Текст книги "Наследие Изначальных (СИ)"

Автор книги: Allmark

Соавторы: Саша Скиф
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 50 страниц)

– Ну, отрицательный результат – тоже результат, – хмыкнул Ранкай, отправив в рот ещё горсть продолговатых синих ягод из вазы, – но может, нам что-нибудь цельное и дельное сообщат Мурсеф с Юлзаем… Ну, лишь бы не то, что мы возвращаемся на Кандар составом на две новобрачные единицы меньше.

– Жалеешь, что не поехал с ними? – улыбнулся Хемайни, оторвавшись ненадолго от работы – он фиксировал для отчёта неутешительные итоги первых суток, в том числе, по настоянию Алвареса и Дайенн, разных во многом, но не в щепетильности до своих обязательств, калькуляцию расходов. Лично он с большим удовольствием этой калькуляции не видел бы – она уже подбиралась к его месячному окладу, и это при том, что считал он сейчас то, что касалось их троих, что обед у Касоры был за счёт заведения, а остановились они в самой скромной, по его рекомендации, гостинице. Прав Ранкай, тут даже дышать дорого…

Дрази подцепил со столика бокал.

– Ни в малейшей степени. Думаю, парни и вдвоём справятся, они толковые, хоть и мальчишки совсем.

Дайенн сквозь полудрёму гадала, кому из них сколько может быть. По её ощущениям, довольно молод и Ранкай, но он над ними главный, он служил ещё на Яноше, иногда рассказывает о каких-то делах пятилетней давности… Сложно определять возраст по лицам с другим типом кожи, с другими отношениями с коллагеном. О Гархилле вот известно, что он стар, и это можно понять по грузности его фигуры и неторопливости движений, по более тусклым и плотным чешуйчатым выростам – с возрастом кожа дрази становится не дряблой, а более плотной, замедляется процесс отшелушивания ороговевших слоёв…

– Но ты же предполагаешь, что они могут предпочесть открывшиеся перспективы семейной жизни, – Хемайни вытащил ещё один чек и шёпотом выругался. Что поделаешь, кое-какую одежду купить оказалось необходимо, хоть полицейская форма и не вызывает тут ни у кого агрессии, но внимание-то привлекает, если о ком-то повсюду расспрашивает тип в полицейской форме – это совсем не то же самое, что тип в штатском. Но минбарское одеяние госпожи Дайенн – вариант точно не лучше…

– Ой, от этого-то их бы и я не сумел удержать… Но нет, это маловероятно. Своих парней я малость знаю, они понимают, что работа, какая ни есть – это надёжней, чем зависеть от причуд старой богачки.

– Как-то ты невежливо о женщине, аж нетипично для дрази.

Ранкай опрокинул в себя остатки золотисто мерцающего напитка.

– Я сколько угодно вежлив к женщинам, но не таким, как эта Кашир… Кальюш… жаль, много их таких. Вы этого, ребята, не слышали, но я лучше свяжусь с инопланетянкой, чем пойду на поклон к такой вот… Да и какие у меня перспективы? Я уже однажды вдовец, мне хватит.

– Вдовец? – Дайенн аж подняла голову в удивлении. Она как раз пыталась соотнести объяснения Мурсефа и Юлзая о дразийских понятиях красоты с внешностью тех коллег, которых она различала. Вот Мурсеф, кажется, не очень красивый, его лицо считается простоватым, а тот же Ранкай – пожалуй, у него тёмная, почти фиолетовая кожа с прозеленью в складках и выразительные скулы. Это, если верить Юлзаю, чуть ли не смазливость.

– Ну да. Благодаря хлопотам матери, стал седьмым мужем у одной особы… Вернее, строго говоря – одиннадцатым, но трое её мужей к тому времени уже скончались, и ещё одному она дала отставку. Это был один из самых коротких семейных союзов в нашей истории, близости со своей супругой я, к счастью, не имел, она умерла через два дня.

– От чего?

Дрази махнул рукой – в которой всё ещё был опустевший бокал, поэтому на лист Хемайни прилетело несколько мелких капель.

– Понятно же – старая была. Да и рожала столько – сама вряд ли помнила. И все сыновья. Вот на кой? Половина из них точно родилась зря. Ни образования, ни места в обществе, ни тем более брака им не светит. А вторая половина нарожает таких же никому не нужных парней. Замкнутый круг размером во всю расу… Так что не все парни мечтают пристроиться к какой-нибудь бабе, которая им в матери годится. Может, и обидно без этого вот прожить, но если и не пробовать, как оно, то, наверное, нормально. Да что, вон геймам веселее. Я думал, нас Господь поиздеваться придумал, пока про геймов не услышал.

– Гостиницы мы проверили все, – бубнил Алварес, – или плохо проверили, или ни в одной он не останавливался… Но ведь транспортник совершенно точно его, и в аренде аэрокара его опознали… Хоть ходи по городу и высматривай, где мелькнёт этот аэрокар.

– Завтра, видимо, так и придётся делать, – пробормотала Дайенн, титаническим усилием заставляя глаза открыться, но они упрямо стремились закрыться обратно. Тело после дневной беготни гудело, от чего казалось, что и ложе под ней вибрирует. А может, оно и вправду вибрировало, кто его знает. Тут в любую деталь обстановки вмонтировано столько функций, что диву даёшься. Естественно, и гостиницы, и рестораны стремятся перещеголять друг друга в том, чтоб угодить гостям. Хорошая у Алвареса была идея – снять с Хемайни один номер, для экономии. Плохо то, что она при этом озвучила свои переживания о необходимости снимать номер для одной себя, хоть она и не виновата, что она единственная женщина в команде. Нет, по-настоящему плохо, что Алварес это стремление внести свой вклад в экономию средств поддержал. А что, комнаты большие, здесь и вдвое большее количество народу разместилось бы вполне комфортно. Хемайни, правда, поудивлялся, неужели минбарские приличия это допускают, Дайенн заверила, что воинские – вполне допускают, на кораблях, в том числе в дальних походах, мужчины и женщины служат бок о бок, и это даже не предполагает каких-либо дополнительных сложностей. Воин, который проявил бы половую несдержанность, покрыл бы себя несмываемым позором, и предполагать такую несдержанность за своим сослуживцем – грех не меньший. Стоило, правда, подумать, как это будет выглядеть со стороны, но Хемайни заметил, что Зафрант, по-видимому, привык и не к такому, так что никто здесь не придаст этому большого значения, да и им здесь не жить, завершить миссию и забыть как страшный сон. В итоге – самое приличное из того, чем был в избытке оснащён выданный им номер, были гравюры фривольного содержания, и уже дважды к ним заглядывал некто в форме сотрудника гостиницы с вопросом, не желают ли господа принять в свою компанию кого-либо ещё, по полу и расе возможны любые пожелания.

– Рекомендую вам, госпожа Дайенн, принять ванну, – Хемайни, судя по голосу, улыбался, – ванная здесь – настоящий дворец, а в шкафу там такой арсенал всяких пен, солей, отваров и прочих химреактивов на все случаи жизни – успокоительных, бодрящих, снимающих боли и прочее, что-то подойдёт и вам. Правда, вы, наверное, по воспитанию своему мыться непривыкшая… Мы-то, аббаи, мало что ценим так, как хорошую ванну.

– Я по воспитанию привыкшая мыться, – пробормотала Дайенн, – родители ежедневно нас купали, им очень нравилось это необычное действо. Я сейчас поднимусь, правда.

– Бывают ситуации, когда вся воинская выдержка бессильна, – философски хмыкнул Ранкай, распечатывая следующую бутылку. Какой-то мягкий иолский вариант шампанского дрази особо не пьянил, а у нарнов и центавриан, наверное, вообще ходил за безалкогольный напиток.

– Воинская выдержка рассчитана на многое, но не на Зафрант.

Это определённо. Касора говорил, что понятия ночи здесь нет вообще, любое что-то представляющее из себя заведение – круглосуточно. Жизнь кипит всегда, с одинаковой энергией и буйством красок. Сюда не прилетают те, кто ищет тихой жизни. Сюда прилетают за впечатлениями и удовольствиями, ну и затем, чтоб приобрести что-либо, что сложно или невозможно приобрести легальными путями – будь то оружие, артефакты вымерших рас или программное обеспечение для неких не самых одобряемых законом надобностей.

– Ну что ж, всё, что было логичным, мы сделали, – вздохнул Вадим, продолжая листать карту Ризоллы. Толку в этом особого не было – карте этой спасибо ровно за то, что она вообще существует, на ней, кроме дорог и станций, были обозначены только гостиницы и рестораны, во всём прочем массиве зданий и павильонов предоставлялось разбираться как-то самим, где что находится. Кому надо, вроде как, тот знает. Касора, разумеется, подсказал, что смог, но он знал отнюдь не всё, – дальше фантазировать и экспериментировать.

– Я всё же думаю, он отзовётся, – Ранкай прожевал очередную горсть ягод, – корабль ему так и так менять, никто ему за эту колымагу и не предложит больше, чем я там пообещал его тупоголовой охране.

– С тем выкупом, который он может получить за принцессу, он вполне может корабль просто бросить, а о покупке нового просто не будет нас извещать, – возразил Хемайни.

– Э нет, друг, такая братия деньгами не разбрасывается. Он, как-никак, до сих пор крупно не работал.

– Мне, откровенно говоря, непонятно, почему он всё ещё не прислал требование о выкупе. Это, конечно, немного обнадёживает нас в плане времени, пока он не получит денег, он и от принцессы не избавится. Но чего он тянет? Да и зачем вообще он попёрся с нею сюда? И поближе были укромные уголки.

– Наверное, остаётся ждать. Бегая по всей Ризолле с его фотографией и приставая к прохожим, мы его точно спугнём.

Это звучало как-то безнадёжно, но спорить сложно. То есть, расспросы на космодроме, в конторе по аренде аэрокаров и в гостиницах должны звучать вполне правдоподобно – вели их преимущественно дрази, безапелляционно заявившие, что Дайенн и Алварес не похожи на того сорта личностей, которые могли б быть близкими знакомыми Ритца. «У господина Алвареса слишком лицо доброе, а у вас, госпожа Дайенн, хоть и не доброе, но ведь все знают, что нынешние дилгары минбарского воспитания. А значит, ни воровать, ни врать вы не умеете. Иное дело мы, дрази. О молодом, небогато одетом дрази кто подумает, что это порядочная личность? Это хоть и обидно, но в данном случае на руку. Да и врать мы хорошо умеем». Дайенн вздохнула, но спорить не стала.

Однако, хорошо ли или плохо выступили дрази – толку это пока дало мало. Ритц на Зафранте приземлился – корабль его был обнаружен, потом арендовал грузовой аэрокар, в который погрузил некий крупногабаритный контейнер (резонно было предположить, что в нём он и держит принцессу), и… Куда он делся после этого – оставалось загадкой.

– Можно, конечно, ночевать в аэрокаре, отчего ж нет. Сиденья там мягкие и раскладываются. Но – зачем? Если он планирует пробыть на Зафранте ещё хотя бы некоторое время – а он, видимо, планирует, раз до сих пор письмо с требованием о выкупе он не отправил – логично всё-таки снять номер…

– Не скажи, торчать здесь ему не больше резонов, чем отправиться куда-то дальше. Единственно, пока письмо не отправлено и деньги не получены – принцесса будет у него, ведь королева потребует доказательств, что её дочь жива.

– Толку-то, впрочем. Похитители обычно не имеют манеры возвращать похищенных родственникам. Есть и исключения, правда, но скорее можно ожидать, что похищенного где-нибудь бросят, опоенного до беспамятства… А избавиться от девчонки проще некуда – достаточно отключить ей генератор геймской атмосферы.

В общем, оставалось надеяться, что на предложение о покупке корабля, оставленное Ранкаем мрачному туповатому охраннику – он же механик, он же при надобности стрелок – Ритц клюнет.

– Ох, голова моя бедная… Зачем же я столько пил? – Мурсеф сам ответил на свой вопрос: – а затем, что так угодно было госпоже Кашьюл. Под счастливой звездой я родился, раз мне удалось удрать от этой женщины… Как я боялся, что она меня утащит всё-таки в спальню! Но видимо, она побоялась, что мужья устроят ей скандал, они у неё такие, ей под стать… Ужасная семейка. Остальные, впрочем, не лучше. Видели бы вы невесту! В жизни не встречал настолько уродливой женщины, да при том такой заносчивой! Но она богата, а её муж – торговец оружием. Охотно не имел бы таких знакомств… Однако хоть что-то полезное с этой поездки есть, Кашьюл была очень разговорчива, мы поговорили с ней об этом деле…

– Поговорили?! – ужаснулась Дайенн, наливающая страдальцу второй бокал того самого золотистого напитка – изничтоженные вчера Ранкаем запасы были с утра оперативно восполнены обслугой гостиницы.

На мальчишески круглом лице дрази похмельные страдания потеснило удивление.

– Ну да, а чего ж нет? Я сказал, что по дороге сюда наш корабль обыскивали, потому что он в точности такой, как корабль похитителя. И вроде как, тоже на Зафрант летел. Вот зачем? Поудивлять народ, какую он девчонку подцепил, что с ней делать только можно, непонятно. Кашьюл долго смеялась. А потом сказала, что Ритц, по-видимому, просто исполнитель, и сюда летел к заказчику, всё просто.

Хемайни поднял голову.

– Вот как? Ну… ничего невозможного в этом нет.

– И назвала несколько имён, кто мог быть этим заказчиком. Зафрант в целом-то не по этой части, здесь как-то больше по оружию и разным культурным ценностям, но всё-таки и работорговцы тут есть. А среди них есть и такие, что похищениями для выкупа промышляют, чего ж нет, дело это не менее выгодное, а то так и более. По работорговле-то рынки сокращаются, сами знаете, Альянс санкции накладывает на торговлю с теми мирами, где рабский труд есть…

Алварес при этом пробормотал что-то, кажется, на корианском и судя по тону – едкое.

– Ну, что я говорил! – возопил ворвавшийся в номер Ранкай, – отозвался, голубчик! Через час встречаемся на космодроме, возьмём тёпленьким.

Хемайни всю дорогу ворчал, что арестовывать кого-то в таком столпотворении, какое там творится – просто предел его мечтаний, но понятно, тут выбирать не приходилось – раз предлогом была покупка корабля, логично, чтоб можно было его сразу осмотреть. Силовая группа, за исключением страдающих после вчерашнего Мурсефа и Юлзая, уже выдвинулась на место и рассредоточилась по залу, показательно глазея на витрины или заводя жаркие дискуссии с продавцами. Хемайни задержался, выбирая наиболее удобное место для парковки свежеарендованного аэрокара, а Дайенн с Алваресом сразу вошли внутрь. Ждать отмашки пришлось недолго – вот к Ранкаю подошёл Сайкей, и в этот момент ещё двое дрази оборвали свои беседы у лотков с переговорными устройствами и комплектующими и двинулись в их сторону.

Ритц, может быть, был не слишком умён, но чутьё в нём его профессия развила хорошее. Он мастерски вывернулся из захвата Сайкея, сбил с ног Тахема, опрокинул на Рунежа стойку с какой-то дребеденью и помчался к выходу. Дайенн и Алварес выхватили оружие, но стрелять в людном помещении не решились, и бросились в погоню, чертыхаясь на некстати подворачивающихся на пути зевак. Пересечь беглецу путь попытался Хемайни, но Ритц резко свернул вправо, намереваясь оторваться от преследования, проскочив перед несущимся поездом. И просчитался.

Скорость поезда вне туннелей невелика, однако достаточна, чтобы тело отшвырнуло в стену стоящего метрах в трёх киоска. Без всякого диагноста было понятно – насмерть. Из такой изломанной кучи человек обратно не собирается.

– Альтака нас убьёт, – пробормотал Хемайни.

Алварес растолкал собирающуюся толпу и быстро обшарил карманы погибшего. Хоть что-то хорошо в Зафранте – никто не осудит за это неделикатное действо, да и в целом едва ли кто учинит разбирательство по поводу трагического происшествия. Владелец киоска, правда, очень надеялся стрясти с кого-нибудь компенсацию за отнюдь не украшающее стену кровавое пятно, и удачно выбрал для этого Дайенн, как самую выбитую из колеи произошедшим, но ей на помощь пришёл Рунеж. Остаётся догадываться, о чём говорили между собой два дрази, но по интонациям и по тому, как поспешно с кислой миной ретировался владелец киоска, можно было сделать вывод, что в компенсации Рунеж ему отказал.

– Да, негусто… Ключ-активатор от аэрокара, кредитная карта, два бластера. Ничего похожего на карту от номера. И ещё вот…

Хемайни принял с ладони коллеги пластмассовый цилиндр – в разваливающемся на половины корпусе что-то тускло поблёскивало.

– Универсальное устройство. Переговорное, записывающее, воспроизводит аудиозаписи и низкокачественные голограммы… Если кристалл памяти не пострадал, что-то с него, возможно, извлечём. Ну или пойти по списку, который принёс Мурсеф, наудачу. Больше что…

– Ну, ещё у нас есть его аэрокар. Интересно, кто должен возвращать арендованное имущество хозяину в таких вот случаях? Или сами узнают и найдут? Но думаю, до тех пор мы успеем его хотя бы осмотреть…

Дайенн в этот момент задавалась вопросом, кто должен заниматься погребением Ритца, извещением его родных, если таковые имеются, передачей наследникам его имущества, в частности, того же корабля. Воину полагается принимать смерть спокойно, свою будь или чужую, но смерть Ритца была бесчестной, как и вся его жизнь, а такое видеть всегда грустно. Над его телом никто не произнесёт хвалебных речей, и эти зеваки забудут о нём раньше, чем гроб с его останками достигнет ближайшего светила. Создавая всякое разумное существо, Вселенная вкладывает в него надежды, как часто эти надежды не оправдываются…

Не то чтоб кто-то так уж рассчитывал, что тот самый контейнер всё ещё в салоне аэрокара, но Дайенн не смогла сдержать разочарованного стона при виде двух небольших ящиков, перехваченных клейкой лентой.

– Это, конечно, явно не по нашей части, но всё же глянем-ка, что там, – Ранкай бесцеремонно содрал ленту, – видимо, этот способный малый на обратную дорожку ещё какую-то работёнку взял, попроще. Если выяснить, от кого, можно узнать ещё что-нибудь полезное о покойном…

– Или контрафактного алкоголя себе на радостях прикупил, – зевнул Хемайни, – полезное можно б было узнать от этих двоих, его экипажа… Если Сайкей и Тахем хоть одного из них поймают. Хорошо, что не все мы скопом погнались за этим самоубийцей…

Однако прав, по-видимому, оказался Ранкай.

– Макулатура какая-то. Что за язык, шлассенский? Его тут кто-нибудь знает? А это что за значки? Вроде денетские, но уверенности нет… Он что, курьером по доставке печатной продукции подрабатывает?

По итогам было решено погрузить тело Ритца и груз, который он уже не доставит адресатам, на «Серое крыло» и возвращаться в гостиницу для расшифровки кристалла и ожидания возвращения парней, всё ещё преследующих сообщников Ритца.

Хозяин казино-бара, грузный бородатый хурр, был, при такой-то внушительной комплекции, парадоксально трусоват. Он, может быть, не очень хорошо понимал, кто такие по роду деятельности его неожиданные гости, зато сразу уловил, чем для него чревато содержимое этого кристалла, попади оно в нужные уши. Силовой перевес был явно не на его стороне, одни только замершие у дверей гиганты-транталлилы чего стоили, да и был Малхутарро по натуре не боец, предпочитал, где возможно, договориться.

– Вот, сиятельные господа, отведайте… Вкуснейшая джала, слаще и на Центавре не встретите!

Полицейские синхронно отказались. Как-то не хотелось гадать, что туда подмешано – снотворное или сразу яд. Хозяин замахнулся на служанку.

– Не догрела, небось, опять? Учи, не учи тебя – тупа, как пробка!

– Но-но, при нас женщин бить – это вы глупо придумали, – поднялся со своего места Ранкай.

Хозяин расценил это как-то очень по-своему.

– Хочешь, подарю? Ты не смотри, что она тупа и нерасторопна, другие таланты есть…

– Спасибо, не интересуюсь.

– Это как? – захлопал глазами хурр, – женщинами-то не интересуешься? Это ж разве бывает? Или ты… из этих?

– А что, что-то против имеешь? – зубасто улыбнулся Ранкай.

Хозяин покосился на его пушку и замотал головой так яростно, что Дайенн испугалась, не отвалилась бы она.

Вадим резко повернулся – массивный стул скрежетнул ножками по каменному полу.

– Малхутарро… значит, у вас здесь есть рабы? Лично у вас?

Глаза Малхутарро забегали под массивными надбровными дугами.

– Так ведь… у кого тут их нет-то? Ну может, у кого и нету, наёмными слугами обходятся, ну это уж кому чего ближе. Тут-то не Альянс, тут не запрещено… Все покупают, ну так и мы иногда… Всё ж помощь, сами видите, сколько работы-то тут…

Взгляд Вадима каким-каким, но сочувственным и понимающим назвать было нельзя. Дайенн мысленно похвалила его за выдержку. Конечно, крупным рабовладельцем Малхутарро вряд ли назовёшь – заведение у него, по местным меркам, более чем скромное, без кричащей роскоши, три игорных зала друг над другом – самый большой подвальным этажом, три питейных окружают средний, верхний оформлен наподобие башенки маяка, всё скомпоновано с заботой об удобстве передвижения даже крайне нетрезвых клиентов – широкие проходы, пологие лестницы, у стен низкие мягкие диваны в практичной, немаркой обивке. Да, работникам кухни, которая тоже где-то внизу, вряд ли приходится маяться бездельем, однако ассортимент закусок явно уступает алкогольному, сюда не пожрать ходят. Однако кроме алкоголя, особо ценились в местном меню курительные смеси, ингредиенты к которым так плохо переносили перевозку, что чаще всего выращивались на местах, и это тоже требовало какого-никакого штата.

– Так что же, договориться-то мы с вами сможем? Вы ведь господа разумные, сразу видно. Зачем вам жизни-то меня лишать? Живой и благодарный Малхутарро полезнее, чем мёртвый.

– Это уж точно, – кивнул Ранкай, благостно окидывая взглядом обстановку, – а Бизел, как мы слышали, шибко нервный господин. Очень ему не понравится узнать, что ты хотел его кинуть, после многолетней-то дружбы.

Дородная фигура хурра вся так и дрожала от рвущихся из неё эмоций.

– Ну так и незачем ему это знать, верно ведь? Годы Бизеловы уже немолодые, для чего зазря ему нервы тревожить. Мало ли, кто что сболтнул не подумавши, зачем же это сразу всерьёз воспринимать и ход всякому слову давать? Оно ведь у каждого найдётся, поди, неосторожно сказанное слово и недоброжелатель, который на этом слове руки нагреть хотел бы. Да ну и боги судья его совести, я к этому малому всегда добр был, и не подумал бы, что у него душа такая чёрная, мои неосторожные слова о Бизеле записать… Мягок я на старости лет стал, доверчив, за свою доверчивость страдаю. Ну уж вы-то, господа, в душу старому Малхутарро не плюнете? У кого тут ни спросите, всяк скажет – Малхутарро к друзьям щедр…

– Что ж, раз уж разговор зашёл, – Ранкай невозмутимо складывал из салфеток разные фигурки, – то живые подарки – они, как известно, не чета неживым… Верно ведь?

– Ну оно как посмотреть, – важно кивнул хурр, – с одной стороны, конечно, да, хороший раб дороже золота бывает. А с другой – кормить и стеречь всякого приходится, и хорошего, и не очень. Иной, бывает, думает, что в помощь себе человека взял, а взял проблему новую на свою голову.

– Э, только не вы, пожалуй. Кого ни спроси, любой скажет – Малхутарро чутьё имеет, своего не упустит.

Судя по лицу хурра, было ему и лестно, и удивительно, что кто-то о нём такое сказал. Хотя скорее, слова Ранкая он правильно истолковал как своеобразную формулу вежливости.

