал внимания ни на голоса собравшейся публики, ни на испытующий, практически обжигающий взгляд Гермионы.

Спустя несколько минут в зал вошли четыре аврора. Внимательно осмотревшись, они заняли места по углам нижней площадки. Наконец судьи Визенгамота расположились на своих рядах, и все словно по команде стихло. Гермиона тяжело сглотнула и зажмурилась. Заседание начиналось. С тяжелым скрипом отворились боковые двери, и в зал зашли трое.

Драко Малфой поморщился, вдохнув душный воздух. Немного постояв на входе, он в сопровождении двух авроров направился к центру зала. Хищные взгляды обжигали со всех сторон, а голоса присутствующих слышались тем отчетливее, чем тише и скрытнее были. Драко ощущал, как к коже прилипает чужая ненависть, слепая ярость и – пусть и хорошо скрытый – страх. Шрам от ожога вдруг начал зудеть. Захотелось по привычке закрыть его ладонью, однако запястья были обездвижены.

– Надеюсь, вы будете благоразумны, – тихо сказал аврор, взмахом палочки снимая с Драко наручники. Проследив за кивком заключенного подозрительным взглядом, мужчина отошел на несколько шагов и занял место у стены. На какие-то жалкие три секунды в зале зависла тишина, но вскоре её нарушил уверенный вдох Кингсли.

– Заседание Визенгамота №10675 по делу Драко Люциуса Малфоя объявляется открытым. Все присутствующие могут сесть.

Послышался шорох мантий, и душный воздух в круглом зале всколыхнулся. Драко сглотнул и опустился в предназначенное для него кресло, стараясь не поднимать взгляд.

– Мистер Малфой, – тяжело начал Министр, и Драко вздрогнул. Всю прошедшую ночь он думал о том, что не будет склонять головы и поверженно горбиться, но все оказалось совсем не так, как представлялось. Еще за дверьми зала сердце начало неистово стучать, и вся кровь бурными потоками направилась лишь к нему, заставив похолодеть руки и ноги. – В первую очередь довожу до вашего сведения, что обвинение в использовании черномагических артефактов связи, выдвинутое против вас ранее, полностью снимается в силу действующего признания Нарциссы Малфой.

В зале послышались настороженные переговоры, но Кингсли поднял руку, призывая присутствующих к молчанию:

– Она подтвердила свое участие в наложении связывающих чар на мистера Драко Люциуса Малфоя и мисс Гермиону Джин Грейнджер. Известно, что на момент совершения преступления обвиняемая была под действием проклятья, которое ослабило её физическое и психическое здоровье. Визенгамот также обращает внимание на то, что обе пострадавшие стороны отказываются выдвигать обвинения против Нарциссы Малфой по причинам, о которых мы упомянем позже. Рассмотрев все детали этого дела, совет судей пришел к решению о смягчении приговора. За использование темной магии Нарцисса Малфой будет обязана выплатить штраф, установленный Всеобщим Магическим кодексом, а на её палочку сроком на пять лет будут наложены отслеживающие чары. Есть ли у кого-то возражения по этому решению?

Все молчали. Гермиона усиленно всматривалась в профиль Малфоя, надеясь на его малейшее внимание, но он смотрел прямо и практически не шевелился. Министр зашелестел бумагами и откашлялся.

– Тогда мы перейдем к основной части, – и, поправив очки на носу, продолжил:

– Драко Люциус Малфой, совет судей Визенгамота выдвигает против вас ряд обвинений, в числе которых: нарушение установленных Министерством законов, побег из-под стражи, пособничество сбежавшим Пожирателям Смерти, удержание заложника, и, наконец, участие в темномагическом обряде, нацеленном на укрепление власти Пожирателей Смерти и разрушение Магического миропорядка.

Драко набрался мужества и поднял глаза. Как и ожидалось, взгляды, устремленные на него, были полны изумления и страха. Что ж, услышав список собственных злодеяний, Малфой ужаснулся и сам. Сейчас, оставив позади столько страшных дней, Драко не верил, что с ним произошло нечто настолько масштабное.

– Признаете ли выдвинутые против вас обвинения действительными?

