Текст книги "Эльфийская сага. Изгнанник (СИ)"

Автор книги: Юлия Марлин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 49 страниц)

Эридан опустил голову, посмотрел в шипящие угли и прошептал:

– Такой странный поступок. Ваш враг перед вами. Брат вашего врага перед вами, но вы не торопитесь отправить нас в Арву Антре. Почему?

– Думаешь, все темные эльфы – палачи и мучители? Думаешь, среди моего народа нет достойных, а лишь поголовно слепые и глухие к чужой боли бессердечные отморозки и кровопийцы?

– Раньше я только так и думал. А теперь… не знаю, – Эридан потер лицо. – Вы спасли мне жизнь. Дважды, – Он припомнил, что помимо запрета пыток, шерл остановил карающую руку Брегона в Эбертрейле. – Вы не тронули сестру. Даже сейчас вы боретесь за нас, зная, что исход битвы предрешен не в нашу пользу.

– Исход битвы еще не предрешен. – Габриэл встал.

В час расставания он предстал перед Эриданом статным и гордым воином великого королевства Сумерек.

– Что бы ни случилось, что бы ты ни узнал, помни, я не только твой учитель, я твой друг. Помни, Эридан.

… Арианна стояла у крепостных ворот, наслаждаясь теплом рассветных лучей. Над пиком Караграссэм всходил огненный шар. Кипевшая пеной Этлена, полыхала раскаленным морем огня. Под ногами волновались душистые травы. Воздух звенел трелями цикад. Тихо и безмятежно было наступавшее весеннее утро в предгорной равнине, скрытой от злых, вражеских глаз.

– Дитя, нам пора, – позвал Эвер Ясноглазый.

Снежно-серебристый хэллай, дремавший у ног девушки, вскинул голову и повел серыми ушами.

Теплая рука опустилась на ее плечо:

– Арианна.

– Выступайте без меня, валларро Эвер. Я пойду с лордом Габриэлом, – ее нежный голос был преисполнен решимости.

– Уверена? – Встревожился Эвер, оборачиваясь к темному эльфу. Габриэл как раз укладывал вещи в походную сумку: плащ, шерстяное одеяло, съестные припасы.

– Да. Ступайте в Гелиополь. Мой брат отправится с вами.

Эвер Ясноглазый заглянул в пронзительно зеленые глаза эльфийки и на прекрасном лице владыки отразилась печаль. Что он увидел: крах надежд, темное будущее или даже скорую гибель девушки?

Вместо ответа, он кратко напутствовал:

– Пусть хранит тебя, Всевидящий.

И покинул ее.

Арианна, охваченная сомнением, стояла у реки до тех пор, пока позади не раздались взволнованные голоса. Дети звонко восклицали:

– Смотрите! Смотрите!

Она развернулась; Лютый, грозно заурчав, вскочил на огромные лапы. Эльфы бросали вещи и завороженно всматривались в утреннее небо, прикрывая светло-серые, голубые, зеленые и карие глаза лодочками ладоней.

– Это птицы!

– Гигантские птицы!

– Они летят на Запад!

Из лохмотьев свинцовых облаков вальяжно выныривали темные полупятна. Трепетались черные крылья-паруса. Мерцали сталью обтекаемые тела. Купаясь в облачных вихрях, воздушные исполины плыли на фоне висевшего над горизонтом солнца. Словно огнедышащие драконы, ожившие из преданий минувших дней, они устрашали мощью и непобедимостью.

Габриэл бросил сумку и расправил плечи. Рядом взволновано переговаривались эльфы.

– Это не птицы, это флот Его Величества, – пояснил он, не удивившись диковинным творениям. – Держат курс в Ночную Страну.

В отличие от встревоженных светлых сородичей он провожал суда с холодным сердцем и ясным умом. Когда «птицы» утонули в облаках, а их ползущие по рассветной земле тени пропали, он снова заговорил, и его слова прозвучали роковым приговором:

– Там глубоко под землей стучат молоты, куются мечи, льется металл. Торопитесь. Пока на поверхности еще спокойно, но скоро все изменится. Брегон свершил задуманное – он развязал войну.

Глава 14. Пепел и Огонь

Долгое путешествие начинается с одного шага

(Тибетская мудрость)

После полуночи темный эльф засобирался в дорогу. Многие желали ему успеха и светлого неба. Иные сторонились и считали эту затею глупостью. Третьи опасались, что необдуманные деяния могут привести к непредсказуемым последствиям.

Он коротко простился с юными учениками и новыми друзьями и, пока запад дремал в свете блеклых звезд, накинул на голову капюшон и нырнул в чернеющий пролесок. Эллион Первый Лук провожал его странным взглядом. Эттэль по-прежнему покоился в его заплечных ножнах, а Габриэл (будучи законным владельцем мастерски сработанного клинка) так и не заявил на него прав.

Это до глубины души потрясло королевского лучника, который, заплутав в лабиринтах невесомой души, теперь не знал: преклониться перед ним за стойкость и сдержанность или рассердиться за пренебрежение. Эбертрейлец прекрасно помнил о древнем законе Детей Сумерек. Сто восьмой постулат Кодекса Воина гласил: чужак, коснувшийся боевого клинка шерла – все равно, что его осквернил, и с того момента шерлу воспрещалось идти с этим оружием в бой. Не от того ли парень стал равнодушен к мечу?

– Ну, и демон с тобой, – махнул Эллион и вернулся к костру.

… Арианна тепло обняла брата и Лекса, попрощалась с подругой Аинуллинэ, набросила на плечи шерстяной плащ цвета последнего снега и с тяжелым сердцем последовала за своим вынужденным недругом-попутчиком. Над головой сомкнулись лохматые ветви берез и звезды, мерцавшие крупными сапфирами, пропали из виду. Тающий сумрак встретил темного господина и его хрупкую спутницу с распростертыми объятиями.

– Я иду с вами. Не забыли? – Нагнала она Габриэла.

– Забудешь это, – колюче молвил он.

Девушка вздохнула. Но не злость шерла причиняла ей боль. Виновником ее грусти был Остин. За все те дни, что они шли от пограничного Оргол Дол, он ни разу с ней не заговорил, а порой делал вид, что не видит и не слышит ее. Он не пришел проститься с ней даже в час, возможно, их последней встречи под мирным небом Триона, заявив, что не может оставить пост. Давний друг едва ли не разбивал ей сердце. А, впрочем, она сама была виновата в его холодности и отчужденности.

… Тропинка плелась через лес, и рассветное солнце то появлялось в просветах густых дубовых крон, то исчезало. Сквозь стволы на западе просматривался сивцовый луг, в туманах востока темнели отвесные силуэты полуразрушенных крепостей, юг блестел зеркалами призрачных прудов.

Утро, напоенное жаром безоблачного неба, обещало знойный и тихий день. Теплая лесная земля приято грела ступни. Воздух дрожал от звенящего, неугомонного стрекота лесных насекомых.

Габриэл шел на два шага впереди, вдыхая терпкие ароматы можжевельника, и бережно раскрывая ветви кленов в росе. Арианна плыла следом, изредка бросая на него острожные взгляды.

Последовать за ним ее вынудило недоверие. Лебедь, хорошо знакомая с хитростью и коварством Детей Сумерек, не поверила в добрые намерения изгнанника, внезапно воспылавшего страстным желанием защитить Детей Рассвета, потому и отважилась взять на себя роль сторонней наблюдательницы, а если потребуется и… безжалостной воительницы.

Звонко хрустнула ветка рябины, в небо взмыл зяблик. Арианна обернулась, уже зная, кто спугнул лесную птаху, мирно спавшую в прохладе листвы. Он крался за ними от Белой Скалы, прятался в шелесте влажных лютиков, сливался с режущими зарослями боярышника и оборачивался пятном неясного света на дне глубоких лощин. О его приближении сообщали перепуганные птичьи крики и шум ломающихся под копытами зверей веток.

– Лютый, не шали.

Из душистых трав донесся недовольный рык. Над голубыми васильками мелькнули встопорщенная лунно-серебристая шерсть и снова пропала.

Передохнув четверть часа на берегу озера, темный эльф и его спутница свернули с тропы и углубились в холодеющий сумрак, все сильнее забирая на юг. Розовый шар еще грел им спины, но чем глубже они продвигались в мохнатую глушь, тем сильнее оживали тени весенних сумерек. Габриэл не сбавил темпа, даже когда над головой задрожали зеленоватые звезды, а лес оплелся вуалью сна.

Перед полуночью погода испортилась. Теплый восточный ветер сменился обжигающе-ледяными порывами с севера, изо рта потекло облачное кружево пара, и страшно озябшим путникам пришлось сделать привал.

– Не хотите поделиться мыслями? – Спросила Арианна, протягивая онемевшие пальцы к жару огня. Белоснежный хэллай, свернувшись клубком, лежал подле нее подобно стражу, оберегавшему свою королеву.

– Они вам не понравятся. – Дернул плечом Габриэл, глядя в костер.

Пламя жалобно трещало, клонясь под ударами грозного вихря.

– Пойдем Лесом Предков Грим Фодур, от него свернем в Пустошь Молчания. Срежем угол через Кротовый Перевал, ненадолго заглянем в Эйр-Шир и выйдем к Тролльботну [ущелье троллей] с севера.

– Это гиблые места, – покачала головой Арианна.

– Да, – согласился темный эльф. – И малоприметные. Мы проскользнем по равнине Трион ни кем не замеченные. – Его глаза прищурились. – Но дело в другом, не так ли? Вы боитесь мне довериться. – Он усмехнулся и отхлебнул из фляжки.

Она хранила бесстрастный вид. Ветер гудел по верхушкам дубов, в сплетениях крон громко ухала сова.

– Не тревожьтесь, госпожа. Я буду вашими глазами во тьме и вашей броней в огне, – Габриэл взглянул на нее исподлобья.

Если она удивилась, то вида не подала.

– Верите, что разыщите Блуждающий Мост? – Скептически улыбнулась Арианна.

– Я не верю, – покачал головой сумеречный воин. – Я знаю.

– Очень самоуверенно. Признаю – это качество в крови темных идет первой строкой. – Она прикрыла глаза, когда в лицо ударил ледяной порыв. Огонь, с жадностью пожиравший сухие бревна, осыпал небесную темень новой порцией сверкающих брызг.

– Почту за комплимент, – тонкие губы эльфа холодно улыбнулись.

– И чем Троллевый рынок поможет? – Мелодично спросила она, приняв из рук исчадия ломоть хлеба и зеленое яблоко, в свете огня блестевшее изумрудом.

– Там кое-кто живет, – уклончиво ответил парень и стряхнул с лица подброшенную ветром прядь.

– Кто?

– Знаток древних языков. Он из мостовых троллей.

Девушка бросила короткий взор на грудь попутчика – там во внутреннем кармане его серебристого полукафтанья прятался лоскут шелка с запечатленной картой, ведущей в Иссиль Итин.

– Вы ему доверяете?

Габриэл покачал головой «нет», и, сверкнув ледяными глазами, заметил:

– Знаю одно. Масками он точно не пользуется.

– Намекаете на Горгано, – процедила она. – Да, это была я. Я разорила ту мерзкую деревушку и не жалею. Вы даже не представляете, что гоблины творили в ее подземельях. Они пытали похищенных эльфов не для того, чтобы что-то узнать, а просто, потому что любили смотреть, как мои сородичи мучаются и истекают кровью. Эти крики и стоны они называли лучшей музыкой на свете.

– Да плевал я на отребье, что там обитало, – зло бросил он и поморщился. – Дело в другом. Вы покушались на жизнь Теобальда. Честь шерла не позволит мне оставить это без наказания.

Лютый, дремавший в стеблях зверобоя, уловил в его тоне угрозу и вскинул огромные уши. Красные глаза лениво приоткрылись и блеснули зловещими отсветами пламени Ун-Дамор. Обнажившиеся клыки полыхнули огнем.

– Спокойно, малыш, – через силу улыбнулся Габриэл и перебросил ему кусок хлеба, который зверь поймал на лету, – мы только говорим. – Он вдруг махнул рукой, – хотя, какой теперь смысл.

– Смысл есть, – возразила Арианна. – Белый Лебедь нужна Верхнему Миру. Но вам не понять. Вам неведомы дружба, верность, любовь. У вас нет добра и зла. Есть только три ваших проклятых закона. Мы – другие. Мы не можем жить спокойно, когда наших братьев и сестер угнетают, пытают и забивают просто ради потехи. Если бы не Лебедь, то и Лекса давно не было в живых. Мальчик закончил или под пытками грорвов, или ваших исчадий, какая разница! – Она осеклась, заметив в его широко распахнутых глазах искру неподдельного горя. – Простите.

