Текст книги "Эльфийская сага. Изгнанник (СИ)"

Автор книги: Юлия Марлин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 49 страниц)

Глава 17. Шах и мат

Одержать сто побед в ста битвах – это не вершина воинского искусства.

Повергнуть врага без сражения – вот вершина

(Сунь Цзы, Искусство войны)

Пешка из черного ортоклаза скользила туда-сюда по белой и черной клеткам. Брегон, развалившись в кресле с узорными ножками и спинкой в форме дракона, наблюдал за ее движением и тихо посвистывал. Когда она ему наскучила, он коснулся точеной фигуры «королевы» и очертил плавный изгиб полированного камня.

Шахматы. Любимая игра Лагоринора ал'Эбен Блистающего и четырех его братьев Повелителей Стихий. Теобальд тоже был от нее без ума. Брегон же напротив – ее ненавидел. Он толкнул королеву пальцем.

Бо-о-ом. Фигура рухнула на доску с долгим, протяжным эхом.

Правитель встал и подтек к узкому стрельчатому окну, прорезанному в корабельном борте на уровне пяти футов от пола. Красноватые отсветы заката высвечивали сводчатый потолок и серебристые стены, украшенные объемной резьбой. Пышное королевское убранство дышало коварством и злобой, трюмной воздух окутывало холодное и безысходное уныние. По хрустальным столам прыгали тени ненависти; в кувшинах и кубках отражалась затаенные обман и предательство.

Король порывисто огладил шелковистые волосы, ниспадавшие вдоль восковых щек, и ударил кулаком о расписную балку. Все его движения, повороты и наклоны головы сквозили лихорадочным нетерпением. Он чего-то ждал, но не получал ответа.

Вдоль борта струились перламутровые гребни облаков. В прорехах просматривались плеяды снежных скал, вьющиеся ленты кристальных рек, темно-зеленые пятна чащ и болот, нити дорог, блюдца озер, остроконечные скальные хребты.

Брегон перевел взор на юг. Огненный шар солнца исчезал в пучине Великого Моря, рассыпая квадраты золота на цветущие долины и луга. На востоке чернели обрывки диких скал, теряющихся в пене шумных волн. Далеко на западе просматривалась клыкастая гряда, окруженная мраком и пеплом. Изломы Эндов. Преддверия Ночной Страны.

Король перевел взгляд с таинственных, свинцово-серых и высушенных обломков на озеро, текущее в полутемной расселине. Возле него темнели боевые порядки пеших и конных войск. Вот уже много недель флот темных эльфов продвигался к границам Далекого Запада по небесам, а непобедимая армада наемников все это время маршировала по земле. Десять тысяч мечей, копий и щитов. Десять тысяч немилосердных душегубов, палачей и мучителей. Армия достойная Его Величества из рода Дракона и Змеи.

У стола пошевелился Гелеган и Брегон сморщился. В последнее время главнокомандующий все чаще являл свою непокорность. А споры, которые он затевал со Звездочетом, так и вовсе выводили молодого короля из себя. Властитель грезил о Неугасимой Звезде, троне Гелиополя и послушной армии Теней Запада, но пока довольствовался склоками, ссорами и скандалами среди полководцев.

Солнце гасло в сумерках вечера, небо наливалось белыми звездами.

И тут… Его царственного слуха коснулось далекое эхо знакомого голоса. Король благоговейно прикрыл глаза и расслабил каменевшие от напряжения мышцы – он все-таки отозвался. Не подвел. Остался верен короне.

Плавно обернувшись, Брегон взмахнул рукой в кольцах и браслетах:

– Лорд Гелеган, подойдите. Мои замыслы изменились.

– Изменились? Но Ваше Величество…

– Молчать! – Как он устал постоянно спорить со старым герцогом из рода Черных Соколов. Как только Гелиополь покорится, он немедля отошлет ворчуна на эшафот.

– Прощу прощения, – сложился тот пополам.

Брегон заговорил властно и жестко, пресекая все попытки возразить.

– Вот мой приказ. «Кипарис» я велю отослать в Гелиополь. «Самшит» пусть немедля разворачивается и идет к Тролльботну. Сэт, где ты? – Обратился он в сумерки углов.

– Я здесь, повелитель, – прислужник выполз на коленях и поцеловал подол сверкающих королевских одеяний.

– Отчалишь на «Самшите» к Троллевому рынку (ты уже бывал там однажды, сопровождая меня, и легко его отыщешь). Погуляй по улицам и переулкам несколько дней. Купи что-нибудь, а потом отправляйся в Гелиополь и жди моего возвращения.

– Я не понимаю, зачем это…

– Не нужно понимать, тупица! Делай, как я велю!

– Простите повелитель, – слуга распластался у королевских ног, – я все сделаю.

– Этот, – Брегон топнул по полу, вычеканив долгий металлический звон, – флагманский, «Фантом», и сопровождающая меня «Андромеда» должны сейчас же сменить курс на юго-запад. Подыщите подходящий городок – там и заночуем. Когда я получу новое сообщение – мы продолжим путь.

– Сообщение? – Подал голос еще один знатный лорд, преданный Брегону всем сердцем – пожилой советник Зэхра, сын Харата. Он сидел возле жаровни и с недоумением глядел на него. – От кого?

Правитель Эр-Морвэна сверкнул ртутными глазами. В выражении его лица смешались победное коварство и наивеличайшее облегчение:

– От самого преданного сына нашего народа, дорогой маркиз.

Эти распоряжения Брегон отдал в ночь, когда Габриэл и его светлые союзники заночевали в гостинице «Волшебный Цветок» миловидного Эйр-Шира.

* * *

Ветер купался в черных глянцевых парусах. Просмоленное днище скользило по облакам, как по океанским волнам. Сполохи жгучих лучей осыпали палубу закатным огнем и отскакивали бликами от наполированного руля.

Управлять «Самшитом» оказалось даже проще, чем отбить его у двух десятков королевских стражей в тенях Блуждающего Моста. Габриэл крутанул штурвал и бросил взгляд на сияющий осколок хрустал, парящий над форштевнем. Ни солнце, ни луна не могли затмить неугасимое свечение белого камня. Ни льду, ни огню не сравниться с холодом и жаром, истекающим из его острых граней. Вот, значит, какое «чудо» Звездочет даровал Брегону в качестве подарка; вот, значит, что заставило воспарить металл и древесину словно лебединое перо. Камень Эреба. Утерянное наследие эльфийского народа.

Из облаков вынырнул аист. Взмахнув крылами, он приблизился к левому борту и мигнул холодным глазом. Темный эльф покосился на птицу и покачал головой. Враг преподнес неприятный сюрприз. Звездочет намного опасней и умней, чем можно представить. Увы, юный шерл не раз обжигался недооценивая соперников, нес потери – самоуверенно рассчитывая на помощь союзников, терял надежду – принимая не ту сторону, и потому решил – подобного с ним больше не повториться.

… Щелкнуло и цепь со звоном полегла на палубные доски. Через минуту звон повторился – чтобы вскрыть творение безумных изобретателей Троллевого рынка и освободить себя и Арианну, Остин провозился три долгих дня. Не проронив ни слова, он встал и отошел от подруги. Боль в его сердце затухала, как солнце на закате, а вместе с ней умирала и неодолимая тяга к Арианне Белый Лебедь.

До Семи Хрустальных Пик оставались считанные мили. Оправив повязку на глазу, он всмотрелся в облачную пелену. Гребни и хребты далеких гор горели в закатных лучах, ущелья и низины топил недвижный жемчужный пар. На западе сверкали воды Великого Моря, с севера грозили корявые росчерки Изломов Эндов. Восточный горизонт курился мутным туманом и, ветер, изредка меняющий направление, приносил оттуда ароматы зеленых лугов Элейского Королевства.

– Мардред сделал свой выбор, – девичья ладонь коснулась его плеча. Голос очаровал мелодией арфы. – Он сделал это ради нашего будущего.

– Да, – вздохнул Остин. – Я знаю.

В безвольные пальцы владетеля Ательстанда ткнулся влажный нос. Лютый заурчал и приподнял морду, вскидывая снежные уши с пушистыми кончиками. Но оскал-улыбка снежного зверя не утолили печали лесного эльфа. Ни что не могло их утолить.

Вечерний сумрак колыхнулся и Остин с Арианной увидели Габриэла. Он приближался мягкими, пружинистыми шагами, скользив рукой о перила борта.

– Приближаемся, – сообщил темный. – Тэль-Фосс прямо по курсу.

… Через четверть часа «Самшит» приземлился на плоской, точно столешница вершине скалы. Габриэл хитро улыбнулся – управлять судном было одно удовольствие – неведомым образом кристалл подчинялся силе капитанской мысли и исполнял простые команды вроде: «верх», «направо», «налево» «вниз». Как только дно корабля коснулось земли – Камень Эреба потух, и на палубу рухнули июньские сумерки.

Спустившись по сходням, эльфы замерли у рваного края обрыва. Прямо перед глазами возникло творение дней великой старины: семь острых вершин, казавшихся хрустальными пирамидами, замыкали долину кольцом неприступных сверкающих стен. Внешние склоны были гладкими и сверкающими, как зеркала, а внутренние опадали грозными, рокочущими водопадами и скатывались тоннами кристальной воды в округлое озеро на самом дне.

– Постелью ему были горы, покрывалом облака и мягкий лунный свет, – Арианна зачем-то прочла строчку из старинной баллады о ветряном драконе.

Габриэл отступил от края заоблачных высот:

– Разведем костер.

И вновь на хрупкие эльфийские плечи навалилась горечь ожидания. Долгого, утомительного.

– Если мы не ошиблись, Лунный город покажется в свете первых звезд, – темный эльф обернулся. Алый кусочек заходящего солнца лежал на кряже Кагахэм каплей сгустившейся крови. С противоположной стороны мигал бледный диск всходящей луны.

– На берегу? – Задумался Остин, оттолкнув ногой почерневший камень. Освобожденное пламя вспыхнуло с новой силой.

– Не уверен, – пожал плечом шерл.

– Под водой?

– Узнаем.

Послышался легкий, звонкий голосок. Габриэл и Остин глянули через плечо. Арианна сидела у края ущелья и, склонившись над клинком своего рода, тихо напевала. Божественный эльфийский перелив парил над мрачными твердынями угрюмого запада, доселе не слыхавшего ничего кроме воплей, мук и криков скорби и наполнял эти места теплом и светом.

Остин отвернулся и спросил:

– Давно ты знаешь ее тайну?

Габриэл, прикрывший глаза, открыл их и встретил серый взгляд сородича.

– Не особо, – сильный голос покрыл шипенье вод, летящих в бездну.

– Почему не сказал? – Сердце Остина все еще терзала ложь девушки.

– А что бы это изменило?

Владетель Ательстанда стиснул рукоять На-Эна и признал:

– Наверно, ничего.

… Ночь застигла их гомоном цикад. Солнце и луна сошлись на небе в пару и пала тишина. Эльфы поднялись на три каменные ступени, так, чтобы долина Тэль-Фосс открывалась им, как на ладони. Озерную гладь, отражавшую звезды, пронзили копья серебра. Мутная вода закипела, а после отхлынула к берегам, обнажив песчаное дно и… Лунный город.

Он был огромен и с гребня скалы казался странным зигзагом, отмеченным крупными и мелкими «точками».

– Башни, крепости и храмы, – понял Остин и наклонил голову, – в одном из них спрятана усыпальница Лагоринора.

Мардред отдал жизнь, чтобы они попали сюда невредимыми. Итак, они здесь. Оставалось разобраться, где именно спрятана Неугасимая Звезда и как ее забрать.

– Иссиль Итин велик. Там тысячи строений, – шепнула Арианна. – Потребуются недели, чтобы исследовать каждый уголок.

– У нас нет недель, – возразил Габриэл – извечно холодное, но прекрасное изваяние из белого мрамора. Что-то знакомое почудилось ему в очертаниях Иссиль Итина, что-то близкое и родное. Он дернул бровями, понимая, что видел похожий символ-зигзаг в далеком прошлом.

Парень проворно сбежал с гребня горы.

– Что? – Удивился Остин.

Сумеречный воин проигнорировал вопрос. Он опустился на одно колено около костра, расчистил площадку от камней и сучьев и на мягком песочном грунте начертал «изображение» города.

Когда его спутники встали по левую и правую руки, он выпрямился и сказал:

– Иссиль Итин воспроизводит одно из созвездий северного неба. – Он вскинул руку, ткнув в зигзагообразное скопление звездных огоньков, мерцавших над горизонтом. – Очертания города повторяют его на удивление точно.

– Точно. Почти одинаковы, – согласился Остин, переводя взор от звезд к узору на песке. – У него есть название?

– Созвездие Дракона.

– Уверен?

– Я знаю его лучше прочих.

– Почему?

– Я был рожден в его сиянии. – Габриэл снова опустился к земле и указал на первую точку, – оно состоит из двадцати трех мелких звезд и семи крупных. Эта зовется Глаз Дракона. Эта, – тонкий снежный палец подтек к следующей точке, – Рог Дракона. Эта Сердце Дракона, а эта – Корона Дракона.

– Седьмое строение к юго-востоку, – прикинул Остин.

Улыбка озарила непорочную красоту Арианны:

– Корона. Лучшего места для сокрытия Неугасимой Звезды и придумать нельзя.

Парень кивнул:

– Спускаемся вниз.

… Высокая луна обливала каскады каменных глыб. Загадочно мерцали отхлынувшие воды магического водоема. Витиеватая тропинка бежала по отлогой скале, упираясь в песчаное, полное крупного жемчуга, дно.

Спустившись, эльфы и волк, осмотрелись. Их окружали массивы шипящих водопадов и путникам показалось они шагнули в сердце облаков. Справа лежало нагромождение камней, поросших зверобоем, слева простирался густой ковер медовых трав.

Габриэл отстегнул ножны и бросил в высокие стебли; развязал широкий пояс и стянул верхнее полукафтанье. То же проделал Остин. Сбросив сапоги и оставшись в льняных рубаках и брюках, они отважно вошли в холодную воду; их узкие тени заколыхались по поверхности. К счастью она не поднималась выше колена и не могла стать препятствием на пути.

– Ждите на берегу, миледи, – велел Габриэл, не оборачиваясь.

Вода кололась, как лед и он сморщился. Через несколько мгновений туманы озера поглотили его величественный силуэт. Еще через миг в бурлящем мареве пропала серебристая голова Остина.

Издали донесся протяжный, леденящий кровь вой. В скалах и на гребнях гор неживые голоса стали вторить ужасному воплю. Эльфийка повела плечом и плотнее завернулась в плащ. Пальцы теснее обхватили рукоять Элагора.

Все понятно – Скверные Водопады заполнили незримые духи зла. Они бормотали о потерянных и загубленных душах, выли от отчаяния и одиночества. Эти места не пользовались успехом средь жителей равнины Трион – и вполне справедливо. Вот потому-то древние строители и спрятали Лунный город в печальном царстве оживающих демонов, вопящих из-за преград черных сумерек. Умно.

Арианна плавно опустилась у воды. Лютый упал подле госпожи и ощетинил лунную шерсть. Алые глаза настороженно бродили по вершинам Хрустальных Пик, объятых парами водяной пыли.

– Потерпи, – попросила девушка, не сводя взора с величественных крепостей и дворцов, что дрожали миражами пустынь, – они отыщут корону, и мы никогда сюда не вернемся.

* * *

Эридана разбудил долгий, свистящий порыв. Под щекой кололись побеги мятлика, перед очами гасли присыпанные пеплом угли костра. Ветер качал чахлые деревца и приносил отдаленный гул волн, бьющихся о каменистый берег. Под рокот Великого Моря светлые эльфы-беглецы спешно собирались в новый путь.

– Эридан, вставай, – Лекс потормошил его плечо. – Десять минут назад вернулись разведчики. До Гелиополя – сорок миль. Врагов не обнаружено.

Пепельноволосый эльф потянулся и встал. Он встряхнул плащ, оправил перевязь и принял из рук Люки горящий фонарь. Мерцание пламени в стекле принесло ему утешение и скорую надежду на обретение дома. Пристроившись в конце колоны, подсвеченной огнями, он бодро зашагал навстречу мечте.

Эльфийская процессия текла огненной змеей вдоль русла Ваиры пронзавшей Воробьиные Скалы лентой серебра. Взбиралась на холмы и спускалась в долины. С первым лучом тени угрюмых гор остались позади, а впереди разостлались маковые луга. В паре миль к северу сиял их родной Гелиополь. Чем ближе Дети Рассвета приближались к древней столице, тем ярче разгорались их глаза; сердца исцелялись отвагой, а души – светом былого величия.

– Он прекрасен, – прошептал Левеандил Око Бури.

Взобравшись на возвышенность, золотокосый парнишка первым увидел город-святыню. Рядом его младший брат Рамендил смаргивал с пушистых ресниц бриллиантовую пыль. Сзади слышались возгласы восхищения, кто-то запел:

Гелиополь, дом родной!

Чистый звездный Аллион

Призывает нас домой

Город света золотой!

Город Солнца высился на могучем скальном основании и был обнесен зубчатой стеной, сложенной из белого зеркального гранита. Над сточенными зубцами чернели обломки башен и крепостей; в скорбном безмолвии таились дворцы и многоярусные парки и скверы. Прекрасные творения мастеров минувших эпох покрывала смертная тень, великолепные строения покрыла многовековая пыль.

неприступную стену обвивала тропа. Она убегала к неширокой плоской площадке, засыпанной обточенными прибоем камнями, о которые со злобным шипением ударялись гребни черных волн. Дальше, к горизонту, кипело Великое Море. Справа в холодный пурпур молчания завернулась каменистая долина. Еще дальше вздымались вершины Закатных Гор, над алыми очертаниями которых кружились тени хищных птиц.

Эльфы, преисполненные изначального восторга, сникли. Гелиополь был холоден и мертв. Все помнили о проклятии Лагоринора ал'Эбен Блистающего, все знали – город оживет, когда его границы переступит наследник первых королей. Но не было наследника. Вот уже много тысяч лет.

оделяло облаков пробился луч и осветил Королевскую Башню, погруженную в тень бесконечного одиночества. Рядом с ней замигали грандиозные резиденции Повелителей Стихий и царственные замки знатных особ.

Эллион Первый Лук первым осмелился прервать скорбь собратьев:

– До заката считанные часы. Исследуем город и если он безопасен, заночуем внутри.

Эбертрейлец гордо вскинул голову и махнул рукой. Отросшие волосы, собранные в хвост на затылке, сверкнули ярче пламени.

– Он прав, – поддержал друга Хегельдер Могучий Ясень. Статный советник Аннориена, оставшись после ухода Остина за главного, распорядился: – Левеандил и Рамендил осмотрят северную часть города, Андреа и Мьямер – южную, Люка и Элла зайдете в город с востока, Я и Эллион обследуем запад. Встретимся у Королевской Башни, – он указал на острый шпиль, сверкавший в золоте лучей и снеге облаков, – через час. Остальные! Укройтесь вон за теми холмами и ждите сигнала. Валларро Агроэлл, валларро Колибор, Эридан, Лекс я на вас полагаюсь.

Красавец Люка обнял молодую жену и, кивнув Элле, поспешил за гордыми Эллионом и Хегельдером. Андреа и Мьямер поспешили на юг. Золотокосые братья, коротко простившись с прекрасными Эмми и Глэсс (к которым прикипели сердцами за время похода), направились на север.

… Солнце таяло и тени долины вытягивались. Сбоку шептало неспокойное море. В расселинах стелился туман. Беглецы стискивали кулаки – им было холодно и больно, у них не было крыши над головой, много печальных беззвездных ночей они не ведали покоя и исцеляющего сна. Их добрые, светлые сердца желали одного, чтобы Гелиополь вновь приютил их и дал им повод жить. Исполнится ли мечта? Кто знал.

Эридану было неспокойно. Он озирался по сторонам и невольно содрогался. Обманчивое затишье наполняло его тревогой. Слишком тихи и безмолвны казались чертоги Лагоринора, слишком спокойно и безмятежно выглядело Великое Море, слишком пустынна и холодна лежала к западу Полусветная Долина. Что-то тут не то.

На холм взлетел Люка и крикнул:

– Город свободен! Входите!

Светлые эльфы возрадовались. Подняв фонари над головами, они потекли по широкому арочному мосту прямиком к Закатным Воротам, испещренным древними письменами-приветствиями на агале. Унаследовав милосердие, справедливость и гостеприимство Первых Высоких эльфов, нынешние Дети Рассвета до сих пор не могли смириться с тем, что истинное наследие первых эльфийских королей и родовой знати хранила кровь их темных сородичей – исчадий ночи. Воистину несправедливая насмешка Властелина Над Облаками.

Широкие городские улицы были погружены в густую синеву, что грызла подножия заброшенных домов. В переулках и отводах клубился сумеречный туман. Эльфы нервно поправляли плащи и прибавляли света, борясь с отчаянным, забвенным мраком, обитавшем в этом месте.

Миновав высокую башню с узорным куполом в виде луковицы, они свернули в проулок и вышли к Площади Четырех Стихий. Сумеречный туман бежал от эльфийского сияния и они заметили в центре обломок скалы, а приглядевшись, поняли – то была выдающаяся статуя из лунного камня. Она казалась прекрасной и одновременно ужасала упадком – трещины избороздили мраморное тело, ползучие глицинии опутали блестящие одеяния, величие и прежнюю мощь смыло проливными дождями и смело штормовыми ветрами.

Узнав в печальном облике Верховного короля, Эридан прошептал:

– Это Лагоринор.

Беглецы сгрудились у статуи и, утонув в несчастье, не заметили, как на соседних крышах зашевелись незваные гости.

– Твари из мрака? – Предположил Агроэлл, хватаясь за меч. Память о том, что эльфийскую обитель населяли монстры темноты, не покидала их ни на минуту.

– Назад, под крышу! – Крикнул Хегельдер, обнажая клинок.

Эллион вскинул лук – стрела пронзила мрак и холод. С коротким криком некто сорвался с крыши и пал на камни у их ног. Разглядев его, они ужаснулись – это был воин темноэльфийского отряда! Свистнуло в ответ. Эллион сдавленно вскрикнул и, выронив лук, завалился на колени – из его плеча торчало оперенное древко.

– Нет, – прошептал Эридан, вскидывая голову. – Не твари… темные эльфы.

Вечерний туман унесло – с крыш и куполов на беглецов глядели ряды стальных наконечников. По гребнистым шлемам перебегали холодные огни, на нагрудниках вспыхивали круглые бляхи искусной чеканки. Они тянулись сверкающей ратью с севера на юг и с запада на восток. Несметное полчище исчадий ночи окружило их огнем и мечом.

Опасный голос разбудил молчание города. Раскатистое эхо отразилось от камней и пронеслось над Площадью Четырех Стихий:

– Сопротивление бесполезно! Сдавайтесь!

– С кем имею честь говорить? – Крикнул Хегельдер.

– Командор Дориан, сын Тибальта из рода Ашай-Мади!

Только сейчас молодой советник с ужасом осознал, что с легкой подачи Габриэла (поверив ему и проникнувшись его речами в Оргол Дол) завел свой народ в ловушку.

Люка и Элла, Левеандил и Рамендил, Андреа и Мьямер устремили на него глаза. Их взгляды вопрошали: «Что делать? Стрелять или подчиниться? Умереть или позволить себя позорно пленить?»

Трещали натянутые тетивы, гулко хрустели перчатки из кожи – взявшие их на прицел теряли терпение. На размышление оставалась секунда. Могучий Ясень беспомощно оглядел женщин, детей и раненных (еще со времен битвы в Ательстанде) и зажмурил голубые глаза. Все было кончено для народа Рассвета.

– Повторяю в последний раз! Сдавайтесь! – Голос разил смертельной угрозой.

Хегельдер вздохнул и униженно встал на колени. На тускневшие плиты лег королевский клинок. В сияющей стали осветилось отрешенное побледневшее лицо советника, не решившегося брать на душу грех убийства сородичей. Смущенные и застигнутые врасплох светлые эльфы подчинились и так же сложили оружие.

Дети Рассвета проиграли, даже не успев вступить в битву.

Браво, лорд Габриэл, браво. Блестящий ход.

Лекс опустился на колени и жалко свел плечи; золотые локоны распались по лицу и груди, укрыв горькие-горькие слезы. Он глухо выдавил:

– Учитель нас предал.

* * *

По озерной поверхности побежала частая рябь и темные воды шумно заколыхались. Из дымки выступили Остин и Габриэл, который что-то нес в руках. Арианна напрягла эльфийское зрение (пусть и видела в полутьме во сто крат хуже исчадий) – это был деревянный сундук, окованный железными листами и обитый серебряными заклепками в форме змей, кусавших собственный хвост.

– Вы нашли его? – Звездный свет скатился с длинных девичьих волос, когда она поднялась.

– Похоже на то, – Остин вышел на берег, стряхнул тяжелые капли и сел на траву. Эльфийские сапоги наползли на его изящные ступни.

Темный эльф тряхнул черными волосами, рассыпав фонтан брызг, и поспешил облачиться в полукафтанье. Подняв находку с побережья, он пристально обвел купол неба с запада на восток. Уши шевельнулись, точно прислушиваясь. В огромных черных глазах полыхнул кипящий холод странного превосходства. Этот взгляд испугал Арианну и Остина. Габриэл кого-то ждал?

– Вернемся к костру, – шерл ловко скрыл сундук в широком рукаве-крыле и шагнул в темноту. Опасения светлых его не тревожили.

… Сначала они заметили дымчатый силуэт плывущего над головами днища. Потом сумерки вспыхнули голубоватым и тень обрела форму царственного корабля. Он шел на посадку. На его правом борту горело грозное: «Фантом».

Облачная пелена колыхнулась, и звезды потухли за еще одной вытянутой тенью, наплывавшей с востока. «Андромеда». Она зависла над землей в сотне ярдов, через борт перебросили несколько веревочных лестниц. Прыткие сгустки мрака перемахнули на лестницы и проворно соскользнули на землю. Через мгновенье «псы» Его Величества сомкнули ряды, обнажая мечи. Как только смертоносные жала окружили Габриэла, Остина и Арианну стальным барьером, раздался приказ:

– Не двигаться!

Потрясенные Арианна и Остин потянулись к клинкам, а Лютый ощерился и зарычал, и только Габриэл остался спокоен, как камень.

Гвардейцы лязгнули и расступились – в центр круга вошел король. Чело венчала платина, по серебру и тройным набивным шелкам слетали искры света, за спиной водопадом струился бархатный плащ в мехах и самоцветах. Восковое лицо расплывалось в самодовольной улыбке.

– Нашел карту? – Вопрос короля ударил Арианну больнее хлыста.

Габриэл молчал.

Брегон дернул бровью:

– Нашел Лунный город?

Габриэл развел широченные рукава, опавшие в травяные волны, и швырнул окованный сундук к его ногам.

– Лучше, – невозмутимо молвил он. – Корону Верховного короля.

Брегон открыл рот. Но только на мгновенье. Пустые, безжалостные глаза исчадия запылали мертвыми лунами, сиявшими в дни Мрачного Начала, а каркающий смех заглушил рокот Скверных Водопадов.

– Я знал, что на тебя можно положиться! Но такого не ожидал! Великолепная работа, старший маршал! Великолепная!

Отсмеявшись, король пнул сундук и повелел:

– Доставьте моим колдунам. Они вскроют магический замок.

Два гвардейца отделились от боевого строя и, подхватив сундук, уволокли в сторону «Фантома».

Габриэл подошел к королю с высоко поднятой головой и привычно занял место за его правым плечом. Руки он сложил за спиной – знак смирения пред своим повелителем, голову чуть наклонил – проявил почтение и уважение. Ни слова, ни полслова бывшим союзникам он не сказал, и потому Арианна и Остин уже догадались о чем Его Величество поведет речь.

– Мы не знакомы, – властный голос заполнил июньскую ночь. – Я Брегон, сын Теобальда из рода Дракона и Змеи, владыка Эр-Морвэна. А вы, светлые…?

Те молчали. По щекам эльфийки текли слезы, взор владетеля Ательстанда сверкал гневом и возмущением. В высокой траве хрипел взбешенный хэллай. Две алые точки, мелькавшие меж стеблей, жгли мертвым пламенем Ун-Дамора.

– Опустите мечи, – любезно посоветовал Брегон. – Все кончено. Вас сгубили доброта, наивность и сострадание.

Гвардейцы Брегона разоружили девушку и мужчину. Волк обнажил клыки и приготовился атаковать, но король рявкнул:

– Уйми псину или ей конец!

– Спокойно, Лютый, не надо, – Арианна опустилась на колени и обняла зверя за шею, смяв лунную шерсть. Прикосновения хозяйки ненадолго погасили враждебный огонь в глазах Призрака Черноземья.

– Должен признать, – Брегон явно наслаждался трагедией преданных и обманутых эльфов. – Все было спланировано заранее. Мы намеренно затеяли спектакль с показательным судом, чтобы ваши милосердные сородичи прониклись теплотой и состраданием к бесчестно обвиненному шерлу. – Он усмехнулся. – Сработало. Став свидетелями жестокого избиения в Мертвом лесу, они не смогли бросить связанного и умирающего пленника. И… забрали с собой. Сработало. Так мой лучший воин проник в стан врага в качестве несчастного и угнетенного изгнанника и начал свою игру. Но все, что делал Габриэл, сын Бриэлона, было не ради спасения вашего народа, но во славу и величие Эр-Морвэна!

Габриэл держался за правым плечом Брегона с суровым, неживым лицом.

– Вы слишком доверились ему, открыли сердца, прониклись его болью. Глупцы! Вы ждали, что темный сородич возглавит вас и пойдет против родного королевства?! Вы еще большие дураки, чем можно себе вообразить! Забыли? – Издевательски рассмеялся Брегон, – темным эльфам нельзя верить. Никогда.

Арианна поднялась в ауре сияющего света и гордо расправила плечи. Теплый ветер высушил ее слезы, звездный свет омыл прекрасное лицо.

– Такое невозможно спланировать, – ее голос был печальнее песни умиравшего солнца.

– Возможно. Очень даже возможно, – оскалился король.

– Я видел раны. Он едва не умер по пути в приют, – поразился Остин. – Вы были готовы пожертвовать своим же ради сомнительной надежды? А если бы Эллион и остальные бросили его в Стих Оргул?

– Шерл Его Величества всегда готов к смерти! – Выкрикнул один из королевских гвардейцев. – Смерть во имя короля – высшее благо!

– И все равно не верю, – у Остина не укладывалось это в голове.

– Светлые всегда были тупицами! – Гоготал Брегон. – Поверили в изгнание! Надо же! Я бы никогда не изгнал своего лучшего воина из-за глупых обид и недомолвок! Габриэл больше чем мой друг и союзник! Он мой кровник! В его жилах течет королевская кровь! Он сам вызвался исполнить это задание и доставить ко мне не только карту Лунного города, которую укрывал один из вас – Лекс Грозовая Стрела, о, да, я все знаю, не удивляйтесь, но и тебя, – он выбросил руку, блеснув перстнями, – Белый Лебедь.

Девушка не дрогнула, но Лютый обернулся облаком смертоносных шипов и заворчал, принимая атакующую стойку. Король темных эльфов продолжал:

– Все сложилось удачно. Неугасимая Звезда в моих руках! Белый Лебедь в моих руках! Горстка глупых светлых эльфов схвачена в Гелиополе и тоже в моих руках!

– Что? – Остин вздрогнул. – Поход в Гелиополь – западня? – Он впился в лицо Габриэла. – Отвечай.

Тот поднял голову и опалил лесного ледяными, как северное сияние глазами. Только сейчас Орлиный Глаз понял, как ошибся, не вняв словам доброго друга огра. Надо было прикончить исчадие еще тогда – на берегу Этлены, пока была такая возможность. Ведь, как оказалось, даже его увечья и бессилие были изощренным пунктом хитроумного плана властителя Детей Сумерек.

– Мардред был прав, – горестно прошептал Остин, – темные никогда не меняются.

– Никогда. – Железный голос Габриэла сокрушил последние надежды светлых эльфов. В шестой месяц Года Созвездия Льва их народ обратится прахом истории и навеки истает в сиянии звездных огней.

– Все продумал, – процедил Остин, сжигая «изгнанника» серым глазом. – Мы спасли тебя, позволили остаться, видели в тебе союзника, а ты…

– Я темный эльф, господин. Тьма – мой единственный союзник, – его излишне самоуверенный тон показался владетелю Ательстанда наигранным.

– В кандалы их! – Рявкнул Брегон, утомившись сентиментальностью сотканных светом. – Пора выступать! Из-за вас мне пришлось отклониться от курса на сто пятьдесят миль!

От непроницаемой стены мрака отделились тени с белыми цепями. Но стоило им приблизиться, Лютый издал гортанный хрип и смял одного. Загремели мечи, кто-то крикнул: