Текст книги "Подвалы твоего сердца (СИ)"

Автор книги: hazy forest

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 55 страниц)

– Мисс Паркинсон, что-то случилось? – проникновенно обратился он к распаленной гневом девушке, подходя ближе.

– Нет, сэр, – она еще раз кисло улыбнулась. – Просто мой дорогой Тео слегка неловкий. Так мило, не находите? И все же ему стоит больше практиковаться! – Паркинсон наигранно рассмеялась, окончательно разубеждая учителя в том, что случилось что-то неприятное. Теодор смерил её убийственным взглядом, тем не менее также выдавив кривую улыбку.

– О, разумеется! – поспешно кивнул добродушный мужчина. – Но, мистер Нотт, постарайтесь двигаться в такт с партнершей. Вам нужна индивидуальная помощь?

– Нет, мистер Нью, я справлюсь. Просто не могу перестать любоваться ей, и потому все движения совершенно вылетают из головы! – в порыве мести произнес Теодор, одаривая Паркинсон ответной сладкой улыбкой.

– Кхм… – Нью оглянулся на другую пару, но они продолжали репетировать движения, словно не замечая заминки. – Я понимаю, что вы молоды и в вас бурлят чувства, но, пожалуйста, дождитесь окончания занятия. Следующее движение!

Гермиона с замиранием сердца наблюдала за тем, как на примере пары Нотта и Паркинсон Нью объяснял следующее «па». Девушка, разомкнув руки с партнером, делала несколько шагов вправо, дважды оборачиваясь вокруг собственной оси, а потом, дотянувшись до руки юноши снова, заворачивалась обратно и прижималась спиной к его торсу.

– Ну же, Грейнджер, – протянул Драко, слегка склоняя голову. – Я не буду ждать вечно. Действуй.

– Это слишком странно, – отчаянно прошептала она, нервно поглядывая на то, с каким рвением и азартом повторяют движения Паркинсон и Нотт.

– Почему? – нетерпеливо разомкнув руки, Драко слегка подтолкнул её вправо, и волшебнице не осталось ничего, кроме как самозабвенно покружиться два раза, а потом протянуть дрожащую руку к Малфою. В отличие от своей партнерши, Драко обладал куда большим опытом в танцах, и потому действовал быстро и четко. Схватив ладонь волшебницы, он дернул её на себя, и Гермиона, с таким чувством, будто летит в обрыв, закрутилась обратно, с силой припечатавшись спиной к его груди.

– Замечательно. Только в следующий раз не делай это так, будто пытаешься меня убить, – хмыкнул Малфой, приближаясь к её уху. – Напористость – это прекрасно, но только не в ту минуту, когда ты в объятиях мужчины.

Гермиона судорожно выдохнула, а потом жадно хватанула воздух ртом. Тепло тела Малфоя практически обжигало спину, ей хотелось одновременно покинуть его и прижаться теснее.

– Прекрасно, мистер Малфой! Вы отлично ведете! – похлопал мистер Нью, снова приближаясь к их паре. – Теперь разворот, как я показывал, еще один вальсовый круг, и мы повторим все с начала.

Гермиона чувствовала себя ведомой, следуя за Драко в каждом движении. Он действительно был прекрасным танцором, и волшебница догадывалась, где он мог набраться подобного опыта.

– В Мэноре часто проходили балы? – старательно отводя глаза, поинтересовалась девушка. Она тут же пожалела о произнесенном. Малфою могло показаться, что она вторгается в личное, спрашивая о подобном. В конце концов, дом мог навевать на Драко плохие воспоминания.

– Даже чаще, чем нужно, – тем не менее нейтрально отозвался он, плавно ведя девушку в вальсе. – Ты думала о том, где я научился так восхитительно танцевать?

– Я бы хотела узнать, где ты научился так восхитительно расхваливать себя, – фыркнула девушка, закатив глаза. – Или Малфои уже рождаются с синдромом нарциссизма?

– И с сотней полезных талантов в придачу.

Гермиона бросила на него короткий взгляд и тут же улыбнулась, потому что Драко, очевидно, шутил. Слова, раньше прозвучавшие бы как надменное восхваление, теперь отдавали большой самоиронией.