Ветер высекал шумные мелодии из соцветий спеющих трав. Лунное серебро просачивалось меж ветвей, пятная поляну бело-серыми лужицами.

– Вы правы, – наконец, бесцветно произнес Габриэл. – Брегон добился бы от Лекса правды и сейчас вполне возможно шел не на Запад, а в Иссиль Итин.

Он что-то прикинул в уме и спросил:

– Вы узнали, что он ученик последнего Стража Семи Хрустальных Пик, потому поспешили на помощь?

– Я не знала, – покачала она головой. – Узнала вместе со всеми на совете. Было мне и не ведомо, что Алиан один из Стражей. Я никогда не интересовалась тайнами королевского двора Аннориена.

– Но вы отправились в Горгано, чтобы спасти Лекса? – Нахмурился Габриэл.

– Я… – она насторожилась. Настойчивость, с которой темный вызнавал сокровенные секреты ее сердца, начинала раздражать. – Почему вы спрашиваете?

– Вас наняли неспроста. В игру вмешался кто-то третий. Он узнал, что Брегон разыскивает Лекса и обратился к лучшей наемнице равнины Трион. В Горгано вы опередили меня на час с небольшим. Я приехал к пепелищу.

– Ох, прощу прощения, что расстроила вашу охоту, – огрызнулась Лебедь.

– Вы помните имя заказчика? Его внешность? Может, другие детали? – Эта история очень обеспокоила молодого шерла. Он хмурился, сопоставлял факты, будто вычисляя шпиона среди союзников, и со стороны это казалось странным.

– Я не спрашиваю имен и не разглядываю лиц. Тот, кто хочет нанять меня, вешает на Ведьмин Вяз алую ленту с указанием времени. – Она помолчала. – Откровенно говоря, в последний раз я пошла против воли заказчика.

– То есть?

Арианна наклонила голову на бок и потрепала дремлющего хэллая.

– Я должна была его убить. – Слова дались ей нелегко. – Но не смогла поднять руку на невиновного. Мальчик напомнил мне брата, и я отступила.

Силуэт Габриэла едва читался в черни сумерек. В слабой пляске пламени было не разглядеть лица, но девушка почувствовала, как ошеломлен был воин ее откровением.

– Лекс юн и безобиден. Кому выгодна его смерть?

– Возможно тому, кто… хочет защитить Иссиль Итин, даже ценой крови невинных и сохранить местоположения города в тайне, – пожала плечом Арианна.

– С этим не поспоришь, – кивнул Габриэл и надкусил кислое яблоко.

… Всю ветреную ночь изгнанник провел в дозоре. Пока Арианна крепко спала у костра, он пытался отделить правду от лжи, продумать стратегию нападения, а если удача отвернется, то и линию обороны.

Брегон вел разговор о Лексе и Иссиль Итине исключительно за закрытыми дверями, размышлял Габриэл, наблюдая за течением зеленоватых туманов, освещенных молодой луной.

Наследный принц Эр-Морвэна никогда не скрывал своих притязаний на эльфийский престол, но, как правило, все его деяния ограничивались вялыми интригами или бесполезной возней за спиной великого и грозного отца. Единственным, по-настоящему, заметным свершением Его Высочества можно считать только необдуманный штурм Эбертрейла, повлекший тяжкие последствия, как для эльфов Верхнего Мира, так и для всех Детей Сумерек. В свою кровавую игру он допускал ограниченный и неизменный круг приближенных и посторонних из числа придворных или верных «псов» (какую бы преданность те не доказали) в сокровенные тайны не посвящал.

Так кем же был загадочный наниматель, что требовал от Лебедя убийства Лекса: благодетель Детей Рассвета? Чудом уцелевший Страж Семи Хрустальных Пик? Или убийца, преследующий исключительно собственные интересы? Если он был эльфом, то какого рода и происхождения: лесной, солнечный, высокогорный или темный; если происходил из числа других рас, то кто его подослал – жадные гномы Аскья Ладо, свирепые гоблины Харисумма, затаившие обиду орки Фаруха или, хуже всего, смертные варвары с далеких северных островов?

