Текст книги "Наследие Изначальных (СИ)"

Автор книги: Allmark

Соавторы: Саша Скиф
сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 50 страниц)

– И ты обнаружишь, что жизнь везде строится на сходных принципах, при всём изобилии различий. Не об этом ли говорил и величайший из ваших пророков?

Это было как-то слишком.

– Да, однако он не говорил, что различиями можно пренебрегать и считать, что для всех может быть один путь, – заявила она, пожалуй, слишком резко.

– И мы не говорим, что различиями нужно пренебрегать. Их нужно объяснять, как любое явление окружающего мира. Однако вы не правы, что не говорил. Он не подразумевал другие расы, но он занимался именно тем, что навязывал один путь враждующим прежде кланам.

– Но это же совсем другое!

– Конечно. Вы будете правы, говоря, что между минбарцами и существами иных рас больше различий, чем между жреческими и воинскими кланами, но на момент установления законов Валена сложно было представить большее. Мир ограничивался тысячелетней враждой народов и кланов, эта вражда была основой жизни и философии – и всё же Вален делал то, что делал. И не то чтоб его идеи не встречали первое время скепсиса, чтоб не сказать – сопротивления. Но как тогда у всех вас – Лунных Щитов, Звёздных Всадников, Ключей Земли – был один путь, так один он и сейчас у всех нас. Путь прогресса.

И она всё же решилась.

– В действительности я не отказалась бы ознакомиться с учением, о котором вы говорите, более… детально. Вален говорил, что не зазорно изучать культуру чужаков – возможно, у тех, кого ты не понимал прежде, ты обретёшь ценнейший для твоей жизни урок. Я буду благодарна, если вы порекомендуете мне, с чего начать.

Кажется, теперь пришёл для Схевени черёд ступора.

– По правде, не ожидал такой просьбы. В любом случае те файлы, что у меня есть с собой – на корианском. Если вы не передумаете – я могу связаться с Шериданами, у них были переводы некоторых популярных работ на минбарский. Вместе, думаю, решим, что вам предложить.

– Буду очень благодарна вам, товарищ Схевени, – она решила, что учтивость требует обращаться к собеседнику так, как принято в его культуре, коль скоро он проявил уважение к её культуре, – как благодарна сейчас за приятную и познавательную беседу. И всё же не могу не вернуться к так и не заданному вопросу. Вы говорите, конечно, о критическом отношении к учению, подразумевая дополнения, вносимые историей, но вы ведь не можете отрицать, что инакомыслие в вашем мире преследуется?

Корианец снисходительно улыбнулся.

– А вы можете мне назвать такой мир, в котором этого не происходит, госпожа Дайенн? В вашем мире есть какое-то инакомыслие?

– Ну, это сложная тема…

Алварес уже как-то от души прошёлся на тему «самое то упрекать кого-то в запрете инакомыслия, будучи представителем мира, где младший не смеет раскрыть рта, пока старший ему не выдаст милостивое разрешение». Ещё и присутствовавший там же Синкара поддержал, тоже идеальный продукт воспитания, в смысле бракирийского паскудства…

– Любое государство – это аппарат насилия, не всякую власть называют диктатурой, но всякая власть есть диктатура просто в силу того, что она власть, вы ведь не возьмётесь это отрицать? В каждом обществе, на каком бы уровне развития оно ни находилось, в какие бы религиозные, культурные надстройки ни облекалось – существует принуждение. Следовать писаным и неписаным законам, что-то делать, а чего-то – не делать, определённым образом участвовать в жизни общества…

– Естественно!

– И вся разница в том, чья это власть, чья диктатура – большинства или меньшинства, тех, кто создаёт или тех, кто паразитирует. Вы можете считать, что ваше общество не раздирают противоречия между социальными группами, что оно довольно своей властью и исполняет законы сугубо добровольно и с полной осознанностью – да, пожалуй, это так в сравнении с Землёй, Центавром, миром Дрази. Противоречия в вашем обществе предельно сглажены, нет таких крайностей нищеты одних и роскоши других, как во множестве миров, и ваши религиозные постулаты, требующие от каждого минбарца беззаветного служения обществу, ещё не превратились для большинства в пустой звук. Однако это не значит, что в вашем мире нет проблем, расшатывающих его стабильность – это естественно, ведь каждое явление носит в себе своё противоречие, как каждый живущий носит в себе свою будущую смерть. Иначе в мире никогда и ничего не менялось бы. Но это особый разговор, который лучше вести тогда, когда у нас обоих будет больше свободного времени, и подобающе подготовившись.

