Текст книги "Системный Кузнец. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Ярослав Мечников

Соавторы: Павел Шимуро
сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 48 страниц)

Теперь, когда парень ранен, у него не осталось шанса.

Но он одним плавным движением поднялся на ноги – словно лёгкий ветерок подул и дал сил. Хоть боль и разрывала внутренности, охотник готовился драться.

Бросил взгляд на копьё – бесполезный обломок. Значит – меч.

Он резко выхватил из ножен клинок. Поднял на уровень плеч, направляя остриём вперёд, приняв стойку «Жало Осы».

Отовсюду доносился этот шуршащий звук, будто по всем крышам и стенам одновременно застучал надоедливый дождь.

«Главное – уничтожить командира, потом разберусь,» – пронеслось в голове.

«Нельзя думать о поражении. Если подумал – шанс, что умрёшь, становится выше». Так говорил отец.

Киан, игнорируя приближающихся мелких жуков, двинулся вперёд, прямо на Жнеца. Лишь когда один из падальщиков подобрался совсем близко, охотник, не глядя, лишь боковым зрением уловив движение, сделал рубящее движение. Голова жука отлетела в сторону, чёрная слизь брызнула на стену дома, окропив его одежду.

Киан шёл на смерть, и знал это.

Ускорился. Жук стоял, припав к земле, и длинные усики нервно подрагивали. «Как его пронзить? Как⁈» – билась в голове мысль. – «Он умён, он сильнее, а броня – неприступна».

Но парень бежал ещё быстрее. Окружающий мир смазался, превратившись в кружащийся туннель, будто штормовой ветер дул молодому охотнику в спину.

– А‑А‑А‑А‑А!

Длинноволосый оттолкнулся, превозмогая разрывающую боль в животе. Чувствовал, как тёплая кровь льётся из раны, и пока летел в последнем прыжке, вдруг почувствовал что‑то иное – присутствие чужой, незнакомой Ци в пространстве.

Всё происходило за мгновение. Киан летел, не зная, на что рассчитывает. В голове проносились обрывки мыслей: «Потерял контроль… глупец… не достоин… верная смерть». Но внезапное ощущение чужой силы вернуло рассудок.

Молодой охотник собрал оставшуюся Ци Ветра и вместо того, чтобы направить в удар, выпустил перед собой – создал плотную «воздушную подушку». Тело, врезавшись в невидимую стену, резко замедлило движение, почти зависнув в воздухе на долю секунды.

Жук, увидев неестественное зависание, решил, что это идеальный момент для атаки. Дёрнулся навстречу Киану, растопырив жвалы и брызнув во все стороны ядовитой слизью.

И попал в ловушку.

Импульс – резкий, как щелчок хлыста, пронёсся по мышцам молодого охотника. Тот вытянул меч настолько вперёд, насколько мог, и вонзил в раскрытую пасть существа.

Жвалы с чудовищной силой сомкнулись на застрявшем внутри клинке. Парень, используя остаток инерции и отталкиваясь от собственной «воздушной подушки», успел дёрнуться назад, в последний момент вырвав руки из готовой его сожрать бездны.

Существо забилось в конвульсиях.

Киан упал на колени, схватившись за живот, из которого на грязный снег обильно стекала кровь, сделал несколько шагов в сторону – озирался на мелких тварей, что уже сбегались к нему отовсюду…

И тут он увидел тьму.

Что‑то тёмно‑фиолетовое, похожее на густой туман или дым, выползало со стороны главной улицы. Из мглы вырывались беззвучные, тёмные всполохи.

Мелкие твари остановились – начали панически изгибаться, будто потеряв контроль над собой, а тьма уже начала поглощать их.

Огромный жук ревел и метался из стороны в сторону с торчащим из пасти мечом. Бился о стену дома, затем перевалился на шипастый бок, застряв иглами в мёрзлой земле, и судорожно дёргал лапками. А тьма поглощала и его.

Киан чувствовал её силу, но тело больше не хотело двигаться – замерзало изнутри. Сперва окоченели кости, затем мышцы, и вот уже тёмно‑фиолетовая бездна поглотила и его с головой.

…

Молодой охотник смотрел на меня усталыми глазами. Губы едва заметно подрагивали, словно парень продрог до самых костей.