Габриэл опустил голову и грубо потер виски пальцами в перчатке. Длинные широкие рукава роскошного одеяния замерцали отраженным сиянием луны. Вихри с шумом раскачивали стволы, срывали шлейфы искристых листьев и забрасывали ворохами пряной зелени чернеющие овраги и глубокие расселины.

Как все запуталось в светлом мире Властелина Над Облаками.

* * *

Лютый, свесив набок длинный розовый язык, бежал, огибая кряжистые стволы и торчащие из земли узловатые корни. Лунно-седая шерсть колыхалась волнами белых озер и в блеске полуденного солнца сверкала первым снегом.

Он остановился у переливающегося по камням ручейка и, взмахнув пушистым хвостом, вопросительно оглянулся назад. Арианна и Габриэл отстали на сотню шагов, плывя в гордом молчании вдоль ложбины, оплетенной цепкими молодыми побегами. Тень оттепели, мелькнувшая меж ними вчерашним вечером, с восходом солнца исчезла, и их души снова заледенели.

Хэллай недовольно мотнул взъерошенной головой и зарычал. В кроваво-алых глазах мелькнул отблеск непонимания. Гордые, глупые упрямцы! Ну ладно, исчадие – волк никогда не испытывал к нему теплых чувств, но хозяйка. Отчего она вдруг стала так сдержанна и осторожна, чего боится и почему все время молчит?

В лазури леса закричали соловьи. Лютый навострил уши с темными кисточками и, сбросив бремя размышлений, кинулся в орешник. Наступило время охоты.

… К вечеру чаща изменилась. Дубы стали крупнее и реже. Полянки, поросшие вересковыми коврами или фиолетовыми фиалками, раздались вширь. Шорох птиц и зверей уступил грозному шелесту могучих крон и воющему свисту всемогущего ветра.

Красивое лицо Габриэла заметно помрачнело, непринужденная эльфийская ловкость подернулась налетом напряженного ожидания неожиданной атаки. Обманчиво расслабленные руки приготовились выхватить клинок и скрестить с оружием неприятеля. Холодная тревога парня передалась и юной Арианне.

– Что такое? – Звонко спросила она.

– Прошлой ночью здесь пролилась кровь. – Ответил он, вглядываясь ясно-голубыми глазами в просветы, залитые закатным огнем.

Хэллай вскинул острую морду, выбросил шерсть точенными иглами и заворчал в сторону вечерних зорь.

– Туда, – темный эльф бесстрашно бросился навстречу опасности.

– Упрямый и решительный, – вздохнула девушка и, приподняв жемчужные юбки, поспешила за ним.

Едкий запах настиг их еще на подходе к тлеющим руинам. Чутье темного эльфа не подвело. В свете утренних огней кто-то напал, разграбил и сжег селение лесных эльфов, спрятанное в сердце чащи. Вытоптанная поляна была пронизана множеством самых разнообразных следов: конские копыта перекрывали гигантские отпечатки собачьих лап и едва заметные очертания легких эльфийских подошв. Габриэл обнажил безымянный клинок, блеснувший синевой, и вошел в деревню.

Большое черное кострище испускало беловатые кольца остывающего дыма. По изуродованной и залитой кровью земле были разбросаны вещи поселенцев. Около большого камня лежала груда щитов и несколько обломанных мечей. У сгоревших руин крайнего дома блестели осколки фарфоровой посуды, ваз, чащ, а еще женские бусы и браслеты. Тут и там на выжженной дотла траве валялись обрывки одежды, высокие изорванные сапоги, заколки, гребни и кольца.

Арианна скользила за Габриэлом и ее сердце сжимали ледяные тиски. Истинный же приступ отчаяния накрыл ее, когда она увидела свежий курган обугленных и почерневших эльфийских тел. Рядом на колу торчала голова эльфа с полуприкрытыми зелеными глазами. Серебристые волосы трепались безжизненной седой паутиной, губы были искажены предсмертным криком, лик навек запечатлел печать пережитого унижения и боли.

В убитом и обезглавленном эльфе узнавались черты Трома, нареченного Утренний Свет. Он был владыкой оскверненной деревушки и младшим братом Агроэлла Летняя Флейта. Вместе с красавицей женой и двумя дочерями он частенько наведывался в Серебряную Заводь и вел многомудрые беседы со всеми желающими. Уже не наведается.

Убедившись, что убийцы ушли, Габриэл вложил сталь в заплечные ножны и с интересом следопыта обратил внимание на разбросанные подобно гроздьям винограда цепи следов. Он медленно перемещался от одной группы отпечатков к другой, присаживаясь у каждого, и подолгу рассматривая их голубыми глазами. Чуть позже Арианна узнала – он умел читать знаки так же легко, как если бы это были руны кам'рэ.

Глубокие – от конских копыт и едва заметные оттиски эльфийских ног его не заинтересовали. А вот третьи – собачьи (точнее, поначалу он принял их за собачьи) заставили шерла помрачнеть. Крупные и стройные; боковые пальцы отставлены назад, подошвенные мякиши выпуклы и рельефны, но самое неприятное: когти на передних и задних лапах составляли не меньше пяти дюймов в длину и трех в ширину. Ни одна даже самая крупная собака не могла похвастаться такими внушительными размерами.

Парень медленно выпрямил спину, еще раз окинув погибший участок леса и припомнил, что уже видел похожие следы раньше, а потому легко понял, кому они принадлежат. Впрочем, он и не сомневался: те, кто привел этих тварей калечить и убивать были хорошо ему знакомы.

Вернувшись к Арианне, он стиснул ее плечо.

– Уйдем.

Даже сквозь платье и наброшенный шерстяной плащ цвета звезд она почувствовала, как холодны были его длинные, очень сильные пальцы.

– Уйдем.

Запах горелой плоти преследовал их пока они, прикрывшись пологами сумерек, пробирались на юг скошенными линиями холмов; угнетал, пока петляли меж долин с кривыми пнями; душил средь вечерних долин и отпустил лишь ближе к полуночи, у скалистой гряды Лив Лотэр, где попутчики сбавили шаг и перевели дыхание.

Предстояло подыскать очередное место для ночлега.

… Слева простирались поля, поросшие сорняками и колючками, рассыпанные здесь, будто по недосмотру древних королей; восток сверкал нитками Сиварских рек-ручейков. Вместо звездного неба серела беспросветная пустота.

Габриэл остановился в тени гигантского вяза и, бросив походную сумку к корням, огляделся. Рядом темнел ствол упавшего дерева, а около – заросшие мхом камни, напоминая стол и низенькие табуреты, будто вышедшие из-под молотков усердных цвергов-краснодеревщиков. Молодая луна куталась в облаках. В угнетающей темноте слышался лишь шум высоких трав, скрип дерев и далекое бормотание лесного ручья.

Опустившись на одно колено, шерл с бывалым мастерством следопыта развел костер. Вспыхнуло зарево и, занявшийся язычок пурпура выхватил место ночного привала. Темный эльф величаво расправил плечи, одернул полукафтанье и пригласил девушку:

– Садитесь к костру.

Эльфийка, подсвеченная пеплом лучистых волос, подчинилась. В слабом свете огня ее кожа была бледнее мертвой луны, а изумрудные глаза блестели слезами.

– Мне жаль, – молвил парень, опуская пшеничную лепешку на угли.

От усталости и печали, она не чувствовала ни голода, ни жажды.

– У вас есть предположения, кто мог сотворить такое? Гоблины? Тролли?

– Только догадки, – нехотя ответил он. Несмотря на все хладнокровие, которое воин постарался придать собственному облику, она прочла в его глазах – он знал убийц.

Отказавшись от хлеба и мягкого сыра, Арианна перебросила волосы на правое плечо и сорвала несколько листиков дикой мяты. Растерев в ладонях, она вдохнула их терпкий отрезвляющий аромат и посмотрела в темноту.

– Мы выследим их и уничтожим, – девичья горечь сменилась жаждой мщения, являя иную суть ее загадочной души. Нет, она явно была не из лесных эльфов. – Это наш долг.

– Долг. – Фыркнул Габриэл.

Дети Сумерек впитывали понятие «честь» с молоком матерей и чтили неприкосновенной святыней своего гордого, но холодного народа, а вот чуждое слово «долг» было для них расплывчатым призраком из далекого прошлого – отголоском эры первого эльфийского короля и практически ничего для них не значило. С момента исхода из Гелиополя и обретения нового королевства, исчадия никогда не считали себя кому-то обязанными или, тем более, должными.

