Текст книги "Эльфийская сага. Изгнанник (СИ)"

Автор книги: Юлия Марлин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 49 страниц)

– Ночь будет долгой, – буркнул Андреа другу Мьямеру. Голос неунывающего весельчака на этот раз был тревожен.

Мьямер пожал плечом и отошел. Вмешиваться в дела великих, он не хотел. Андреа ушел за ним.

– Эрлиндор был бы горд, узнав, как возмужал его сын. – Величественно поднялся Эвер Ясноглазый. – Твои речи тронули мое сердце. Выбор действительно предстоит сделать, и он будет непростым. Все мы помним предание наших отцов, о том, что после падения Гелиополя они покинули город и разошлись по четырем сторонам света. Эльфы, ушедшие в леса, возвели города на берегах безымянных рек. Они остались жить под сенью крон в уединении, роднясь с шепотами трав и цветов, и так появились лесные эльфы.

Иные пошли на запад. Путь привел их к побережью Моря Ветров, бушующему возле западных нагорий Гор Жизни. Там, узрев одинокую Скалу Эдэн, заброшенную в бушующие волны силой темного огня, они были покорены ее блеском и возвели на ней Эмин Элэм – Град Сияния. Осев в городе, они нарекли себя солнечными эльфами и постановили править городом Совету из Семи Достойнейших Валларро.

Другие наши солнечные братья, пустились в опасное путешествие на юг. После многодневных скитаний они остановились на побережье сверкающего озера на границе с Белым Лесом, решив, что отныне их новый дом станет лежать в тех краях. Они долго и упорно воевали за чудесные земли с орками Колосажателя и, однажды, одержали победу, к которой их привел молодой воин по имени Аннориен.

Еще одни, устав от страхов и печалей бросилась в горы в надежде укрыться в тенях низин и ущелий. Но найти новый дом оказалось непросто. Только пройдя тысячи миль на запад и после на юг, они нашли свой обетованный край в котловине Эль'Эвен, где основали Сокрытое государство Бет-Фэдэль. Иллиодор принял правление, короновал себя и с той поры они стали именоваться высокогорными эльфами. Отрезанные от нас, солнечных и лесных, они закрылись в своем уютном мире и не желают покидать свое убежище. Это их право. Не нам судить своих братьев и сестер.

Последние наши сородичи были сломлены смертью Лагоринора и гибелью Гелиополя больше всех остальных. Все потому, что все они были связаны кровным родством с Лагоринором и четырьмя его Братьями Повелителями Стихий. Да, да, господа. Неприятно осознавать, что ушедшие под землю эльфы, ставшие темными, те, кого мы привыкли называть исчадиями ночи, наши злейшие враги, – есть прямые потомки первых эльфийских королей и не в наших жилах течет кровь Лагоринора и его братьев, а в жилах наших темных сородичей. Мы давно забыли об этой правде, господа. Старались не вспоминать, как кошмар, гнетущий души. Что ж, не мы одни. Исчадия ночи тоже отказались от кровного родства с королями древности. Они давно основали новые династии, законы и традиции. Возжелай они или мы отыскать потомков Лагоринора и его братьев среди темных эльфов – вряд ли нам улыбнется удача. Да и зачем? Никому уже сто тысяч лет не приходит в голову возродить род первого эльфийского короля ал'Эбен Блистающего. Прошлого не вернуть. Об этом предупреждал еще пророк Оруа Великий.

Эвер Ясноглазый замолчал. Глаза воззрились на огонь.

Листья нежно шуршали по каменным плитам. Заливисто журчала в темноте река. Ветер теребил эльфийские волосы и одежды, лежавшие красивыми мраморными складками на земле.

– Я напомнил об упадке и разъединении народа не для того, чтобы разбередить старые раны, – продолжил Эвер, – а для того, чтобы напомнить, кто мы и чего лишились. Первая твердыня нашего народа – Эбертрейл пала в огне исчадий ночи. Вторая – Эмин Элэм была предана одним из нас и разграблена ирчами Прибережных Гаваней. Последняя – столица высокогорных эльфов Арэт-Фэдэль пока в недосягаемости для врагов. Но, уверен, гибель Иллиодора и его государства – вопрос времени. На шее нашего народа затягивается петля.