Инакомыслие… Конечно, отдельные минбарцы могут быть не согласны друг с другом по каким-то вопросам, это естественно, но они всегда согласны с учением Валена и других великих мудрецов, какая-то рознь может возникнуть по трактовке и применению каких-то частностей в этом учении, но рознь между младшими всегда рассудят старшие, а если рознь есть между старшими… ну, это в любом случае не ума младших дело. Но говорить всё это Схевени – надо думать, примерно так же, как Алваресу, понятно, как он это воспримет. Подчинение своим авторитетам всегда воспринимается как нечто естественное, к чужим авторитетам применить тот же принцип сложно.

– Да, вы во многом правы. И всё же – есть разница и в проявлениях этого насилия?

Они остановились на перекрёстке – дальше Схевени предстояло идти к своей комнате, а ей, видимо – к своей.

– Понимаю, для общества, где лишение жизни возведено в ранг непреодолимого табу, обычаи любого другого мира покажутся отвратительными. Впрочем, вспомните гражданскую войну на вашей планете в 60х – и согласитесь, не так уж нерушимо это табу? Что касаемо инакомыслия… Это тоже отдельная большая тема. А за примерами опять же можете обратиться к вашему напарнику – он может рассказать кое-что из семейных историй, собранных в нашем мире. Я тоже мог бы рассказать, всё же Шериданы близкие друзья и моей семьи, но думаю, у вас, как напарников, больше возможностей для разговоров.

Стихийное совещание отделов насильственных преступлений и контрабанды (от обоих было, конечно, примерно по трети состава) проходило на сей раз в кабинете контрабанды. Он был несколько больше кабинета отдела насильственных, что, впрочем, с успехом компенсировалось высокими штабелями ящиков и коробок практически возле каждого стола.

– В общем, наш необыкновенный гость уже не подозреваемый, но всё ещё свидетель по делу, – Вито многозначительно постучал по столу слепком челюсти, – у них сын Раймона, к гадалке не ходи.

– У этих… любителей настенной живописи?

– Да. Отпечатки на телах вполне могут принадлежать не крупному животному, а мелкому ранни. Вполне возможно, что они выкупили его где-то и используют… для эффекта устрашения. Раймон говорил, что обычно ранни не питаются живыми людьми, но если пристрастятся – им бывает непросто вернуться к прежнему благопристойному рациону. Вероятно, они именно это и сделали – сначала «подсадили» мальчишку на свежатинку, а потом морили голодом, чтобы во время их боен кидался на всех, на кого покажут.

– Мой вопрос, конечно, к теме не относится… – Сима рассеянно гонял информкристалл по столешнице, – но если Раймон уже сто лет как скитается по чужим мирам, не зная дороги к своему родному – откуда у него сын-подросток?

Притулившийся рядом Лалья всплеснул руками.

– Ладно, что ты не любопытный, так ты ещё и глухой! При тебе ж говорили. У Раймона жена была. Женятся люди иногда. За сто лет один-то раз и жениться можно. А если ты к тому, откуда он в чужих мирах женщину-ранни взял, так тоже говорилось – и до Раймона вот так кого-нибудь похищали и выкидывали, и не всех потом обратно возвращали.

Вадим обернулся.

– А вот тут, Лалья, у тебя неполнота информации. Жена Раймона была человеком. Да, редко, но так бывает, что представители разных рас генетически совместимы. Со слов медиков, в генотипе ранни много общего с землянами. Всеми силами удерживают друг друга от смелых теорий… Кстати, Вито! Что там слышно о рейнджерском корабле? Он не причалил ещё?

– Сядь, расслабься. Через три часа здесь должен быть, в дороге на пиратов отвлеклись. Как причалит – тебе сообщат, не скачи.

– Бардак, конечно, какой-то невообразимый начинается… – вздохнул Сайта, – уже, наверное, я не первый скажу, но пираты совсем с ума посходили. Не таятся совсем, в открытую прут через все кордоны…

Вито сладко улыбнулся.

– Жить хочется, надо понять. Как мои говоруны дали понять, там, на большой базе в Аиде, сходка большая организуется, сходка века, можно сказать… Силы стягивают. Ещё и Нуфак, оказывается, помер… Естественной смертью помер, ему лет-то уже сам, поди, не помнил, сколько. Расстройство, конечно – его столько миров посадить мечтало, а он взял и сам помер… В общем, в верхушке теперь разброд и шатание. Я тут из своих говорунов всё пытаюсь выбить координаты этого их аидского великого бастиона… Чувствую, ещё немного – и правда кого-нибудь из них скормлю Раймону. Показательно, на глазах у остальных.

– Отдыхаете? – на пороге, как мрачный вестник несчастий, возник Альтака, парадоксально для своей поджарой комплекции напоминающий грозовую тучу, – надеюсь, хорошо отдохнули. На Вахант полетите.

– Ку-уда? Зачем?

– По приглашению от Тирришского отделения. У них там та же картина маслом по бутерброду. И на сей раз, кажется, свежачок, тёплыми застали…

Ситар просто со стоном сполз по стене, Г’Тор яростным шёпотом излагал всё богатство нарнского матерного языка.

– На Ваханте?

– Ага. Поймали чернокопательский кораблик – улепётывали так, что чуть двигатели не сожгли. Сунулись на Вахант за поживой – а там такое…

– А на Ваханте были пираты? – удивилась за его спиной подошедшая Дайенн.

Альтака развернулся с демонстративным приглашающим жестом.

– Ага. Были. Нормальные люди на Вахант не суются, там после ваших дедушек многовато всякого осталось несовместимого с жизнью… Но эти вот храбрые, решили, от ловушек ключ подберут, а зараза от времени нейтрализовалась… Ну в принципе, правильно решили, до них пираты уже это сделали. База свежая была, всего года два, что ли… В основном та публика, кого тогда с Тирриша как раз вытурили. Ну, кого смогли опознать, там трупов столько, что Тирриш не знает, куда девать их – там сходка какая-то была, видать, за происходящее как раз и перетирали.

– А может, ну его нахрен, – хмыкнул Лалья, – перебьют они всех пиратов, нам же меньше работы. Шучу, шучу.

– И так понимаю, опять без меня? – Вадим в очень очевидном тихом бешенстве постукивал ребром папки по ладони, – с теми, которые в состоянии для дачи показаний, мы с Ситаром уже закончили, но вы нам что-нибудь новое подкинете – желательно, максимально далёкое от дела, которое геморрой уже трёх отделений? Может, у вас уже есть на примете какой-нибудь подходящий коллекционер мертвечины?

– Алварес, пойдём-ка отойдём… – Вито попытался взять младшего коллегу под локоть.

– Нет уж, зачем, ответьте здесь, почему нас с Дайенн – точнее, главным образом меня – отстранили от этого дела? Я хочу понять логику этого решения в то время, когда почти любое крупное пиратское дело так или иначе даёт зацепки к этому, связано с ним звеньями одной цепи? Или вы до сих пор не видите этого?

– Офицер Алварес! Не напомните, с каких пор я обязан отчитываться перед вами в своих решениях? Я понимаю, конечно же, более мелкие дела недостойны вашего светлого ума…

– И эти причины, о которых вы не хотите сказать – разумеется, требуют того, чтоб офицер Дайенн отправилась, только отряхнув пыль с Брикарна, уже на Тирриш, а я остался здесь по третьему кругу допрашивать тех же пиратов?

– Алварес, – поморщилась Дайенн, – состав команды ещё пока никто не огласил…

– Конечно, это ведь тоже не моего ума дело! Почему мне никто не может ответить на простой вопрос – почему не я? Кому и почему так неудобно моё касательство к этому делу?

– Тебе самому! – не выдержала Дайенн, – хочешь объяснений – тогда ведь и от тебя захотят объяснений, почему в сознании Каммика ак-Димула и Аделай Нары было твоё имя!

И зажала ладонью рот, боясь смотреть на лица коллег. Во имя Валена, ну почему высшие силы вовремя не отняли у неё голос? Верно, потому, что слишком о многом приходится молчать, слишком сложно нести этот груз… Увы, не вернуться в беспечальное детство, когда на душе ещё не было того, чего лучше было б не знать. Не дело говорить, что алит Соук ошибся в ней, доверив ей роль, оказавшуюся не по силам, как ошиблись потом Альтака и брикарнская нефилим, сообщив то, без чего ей точно спокойнее б жилось… но это факт. Только это не оправдание, конечно, не оправдание.

В столовой было на редкость людно, и Ли’Нор села рядом с Тийлой Нанкто и Эми, девушками из отдела экономических преступлений. Тийла была шлассенкой, и, соответственно, на земной взгляд красавицей не считалась и с натяжкой. Черепа шлассенов больше вытянуты в ширину, чем в длину, лица плоские, словно вдавленные, узкие щели глаз под такими же узкими щёточками бровей. Эми, родом с Проксимы, была симпатичной кареглазой блондинкой с татуировкой – веточкой незабудки – на щеке.

– Слышала, рейд в Аид планируется… Нарн как, дал добро на зачистку?

– В первых рядах, – кивнула нефилим, – многовато с этого пиратского разгула последнего времени неприятностей было, не проигнорируешь.

– Вот и Шласса сегодня сказала, что в деле. Что, получается, одну Землю ждём?

– Ну, не только, ещё врии и ипша мнутся. Земля пока ещё артачится, но куда они денутся. Даже Центавр недолго препирался. После всех материалов о новом заговоре, которые мы предоставили… слишком активно возражать против зачистки – это самому под следствие попасть. Три корабля беглецов с горнорудных колоний – это о чём-то говорит. Туда со всей галактики же ломанулись, буквально час назад рейнджеры в гиперпространстве три корабля расстреляли. Я понимаю, когда денеты просто голосуют за, но участия не обещают – где денеты и где какая-то силовая помощь. Понимаю, когда пак’ма’ра – тоже так себе воины. Геймы и те аж целый корабль выделяют. А уж Земле и Вриитану прибедняться последнее дело.

Шлассенка подпёрла кулаком щёку, перемешивая в тарелке распаренную овощную массу.

– Это они, конечно, умно придумали… Всем разом в одном месте собраться… Чтоб всех разом и накрыть… Значит, там всё и закончится.

Ли’Нор помрачнела.

– Мне бы тоже в это верить…

Тийла закусила губу.

– Думаете, они там серьёзную засаду готовят? С большими потерями выйдем?

– Думаю, там новое кладбище готовят… Впрочем, ещё сначала с тирришским делом разберёмся.

Мимо, весело перекрикиваясь, протиснулись – точнее, пронеслись, едва не прихватив с собой стул с Эми – транталлилы с объёмистой тележкой. Некислородники обедали в отдельной зале, разделённой с общей шлюзом, но часто просто назначали дежурных для развоза еды непосредственно по комнатам, некислородная зала была мала – проектом, ясное дело, она вообще не была предусмотрена, обустраивали наспех, и ходили слухи, временно, в дальнейшем переоборудуют под это дело какое-то помещение на внешних уровнях.

– Да уж… Честно, я не понимаю Алвареса, чего ему так далось это дело, мало, что ли, тут всякой мерзятины?

– Ну, тут хотя бы гордость, видимо, – пожала плечами Эми, – сначала дали дело, потом отобрали, обидно всё же.

– Мне кажется, у него что-то личное тут. Ну, он ведь ищет своего пропавшего брата…

– Да, но от мёртвых пиратов уж точно информацию не получишь. Правда, живые зато становятся разговорчивее…

– Тут, что ни говори, между нами много общего, – Ли’Нор отставила опустевшую тарелку и принялась за десерт, – я ведь тоже разыскиваю родственника. Впрочем, теперь, получается – и не одного.

Тийла спешно проглотила пережёванное.

– Как это?

– Элайя Александер и мой родственник. Если б я раньше знала о случившейся с ним беде… Но мы знали только то, что он живёт на Корианне.

– Как – родственник?

Нефилим смущённо и гордо поправила волосы.

– Ну, может быть, вы слышали… Лита тогда, сорок лет назад, отдала Нарну ДНК многих телепатов, в том числе и свои. Вот я – как раз из её линии. Потому и первая часть моего имени такова – это не обычный нарнский пантеон, у нас, нефилим, свои пантеоны, в честь тех, от чьих генов мы родились. Так что считай, теперь это и моё дело тоже. Братьев и сестёр у меня, конечно, много, но и Элайя Александер, а через него и Вадим Алварес, мне родня.

– Чудные дела… Я слышала о нарнах-гибридах и всё пыталась представить, как это может выглядеть, но воображение отказывало. Это вы все такие? Ну, в смысле, с волосами и пятнышками? Красиво получилось. Ну, как по мне – земляне очень красивые, хотя глазами шлассена это красота такая… экзотическая. Пожалуй, если сравнивать, шлассены многие смотрят на землян, наверное… как земляне на вриев и минбарцев. Видать, я в бабку пошла, у неё с одним земным военным роман был. Тот, правда, не такой был, из этих… как это называется? Монголоидов. А вот в нарнах я не сказать чтоб разбираюсь, хотя Г’Тор, к примеру – красивый, хоть что мне говорите. Интересно б было посмотреть на ваших мужчин… Так, ну, хватит о крамольном говорить, а то насканируете сейчас чего не надо, я потом смущения не оберусь.

Ли’Нор рассмеялась.

– У землян есть на этот счёт хорошее выражение – «не беспокойтесь о том, что думают о вас окружающие – они слишком заняты вопросом, что думаете о них вы». Как будто есть что-то стыдное в том, чтоб кем-то любоваться.

– Ну, стесняются этого всё-таки. Я думаю, потому многие и относятся к телепатам плохо, что боятся открытия чего-то такого. Симпатий всяких.

Компания дрази за соседним столиком зашумела – кажется, приглашали к себе кого-то ещё. Нехватка мест их тут так же мало смущала, как и в жилищных вопросах – сдвинули стулья поближе и как-то размещались на них несколько большим количеством, чем из расчёта одна задница на одно сиденье. Да и количество тарелок едва ли соответствовало количеству едоков – кто-то ел вдвоём с одного большого блюда. Новый сосед прибыл аж с двумя большими тарелками, которые каким-то чудом не опрокинул на несчастную Эми, споткнувшись о ножку стола. Девушки едва не зааплодировали проявленным чудесам эквилибристики.

– Ну, мы – я имею в виду, мы нарны, я ведь всё-таки нарнской культурой воспитана – проще на этот счёт. Нет ничего зазорного для женщины сказать, что какой-то мужчина ей нравится и она даже не против иметь с ним отношения. Если у тебя всё в порядке с чувством собственного достоинства – он должен считать это за комплимент для себя. Не хочет – ну, его дело.

– О да, это я знаю, – закивала Тийла, – нарнские женщины сильные и гордые. Чувств не стесняются, но и обид не стерпят. Отказавший мужчина может и пожалеть ещё об этом! А уж как соперницы иногда за мужчину дерутся…

– Ну, нельзя всё же сказать, что все нарнки такие. Среди нас тоже бывают робкие и застенчивые. Но нарны уважают силу и при том не считают, что сила – это свойство только мужчины. Если так смотреть – разве сильный мужчина не заслуживает сильной же женщины рядом? Ух ты, смотри-ка, кто пожаловал! Я его как не час назад отправляла поесть уже что-то, наконец выбрался.

Девушки синхронно повернули головы.

– Это тот черноволосый дилгар, он же тоже от вас, с Брикарна прибыл? Что за имя у него странное! Он ведь, как и все они, воспитывался минбарцами?