– Там, откуда я и Эридан родом, долг чтят превыше всего остального, – объяснила она и на прекрасное юное лицо пала тень глубокой печали. Похоже, воспоминания о доме ранили ее до глубины души.

– Слышал, вы бежали из родных мест. Тогда ли леди примерила маску и стала откликаться на имя Белого Лебедя?

– Это долгая история, – неохотно призналась Арианна, чувствуя, как изучающий взгляд темного эльфа блуждал по ее лицу и телу, прикрытому светлым плащом.

– Кто научил вас искусству владения меча? – Безэмоционально допытывался парень. – Я видел, как вы двигаетесь, как наносите удары и сокрушаете противника. Ваши движения схожи с техниками, которые практикуют на дальнем востоке. За горячими песками Ий-Дъии, у подножия Алых Хребтов спрятан загадочный храм Лиги Хранителей Справедливости, где воспитывают…

– Габриэл, – она остановила его рукой.

Тяжелый взгляд воина жег ее огнем.

– Вы Хранительница Справедливости? – Не отступал изгнанник. – Были Хранительницей?

Арианна смутилась:

– Прошлое лучше оставить в прошлом. Скажу одно. Побег из дома, суровая реальность Верхнего Мира, бесконечные смерти друзей и сородичей изменили меня. Арианна Белая Лебедь не могла помочь. Но другая – в маске, без имени и прошлого могла стать символом, светом утраченной надежды народа Рассвета.

Пристальный немигающий взор Габриэла заставил ее передернуть плечами и замолчать.

– И она ей стала, – хмыкнул он.

Воистину Дети Рассвета были полными противоположностями Детей Сумерек, но, пожалуй, в этом и крылась сила обоих народов, некогда бывших единым целым. Наивные, ранимые и добрые светлые эльфы прекрасно дополняли грозную мощь, крепость и силу темных сородичей, а состраданием и любовью оттеняли их хладнокровный расчет, беспринципность и безразличие.

Неожиданно для самого себя Габриэл подумал, что будь у владык Теобальда и Аннориена Золотое Солнце больше мужества и твердости, они могли пойти дальше и заключить не только Пакт Дружбы, но и объединить свои войска, или больше того – создать новое великое и несокрушимое государство Высоких Эльфов. Идея мелькнула подобно вспышке новорожденной звезды, пустив в его сильном, непоколебимом сознании прочные корни и неожиданно указала путь, по которому следует идти в будущее.

– С вами или без, я покараю убийц, – резкий тон вернул его в беззвездную майскую темноту.

Габриэл смерил ее взглядом и лег на ковер из пышных трав. Черные волосы рассыпались по зелени листы, присыпанной крупицами росы.

– Обсудим это утром. – Постановил он. – Дежурите до середины ночи, потом я вас сменю.

Арианна стиснула окованную рукоять, но благоразумно заставила себя придержать язык. Каким бы жарким не было их желание прикончить друг друга, оба, похоже, смирились, что спор закаленной стали придется отложить до более подходящих времен. Не прислушаться к шепоту мудрости было бы верхом эльфийской глупости и позора.

Она поднялась на ноги и тронулась поляной, освещенной роем светлячков. Лютый прищелкнул клыками и выдавил глумливый рык.

– Нет, – шепнула Арианна, и, бросив короткий взор на растянувшегося у огня воина, сердито добавила, – он намного хуже.

И не заметила, что Габриэл усмехнулся.

* * *

Оселок скользил по лезвию, высекая крапину и тонкий мелодичный звон. Тихо потрескивали бревна в догорающем огне. Справа в лунном свете серебрилась туманная долина, слева стеной поднимался безмолвный ночной лес. И вдруг…

Отравленный злобой холодок выскользнул из северного подлеска. Хэллай, обнюхивающий скользкий корень, обвитый мхом, вскинул голову и утробно зарычал. В следующий миг ночь сотряс пронзительный, леденящий душу вой. Арианна вспорхнула и обернулась, но темнота, сомкнувшись злобным занавесом, теперь угрожающе молчала. Только скелеты деревьев рвали серую облачную даль, да клочья белого тумана лениво лизали изъеденную насекомыми кору. Снова взвыли. На этот раз с запада. Потом еще – с востока и юга.