– Простите, мой господин, – вмешался Левеандил. И, вскочив, поклонился со словами: – Вы сказали три твердыни народа эльфов. Эбертрейл. Эмин Элэм и Арэт-Фэдэль. Но вы забыли еще одну – Мерэмедэль. Разве, темные, не наши сородичи? Разве они не такие же эльфы, как мы?

– Сядь, Левеандил, – бросил Эллион. – Быстро.

Левеандил пожал плечом и сел. Над костром пролетел переливчатый шепот.

– Сородичи, – кивнул Эвер Ясноглазый. – Были. Теперь они наши враги. Называть их столицу одним из столпов эльфийского народа – позор.

– Почему? – негодовал Левеандил.

– Потому что они объявили нам войну! – Зло ответил Стефан Сверкающее Перо. – И хватит об этом!

– Не только они, – взял слово Остин и поднялся. – Все намного печальнее.

– Говори, – попросил Олли Синий Клинок.

Остин вдохнул ледяной воздух гор и пустился в долгий рассказ. Все началось после того, объяснил он, как в приют прибыли беженцы из Серебряной Заводи во главе с валларро Агроэллом. Спустя месяц в Ательстанде появился темный эльф. Некто Габриэл, сын Бриэлона – изгнанник. Он был так слаб, потерял много крови и не приходил в сознание, что до замка его несли на руках.

– Он дал слово, поклявшись честью шерла. Мы позволили ему остаться. Видно, сам Всевидящий, ниспослал его в нужный час. Беды сыпались на Ательстанд, как из рога изобилия.

Орлиный Глаз кратко упомянул все несчастья, рухнувшие на приют и то, как тяжело их приходилось решать. Но не это удивило приглашенных на совет, а то, что темный совсем не страшился солнца, а глаза его подобно хамелеону меняли цвет с черного на кристально голубой оттенок.

Потом Остин, рассказал о предательстве Одэрэка Серый Аист и нападении на приют ирчей. От одного из зеленокожих им стало известно, что король Брегон затеял великий поход на Запад, и Град Сияния был взят ради ценного металла – адаманта.

– Раньше по Верхнему Миру ходили слухи, будто он искал величайшую ценность эльфов – корону Неугасимую Звезду. Думается мне, планы он изменил. Какие цели Брегон преследует теперь точно неведомо, – говорил Остин, – но благими их назвать никак нельзя.

Эльфы качали головами. Горестные вести сообщал им юный сын Эрлиндора.

– Ательстанд был разрушен несколько ночей назад, – продолжал Остин. – Брегон послал ищеек. Горные тролли принесли Живой Огонь драконов Ий-Дъии и не оставили от замка камня на камне. – Он горько вздохнул. – У нас больше нет дома. Нам не найти пристанища. Мы просим вашего совета и вашей помощи.

Он поклонился и сел.

Луна проступала сквозь облака размытым пятном. Подсвеченные мягким сиянием небеса переливались над головой. Ветер бессильно бился о стены Оргол Дол. С шипением улетали ворохи раскаленных искр. Эльфы молчали.

Страшные тени прошлого довлели над валларро.

Некоторое время величественные господа обдумывали слова Остина, а после пустились в жаркий спор. Их голоса зашумели, как кроны дубов в непроходимых чащах; закипели, как штормовые океанские волны в дни гнева пучин. Одни предлагали взойти на пики далеких гор и, и подобно высокогорным эльфам Бет-Фэдэля переждать бурю под защитой каменных стен; другие взывали объединить имеющиеся силы и бросить армии Брегона вызов. Третьи предлагали еще более безумные решения.

– Надо строить корабли. Много-много кораблей из дуба, сосны и вяза и бежать за Великое Море как можно скорее. Предки верили – за Великим Морем есть острова пригодные для жизни. На них мы-то и возродим наш угасающий год от года народ солнца, лесов и гор!

– Нет, – возражали вторые, – надо объединять силы и дать наглым подземным выскочкам бой! Свет солнца еще на нашей стороне! Когда лучи коснуться кожи темных эльфов, они побегут с поля боя!

– Кто побежит, темные? Не верим! – Встревали другие. – Говорим вам, уйдемте в горы! Там в лучах солнца и при свете звезд убережем наш светлый род от гибели до поры до времени. А как наступит затишье, вернемся на равнину Трион. Уйдем сейчас! Пока не слишком поздно!

Арианна накинула капюшон. Лучшего времени, чтобы уйти и придумать было нельзя. Валларро были захвачены спорами. Луна спряталась в облаках и тусклый костер освещал только треть внутреннего двора.

Девушка поцеловала опечаленного Эридана и шепнула:

– Крепись. В свой час я найду тебя.

Она крепче обхватила ножны с клинком, и тут случилось то, чего никто не ожидал. Ветви шиповника затрещали и расступились. Из тьмы выплыли две багровые точки, разрастаясь в размерах алыми фонарями.

– Лютый? – Широко распахнул глаза Эридан.

Хэллай выступил на свет и волчья морда оскалилась в подобии улыбки. Эридан и Лекс переглянулись. Арианна медленно встала, всматриваясь в мглу позднего вечера. Если вернулся волк, посланный за темным эльфом, то где сам сумеречный воин?

Эльфы, захваченные спорами, появлению альбиноса не придали значения.

– Нет! – Предлагали первые, – уплывем!

– Никуда мы не поплывем! Дадим бой! Покажем, на что еще способен светлый эльфийский народ!

– Нельзя затевать бой! Уйдем в горы и спрячемся! Так у нас есть шанс выжить!

– Все это не поможет вам! – Сильный голос перекрыл гомон внутреннего двора.

Спорщики прикусили языки и обернулись. Габриэл вышел к костру, и рука Арианны стиснула ножны до боли. Вот и он. Подкрался к пограничной крепости бесшумно: так, как умели только тени, призраки и темные эльфы.

– Вернулся, – буркнул Остин, не зная, то ли радоваться, то ли тревожиться.

Мнение одноглазого разделяло большинство. В звенящей тишине стала слышна возня птенцов в щелях стен, да шорохи веток смородины о мокрые камни кладок.

– А-а, – потянул Стефан Сверкающее Перо, – тот самый изгнанник, о котором вы говорили?

Габриэл, сложив руки по бокам, со всем почтением поклонился и молвил:

– Приветствую вас, лорды и владыки. Мое имя Габриэл. Я сын Бриэлона.

– Свет тебе, сын Бриэлона, – ответил за всех Эвер Ясноглазый. – Проходи, Дитя Сумерек, обогрейся у огня.

Пока парень подходил уверенным, кошачьим шагом, валларро с интересом его разглядывали. Затянутый в черное беззастежное полукафтанье, расшитое серебром, в белоснежной рубахе под горло (это открытие стало для благородных владык настоящей неожиданностью), с копной черных волос, собранных на макушке, с юным открытым лицом. Он был высок и строен, силен и грозен, а еще, по меркам, проживших тысячи эпох, очень-очень юн.

Габриэл оглядел черными, как пустота иных миров глазами собравшихся и продолжил тем же стальным, леденящим душу голосом:

– Король Теобальд мертв. На престол взошел наследник.

– Мы знаем, – бесцветно сказал Олли Синий Клинок. – Как и то, что он задумал поход на запад. Он готовится сокрушить нас.

– Не вас, – покачал головой исчадие, и сложил руки за спиной. – И в поход он выступил не против вас. По крайней мере, пока. Он собрал под свои знамена многотысячное войско наемников, чтобы повести их против Теней Запада.

Удивленный ропот прокатился над костром. Встревоженные голоса зашептались, срываясь на крики и споры, и не было силы, способной утешить несчастных.

– Брегон мечтает о безграничной власти. Грезит о непомерном могуществе с самого детства. Он сядет на трон Гелиополя, и все ваши потуги окажутся бесполезны. – Габриэл говорил бесстрастным, равнодушным тоном. – Среди его помощников кое-кто появился. Он называет себя Звездочет. Это он надоумил Брегона ступить на запретные тропы Далекого Запада.

– Король Эр-Морвэна спятил! – Вскричал Фарк Несокрушимое Копье. – Тени Запада нельзя тревожить. Это приведет к гибели всего сущего на равнине Трион.

Уловив недоумение на лицах юных сородичей, мудрейший из властителей пустился в объяснения:

– В дни первых зарниц, когда солнце и луна ходили рука об руку, а звезды горели и днем и ночью, на землях Запада случилась страшная кровопролитная война. Летописей о ней не сохранилось, и сейчас мы можем только гадать, кто с кем сражался, и за что одни проливали кровь других. Случилось это так давно, что за это время океаны успели пересохнуть, став пустынями, а безжизненные скалы разрослись до густых чащ с дикими травами. И когда на равнину Трион ступили Перворожденные – Лагоринор и четыре его брата, эта война оказалась лишь смутным отражением в зеркальном отблеске звезд, всего лишь эхом в песне ветров запада. Но мудрость Лагоринора была безгранична. Сердце короля чуяло угрозу, что шла от проклятых земель, укрытых вечными тенями. Он нарек ее Ночной Страной и запретил переступать границы тех мест! И ни один эльф, гоблин, огр, гном не смел приблизиться к Изломам Эндов, вняв предостережению великого, ибо, знал – если Тени Ночной Страны пробудятся, мы познаем что такое ад еще при жизни.

Габриэл задумался. Давным-давно он слышал о каких-то Тенях Запада, но что и когда – вспомнить, как на зло, не мог. Впрочем, сейчас его это не волновало.

Качнув головой, он отрезал:

– Свой путь Брегон избрал. Никакие предостережения прошлого его не остановят. Ваши разговоры пустой звон в тишине. Судьбу нашего общего дома решили без нас.

Валларро угрюмо молчали. Пламя пожирало бревна янтарем, ветер гудел в вышине, в укрытиях стен тихо ворчали ночные птицы. Наконец, Эвер Ясноглазый заговорил:

– Ты, сын Бриэлона, сказал: Брегон мечтает сесть на трон Гелиополя. Но ты забыл кое-что, Дитя Сумерек.

– Что?

– Трон Гелиополя не признает правителя без короны Всевластия. Старое предание гласит, Неугасимая Звезда покоится вместе с останками Лагоринора в Лунном городе, и без нее город не отзовется владыке. Никто не знает, где искать Иссиль Итин. Эти знания утрачены и развеяны по ветру, как прах павших на поле боя воинов. Брегону не стать Лагоринором.

Парень усмехнулся:

– Все еще не верите, что Брегон способен отыскать путь в Иссиль Итин? Не будьте так самоуверенны, благородные владыки. Он разрушил Эбертрейл, не потому что хотел доказать могущество Эр-Морвэна над армией светлых, и не потому что у него были счеты с Аннориеном Золотое Солнце. Он разрушил одну из ваших столиц, чтобы добраться до последнего Стража Семи Хрустальных Пик Алиана. Чародея схватили, но тайны Иссиль Итина он не открыл. Тогда Брегон послал шпионов, чтобы разыскать его учеников.

Лекс Грозовая Стрела нервно дернул плечом. А Эридан вздрогнул – неприятный холодок побежал по его позвоночнику. Раньше Учитель не был так откровенен, и никогда не упоминал о том, что Брегон разыскивал учеников Алиана.

– Он обрушит с неба звезды, но добудет Неугасимую Звезду, – жестко проговорил Габриэл. – Поверьте. Я знаю Его Величество лучше, чем кто бы то ни был.

– С чего вы взяли, что у Алиана были ученики? – Встревожился Агроэлл.

Габриэл хищно улыбнулся:

– Я был отослан на их поиски.

Валларро зароптали – все, что говорил темный эльф, ставило под угрозу само существование народа Рассвета. Король Брегон слишком далеко зашел.

– Двое из них сейчас здесь. Среди нас. – Шерл обернулся. – Не так ли, Эридан и Лекс?

– Что? – Вскочил Остин. – Лорд Габриэл, вы решили пошутить?

– Похоже, что я шучу? – С непроницаемым лицом поинтересовался темный эльф. – Пусть мальчики сами поведают, кем были до того, как попали в приют.

Эридан и Лекс переглянулись. Лекс нехотя кивнул. Эридан отвернулся, не ответив.

– Так это правда? – Воскликнул Люка. – Вы были учениками чародея Алиана?

– Недолго, – признался Лекс, прижимая к груди распухшую руку. – Я пошел в ученики пять зим назад.

Пепельноволосый брат Арианны молчал, опустив голову.

– Эридан? – Позвал Габриэл.

– Три зимы назад, – тихо сообщил он, не поднимая головы. Кажется, он был чем-то раздосадован, а может, злился.

– Он говорил с вами об Иссиль Итине? – Фарк Несокрушимое Копье был крайне возбужден. В больших голубых глазах полыхало пламя.

– Со мной – никогда, – звеняще бросил Эридан.

– А с тобой, Грозовая Стрела? – Вопросил валларро, тряхнув рукавами цвета лунного сияния. – Почему ты молчишь, дитя? Он показывал тебе карту?

– Нет, не показывал.

– И ты не знаешь туда пути? – Голос Фарка дрогнул.

– Не знаю.

– Слава Всевидящему, – выдохнули многие благородные лорды.

– Алиан не показывал мне карту, – слова Лекса оборвали блаженный восторг, – он оставил ее мне.

– Тебе?

– Где она?

– Ты ее спрятал?

– Отвечай же, дитя!

Вопросы посыпались на юношу со всех сторон. Он поморщился от боли в вывихнутой руке, голова кружилась, но он стойко сносил муку. Плавно поднявшись, он пояснил:

– Она всегда со мной. Чародей высек ее на моем теле.

Фарк Несокрушимое Копье издал возглас удивления, Эллион распахнул рот, Эридан и Арианна обменялись взглядами, а Габриэл нахмурился, потому что усомнился в честности Лекса. Он много раз видел обнаженного по пояс мальчишку, пока обучал его и остальных в тренировочной гостиной Ательстанда, и никаких карт на теле солнечного не проявлялось.

– Где? – Поинтересовался перепуганный Агроэлл.

– На спине, – пояснил юноша, снимая полукафтанье и рубаху одной рукой.

– Ты ранен? – Замечая распухший локоть ученика, спросил Габриэл.

– Нет, – сквозь зубы процедил Лекс, обнажившись по пояс.

– Там ничего нет, – возмутился Фарк.

– Алиан высек карту звездной пылью. Она отражается только в звездном или лунном свете, – поспешно объяснил мальчишка и развернулся.

Лунный свет просочился сквозь прорези в небесном потолке, и косые лучи коснулись золотистой кожи. Как по волшебству на спине проступил подрагивающий ковер древних рун.

Габриэл, ошеломленный в первый миг, взял в себя в руки, снова приняв невозмутимый вид. Некоторое время его лицо казалось размытым пятном в полутьме, освещенной кострами, но в глазах, сверкавших, как серебристые звезды Остин заметил что-то вроде коварства, которое мгновенно сменил холодный расчет, а после и вовсе присущее всем темным эльфам безразличие.

Прочие не обращали на него внимания. Они приблизились, чтобы лучше рассмотреть гениальное творение величайшего из чародеев нынешней эпохи, но быстро разочаровались.

– Карта начертана на агаль. Этот язык давно мертв. – Сокрушенно сказал Дарк Разящий Меч. – Даже, если бы карта попала к властителю Эр-Морвэна, он не прочел бы ни строчки. Алиан Горный Лис был величайшим из мудрецов нашего времени и величайших хитрецом. Теперь я постиг его тайный замысел. Он передал карту ученику, но передал на агале. Корона останется не потревожена.

В тоне Габриэла послышалось раздражение:

– Не будьте так наивны. Я говорил вам, и повторю, если темный эльф задумал дело, рано или поздно он достигнет цели. Брегон один из таких. Ему хватит сил встретиться лицом к лицу с Тенями Запада, а потом вернуться за Лексом и разгадать шифр-агаль. Сейчас он утратил интерес к Неугасимой Звезде. Звездочет сплел вокруг него паутину лжи, что ведет его на Запад. Но он никогда не забывал о короне.

– Гвоздь мне в сапог! – Выругался Мардред, вскакивая. – Паутину лжи плетешь сейчас ты, паршивое исчадие! Твои сладкие речи могут затуманить разум только тем, кто не побывал в застенках ваших подземелий и не вкусил щипцов и игл ваших пытарей! – Огра трясло от ярости. – Зачем ты вернулся? Тебя никто здесь не ждал!

– Мардред, не время… – подал голос Эллион.

– Вы, лорд Эллион! Вы тоже ему верите? – Хрипло возмутился огр. – Как вы могли поддаться его чарам? Он и его сородичи повинны в смерти вашей семьи!

Эллион что-то зашипел сквозь зубы и опустил некогда остриженную голову.

– А, вы, лорд Хегельдер? На ваших глазах исчадия схватили Аннориена! Вы потеряли руку, стараясь его отбить!