– Как ты… вышел из сна? – спросил я тихо, сам не зная зачем. Мне‑то помогла Система – если б не она, может, так и остался в том небытии, а вот Киан…

– Ци… – сказал парень очень тихо, и в это слово вложил всё – и благоговение, и любовь, и отчаяние. – Она подхватила меня и понесла в небо.

Парень улыбнулся безумной улыбкой, но в словах было столько нежности, будто тот говорил о любимой женщине или о матери.

Киан смотрел на меня теперь по‑другому – как на собрата, которого только что нашёл в аду. Во взгляде было узнавание.

– Сын Арвальда… – проговорил паренек со значением, хоть и дрожащим голосом. – Всё‑таки… практик.

– Тебе нужно отдохнуть, ты ранен, – сказал, глядя на тёмное пятно на животе у охотника.

– Нет! – Киан закашлялся, на губах снова выступила кровь. – Я видел, что ты делаешь. Нас здесь… остались единицы. Может, ещё Финн, но… он слаб духом. Скорее всего, не выбрался из тьмы. – Длинноволосый посмотрел на меня, и во взгляде мелькнула сталь. – А значит, нужно закончить то, что ты начал. Вдвоём.

– Ты можешь не пережить этого – едва стоишь на ногах.

– Справлюсь, – жёстко отрезал молодой охотник без капли сомнения. Воин, очевидно, знал пределы своих возможностей и был готов шагнуть за них.

– Хорошо, – кивнул. – У тебя есть оружие?

Оглядел его. На поясе – пустые ножны. Копья не было. Ничего.

Парень заозирался на заснеженные трупы тварей, видимо, в поисках хоть чего‑то, что могло бы помочь.

– Нет, – наконец сказал тот тихо.

– Тогда… там, наверху, на площади, лежат вот такие штуки, – указал на свою гвизарму. – На них руны – они быстро убивают тварей.

Киан усмехнулся.

– Мне подойдёт любое.

Решил не спорить. Нанёс каплю масла на наконечник гвизармы, проследил чтобы она точно заполнила весь тонкий рисунок. Затем подошёл к ближайшему застывшему падальщику и с силой вонзил крюк в брюхо. Тварь на мгновение дёрнулась, пискнула и тут же скукожилась, превращаясь в чёрный комок.

Парень молча смотрел на это, затем перевёл взгляд на меня.

– Ты ранен и слаб, – сказал я прямо. – Используй оружие, которое не требует много силы – оно сделает большую часть работы за тебя.

Киан хмыкнул, а затем, к удивлению, кивнул, принимая совет.

– Наверху, говоришь?

– Да, на площади.

– Тогда я туда. – Длинноволосый посмотрел на меня пристально. Его глаза, полные боли, слезились от холодного ветра. – Кай, сын Арвальда, не знаю, что здесь произошло, но сейчас нужно сделать главное. Все вопросы – на потом.

Затем охотник, не говоря больше ни слова, развернулся и двинулся вверх по склону, пробираясь мимо застывших существ.

– КИАН! – крикнул ему в спину.

Парень остановился и обернулся. Длинные волосы упали ему на плечо.

– Если оно не будет работать как надо… НАЙДИ МЕНЯ!

Молодой охотник, наверное, не до конца понял, что я имел в виду, но всё‑таки кивнул. Иногда достаточно лишь попросить, чтобы человек, доверяя, сделал то, что нужно.

И пошёл дальше – его фигура медленно растворялась в падающем снеге и тьме главной деревенской улицы.

Глава 20

Чего‑чего, а вот помыслить о том, что уничтожение сотен застывших жуков станет для меня рутиной, я никак не мог. Да ещё и делать это с помощью оружия, которое сам же и сковал… Да уж.

Слышал предсмертный писк каждой твари, которую пронзал Киан. Сам колол их, уже чувствуя, как сбивается дыхание. Несмотря на третью ступень «Закалки», был измождён.

Врезав крюком в брюхо очередному падальщику, остановился. Опёрся всем весом на древко гвизармы и просто стоял, пытаясь отдышаться. Пот тёк с градом, было не просто не холодно – стоя посреди заснеженной улицы, чувствовал себя как в стоградусной бане.

«Четыреста двадцать пять,» – проговорил про себя. Именно столько тварей мы уже прикончили.

Киан, кстати говоря, несмотря на рану и жесточайшую усталость, шёл на поправку. Парень не лежал под одеялом, ему не приносили лекарств – охотник методично колол моей гвизармой огромных мокриц, и с каждым убитым врагом, казалось, становился сильнее. Видел, как чёрные вены на его лице и шее становились всё меньше. Кровотечение из раны, судя по всему, прекратилось само собой.

Мы как раз закончили зачищать главную улицу. Небо заметно посерело. Солнца не было видно – если бы не густая пелена облаков, наверняка уже светило бы багрово‑розовым, но сейчас всё белым‑бело от снега и абсолютно серое вокруг. По улице расползлась лёгкая дымка – морозец. Я его не ощущал, а вот Киан, кажется, немного подмёрз, хотя и уверял, что греется, когда месит этих тварей.

– Киан, – начал, всё ещё опираясь на гвизарму. – Никак не могу взять в толк…

Парень в этот момент загнал гвизарму в брюхо очередному существу, но тварь не запищала и не скукожилась.

– Вот же духи… – прошипел охотник, выдёргивая оружие. – Опять нужно смазывать.

Отчего‑то усмехнулся его словам.

Киан, чьё лицо всё ещё было бледным, поднял удивлённый взгляд.

– Ты чего ржёшь?

– Да так… слушай, хотел спросить у тебя, – говорил с трудом, дыхание было тяжёлым и быстрым.

– М‑м?

Длинноволосый тоже решил передохнуть – без всякой брезгливости опустился прямо на спину недобитого жука и положил рядом оружие. Парень дышал глубоко, и с каждым выдохом из его груди доносился влажный свист, будто в лёгких дыра. Уже слышал у него этот свист раньше, но парень сказал, чтобы я не беспокоился: «Как только восстановлю Ци, всё пройдёт».

– Как ты так быстро… почти поправился? – спросил с искренним восхищением. – Я же видел, в каком ты был состоянии – кровь хлестала ручьём. А теперь что? Рана… она что, затянулась?

– А… ну да, – парень посмотрел на меня так, будто разговаривал с новичком, которому ещё предстоит сделать много удивительных открытий – так оно, по сути, и было. – У тебя тоже так будет. Да и сейчас, скорее всего, ты восстановишься от любой раны гораздо быстрее, чем «пустые».

– «Пустые»?

– Ну, обычные люди, – махнул рукой в сторону домов. – Те, в ком Ци спит. У нас с тобой она живая. Тело практика – не просто мясо и кости, а сосуд, наполненный энергией – когда сосуд пробит, энергия сама пытается залатать дыру. Понимаешь? Чем больше в тебе Ци, тем быстрее она это делает. Моя Ци Ветра сейчас почти вся ушла на то, чтобы прижечь рану изнутри, поэтому и слаб, даже не смотря на то, что стараюсь вдыхать силу при каждом порыве ветра. Полей‑ка своего маслица, – Киан поднялся и, взяв оружие, доковылял до меня.

На площади стоял кисло‑гнилостный запах, но я его уже почти не замечал – тот стал фоном. Достал флакон с маслом, стеклянную палочку и привычным движением нанёс каплю на рунический узор его гвизармы.

– Отлично, – облако пара вырвалось из губ молодого охотника, когда руны на мгновение вспыхнули и погасли. Он оглядел перезаряженное оружие. – Слушай, а здорово ты это придумал.

Сначала паренек сказал это с искренней похвалой, а затем в глазах пробежала хитрая искра. Киан сощурился и вперился в меня уставшими, но внимательными глазами.

– Что‑то тут нечисто, парень, – улыбнулся одними уголками губ. – Практикуешь – без мастера. Куёшь – без мастера.

Молодой охотник замолчал, делая несколько глубоких вдохов, будто не в силах насытиться кислородом.

– Я не лезу в твои дела – таких и так, поди, много найдётся. Просто… интересуюсь. Расскажешь, как вообще к этому пришёл? Неужто Дар Арвальда раскрылся так поздно? Не слыхал о таком. Рунный Камень обычно не врёт.

В его тоне не было угрозы, лишь любопытство охотника, столкнувшегося с невиданным зверем, но меня всё равно привычно накрыла волна раздражения – не любил эти вопросы, потому что на них приходилось врать.

– Слушай… – начал я.

На мгновение захотелось сказать правду – просто вывалить всё. В своей прошлой жизни врал нечасто, а в этой уже миллион раз прогибался, льстил, лукавил, но другого пути не было – понимал, что это невозможно.

Прикусил язык.

– Так получилось, – сказал наконец, стараясь звучать спокойно. – Ничего особенного. Ци Огня открыл почти случайно. Дар, видимо, всё‑таки есть, а Рунные Камни, значит, иногда врут. Теперь это, наверное, все узнают. – Сделал паузу и посмотрел на Киана прямо, стараясь донести главное. – Но я всё равно охотником становиться не собираюсь – не моё это. Драки эти постоянные.

Смотрел на него внимательно, пытаясь понять: уловил ли парень то, что я вкладывал в слова? «Я не хочу говорить на эту тему.»

Киан опустил глаза и кивнул.

– Понимаю, – сказал мне тихо. – Но Йорн всё‑таки постарается взять тебя в ученики. Всё ж таки они с Арвальдом… не последние люди друг другу были.

Сам не понял, почему простые слова укололи так больно – попали в незажившую рану Кая. Прежде чем успел подумать, ярость вырвалась наружу:

– И теперь, когда у меня оказалась сила, он вспомнил об этом! А раньше глаза отводил, проходил мимо, как будто я пустое место!

Парень резко поднял на меня взгляд – видимо, понял, что задел что‑то болезненное.

– Да… – сказал охотник медленно, подбирая слова. – Нехорошо это вышло. Но… таков Предел. Таков Оплот. Не мы это придумали – так уж люди устроены.

Простые слова подействовали как холодная вода – вдруг осознал, что со мной происходит. Глубоко вдохнул, заставляя себя успокоиться, взять под контроль мальчишеские эмоции.

– Времени у нас может быть мало, – сказал уже ровнее, возвращаясь к делу. – Если алхимик не сможет долго держать… это своё заклятье… – нахмурился. Я ведь до сих пор не знал, что конкретно тот мужик делает, и как долго это продлится. – … твари очнутся и тогда…

– Да, ты прав. Нужно ускориться, – быстро подхватил мою мысль Киан, видимо, тоже решив, что лучше заняться делом, чем вести тяжёлые разговоры. Да и тему сменить явно не мешало. Он крепче схватил смазанную гвизарму и окинул взглядом улицу. – Эта последняя.

Парень кивнул на ту самую тварь, которую не добил.

– Вроде бы, – подтвердил я. – На этой улице.

– Остальные, поди, по дворам разбрелись. Нужно повнимательнее.

– Ага.

Стало как‑то неловко. Заставил себя дышать – чувства ещё бушевали где‑то в подкорке, и я с усилием гасил их. Нет, нужно сказать хоть слово, чтобы длинноволосый не думал ничего дурного.

– Слушай, Киан.

– А? – спросил молодой охотник, не оборачиваясь.

– Прости, что я тут… вспылил. Ты‑то тут при чём.

Парень медленно повернулся и удивлённо посмотрел, а затем просто кивнул, принимая извинения без слов и без вопросов. Тут же напряжённая атмосфера исчезла, сменившись пониманием.

– Ладно, – Киан выдохнул, молча пошёл к последней застывшей твари и с силой вонзил гвизарму ей в брюхо. Та резко, как свинья, взвизгнула, дёрнулась в припадке и тут же скрючилась.

Я тоже огляделся, выбирая, куда идти дальше, и побрёл в сторону более узкой улочки. Работа продолжалась.

Пока в одиночестве продолжал истреблять тварей, накалывая одну за другой и слушая предсмертный писк, заметил, что всё больше думаю, а не просто действую. Мысли сами по себе уводили в размышления о будущем. Что ждёт эту деревню? Как много людей погибло? И неужели те, кто останется в живых, смогут и дальше здесь жить с постоянной угрозой нового нападения?

Одна из тварей застыла прямо на стене лачуги, крепко вцепившись тонкими лапками в выщерблины в глиняном покрытии. Подошёл и осмотрел её так, будто видел впервые – огромная кукла жука. Сбоку, в сочленении панциря, увидел участок мягкой плоти, покрытой чёрными волосками.

«Интересно,» – пронеслось в голове, – «Как оно чувствует? И чувствует ли вообще хоть что‑то? Не просто боль, а что‑то более осознанное? Привязанность? Страх?»

Никогда раньше не задумывался о том, что чувствуют насекомые. В прошлой жизни это были лишь маленькие, назойливые существа, а теперь это огромная тварь, способная уничтожать деревни.

Поднял гвизарму и впервые осознал, что это существо тоже живое.

Будто смакуя момент, захотелось прочувствовать секунду, когда из него уходит жизнь.

«Я что, совсем спятил? Кукуха поехала после сотен убитых падальщиков?» – кривая улыбка появилась на лице.

Аккуратно просунул остриё гвизармы между стеной и её пузом. Секундная пауза, а затем – рвущее движение вбок.

Хлюп.

Снова тот же писк, будто существо ударили электрошокером, вырывая из пут вечного сна. Лапки судорожно дёрнулись – тварь отсоединилась от стены, рухнула в снег и тут же съёжилась, покрываясь чёрной корочкой.

Опять тишина. Только на другой улочке раздался точно такой же предсмертный визг – Киан делал то же самое.

– Пятьсот восемьдесят, – проговорил вслух, считая и своих, и его.

Каждая смерть была слышна на всю деревню, разносясь эхом. Только гул ветра, наши скрипучие шаги по снегу и обрывающийся визг – больше ничего.

Так продолжалось ещё часа два. Ходил по мёртвой деревне в поисках застывших существ – тех становилось всё меньше. Приходилось прочёсывать местность внимательно, заглядывать в тёмные проулки, поднимать голову, осматривая крыши. Нескольких пришлось уничтожать, забираясь наверх. Запрыгнуть на крышу я, конечно, ещё не мог, но когда попробовал, то с удивлением обнаружил, что подпрыгиваю почти на высоту своей головы. Прислонил гвизарму к стене, зацепился за край крыши, подтянулся и, балансируя на скользкой соломе, достал застывшее существо наконечником.

Проходя мимо одного из домов, увидел в окне, где был прорван бычий пузырь, жуткую картину – внутри, в тёмном углу, сидели, прислонившись друг к другу, мать и маленькая девочка. Девочка уткнулась лицом женщине в плечо, а мать застыла в озирающейся позе, словно до последнего мгновения пыталась защитить ребёнка. На её щеке блестели замёрзшие слёзы, а глаза были чёрными и беспросветными.

Сил уже не оставалось, глаза слипались – эта картина хоть и была ужасной, на удивление, не вызвала сильных чувств – ни страха, ни грусти, только пустоту. Тяжело дышал, прислонившись к хлипкой стене дома – с неё посыпалась глиняная крошка. Просто стоял и смотрел на серое небо. Хлопья снега, падающие в белой мгле, стали такими редкими, что их почти не видно.

Барон.

В этот момент в полной мере понял всю глубину ненависти этих людей к нему. Забрал лучших мужчин, забрал ополченцев и не дал ничего взамен – никакой защиты. Зато стабильно, из года в год, присылал «Грифонов» за данью – забирал лучшее зерно, бычков, шкуры и лучшее оружие. Выкачивал из этой земли всё, оставляя жителей голыми и беззащитными перед лицом Диких Земель.

Где‑то вдали раздался очередной предсмертный писк. В отличии от меня, Киан не останавливался – продолжал находить и уничтожать тварей. «Чёрт, и где он их только видит?» Последние несколько минут я просто ходил, и ничего – кажется, уже не осталось ни одного жука.

А, нет.

Отправился вниз к частоколу и пошёл вдоль него. Прошёл уже почти половину деревни, но не обнаружил ни одного застывшего жука, а ведь я здесь ещё не был. Неужели молодой охотник меня опередил? Мы как‑то разошлись и даже не договорились о распределении территории, а ведь так было бы правильнее – разбить деревню на сектора, методично зачистить каждый… Я же спасатель – должен был об этом подумать, но голова совсем не варила, всё было как в тумане.

Медленно побрел по деревне сам не понимая куда, уже даже не глядел по сторонам в поисках падальщиков – просто шёл.

Эти твари и эти мёртвые люди… Я то и дело натыкался на растерзанные тела… Конечно, в прошлой жизни, как уже говорил, приходилось видеть многое… но… но…

В этот момент что‑то сломалось – сам не понял, как произошло – ноги подогнулись, и рухнули на колени в мокрый снег.

То ли это были чувства Кая, то ли уже и мои тоже – ведь раньше, когда выезжал на вызов, на какой‑нибудь грёбаный локальный апокалипсис – это не мой дом, не мои соседи.

Судорожно втянул в себя воздух, дыхание почти остановилось. К глазам подступила горячая влага, горло схватило железными тисками.

Я что… собираюсь сейчас рыдать? О том, что не моё? Я здесь оказался совсем недавно, а вот Кай вырос в этой деревне – знал этих людей, и теперь его дом разорён.

Заставил себя дышать глубоко, пытаясь подавить приступ удушающей боли, что стремилась вырваться наружу… Сжал покрепче мышцы шеи и челюсти – нет, сейчас вообще не время для таких эмоций.

«Соберись, Дима!»

Опустил голову, пытаяся успокоить себя – Ци не осталось, сжечь эмоции нечем, сил катастрофически мало.

И тут послышались лёгкие шаги – поднял голову. Передо мной стоял молодой охотник.

– Ты чего расселся? – Киан ещё бледен, но на лице появилась тень его ироничной ауры достоинства.

Я сглотнул комок боли, который застрял в горле, и, опираясь на древко гвизармы с усилием, поднялся на ноги.

– Всё в порядке, – отрезал, не глядя парню в глаза.

– Да? – с неприкрытым недоверием спросил тот. – Не похоже.

Как назло, ветер стих, и наступила мёртвая тишина. Только наше дыхание, и оно предательски выдавало – слышал, как дрожит мой голос.

– Да.

Кай внутри жаждал, чтобы кто‑то разделил с ним боль, но я держал это в узде изо всех сил.

Длинноволосый охотник начал медленно идти в мою сторону – хруст снега под сапогами отдавался в ушах оглушительно громко. «Какого хрена ему надо? Уходи,» – билась в голове мысль.

Парень остановился в двух метрах от меня и замолчал. Я смотрел в растоптанный снег, проклиная охотника за то, что тот не уходит.

«Дима, сейчас что‑то происходит. Это сильные эмоции, но они не совсем твои. Ты в этой деревне недавно. Все эти люди… ты их почти не знаешь,» – вбивал себе в голову, пытаясь отстраниться.

– Эй, – окликнул Киан тихо.

Поднимать голову не хотелось. Длинноволосый увидит по глазам как мне хреново, но, с другой стороны… не всё ли равно, в конце концов?

Я вскинул подбородок и бросил на него тяжёлый взгляд. Молодой охотник смотрел на меня печально, без превосходства.

– Мне тоже тоскливо, – сказал парень так же тихо. – Тут нечего прятать. Это… – обвёл взглядом застывшую улицу, – … это наш дом.

Киан сказал это просто и настойчиво. Я смотрел на него, и психика Кая сканировала лицо парня, ища подвох. Правду ли говорит? Не посмеётся ли надо мной, если не выдержу? Но в его взгляде не было насмешки, только горькое понимание.

Я кивнул, а затем попытался что‑то сказать. Кай – этот пацан внутри, его мысли и чувства прорывались сквозь завесу взрослой защиты.

– Я… – голос дрогнул. – Я…

«Лучше замолчать, пока не поздно» – так и сделал. Просто стоял и дышал дрожащей диафрагмой.

А затем спросил то, что вертелось на языке:

– Как думаешь… что будет дальше?

Парень помолчал несколько секунд, опустив взгляд.

– Вернутся охотники. Нужно будет… избавиться от тел.

Да уж, я и так понимал, но когда это озвучил кто‑то ещё, жестокая реальность стала чуть более чёткой.

– Нужно будет восстанавливаться, – добавил Киан.

– А смысл? – спросил прямо. – Как людям жить в месте, которое находится под постоянной угрозой?

– Я думаю… Йорн больше не уйдёт, – парировал он.

– А кто уничтожит логова? – спросил я внахлёст, ведь это была правда. Если не они, то кто? Так и будут сидеть здесь, в разрушенной деревне, и только отбиваться от атак, пока твари не придут снова?

– Кай… я не знаю, – сказал молодой охотник обессиленно

И вот это уже была правда.

Смотрел на паренька, а тот уже не глядел на меня – видимо, тоже накрыло болью и опустошением.

– Есть ещё твари? – спросил у него, возвращаясь к насущному.

– Я не видел – кажется, всех прикончили.

Стояли молча, глядя то на чёрные зубцы частокола, то на далёкие пики Драконьих Зубов. Тишина давила. В небе вдруг пронзительно засвистел ветер, и где‑то высоко‑высоко несколько птиц разразились песней. Звук отдалялся и таял… пока снова не осталась одна тишина – тишина мёртвой деревни.

– Славно потрудились, – сказал Киан неожиданно бодро – видимо, взял себя в руки. Снова бросил на меня взгляд, который, несмотря на усталость и бледность, играл знакомым задором.

– Да, спасибо. Один бы я точно не управился, – честно признался ему.

Молодой охотник кивнул, а затем, не говоря больше ни слова, развернулся и молча побрёл по хрустящему снегу в сторону основной улицы. Лёд под его сапогом треснул, и тонкая трещинка разрослась по всей поверхности замёрзшей лужи.

Я подошёл к ней, слушая, как удаляются шаги парня – смотрел на эту ледяную паутину, и вдруг почувствовал, что мы остались одни на всём свете – что никто не придёт, и никому не будет дела до затерянного в снегах разорённого места.

Тогда осознал главную мысль, что всё это время терзала меня, оставаясь на периферии сознания.

«Нужно ли МНЕ оставаться в деревне? В месте, где так сильна память и чувства Кая? Или…»

Поднял голову и бросил взгляд за частокол – не на тёмный лес, и не на грозные горы, а на юг, на ту сторону, что уходила в заснеженную равнину – та дорога вела в Чёрный Замок. Кай знал это – по ней уходили лучшие люди Оплота, уходили и не возвращались. Другие же никогда не видели столицы своими глазами.

Выдохнул облако пара, пока ещё не вполне понимая, что меня ждёт, и что собираюсь делать.

– КАЙ!

Встревоженный оклик Киана вырвал из раздумий.

Нахмурился и тут же поспешил на голос. Когда выбежал на соседнюю улочку, то увидел картину, от которой перехватило дыхание.

Несколько мужчин‑ополченцев, что до этого лежали на земле застывшими и почерневшими статуями… шевелились. Хрипели, кашляли, пытались сесть, держась за те места, где у них ещё до этого текла кровь.

Я сглотнул. Ориан не соврал.

Они возвращались – раненые, шокированные, но живые.

– Помогите…

Сдавленный женский голос из соседнего домика.

Тут же дёрнулся в сторону двери – потянул на себя, но та была заперта изнутри. Тогда, не раздумывая, обогнул хижину и наткнулся на то самое дырявое окно, затянутое бычьим пузырём и заглянул внутрь. Сердце отчаянно забилось.

На земляном полу сидела та самая женщина. Смотрела на дочь, крепко вцепившись ей в плечи. Лицо женщины было белым, почти прозрачным, и по нему всё ещё змеились чёрные вены, но взгляд уже прояснился и был полон безумного горя.

Мать хрипела, захлёбываясь рыданиями.

– Помогите… Агнет… доченька… помогите!

Трясла бездыханное тело девочки, и её русая голова безвольно моталась из стороны в сторону. Милое ангельское личико было умиротворённым – совсем не реагировала.

– Духи… духи, верните её… пожалуйста…

Инстинкт спасателя завопил: проверить пульс, дыхание, начать реанимацию, но я знал – это не обычная смерть, а действие той фиолетовой мглы.

Я почти не дышал. Сердце колотилось где‑то в горле, а ужас поднимался изнутри, заставляя тело неметь.

Женщина начала озираться по сторонам в слезах, взгляд метался, будто ища помощи у тёмных углов дома. Вдруг она наткнулась на моё лицо в мутной плёнке окна.

Она замерла и перестала дышать – в безумных от горя глазах застыл вопрос: «Ты жив, почему не она?»

Хотелось что‑то сказать, но нет слов, которые могли бы помочь.

Я просто молчал, а затем, не в силах выносить взгляд, отвёл глаза и отошёл от окна. Просто встал в тени теперь невидимый для неё, осознавая полное бессилие.

Киан, стоявший поодаль, тоже опустил голову и отвернулся.

В этот момент тишину разорвал властный рёв, прокатившийся по деревне откуда‑то со стороны ворот.

– ОТКРЫВАЙ! ИМЕНЕМ БАРОНА ФОН ШТЕЙНА!