– Ты права, Грейнджер. Балы в Мэноре значительно облегчили ту непосильную ношу, которая легла на мои плечи в эту секунду. Такой отвратительной партнерши по танцам у меня не было с детства.

– Очень смешно, – Гермиона, не приняв выпад на свой счет, скептически поджала губы. – Ты умел танцевать ребенком?

– Не путай свое детство и мое. Пока ты играла с глупыми маггловскими игрушками, я изучал талмуды по географии Магического Мира, вызубривал этикет и посещал уроки фехтования каждые три дня. И это далеко не самое полное описание очаровательных дней моей глубокой юности.

Драко усмехался, но на его лице покоилась тень отрешенного сожаления. Гермиона сочувственно кивнула и закусила губу. Она уже разговаривала с миссис Малфой про детство Драко, но то, что он вдруг заговорил об этом сам, выбило из колеи. Раньше Малфой не был склонен к такого рода откровениям, и гриффиндорка отчаянно боялась оборвать эту тонкую нить, соединяющую её с настоящим Драко.

– Я не играла с маггловскими игрушками, – улыбнувшись, покачала головой Гермиона, на периферии понимая, что вальсовый шаг удается ей лучше всего, и она почти не задумывается, следуя за Драко. – Я читала книги.

– Но ведь они тебе нравились? – насмешливо отозвался Драко, заглядывая ей в глаза.

– Я выбирала их сама.

– Цени это.

Они завершили круг и остановились. Мистер Нью что-то возбужденно объяснял Нотту и Паркинсон, усиленно жестикулируя руками. Те смотрели на него с львиной долей скепсиса.

– Зато я не бывала на балах, – пожала плечами Гермиона, пытаясь заглушить тоску, родившуюся в её сердце.

– Ничего веселого в них нет, когда тебе десять, и ты вынужден танцевать с сопливой кривой девчонкой, которая к тому же на четыре года младше тебя.

Гермиона от души рассмеялась, но тут же замолчала, увидев, как внимательно проследил за взрывом её веселья Драко. Недоверчиво посмотрев на неё, Малфой опустил голову и отвернулся. Грейнджер порождала в нем все больше странных эмоций.

– Итак, повторим все еще раз! – Нью снова хлопнул в ладоши, вырывая Драко и Гермиону из глубоких размышлений. Повернувшись друг к другу и неловко отведя глаза, слизеринец и гриффиндорка встали в исходную позицию.

Драко возвращался в подземелья в приподнятом расположении духа. Репетиция прошла благополучно, хотя Грейнджер постоянно зажималась и краснела, как первокурсница. Но это льстило Малфою. Стыд Гермионы обнаруживал её полную неопытность с мужчинами, а ещё явное небезразличие к персоне Драко. Последнее он додумал с долей фанатизма, не привлекая достоверных фактов, как в иных случаях. Малфои в своих суждениях вообще не часто обращались к интуитивным позывам, однако сейчас Драко чувствовал эмоциональную необходимость в размышлениях такого рода.

Зайдя в комнату, он бросил взгляд на кровать и обнаружил письмо. Внутри все похолодело. Это могло быть послание от Пожирателей. Медленно приблизившись к кровати, Драко рывком поднял свернутый пергамент и тут же облегченно выдохнул. Оно было от матери.

«Мой дорогой сын!

Благодаря выздоровлению у меня теперь более чем достаточно времени для того, чтобы поднимать с колен нашу семью. В связи со скорой годовщиной Победы в мою голову пришла замечательная мысль – устроить небольшой благотворительный аукцион в пользу людей, пострадавших от Второй Магической Войны. Я знаю, что любые действия с нашей стороны будут вызывать скепсис и подозрения, но мы не можем не делать совершенно ничего! Ко всему прочему, я чувствую моральную необходимость в том, что задумала. На аукцион будут приглашены многие состоятельные и влиятельные люди, но я также хотела бы, чтобы ты пригласил Гермиону Грейнджер и её друзей. Если они согласятся, будет просто восхитительно! Я разошлю приглашения, но надеюсь, ты поговоришь с Героиней войны лично, чтобы она смогла убедить других и убедиться сама в наших самых искренних намерениях.

Я планирую назначить дату приема на следующую неделю и уже отправила запрос на разрешение в Министерство.