Советник подался назад, темнея от гнева. Изуродованную руку он поспешил спрятать в складках охотничьего плаща.

– Темный лжет всем вам! – Стоял на своем Мардред.

Парень воспринял необузданную злобу огра хладнокровно; не поддался гневу, остался спокоен, рассудителен и собран. Только пожал плечом и процедил:

– Жаль, что в ваших глазах, я всегда останусь врагом.

– Всегда, – злобно прохрипел огр.

– Хватит! – Оборвал Эвер Ясноглазый, возвысив голос. – Не время для склок!

Огр замолчал и, сердито бросив ругательство, сел у костра.

Эвер обратился к сородичу:

– Ответь нам, Дитя Сумерек, что бы сделал твой народ, окажись в таком безвыходном положении?

Габриэл замер, глядя в огонь. Его лицо горело отраженным светом пламени. Узорное серебро вышивки серебрилось на вороте и широких рукавах. Длинные черные ресницы опустились.

– Мой народ не сдался бы на милость судьбе, – твердо ответил он. – Мы используем любую возможность, идущую к нам в руки. Мы наносим удар первыми, а не надеемся на чудо.

– К чему ты ведешь? – Насторожился Остин.

Лесной эльф вспомнил, как однажды зимой они обсуждали оборону Ательстанда в тишине замковой библиотеки. В то утро глаза темного сверкали тем же пламенным заревом, и призывал он действовать тем же расчетливым самоуверенным тоном бесстрашного одиночки – воителя.

– Мы нанесем удар по самолюбию Брегона – твердо сказал Габриэл, и окружающим стало не по себе. – Пока он с наемниками пойдет на Запад в надежде подчинить себе его Тени, мы отыщем Неугасимую Звезду. Карта у нас, – он кивнул на расписанную затейливым серебром спину Лекса, – нам это по силам, благородные лорды и леди.

Предложение темного привело валларро в ужас. К горлу Лекса подступил комок – сказанное Учителем обидело мальчишку до глубины души, он вдруг почувствовал себя не больше, не меньше, а всего лишь инструментом для достижения цели.

– Карта у нас, – согласился Фарк Несокрушимое Копье, – но ее невозможно прочесть.

– Есть у меня одна мысль, – хитро улыбнулся Габриэл.

Он единственный не терял оптимизма, а его уверенный голос намекал – еще не все потеряно и шанс одолеть врага, хоть и ничтожен, но есть. Это дарило эльфам надежду. Однако, никто не знал, что на самом деле таилось на дне темной души изгнанника, и от этого светлым становилось еще и страшно.

– Даже если вы найдете Неугасимую Звезду, что потом? – Глаза Стефана Сверкающее Перо обжигали недоверием. Он, как и остальные полностью не верил темному сородичу.

– Гелиополь. – Заявил Габриэл. – Я пойду в Гелиополь. И вам советую. Там у нас есть хоть какая-то надежда выжить. Идти следует немедленно…

– Мальчишка! Что ты несешь! – Вскричал Стефан, поднимаясь и встряхивая пепельной копной, – священный для всех эльфов Гелиополь неприкосновенен! Прежние валларро наложили запрет на вход в святыню! Идти в Гелиополь – идти против Всевидящего! – Сверкающее Перо обратился к сородичам: – Зачем мы вообще его слушаем? Лорд Фарк, лорд Дарк, лорд Эвер? Зачем доверяем ему наши жизни? Что если все его слова ложь? Что если он ведет нас в ловушку? Быть может, все это замысел короля Брегона, а? Он соберет всех Детей Рассвета в одном месте и разом покончит с нами!

– Об этом говорю и я! – Мардред снова вскочил, обнажая клыки. – Прислушайтесь к разуму! Не слушайте лжеца!

Глаза Габриэла вспыхнули, и даже в отблесках костра можно было заметить, как рассвирепел темный эльф. Сурово и раздраженно он произнес:

– Хотел бы перебить вас, давно уже сделал и не стал возиться с вами, как с детьми! Послушайте меня, Гелиополь – ваша единственная надежда сберечь вымирающий род! Чем дольше вы медлите, тем меньше шансов спастись. По приказу Звездочета возвели воздушный флот. Корабли отчалили на Запад по небу. Десятитысячная армия наемников двинулась по земле. Пока вы сидите и спорите, ваш враг движется к цели!

– Тогда… все кончено… все, что нам осталось сесть на корабли и бежать. Бежать за Великое Море, – не переставал надеяться, что его одобрят Олли Синий Клинок.

– Готовы добровольно обречь себя на вечное скитание? – Габриэл удивленно вскинул бровь.

Самый древний из валларро – Дарк Разящий Меч, с волосами, осеребренными вечерними звездами, оперся на посох и встал:

– Бессмертный Город Солнца, как и бессмертная история, все помнят о ней и все говорят, но никто не видел воочию. Во времена его расцвета я был еще мальчишкой. Тогда он носил гордое имя Гелиополь. Не было могущественнее и красивее города под Солнцем и под Луной. Но сила его была не только в непреступных стенах и сильном гарнизоне. Свет солнца стоял на защите городка предков. Древние фонтаны с солнечной водой били в центре и на окраинах. Они являлись сердцем Гелиополя. Они вдыхали в него жизнь. Сейчас город забыт и покинут. Его сердце больше не бьется. Верховный король не оставил наследника, и после его смерти город погрузился во тьму. Величественные стены населили твари из мрака. Говорят, они правят городом до сих пор. Но не это останавливает нас вернуться. Да, Золотой Трон признает того, кто возденет Неугасимую Звезду, это правда. Но самозванец будет править недолго. Гелиополь отзовется только истинному наследнику Лагоринора. Самозванец может сесть на трон, может провозгласить себя новым Верховным королем, но таковым не станет. При нем город останется мертв, самозванцу не возродить былого величия. На это способен только наследник…

– Не ради возрождения Города Солнца, а ради спасения вашего народа! – Габриэл бесцеремонно прервал его и холодный голос прожег умы светлых эльфов живым огнем. Словно полководец, призывавший полки на битву, словно владыка, вершивший правосудие, словно давний друг, готовый расстаться с жизнью, парень призывал их, как подобало истинному королю: – Если Тени Запада пробудятся, наступит эра мрака. Как долго вы сможете жить во тьме? Неделю? Месяц? Не пройдет и двух лет, как от вашего народа останется лишь воспоминание! Вы вымрете как мухи. Все! До последнего ребенка! Старый мир рухнет! А в новом вам уже не будет места!

– Хватит! – Вскричал Эвер Ясноглазый.

Повисла мертвая тишина. Сквозь дыры в облаках сочились лунные лучи и освещали юные напуганные лица. Неподалеку певуче переговаривались выставленные на стены дозорные.

Первым поднялся Остин.

– Габриэл с нами уже давно, и ни разу не дал повода в себе усомниться.

– Это правда, – развернулся Лекс, продрогший до жути. – Учитель не подводил.

– Глупцы, – вопил Мардред. – О, глупцы!

Но эльфы больше не хотели слушать огровых подозрений. Изгнанник разжег огонек надежды в измученных горестями эльфийских сердцах. Они уверовали его словам и вверили ему жизни.

– Дни древности миновали. Время былых королей ушло. Быть может, твоя воля, Дитя Сумерек, выведет нас к свету. Быть может, пришло время забыть прошлые клятвы и обратить взор в новый рассвет. Когда-то Гелиополь был нашей неприкосновенной святыней, но мир не стоит на месте. Времена изменились. Надлежит измениться и нам, – величественный Эвер Ясноглазый покорял спокойствием.

– Вы предлагаете поступиться заветами древних и потревожить Гелиополь? – Ужаснулся Стефан Сверкающее Перо.

– Не предлагаю. Я это сделаю. – Светло улыбнулся Эвер.

– Решение принято! Да свершится воля владык! – Нараспев произнес Дарк Разящий Меч, стукнув посохом о каменную плиту.

И никто не посмел оспорить принятое большинством голосов решение.

Последним камнем преткновения стал спор о том, как «снять» карту со спины Лекса Грозовая Стрела. Наимудрейший Дарк Разящий Меч вздохнул:

– Алиан призвал древнее эльфийское волшебство, чтобы заговорить пыль. Во мне осталось немного колдовской силы, но перенести рисунок на чистый лоскут, я, пожалуй, смогу.

Он передал бузинный посох Агроэллу, а сам оборвал от подола мантии широкий плат и подбросил в воздух. Невесомый шелк спланировал и обвил спину Лекса, прилипнув, будто вторая кожа. Ткань пробежалась звездной рябью и на поверхности проступили очертания старины.

