Текст книги "Наследие Изначальных (СИ)"

Автор книги: Allmark

Соавторы: Саша Скиф
сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 50 страниц)

– Однако это не Сима, не Г’Тор и не Винченто. К чему об этом говорить вообще? Мне уже несколько раз повторили, что никто меня не подозревает. Так приятно! Как будто могли б подозревать, но из какого-то особого расположения ко мне вот не подозревают.

– Не подозревают тебя не по расположению, – к компании подошёл Г’Тор, – а по здравому смыслу. Ты физически не мог бы в этом участвовать. Мы тут тоже не дураки все. Имя… ну что – имя? Я и сказочнее совпадения встречал. У меня на Казоми сослуживец был – Сефанихайэмта, лорканец. Имя составное, придуманное – «следование пути Сефани». Семья из обновленцев. «Сефани» – это, как помните, корабль, на котором блуждали те лорканцы, которые принесли обновленчество… Так вот по одному делу встретился нам лорканец из мелких дельцов по торговле тем, чему на родине плохо лежалось. С тем же именем! Вернее, не совсем тем же, там другой состав слова, только звучание то же. «Сефа» на лорканском – «чистота», «нихай» – «оставаться»… «Оставаться всегда чистым» – не оправдал имечко парень, короче. Такая вот игра слов. Её на самом деле во вселенной сколько угодно. Может быть, это имя есть ещё у какой-то расы, мы просто не знаем об этом.

– Маловероятно.

– Не понял?

Сима нервно почёсывал перепонки между пальцами.

– Не Вадима ли слова, что это должен быть или землянин, или центаврианин? А Вадим как раз и землянин, и центаврианин разом. И что-то ещё было в тех выкладках, цепляющее, только вспомнить не могу. Я это всё-таки в пересказе слышал, могу и напутать. Никто и не думает, что это мог бы быть наш Вадим, это просто безумие. Однако как-то это всё связано с ним, и не в одном только имени дело.

Г’Тор придвинул себе стул.

– У тебя какие-то мысли есть? Делись.

– Вообще, если брать только по фактам, – к столу вернулся Синкара, – я б предположил, что под Алвареса кто-то копает. Реально есть в этой истории нечто… скверно пахнущее. Тоже не могу сейчас сказать, что… А, ну вот, Алварес говорил же, что преступник, судя по всему (не знаю уж, по какому всему, но я-то ни боже мой не психолог) вырос среди инопланетян. Так ведь это и Алваресу соответствует. Но кому оно надо, копать под Алвареса, он в полиции без году неделя, при всём уж моём уважении – ноль, извините, без палочки.

– Если только копают не под него конкретно, – лицо Симы было чрезвычайно серьёзным, – а под Корианну.

– Чего?

Гребень Симы дрогнул – костяные образующие наклонились в сторону затылка и встопорщились обратно. Г’Тор как-то сказал, что так аббаи хмурятся, но вообще-то хмуриться они и общепринятым образом способны, а гребень имеет подвижность не у всех.

– Скажите честно, много каким мирам нравится Корианна? Ну, с Режимом Нарна у них хорошие отношения – собственно, поэтому они этим расширенным соглашением все эти годы нормально и обходились. В какой-то мере с Иолу. И… всё? Кто-то отмалчивается, как наши, а кому Корианна и как бельмо на глазу. Тут ещё и в полиции корианцы. Кому-то это могло показаться слишком…

– До этого, значит, корианцы в «Галактике» слишком не казались… И зря, как выяснилось.

Сима уставился на Г’Тора непонимающе.

– Ну Схевени-то.

– Что Схевени?

– Что, что… Это ты вон у Алвареса спрашивай, ну или у самого Схевени, как ему удалось ноги живым унести. Хо! Вот чем думали – корианца принимать? Да ещё в анкету, видимо, ни один не посмотрел.

– Потому что криминальный отдел у них всегда обладал большой самостоятельностью, – улыбнулся Синкара, – в том числе и в кадровой политике тоже. Его возглавлял тогда Шули, отставник с Брикарна, Альтака его хорошо знает. После этого дела тихо уволили, но на смену взяли Хейга, а он тоже из бывших, тоже толковый парень.

– Да уж заслужили мы у неба хоть один такой отдел, который передаёт все сводки действительно правильно, без своих домыслов и не ставя вместо фото преступника фото оперативника. Как «Межзвёздные новости» на той неделе…

Справедливости ради, за этот казус они хотя бы официально извинились. А вот за разную там специфику подачи – сроду не считали нужным, ссылаясь на политику руководства, традиции и что-то там ещё, почему-то не на то, что считают своих зрителей идиотами, которых вполне устраивает, когда им практически указывают, какие выводы из этого материала им надо сделать. Но земные СМИ всегда могли чувствовать себя хорошо на фоне центаврианских и бракирийских, высказывания в отношении которых Альтака традиционно отказывался переводить на понятный для окружающих язык. К «Галактика вещает» таких претензий было меньше – это была надмирная структура в прямом подчинении правительства Альянса, минбарское по преимуществу руководство относилось к своим обязанностям по-минбарски щепетильно. Однако это не значит, что «Галактика» была лишена влияния политики миров и никогда не являлась её инструментом…

– Даже знать не хочу, как они потом пытались объяснить, как так получилось. Кто-то в отпуск некстати ушёл, кто-то на больничный, кто-то застрял на Тучанкью, а оттуда по сию пору ещё поди вылети… Банальный, проходной сюжет о претензиях уволенного сотрудника, что могло пойти не так.

– Всё пошло не так, – счастливо расхохотался Г’Тор, – один дебил попросил коллегу из соседнего отдела помочь, не оговорив сразу формат помощи, другой дебил сразу смонтированное, не отсмотрев, дал в эфир… Наутро куча народу проснулась счастливая. Криминальщики ребята добросовестные, корианцы тоже ребята добросовестные… и некоего вроде бы безусловного пиетета перед некими значительными фигурами лишённые при том начисто.

– Накопал какой-то компромат и его выпустили в эфир как есть? – догадался Сима.

– Точно. Схевени подошёл к делу, которое вообще не обязан был делать, дотошно, практически мини-расследование провёл. И там, одно за одним, ниточка за ниточкой, такое вытянулось… про центр этот грешный, про его руководство и учредителей, про некоторые интересные моменты в закупках и связь этого всего с одной предвыборной компанией… И самое печальное, что опровержений тут не потребуешь, всё чисто.

– Хорошую работу проделал парень…

– Ну вот поэтому теперь тут и обретается. Как там минбарцы выражаются, переместили неудобный элемент на более подобающее для него место. Сколько комиссованных из полиции криминальные колонки теперь ведёт – вот, бывает иногда и обратный отток. Шули настаивал, чтоб бодался – мол, я-то ладно, я старик, а в твои годы принимать увольнение по надуманным предлогам грешно. Но смысл, действительно – ясно же, что нормально работать не дадут. Минбарцы-то молодцы такие, они от вопроса вообще отстранились, пусть, дескать, отделы между собой разбираются. Головой больше слетит, головой меньше – какая разница…

– Ой, господин Альтака, наверное, как-то нехорошо, что мы не предохранялись-то, а? – Мэрси приглаживала пёрышки, слегка паникуя, хватит ли ей салфеток, чтобы устранить с бёдер все компрометирующие следы.

– Биологию-то ты, милая, совсем не учила, тебе без надобности? – Альтака уже вернул свой внешний вид к полной благопристойности и теперь расхаживал по кабинету, сладострастно поводя плечами – маникюр у девицы всё-таки достойный, что ни говори, – боишься залететь от бракири? Пока ни одной не удавалось. Давай, радость моя, дуй, чтобы к моему возвращению всё было исправлено и я был доволен. Спроси вон помощи у Нанкто, сейчас, конечно, не её смена, но она вроде девушка отзывчивая, добросердечная, и женской пакостности лишённая начисто…

Каждый внутри себя, наверное, немного погрыз себя за то, что вот так обсуждает коллегу за спиной, да что делать? Говорить в лицо – лишний раз нервировать. А держать всё в себе… ну, малодушием кажется, что ли.

– Знаете, тут всякое в голову лезет… У моего народа есть легенда о тёмных близнецах. Ну, в силу разных причин у человека может существовать злобный двойник, совершающий то, что сам он не мог бы и не хотел совершать…

– Такие легенды есть не только у твоего народа, Сима. Только вот это именно что легенда. А легенду не подошьёшь к делу и не отдашь под суд.

Синкара обернулся с благостной усмешечкой.

– Да как сказать, недавно одну легенду как раз под подозрением держали. Да, я Зирхена имею в виду.

– Ну, строго говоря, ранни можно называть вампирами только в том смысле, что они пьют кровь. Они не превращаются в летучих мышей, не спят в гробах… вообще не спят…

– А остальное, видимо, добавила народная фантазия… Возможно, мы сейчас просто неспособны предположить, какое объяснение имеет легенда о тёмных близнецах…

А Дайенн в этот момент думала о том, что, возможно, их путь будет пролегать мимо Ормелоса, точнее, того, что от него осталось после взрыва новой. Что поделаешь, судьба всего их маленького племени – время от времени возвращаться мыслями к предкам, против которых словно бы само мироздание выступило, сметя их с лица галактики. А её – возвращаться к словам Хистордхана, о том, что она не ходила по почве, породившей её, не дышала воздухом, пропитанным культурой её народа. И едва ли готова ответить, испытывает ли из-за этого печаль. Нет, её не приучали ненавидеть и стыдиться своих предков… Не приучали так же, как не спрашивать о других дилгарах, подсказал некий голос внутри. От неё не ожидали сожалений о том, кто она есть, не ожидали некого пробуждения голоса крови, порочных склонностей страшной сказки галактики. Эти вопросы должны были вызреть в ней самой… Наверное, это самая жестокая сторона их изолированности друг от друга – у них не было возможности выработать какое-то общее отношение к своему существованию и истории, этот вопрос каждому приходится решать самому.

========== Гл. 14 Буквы закона и беззакония ==========

Директор Тирришского отделения, свирепого вида хурр, незаурядный уже тем, что, будучи хурром, сумел получить гражданство Земного Содружества и пойти на службу в полицию, ходил мрачнее тучи.

– У нас тут впору уже военное положение вводить! Сегодня вон ребята опять полетели растаскивать дрази с бракири, на заправке поцапались, чуть заправку аминем не накрыли. Вроде, типа бракири им прошлый раз пропащий провиант продали, кто-то там даже насмерть отравился… Бракири божатся, что сами этот провиант не производили, а у землян перекупили, а вот не дрази ли стараньями их корабль с запчастями месяц назад как в воду канул… Нарнский транспортник заглох у границы хаяков, пока помощь шла – их пираты обстреляли… Нарны, правда, отбились, да ещё хвост пиратам подпалили, они потом возле Рота взорвались… В секторе 83 мины нашли, кто ставил – непонятно, мины луматские, этой дряни сейчас на рынке больше, чем хотелось бы. В общем, бардаком это ещё мягко назвать.

Дайенн обернулась к огромному обзорному окну, за которым сейчас выплывало огромное солнце Тирриша, окрашивая верхние слои атмосферы в крайне величественные и зловещие тона. Денег этот проект ипша стоил когда-то баснословных, хотя бы по этому окну понятно. А тут целые купола из этого полимера, квадратный метр которого стоит примерно годовую зарплату директора. Не потянули, своими силами – не потянули, и было ли в этом что-то странное… Ещё один замороженный объект, отданный полиции широким жестом – при том, что если уж дотошно подходить, ипша он принадлежал менее чем наполовину.

– Видимо, того эти «Тени» и добиваются.

– Тени?

Кандарцы хором вздохнули, осознав, что предстоит небольшой экскурс. Притом реально небольшой – на Тиррише буквально пересадка, отряженные на Вахант из местных уже толклись здесь, позёвывая на красочный рассвет, времени на передохнуть не предусмотрено. И обстоятельные обсуждения, и любование наследством ипша – что сказать, тут уже начиная с причала есть на что посмотреть – будут уже по возвращении.

– Похоже, мы имеем дело с новым заговором. Некой организации смертельно надоел Альянс и они планомерно ссорят его членов, да и не членов тоже.

Хурр сплюнул.

– Сколько уже этих заговоров было, а всё не уймутся… Не кончаются у нас граждане, жаждущие в космос без скафандра… А я лично, когда торговал, с пиратами так и поступал. Жаль, сейчас пост не позволяет… В общем, полетайте, посмотрите там на это безобразие, только кораблей с геймской границы дождёмся, а то летать туда меньше чем в три корабля всё равно не безопасно. А мне ещё к нарнам лететь, опять у них там кто-то зону перехода рванул, к счастью, не насовсем, и это повезло – луматские бомбы штука сильная…

Дайенн ошиблась – на Вахант летели через сектор аббаев. Взвод аббайской базы анлашок, как раз патрулировавший границу, проводил их до самой планеты и остался ждать на орбите. На сканерах была как будто благостная чистота, но лучше на всякий случай быть готовыми к чему угодно. Фиолетово-голубой, в сероватых кружевах облаков Вахант как раз поворачивался к светилу нужным им боком – тем, на котором и находился космодром. Не единственный в мире на момент его гибели, но самый близкий к современному понятию космодрома и по этой причине избранный пиратами.

– Всё-таки мёртвый мир – это всегда очень грустно… Смотришь на всё это, думаешь – какими они были, как жили, какими были бы сейчас…

Какими были – положим, отрывочные сведенья имеются. К концу прошлого столетия эта раса уже развилась технологически до того, чтоб запустить в космос первые спутники и зонд-поисковик… Увы, поймали его – дилгары. Последовавший этап вахантской истории был недолгим, завершающим, ужасным. Ресурсы планеты дилгар не очень-то интересовали – недра были порядком выпотрошены самими жителями, решать вполне уже назревшие климатические проблемы тоже не улыбалось. А вот потенциальные конкуренты в контроле над сектором были не нужны. Несколько тысяч аборигенов было вывезено с планеты в качестве рабов – и материала для экспериментов, конечно. На части этого материала было отобрано сначала три наиболее перспективные бактерии, потом из них – одна. Это была прекрасная докторская по популяционной экологии, говорилось в воспоминаниях одного знатного центаврианина, имевшего знакомство во времена оны с одним знатным дилгаром, очень грамотно выполненная. Занимавшаяся этим группа не пожалела наблюдательных зондов, все 9 лет отчаянной и безрезультатной борьбы вахантцев с неизбежным были прилежно запротоколированы, от стадии обнаружения нулевых пациентов до финала, когда некоторым из последних выживших групп удалось продержаться в бункерах что-то около года. Всё было посчитано и описано – теории о природе и эволюционном пути возбудителя, попытки поиска действенного антибиотика или иммуностимулятора, вспышки беспорядков, появление и провал всех стратегий выживания…

– Да, не повезло планете – второе население того… О таком населении, конечно, жалеть нечего…

На планете, надо сказать, жизнь как таковая была. Развитая флора и фауна по-прежнему ждали за пределами медленно разрушающихся городов – зараза, уничтожившая разумное население планеты, не была полностью видоспецифичной, по некоторым генетически наиболее близким животным она ударила тоже, но в их организмах её поведение было иным, численность снизилась, но полного вымирания не произошло. Для граждан, давно разошедшихся с законом, это место, конечно, было раем – в опустевших зданиях по-прежнему функционировали электричество и отопление, а кое-где даже связь, правда, ею пираты всё равно не пользовались, даже когда разобрались, как – на организмы большинства рас, чьи представители входили в их доблестное сообщество, её работа действовала очень негативно.

– В чём покойным вахантцам честь и хвала – большую часть опасных производств они, по мере сокращения своей численности, успели законсервировать. Всё-таки на что-то ещё надеялись, а рванувшие атомные станции могли сделать выживание, гм, напрасным… И так пара-тройка рванувших плотин немного экосистему покошмарила.

У Дайенн в памяти живо встали уроки экологии ещё на первом курсе, где им подробно, с графиками и компьютерными симуляциями, объясняли, что произошло бы с планетой, если б все её разумные обитатели исчезли разом – через месяц, через год, через десять… Этих расчётов было несколько – по разным технологическим эрам. Итогом этого курса было понимание, почему так важно в момент создания чего-либо сразу продумывать и его утилизацию, и рассчитывать отдалённые риски. Ни одна раса не планирует, конечно, внезапно вымереть, такие вещи обычно не планируются. Но приятно, что минбарцам в плане сколько возможной минимизации отдалённого вреда есть, чем гордиться – с Чрезвычайными Протоколами студентов, разумеется, не знакомили, но довольно и знать, что они есть, и Серый Совет время от времени вносит в них необходимые поправки. Но впервые Дайенн задумалась – что толкнуло высшую власть их мира к разработке этих протоколов? Не чума дракхов, Протоколы существовали до неё. Может быть, как раз истории вроде Ваханта?

На космодроме уже ждало «Серое крыло» тирришцев, преимущественно силовая группа, приглядывали за местом преступления. Никаких попыток несанкционированных высадок на планету, впрочем, не было – видимо, вести разносились быстро, ну, а желающих самолично убедиться в произошедшем как-то не нашлось. Космодром тирришцы, по выражению Итишшу, местного коллеги Г’Тора, уже обработали – найденные трупы, «нормальные, стреляные» были складированы в холодильниках корабля, записи компьютеров пытался расшифровать Тиуб, аналитик-янрзсин, и пока что удручённо качал массивной головой.

– Судя по всему, – вздохнул Ли’Хор, – причалили они спокойно, как-то сумели обмануть… Может быть, кто-то их провёл, кого-то пленного из пиратов на связь посадили, значит. А точнее картину уже не восстановишь, такой хаос тут навели… Корабли все увели при том. Кораблей-то должно быть немало, судя по тому, сколько трупов тут – ну, не именно тут, на базе этой самой. Ну, сами увидите. Это ж, великий Г’Кван, какая у них флотилия теперь. Чего нам ждать-то…

Выходили, конечно, в скафандрах – Дайенн заявила, что лично она опыту пиратов не доверяет, и изучать развитие неизвестных болезней на своём опыте ей пока не хочется, и несогласных с нею не было. Благо, достаточно вместительных флаеров при космодроме было немало – пёстрая солянка из земных, нарнских, дразийских и Вален знает ещё, каких. Возможно, и местных, прежних обитателей Ваханта – судя по состоянию многих зданий, после 70 лет без всякого ремонта всё ещё выглядящих более чем достойно, строить на совесть тут умели. Дорожное покрытие вот этим качеством могло похвастаться в куда меньшей мере – тут и там сквозь него проросла не только густая сочная трава, но и крепкие раскидистые деревья с белыми шишковатыми стволами. В их кронах, как и на башенках систем дорожной регуляции, вили гнёзда птицы – периодически какая-нибудь из них пролетала перед самым лобовым стеклом, заставляя Ли’Хора, и так не очень уверенного водителя, отчаянно материться.

– Прямо всё как в книжках про ядерный апокалипсис, – Синкара вертел головой, натурально, как малыш на прогулке, – хотя у вас там, на Корианне, такую идейно вредную литературу не читают, наверное…

– А что же в ней идейно вредного?

Главный по контрабанде даже растерялся.

– Ну, её пессимистичность, разве нет?

Нарнский флаер – техника, созданная для страданий, ворчал даже Ли’Хор. Большинство из них, кроме пары последних моделей, а это, прямо скажем, не последняя – не имеют сидений. Да и крытыми их делали только в варианте такси для холодных широт. Вроде как, если тебе нужны комфорт и безопасность – логичнее искать их в наземном транспорте, а здесь нужно наслаждаться ветром и чувствовать себя древним воином в боевой колеснице. И долговязый Алварес уже несколько раз едва успевал пригибаться, когда они пролетали под какими-нибудь проводами. Можно было подняться и выше, но там ветер мог создать помехи, с которыми Ли’Хор уже не справится.

– Ну отчасти ты, конечно, понимаешь верно. Но эта пессимистичность прекрасно отображает безысходность, упадочность капитализма, и поэтому читать такие вещи, конечно же, надо – именно чтоб видеть, как наиболее мыслящая, развитая часть капиталистического общества хотя бы интуитивно понимает тупиковость этого пути развития. Об этом были написаны прекрасные работы ещё в 20 веке на Земле – сравнение светлой, позитивной картины будущего в фантастике стран соцлагеря и прямо противоположной в фантастике капиталистических стран. Можно привести в пример…

Кто про что, а Алварес про социализм, тоскливо подумала Дайенн. Какой к врагам Валена капитализм, то, что они видят вокруг – это дело рук захватчиков. Уничтоживших другой мир, превративших его в этот самый постапокалипсис просто потому, что у них превосходящие силы, потому что они могут. Это был её народ, дилгары. И что толку, что никто из коллег не бросает на неё многозначительные взгляды – свои привыкли, а Ли’Хор явно перенаделён тактом и благовоспитанностью, да и от приборов предпочитает лишний раз не отрываться. Она и сама всё знает прекрасно. Она не ступала по земле Ормелоса, не касалась стен его зданий – но ей предстоит ступать по этой земле, касаться этих стен. Не в меньшей мере памятник её расе, если честно.

– …Вырождается в крайние формы милитаризма, фашизм, что мы и видим на примере…

Да, настроение и так было отнюдь не на вершине шкалы.

Главная база размещалась в большом шаровидном здании, прежнее назначение которого было уже не установить. Возможно – обсерватория, возможно, судя по системе гермодверей – последний оплот в попытках борьбы с эпидемией…

– Знатная, судя по всему, была здесь битва, – молвил Ли’Хор, осторожно отводя раскуроченную дверь, угрожающую сорваться с последней петли, – а ведь эта штука, по идее, что только на ядерный взрыв не была рассчитана… Это ж чем надо было так шарахнуть…

Освещение было тусклым – аварийный режим, похоже, генератор всё же повреждён. Синкара выразил опасение, что времени у них не так много, как хотелось бы, и теперь подгонял фотографов-шлассенов крепкими бракирийскими выражениями, которых они, впрочем, всё равно не понимали.

– По крайней мере, здесь проще будет с определением времени смерти – и температура, и бактериологический фон… И насекомые, какие-никакие… Хотя сроков развития их личинок мы не знаем…

– Спасибо, Дайенн, но можно без подробностей кухни процесса? Я сегодня неплохо позавтракал, а воображение у меня живое, я не хочу с этим завтраком так скоро распрощаться.

Опасался Ли’Хор не зря – трупы к их прибытию приобрели не самый аппетитный вид, правда, не столько благодаря разложению, сколько благодаря местному аналогу крыс, прыснувшему в разные стороны с первой встреченной ими груды мёртвых тел только при их появлении.

– Ну вот… Ещё немного – и скелеты нам мало что смогли бы сказать.

Для сторонних размышлений не самое удачное время, но какое ж удачное, да и куда их денешь, эти мысли – не относящиеся к их делу, зато естественные. Более естественные, чем бескровная трапеза юрких зверьков, опасливо скалящих из тёмных углов тонкие белые зубы.

Ипша уступили Тирриш не то что широким жестом – если б здесь можно было изобразить анонимных жертвователей, они б и это сделали. Они были б по-настоящему счастливы, если б все вообще забыли, что эта нарождающаяся колония была когда-то их, если б просто не было больше никаких упоминаний, что они были в этом секторе. И упоминаний о Ваханте ипша тоже не любят, крепко не любят. А кто б на их месте любил?

Когда во вселенной сильный встречает слабого – чаще он его подчиняет, реже опекает. Иное дело, когда силы примерно равны, тогда может быть по-разному. Под контролем ипша и теперь не слишком обширные территории, они из тех рас, что всегда более были сосредоточены на усилении и возвеличивании метрополии, военная отрасль не была у них приоритетной, но была (да и остаётся) достаточно сильной. Но они предпочли не проверять возможности своей армии, а пойти на соглашение с дилгарами. Что ж, вселенная полна примерами политических решений, за которые потом одна часть нации не знает, как извиниться, а другая… не то чтоб не стыдится. В лучших традициях жанра, стыдится того, что была в этом замечена и запомнена. Хотелось бы, что говорить, чтоб все понимали. Никто не хотел войны, никто не взялся б предсказать её исход. Если можно избежать войны – разве не всякий сделает всё возможное, чтоб её избежать, ради детей, ради будущего? Чем-то подобным и Земля объясняет свою мировую с правительством Картажье – отдельные голоса прибавляют при этом, что любой из миров Лиги на их месте поступил бы так же, просто им такого не предлагали. Ну, история сослагательного наклонения не знает, сейчас можно утверждать всё, что угодно. Извиняться перед памятью вахантцев смысла нет – они уже не ответят. Что им проку, даже если сказать, что этот вот Тирриш – это памятник не инженерной мысли ипша и технологическим достижениям дилгар, а их рабскому самоубийственному труду? Но ведь это так. Вахантцы не рассчитывали конструкции этих плавающих в верхних слоях негостеприимной тирришской атмосферы – планета напоминает Тро’Какт минбарского сектора или Венеру солнечной системы землян – «блинов», которые земляне романтично сравнивают с листами кувшинок. Не изобретали солнечные панели и устройства для добычи и разложения серной кислоты. Они просто занимались монтажом всего этого – в условиях эдакого прижизненного ада, вокруг облака серной кислоты, внизу бушующее пламя, вверху – бесстрастные руководители проекта, ставящие очередные отметки на графиках работ и поглядывающие в иллюминаторы с довольными улыбками. Может быть, вахантцы и спорили между собой, кому из них не повезло больше – этим строителям, или подопытному сырью в дилгарских лабораториях, или всем остальным, на родной планете проигрывающим битва за битвой маленькому шипастому шарику, беспечно юлящему под объективом микроскопа.

– До чего ж мудрое решение было в скафандрах выходить – представляю, какой тут стоит запашище.

– Да в любом случае, до этих бы не добрались, – Итишшу, первым дошедший до, видимо, некой центральной залы, показывал на потолок, – крыльев я у них не заметил.

– Ну вообще-то тут и птички тово… Явно не нектаром питаются.

Команда разбрелась по зданию, тихо паникуя от каторжности предстоящего труда – трупы, изувеченные и по преимуществу обескровленные, были везде, и в комнатах, и в коридорах, силовики-дрази возле носилок скучали в ожидании и время от времени постреливали в пробегающих вдоль стен падальщиков – слишком юрких, впрочем, чтоб хоть одно попадание было удачным.

Занимательно, что никто так и не поднял, за всю историю, вопрос, почему у этой планеты не был выставлен карантин по биологической угрозе, по всем правилам. А кто бы выставлял? Сектор ничей, вдалеке от торговых путей – официальных и благопристойных путей, конечно. И вообще, все по соседству всё знают, и вообще, неудобно и говорить о таких вещах, но дилгары прицельно подбирали именно такую бактерию, которая не была б опасна ни для них, ни для их деловых партнёров – меры безопасности в любом случае были на высоте, но поиск такого индивидуального средства был… особым шиком, видимо. Могло ли быть такое, что пираты просто не знали, где высаживаются, что случайно наткнулись на пригодную для обитания планету, более никем разумным не обитаемую? Маловероятно, и хурры, и гроумы, и дрази знали, какая печальная судьба стоит за этими координатами, а из прочих кто не знал – им было, кому сообщить…

– Как это вообще? – ужасался Ли’Хор, задрав голову, – стена-то округлая… Потолок вообще решетчатый… Как он там закрепил эти штыри, припаял электросваркой? Что у нас там теперь в круге? 4, или следующая буква?

Среди этих стен теней вахантцев и эха их голосов ожидать уже бессмысленно, уже много лет у этого места были другие хозяева, оно обжито ими, пропиталось их духом. Назначение этого места действительно теперь сложно установить – часть «родной» аппаратуры была разобрана, на запчасти или на драгметаллы, на другой – в самом прямом смысле на ней, прямо поверх массивных зеленовато-серых корпусов – установлено пиратское добро, талантливые почему-то не до общественно полезных дел руки подцепили его к кабелям питания мастерски, иногда выстраивая хитроумные цепочки из трансформаторов, если напряжение не совпадало. Компьютеры, сканеры, мини-лаборатории… Сейчас всё это в состоянии разной степени повреждённости, хаяк Хинчи из отдела контрабанды аккуратно складывает в большой контейнер разнокалиберные носители информации, вслух удивляясь, почему они не понадобились тому, кто устроил тут этот разгром. А кое-где и перепланировку сделать не погнушались – эти перегородки явно не проектные… Хотя это могли и последние вахантцы, нашедшие здесь последний приют, изначально это здание явно не предназначалось для постоянного проживания, но большинству существ тяжело жить общей страдающей кучей, нужно как-то разграничивать спальные места хотя бы для отдельных семей… Теперь это, конечно, спальные места пиратов, некоторые из этих закутков можно даже назвать по-своему уютными. Если их и смущала необходимость при заселении сперва вынести отсюда горы разложившихся трупов, то ничего об этом не известно. Похоронили они их? Просто выбросили где-нибудь за углом? Сожгли? Среди их вещей, возможно, были какие-то дневники, сохранившие хронику последних их дней, последних мыслей и чувств. Но едва ли эта братия испытывала трепет перед подобными вещами.

– Ничего не понимаю… – пробормотал Вадим, – почему И?

Нарн вслед за ним подошёл к стене, сомнительно украшенной кровавым художеством.

– Это что, мы где-то прозевали столько букв?

– Не думаю…

Дайенн, на всякий случай с бластером наизготовку, пинком распахнула очередную дверь. Опасения были напрасны – крысы, всё те же крысы, с пронзительным визгом скрывшиеся в пробоине в стене, полоща длинными чёрными хвостами. Но честно говоря, лучше б она встретила здесь компанию живых и вооружённых отморозков, чем то, что увидела.

– Во имя Валена…

– Матерь Божья, – в тон ей отозвался за спиной Синкара.

В тусклом свете единственного работающего светильника картина – подвешенная в сети кабелей окровавленная фигура – смотрелась особенно кошмарно.

– Он… мёртв? Хотя, какова вероятность, что – нет… Надеюсь, они… обесточены? Алвареса сюда надо… Что это у нас теперь за символизм – паук в паутине?

– Скорее уж – муха… – Дайенн аккуратно переступала через натянутые тросы, – или марионетка…

– В принципе, логично, – Синкара дёрнулся было тоже, но по некотором размышлении решил остаться на месте. В конце концов, это и не его епархия, ему сейчас надо б было руководить описью всего того, что не сожжено и не раскурочено до полной неопознаваемости, но было такового немного, Сима, пожалуй, справится, – паутина – это про пиратов как раз, сами ж загоняют себя в расставленные этим ловушки… Ну и марионетка – это опять же намёк на шестёрок этих «Теней»… Смотрю, с Алваресом поведёшься – премудростей в мышлении душевнобольных наберёшься. Хотя, мы ведь не знаем, кто он, откуда, этот, прости Господи, художник… Может, по неким своим меркам он как раз нормальный?