– Да, господин Министр, – хрипло проговорил Драко, почувствовав острое желание отыскать Гермиону глазами. Но следующая фраза Бруствера заставила его забыть о смутных душевных порывах и направить все внимание к текущему заседанию:

– Расскажите о том, что произошло в ближайшие сутки перед Пожаром в вашем фамильном имении.

– Разоблачив обман Протеуса Нотта, я попросил Теодора спрятать Гермиону Грейнджер там, где её бы не смогли достать Пожиратели. Как вы уже знаете, они сумели разгадать этот план, а потом закрыли нас во втором пространстве Малфой-мэнора…

– Что произошло дальше? – невозмутимо продолжил Министр. Зал замер в ожидании.

– Я решил умереть.

– Чтобы…

– Чтобы предотвратить свершение Великого Обряда. Клятва на крови может быть нарушена только в том случае, если человек, давший её, умрет. И я выбрал смерть.

– Да, но вы выжили.

– С помощью связывающих чар, – поспешно отозвался Драко.

– С помощью чар, – медленно повторил Бруствер, кивая головой.

Прытко пишущее перо изводило лист за листом, в то время как лицо Риты Скиттер вытягивалось все больше и больше.

– Мы подошли к самому главному, – Кингсли одарил Гермиону мимолетным взглядом. – Несмотря на то, что Драко Малфой совершил много серьезных преступлений, вынесение приговора поставило Совет в затруднительное положение. Дело в том, что верифицированные показания свидетеля защиты, а именно – Теодора Протеуса Нотта, во многом оправдывают совершенные подсудимым преступления. Визенгамот выделяет несколько оправдывающих фактов, – Министр бросил на Драко мимолетный взгляд. – Во-первых, это давление Пожирателей, которое испытывал обвиняемый в стенах Хогвартса…

По залу прокатились шумные возмущенные вздохи.

– Один из профессоров оказался шпионом, – и, не давая толпе разразиться ошеломленными возгласами, Кингсли продолжил:

– И, во-вторых, большую роль играет переосмысление мистером Малфоем своих поступков. Как и подтвердил обвиняемый, он сделал все для того, чтобы предотвратить свершение Обряда, рискнув при этом своей жизнью.

На этот раз никто не осмелился чем-то выдать свое изумление. Присутствующие переглядывались, напряженно ожидая приговора.

– При вынесении заключительного вердикта члены не пришли к единодушному решению, – Кингсли посмотрел в глаза Драко и вскинул брови. – Согласно статьям Магического Кодекса, судьями Визенгамота должен быть вынесен приговор о заключении Драко Малфоя в Азкабан сроком от десяти до двадцати лет.

Гермиона захотела вскочить с места, но ноги внезапно отнялись. Хотела кричать – из горла вырывались лишь сиплые обрывки бездумных фраз. Сердце окаменело, а дыхание замерло в горле.

– Держи себя в руках, – прошептала Джинни, кладя руку на плечо подруги. – Скиттер с тебя глаз не сводит.

Гермиона гневно сдвинула брови и впилась взглядом в хищное лицо журналистки. Та вздрогнула и тут же начала что-то воодушевленно нашептывать ведьме, сидящей рядом.

– Но! – Кингсли вознес к небу указательный палец, и вместе с этим движением сердце Гермионы совершило болезненный кульбит. – Большинство судей не поддержало это решение.

Секунду назад Драко думал, что почти умер. Когда Бруствер озвучил приговор, тело похолодело, а мысли покинули черепную коробку. Если бы Малфоя попросили передать словами то, что происходило внутри тела в минуту приговора, он бы промолчал. Пустота – и только.

– Потому Визенгамот, учитывая все факты, выносит следующий вердикт… – министр Магии проследил за тем, как постепенно наливается живым цветом побелевшее лицо Драко, и поднял листок. – Драко Люциус Малфой приговаривается к депортации из Магической Британии на условиях наблюдения Волшебным Посольством по месту пребывания. Срок депортации будет варьироваться в зависимости от решения Министерства. Мистер Малфой также обязан сдать свою палочку для наложения на неё следящих чар. Контролем используемых заклинаний будет заниматься Министерство Магии Британии. Кроме этого в качестве особого штрафа Визенгамот взымает с мистера Малфоя половину всего фамильного имущества, – и, подняв глаза на Драко, продолжил: