Текст книги "Эльфийская сага. Изгнанник (СИ)"

Автор книги: Юлия Марлин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 49 страниц)

– Так просто? – Огр почесал подбородок, но ему не ответили.

Темный эльф внимательно смотрел на карту Триона.

– Семь водопадов в котловине гор…

– Таких не много, – Остин указал на узелок черных точек и пунктиров в северной части полотна. – Бурлящие Нэтаканы в Низком ущелье Драконовых гор. Всего сто сорок миль от Ательстанда, – вспомнив погибшее дело всей своей жизни, он помрачнел.

– Нет, – возразил Габриэл, – не они. Из-за облаков и вечного мрака на севере редко видны первые звезды, а солнце и луна сходятся там только зимой. Но зимой все водопады скованны льдом.

– Может, горная плеяда Нок'Ликай – Крылья Ангела? – Сверкающий ноготок Арианны коснулся точки блеснувшей маслом и огнем.

– Нок'Ликай протекают по склонам Алых Хребтов, – задумался Габриэл. – Древние архитекторы не спрятали бы город из чистого серебра в землях низких троллей.

– А что если Тэль-Фосс? – Лавво дернул головой. На карту посыпались набухшие почки.

– Скверные Водопады? – Рявкнул Мардред и допил красный лавандовый чай. – Чертоги утопленников и мертвецов? Ристалище проклятых и заблудших?

– Почему нет? – Габриэл бросил непонятный взор на воительницу. – Тэль-Фосс много веков покрывает репутация таинственности и зла. Не плохая завеса от страждущих отыскать Иссиль Итин. Не находите, леди Арианна?

Он колко намекнул на Ведьмин Вяз и загадочность, которой так любила прикрываться госпожа Белый Лебедь. Выдержав его взгляд, она бесстрастно произнесла:

– Не понимаю вас, лорд Габриэл.

Остин удрученно вздохнул. Темный эльф появился в Ательстанде с приходом зимы, но подобрал ключ к тайникам души Арианны много раньше и узнал ее секреты много быстрее, нежели он – друг, соратник, помощник, кто угодно, только не возлюбленный и не свет ее сердца.

– Вы уверены, что Иссиль Итин спрятан за Скверными Водопадами? – Прервал неловкое молчание Лавво.

– Мы не узнаем, пока не проверим, – бодро и уверенно заявил Габриэл. Походный плащ взметнулся серебристым облаком и сокрыл его фигуру. – Пора в дорогу.

– Уже? – Досадливо буркнул переводчик. – А, может, еще чаю?

В этот момент Мардред покачнулся. Эльфы обернулись, замечая, как из ослабевших рук огра выпали чашка и блюдце. Он глухо зарычал и с тупым стуком завалился с табурета. Через мгновенье гигант похрапывал в пыли.

– Что… – Остин плавно метнулся к помощнику и пошатнулся. Русые волосы колыхнул ветерок и молодой владетель бесшумно рухнул у дивана.

Арианна поднесла к носу опустошенную чайную чашу и вдохнула аромат.

– У кристаллов нет аромата, дорогая, – зловеще оскалился Лавво. – Нет вкуса. И цвет напитков они не меняют.

Глаза Габриэла залились смертоносной тьмой, от былой небесной чистоты не осталось даже искры. Лицо исказило гневом.

– Ты опоил нас, – зарычал он, выхватывая клинок.

Картину мира смазало, точно кистью неумелого художника, ноги и руки налились свинцовой усталостью. Он припал на одно колено и удержался от падения лишь, навалившись на рукоять благородного меча.

– Не бойтесь, это всего лишь сонная пыль.

– Зачем? – Шепнула Арианна, засыпая.

Переводчик распрямился и возвышенно залепетал:

– Иссиль Итин. Лунный город, хранящий всемогущую эльфийскую корону Всевластия. Вы представляете, сколько желающих найдется выкупить у меня секрет ее местонахождения? Тысячи. Миллионы! А сколько они мне предложат? – Он судорожно захихикал, – я стану самым богатым троллем в Верхнем Мире! Да что в Верхнем! На всей равнине Трион не найдется купца богаче и важнее меня, Сирикуса Лавво Третьего!

– И только, – прошипел Габриэл, удерживая тающее сознание на границе яви и сна. – Все дело в деньгах?

– Дело всегда в деньгах, Габриэл, – злорадно ответил Лавво. – Так утроен мир.

Арианна сползла по стенке и закрыла глаза. Нежный свет, исходивший от девушки, подернулся матовым налетом и потух. Габриэл сопротивлялся наваждению дольше остальных и все еще пытался встать.

– Не надо, парень. Позволь сну победить. Откройся самым смелым мечтам и фантазиям, – увещевал тролль. – Поверь, тебе понравится.

Воин народа Сумерек почувствовал, как тренированное тело отказало ему подчиняться, разум наполнился вязким и загустевшим туманом, а глаза запестрило калейдоскопом чужеродных видений. Не в силах сопротивляться воле камней Аред Вендела, он опустился на каменный пол и уснул.

Откуда-то из темноты донесся слабый-слабый шепот Лавво:

– Сладких грез.

* * *

Ощущение головокружительного падения длилось не дольше минуты. А потом появились первые размытые картины: призрачное сияние лунных лучей; заснеженные склоны Элсурских гор. Штрихи и линии огромной горной расселины на дне, которой темнел Шефонский Замок – тайное убежище ведьм Черноземья. Он уже бывал здесь однажды, в далеком детстве – во времена, когда его отец Бриэлон еще служил главнокомандующим Его Величества короля Теобальда.

Лавво обещал красочные сны? Ничего подобного. Габриэла увлекло в самый жуткий и беспросветный кошмар его прошлого. То, что он столько лет пытался забыть, отсечь из памяти и отречься, как от проклятия, настигло водоворотом радуг, звезд и туманов.

… Винтовая лестница стекала куда-то во мрак. Вокруг было тихо, под ногами блуждал зимний холодок. Далеко внизу мерцали алые отблески, будто занимавшегося в очаге огня. Призрачные голоса отдавались эхом.

Не испытывая и тени страха, юный Габриэл смело спускался во мглу. Чем ближе приближалось мерцание, тем отчетливее зоркие глаза эльфа различали очертания пылающего жертвенного камня десять футов в длину и пять в ширину. Огонь плевался искрами подобно пасти ненасытного Ночного Дракона Глаурга Ужасного, заливавшего Трион огнем и кровью в Эпоху Мрачного Начала.

Впереди обозначилась каменная арка, а за ней разостлался широкий подвал. Мальчишка обнажил клинок и только теперь понял, что жертвенник сложен в величественное погребальное кострище, в изголовье и ногах коего темнели столбы со стальными цепями.

Оранжевый сумрак дрогнул и «выбросил» солдат, обитых броней от макушек до пят. По доспехам прыгали зайчики света, в стальных перчатках отразилось удивленное юное личико. Не успел Габриэл и пискнуть, они нависли над ним надломленными стволами погибших дерев. Над заостренными ушами прожужжала сталь, а его руки ловко заломили за спину. В этот же миг из пучины сумрака, окутанного дымом, раздался злобный, женский голос:

– Здравствуй, темный принц. Здравствуй, Тот, кто будет повелевать Тенями Запада.

И тут видение пропало.

… Приглушенный шик чугунных труб и визжание несмазанных колес вернули его назад. Как только грезы утонули во тьме, виски ударило нестерпимой болью. Габриэлу потребовалось несколько секунд, чтобы вернуть над телом утраченный контроль и вспомнить прошлую ночь до мельчайших подробностей.

Лавво. Неблагодарный обманщик. Одно слово – тролль.

Высокородный шерл королевских кровей стиснул зубы, чтобы не выругаться отборной бранью босяков низших кварталов Мерэмедэля.

Металлический скрип отвлек и он осмотрелся. Потолок и стены терялись в полумраке; везде и всюду валялись проржавевшие цепи и кандалы; на окнах решетки. Очередная тюрьма. Кто бы сомневался.

Габриэл пошевелил руками и ногами. Они были свободны, но спину и поясницу сдавливало стальными веревками, а обоняния касался очень знакомый, чарующий аромат фиалки. Парень приподнял голову и с трудом сдержал смех. На нем лежала бесчувственная Арианна. Мраморной щекой девушка покоилась на его рельефной груди, а по беззастежному полукафтанью рассыпала серебристые локоны. Гулявшие над полом сквозняки колыхали девичьи волосы и они, касаясь обнаженной кожи воина, вызывали в нем легкое возбуждение.

Дева, чья красота пленяла тысячи сердец, а взмах смертоносной руки карал или миловал, вновь завладела его сознанием. Он пытался бежать от мыслей о ней. Но напрасно, ибо чем больше гнал от себя ее образ, тем сильнее отравлялся желанием не отпускать ее ни на миг. Робкий отзвук душевного тепла, безжалостно задушенный им еще прошлой зимой на склонах Драконовых гор, вскипел внутри заревом чистого рассвета. Отрицать это, значило отрицать саму Иссиль – он все больше проникался к вчерашней неприятельнице… интересом, симпатией, любовью?

Темный эльф хмыкнул и откинул голову на каменный пол. Лавво, чертов шутник.

Эльфийка шевельнулась.

– Что… – она приподняла голову и выдохнула, – мы что…

– Связаны между собой? Да. – Злорадный тон исчадия привел ее в недоумение, а самодовольное лицо с застывшей на губах усмешкой разожгло в сердце вал возмущения.

– Не смей улыбаться!

– И в мыслях не было, – рассмеялся Габриэл.

Отчаянная злость эльфийки внезапно обернулась рассветной птицей смущения. Она уткнулась в его грудь, чтобы скрыть румянец. Нелепость! Еще никто и никогда не заставлял ее сердце так странно трепетать. Исчадие! Свалился же на ее голову проблемой.

Габриэл чуть слышно вздохнул и уже серьезно добавил:

– Чувство юмора у него не изменилось.

Белый Лебедь фыркнула. И спросила через минуту:

– Где мы?

– В тюрьме.

Свет фонарей выхватил темные контуры двигавшихся по углам «привидений». А точнее, других пленников.

Арианна приподнялась, пытаясь их рассмотреть, и потянула за собой связанного с ней парня. Внезапно мир перевернулся и она оказалась придавлена к полу сильным, но легким телом темного эльфа. Лица девушки коснулся терпковатые ароматы медового ореха и сумеречного снега.

– Предпочитаю быть сверху, – бесстрастно молвил он, обращая взор в темноту.

– Нахал, – прошипела она и замерла.

Дети Сумерек легко скрывали чувства за невозмутимыми, хладнокровными лицами, но повелевать сердцами, увы, не умели. Даже против воли Белый Лебедь уловила, как бешено в этот миг колотилось его сердце, а потом ужаснулась – ее сердце ухало во много раз громче. Но почему?

– Я вижу других заключенных, – спокойный, теплый голос прогнал сердечное наваждение.

– Остин? – Спросила она, чувствуя, как затихает биение в груди.

Серо-синие глаза шерла изучили черные углы и ниши подземелья.

– Он в углу. Просыпается. Огр пока спит.

Лязгнул засов, заскрипела железная дверь и тишину ворвался жаркий ветер. Габриэл поморщился. Арианна осталась недвижна. В платине огня появился Лавво и пять стражей в латах и тяжелых ботинках, облепленных металлическими заклепками и крючками.

– А… проснулись, – утер он рот. – Поднимайте этих двоих, – он кивнул в сторону связанных воина и эльфийки. Нырнул в угол и, осветив полусонного Остина рыкнул, – этого тоже. – Через мгновенье переместился к Мардреду. – И этого.

Тот, запрокинув голову, громко храпел с блаженной улыбкой на морде.

Лавво пнул его в сломанную ногу и прорычал:

– Подъем!

Огр дернулся и разлепил желтоватые глаза, блеснувшие под веками полумесяцами из чистого золота. Оглядев переводчика пьяным взором, он смачно отрыгнул и выдавил:

– Ты кто?

… Колеса отстукивали по рельсам, выбивая мерную музыку порядка. Тук-тук-тук-тук-тук-тук-тук-тук. Через каждый пять минут металлический грохот и шум затмевал свистящий гудок, через каждые десять – меж сидений пробегал тролль-контролер в блестящем цилиндре и сером шарфе, через каждые пятнадцать – состав подкатывал к очередной станции и резко останавливался, отчего скрипел и ухал хуже визга голодных шакалов.

Темного эльфа и его спутников сковали по рукам и ногам, усадили в один из вагонов и под конвоем повезли в Королевский квартал. Лавво рухнул на кожаное сиденье напротив и с удовольствием посматривал на Остина, Арианну и Мардреда, одурманенных верещанием и грохотом. Сердца сотканных светом и добром переполняли ужас и отвращение ко всем этим мертвым механизмам, неживым двигателям и неодушевленным конструкциям, которые, тем не менее, двигались, «кричали» и создавали извращенное подобие жизни и смерти. Лишь исчадие ночи оставался холоден и равнодушен к троллевой суете.

– Нравится мой мир? – Хихикнул мостовой тролль.

Габриэл смерил его высокомерным взором и отвернулся к закопченному окну, отлитому из некачественного стекла. Темно-голубые глаза принялись запоминать, все чего касались (будет проще во время побега). Пейзажи сменялись стремительнее полета облаков. Мощеные белым камнем перроны с фонарями и лавочками; высокие виадуки с узорными перилами и массивные подвесные мостки-арки; трубы далеких заводов и кварталы в дыму и пепле.

Сверху донесся гул. По булыжной мостовой потекла тень. Темный эльф приподнял голову и в грязном мареве неба различил контуры гремящего дирижабля. Единственный в своем роде, он служил средством передвижения для богатых господ, ведь на узеньких улочках Троллевого рынка, запруженных лавками, магазинчиками, кирпичными стенами, рухнувшими железными будками, обломками колес и механизмов было невозможно не то, что проехать, а нормально пройти.

– Прекрасное творение изобретателей квартала Фабричных Молотков. Король Брегентус заказал себе похожий. – Лавво закинул голову, сверкнув полами котелка, – пожалуй, я тоже такой закажу. – Он подмигнул Арианне, – ведь скоро стану богаче короля.

Бело-мраморное лицо эльфийки не выказало чувств, но в глубине изумрудных глаз всколыхнулся огонек скорого возмездия. Переводчик захихикал.

– И не надейся, дорогая.

Раздался свисток. Вдоль окон прокатился голубоватый вал кипящего пара, состав ухнул и остановился на станции вокзала Ржавых Часов. Чтобы не привлекать внимания, ручные кандалы с пленников сняли, а ножные утяжелили пятифунтовыми чугунными гирями, клейменными королевской печатью.

– Не сбегут, – заверил тролль-стражник и, громыхнув тяжелыми ботинками, взревел. – На выход!

… Габриэл бесшумно ступал по перрону, подмечая каждого встречного пассажира, Арианна и Остин, изящно плывущие следом (даже несмотря на кандалы) искали в архитектуре железнодорожного вокзала слабые места, а тяжело хромавший Мардред примечал расположение станционной охраны. Если бежать – то прямо сейчас.

Мимо проходили тролли в разнообразном одеянии. На лавочках болтали уродливые троллины в воздушных шляпках и атласных платьях, затянутых громоздкими корсетами. У фонарного столба топтался низкорослый толстяк в кожаном жилете и широкополом цилиндре. Время от времени он вынимал карманные часы и поглядывал на них с нетерпением. Край его шерстяного шарфа лежал на грязных плитах и об него – точно о коврик вытирали ноги. У железной будки-крепости в металлическом нагруднике и защитных очках-гогглах горланил станционный смотритель:

– Отправление через тридцать секунд! Занимайте места согласно купленным билетам!

Тут и там с тяжелыми дубинами, закинутыми на плечи, прогуливались стражи-охранники. У каждого на поясе поблескивали короткие мечи и овальные щиты из твердой стали.

Габриэл нахмурился. По крыше соседнего магазинчика текла неприметная тень. Ее можно было принять за обрывок тумана или прядь парусины, подхваченной кислотными ветрами. Но тень имела сердце, душу и намерения. Проницательные глаза юного шерла приметили ее еще при тюремном каземате. Там она пряталась в толпе прохожих, скрывая себя плащом и капюшоном. Здесь перемахнула с магазинчика на лавку кузнеца и упорно свернула за Лавво и эльфами к соседнему перрону, начищенному до блеска подошвами приезжих и путешественников.

Когда вокзальная толпа осталась позади, а до лестницы ведущей в Королевский квартала – всего сто ярдов, жесткий женский голос перебил рев колес и шепот пара:

– Ты даже не представляешь, какое сокровище угодило в твои сети, Сирикус Лавво.

Тень соскользнула с крыши и преградила процессии путь, облокотившись на скрипучие перила.

– Ты кто такая? – Зарычал переводчик, а стражи лихо обнажил мечи.

Женщина, замотанная с ног до головы черным балахоном рассмеялась. На лицевой прорези блеснули два огромных желто-карих глаза с вертикальными зрачками.

– Глупец! Обернись! – Она ткнула пальцем в Арианну, – вглядись. Вглядитесь все! Сама Белый Лебедь сейчас перед вами в цепях!

На руке незнакомки блеснула татуировка скорпиона и девушка невольно вздрогнула (память унесла ее к деревне черных гоблинов Горгано и признании плешивого подавальщика таверны «Секира и кулак»; он сказал «чаще всего пленных привозит женщина с татуировкой скорпиона»). Могут ли они быть связаны? И если да, то как?

Лавво злобно гаркнул:

– Дура! Белый Лебедь – лучшая наемная убийца Верхнего Мира! Ее невозможно поймать!

Арианна опустила голову.

Габриэл не шелохнулся, сохраняя горделивую осанку и бесстрастный вид. Мардред громко хрюкнул – теперь ему стало понятно, как хрупкой девчонке удалось сокрушить громадную тушу горного тролля во дворе горного приюта той страшной весенней ночью. Любовное сияние Остина угасло – он был поражен больше других. Верная подруга все это время водила его за нос, как тупоголового орка-степняка. Он открыл ей свое сердце, а она над ним посмеялась. Ощутив кусачую волну его боли, безликой и безмолвной как ослепшая тьма, Арианна закрыла глаза. Доверие Остина испарялось весенним инеем на лепестках оживших цветов. А вместе с ним и любовь.

Тролль развернулся к воительнице:

– Скажи ей, что ты не Белый Лебедь! И покончим с этим. Ну! Ты ведь… или…

Светлые эльфы не чинили вреда живому, не развязывали войн и никогда не лгали на прямой вопрос.

– Это правда, – шепнула Арианна.

– Какой сюрприз, – выдавил Лавво, поправив котелок.

– Отдай Лебедя мне, – затребовала незнакомка.

И это привело Габриэла в ярость.

– Зачем она тебе? – Прошипел он.

– У нас незавершенные дела, – огрызнулась та, блеснув желтизной в карих глазах. Ее кулаки сжались.

– Нет! – Рявкнул Лавво. – Эльфов и огра хочет видеть Его Превосходительство! Всех эльфов и огра! Если девица – Белый Лебедь, тем лучше! Я получу к награде еще сто тысяч золотых! Что за чудный денек, – промурлыкал он и ощерился довольным котом. – Пошла, – бросил женщине в черном, – прочь! Убирайся! Не стой на пути! – Из-за пояса переводчика вытек литиевый нож и отразил свет фонарей. – Пошла! Прочь!

– Ты пожалеешь, Лавво, – пригрозила незваная гостья и канула в паровой мрак.

– Испугала, – буркнул мостовик.

Не успел он сделать и шага, как в сумраке угла блеснули две алых точки и послышалось грозное ворчание.

– Что опять такое? – Зарычал он, разворачиваясь.

– Сейчас, – шепнул Габриэл светлым сородичам через плечо.

Свирепый рык вспорол духоту – белый вихрь мелькнул перед глазами стражей-троллей и утащил одного в темноту.

– Нападение! – Заверещал Лавво и сразу же получил от Габриэла сокрушительный удар в челюсть. Перевалившись через ограждения, он рухнул на рельсы и затих.

Темный эльф уже атаковал охрану. Под шквалом резких наступательных движений лучшего мастера бэл-эли, конвоиры растерялись; а один, чтобы защититься, бросил в него эльфийские ножны с клинками, которые нес тролльему королю в качестве трофея (отобранное оружие эльфов). Поймав на лету свой неназванный меч, воин осыпал врагов серией точных и беспощадных ударов.

Арианна молниеносно подхватила тяжелую цепь с двумя гирями, что оплетала ее лодыжку. Проржавевшая сталь резанула паровой полумрак и пала в голову стража. Хищно свистнуло и девушка отослала гири в грудь второму, а после и третьему конвоиру. Габриэл бросил на нее косой взгляд – Лебедь была сильнее и крепче, чем можно вообразить. Ее плавные, отточенные перемещения поражали грацией, а легкость и изящество с которыми она низвергала врагов, заставляли сердце биться в возбужденном восхищении.

Остин «отплыл» к стене и, перехватив запястье наступавшего, вывернул литиевый кинжал и с силой вогнал тому в грудь. Мардред раскидывал облепивших его стражей, точно обезумевший смерч. Мимо пронеслось рычащее белое облако. Во мрак с диким криком ужаса улетел еще один мостовой тролль.

Габриэл перекинул мечи Остину и Арианне, и отшатнулся от летящей в его голову дубины. Она прошипела над правым ухом и разнесла узорную лавочку. Шерл на секунду замер, чтобы оценить ситуацию и по узорчатому бледно-синему лезвию, зажатому его перевязанной ладонью, покатились волны сияющего света.

Наконец, махнув, он крикнул:

– Стражи-смотрители!

И сокрушил тролля с дубиной.

– Их слишком много, – прорычал огр, добив последнего конвоира ударом в затылок. – Но если их отвлечь, вы успеете затеряться в толпе.

– Не вздумай жертвовать собой, – жестко отрезал Остин, однако Мардред опустил тяжелую лапу на хрупкое плечо друга.

– Лорд Остин, я благодарен вам за то, что позволили остаться в приюте. Это были лучшие годы моей жизни. Но еще это и были пустые годы… без моей Ванды. – Огр поник огромными плечами. По хмуро сведенным надбровным дугам побежали искорки света. – После того, как Умбер забрал мою женщину в гарем, моя жизнь закончилась. Я служил ему, но я ненавидел его. Потом я узнал вас и помог вам бежать. Вы показали мне, что можно жить по-другому… но… без нее…

Габриэл не стал возиться с кандалами и просто срубил с них гири. Перекинув серебряную перевязь через грудь и застегнув все пряжки, он вложил сверкнувший клинок в ножны и поторопил:

– Уходим немедленно.

Мардред словно очнулся и, облекшись грозной свирепостью, повелел:

– Бегите!

Остин пожал его громадную зеленую руку и печально сказал:

– Прощай мой верный друг.

– Прощайте, – а потом обернулся к Габриэлу и неожиданно прорычал: – не подведите их, лорд главнокомандующий.

Эльфы и белоснежный хэллай исчезли на лестнице в тот самый миг, когда железный вал охранников навалился на Мардреда убийственной мощью. Огр оттягивал время и бился разъяренным львом, но через семь минут пал смертью храбрых.

… Полутемные улицы Троллевого рынка, бурлящие криками и ядовитыми испарениями, петляли и виляли, как орда пьяных гномов после веселой пирушки. Эльфы, прикрывшись неприметными плащами, свернули в неосвещенный квартал магов и вышли к городской свалке, светящейся лиловым из-за ядов и химикатов. Минули вокзал Железного Облака, украшенный удивительным механическим троллем, шевелящим стальными руками и головой и вошли в квартал Клубничных Сладостей. По обеим сторонам дороги потянулись бордели, притоны и дома терпимости.

– Выведи нас отсюда, – шепнула Арианна волку.

Лютый принюхался и угрожающе заурчал. Серебристая шерсть на загривке встопорщилась, когда дверь притона распахнулась и в пепельную ночь вывалился пьяный, голосящий песню, тролль. Зверь потрусил на север и нырнул в неприметный переулок, дремавший в скрипе фонарей.

– До входных ворот пара миль, – Габриэл обвел глазами главную торговую аллею рынка.

Земля задрожала в грохоте резвых колес. Пар потек свистом паровозного гудка. Над головами эльфов (по мосту) пронесся состав в четыре вагона.

– Давайте отсюда выбираться, – предложил Остин и поежился.

– Назад! – Зашипел Габриэл, увлекая девушку и владетеля замка в темноту.

По центру аллеи вышагивал элитный отряд темных эльфов. Высокие, красивые, в сверкающих доспехах, при полном вооружении и с ужасными черными глазами. Торговцы и покупатели бросали товар и в ужасе кидались от них кто-куда. Мерно стучали сапоги. Дружно грохали щиты. Впереди всех шагал согбенный эльф в черных одеждах.

– Сэт? – Габриэл узнал Брегонова прислужника и подхалима. – Какого черта, он здесь…

– Знаешь его? – Шепнул Остин.

– К сожалению.

– Зачем исчадия заявились на рынок?

– Иди и спроси у них, – фыркнул темный эльф и надолго задумался. Когда темноэльфийский отряд растаял в рыночной давке, он молвил: – Они не могли прийти сюда пешими или конными. Скорее всего, прилетели на одном из Небесных кораблей Звездочета. Есть одна мысль. За мной.

Троллевый рынок они покинули за минуту до наступления зари.

* * *

Очнувшись, он ощутил невыносимую боль. Последнее, что помнил Сирикус Лавво – огромный кулак Габриэла летевший в его «милую» рожу. Переводчик застонал и коснулся рукой лица. Глаз заплыл, нос-картофелина был сломан, мшистое деревце, росшее из уха – загублено, а во рту не хватало двух передних зубов. Ничего не скажешь, темный эльф приложил его на славу.

Паровозный гудок приближающегося состава, проехался по черепу Лавво механической пилой. Что за напасть! Тролль потряс головой, выбил из ушей гальку и перевалился на живот. Перед глазами пробухчали металлические колеса, сыпавшие искрами торможения. Состав чухнул и остановился. Лавво стер с себя сажу и возблагодарил Парящие Камни – упади он на пару ярдов левее и его бы переехало уже раз двадцать.

Переводчик поднялся и подумал, что король Брегентус будет не в восторге, когда узнает, что эльфы сокрушили его лучших стражей, точно неопытных новобранцев и сбежали. Хорошо хоть карта с Иссиль Итин все еще при нем. Возможно, хотя бы это смягчит гнев здешнего правителя.

Не успел Лавво сделать и шага, как был сбит жестоким ударом в голову. Щеки обожгло железом – он рухнул на соседние рельсы. По лбу потекла кровь, в ушах зазвенело. Он схватился за литиевый нож, отравленный лунной ртутью, но чья-то нога в тяжелом сапоге ловко его выбила.

А потом она насела сзади и, оттянув ему голову, приставила к горлу кинжал с широким лезвием.

– Кто ты? – Начал он испуганно. – Я богат и заплачу.

– Мне не нужны твои грязные деньги, – прошипела женщина, просившая о выдаче Белого Лебедя несколько минут назад.

Тролль злобно заворчал: опять эта стерва!

– Только сведения. Зачем Белый Лебедь приходила к тебе? Она просила что-нибудь перевести?

– Да, – признался тот, скребя когтями по рельсам. Грани кинжала рвали его шею, как солнечные лучи зимние облака. – Эльфы принесли древнюю карту. Они ищут Лунный город.

– Лунный город, – донеслось ее злобное шипение. – Что еще они говорили? Куда пойдут? Где остановятся?

– Не знаю! Не знаю! Клянусь Парящими Камнями!

– Лжешь! – Кинжал вскрыл его шею и на камни, шипя и плавясь, закапала темная кровь.

Вдалеке загудела паровая труба. Задребезжали колеса. Рельсы накалились и запрыгали по земле. Пасмурную муть фабричных миазм прорвала стремительная тень состава, летящая к соседнему перрону. Лавво зарычал – если он не уберет с железнодорожного пути тело – его размажет по магистрали.

– Ладно, ладно, – завопил он, перекрикивая гам. – Я слышал, они шептались о Городе Солнца! Встреча там!

– Гелиополь, – прохрипела убийца и ее вертикальные зрачки по-кошачьи расширились.

– Да, да, – вопил Лавво, обливаясь потом. – Хватит! Я сказал тебе все, что знал! Освободи меня!

Женщина отняла кинжал и толкнула переводчика под свистящие колеса паровоза.

– Освобождаю!