Текст книги "Наследие Изначальных (СИ)"

Автор книги: Allmark

Соавторы: Саша Скиф
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 50 страниц)

«Я умру здесь с голоду», – грустно подумала Дайенн.

– Они уже кремировали… тело?

– Нет, нам удалось уговорить их не делать этого, на условии того, что мы забираем тело на свою станцию за городом и в целом займёмся решением… этого вопроса.

– И какого решения они ждут? Запретить этому Хистордхану… кто он вообще, кстати? – коллекционировать трупы, велеть ему выселиться из города или вообще с планеты?

Анхи снова обернулся, едва не поддев одним из острых рогов гребня глаз Алвареса. Всё же мастера порой слишком вычурны в формировании своих гребней, невольно подумалось Дайенн.

– Хистордхан – состоятельный предприниматель, как и большинство живущих в Делхасте иномирцев. Сейчас он сам уже практически отошёл от дел, все дела ведут его управляющие, сам он живёт затворнической жизнью. По правде, я не знаю никого, кто видел бы Хистордхана в лицо. Что касается ввоза мумий неизвестного происхождения – формально это, в общем-то, не запрещено, потому что никому из зендов не пришло бы в голову выносить такой запрет – потому что не пришло бы в голову, что до такого можно додуматься. Для них это такая же невообразимая нелепость, как для нас… не знаю, с чем сравнить.

«Как ворваться в кабинет старшего по званию и потребовать от него объяснений» – невозможно было не подумать.

– Но общепринятые нормы перевозки тел…

– Тело пришло как частный малогабаритный груз, – пожал плечами Анхи, – мы не можем контролировать все частные посылки. Если в декларации не заявлено ничего запрещенного, она просто выдерживает карантин… Мы и в этот раз ничего бы не узнали, если б не случайность.

– И в этот раз? То есть, есть основания полагать, что это не в первый раз?

Машина остановилась перед шлагбаумом, панель замигала огоньками, передавая код его автоматике.

– Ну, я точно не компетентен ответить на этот вопрос. Сколько посылок может получить небедный иномирец, живущий здесь не менее 30 лет? Но если верить таможне, подобные декларации за последний год определённо были. Кроме того, есть разговоры, что кто-то из уволенных слуг видел в доме труп, а согласно официальным документам, в доме никто не умирал, Хистордхан никогда не обращался за ритуальными услугами, его дочь умерла где-то в другом мире, ещё до переезда сюда…

– Ну, уволенные-то слуги могут говорить такое из понятно каких соображений, – пробормотала Дайенн, выбираясь из салона, – речь ведь, я так понимаю, идёт не о минбарцах…

– Я-то это понимаю, – вздохнул Анхи, – но соседи бурлят, сами понимаете…

Здание метеорологической станции было, разумеется, выстроено, а не высечено в скальной породе, но в архитектуре было безупречным образцом минбарского стиля, и в оформлении прилегающего участка тоже – здесь был даже Памятник Ветру, точно такой же, какой показывал дядя Кодин во время поездки к троюродным братьям. Дайенн проследила взглядом уходящий в небо тонкий шпиль, венчающий отдельно стоящую башенку генераторной, и последовала за напарником и провожатым к боковой двери, ведущей в подсобные помещения.

В голубоватом сумраке и абсолютной, звенящей тишине шаги звучали громовым набатом. Дайенн скользила взглядом по рядам пластиковых коробок и холодильников и размышляла, мог ли этот неизвестный умерший хотя бы предположить, что его останки однажды окажутся в таком странном, неподобающем для них месте? Обрести последний приют кому-то случается на океанском дне, кому-то – в недрах затерявшегося в неизведанном космосе корабля, а вот посмертные приключения – несколько иное дело…

Строго говоря, её соплеменники могли не беспокоиться о холодильнике – насчёт мумии это не было преувеличением, в иссохшем теле гнить было уже нечему. Дайенн натянула перчатку и осторожно коснулась впалой щеки и тонких, как паутина, тёмных волос. Мумия была небольшой, от силы метрового роста, определить расу Дайенн с первого взгляда бы не рискнула, поэтому не могла с уверенностью даже сказать, ребёнок это или взрослый. Череп точно не бракирийский и не шлассенский, линия волос над лбом как будто похожа на голианскую… Пальцы довольно длинные, скорее как у иолу, чем как у голиан. По остаткам истлевшей одежды можно было предположить, что когда-то это была добротная ткань с искусным узором возможно ручной работы, в волосы вплетены бусины из драгоценных камней. Сколько же лет этим останкам… Что ж, это, как и многое другое, предстоит выяснить.

– Что вы планируете делать с телом? – спросил Анхи, имея в виду – исследовать его здесь, или просить помещение у одного из столичных госпиталей.

– Отправить по адресу: Кандарское отделение галактической полиции, заместителю директора Альтаке, – резко бросил Алварес, разворачиваясь к выходу.

– Алварес! Нам дано это задание и мы должны его выполнить!

– На здоровье! Покопайся в этой трухе, может быть, найдёшь ответ, почему этим делом занимается отдел насильственных преступлений галактической полиции? Этот малый умер задолго до нашего рождения и не исключено, что своей смертью. Если кто-то выбрал неподходящее место проживания при своих задатках то ли таксидермиста, то ли некрофила – это, несомненно, гораздо более важное явление, чем телепат-кровосос, пачками выкашивающий пиратов!

– Листомак, вы совершенно напрасно запираетесь, – голос Альтаки был ровным, равнодушным и как будто чуть усталым, – вы, кажется, в корне неверно понимаете ситуацию… В ваших интересах сейчас как раз говорить. В ваших больше, чем в моих. Я-то найду и другого говоруна, потрудиться придётся, но потружусь… А для вас остаться здесь для дачи обстоятельных показаний по делу Яришшо – надежда потом на тюрьму хотя бы на Проксиме, или вовсе на Земле, где вам бояться нечего. Ваше участие в деле на Экалте, конечно, не доказано… но косвенных улик достаточно, чтобы бракирийская сторона вытребовала вас к себе. Они, конечно, ничего не докажут, вы выкрутитесь, вас выпустят… Но знаете что? Нескольким кланам на Экалте косвенных улик более чем достаточно. Они встретят вас прямо на пороге следственного изолятора… Продолжать? А мне достаточно сделать один звонок, Листомак, чтобы по-дружески сообщить им, что вы на Экалте… В пути или там, в участке, у вас едва ли будет возможность мне помешать. И если даже вы там чистосердечно во всём сознаетесь – стены тюрьмы вас не уберегут, у меня и там есть свои люди. А вашим бывшим нанимателям на Экалте нет никакого резона вас защищать, тем более что у них сейчас другие проблемы. Может быть, хорошо подумаете и пойдёте на сотрудничество?

Листомак смотрел исподлобья, мрачно, загнанно, с ненавистью.

– Ладно… Давайте сюда бумагу, нарисую я вам этот чёртов план… Руки-то только мне высвободите, так я вам только жопу могу нарисовать.

Альтака посмотрел на лапищи Листомака, тесно прикованные запястьями друг к другу, так что пальцы сплетались, и кивнул.

Листомак медленно повёл затёкшими руками, а затем, молниеносно сорвав со своего одеяния остро отточенную пластину, кинулся на Альтаку.

Стоявший у окна Вито стрелял, конечно, не целясь. Но выстрел оказался как нельзя более удачным. Или неудачным… Отбитая выстрелом наплечная пластина, тоже тонкая и острая, вонзилась Листомаку в шею, и он рухнул замертво.

– Винни, ты в порядке?

– Я-то в порядке, что мне сделается, – Альтака шипел, зажимая рану на груди, – а вот этому, кажется, реанимация не поможет… Чёртов ублюдок, сколько работы насмарку…

Положа руку на сердце, Дайенн Алвареса понимала. Это задание действительно выглядело как издевательство. Если некий престарелый предприниматель – ведь, как она поняла, он уже в очень солидном возрасте – возомнил свой дом филиалом антропологического музея или просто тронулся умом – это, безусловно, скверно, но едва ли в компетенции галактической полиции, имеющей предостаточно более серьёзных проблем. Почему хотя бы не поручить это дело отделу контрабанды? Беглый осмотр тела не выявил никаких признаков насильственной смерти, и в оценке возраста останков Алварес, скорее всего, прав. Для отвлечения внимания можно было найти и какое-то более подходящее дело, не такое, которое взвинчивало бы Алвареса ещё вернее, чем взвинтило бы сообщение о показаниях ак-Рйонне.

Как бы то ни было, для полноценного исследования тела действительно нужна была другая площадка, и получив утвердительный ответ от Делхастского медицинского института, Дайенн испытала нереальное облегчение. Институт был чисто минбарской территорией, несколько образованных зендов работали только в его филиалах в других городах, и проблем возникнуть не должно… Тем временем должна уже быть собрана максимально возможная информация и об отправителе, и о получателе. Пока что непонятно, что можно предъявить Хистордхану, кроме оскорбления религиозно-этических принципов местных жителей, что, конечно, серьёзно, но с этим прекрасно справились бы и местные структуры. Но на идиота Альтака точно не похож, значит, должна быть причина, почему это нелепое дело его заинтересовало…

========== Гл. 8 Мёртвых не спросишь ==========

Когда Сайта вошёл в кабинет – первые два часа рабочей смены он провёл в отделе контрабанды, сличая фотографии серийных номеров оружия, найденного в подвалах Яришшо, с присланными из ограбленного год назад гарнизона дрази, ещё час – в экономическом, где Тийла Нанкто показывала дешифрованные наконец файлы товарных накладных с компьютера Франке – Махавир мерно раскачивался на стуле, невидящим взглядом глядя перед собой.

– Что-то случилось?

– Да так… На Токормале – ничего. Ни-че-го. Всё вывезли, успели, даже влажную уборку сделали… Сколько работы, и, к чёрту, ничерта… Эти сволочи в лицо нам смеялись…

– Ну, это бывает… Не всё нам везёт. Но доберёмся и до них. Франке ж вон прижали, а тоже нереальным казалось… Слышал, Альтака ранен?

– Слышал… Но не ходил к нему пока, боюсь, знаешь ли, с такими новостями…

Моради тепло улыбнулся.

– Вот зря. Думаешь, у него такого не было? Он пятнадцать лет в полиции, он знает и удачи, и поражения… Сходи к нему, ну, проорётся он на тебя для порядку, душу отведёт, хоть на поправку пойдёт…

Махавир пожал плечами, но поднялся и поплёлся из кабинета. Сайта прошёл к своему месту, бросив взгляд на пустующие сейчас рабочие места коллег. Как там у них всё, интересно? Помогло ли новое дело хоть немного отвлечься от Альтакиной несправедливости? Ему бы, наверное, не помогло…

Над монитором была приклеена записка – этот друг детства Алвареса, Схевени, оставил, видимо, ещё не зная, что Алварес с Дайенн срочно отбыли на Зендамор. Да уж, правильно Сингх сказал, Альтака их что только не выпинывал… Забавно выглядят корианские значки. Хотя возможно, забавно на взгляд моради, вот Илкойненас находит их некрасивыми – ну, это понятно, каждому своё ближе… Почему не убрал-то до сих пор? Хотя, наверное, там ничего секретного, а если б и было – кто прочитает-то? Да, в этом плане земляне в более проигрышном положении, они не могут, как другие расы, говорить и переписываться так, чтоб их никто не понял. Правда, разговоры нарнов могут понимать дрази, транталлилы, центавриане тоже, но центаврианин в отделении только один… А, ну и Сингх ещё. Некому подслушать разговоры хаяков, их в отделении только двое. Если только кто-то из аббаев знает хаякский язык, тот же Хемайни – может… Ну, едва ли Схевени написал что-то секретное, просто нет логики в том, чтоб писать на земном, если адресат знает твой родной язык.

Из задумчивости его вывела упавшая на стол тень.

– Нирла? Ты что здесь делаешь?

– Зашла узнать, не надо ли вам чего, – неловко переступила с ноги на ногу девочка, – господин Реннар меня из госпиталя выгнал, сказал, что я слишком много работала за последнее время. А разве много? И работа совсем лёгкая, это и не работа вовсе. Наверное, он меня не любит.

– Перестань. Просто Реннар, да и большинство взрослых тут, происходят из миров, где детям твоего возраста положено не работать, а учиться.

– Я б училась, – вздохнула Нирла, – но все, кто со мной занимался, заняты, госпожа Дайенн и господин Алварес вообще уехали.

Скорей бы уже с этим ребёнком что-то решили, подумал Сайта. Но поди ж ты, там, в верхах, куда более важных вопросов полно. Хотя чего сложного-то? Да, возвращать её в родной мир резону нет, но мало, что ли, на территории Альянса голианских семей, которые могли б взять её под опеку? Их, голиан, где только нет.

– А тебе с кем из них больше нравится заниматься?

Девочка пожала плечами.

– С обоими. Они оба очень хорошие, хотя очень разные. Господин Алварес говорит много непонятного, здорово б, наверное, было увидеть это своими глазами. Он, правда, сомневается, что меня легко примут в школу, потому что я голианка, а голиан у них не было никогда. Может, они просто слышали о голианах что-то плохое, думают, что они ленивы или капризны? Надеюсь, они дадут мне шанс… Хотя немного боязно, потому что я плохо понимаю, что это такое. Я сперва подумала, что это вроде того, о чём рассказывала одна женщина… там… Место, где дети живут и работают – например, сортируют луковицы, как это было у неё. Или ткут и красят ткани, и такое она слышала. У них там было неплохо, говорила она, кормили два раза в день, и работа не работа – сиди, сортируй луковицы, хорошие туда, гнилые сюда. Ну, дети постарше, с 10 лет – те на земляных работах, садили и выкапывали, посложнее, конечно. Но потом компания разорилась и хозяин всех, кто тогда был, распродал. Не повезло… Но господин Алварес почему-то и это считает ужасным. Он говорит, у них там дети работают между учёбой, их обучают началам всяких профессий, но первым делом грамоте и наукам. То, что он рассказывает, так захватывает. Я понимаю, почему родители сдают туда детей – кормят, одевают, учат, работа вообще смех один… Я только никак не могу понять, как это они всё за так, в чём их выгода. Да и не только про школы, вообще… У них там совсем не так живут, как у нас.

– В мирах Альянса тоже по-другому, – улыбнулся Сайта. Правда, улыбка вышла какой-то вымученной, он не мог не вспомнить, насколько всё ещё далеко от идеала в его родном мире. Сколько областей всё ещё погружены в нищету и разорение… Всё уже не так страшно, как 20 лет назад, когда Морад решился на отчаянную мольбу к Альянсу – понимая, что иначе только смерть, самая натуральная, не в порядке красного словца. Свирепствующий голод, эпидемии, пожары уничтожили целые города – какие прекрасные города это были когда-то… Сейчас даже памяти об этом осталось мало – редкие чудом уцелевшие фотографии, путеводители, крайне редко – видеозаписи. В основном любительские – все музейные архивы были опустошены ещё 30 лет назад. Впрочем, до того ли было все эти годы, когда островки приемлемой жизни, с трудом обустроенные благодаря волонтёрам от Альянса, мелкими шажками отвоевывали у остального хаоса ещё немного пространства – расчищали руины, подвозили чистую воду, продукты, медикаменты… Да, за эти годы сделано многое, в больших городах сейчас почти нормальная жизнь. Ездят машины – почти как раньше, и работают магазины – почти как раньше, и Ринци вот писала, как они ходили в кинотеатр – почти как раньше. Везде это «почти»… Оно с запахом дыма и смрада с диких окраин, где стало чуть меньше смертей, чуть меньше драк за кусок хлеба… Сайта вздрогнул, осознав, что Нирла всё ещё стоит рядом с ним.

– По правде, я не совсем понимаю, чем это отличается, – вещала девочка, – госпожа Дайенн говорила же, что у них детей воспитывают при храмах, мастерских, военных школах, и бывает, что отдают туда довольно рано… И дети должны подчиняться учителям не меньше, чем родителям, а то и больше. И тоже каждый минбарец с детства приучается служить обществу… Ну, правда, на Корианне религии никакой нет, она осуждается, а на Минбаре наоборот, вот эту разницу я понимаю. Это необычно, конечно – ну, насчёт Корианны, но чего на свете не бывает…

– А куда ты сама хотела бы отправиться?

Глаза маленькой голианки стали большими-большими и даже испуганными.

– А разве это мне решать? Куда отправят… Если не домой и не обратно работорговцам, так это уже большая милость, как тут можно капризничать? Куда решат, туда отправят, моё дело вести себя, как положено…

– Ну, наверное, при этом всё равно должны учесть твои пожелания. Не могут же они просто наобум в карту ткнуть…

– Да чего я тут желать могу… Тут надо спрашивать, кто возьмёт. Госпожа Дайенн вот хотела бы, чтобы – к ним, на Минбар. Но это не ей решать, а старейшинам, а они могут и против быть. Хотя кажется, госпожа Дайенн просто не хочет, чтоб меня на Корианну отправили, почему-то она считает, что это плохое место. Почему? Разве она не дружит с господином Алваресом? А мне нравится то, что он рассказывает. И он хочет заказать для меня корианские книжки, только боится, что пока их доставят – меня уже куда-нибудь отошлют… Он две оцифрованные для меня распечатал, я их читаю. Поначалу было сложно, сейчас полегче… Земной я как-то быстро выучила, думаю, и корианский выучу хорошо, он красивый.

– Нирла… Раз уж ты с господином Алваресом учишь корианский и не против попрактиковаться… Ты ведь можешь прочесть вот это?

Сайта воровато оглянулся в сторону коллег, хотя в этом на самом деле не было нужды – оба эксперта были с головой в работе и едва ли прислушивались к их с Нирлой разговору. Он прекрасно понимал, что стыдно ему перед самим собой – никаких уважительных причин для такого повышенного интереса к корреспонденции коллеги у него не было, да что там, он сам, прояви кто-то подозрительность в связи с тем, что соплеменник оставил ему записку на морадийском, был бы возмущён. Но остановить себя он уже не мог.

Нирла нахмурилась, вглядываясь в записку.

– «Если можешь, зайди сегодня вечером ко мне…» – здесь слово, которого я не знаю, оно помечено значком обращения, но это не имя… «До нашего…» – здесь слово, означающее какой-то особый день, связанный с каким-то событием в прошлом…

– Праздник? Памятная дата?

– Ну да, наверное. Я плохо в этом разбираюсь пока, у нас такого не было… «ещё немного долго…» – или как это правильно сказать?

– «Ещё есть время»? – подсказал Сайта.

Девочка напряжённо кусала губу, накручивала на палец тёмную прядь, выпавшую из перехваченного заколкой хвоста. Она всё ещё так боится с чем-то не справиться, показать где-то не идеальный результат. Вроде бы, поверила, что бить её за это не будут, но любого возможного недовольства боится смертным страхом.

– Да… Господин Алварес объяснял мне, как в корианском языке обозначается разное время – настоящее, прошедшее или будущее, по длительности и по тому, относится это к действиям людей или к чему-то другому, вроде того, что настанет зима, будет холодно и всё такое… Но я пока не всё поняла. Я и в земном долго всё не понимала, просто запоминала слова, какие когда говорятся.

– Да, понимаю, – улыбнулся Сайта, – мне тоже было с этим сложно. Морадийский язык отличается по структуре…

– «Но я знаю, что ты… думаешь об этом не меньше, чем я». Здесь что-то ещё, я не понимаю в целом, только отдельные слова, вот это – «не быть один», это на корианском одно слово, вот это – «благодарность» или что-то похожее…

– Спасибо, Нирла. Кстати, ты можешь заглянуть в столовую. Думаю, девчонки там будут благодарны тебе за какую-нибудь помощь, а взамен угостят чем-нибудь вкусненьким.

Девочка просияла и вприпрыжку побежала из кабинета, а Сайта остался размышлять, что ему дала эта информация и зачем ему вообще это было нужно.

Вито поставил на тумбочку пакет с сухофруктами и сел на стул, скрестив ногу на ногу.

– Ну, как ты? Доктор сказал, тебе лучше.

– Мне и не было плохо, – проворчал Альтака, – если там кто-то меня уже похоронил, разочаруй этих идиотов. Я родился на Экалте и жил на Бракире, напугал он меня своей бритвочкой… Хотя конечно, спасибо, что не по горлу…

Альтака приподнялся, садясь в постели. Вито скользнул взглядом по его обнажённой груди, одна сторона которой была щедро забинтована повязкой, и плотоядно облизнулся.

– Ты и в остальном там… голый? Хотя, наверное, не к времени я с такими мыслями…

– Я ранен в грудь, а не в член.

– Да уж слава богу.

Вито сполз со стула и пополз под покрывало сначала рукой, потом решительно откинул его, хищно нависая над бёдрами Альтаки.

– А это точно поможет тебе поправиться?

– Прописаться под приличным предлогом в больничном отделении тебе не удастся, так что придётся.

Вито провёл языком по члену начальника, потом взял его в рот, обеими руками жадно вцепившись в грозно выпирающие семенники. Рука Альтаки вцепилась ему в загривок, грубовато-властно перебирая короткие чёрные волосы на затылке.

– Чаще всего, конечно, я рад, что хоть в это время ты не можешь болтать… Но иногда даже приятно слышать твои пошлые комплименты. Хотя ты неплохо выражаешь их и невербально…

Сунувшийся в палату Махавир отпрянул, мгновенно отпрыгнув от широкого пластикового окошка, прежде, чем почувствовавшая приближение автоматика отведёт дверь. По идее, его смуглая кожа краснеть не способна, однако сейчас он не был в этом так уверен. Никто не совершенен, вот и требовательный и дотошный в работе Синкара просто не вспомнил о том, чтоб затемнить это окошко, как делали пациенты перед сном – что снимало дверь с «гостевого режима».

«А собственно, так ли мне к Альтаке сейчас было надо… Пойду, поболтаю с Г’Тором, что ли…»

Институт произвёл на Дайенн очень яркое впечатление. Опытный взгляд, возможно, сразу нашёл бы в нём черты глубокой провинциальности, но лично она и не подумала бы ни о чём подобном, если б ей на это не указал, с благодушной улыбкой, Калид – Мастер над Мастерами в Хирургическом Деле, то есть один из пяти главных лиц в этом здании. Дайенн, конечно, верила, что удалённость от метрополии и скромность финансирования не могут не сказываться на работе, но пока что ей не хватало слов, чтоб выразить своё восхищение Мастерами, организовавшими здесь всё, от светло-голубых, льдисто поблёскивающих стен с золотистыми указателями, до скользящих бесшумно, словно призраки, сотрудников и учеников в белоснежных одеждах, на столь высоком уровне, что только солоноватый воздух – запах и привкус местной атмосферы проникал и сюда – напоминал о том, что она не в родном мире.

Однако в их деле это особых просветов не давало. Малая операционная зала, выделенная ей для обследования мумии, была прекрасно оборудована, но много ли ты сможешь, если не знаешь, от чего отталкиваться – не знаешь, какой расы это существо? Соответственно, ты не можешь быть точно уверен в его возрасте – хотя обследование челюсти и зон роста костей заставляет склониться к мысли, что это всё-таки ребёнок. Соответственно, ты не можешь с уверенностью определить причину смерти – совершенно однозначно, что на теле нет признаков насилия, но какое из веществ, найденных в тканях, может быть продуктом распада малоизученного яда… Существо гуманоидной расы, из кислородных, с красной кровью – это достаточно обширная группа. Расположение сердца и желудка окончательно утверждают, что это не иолу. Строение мочеполовой системы исключает голиан. Тип волосяного покрова и строение ногтевой пластины исключают нефуанцев, впрочем, это всё равно был наиболее сомнительный вариант при всём обилии соответствий, включая то, что рост взрослого нефуанца примерно такой. Но до сравнительно недавнего времени эту расу сложно было встретить где-либо в космосе – центавриане не выпускали жителей оккупированного мира за его пределы. Дайенн загрузила в анализатор третьего уровня очередной образец и уныло поплелась обратно к парящей посреди зала платформе с телом. На что она надеется вообще, при таком состоянии останков? Мягких тканей практически нет. Тут нужен не её уровень…

– Судя по выражению вашего лица, поздравлять вас пока не с чем, госпожа Дайенн?

Она вздрогнула и едва не выронила резак – в тишине операционной голос Калида был подобен громовому набату, особенно ввиду того, что она не заметила его появления. Возможно, навык передвигаться абсолютно бесшумно здесь вынесен в отдельную дисциплину, и неуспевающих по ней мало…

– К сожалению, я вынуждена признать здесь свою некомпетентность, наставник Калид. Нас учили всем тайнам живых тел, а не мёртвых – настолько давно мёртвых, я имею в виду.

Калид подошёл к ней – шуршание одеяния, надо заметить, всё же было слышно. Сквозь поднятую на лицо маску его голос звучал несколько приглушённо:

– И это разумно, ведь не мёртвым нужна помощь, а живым. В нашем клане тоже мало специалистов, профилирующихся по исследованию останков, тем более сложно стать таковым в мире, подобном этому, как понимаете. Но всё же скромную посильную помощь я предложить могу. 20 и 15 лет назад соответственно я принимал участие в решении территориального спора делука и дафази и вопроса с неизвестными останками в Зуалфа, ну и кроме того, со мной многим успел поделиться отец, имевший обширную практику на Ралафе…

Дайенн кивнула – об обеих историях она немного слышала, от Анхи, по дороге до института. Как-никак, события не рядовые и оба были связаны с институтом. Делука и дафази – две зендские народности, живущие к северу от побережья, продолжавшие периодически сцепляться уже в минбарский период. Дафази утверждали, что территория, на которой проживают делука – исконно их, захваченная около 500 лет назад, делука же, соответственно, возражали, что жили здесь искони, со времён ещё до Древнего Врага, и переселяться дальше на север не собираются – там в холмах старинный «город мертвецов», к которому они не могут себе позволить даже приблизиться. Минбарцы, которым, при всей локальности, этот конфликт порядком надоел, организовали экспедицию в этот «город мертвецов» – старинное захоронение, где многие тела были не кремированы, а, по более древнему обычаю, облеплены глиной и уложены в каменные ниши в стенах, закрытые каменными же плитами. Правда, даже при условии кремации всех останков и вывоза праха куда-нибудь подальше делука пересекать границу города отказывались – это земля мёртвых и всегда ею останется. Но в конечном счёте это не потребовалось – исследование останков показало, что погребённые находятся в прямом генетическом родстве со своими ближайшими живыми соседями – то есть, со всей определённостью делука жили здесь и 500, и более лет назад. Более того, оказалось, что дафази тоже являются их потомками – выделившаяся около 700 лет назад ветвь, отличающаяся более светлым волосом и другой формой носа и ушей. Не то чтоб это сразу остановило вековой конфликт и вызвало счастливое братское воссоединение, но взаимоотношения соседей стали в целом поспокойнее. Гораздо больше резонанса вызвало второе дело – как выяснилось, криминальное, жена бывшего хозяина дома сорок лет назад, оказывается, вовсе не сбежала с любовником в неизвестном направлении, оба упокоились под полом одной из дальних комнат подвала, кремировать тела, как положено, ревнивец не решился – страх наказания за двойное убийство оказался сильнее страха мертвецов. Новых жильцов при ремонте ожидал весьма неприятный сюрприз… Дело, в общем-то, было закрыто в связи с кончиной преступника, но общественность бурлила ещё долго.

Калид между тем прохаживался вдоль приборов, изучая выданные ими показатели, и его лицо становилось всё более задумчивым.

– Знаете, что, госпожа Дайенн? Я, если вы не против, сменю вас тут. Есть у меня одна идейка, но заранее её озвучивать не буду, она немного безумна. Для её проверки мне нужно связаться с Минбаром или хотя бы с Ралафой, здесь просто нет нужных данных. Это, конечно, потребует времени… Вы пока сходите отдохните, подышите свежим воздухом, пообщайтесь с кем-то более живым…

Дайенн возражать не стала. Вообще-то, правда, ей очень хотелось остаться, понаблюдать работу Мастера Калида, но скорее всего, раз он её отсылает – он хочет поработать один. Наверняка за день ему хватает толкущихся вокруг и заглядывающих под руку учеников. Кроме того, она действительно устала от этого монотонного и довольно безрадостного дня…

На улице понемногу вечерело, и Дайенн невольно пошла медленнее – благо, до гостиницы, где они остановились (точнее, где их остановил Алварес, потому что она сама сразу проехала до института) около часа по прямой, а места здесь тихие, живописные – от центра далеко, никакого ощущения одного из крупнейших на планете города, редкие здания – корпуса фармацевтики, ортопедии, ещё чего-то, Калид говорил, ну и общежития учеников и некоторых сотрудников – почти не видны за густыми зарослями. В этих кронах обитают пять видов птиц и два вида мелких животных, большинство из них – ночные, сейчас как раз они начинают просыпаться, и скоро Сад наполнится писком, присвистом, протяжными гортанными криками этих существ. Дожидаться темноты, конечно, Дайенн не собиралась, но просто насладиться вечерней тишиной и прохладой, ветром, запахами, шуршанием гравия под ногами – нельзя упускать такую возможность. Неизвестно, когда снова их дорога приведёт на какую-нибудь планету. Настоящую планету, а не купола, как на Зафранте и Яришшо. Как же можно соскучиться по всему этому, живя на станции…

У выхода она остановилась перед статуей Валена, держащей в ладонях цифровое табло – древний обычай запроса цитаты на предстоящий день или по поводу какого-то беспокоящего вопроса. Раньше, понятно, в руки статуй вкладывали настоящие книги, но они слишком быстро ветшали. Электронное табло от ветра и дождя защищено лучше. Дайенн наклонилась к стоящей у ног статуи чаше и вынула кубики. Три-семь-семь. Она кликнула на табло – третий том, седьмая глава, слистнула на седьмой стих. Тем, кто прилежны в изучении священных писаний, иногда нет нужды открывать саму книгу, они узнают стихи по памяти…

«И тот, кто ведёт тебя кратчайшей дорогой, может привести в яму».

Дайенн кивнула. Из речей к кланам, противящимся объединению. Этому посвящён, в общем-то, был весь третий том – вскоре после ухода Древнего Врага многие готовы были вернуться к прежним традициям междоусобных войн, обратив оружие против недавних соратников. Валену пришлось приложить немало трудов, убеждая не верить подстрекателям, сулящим быструю победу и господство в тех или иных краях.

Что же это означает в дне сегодняшнем? Она слушает не тех людей, или, может быть, сама сбивает кого-то с верного пути? Размышляя об этом, она шла по вечерней улице, расцвеченной огнями фонарей и отсветами далёкого заката, стараясь не реагировать на вытаращенные глаза и перешёптывания редких прохожих – ну да, это нормально, видят живого дилгара… Пожалуй, она, будь помоложе, тоже таращила б глаза на зендов – у них такие носы… Нет, правда, как они им не мешают?

Она остановилась перед каменными ступенями, ведущими в окружающий гостиницу небольшой парк, осознав, что слышит эти шаги за спиной слишком долго, и резко обернулась, с трудом подавив порыв сразу атаковать.