– Ну, правду сказать, на своих рабов я не жалуюсь. Не люблю жаловаться, всегда сам свои дела устраивал, и где ошибся – мои ошибки, мне с ними и жить. Да и таково уж моё кредо, во всех хорошее уметь видеть. Вот хоть и парень этот – мне он Джайлсом представлялся – хоть и мелкий и подлый человечишка, а была ж и с него польза, и всегда он дорогим гостем в моём доме был, ни в чём не имел недостатку. А раб – это ж, понимаете сами, и вовсе другое дело, купил – отвечаешь за него, прогадал – так теперь твои проблемы, больше чьи. Но как я уже сказал, в каждом надобно хорошее увидеть. Вот эта Мэриэнн хоть. Медлительна, рассеянна – просто хоть плачь. Ну так что теперь, зато собой хороша, обходительна, почитай, половина гостей ко мне сюда ходят, чтоб на красавицу Мэриэнн посмотреть. Да и не только посмотреть, конечно… Я на неё хоть и ругаюсь по-отечески, но привязался к ней, признаюсь как на духу, не описать, как, всё-таки 5 лет она у меня уже. Однако ж для дорогих гостей чего от сердца не оторвёшь…

Дайенн закатила глаза, переживая глубокий шок.

– Я, конечно, слышала про разные виды… неденежных взяток… Но это уже выходит за пределы…

– Не кипятитесь, леди, – шепнул Ранкай, – между прочим, это возможность кому-то, хотя бы кому-то одному, дать свободу. Мы, конечно, не оставим их тут в покое, и рано или поздно разгоним этот базар-вокзал… Но прямо сейчас мы этого сделать не можем, местное население нас на помощь не звало. Это слишком большая, слишком долгая работа. Кое-кто может и не дождаться. Смекаешь?

Да, да, это, несомненно, было понятно. Разве не пришли они сюда именно для того, чтоб обменять всё равно не нужный им самим компромат если не на принцессу, то на какую-то информацию о ней? Но переваривать подобные предложения, будучи представителем полиции Альянса, от этого как-то не легче. Но господин Альтака прав, есть места и ситуации, где не получится действовать по обычному протоколу. Здесь свой, особый протокол…

– А некислородных, стало быть, нет никого? – раздался от дверей глухой через дыхательную маску голос одного из транталлилов.

Малхутарро покосился на него неприязненно – в его понимании, простому охраннику нечего и рот разевать, когда серьёзные господа беседуют, но ответил как можно любезнее:

– Нет, у меня таких диковин сроду не бывало. Да на что мне? Какой с них, с некислородных, прок? Больше на генераторы атмосферы для них потратишься, чем пользы с них поимеешь. Нет, не по мне такая экзотика.

Дайенн невольно тоже бросила взгляд в ту сторону – что сказать, дискуссии о целесообразности такой экзотики и в полицейских верхах периодически поднимались, первые годы случались потери в составе просто из-за неверно рассчитанных или повреждённых баллонов. Однако разделить полицию «по атмосферам» нацело не получалось – потому что нацело не делилась сама преступность. Кислородники прятались в метановых мирах именно потому, что преследователям из родных миров сложно было их там разыскивать, технологии создания искусственной атмосферы быстро отрастили солидный теневой сектор – преодоление атмосферного барьера в торговле сулило порой такие выигрыши, что ради них можно было пойти на всё. Конечно, и потерять все вложения при этом было как нечего делать, ну, а как в бизнесе без рисков? За дыхательными масками и шлемами транталлилские лица и рассмотреть-то проблематично, но в них чувствовалось то самое спокойствие опытного скалолаза, идущего безумно рискованной, но не первый раз уже проходимой тропой. Однако можно не сомневаться, если им придётся всё же наведаться в некислородные купола – им будет так же нервно, как ей сейчас.

– Вот оно что… – протянул Ранкай, – а парень этот намекнул, что привёз некоему очень доброму к нему господину пару девчонок из некислородных. Мы и подумали – кого ж он мог в виду иметь, как не Малхутарро?