– Конечно. А что странного? У нас, нарнов, тоже шутят, конечно, что минбарца называют так, как ложка звякнула, но вообще-то у них разные имена встречаются. А семья, усыновившая его, жила в северных широтах, большая часть клана Белого Луча живёт там. Его родители и деды часто бывали в Йедоре-Северном, в Лапландии, вот и… культурно позаимствовали. Так часто бывает. Ну, у нас, нарнов – конечно, не очень, а вот у центавриан много заимствованных имён.

– Они ещё и такие разные, оказывается! А красиво они б с госпожой Дайенн смотрелись вместе, такие… контрастные. Ой, ну вот о чём я опять? Хотя лучше о других, чем о себе, верно?

– Это прямо неоспоримо, – опустила голову Эми, – обо мне вот точно не стоит. Обо мне и так все знают. Говорят, надо быть умнее и не показывать. Легко, наверное, так говорить, если сам никого так сильно не любишь. Как можно такое скрыть вообще? Как костёр накрыть колпаком, жар-то всё равно будет…

– Люди разные, – примирительно сказала Тийла, – кому-то легко скрывать чувства, кому-то нет.

– Я знаю, что выгляжу глупо. Влюблённая девушка почему-то всегда выглядит глупо. Всё это я понимаю, что про него говорят, и про характер, и прочее… Но смотреть на него спокойно никогда не смогу. Вот просто не смогу. Я знаю. Наверное, в глубине души ещё на что-то надеюсь…

– Зря, – твёрдо сказала Ли’Нор.

Вадим обошёл стол и разложил перед рейнджером записи Дайенн вперемешку с результатами медицинских обследований Раймона.

– Вот, посмотрите, К’Лан. Сведенья у нас, увы, весьма отрывочные и расплывчатые…

– Когда это останавливало рейнджеров? Вы полагаете, этот мир может быть где-то в секторе За’Ха’Дума или Аид?

– Думаю, начать разумно отсюда, – Вадим обвёл участок, помеченный на карте расплывчатым тёмным пятном, – в этом направлении исследования практически не велись, там астероидное поле, по самым скромным прикидкам превышающее площадь сектора дрази, там и десять миров спрятать можно. Сам Раймон ничего не может сказать о том, что окружает его родной мир, он нарисовал несколько созвездий их неба… И это может быть абсолютно бесполезным сведеньем – звёзды эти видны только в определённых широтах в определённый месяц, вероятно, это самые яркие светила, их свет способен пробиться сквозь окружающую эту планету мглу, настоящих очертаний этих созвездий ранни не знают. Возможно, планета с крупным спутником, или система с планетой-гигантом на орбиту ближе к светилу – это мир вечного затмения, крупное небесное тело постоянно находится между планетой и солнцем. Да, я тоже не представляю, как они выжили в таких условиях… Его в пятидесятилетнем возрасте – по их меркам это юность – забрала пришедшая с неба тень… Возможно, с большой буквы тень. Он потерял сознание, а очнулся уже на Норсе, знаете такую планету в секторе, который под минбарским протекторатом? Может, его туда забросили похитители, может, корабль похитителей уничтожили, а его подбросили на ближайшую обитаемую планету…

К’Лан долго вглядывался в фотографию Раймона, наконец обратил на Вадима просветлённое, улыбающееся лицо.

– Я найду этот мир. Даже если для этого потребуется вся моя жизнь.

Дайенн посмотрела на него с интересом.

– Извините, возможно, я не всё понимаю в философии анлашок… Но такое ощущение, что у вас есть личные причины желать этого…

Нарн кивнул.

– Возможно, вы слышали от Вадима, что я давний друг его семьи. Я знал и его отца, и Андо Александера, отца Элайи. С Андо – или Г’Андо – мы выросли вместе… Когда Андо погиб, я был далеко от Минбара, и узнал об этом много позже, но конечно, горе моё было безмерно. Едва ли был в моей жизни кто-то, кого я любил бы больше, чем его. Хотя мы, нарны, обычно не склонны к гомосексуальным чувствам, но ведь Андо не был нарном по рождению, и возможно, я испытывал к нему нечто, что подобно было любви к женщине, подобно тому, что некоторые нарны испытывали к земным девушкам. В детстве мы с ним разговаривали телепатически – он передавал мне свои мысли и читал мои. И когда он ушёл… я иногда, во сне, снова слышал его голос. Я знаю, что Андо оставил некие дары многим из тех, кого любил и кто любил его. Возможно, что-то он оставил и мне… А потом мне начал сниться этот сон. Девушка, которая далеко, где-то безумно далеко, ждёт меня. У неё красные глаза, как у нарнов, и длинные чёрные волосы, как у землян. Сперва я думал, что это Хо’Лин, она гибрид, рождённый от телепатов Земли, но это не так. В Хо’Лин я искал её подобие, но девушка во сне продолжала звать меня. Теперь я знаю, она ранни. Вы немного сузили круг моих поисков, остальное я сделаю сам.

– Так, это что ещё такое? – Альтака откашлялся, не уверенный в своей способности на одном дыхании произнести – Мэрси Девентри, кокетливая земляночка из экономического, диплом имела убедительный, но это не мешало ей время от времени радовать начальство исключительными перлами в документации, поэтому без проверки он её письма и докладные не отправлял, – «посредством подделки факсимильной росписи полномочного представителя ипшианского представительства Зиратти Инукаппе покойному были перечислены резервные фонды Киболатто Аурата»… Мэрси, птиченька моя, ты хотя бы иногда перечитываешь то, что написала? Мало того, что у тебя получается, что банк чуть ли не сам эту роспись подделал… нет, в Киболатто те ещё жуки сидят, но такие афёры даже для них чересчур, прежде всего потому, что не выгодны… случайно, упокоили Таримаса не тоже они? – мало того, что вот эта монструозная конструкция с представителем представительства ипша при прочтении точно убьёт… Какое, к чёртовой матери, Зиратти Инукаппе? Ты не знаешь, для кого готовишь документы? Ты и отправить их Зиратти Инукаппе собиралась? То-то они удивились бы. Зуратти! Боайле! Банк Ллорта, имеющий представительство на Ипша, вообще только один существует – Зуратти Боайле! А Зиратти Инукаппе – гильдия адвокатов Королевства КорЛиан. Может, ты корлиан от ллортов не отличаешь, но ипша-то отличают точно. Да и лепить про резервные фонды в это же предложение нужды нет. То, что Киболатто вынуждены были задействовать резервные фонды – это их лично внутренние проблемы, требованием Таримаса сотоварищи это, в общем-то, не было… Как тебя Хемайни не убил до сих пор, я не понимаю, если он каждый раз вот такое читает? Исправить. Это ещё не всё. Ллортами и корлианами ты, смотрю, не ограничилась, два раза назвала Берока токати, три раза – тикаром, дважды переврала название метрополии. Вернётся Хемайни – заставлю его карту в кабинете повесить, специально для тебя… В остальном нормально. А, нет, погоди. Это что такое? Да, вот это. Какой год на дворе, Мэрси? Если что, у меня вон там календарь. Соответственно, сколько уже прошло, как этот «Билль» утратил силу? Два года, Мэрси, два года! А ещё за эти три, с упомянутой тобой даты, года много чего произошло, в частности – слияние Нинбё Эл с Аттай Абетмей, а суд по поводу отказа от части обязательств Нинбё Эл длится, кстати, и по сию пору… Так, золотая моя, давай начистоту. Опять, чтоб самой не трудиться, с материалов Яношского передирала? Я когда говорил, что их можно как образец использовать, не имел в виду, что только имена и даты поменять. А когда говорил, что нужно пользоваться большими полушариями – подразумевал не эти, – он стопкой документов шлёпнул Мэрси по круглой упругой ягодице.

Вообще-то, если б Мэрси развернулась и надавала ему по рукам, пригрозив нажаловаться за домогательства или что-то в этом роде – Альтака бы даже извинился, всё же шутка была не самой остроумной и изящной, и для начальства как-то даже несолидной. Но Мэрси только опустила глазки и захихикала, как бы невзначай одёрнув блузку, эффектно облегающую немаленькую грудь.

«В конце концов, должны у неё быть свои плюсы в сравнении с куда более умной Нанкто… – Альтака отметил, что из женщин отделения Девентри одна из немногих, кто предпочитает исключительно юбочные костюмы и явно перед сменой не жалеют времени на макияж и укладку, – у той лицо как блин и глаз, прости господи, почти нет… Есть у землян поговорка, что женщина либо красивая, либо умная, вижу, это не только землян касается… Хотя я это ещё по своей второй жене понял…»

На самом деле, конечно, и красота вопрос спорный – лицо у Мэрси очертаний квадратных, Вито так просто называл её женщиной-бульдогом. Впрочем, понравиться Вито, будучи женщиной, вообще сложно. А с точки зрения Альтаки грубоватость черт вполне компенсировалась полными чувственными губами и эффектной, развитой фигурой. А ещё более – вот этой… Нельзя сказать, что она прямо дура, тот же Хемайни сколько раз говорил – так вот с ней беседуешь, вроде всё понимает, даже весьма здравые суждения показывает. Это просто… в бракирийском языке есть идеально подходящие выражения, в земном наиболее близкое – легкомысленность. Она легкомысленная, и вот это в данной ситуации самое удачное качество. Она может едва не плакать от досады, когда её тыкают носом в такие вот косяки, но именно потому, что тыкают, она не греет себе голову в момент их совершения, и сейчас не будет. Такая будет пользоваться с лёгким сердцем, и перестанет тоже с лёгким сердцем. Такая не привяжется… Он скользнул рукой в боковой разрез на юбке Мэрси.

– Ой, господин Альтака, а если зайдёт кто?

– Ко мне без стука не заходят. Только ты, потому что постоянно забываешь, да ещё один умник, потому что ему можно…

Подхватив пискнувшую Мэрси и посадив на стол, видавший эротики, наверное, даже побольше, чем деловых бумаг, он отметил ещё один несомненный плюс соблазнительной земляночки – это были не колготки, как подумал он вначале, колготки создали бы определённые неудобства, нет, это были чулки. Белые кружевные трусики неудобством тоже не были – бантик на бедре являлся не декоративным украшением, а именно бантиком, и развязывался очень легко. И именно такими и должны быть отношения на работе. Лёгкими. Без чувства вины за полученное удовольствие, без поднимающейся внутри паники, под взглядом шальных карих глаз. Не тот возраст, чтоб влюбляться – и тем более не тот возраст, чтоб быть предметом влюблённости, а до этого слишком опасно тонкая грань…

Когда Альтака расстегнул брюки, Мэрси подумала, что авантюризм дело, конечно, хорошее, но в меру… но идти на попятную было уже неудобно. Ну да, знала б, что так случится – интересовалась бы больше инопланетной анатомией…

Обычно, говоря о размере, имеют в виду главным образом длину. В длину член Альтаки был вполне средним, а вот толщина и особенности формы немного пугали. Как и расположенные симметрично по обе стороны от кожаной складки, в которой прятался член в неэрегированном состоянии, семенные железы, в минуту возбуждения тоже увеличивающиеся и каменеющие, как и член. Альтака хмыкнул, аккуратно расстёгивая последнюю пуговку на блузке Мэрси.

– Ой, вы ж, наверное, голую земную женщину раньше не видели?

– Да как сказать, бывало, что и женщин тоже…

– Алварес…

– Сима, не трогай, правда.

– Ну серьёзно, не Дайенн в этом виновата, точно не Дайенн. И не считаешь же ты, что мы действительно как-то… ну, принимать это на твой счёт – это несерьёзно для взрослого человека. Это не твоё имя. Оно у тебя не эксклюзивное, мало ли на свете Вадимов.

– Вообще-то, вон Альтака сказал – мало.

Аббай всплеснул руками.

– Только Альтаку – вообще не землянина – как раз и спрашивать. Мало не мало, а всё-таки… Может, это и не имя при рождении, мало у них разве поддельных документов или просто кличек? Вон этот Чёрный Барт – по документам вообще Алекс. Почему Чёрный ещё понятно, почему Барт – так и не понял. Конечно, мало приятного быть тёзкой маньяка… Но это со всяким может быть.