С любовью,

Н.Малфой»

Драко сжал письмо в руке и усмехнулся. Ему представилась удачная возможность показать Грейнджер те самые «балы», присутствия на которых она была лишена в детстве. В душе загорелся азарт, и Малфой, повинуясь порыву, подошел к столу и достал пергамент и перо.

«Грейнджер!

Услышав твое нытье по поводу полного отсутствия светской жизни, Мерлин сжалился и послал тебе отличную возможность. Моя мать устраивает «небольшой благотворительный аукцион». Ты приглашена как Героиня войны. Никакого подвоха. Кроме того, конечно, что слово «небольшой» здесь явно лишнее.

Ты вправе отказаться и остаться отсыревать в своей башне Гриффиндора, но хорошенько подумай о тех возможностях, которые открываются перед тобой в противном случае. Я даже согласен великодушно сопровождать тебя в этот вечер.

Соглашайся.

Д.Л.Малфой»

***

– Ты выглядишь счастливым, – Нотт смерил Драко хитрым взглядом, едва вошел в собственную комнату. – Случилось что-то хорошее?

– Какая разница, – благодушно пожал плечами Малфой, снова прокручивая в голове тот эпизод, когда он прижал не ответившую на его письмо Грейнджер и выдавил из нее согласие. Кажется, для решительных действий ей всегда не хватало чьего-то влияния. – Причины не важны.

– Жаль, потому что я хотел бы поделиться с тобой прекрасной новостью, – Нотт будто бы сожалеюще вздохнул и проследовал к своей кровати.

– Ненавижу интриганов, – заявил Малфой, не слишком задумываясь. – Говори уже. Что там?

– Я нашел антизаклятье.

Драко пару раз непонимающе моргнул, а потом нахмурился. Расслабленность испарилась, что-то сильное сдавило грудь Малфоя. Его руки непроизвольно сжались в кулаки.

– Даже не смей предлагать Грейнджер использовать его! – резко поднявшись из кресла, Драко уверенным шагом подошел к Нотту и застыл перед ним, источая реальную угрозу.

– Она уже согласилась, – медленно выговорил Теодор, и его губы обнажили внутреннее ликование.

– Зато я согласия не дал, – глухо прорычал он, а потом с силой сжал зубы. Ярость плескалась в каждом движении. – Даже не думай еще раз приблизиться к ней! Будь уверен: я найду способ остановить тебя.

– Я не намерен снова начинать бессмысленный спор, – спокойно отозвался Теодор, явно чувствуя себя хозяином положения. – Гермиона должна избавиться от чар. Подумай сам: они и тебе мешают нормально существовать! Зачем ты её удерживаешь?

– Это не твое дело!

– Мое! – распаляясь, вскрикнул Нотт. – Если боишься, что она покинет тебя, едва чары исчезнут, то ты просто трус и неуверенный в себе мальчишка! Давай сражаться честно, Малфой, – уже честно добавил Теодор. – На равных.

– Хочешь сражаться? Прекрасно! – Драко рассмеялся, но взгляд его загорелся недобрым огнем. – Но ты совсем забыл, что Малфои всегда играют грязно. Кольцо на её пальце останется в покое.

– Посмотрим, – с вызовом выдохнул Нотт.

– Посмотрим, – с мрачной ухмылкой заявил Драко.

Комментарий к 14. Рассвет над Черным озером

Прошу прощения за задержку главы! Она вышла немного меньше, чем обычно, но это потому, что мои планы на распределение сюжета по главам полетели в тартарары. Уже в этой главе должен был быть полнейший огонь, но я решила, что мне просто не хватит сил и времени вместить столько эмоций в одну главу.

Хочу поделиться радостной новостью:

У ПТС появилась обложка!!! Просто невероятно красивая! Первый раз получаю обложки от читателей, хотя имею почти пятилетний опыт фикрайтерства. Обязательно зайдете в группу ВК и оцените (ссылка есть в шапке).

Еще раз сердечно благодарю за этот подарок чудесную KarinaBombina62

(господи, когда увидела на руке Гермионы фамильное кольцо, вообще пищала от счастья. Это же такая индивидуальность!)

В общем, чтобы не пребывать в неведении и не удивляться моему восторгу, просто зайдите и оцените!

========== 15. Расплата ==========

После первой, и, Нотт надеялся, последней репетиции вальса, рвение найти антизаклятье только возросло. Теодор отправил домой список необходимых ему книг, содержащихся в фамильной библиотеке. По неровному почерку и более властным, чем обычно, словам, эльфы поняли, что книги следует доставить как можно скорее. Уже вечером Нотт пролистывал огромные тома описаний фамильных ценностей, однако про кольца удалось найти чуть больше, чем он знал сам. С ужасом Теодор прочел о том, что связывающие чары не действовали как амортенция, не влюбляли против воли. Вызывая физическое влечение носящих, они подталкивали их к пересмотрению собственных взглядов. В конце концов, после падения чар результат почти всегда был одинаков: носящие проникались друг к другу если не любовью, то сильной симпатией. Эти фразы, нацарапанные ровным почерком на одной из дряхлых страниц фамильного собрания, подтолкнули Нотта действовать продуктивнее. Несколько ночей, проведенных за книгами, ничего не дали. Теодор почти отчаялся, когда вдруг наткнулся на любопытное заклятье. В книге о темных реликвиях не были упомянуты фамильные перстни связи, но вот кое-что похожее все-таки имелось.

Браслеты верности и кольца влечения подходили по уровню магии и некоторым характеристикам. Оба вида артефактов предназначались, как и перстни Малфоев, для связи двух людей. Теодор знал, что Драко и Гермиона испытывают сильнейшее физическое влечение, и это дало ему повод предположить, что в основе всех трех артефактов лежит похожая магия. Как следствие, антизаклятье должно было быть также похожим. Нотт не был бы так уверен в своем небольшом успехе, если бы обе реликвии – браслеты верности и кольца влечения – не имели одинакового обратного заклятья.

– Это было бы слишком просто! – Гермиона, нервно вскинув руки к вискам, быстрым шагом прошла к окну в Башне старост. – Теодор, эти чары сильнее меня и сильнее Драко. Они… – волшебница замялась, подбирая слова. – Они словно видят нас насквозь! Все наши страхи, мысли, желания… Нет! Это не сработает.

– Но ты даже не хочешь попробовать! – настойчиво произнес Нотт, опускаясь на подоконник рядом с обессилевшей волшебницей. Ей на плечи словно опустилось что-то безмерно тяжелое и холодное. Внезапность обнаружения антизаклятья вывела её размышления из строя. Гермиона не хотела себе в этом признаваться, но она уже давно смирилась с присутствием чар в её жизни и даже не пыталась найти выход. Интуиция подсказывала, что его попросту нет.

– Потому что это абсурдно и опасно! – гриффиндорка передернула плечами и искоса взглянула на Нотта.

– Знаешь, что по-настоящему безрассудно и опасно? – Нотт изогнул бровь, а его губа нервно дернулась. – В шестнадцать лет сражаться с сильнейшим темным волшебником последнего столетия, жить в лесах и постоянно рисковать собой, будучи слабой девушкой! А вот пытаться избавиться от такого мерзкого проклятья, как вынужденная связь с неприятным человеком – очень даже разумно.

– Что ты… – Гермиона ошеломленно хлопала ресницами, от возмущения даже забыв, что хотела сказать.

– Поверь: я желаю тебе только добра. Если бы я был на месте Малфоя… – Теодор осекся и отвернулся, заметив заинтересованный блеск глаз. Слизеринец тут же отругал себя за излишнюю экспрессию. – Ты даже не представляешь, насколько сильно я хочу, чтобы ты была в порядке. А эта связь… она разрушает вас обоих. Если не веришь в мою искренность, то подумай о реальных фактах, Гермиона. За Драко наблюдают Пожиратели. Рано или поздно ваша связь перестанет быть тайной, и тогда ты станешь еще одной мишенью, в которую Пожиратели смогут ударить, чтобы добраться до Малфоя.

– Но…

– Ты подвергаешь опасности и своих родителей тоже, – нанес сокрушительный удар Нотт, с упоением запечатлев, как в глазах Гермионы угасает последний луч сопротивления.

– Они меня не помнят. Даже не знают, что я существую, – попыталась опровергнуть девушка, заранее понимая, что ничего из этого уже не выйдет. Её разум зацепился за идею пресечения чар.

– Но их помнишь ты. Что будешь делать, если Пожиратели прибегнут к шантажу? Я знаю, что ты любишь своих родителей и ради них пойдешь на все, но не забывай, как это может отразиться на Драко, – Нотт смотрел ей в глаза гипнотизирующим, немигающим взглядом. – На всем Магическом Мире. Любовь способна убивать и разрушать – уж поверь, я знаю, о чем говорю.

Гермиона замолчала, принимая сторону проигравшей. Что ни говори, голос разума кричал, что правильным выбором будет уничтожение связи. Но сердце тревожно заныло, сжимаясь до размера галеона. Ощущениям стало тесно внутри этого маленького трепещущего комочка, и они хлынули по венам, вызывая паническую дрожь и выступая наружу горячими слезами.

– Черт возьми, не плачь, ради Мерлина! Я же даже не могу утереть эти слезы! Не могу прикоснуться к тебе! – обессиленно проревел Нотт, вскакивая на ноги. В его горле клокотала горечь от собственного бессилия и неуверенности в чувствах девушки. – Если ты поранишься или упадешь, я не смогу помочь тебе, и это убивает! Никто, кроме него, не сможет протянуть к тебе руку. Но просто спроси себя: нужно ли это будет Малфою? Все будет хорошо. Я обещаю, я клянусь, Гермиона! Только скажи: да или нет?

– Я… Я не знаю. Мне нужно поговорить с Драко, – она мотнула головой, вытирая выступившие слезы. Плакать перед Теодором было невыносимо стыдно. Она чувствовала себя глупой девочкой, разревевшейся от необходимости принятия сложного, но очевидного выбора.

– Он не согласится, – отрезал Нотт.

– Почему? – непонимающе нахмурилась девушка, тоже поднимаясь с места. Теодор смотрел на неё снисходительно и печально. Ответ был, но озвучивать его он не хотел. Нотт почти чувствовал, как эти несколько честных слов окончательно разрушат мост между ним и Гермионой.

– Малфой побоится неизвестности. Побоится пострадать. Ты же знаешь Драко, – Теодор неопределенно хмыкнул.

– Но мы не можем снять заклятье без его согласия! – Гермиона протестующе вскинула руку, но легкая улыбка уже была ответом.

– Чары наложили и без твоего, и без его позволения. Уверена, что антизаклятье так не сработает? Вам нужно только взяться за руки.

– Это подло, – отчаянно выплюнула Гермиона.

– Это разумно. Остается только такой выход, – Нотт развел руками в ожидающем жесте. – Если хочешь убедиться в моей правоте, поговори с ним, однако предупреждаю, что это не приведет ни к чему хорошему. Когда решишься, дай мне знать. Я рассчитываю на твою рассудительность.

– Хорошо, – Гермиона выдохнула, тут же ощутив, как давление на неё ослабло. Больше всего в жизни она ненавидела, когда её загоняли в угол и ставили перед жестоким выбором. Теодор вдруг перестал казаться безобидным добросердечным юношей. Гермиона увидела ту молчаливую хитрость и изворотливость, которыми обладали все слизеринцы. И это, честно говоря, мало привлекало девушку, привыкшую видеть в Теодоре идеального супергероя. Нотт был настойчив, умен и прекрасно умел подавлять.

***

– Благотворительный аукцион в Мэноре? – Гарри изумленно приподнял бровь, откладывая вилку в сторону. – Это подозрительно.

– Вовсе нет, – Гермиона выдавила из себя жалкое подобие улыбки. Было очень сложно решать насущные проблемы, когда со стороны стола Слизерина в неё впивались сразу две пары глаз. – Я думаю, это хорошая идея.

– Рон все еще в больничном крыле, – мрачно отозвался Гарри. – Это произошло из-за Малфоя. Думаешь, нам следует с легким сердцем отправиться в их поместье и беззаботно там веселиться? Вдруг это ловушка?

– Я уже объясняла, – устало откликнулась Гермиона, роняя голову на руки. – Взрыв – дело рук не Малфоя. И Рон был подвержен действию зелья ярости. Кто-то специально это подстроил.

– Меня пугает твое внезапное заступничество, – с легкой усмешкой произнес Поттер, но его глаза оставались крайне серьезными. – Ты совсем от нас отдалилась.

Гермиона посмотрела на друзей с некоторой злостью. Ей отчаянно хотелось высказаться насчет того, что быть третьей лишней в их отношениях с Джинни не очень-то прельщало. Да, она отдалилась, но что ей было делать? Бестактно втискиваться между ними в минуты сокровенного уединения? Гарри и Джинни переживали тот момент, когда чувства полыхали сильнее всего. Гриффиндорка не винила их в том, что они проводили очень много времени вместе и лишь хотела, чтобы они тоже ни в чем её не обвиняли.

– Тебе кажется, – кисло улыбнувшись, продолжила Гермиона. – Так что насчет посещения? Вам уже пришли приглашения?

– Да, – включилась в разговор Джинни, доев свое вишневое пирожное. – Рональд порвал его, как только увидел первую букву фамилии Малфоев. Этого следовало ожидать. Кстати, почему ты не зашла его проведать? Я знаю, что ваши отношения переживают сейчас не самые легкие времена, но он ждет тебя.

Гермиона с удивлением заметила, как внутри неё всколыхнулось давно забытое щемящее чувство. Оно было неприятным, но настолько родным, что на глаза тут же навернулись слезы. Девушка вдруг осознала, что совсем увязла во взаимоотношениях с Малфоем и Теодором, совсем забыв про Рональда. Так было, безусловно, легче. По крайней мере, она не страдала слишком долго.

– За ним прекрасно присматривает Браун, разве нет?

– Они расстались, кажется, – смущенно прокомментировал Гарри. – Я думаю, что он не может просто взять и забыть тебя. Мы разговаривали, и Рон сказал, что Браун ему быстро надоедает. Она такая… легкомысленная.

– Тем не менее, это не помешало ему с ней спать, – безапелляционно заявила Гермиона, косясь на стол Слизерина. – Между нами все кончено. Я постараюсь сохранить узы дружбы, но ничего не обещаю. Не нужно было это вообще начинать. Я виновата. Из-за меня и Рональда вы все чувствуете себя не в своей тарелке.

– Герм, с каждым могло произойти что-то подобное, – Джинни порывисто схватила её за руку. – Не думай, что если он мой брат, то я всегда буду на его стороне. Я не знаю всего, но доверяю тебе. Что-то происходит, – шепотом добавила девушка и кивнула в сторону слизеринцев. – Но я не стану тебя пытать и допрашивать. Просто надеюсь, что ты откроешься мне чуть позже.

– Как только это станет возможным, – охотно кивнула Гермиона. Ей отчаянно не хватало ночных посиделок с Джинни и их душевных разговоров. В последнее время все, что копилось внутри маленького тела гриффиндорки, не находило абсолютно никакого выхода. – Так что насчет приглашения?

– Если ты настаиваешь, мы пойдем. Я доверяю твоей интуиции, – наконец кивнул головой Гарри. – Только не знаю, выгорит ли это с Роном. Он очень зол, так что не могу обещать затащить его в Мэнор после того, что случилось на нумерологии. Да и Малфой, думаю, будет не в восторге от присутствия Рональда. Все-таки те слова были слишком жестокими. Даже для зелья ярости.

– Спасибо, Гарри, – искренне поблагодарила девушка, улыбнувшись друзьям. – Хорошо, что вы будете там со мной. Кстати, – Гермиона устало осунулась. – Миссис Малфой хотела бы, чтобы герои произнесли речь. Может, ты, Гарри?

– Гермиона… – умоляюще застонал юноша. – Ты же знаешь, у меня с этим даже хуже, чем с чувством самосохранения.

– Ладно, – волшебница была готова к такому ответу. Она прекрасно знала Гарри и его способности к риторике, так что заранее обдумала то, о чем будет говорить на приеме. Оставалось только составить приличную речь. – Тогда я, пожалуй, пойду. Нужно помочь профессору Слизнорту приготовить все для предстоящего занятия.

– Увидимся! – беззаботно прощебетала Джинни, с улыбкой наблюдая за тем, как Гермиона поднимается с места, поправляет юбку и закидывает лямку сумки на плечо. От цепкого взгляда Уизли не укрылось и то, что волшебница бросила быстрый взгляд на стол Слизерина. Проследив за его траекторией, Джинни с изумлением замерла, обнаружив Драко Малфоя, с прищуром уставившегося на Гермиону. Словно почувствовав чужой взгляд, слизеринец слегка повернул голову и столкнулся глазами с младшей Уизли. Она смотрела на него без отвращения, но с нескрываемым интересом. Джинни вопросительно изогнула бровь. Драко неопределенно повел плечами, и, приподняв уголок губ, быстрым движением прижал к ним указательный палец. Джинни не сдержала смешка.

– Что такое? – Гарри заботливо обвил талию девушки рукой, слегка приближая её к себе.

– Если меня вдруг убьют, знай: я была свидетелем чего-то воистину невероятного, – прошептала девушка, проследив за тем, как Малфой поднялся с места и последовал за Гермионой, уже скрывшейся в дверях.

Драко миновал двери Большого Зала и, прислушавшись к удаляющимся шагам гриффиндорки, последовал за ней. Свернув в коридор, находящийся по левую руку, Малфой довольно скоро увидел прямую спину почти бегущей волшебницы. Её легкие кудри, подпрыгивая и извиваясь, метались из стороны в сторону, завораживая и притягивая взгляд.

– Грейнджер, постой! – крикнул он ей вслед, но Гермиона, нервно обернувшись, только ускорила шаг. Она понимала необходимость поговорить с Драко, но старательно избегала его. Почему-то ей было стыдно смотреть в глаза волшебника. Малфой имел над ней необъяснимую власть. Даже если бы она хотела сейчас поговорить о разрыве связи, то не смогла бы убедить Драко в необходимости сделать это. – Куда ты несешься, черт побери?!

Её бесцеремонно схватили за капюшон мантии и потянули назад. Покачнувшись и едва не упав, Гермиона развернулась к Малфою с мыслью, что должна проиграть с уверенным лицом.

– Что такое? Я спешу к профессору Слизнорту.

– Он подождет, – Драко медленно осмотрел девушку с головы до ног. Они удачно остановились прямо напротив окна. Через тонкое стекло просачивались острые и ослепительные лучи весеннего солнца. Малфой затаил дыхание: глаза Грейнджер приобрели оттенок дорогого выдержанного огневиски, а в волосах на изгибах кудрей лежало золото, переливающееся при каждом движении и вдохе. – Более важно… – Драко поднял руку, потакая желанию прикоснуться к девушке. – Теодор рассказал тебе про антизаклятье?

– Да, – покорно ответила она, опуская глаза. Малфой снова заставлял её дыхательную систему давать большие сбои. Его светлые, почти прозрачные ресницы под прямыми лучами солнца отливали теплым лунным свечением, зрачки сузились, а цвет глаз, в темноте кажущийся стальным, преобразился в льдистый светло-голубой.

– Он сказал, что ты ответила согласием, – укоризна в голосе почему-то пристыдила Гермиону, и она отступила назад, утыкаясь спиной в стену.

– Я не сказала ничего определенного.

– Правда? А вот слова Нотта звучали очень уверенно. Скажи, – Драко, рукой оперевшись на стену около виска девушки, слегка склонился, загораживая её от солнечного света. На его глаза пала угрожающая тень, взгляд сверкнул хищным отблеском. – Ты действительно думаешь, что то заклятье, которое он нашел, подействует на наши чары?

– Я не знаю, – оправдалась девушка. Она хотела бы вырваться и убежать к себе в комнату, чтобы отчаянно разреветься от собственной неспособности принять верное решение, однако Малфой старательно перекрыл все пути к отступлению.

