Текст книги "Подвалы твоего сердца (СИ)"

Автор книги: hazy forest

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 55 страниц)

– Малфой? – она так долго не слышала своего голоса, что на несколько секунд замерла в изумлении.

– Что?

Вместо ответа прозвенела жесткая пощечина. Драко не шелохнулся. Он был готов к ненависти Грейнджер с того самого момента, как решил, что освободит её. Эти мысли возникли в его голове незадолго до того, как он опрометью бросился к своим комнатам. Драко бежал, и остановился лишь у двери, чтобы отдышаться. Вера в свое решение с каждой секундой только росла. Он уже знал, как поможет Грейнджер сбежать от Пожирателей.

– Вот, – он достал из внутреннего кармана пиджака палочку Гермионы. – Возьми её. Я помогу тебе выбраться из поместья, а потом иди к Поттеру. Пусть он спрячет тебя на Гриммо. Я знаю, там был штаб Ордена, так что Пожиратели не достанут тебя. Расскажешь аврорам, как попасть в особняк. Я уверен, они смогут найти лазейку… – Драко толком не обдумал и части из того, о чем говорил. Его руки дрожали, когда он вкладывал палочку в ладонь Гермионы. – Надо идти, – он не хотел верить в свои слова. Все, о чем он мечтал час назад, рушилось. Что-то гадкое, явно отцовское внутри него желало снова наложить на Грейнджер «силенцио» и отобрать палочку, но увиденная петля душила все сомнения. Он не мог сломать Гермиону до конца. – Нет, стой, – он схватил её за запястье. – Я хочу, чтобы ты поцеловала меня перед тем, как это сделает дементор.

Гермиона посмотрела на него со злобой, а потом выдернула руку. В глазах Драко вспыхнуло обречение, и он горько усмехнулся, качнув головой. Презрение Грейнджер было справедливым. Она поднялась, и, запахнув халат, метнулась к ленте от платья, лежащей на трюмо. Подвязавшись и покрепче перехватив палочку, девушка прошествовала мимо Драко к двери, но потом развернулась, смерив его пристальным взглядом. Ей хотелось сказать так много, но слова все никак не складывались в достаточно мощные предложения.

– Ты пойдешь со мной, – твердо выдохнула она и сделала шаг по направлению к Драко. Он отступил, хотя его палочка была в сотню раз сильнее вытянутого вперед оружия Грейнджер.

– Так ты будешь в большей опасности, – он мотнул головой.

– Я сказала, что ты пойдешь со мной, – еще раз повторила Гермиона и сделала резкий шаг вперед. На этот раз Малфой остался на месте.

– Нет.

– Я очень зла на тебя, Малфой, – выплюнула девушка. – Так что не усугубляй свое положение, или тебе действительно придется целоваться с дементорами до конца жизни!

– Меня казнят.

– Нельзя умереть дважды. А я намерена убить тебя первой, – Гермиона изогнула бровь и кончик её палочки уткнулся под подбородок Драко.

– Я был бы счастлив.

В тот же момент, когда взгляд Гермионы дрогнул из-за честности, сквозившей в словах и глазах Малфоя, дверь с грохотом распахнулась и в комнату влетел луч, заряженный заклинанием. Трюмо слева от них взорвалось с оглушительным грохотом.

– Пэнси, она меня не слушается! – голос Теодора, вваливающегося в комнату, заглушил все остальное.

– Предлагаешь мне поискать что-нибудь получше? – нервный крик в ответ ошарашил Гермиону не меньше следующего заклятья, прилетевшего в кровать позади них.

– Отойди от неё! – проревел Теодор, и его палочка устремилась в сторону Драко. Пэнси, стоящая рядом, неуверенно последовала его примеру.

– Теодор, нет! – воскликнула Гермиона, раскидывая руки в стороны, словно надеясь защитить Драко. Малфой неверяще уставился на её затылок.

– Все еще защищаешь его? – болью в голосе Нотта можно было бы заменять круциатус.

– Он отпустил меня, – едва слышно прошептала Гермиона, потому что и сама не верила в происходящее. – И отдал палочку.

– И что, теперь нам пожать друг другу руки и стать хорошими товарищами? – скривился Теодор. – Не глупи, Гермиона, иди сюда.

– Он пойдет со мной.

– Нет!

– Ты сможешь её спрятать, Нотт? – Драко вышел вперед, бесстрашно смотря на направленную в его сторону палочку.

– Да, – неохотно процедил тот.

– Прекрасно, – Малфой подтолкнул Гермиону, и Пэнси быстро перехватила её за руку. – Отправляйтесь немедленно.

– Я не пойду без него! – прорычала Грейнджер, пытаясь освободиться от хватки Пэнси.

– Не дергайся! – нервы Паркинсон были уже на пределе. – Иначе путь продолжишь под «остолбенеем».

– Гермиона, – спокойно позвал Драко. – Иди с ними. Я найду вас позже.

– Как? – Теодор недовольно сжал губы.

– Неважно, – бесстрастно ответил он.

– Чертов…

– Прекратите! – Пэнси дернула на себя переставшую сопротивляться Гермиону. – Мы должны уходить.

– Пожалуйста, идем с нами, – взмолилась Гермиона. Еще минуту назад она хотела избить его до полусмерти, а сейчас чуть не плакала от безысходности.

– Нотт, используй парализующее. Пожиратели не должны догадаться, что я причастен к вашему побегу, – Драко не смотрел на неё, чтобы не усомниться в принятом решении.

– С удовольствием…

– Подожди! – вскрикнула Гермиона и подалась вперед. В несколько шагов она преодолела расстояние до Драко, и, поднявшись на носочки, примкнула к его губам отчаянным поцелуем. Малфой позволил себе только прикоснуться пальцами к её щеке, а потом мягко отстранил.

– Спасибо, – он неуверенно улыбнулся. – И прости.

– Я просто…

– Знаю, – перебил он, последний раз касаясь волос. – Ты бы пожалела, если бы не сделала этого. Теперь иди.

Гермиона сделала два шага назад, а потом ринулась прочь, чтобы не видеть, как Драко падает.

– Петрификус тоталус!

Комментарий к 25. Звезды

Озвучка монолога Драко:

https://vk.com/hazyforestffiction?w=wall-89708420_1640%2Fall

К событиям этой главы я шла весь фанфик, и именно поэтому, наверное, очень много думала, как именно все описать. Отсюда небольшая задержка продолжения. Конец вышел немного иным, чем я представляла, но мне все нравится. Последнее время нечасто бывает, когда глава мне в принципе симпатична.

Слава богу, руки наконец дошли до Драко и Гермионы.

========== 26. Прощание ==========

– Какого черта это случилось?! – прорычал Малфой, ударяя ладонями по столу. – Ты должен был позаботиться о своем сыне, так почему он убежал вместе с Грейнджер, моей матерью и Паркинсон? – метнув яростный взгляд в сторону Протеуса, Драко посмотрел на Гринграсса. – И каким нужно быть идиотом, чтобы не узнать собственную дочь? Теодор и Пэнси связаны чарами, они выставили вас всех глупцами!

Губа Гринграсса яростно дернулась, и Драко показалось, будто сейчас он ответит на его оскорбление, но Нотт среагировал быстрее, хотя до сих пор был серее затянутого облаками неба.

– Лорд Малфой, ни к чему поднимать шум теперь. Мы найдем их. На Теодоре метка. Если он будет поблизости, магия подскажет об этом.

– Обряд должен свершиться завтра. У нас нет времени на поиски, – уже тише возразил Драко. Информация о метке насторожила и испугала его.

– Ничего не остается, – пробормотал Нотт, невидящим взглядом упираясь в столешницу. – Наши люди уже ищут их по всей Магической Британии.

– Прекрасно! – фыркнул Малфой. – А Пожирателей, в свою очередь, с тем же рвением преследуют авроры. Мы потеряем людей, если бросим все силы на поиски.

– Важнее найти мисс Грейнджер, – Протеус поднял на него железный взгляд. – После завершения обряда мы освободим тех, кого все же поймают. Я уже отправил десяток людей в Лондон. Стоит проникнуть в Хогвартс. Скорее всего, они спрятались именно там. Больше моему сыну идти некуда.

– Если решите соваться в школу – делайте это без лишнего шума. Не как в прошлый раз, – Драко скривил губы, вспоминая появление Беллатрисы в Хогвартсе. – Пусть один человек разведает обстановку, и, если предположения окажутся верны, вызовет подкрепление.

– Да, мой Лорд, – натянуто согласился Протеус. Ему показалось подозрительным то, что Малфой помиловал стены, принесшие ему столько страха и унижения.

– Министерские шавки везде, – обращаясь к стихшему залу, произнес Драко. Взгляд скользнул по сгорбленной фигуре Астории. Её заплаканные глаза подтверждали полный крах девичьих фантазий. Драко не верил в то, что Пэнси и Теодор провернули настолько опасную авантюру, но состояние младшей Гринграсс как нельзя лучше подтверждало их успех. – Вы должны быть осторожны. Никаких убийств, взрывов и беспорядков… – он пристально посмотрел в глаза самым дерзким из Пожирателей и увидел в них блеск неодобрения. – Ведите себя тихо, и, черт возьми… – прошипел Драко, угрожающе склоняясь. – Если посмеете ослушаться, я испепелю каждого. Мне хватит одного взмаха палочки на всех, – устремив древко на одного из Пожирателей, Малфой с усмешкой запечатлел, как тот вжимается в спинку стула и испуганно сглатывает. Возможно, они не боялись его, но вот пренебрегать палочкой, заряженной сильнейшей темной магией, не могли.

– Мы поняли, мой Лорд, – процедил сквозь зубы Нотт и поднялся с места. – Я отправлюсь на их поиски лично.

– Прекрасно, – взгляд Драко дрогнул, но голос остался непроницаемо-железным. – Я рассчитываю на очень скорую встречу с Грейнджер.

– Мы сделаем все возможное.

– Что случится, если мы не найдем её до завтрашней ночи? – наконец задал самый важный вопрос Драко и замер в ожидании.

– Клятва на крови будет нарушена, и вы погибнете, – безэмоционально ответил Протеус, надевая черные перчатки. – Но не беспокойтесь, она будет здесь еще до заката следующего дня. Что делать с остальными?

Малфой все еще пребывал в шоке от услышанного, а потому собрался с мыслями чуть позже, чем следовало бы. Наконец Драко смог успокоить взорвавшийся внутри фейерверк страха:

– Оставьте в живых, – выдержав мучительную паузу, ответил он, пытаясь казаться не слишком взволнованным. – Я лично хочу наказать их за предательство.

– Что ж, – Протеус хмыкнул. – Я только надеюсь, что после того, как мы найдем беглецов, расправу над собственным сыном вы доверите мне.

– Разумеется, – Драко выдавил из себя злорадную улыбку, точно не зная, поверит ли в неё Нотт. Но Пожирателя, кажется, нисколько не заботила мимика юного лорда Малфоя. Разум его лихорадочно соображал; в мыслях проносилась тысяча мест, в которых Теодор мог бы спрятать грязнокровку. При мысли о сыне Протеус неосознанно стискивал зубы и сжимал кулаки. Выходки Теодора перестали просто раздражать – они стали опасны. С отстраненностью он подумал о том, что не станет дожидаться приказа мальчишки, чтобы прикончить собственного сына вместе с отродьем Паркинсонов.

– Я оставлю в особняке нескольких Пожирателей на случай непредвиденных обстоятельств, – оповестил Протеус. – Все остальные направятся на поиски.

– Делайте, что хотите, – уже тише произнес Драко, выпрямляясь и отходя от стола на два шага. – Только найдите её. Я рассчитываю на тебя, Нотт.

– Да, лорд Малфой, – Протеус склонил голову, чтобы не видеть лица заносчивого мальчишки.

Драко знал, что в этом особняке у него больше не осталось союзников, а потому, крепко сжав палочку в ладони, поспешил уйти. Даже столь короткое общение с Пожирателями заставило его сердце похолодеть от необъяснимого страха, так что их отбытие весьма радовало. По крайней мере, у него было время подумать.

Самый верхний этаж пустовал, и потому Драко, не думая ни секунды, направился туда. Ему хотелось побыть в тишине и уединении. После болезненного пробуждения не было и секунды, когда бы рядом с ним кто-то не маячил. Малфою пришлось пролежать на холодном полу около часа, прежде чем примчались Пожиратели, обнаружившие обезвреженного Нарциссой охранника.

Драко, наверное, за всю свою жизнь никогда так не кричал. Каждый, кто попадался к нему на глаза, был обласкан крепкими выражениями, и ни у кого не возникало подозрений, что их «предводитель» отпустил Грейнджер по своему желанию. Он и сам не мог в это поверить до конца. Пустая комната, лишенная даже малейшей детали её присутствия, теперь казалась мрачной темницей. Простыни все еще были сбиты в сторону, но почувствовать запах Гермионы уже не получалось. Единственной вещью, все еще сохранившей на себе её частичку, была расческа, но Драко уничтожил её в тот же момент, когда увидел. Ни один волосок не должен был попасть в руки Пожирателей.

И все же что-то, подобно призраку самой Грейнджер, все еще обитало в стенах особняка. Когда Драко закрывал глаза, ему казалось, что тонкие пальцы пробегаются по его плечам, а шею щекочут растрепавшиеся кудри. Его губы все еще помнили последний поцелуй – такой отчаянный и горький, что хотелось кричать от досады. Малфой запретил себе думать о том, что было бы, «если». От этого все внутри начинало ныть только сильнее и пронзительнее. Позади было много боли, впереди – только смерть, и лишь настоящее все еще давало надежду. Уже завтра все должно было кончиться, и это приносило облегчение напополам с ужасом. Драко боялся смерти, как и любой человек, но понимал её заслуженность. Ему казалось, что только она могла быть достойным искуплением за все совершенные злодеяния. В какой-то момент показалось, что смерть была бы спасительным освобождением от гнусной жизни, пропитанной ложью и мраком, однако Драко так и не смог решить, нуждался ли он в покое или продолжении мучений. Его трусливая, почти не изменившаяся с детства часть искренне страшилась предстоящего финала, но окрепшее за последние дни самосознание спокойно твердило о том, что смерть будет лучшим выходом.

Драко прислонился лбом к холодному стеклу и взглянул в пасмурное небо. Его тоска сливалась с погодой, а тело холодело под стать скованному ледяным дыханием ветров поместью. Внешне он был абсолютно спокоен, но внутри велась ожесточенная борьба. Принимая мысль о неизбежной кончине, он хотел в последний раз увидеть Гермиону, хотя осознавал, какой невероятной опасности может подвергнуть её такое желание. Драко приказал себе не думать о навязчивом стремлении, но мысли упрямо возвращались к образу Грейнджер. Ему не хватило тех крошечных секунд прощания. Совсем. Малфой сжимал зубы, представляя, что мог держать её в своих руках чуть больше нескольких мгновений. Половину вины за навязчивое желание Драко все же сваливал на Нотта. Проникая в его сознание, он хотел лишь убедиться в том, что Гермиона действительно будет в безопасности, но невольно узнал место, в котором они скрывались. Убежище находилось в пределах горного массива Ортлес в итальянских Альпах, но Драко мог только предполагать, как туда попасть. Место наверняка было ограждено защитным куполом, но магия на такой высоте почти всегда давала сбои, и Малфой не был уверен в том, что ему будет под силу обнаружить щит. Хотя мощь его нынешней палочки подкупала, надеяться на удачу можно было с большой натяжкой.

Драко вздрогнул, услышав детский плач в конце коридора. В пустынном особняке этот звук казался особенно жутким. Через пару секунд все смолкло, но совсем ненадолго. Ребенок заплакал вновь, и Малфой, наконец заставив себя поверить в то, что это не звуковые галлюцинации, осторожно двинулся к источнику шума. По мере приближения стало слышно, как сквозь истеричные всхлипы пробивается быстрая нервная мелодия, очевидно, призывающая младенца успокоиться. Драко остановился у двери и, немного помедлив схватился за ручку. Помещение оказалось запертым, однако плач все не стихал.

Для того, чтобы дверь распахнулась, хватило всего одного взмаха палочкой. Драко почувствовал, как десяток запечатывающих заклинаний слетает с замка, и нахмурился. Что нужно было охранять так бережно?

– Сэр! – испуганный женский голос донесся до Драко прежде, чем он переступил порог. – Зачем вы пришли?

– Это мне следует задавать вопросы, – глухо отозвался Драко, оглядывая темное помещение и застывшую посреди него тонкую женскую фигуру. Она прижимала к груди кричащий сверток и испуганно пятилась. – Кто вы?

– Аббот, – дрожащим голосом выдохнула она, пытаясь укачать ребенка. – Миссис Аббот.

– Одна из священных двадцати восьми, – прищурив глаза, Драко прошел вглубь комнаты и одним движением палочки распахнул тяжелые шторы. В комнате стало ненамного светлее, но серые лучи, просочившиеся сквозь стекла, позволили Драко получше разглядеть худое осунувшееся лицо миссис Аббот. – Вашего мужа нет среди Пожирателей.

– Поэтому он мертв, – прошептали обескровленные губы. Серые глаза полыхнули яростью. – Кто вы и зачем пришли сюда? Моя дочь слишком мала, чтобы участвовать в ваших бесчестных играх!

– Пожирателям нужна ваша дочь? – Малфой остановился совсем рядом, замечая, как дрожат губы женщины. – Зачем?

– Кто вы? – она нахмурилась. – Здесь только Пожиратели, а они, я уверена, все прекрасно знают.

– Малфой, – сухо представился Драко, настороженно нахмурившись.

– Вот что… – прошипела миссис Аббот, отшатываясь еще дальше. Дневные блики особенно заметно высветили темные круги под глазами. – Малфой. Я молюсь, чтобы у вас все получилось.

– О чем вы? – с каждой загадочной фразой Драко раздражался все больше.

– Как будто вы не знаете! – гневно выпалила женщина, и её дочь снова надрывно заплакала. – Нам обещали, что, как только вы завершите Обряд, нас сразу же освободят.

– Так зачем Пожиратели держат вас взаперти? – теряя всякое терпение, рявкнул Драко. Ребенок всхлипнул и залился плачем. Визг давил на мозги, и Малфою хотелось поскорее покинуть эту мрачную комнату.

– Нотт ничего не объяснял мне, только сказал что-то о том, что моя дочь – абсолютно чистокровная. Это какой-то вздор! Даже если наша родословная…

Малфой больше не слушал. Его губы растянулись в болезненной, почти сумасшедшей улыбке, а затем он надрывно рассмеялся, сгибаясь пополам. Миссис Аббот смотрела на него со страхом и недоумением. Драко не мог успокоиться до тех пор, пока смех не превратился в отчаянные всхлипы. Сознание затопили догадки, наконец соединившиеся в одну картину. Ну конечно! Нужно было предполагать, что Нотт законченный перестраховщик и придумал план «б». Драко покинул комнату, приложив руку к груди. Легкие неистово горели, а дыхание все никак не могло выровняться. Опершись о стену в коридоре, он съехал по ней и уронил голову на ладони.

Малфой размышлял о том, какой он непроходимый идиот, раз решил, будто представляет ценность для кого-то, ведь даже Пожиратели смогли найти ему замену. Ребенок Абботов был следующим абсолютно чистокровным, так что Нотт не терял ничего, кроме времени. А Драко снова был обманут парой слов приторной лжи и подведен к краю пропасти. Оставалось только наклониться чуть вперед – и полет в бездну был обеспечен. Сжав волосы, он резко выругался и ударился затылком о стену. Мысли кружились в голове подобно обезумевшим фуриям, и собрать из них что-то толковое было просто невозможно.

– Нет, – наконец прошептал он. – Нет!

Собраться удалось только с четвертой попытки, хотя руки все еще тряслись, а кожу покрывала горячая испарина. Драко поднялся на ослабевших ногах и медленно поправил одежду.

– Я не уйду один, – в тишину коридора проговорил он и глубоко вдохнул. В последний раз ему требовалась чья-то помощь, и никогда прежде Драко не был так уверен в задуманном. Смерть перестала казаться чем-то ужасным, потому что он представил, как вместе с ним погибает Протеус и остальные Пожиратели. По крайней мере, покинув Гермиону, он должен был оставить ей хоть что-то хорошее в память о себе. Мир, освобожденный от Пожирателей, казался ему достойным подарком. – Ортлес… – почти одними губами проговорил он, широко распахивая глаза навстречу свету. Отведя со лба прилипшие пряди, Драко сделал твердый шаг вперед. Все внутри скручивалось в тревожном предвкушении ночи.

***

Гермиона никогда не видела снега в таком количестве, а поэтому буквально не отлипала от узкого деревянного окна. При мысли о выходе на тот холод, что царил снаружи, все внутри содрогалось. Пока что за порог выходил лишь Теодор, и то только для того, чтобы проверить целостность защитного купола вокруг дома. Окруженный снежными горными вершинами, он был почти незаметен даже без магической защиты. Вопреки ожиданиям, дом оказался совсем небольшим и вмещал всего несколько комнат. Крохотный камин едва согревал помещение, а использование магии на такой высоте было затруднительно. Несколько грубо сколоченных кресел стояли перед огнем, позади них располагался широкий деревянный стол, накрытый белой тканью. Под ногами стелился бордовый ковер, а у стены громоздился комод. Скупая на мебель и детали интерьера комната нисколько не волновала эстетических взглядов прибывших. Хотя в доме было два этажа и три спальни, никто так и не смог заставить себя отдохнуть или хотя бы вздремнуть. Возбуждение от совершенного побега было столь велико, что сон казался просто кощунством. Вместе они сидели в нижней комнате, пытаясь согреться найденными в комнатах пледами и жалким теплом от камина.

Теодор, занявший место в кресле перед огнем, был угрюм и молчалив. Он ни разу не взглянул на Гермиону, хотя она изредка поворачивалась к нему, будто желая объясниться в чем-то. К счастью, девушка так и не решалась сказать ничего по поводу произошедшего, и Теодор был ей за это благодарен. Он понимал, что не сумеет сдержать себя в руках, если Гермиона заговорит про Малфоя. Их поцелуй в последний миг перед расставанием ударил не хуже «Петрификуса», которым Теодор наградил Драко чуть позже. Ненависть к Малфою и жгучая ревность переплетались, распространяя по венам яд. В подсознании засело понимание абсолютного проигрыша, но чувства все никак не утихали. Оставалось утешать себя лишь тем, что время залечит любые раны, если им все же удастся выжить. В голову закрадывалась гадкая мысль о смерти Драко. О, это бы упростило все в тысячу раз! Но Теодор знал, какую боль это могло принести Гермионе, а потому, сам того не желая, молил Малфоя выжить.

Пэнси сидела за столом, положив голову на руки. Она принципиально не разговаривала с Гермионой, хотя это не слишком-то волновало последнюю. Выяснять причины было бы глупо – основа их пассивной вражды с некоторых пор стала известна всем и каждому. До сих пор Пэнси перебросилась парой фраз лишь с Теодором, и это внушало надежду на то, что она все еще могла держаться. По внешности Паркинсон никогда нельзя было угадать, что она чувствует, но Гермиона предполагала, что Пэнси переживает за родителей. Спрашивать Теодора о том, почему он не захватил и Паркинсонов, не было, честно говоря, ни желания, ни смелости. По крайней мере, при их дочери.

Гермиона обвела помещение тоскливым взглядом еще раз, а потом посмотрела на перстень. Блеск камня казался потускневшим, и ей сразу вспомнились последние прикосновение потрескавшихся сухих губ. Она была почти уверена, что Драко соврал, сказав о том, что найдет их. Поцелуй показался прощальным. И, хоть Гермиона вспоминала дни, проведенные в поместье, с лихорадочной дрожью, держать зла на Малфоя она просто не могла, и за это была в обиде на себя саму.

– Гермиона, – тихий голос вывел её из тяжелых размышлений. – Как ты?

Нарцисса выглядела уставшей и обеспокоенной. В её взгляде по отношению к Гермионе была вина и болезненная заинтересованность. С момента прибытия только миссис Малфой разговаривала с ней, и это в некотором смысле облегчало совесть. С каждым молчаливым часом Гермионе все больше казалось, что именно она является причиной бед и горя, но подбадривающие слова Нарциссы слегка разгоняли туман паранойи.

– Я… – Гермиона бросила еще один тоскливый взгляд в окно, а потом развернулась к собеседнице всем корпусом. – Я в порядке, спасибо.

Нарцисса смерила её долгим изучающим взглядом, и Гермиона напряглась. Ей казалось, что очевидная ложь вот-вот раскроется. Но миссис Малфой, к счастью, была слишком тактична, и не пыталась лезть в душу.

– Мне бы хотелось надеяться на это, – грустно улыбнувшись, женщина смахнула выбившуюся из прически прядь. – Почему он отпустил тебя?

– В тот момент, когда Драко вошел, – Гермиона была готова к этому вопросу. Краем глаза она заметила, что Теодор повернул голову в их сторону, прислушиваясь. – Я была готова покончить с собой, – произносить это было стыдно, и Гермиона вновь отвернулась к окну. – Но не смогла. И все же… Было такое ощущение, что Драко пришел к решению отдать мне палочку намного раньше, чем вытащил из петли. Я могу ошибаться…

– Нет, – твердо выдохнула Нарцисса. – Он принял это решение в тот же вечер. Наш с ним разговор вряд ли был причиной, но я уверена, что он являлся финальным толчком. Видишь ли, между правильными поступками и нашими желаниями обычно лежит огромная пропасть, и очень сложно принять верное решение, ни разу не оступившись. Драко оступался слишком много, и я лишь сказала, что следующий неправильный шаг уничтожит тебя. Удивительно, сколько раз ему нужно было ошибиться, чтобы наконец прозреть…

– Мне страшно за него, – внезапно прошептала Гермиона. – Что будет, если Драко не завершит обряд?

– Я не знаю, – обреченно покачала головой Нарцисса. – Но тоже тревожусь. Он остался там совсем один. Я презираю себя за то, что бросила сына разбираться со всем в одиночку. Нужно было остаться, – женщина закусила губу, в глазах заплясали влажные блики.

– Не вините себя, – Гермиона посмотрела на кольцо. – Это я должна была помочь ему, но теперь это уже не имеет значения. Драко сказал, что найдет нас, – с надеждой она взглянула на снежные долины. – Но вы ведь знаете, что это была ложь.

– Не отчаивайся раньше времени. Я думаю, что пророчества не ошибаются, – Нарцисса ободряюще похлопала её по плечу. – Все еще будет хорошо, вот увидишь.

Гермиона слабо улыбнулась и посмотрела в глаза Миссис Малфой. Вряд ли она могла сказать что-то другое, но эта ложь, по крайней мере, давала жалкую надежду.

– Кстати… – рассеянно качнув головой, Гермиона подняла руку с кольцом. – Я читала дневник Септимуса Малфоя, когда Драко покинул Хогвартс. Там описывалось действие чар, но кое-что осталось для меня непонятным.

– Что же?

– Записи обрываются, когда Септимус пишет о своей болезни. Неужели чары разрушились с его смертью?

– Как же тогда могли появиться наследники? – Нарцисса усмехнулась, задумчиво возводя глаза к потолку. – Септимус прожил долгую жизнь и умер спустя несколько лет после жены.

– Как такое возможно? Ведь проклятье…

– Об этом почти ничего не известно, – пожала плечами миссис Малфой. – Проклятье действительно было, и, судя по записям семейного лекаря, смертельное. Но потом что-то произошло, и Септимус пошел на поправку. Он поднялся на ноги буквально за несколько дней.

– А чары?

– Они были разрушены.

– Могли ли они вступить в близость, чтобы снять их?

– Вероятнее всего, – вздохнула Нарцисса. – Раньше я много думала над этим, но тайна исцеления не была зафиксирована ни в одной из семейных рукописей.

Гермиона задумчиво нахмурилась, но её тут же отвлек глухой звук взрыва. Стены задрожали, и Теодор вскочил с места. Сжав палочку Астории в руке, он лихорадочно оглянулся по сторонам, а потом метнулся к верхней одежде.

– Кто-то пытается проникнуть сквозь купол, – четко бросил он, продвигаясь к двери. – Затушите камин и спрячьтесь где-нибудь.

– А как же ты? – встрепенулась Пэнси, недовольно сдвигая брови. – Тебе потребуется помощь, если это Пожиратели.

– Я сказал прятаться, – не прерывая зрительного контакта, строго процедил Теодор. Пэнси хотела возразить, но властный голос лишил её всяких сил к сопротивлению. Поджав губы, она спешно подошла к камину и затушила его «агуаменти» со второй попытки. Защищенное куполом место в горах плохо концентрировало магию.

– Это всех касается! – нетерпеливо рявкнул Нотт, хватаясь за ручку двери. – Особенно тебя, Гермиона.

Грейнджер, уже рванувшая за ним, остановилась. Теодор обдал её холодным, но очень тоскливым взглядом, а потом, словно решившись на отчаянную опасность, шагнул за порог. Без огня в доме стало совсем темно. Едва различая в сгустившейся черноте очертания друг друга, Гермиона, миссис Малфой и Пэнси поспешили в комнаты, чтобы найти укрытие.

Теодор прищурился, пытаясь устоять против разбушевавшейся непогоды. Снег бил ему в лицо острыми иглами, а пальцы уже начинало покалывать от холода. На согревающую магию не было ни сил, ни времени – сердце бешено разгоняло кровь по всему телу. Впереди была граница купола и неизвестный противник за ней. Теодор молился, чтобы это были не Пожиратели, ведь как они могли узнать местоположение укрытия так скоро? Думать о том, что что-то случилось с Блейзом, совершенно не хотелось.

Наконец Теодор преодолел несколько метров, увязая в сугробах, и остановился у едва заметной красной черты на снегу. Защитный купол был, к счастью, цел. Нервно сжав зубы, Нотт попытался разглядеть периметр за куполом, но из-за разыгравшейся метели он едва мог различать вытянутую вперед руку. Из-за недвижимости ноги начинали замерзать, а кожу рук покалывало. Палочка была крепко сжата в пальцах, но он не был уверен, что чужое оружие могло помочь в экстренной ситуации.

Яркий синий луч пронзил изрезанный снежинками воздух и ударился в купол с такой силой, что Теодор, не удержавшись, упал в снег. Палочка выпала из пальцев и утонула в сугробе. Стон разочарования был едва различим среди завывания непогоды, когда купол, издав неприятный скрежет, расступился перед кем-то в длинной черной мантии.

– Кто ты? – прошипел Нотт, усиленно пытаясь встать. Снег казался топким болотом, из которого, увязнув лишь раз, уже нельзя было выбраться. Может быть, Теодор мог посчитать себя слишком неуклюжим, если бы не инстинктивный страх перед волшебником, преодолевшим магию купола. Оставалось лишь надеяться, что этот «кто-то» пришел один, хотя это было маловероятно. Для того, чтобы разрушить магический щит, требовалось участие, как минимум, нескольких магов. – Отвечай!

– Это я, Нотт, – донесся до него слабый хриплый голос. – Мне нужна помощь.

– Как ты посмел, – верхняя губа Теодора гневно дрогнула, и, разрываемый злостью, он рывком поднялся на ноги. Фигура перед ним была ссутуленной и слегка покачивалась в такт завываниям ветра. – Как ты посмел заявиться сюда после всего, что натворил?!

– Я не собираюсь сейчас извиняться, – Драко практически не чувствовал губ от холода, и слова давались ему с трудом. Он скитался в поисках скрытого убежища около нескольких часов, и если сначала ему в этом помогала метла, то потом она перестала слушаться. Ударившись хвостом о горный хребет, она почти сразу полетела на землю. Малфой едва успел зацепиться за ледяной выступ, прежде чем метла, сделав странный кульбит в воздухе, окончательно сломалась. Путь пришлось продолжить пешком. К счастью, благодаря мощности палочки ему удавалось сохранить тепло вплоть до того момента, как он почувствовал магию поблизости. К тому времени скитания продолжались уже пару часов, и нельзя было описать той безумной радости, которую Драко испытал от обнаружения купола. Пробить его оказалось сложно, хотя палочка действительно была сильна. Первые удары отрикошетили, и Малфой прекратил поддерживать согревающие чары, чтобы направить всю силу на взлом купола. Это заняло не более пятнадцати минут, но в течение них он успел заледенеть настолько, что пальцы, сжимающие палочку, отказывались разгибаться. Когда купол наконец поддался, Драко поморщился от сильного покалывания в ногах. Казалось, будто он начал превращаться в ледяную глыбу, а потому последующие шаги дались с трудом. За стеной купола Малфой ожидал увидеть что угодно, но не Теодора, неуклюже разлегшегося в сугробе.