– Карта ваша, – древний эльф протянул ее юному сородичу. – Распорядитесь ею достойно, лорд Габриэл.

* * *

Ранний рассвет раскрасил небо пурпурным. Ночной туман смело на восток. По долинам, заснеженным хребтам и макушкам шумных крон расползалось обманчивое тепло.

Эльфы сворачивали лагерь. Вчерашний совет принес новую надежду. Валларро решили вести беглецов Ательстанда и тех, кого повстречают в пути – на северо-запад, в город предков Гелиополь; Габриэл готовился отправиться на поиски Неугасимой Звезды. Братья Левеандил и Рамендил порывались пойти с другом, напрашиваясь в попутчики, но темный отказал.

– К тому же, – улыбнулся он, – ваши храбрые сердца нужнее здесь – защищать свой народ от врагов, что встретятся на пыльных тропах равнины Трион.

Кому было не до споров, так это Лексу. Сидя на сухом бревне возле догоравшего костра мальчишка, кое-как натянувший рубаху, мучительно сдерживал стоны, и пока другие были поглощены сборами, пытался унять боль в вывихнутой руке. Силы вытекали из него, как стремительный поток из горного озера.

– Тебе нужна помощь, – заметил Габриэл, когда сел справа от него; слева сидел мрачный брат Арианны.

Пристальным взглядом цвета хмурого зимнего неба он осмотрел вывих Лекса и присвистнул.

– Серьезный. Надо вправлять.

– Спасибо за беспокойство, учитель, но я о себе сам позабочусь, – занервничал тот, косо поглядывая на крепкого и строго воина.

– Боли не будет, – пообещал Габриэл, сдерживая улыбку. – Обещаю, это как бабочка сядет тебе на руку…

Лекс замотал головой и сдвинулся к краю.

Эридан поднял голову и мрачно сказал:

– Лекс, позволь ему помочь.

– Дай руку, – повелел шерл.

Лекс нехотя подчинился, а Эридан сдвинул брови из-за неожиданной мысли – будто темный являлся не простым воином, а королем древней эпохи – в его властном голосе всегда звучало столько горделивой решимости, что порой пробирало почище ветров с Ледяных островов; или может, исчадия ночи все такие?

Габриэл ощупал Лексово плечо и аккуратно обхватил руку в предплечье и за локоть.

– Не дергайся, – недовольно сказал он.

Грозовая Стрела зажмурился, проклиная собственный страх. Как он может зваться воином, когда страшиться боли. Там, в Ательстанде, вызвавшись на бой с эминэлэмцами превосходившими и силой и умением, он не питал страха, а сейчас все его тело почему-то закаменело.

Раздался хруст. Кость встала на место. Лекс прикусил губу, чтоб не закричать. Перед глазами поплыло. Теплая рука подхватила его отяжелевшую голову. Щека коснулась расстеленного плаща – Габриэл уложил обмякшего ученика у тлеющего костра.

– Вот так. Еще есть время. Боль измучила тебя, а сон излечит.

Лекс свернулся у огня, накрылся вторым плащом и закрыл глаза. Жжение в руке еще мучало паренька, но уже не такое острое, как минуту назад. Блаженный покой распростер над ним объятия, увлекая в радужную лавину грез.

– Спасибо, учитель, – буркнул он, засыпая.

Габриэл улыбнулся.

Эридан меж тем смотрел, как в огне корчились и тлели веточки смородины да слушал крики, звон и скрипы телег. Сборы в дальнюю дорогу – дело не пяти минут.

– Я никогда тебя не забывал, – вдруг молвил бывший маршал Мерэмедэля.

Эридан одарил его недобрым взглядом. В изумрудных глазах появился страх. О чем это он?

– Как-то в Ательстанде ты спросил, помню ли я тебя?

– Вы сказали – нет.

– Я солгал. – Вздохнул Габриэл. – Не хотел тебя пугать.

– Зачем пугаете сейчас? – Шепнул ученик. – Это потому, что теперь вы знаете, ЧЕЙ я брат?

– Твоя сестра ни при чем, – резко сказал темный воин. Синие глаза впились в его лицо. – От моей руки Арианна не пострадает. Как и мой ученик.