– Тогда я расскажу тебе, – его голос был прозрачно-спокоен, но Гермиона знала, что это дурной знак. – Родовая магия не может быть разрушена антизаклятьем против обычных связывающих артефактов. Что он там говорил? Браслеты верности, кольца влечения… Это все просто детские игрушки по сравнению с фамильными перстнями Малфоев. Я уверен, что в них, – Малфой осторожно поднял руку Гермионы с кольцом и сжал её в своей, – сила предков и их пророчество. С момента связи твое сердце охвачено магическими сетями. Эта магия – живая, у неё есть свой характер. Я мог видеть твой сон, кольцо указывало тебе путь, когда это было нужно. Для каждой пары, связанной этими узами, особенности были разными. Общими являются лишь физическое влечение и сделка с желаниями. Все, что происходит помимо этого – индивидуально конкретно для нас. Связь делает все, чтобы мы… – Драко запнулся, увидев бесконечное ожидание в глазах Гриффиндорки. – Чтобы мы правильно посмотрели друг на друга.

– И что же видишь ты? – прошептала Гермиона, в то же время до дрожи в коленках опасаясь того, что Драко задаст такой же вопрос.

– Может быть, я расскажу тебе, – он переменился в лице, приняв привычно-надменный вид. В эти секунды Драко был пугающе похож на Люциуса, и Гермиону невольно передернуло. – Если ты наденешь на прием что-то красное, длинное и в меру открытое. Я думаю, тебе не следует повторять тот эксперимент с откровенным нарядом. Мы оба помним, чем это закончилось.

– Мерлин! Хватит уже напоминать, – стыдливо пряча глаза, прошептала Гермиона, до боли в спине вжимаясь в стену.

– Нет, не хватит. Я хочу быть уверенным, что ты запомнила тот урок. А теперь скажи мне, что ты ответишь Теодору, когда он снова спросит тебя об антизаклятьи.

– Ничего не скажу, – буркнула Гермиона. Ей вообще не хотелось ни с кем разговаривать.

– Хорошо, но ведь ты можешь и лучше, – насмешливо растянул Драко, выпуская её руку и пальцами ухватывая низко опущенный подбородок.

– Отпусти.

– «Иди к черту, Нотт». Повтори. Вот, что нужно будет сказать.

– Да отпусти же ты меня! – Гермиона извернулась, но цепкие пальцы только сильнее сжали её подбородок. – Я не буду пытаться разрушить чары. Оставлю их в покое! Понял?

– Ну ладно, – протянул Драко, в душе полностью ликуя. – Сойдет. До встречи на зельеварении, – медленно переведя взгляд на губы девушки, Малфой зажмурился и вновь открыл глаза. Навязчивое желание прикоснуться к ним не покидало уже несколько дней. Но Драко, с усилием сдержав этот порыв, резко поднял лицо девушки еще выше, и, не дав ей опомниться, быстро прижался губами к подбородку. Кажется, в ту короткую секунду слизеринцу удалось услышать, как отчаянно часто грохочет сердце в груди волшебницы. Стремительно отпрянув, он бросил на ошеломленную и обездвиженную Гермиону короткий насмешливый взгляд, и, не дожидаясь её истерических возгласов, широким шагом направился прочь.

***

– Подожди, эта прядь никак не хочет лечь на место, – Джинни пыхтела над прической Героини Войны уже битый час. Гермиона робко смотрела в зеркало и отчасти не узнавала себя. Это, конечно, был не эпатажный образ на вечеринку по случаю Кубка Школы, однако в эффектности он не уступал. – Готово.

Гермиона поднялась со стула, расправив облегающее платье на талии. Собираясь складками на плечах, лиф плотно прилегал к фигуре, обнажая лишь ключицы. Насыщенный бордовый цвет перетекал в черный к низу платья, а длинный разрез на подоле справа при каждом шаге соблазнительно обнажал стройную ногу. Особенно Гермионе нравился небольшой шлейф и глубокий вырез на спине. Джинни воистину была волшебницей. Ей удалось трансфигурировать из обычного красного сарафана настоящее вечернее платье. На этот раз Гермиона контролировала процесс создания собственного наряда, и потому никаких неожиданных и неприятных деталей не обнаружила. Непослушные волосы удалось уложить в объемную высокую прическу с слегка выпущенными локонами. Волшебница была довольна и втайне ожидала реакции Малфоя, хотя признаваться в этом, разумеется, не стала бы даже под непростительным.

– Можешь пока спускаться, Гарри уже ждет, – Джинни еще раз взмахнула кисточкой, поправляя винный макияж подруги. – Мне нужно одеться. Я быстро.