Воительница вздрогнула, когда возле уха раздался мужской голос:

– Нас выследили.

Габриэл подкрался бесшумно, как бесплотный Дух Арвы Антре.

– Нет нужды искать убийц, миледи. Они сами нас найдут.

– Вы знали? – В ее голосе звенело удивление. – Это те, кто погубил селение Трома?

Шерл кивнул, наблюдая за лунным светом, сочащимся сквозь листву.

– Кто они? – Шепнула Арианна.

– Пепел и Огонь.

Эльфийка понятия не имела, что это такое, но решила:

– Примем бой.

– Их слишком много, – качнул головой воин и поморщился – свежие ароматы сырого леса быстро сменялись тленотворной вонью и горелым смрадом.

Рев и хрип разлетелся над чащей в сотне локтей левее. Земля забилась в приступе нарастающей дрожи. По поверхностям тихих прудов покатилась частая рябь, застонали ломающиеся кусты.

Габриэл засыпал тлеющие угли, подхватил походную сумку и крикнул.

– Бежим!

Арианна вложила оружие в ножны, махнула ощерившемуся хэллаю и ворвалась в рябинник белым облаком.

Они бежали, почти не касаясь земли. Деревья в свете молодой луны казались взъерошенными темными великанами. Сбоку вздымались гряды мшистых бесформенных камней, тут же чернели развалины древнего моста, шумел камыш. У костлявых подножий скал плавали реки туманов.

Чудовища, хрипя от ярости и иссушающей жажды, тем временем проворно настигали. Их громадные тени мелькали в просветах бурых стволов и виднелись средь кудрявых малинников. Габриэл бросил взгляд через плечо – клубы жидкого пепла неслись по пятам. Бездушные глаза поблескивали цветом луны. Жесткие, пронзительные глотки исторгали рваные хрипы. Мощные жилистые тела покрывала короткая шерсть-панцирь.

Громадина с желтыми, как перезрелый сыр глазами испустила жуткий вой и выскочила из-за гребня, преграждая эльфам путь. Ее серая мохнатая тень рассыпалась по поляне неясным призрачным силуэтом. Когти-кинжалы вспороли твердую почву, саблезубые клыки сверкнули клинками из белой стали. Эти твари перемещались облаками раскаленного пепла, а при необходимости принимали облик огненных псов размером с коня.

Габриэл резко сменил направление и, схватив Арианну за руку, бросился в высокую заросль куманики. Пасть одичалой твари изрыгнула струю серебристого дыма, срываясь в прыжок. В этот момент облако снежного вихря налетело справа и смяло темную тушу рухнувшим монолитом. Два диких зверя завертелись по поляне в оглушающе визгливом хрипе. Лапы взбивали комья чернозема, мощные тела обламывали нижние сучья и колючие голые кусты.

– Сюда! – Габриэл кинулся к синим валунам.

С одной стороны разверзлась широкая дугообразная трещина, унизанная острыми осколками. Сзади катился ревуще-рычащий хриплый вал. Удушливая вонь забивала легкие, высекала слезы и наполняла кровь ядовитым отчаянием. Ночь была временем их торжества: ни сталь, ни огонь, ни доблесть не могли им противостоять. По крайней мере, пока они шли по следу жертвы. Будь Габриэл один, он бы принял отчаянный бой, но он был не один, и темное чутье безнадежно шептало: пока он примет на себя ярость одних, ярость других растопчет хрупкую жизнь Арианны.

Гибкий эльф лихо перемахнул через выросший перед ним, лоснящийся в слабом сиянии, древесный корень и, молча подхватив спутницу, опустил с той стороны. Они пробежали уже много миль, но какими бы выносливыми и крепкими ни были их воля и сердца, воителей стала одолевать усталость.

Ночная поляна встретила беглецов звенящей тишиной.

– Сразим их! – Крикнула эльфийка.

Ее щеки покрыл румянец, серебро волос оттеняло огромные сверкающие, как изумруды глаза. Она показалась ему прекрасной Норвэн из преданий великих предков.

– Мы не готовы, – возразил он.