– Да уж кого угодно, а только не Малхутарро, – поджал губы хурр, – да и видите сами, как мою-то доброту он ценит… Уж не знаю, зачем ему про меня такую ложь говорить, а только наврал он, пусть боги его религии покарают его чёрную душу. Сроду не держал я некислородных, сколько дела веду, и касательства к ним никакого не имел. Да на что они мне? У меня сами видите, какое хозяйство тут, готовка, уборка, обслуга всяческая. У меня и клиентуры некислородной не бывает, а кислородным эти насекомки на что? Может, и есть такие шибкие оригиналы, да только я таких пока не встречал. Даже врии уж на что ребята странные, а до насекомок не опустятся, – Малхутарро, видимо, спохватился, что его слова могут звучать как-то нелестно для компании, в которую входят и некислородники, при том вовсе не «насекомки», – так что уж простите, господа, а тут мне вам помочь нечем, я живу скромно, мне для моих дел и кислородных хватает, как всё-таки сам я кислородный, мне и ближе те, у кого со мной одна атмосфера.

Дайенн украдкой переглянулась с Вадимом. Кажется, этот тип не врёт, он не был заказчиком Ритца. Какие бы сомнительные дела их ни связывали, в этом деле он работал на кого-то другого.

– Вот, то-то мы и удивились, – лучезарнейше улыбнулся Ранкай, – некислородники кому нужны-то, кроме других некислородников?

Хурр вяло пожал плечами.

– Ну, в шахтах, случается, нужны, да ещё некоторую дурь производить и фасовать им сподручнее – ну, тракалланы к ней нечувствительные… Но я от таких дел далёк, для теплиц голиан и гроумов беру, они до такой работы самые сноровистые, а по остальному – центавриане, земляне, бракири… Так что какой-никакой выбор есть, если распишете, чего желаете, уж что-нибудь подберу, довольны останетесь…

Дайенн чувствовала, как, несмотря на не изменившиеся выражения лиц, сникли её коллеги. Да, выменять принцессу на так удачно доставшийся им ценный для этого респектабельного бандита предмет было б не меньшим чудом, чем просто найти её в аэрокаре Ритца. Жизнь – не сказка, чтоб в ней бывало всё так просто…

– Малхутарро, взгляните на эту фотографию, – Вадим сунул руку за пазуху, во внутренний карман куртки, – среди ваших землян нет этого парня? Он сейчас, конечно, должен выглядеть старше…

Малхутарро мотнул головой.

– У меня точно нет. У меня сейчас парней-землян нет, только Мэриэнн и ещё две девчонки. В прошлом году последний мужчина-землянин умер, так жалко было, такой повар замечательный, прирождённый талант просто… Но что ж поделаешь, всем свой срок приходит, он и ко мне попал не мальчиком уже. А кто это?

– Ну, не знаете – так и хорошо, – с широченной улыбкой заверил Ранкай, хотя, как и Дайенн, не мог видеть лицевую сторону фотографии, – и лучше не знать. Есть такие знания, которые жизнь сокращают, а зачем это вам? Совершенно незачем.

Хозяин истово закивал:

– И в мыслях не было в чужие дела лезть. Да как-то надо ж мне понять, что предложить-то вам, господа, равноценного.

– Скажите, есть ли у вас дети?

Малхутарро расплылся в улыбке, которую можно б было вставить в энциклопедию гнусных гримас.

– Так бы сразу и сказали, чего ж было ходить вокруг да около! Детей у меня сейчас немного, но уж постараюсь подобрать что-то по вашему вкусу, если господин уточнит, предпочитает ли он детей обученных или нетронутых, какого пола, какого возраста, какой расы или внешних параметров должен быть этот ребёнок. Если у меня тут не найдётся ничего подходящего, то уж для святого дела свяжусь с кем надо, выкуплю кого подходящего…

До Вадима доходило медленно… Когда же дошло, Дайенн буквально повисла на его руке, опасаясь, что сейчас всё же прольётся кровь.

– Не сейчас… Мы всё равно до них доберёмся… Не век им тут благодушествовать под самым носом у полицейского отделения…

– Может быть, господин желает посмотреть и выбрать?

Решив, что дольше задерживаться здесь они позволить себе не могут, полицейские синхронно кивнули.